CC BY
107
К ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ АНТИЧНОГО ХРАМА
С.К. Чураков
Московский архитектурный институт (Государственная академия)
В статье поднимаются вопросы, связанные с выявлением источников возникновения и становления основного типа античного храма - периптера. Его формообразование рассматривается в контексте традиций минойской культуры и культур Древнего Востока.
This article observes the history of origin and basic type formation of antique temple. Shaping of this type of antique temple is viewed in context of Minoan and Orient ancient culture. Much attention is paid to sacral objects.
Считается, что источников классического античного храма было два: микенский мегарон, от которого вероятнее всего взято внутреннее пространство и входной портик, и гипостильный зал или внутренний многоколонный двор египетских храмов, от которых тоже взято внутреннее пространство, но исключительно как источник формирования внешнего образа - через инверсию формы. Колоннада, опоясывавшая внутренний двор в египетском храме трансформируется во внешнее обрамление античного храма. Храм в антах является результатом развития темы мегарона, вычлененного из аморфной архаической структуры города-дома-усадьбы.
В древнеегипетской архитектуре - внутренний двор и гипостильный зал, особенно внутренний двор с двумя рядами колонн, своими огромными размерами (по сравнению с архитектурой греков), создавали, как и было задумано, образ прекрасного ландшафта. Это заросли тростника, священная роща, внутри которой прятались помещения, строения, жилища богов, гармонизированные в соответствии с космогоническими мифами.
Строго говоря, инверсия этой формы не есть продукт самостоятельного творческого озарения греков, а скорее прямая цитата из египетской пространственной модели, примененная к вновь возникшим задачам. Вырванная из смыслового и формального контекста, она дает морфологический ряд греческих храмов.
К этому можно свести традиционные взгляды на развитие основных типов античных храмов.
Однако с мегароном в качестве одного из основных источников формирования античного храма не все так просто. Если рассуждать о времени возникновения мегарона как самодостаточного объекта в структуре критских «дворцов» (начало 2-го тыс. до н.э.) и минойского храма как самостоятельного сакрального объекта, то можно утверждать, что они возникли одновременно, но более вероятно, что храм возник раньше и тогда необходимо найти иное объяснение.
Следует обратить внимание на вычленение сакрального пространства как самостоятельного в структуре древнейших поселений. Например, еще в седьмом тысячелетии до нашей эры в Чатал-Хююк оно выделялось в структуре поселения не только функционально но и планировочно и пространственно (илл.1). Святилища занимали значительную площадь в этом доме-поселении и каждое из них имело отдельный вход с уровня кровли, при этом они никоим образом не объединялись ни с жилыми, ни с публичными пространствами. Можно говорить, что они и воспринимались как разные пространства.
Поэтому мысль о том, что мегарон - общественное пространство, может служить источником формирования сакрального - храма кажется не слишком убедительной.
Илл. 1
Традиции минойской культуры, а через нее (отчасти но также и непосредственно) и малоазийской в возникновении и формировании храмов более скрыты. Но эти традиции дают третий, может быть основной источник формообразования сначала минойского и микенского, а затем и ан тичного греческого храма. Они проявляются в нескольких существенных элементах, в частности в традиции установ ки объема на стереобате и в характерном решении интерьера. В архаических храмах VIII - VII вв. до н.э., таком как храм Аполлона в Неандрии, по оси симметрии расставлен ряд колонн-столбов т.н. протоионического ордера, конструктивно не обоснованных и являющих ся скорее элементами ответственными за реализацию сакральной идеи. В храме в
Ч'*Т8—— , -=
Илл. 3
Неандрии, где такие столбы хорошо сохранились, они трактованы как сложносоставленный флористический конструкт (илл.2).
Вполне возможно, отсюда может проистекать необычная для классической архитектуры трактовка храма Аполлона в Басах, где коринфская колонна выполняет роль антропоморфного изображения божества. При этом сама статуя Аполлона размещена в помещении за наосом и имеет боковой вход (илл.3). Учитывая, что Басы были глубо-
кой провинцией можно предположить, что именно здесь заказчик сохранил древние традиции формирования внутреннего пространства храма воспринятые Иктином как возможность изощренной игры с формой.
Эти традиции, восходят к минойской и микенской культурам, что зафиксировано на многочисленных геммах и фресках, относящихся к этому периоду.
