CC BY
50
Источники и литература
1. Белоконский, И.П. Обзор деятельности земств по народному образованию за 1899 год / И.П. Белоконский // Русская школа. - 1900. - № 1. - С. 181 - 187.
2. Вологодский сборник / под ред. Ф.А. Арсеньева. -Вологда, 1879. - Т. 1.
3. Государственный архив Вологодской области (ГАВО). - Ф. 34. - Оп. 1. - Д. 85.
4. ГАВО. - Ф. 34. - Оп. 1. - Д. 453.
5. ГАВО. - Ф. 34. - Оп. 1. - Д. 1071.
6. ГАВО. - Ф. 34. - Оп. 1. - Д. 1624.
7. Ежегодник Вологодской губернии на 1912 год. -Вологда, 1911.
8. Ежегодник Вологодской губернии на 1914 год. -Вологда, 1913.
9. Журналы Вологодского губернского земского собрания. Доклады управы по народному образованию за 1870 год. - Вологда, 1870.
10. Журналы Вологодского уездного земского собрания чрезвычайных заседаний. - Вологда, 1907.
11. Звягинцев, Е.Н. Полвека земской деятельности по народному образованию / Е.Н. Звягинцев. - М., 1915.
12. Колчеев, С.Ю. Историческое путешествие по городу Никольску конца XVIII - начала XX века / С.Ю. Колче-ев, С.А. Тихомиров // Никольская старина. - Вологда, 2000.
13. Лосев, С. О низших учебных заведениях Вологодской губернии за 1910 г. / С. Лосев. - Архангельск, 1911.
14. Начальное образование в Вологодской губернии по сведениям 1898 - 1899 гг. - Ярославль; Вологда, 1902. -Т. 2.
15. Начальное образование в Вологодской губернии // Северный край. - 1899. - № 119.
16. Памятная книжка Вологодской губернии на 1865 -66 гг. - Вологда, 1866.
17. Памятная книжка Вологодской губернии на 1893 -1894 гг. - Вологда, 1894. - С. 137 - 140.
18. Свод законов Российской Империи. Свод уставов Ученых Учреждений и Учебных заведений ведомства Министерства Народного Просвещения. - Т. XI. - Ч. 1. -СПб., 1893.
19. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вып. 1. - Вологда, 1904.
20. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1905.
21. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1906.
22. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1908.
23. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1909.
24. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1910.
25. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1911.
26. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1912.
27. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1913.
28. Текущая школьная статистика Вологодского губернского земства. - Вологда, 1914.
29. Турупанов, А. Земская школа / А. Турупанов // Красный Север. - 1966. - № 230.
30. Успенский, М.И. Начальное образование в Санкт-Петербургском учебном округе / М.И. Успенский. - СПб., 1914.
УДК 94 (47). 084. 5
А. С. Котов
Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент Н.В. Алексеева
К ИЗУЧЕНИЮ НЕКОТОРЫХ ВОПРОСОВ ФОРМИРОВАНИЯ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В 1920-е гг.
(НА ПРИМЕРЕ ЧЕРЕПОВЕЦКОЙ ГУБЕРНИИ)
Работа выполнена в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» 2009 - 2013 гг., ГК П 360
В статье на примере Череповецкой губернии показаны некоторые способы формирования интеллигенции Советской России в период 1920-х гг.: роль выдвиженчества, образовательный ценз выдвигаемых. Освещены основные требования, предъявляемые к курсантам в советской партийной школе при приеме и последующие годы обучения, форма и методы обучения, классовый состав курсантов, их дальнейшая сфера деятельности.
Интеллигенция, Череповецкая губерния, курсант, советская партийная школа, классовый состав.
The article presents the ways of formation of intelligentsia of the Soviet Russia on the example of Cherepovets province in 1920th the function of nomination and the educational standard of the nominees. The main requirements to the cadets at their entering the Soviet party school and the future years of their studying, the form and methods of teaching, the class composition of the cadets and their further speciality are considered in the article.
Intelligentsia, Cherepovets province, cadet, the Soviet party school, class composition.