Конкретные планировочные и композиционные приемы, использовавшиеся при сооружении храмов уже в античной Греции, не просто опирались на формально-композиционный опыт предыдущих эпох, но, что важнее, продолжали и развивали заложенные в них конкретные сакральные смыслы. Другой вопрос - сохранились ли эти древние смыслы в позднейших сооружениях, как осознанная проектная программа, либо они перешли в категорию традиций, чей смысл утерян или радикально трансформирован.
Ряд дошедших до нас изображений позволяет говорить о минойской традиции обстраи-вания святилища вокруг дерева или деревьев. Либо о ритуале посадки священного дерева внутрь храма или его замене на новое (илл. 4,5,6)[1]. Если учесть эту традицию, восходящую без сомнения еще к более древним временам, то становится понятной постановка храмов на стереобатах и в три четверти по отношению к главному входу в святилище. Это может быть трактовкой их не как строительного объема, а как ландшафтного объекта - все той же священной рощи или, скорее всего, комплекса, включающего в себя алтарь, священное дерево и другие культовые объекты. В этом случае предельно важно дать увидеть зрителю именно эту пространственную характеристику, объемно и визуально увеличивающую реальный объект.
Можно говорить о развитии этой традиции (трактовки объема храма как ландшафтного объекта) в связи с древнейшими комплексами святилищ Бала (Ваала) - Иштар (Аштрет, Инан-на у Шумер) датируемыми с середины 3-го тыс. до н.э.
Символы богини Иштар - плоды гранат, рыбы и голуби и священное дерево - ашера («Дерево Ширри». Наиболее убедительное его ботаническое отождествление - тополь-туранга, Рори1ш ШуегеИЫа. Саженец его был перенесен богиней Инаной с востока)[2], всегда располагавшееся перед святилищем Бала.
Любопытно, что Великая богиня земли у минойцев изображались в окружении двух птиц, это могли быть антропоморфные изображении или объекты отождествляемые с богиней. Но два голубя были непеременными атрибутами богини Иштар.
Илл. 6
Считается, что культ богини на Кикладские острова завезли финикийцы вместе с типом храма богини. Но подобный тип известен по более ранним изображениям храмов на минойских геммах. Детально их внешний вид зафиксирован на золотой пластине найденной в Микенах (илл.7).
И в дальнейшем этот тип храма не претерпел существенных изменений, что видно по кипрским монетам X в. до н.э. на которых изображен главный пафосский храм богини Афродиты (Астарты). Это уже сложный храмовый комплекс содержащий многие атрибуты культа, в том числе и изображения голубей. (илл.8)
Основным местом поклонения богине Иштар были священные рощи. Богу Балу возводили алтарь под открытым небом на вершине холма и рядом высаживали священное дерево -ашера. Но в дальнейшем это могло быть и его символическое изображение в виде сложносоставленного конструкта, в который включались флористические и иные составляющие богини (илл. 9).
Здесь затрагивается важная тема соотнесения священного растения и флористического конструкта, изображающего то или иное божество и содержащего ряд его признаков.
Иногда эти два объекта внешне похожи, но содержательно не тождественны. Священное растение - есть всегда цельный объект, будь то дерево или цветок, который можно отождест вить с реальным. В то время как флористический конструкт всегда есть сумма элементов отображающих, например различ ные признаки, либо свойства божества. С течением времени та кой конструкт приобретает вид абстрактной композиции, со ставленной из разномасштабных элементов структурированных уже исключительно по законам композиции. Сакральная составляющая зает, либо проявляется в неявном виде, как это произошло в конечном итоге ким ордером. [3]
либо исче-с ионичес-
Илл. 9
Изображение священного дерева (символа жизни) известно и в Вавилоне и в Ассирии, а пара алтарь бога - «древо богини» часто встречающийся сюжет в изображениях, относящихся к периоду 3 - 2 тыс. до н.э.
Надо отметить, что знак «древа жизни» с сидящей на нем птицей имеет более древнюю историю, чем мифы междуречья. Он встречается на петроглифах 4 - 5 тысячелетней давности и объединяет в себе два космических начала: ми-ротворящую птицу и жизнедарящее древо. Образ птицы, сидящей на Мировом Древе, имеет в древних культурах глубочайший вселенский смысл и связан с проявлениями женских божеств, являясь одной из основных тем в сакральных композициях (илл.10).
Вполне возможно, что традиция особого отношения к ионическому ордеру и его отнесения к «женскому» имеет куда более давнюю историю, чем считал Витрувий, на которого ссылались все последующие историки архитектуры вплоть до современных. [4]
Возвращаясь к храмам IX - VII вв. до н.э., прежде всего малоазийским, нужно заметить, что в большинстве посвященных им современных исследований утверждается гипотеза, объясняющая размещение колонн по продольной оси храма необходимостью перекрытия «большого» пролета. На это допущение опираются все попытки реконструкции интерьеров, например храма Аполлона в Неандрии, датируемого VII - VI вв. до н.э. (илл. 11) Однако перекрытие пролета в 7.5 метра цельной деревянной балкой не является чем-то невозможным. К слову сказать, т.н. «Мегарон В» в Принии, о. Крит, относящийся еще к XI - X вв. до н.э. при подобной (7м ) ширине не имел центрального ряда колонн. Такая - же ширина наоса (7.2 метра) у храма Аполлона Кар-нейского (VIII в. до н.э.) на о.Фера перекрывается без каких-либо промежуточных опор. (илл. 12,13) И этот список можно продолжить. Наиболее показателен здесь пример Святилища Геры на о. Самос. Герайон I и, сооруженный на его месте после разрушения в 670г. до н.э. Герайон Илл II. Оба храма имели ширину
Илл. 11
Илл. 12
ВЕСТНИК ^ 1/2010
наоса около 7 метров (6.8 метра), но Герайон I имел по оси 12 столбов, разделявших храм на — два нефа, а Герайон II нет. (илл.14,15). Очевидно, что отнюдь не проблемы с конструкциями перекрытия заставили столь радикально изме-Илл. 14 нить трактовку интерьера храма.
Один из современных авторов, исследовавших раннюю греческую архитектуру, И.Р.Пичикян [5] прямо утверждает, что «Цела храма (Аполлона в Дреросе, о. Крит) большая: длина 10,8 - 10,9 м, ширина 7,2 м. Такой пролет требовал промежуточных опор, от которых сохранились цилиндрические базы от круглых столбов» [1]. То, что столбам совсем не обязательно поддерживать перекрытие не принимается в расчет.
Можно предположить, что отсутствие или наличие центральных «колонн» заключается в том, что эти сооружения относятся либо к разным типам: светскому - мегаро-ну, или сакральному - храму (что маловероятно), либо к более позднему типу храма (например, Герайону II), требующему иной трактовки сакрального пространства.
Иначе говоря, речь может идти о смене смыслов, потребовавшей радикальной трансформации художественно-пластического решения интерьера и экстерьера храма.
Говоря о строительстве храмов в XI - VI вв. до н.э., необходимо учитывать высокую культуру работы уже минойцев и микенцев с деревянными конструкциями при сооружении кораблей. Трудно согласиться с тем, что это искусство не проявилось при создании подобных конструкций в строительстве. Следовательно «конструктивная» гипотеза, объясняющая наличие богато декорированных колонн по оси храмов, выполняющих роль промежуточных опор для балок перекрытия достаточно сомнительна.
Более того, само наличие перекрытия над наосом может быть под вопросом. В кровле многих храмов уже классического периода были оставлены отверстия, которые закрывались либо тканью, либо тонкими, полупрозрачными плитками мрамора, фактически имитирующими такие проемы.
Каков смысл этого приема? Каково «содержание», требующее именно такого конструктивно-планировочного решения?
Минойские геммы демонстрируют храмы без перекрытия как устойчивую традицию, и эта традиция насчитывает сотни лет. Во всяком случае, она возникла не позднее 1520г. -года катастрофы на Санторине. Имели ли перекрытие позднейшие храмы, например храм в Неандрии, датируемый VII в. до н.э.? Убедительных доказательств того, что его колонна с характерной протоионической капителью, приспособлена для восприятия вертикальной нагрузки от балки перекрытия, нет. Скорее всего, площадка на верху капители приспособлена не для балки перекрытия, а для некоего скульптурного изображения, например птицы - вестницы богов, или сфинкса, как можно видеть на прорисях А.Д. Эванса или в Дельфах, где сфинкс был помещен на прото ионическую капитель. (илл.16,17) Подобное решение было бы в традициях минойской и микенской цивилизаций.