Отечественная историография формирования интеллигенции1 Советской России в 1920-е гг. весьма обширна. Ее начало было положено произведениями В.И. Ленина и работами других видных деятелей коммунистической партии [20], [21], [22]. В историографическом плане наибольший интерес из трудов данного периода представляют ленинские работы. В них лидер коммунистической партии России неоднократно указывает на необходимость формирования новой советской интеллигенции из рабочих и крестьян.
Для литературы середины 1930-х - конца 1950-х гг. характерно написание работ с привлечением большого количества конкретного материала и статистических данных. Однако труды носили пропагандистский характер, страдали описательностью в изложении. На этом фоне несколько выделяется монография А.Е. Бейлина. В ней автор характеризует выдвиженчество как один из лучших методов пополнения административно-хозяйственных кадров из числа рабочих [3]. В период 1960 - 1980-х гг. окончательно складывается концепция формирования социалистической интеллигенции, считавшейся общепринятой до середины 1980-х гг.: вовлечение буржуазной интеллигенции в строительство социализма и ее перевоспитание; выдвиженчество как метод пополнения рядов интеллигенции; подготовка специалистов в высших и средних учебных заведениях [5]. В 1970-е гг. происходят позитивные подвижки в плане более глубокого изучения проблемы выдвиженчества как одного из путей формирования интеллигенции. В процессе осмысления данного явления Г.П. Андреюк, В.И Астахов и др. исследователи сделали ряд существенных заключений. Ими было отмечено, политика выдвиженчества была обусловлена, прежде всего, идейно-политическим целями [1]. Особое внимание заслуживает монография С.А. Фе-дюкина «Партия и интеллигенция», которая, безусловно, выполнена в духе своего времени. Вместе с тем ее ценность в изображении целостной картины формирования советской интеллигенции в первое десятилетие советской власти [26].
Качественно новый этап историографии отечественной интеллигенции берет свое начало с 1990-х гг. С этого времени существенно возрастает роль регионов в организации исследований по данной проблеме. Одним из таких региональных центров является г. Иваново, где регулярно проходят конференции всероссийского и международного уровня. Не менее значимы ежегодные конференции, организуемые Уральским центром, руководителем которого является М.Е. Главицкий.
В первые годы Советской власти правительство и партия много сил и внимания уделяли как перевоспитанию и вовлечению в строительство социализма
1 В данной работе положено понимание интеллигенции, которое предлагается Ф.Х. Соколовой. В своей монографии «Интеллигенция Европейского Севера» историк говорит, что интеллигенция - это социальная группа, главным признаком которой является умственный характер труда, причем умственный труд составляет основу профессии интеллигенции.
«старых» специалистов, так и подготовке новых «социалистических» административных кадров. Для решения этой задачи в 1920-е гг. власти использовали выдвиженчество и последующие обучение кадрового состава через Советские партийные школы (далее СПШ).
Выдвижение передовых рабочих на руководящую должность в государственном управлении, народном хозяйстве, общественных организациях было призвано способствовать решению рабочим классом главной задачи - осуществить на деле, как писал
В.И. Ленин «управление, организацию и контроль» [21]. По статистическим данным в 30 Российских губерниях из среды рабочих было выдвинуто: в 1923 г. - 563 человека, в 1924 г. - 3096, в 1925 г. -7459, в 1927 г. - 14500 человек [25].
В Череповецкой губернии выдвиженчество начинается с 1923 г., а к 1925 г., как отмечается в Череповецком Губисполкоме, «приобретает плановый характер» [28, л. 7]. Всего за период с 1923 - 1926 гг. в Череповецкой губернии было выдвинуто 360 человек в возрасте от 20 до 25 лет [27, л. 13]. По социальному составу выдвиженцы разделялись следующим образом: рабочие - 73, крестьяне - 163, служащие - 32. По полу: мужчин - 257, женщин - 103. На основную цель выдвиженчества указывают секретные циркуляры партийных органов власти: «...замена “бывших царских” работников выдвиженцами из рабочих, крестьян, бедняков и средников, из числа бывших красноармейцев» [28, л. 149]. Согласно анкетам 1923 г., в партийных и советских органах Череповецкой губернии работал 81 человек в возрасте от 20 до 46 лет, высшее и среднее профессиональное образование имели 16 человек, остальные - низшее. По социальному составу 8 человек были из служащих (9 %), 7 - из крестьян (8 %), 66 - из рабочих (81 %). Из 24 ответственных работников Череповецкого губернского комитета РКП(б) только один считал себя по социальному происхождению интеллигентом, остальные - рабочими, у одного было высшее образование и у двух - среднее [7, л. 15]. Следовательно, основная масса партийных и государственных чиновников были выдвиженцами. Как и по всей стране, данная категория имела низкий образовательный уровень, но большой уровень практической работы [24, с. 137]. Для успешной деятельности им нужны были, в основном, теоретические знания, которые они получали через систему курсов и советско-партийных школ 1 и 2 ступени.
Сразу же после образования Череповецкой губернии в июне 1918 г. встала задача в короткие сроки создать новый аппарат управления хозяйством, поэтому формирование новых советских административных кадров началось с подбора и обучения управленцев и политпросветорганизаторов. Конечно, многих знаний, которыми обладала «старая интеллигенция», они не имели, да и не могли иметь из-за краткосрочности своего образования, но это на первом этапе строительства социализма было и не особенно нужно.
Будущие партийные управленцы и политпросве-торганизаторы рекрутировались из рядов РКП(б),
получая минимум образования, которое в своей основе было идеологическим. Система советско-партийного просвещения включала четырехступенчатое образование: 1) курсы политграмоты и политшколы; 2) советско-партийные школы 1 ступени; 3) советско-партийные школы 2 ступени; 4) коммунистические университеты.
Задачей советско-партийной школы является не только выпуск новых работников политикопросветительской деятельности, но и помощь губернским уездным комитетам РКП в деле создания местных партийных школ партийной и советской работы, снабжение их имеющимися материалами [17, л. 6]. При этом необходимо было сочетать два необходимых условия: во-первых, чтобы слушатели, по окончанию курсов и школы вышли достаточно подготовленными, как теоретически, так и практически к самостоятельной работе; во-вторых, было необходимо пополнить «малочисленный состав кадровых работников по политико-просветительской работе товарищами, хотя и менее опытными, но в самое кратчайшее время» [18, л. 8]. Как было отмечено на III Всероссийском съезде главпролитпросвета РСФСР в 1922 г., самой важной задачей для политпросвета, по-прежнему, оставалась задача подготовки партийных и советских работников, а также организация обучения в СПШ должна была стать образцовой [15, л. 145].
Главным советским заведением, где формировалась советская интеллигенция, были СПШ. После XII съезда РКП(б) перед СПШ была поставлена задача «готовить из рабочего и крестьянина практического работника революции, вооруженного методами марксистского подхода к конкретным вопросам революционного строительства» [17, л. 7]. Поэтому в середине 20-х гг. в образовательный стандарт добавили такие предметы, как: экономическая география, естествознание, история революционного движения, конституция, политическая экономия и антирелигиозное воспитание, элементы физики и математики [19, л. 54]. Особое внимание уделялось естествознанию, так как именно этот предмет, по мнению разработчиков программы, являлся введением к историческому материализму. Кроме того, он должен был познакомить учащихся с методом опытного исследования, успехами современной техники земледелия и борьбы с болезнями растений. Исходя из данных циклов, очевидно, что самое главное знание, которое должны были получить будущие управленцы и пропагандисты уездного и волостного масштаба: секретари партийных ячеек, пропагандисты, инструктора, избачи, милиционеры, ликвидаторы неграмотности, - это коммунистическое знание.
Череповецкая СПШ была образована в августе 1923 г. и в ней обучалось 85 человек. По социальному составу в 1924 г. в Череповецкой СПШ было 45 рабочих, 23 крестьянина и 17 служащих. В основном обучались мужчины - 69 человек, женщин - 16. Возраст курсантов был от 19 до 42 лет [6, л. 9 об.]. На протяжении 20-х гг. социальный состав учащихся изменялся в сторону крестьянства, и в 1927 г. в школе училось 44 крестьянина, 47 рабочих и 8 служащих.