Возвращаясь к гипотезе о центральной колонне храма в Неандрии, трактуемой как опора, можно сказать, что с точки зрения работы конструкции из такого хрупкого мате-
ЕЕ
Илл. 16 Илл. 17
риала как мрамор, отношение диаметра ствола колонны к ее высоте и размерам капители не является оптимальным для восприятия нагрузки от бадок перекрытия. Если соотнести ее с протодорической колонной - действительно конструктивным элементом, то эти сомнения вполне оправданы. (илл.18,19)
С вопросом происхождения ионической колонны тесно связано и происхождение названия основного греческого храма - периптера. Традиционно это название ведут от двух древнегреческих слов: «пери» - вокруг, около, и «птерон» - крыло. В итоге образуется определение «окрыленный со всех сторон». Однако если принять гипотезу, что храм есть модель ландшафтного объекта: либо священной рощи, либо комплекса состоящего из объекта «обстроенного» вокруг священного дерева, алтаря и других элементов, как это изображается на минойских геммах, то такое его название неудачно.
ВЕСТНИК 1/2010
Если говорить о разыгрывании драматургии несущих и несомых элементов в ордерной системе, то также непонятно почему, например Парфенон можно назвать окрыленным. Это сооружение крепко стоящее на земле, гармонично связанное и с окружающим ландшафтом, и со стереобатом, к тому же окруженное колоннами «тяжелого» дорического ордера.
Для начала, если вспомнить минойские храмовые комплексы, то становится понятным использование темы птиц.
Храмовые комплексы Востока - на возвышении святилище Бала (Ваала) и рядом знак крылатой богини Иштар, составленный из флористических элементов - прообраз будущей ионической колонны, всегда нес в себе изображение двух птиц - голубей, ее вестников. Были эти птицы только вестниками богини, или одним ее воплощений трудно сказать, но то, что это постоянные «персонажи» сакральных действий и на Крите, и в Малой Азии, и на Ближнем Востоке, и вообще во всем ареале Средиземноморской культуры легко доказуемо.
Сам традиционный перевод слова «периптер» как «окрыленный со всех сторон», может быть оспорен. Вторая часть слова означает не только «перо», «крыло» или «окрыленный», но и «крылатое существо» (птица, сфинкс?). У Плутарха (46 - 127 гг.) это звучит уже как «боковая колоннада» или боковая пристройка», а сам термин «периптер» - в значении «окруженный колоннами» впервые встречается у Полибия (201 - 122 гг. до н.э.). [6, с. 1436 - 1437] При этом сам объект значительно старше и этимология слова «периптер» неоднозначна и требует отдельного исследования.
Слова, относящиеся к архаическим культурам, содержат в себе не единичный смысл, но сразу многие, объединяющие все сущности обозначаемого объекта. «...Древние мифологические сюжеты фрагментируются и их отдельные мотивы вставляются в общее художественное повествование с определенной эстетической или идейной целью, уже имеющей мало общего с первоначальным явлением, которое данный миф осмыслял...». [2, с.44] Это рассуждение Дьяконова И.М. можно в полной мере отнести и к сакральной архитектуре, фактически являющейся воплощением мифа.
Если взять перевод второй части названия этого типа храма как «птица» или «птицы» тогда это уже не просто эстетическое свойство формы. Это ее содержание - храм окружен вестниками богини, ее воплощениями, но не просто колоннами. Колонны здесь скорее вторичный элемент.
В связи с этим необходимо более подробно рассмотреть минойскую и крито-микен-скую пластику и монеты с острова Крит с изображениями храма Афродиты, правда, более позднего по сравнению с ними периода.
Сравнение изображений храмов на минойских геммах, перстнях, золотом листе, найденном в Микенах и на Критских монетах показывает если не их идентичность, то необычайную близость форм и характера композиции. (илл.7,8) Во всех этих композициях присутствуют изображения птиц - что важно для понимания происхождения слова «периптер». Кроме того, храмы представляют собой основной, более высокий объем с пристроенными к нему боковыми пристройками. В случаях с микенским и критским храмами на кровлях этих пристроек помещены скульптурные изображения птиц.
К этому можно добавить небольшую скульптуру, изображающей три «протодори-ческие» колонны с размещенными на них птицами. Вполне возможно, что это фрагмент модели храма, где колонны с птицами являются частью его боковых «крыльев». (илл.20).