Объективные трудности на протяжении ряда лет были связаны с набором курсантов. Во-первых, из-за низкой грамотности среди рабочих и крестьян, в том числе и партийных; во-вторых, крестьянство, видимо, не совсем доверяя Советской власти, с большой неохотой отправляло свою молодежь на обучение. В начале 1920-х гг. череповецкий губернский комитет РКП привлекал к учебе коммунистов через разверстку. Всем районным комитетам РКП предлагалось проявить должную инициативу по посылке двух курсантов, а также принять меры, чтобы каждое советское учреждение послало своего представителя в школу. Для привлечения курсантов в партшколу создавалось общественное мнение «через постановку докладов на ячейковых собраниях» [14, л. 34].
На протяжении рассматриваемого периода партия требовала не только улучшения социального состава набираемых в совпартшколу курсантов, но и повышения образовательного уровня, так как были нужны грамотные и преданные советской власти люди, слепо верующие в правоту советского строя. Необходимо было, чтобы курсанты не оказались случайными людьми, а делегировались определенными организациями: партийными комитетами, партийными ячейками, профессиональными союзами и т.д. [11, л. 30]. Результат проверки 1925 - 1927 гг. свидетельствует о том, что состав слушателей Череповецкой СПШ во многом не удовлетворял тем требованиям, которые выдвигались перед данным учебным заведением. По-прежнему имели место: недостаточность рабочей прослойки и низкий процент партийцев-активистов, большой процент крестьян, относящихся к середнякам и даже кулакам, фактически отсутствовали батраки, недостаточный стаж партийной работы и слабая общеобразовательная подготовка. В отчете агит-отдела РКП(б) Череповецкой губернии за 1925 г. отмечалось, что в СПШ учится «Громадный процент не пригодных к работе товарищей. На неудовлетворительных результатах выпуска сказался набор, так как посылались <.> малограмотные. » [12, л. 54].
Курсанты, зачисленные в Череповецкую СПШ, вместе с уведомлением об этом получали памятку, в которой сообщалось, «что в связи с трудным экономическим положением в губернии школа не сможет обеспечить их всем необходимым <...>, поэтому курсанту необходимо иметь свой комплект осенней и зимней одежды и прочих не обходимых ему вещей» [10, л. 10]. На себя школа брала следующие обязательства: обеспечение курсантов общежитием и ежемесячной стипендией в размере 10 р. [10, л. 2]. Этого было совершенно недостаточно в связи с тем, что как не раз отмечалось «жизнь в г. Череповце и губернии очень дорогая.» [16, л. 51].
В школе курсанты проходили не только программу, которую им преподавали на лекциях, но и приобретали коммунистические навыки, необходимые в общественной жизни. В школе пытались сделать образец дома коммуны из жизни учащихся. Исполнительным органом являлся школьный комитет, избираемый общим собранием. Строгая товарищеская дисциплина ложилась в основу совместной жизни, для ее еще большего упрочнения создавались различные комиссии и организации: хозяйственная, ре-
визионная, за чистоту и порядок, клубная и товарищеский суд. На товарищеских судах выявлялись курсантские «уклоны». Так, в 1926 г. в Череповецкой СПШ товарищеский суд выявил следующие плохие черты в жизни курсантов, которые намечалось ликвидировать:
1. Пьянство, нарушение дисциплины. За этот проступок виновные исключались из школы или их фотографии вывешивались на доску позора.
2. Увлечение женщинами части курсантов. «Как противоядие были проведены два доклада о половой жизни, но это оказало слабое действие» [13, л. 24].
3. «Коммунистическое чванство выражалось во всезнайстве и в нежелании учиться <...> Дескать, и так понятно, что капиталисты “сволочи”, а рабочие и крестьяне - хорошие люди. В процессе учебы эти товарищи убедились, что они знают очень мало и им надо много учиться, чтобы знать, хотя бы столько, сколько знают “сволочи капиталисты”» [13, л. 24].
4. Индивидуальные прогулки. «К концу года данный вид время провождения был заменен групповым общением» [13, л. 14 - 15].