Илл. 21
На более ранних минойских образцах такие изображения птиц размещены на вершинах столбов с четырьмя двусторонними секирами, а сами объемы храмов однонефные. Важно то, что эти столбы являются элементами храмового комплекса, включающего еще алтарь, и они фланкируют вход в храм, создавая осевую композицию. Подчеркивает осевую композицию храма и размещение в проеме культового объекта - в случае изображений на кипрских монетах Х в. до н.э. антропоморфной фигуры женского божества. А на минойских золотых кольцах в проеме храма (или перед ним?) поставлен объект, который можно трактовать как нечто аналогичное ашере - символу богини Иштар. (илл.5,6). Поскольку оригинальное изображение физически небольшое, детали, естественно, не прорисованы и их идентификация затруднена.
Тема столба с размещенными на его вершине птицами встречается не только в изображениях храмовых комплексов, но и в мелкой пластике. Например изображение т.н. «женщины на качелях» , скульптур женских божеств с коронами, увенчанными птицами или ритуальные сосуды также несущие изображения птиц. (илл. 21,22,23)
Таким образом, можно сказать, что мы имеем дело с развитием одного типа храмового комплекса на протяжении как минимум 600 лет, от 1500 г. до н.э. до 900 - 800гг до н.э. Храм, посвященный женскому божеству у минойцев - Великой богини, а затем Афродиты у греков развился в основной тип античного храма - периптер. Его название буквально указывает на принадлежность женскому божеству, что подтверждается как особенностями объемно-пространственной композиции, так и некоторыми пластическими элементами. Во-первых, наличием в минойских и микенских храмах боковых пристроек в виде крытой галереи с размещением над каждой протодорической колонной скульптурного изображения птицы - вестницы божества. И во-вторых, постановкой по оси храма в проеме антропоморфного изображения женского божества, что встречается только в поздних образцах (после Х в. до н.э.), либо, в более ранних, артефактов, напоминающих ашер - символ женского божества (Иштар - Инанна), впоследствии трансформировавшегося в протоионическую колонну.
В храмах VII - VI вв. до н.э. протоионическая колонна размещается по продольной оси здания, в том числе перед входом в храм, и не участвует в работе несущих конструкций. Она несет исключительно смысловую нагрузку, представляя собой сложный конструкт, имеющий в своей основе символы, относящиеся к женским божествам 3 - 2 тыс. до н.э. ареала культур Междуречья и Средиземного моря (Ближнего Востока и Малой Азии). Например, изображение пальмы, дополненное в ми-
Илл. 23
Илл. 24
нойской культуре другими флористическими элементами. Уже в 1500-х гг. до н.э. на фресках с о.Санторин изображались артефакты, относящиеся к культу женского божества, аналогичные протоионическим колоннам VIII - VI вв. до н.э. (илл. 24).Но некоторые «декоративные», а на самом деле глубоко символичные элементы встречаются в изображениях еще на сто лет раньше. Например, в ряде элементов уже классических античных храмов явно прочитывается графические мотивы, характерные изображению священного растения-сим вола государства Митанни. Это можно увидеть на гемме, посвящен ной заключению мира между Древним Египтом и Митанни (1480 -1450 гг. до н.э.) где это растение - цветок? - изображен рядом с властителем Митанни, а рядом с фараоном помещен анх. (илл.25)
Таким образом, предыстория протоионической, и соответствен но, ионической колонны гораздо глубже, чем до сих пор традицион но считается.
Литература:
[1] Блаватская Т.В., Греческое общество второго тысячелетия до новой эры и его культура, М. Наука, 1976г., - с.151
[2] Дьяконов И.М., Архаические мифы Востока и Запада, М., Едиториал УРСС, 2004г. - 248с.
[3] Чураков С.К., Инверсия формы в архитектуре античной Греции, в кн. Проблемы дизайна-2, М., 2006г. - 400с.
[4] Например - Михайлов Б.П., Витрувий и Эллада, М., 1967г. - 278с.
[5] Пичикян И.Р., Малая Азия - северное Причерноморье, М., 1984г. - 294с.
[6] Древнегреческий - русский словарь. М.1958 г., Т.1, 2 - 2086 с.
Ключевые слова: античный храм, минойская культура, Древний Восток, формообразование Keywords: Antique 1етр1е, Minoin culture, Orientacient
Статья представлена Редакционным советом «Вестника МГСУ»