Проходя курс школы, курсанты в то же время обязаны были принимать непосредственное участие и в партийной жизни. С этой целью организованы были в каждой СПШ коммунистические ячейки из членов партии и сочувствующих. Вся партийная работа курсантов велась под руководством партии. Комитет партии в любое время мог забрать курсанта из школы как докладчика на общие собрания партии, на заводские собрания послать их как агитаторов в праздничные дни в окрестные деревни [15, л. 7].
Учебная жизнь подвергалась оценке и обсуждению курсантов. С этой целью, во-первых, вводились представители от школьного комитета в коллегию по ведению учебной частью; во-вторых, в процессе самой учебы распространялась анкета, ответы на которую «развивали чувство серьезной критики у курсантов, заставляли их подумать о пройденном курсе» [14, л. 43]. Для преподавателей данные анкеты давали материал для «дальнейшей работы над своими лекциями, помогали освободиться от некоторых внешних недостатков» [14, л. 44].
Внешкольная жизнь курсантов делилась на две части: деревенскую и городскую, то есть работа в подшефной деревне или подшефной организации в городе. Курсанты обследовали деревенские ячейки и избы-читальни, проводили беседы о международном и внутреннем положении СССР, делали доклады, принимали участие в заседании сельсоветов, комитетов взаимопомощи, снабжали литературой избы-читальни. В городе работали в советских и производственных ячейках, руководили комсомольскими кружками, делали инструкторские доклады, присутствовали на общепартийных собраниях.
К концу 1926 г. на территории Череповецкой губернии появилась советская административная интеллигенция, благодаря созданию сети советско-партийного просвещения. В отчете Череповецкой СПШ за 1927 г. констатировалось, что в 1927 г. школа дала округу следующих специалистов: партработа
- 2 человека, комсомольская работа - 5 человек, пионерская работа - 3 человека, профсоюзная работа
- 2 человека, избачи - 20 человек, библиотекари - 6, ответственные работники - 2, женорганизаторы - 3.
Спектр деятельности молодой советской административной интеллигенции, как видно из перечисленных данных, очень широк, но главная отличительная черта интеллигенции вообще им присуща, а именно - деятельность просвещенца, желание с помощью полученных знаний сделать «новую» жизнь лучше и счастливее.
В конце 1920-х гг. в партии развернулась «чистка рядов». Многие из тех, кто закончил СПШ, эти чистки выдержали, так как имели прекрасные характеристики, говорящие, что характеризуемые получили именно те качества, которые стремилась воспитать в них советская власть.
Итак, в Череповецкой губернии в конце 1919 -начале 1920-х гг., как и во всей Советской России, ощущалась острая потребность в административных кадрах. Практически сразу после становления Советской власти в регионе началось их создание. Советское государство ясно представляло, каким должен быть будущий советский интеллигент: преданный делу партии, слепо верующий в коммунистические идеалы, доносящий обо всем происходящем вокруг, готовый принять на себя ответственность за любой проступок и слепо пойти на эшафот за идею. Такими качествами мог обладить только тот, чьим именем совершалась революция - рабочий и крестьянин. С начала 1920-х гг. в регионе начинается массовое, систематическое выдвижение рабочих и крестьян на ответственные посты в партии и администрации. Отличительной особенностью выдвиженца являлась не только слепая вера в коммунистическую идею, но и низкий образовательный уровень, а также отсутствие практического опыта работы на новом месте. Низшее образование имели свыше 90 % выдвиженцев. Рабочие составляли 80 - 90 % от числа выдвинутых. Для пополнения необходимых теоретических знаний и получения практических навыков, необходимых в будущем, были созданы специфические образовательные заведения: советско-партийные школы. На территории губернии размещались СПШ II ступени. Коммунистические знания и навыки (коллективизм, партийная дисциплина, искоренение буржуазных привычек и пр.) приобретались как в ходе теоретических занятий, так и в общественной жизни. Практическая сторона обучения заключалась в приобщение курсантов к партийной деятельности: умение работать с подшефными организациями деревни и города, способность убеждать население в правильности политики партии и большевистской идеи.
К концу 1920-х гг., благодаря деятельности СПШ, появились кадры новой партийной интеллигенции, но их, по-прежнему, было мало, и регион испытывал недостаток в таких кадрах до конца 1920-х гг. Таким образом, в 1920-е гг. началось формирование новой административной интеллигенции, которая по своим качествам резко отличалась от дореволюционной. В основу формирования новых кадров была положен идеологический принцип, определенная классовая принадлежность, коллективизм, слепая вера и преданность партии. Именно эти люди должны были
стать костяком «новой» советской интеллигенции, которая должна была сменить «старую» русскую интеллигенцию с ее извечными поисками и сомнениями. Отличительной особенностью государственных управленцев 1920-х гг. являлось рабочекрестьянское происхождение, наличие партийности
- РКП (б) - ВКП (б), а также специфический тип образования: СПШ.
Источники и литература
1. Андриюк, Г.П. Выдвиженчество и его роль в формирование интеллигенции (1921 - 1932 гг.) / Г.П. Андриюк // Из истории советской интеллигенции / под ред. М.П. Кима. - М., 1966. - С. 5 - 38.
2. Астахов, В.И. Советская интеллигенция и ее роль в общественном прогрессе / В.И. Астахов. - Харьков, 1976.
3. Бейлин, А.Е. Кадры специалистов в СССР: их формирование и рост / А.Е. Бейлин. - М., 1935.
4. Бухарин, Н.И. Пролетарская революция / Н.И. Бухарин. - М., 1923.
5. Волков, В.С. Советская интеллигенция. Краткий очерки истории (1917 - 1975 гг.) / В.С. Волков, А.А. Мухин, П.П. Амелин. - М., 1977.
6. Вологодский областной архив новейшей политической истории (ВОАНПИ). - Ф. 88. - Оп 1. - Д. 5.
7. ВОАНПИ. - Ф. 1930. - Оп. 2. - Д. 23.
8. ВОАНПИ. - Ф 1930. - Оп. 5. - Д. 6.
9. ВОАНПИ. - Ф. 1930. - Оп. 6. - Д. 12.
10. ВОАНПИ. - Ф. 1930. - Оп. 8. - Д. 259.
11. ВОАНПИ. - Ф. 1996. - Оп. 1. - Д. 18.
12. ВОАНПИ. - Ф. 1996. - Оп. 1. - Д. 82.
13. ВОАНПИ. - Ф. 1996. - Оп. 2. - Д. 30.
14. ВОАНПИ. - Ф. 1996. - Оп. 1. - Д. 30.
15. ВОАНПИ. - Ф. 1996. - Оп. 1. - Д. 44.
16. ВОАНПИ. - Ф. 2094. - Оп. 1. - Д. 8.
17. ВОАНПИ. - Ф. 4072. - Оп. 1. - Д. 1.
18. ВОАНПИ. - Ф. 4072. - Оп. 1. - Д. 3.
19. Государственный архив Вологодской области (ГАВО). - Ф. 111. - Оп. 1. - Д. 101.
20. Ларин, Ю. Интеллигенция и советы. Хозяйство, буржуазия, революция, госаппарат / Ю. Ларин. - М., 1924.
21. Ленин, В.И. Полн. собр. соч. / В.И. Ленин. - М., 1981. - Т. 37.
22. Луначарский, А.В. Интеллигенция в ее прошлом настоящем и будущем / А.В. Луначарский. - М., 1924.
23. Сафразьян, Н.Л. Борьба КПСС за строительство советской высшей школы (1921 - 1927) / Н.Л. Сафразьян. -М.,1977.
24. Советская интеллигенция. История формирования и роста 1917 - 1963 гг. - М., 1968.
25. Советская интеллигенция. Краткий очерк истории 1917 - 1975 гг. - М., 1977.
26. Федюкин, С.А. Партия и интеллигенция / С.А. Фе-дюкин. - М., 1983.
27. Череповецкий центр хранения документации (ЧЦХД). - Ф. 3. - Оп. 1. - Д. 39.
28. ЧЦХД. - Ф. 3. - Оп. 1. - Д. 52.
