CC BY
51
вестник 812012
УДК 72.03
С.К. Чураков
ФГБОУВПО «МАРХИ»
ИСТОКИ ФОРМИРОВАНИЯ СТЕРЕОБАТА АНТИЧНОГО ХРАМА
Посвящена вопросам формирования и особенностям применения стереобата — важнейшего элемента античного храма в контексте культур, восходящих к середине 2-го тыс. до н.э. — культурам Древнего Востока, минойской и микенской. Доказана сложная связь приема постановки храма на стереобат с мифологией древних религий.
Ключевые слова: стереобат, античный храм, адитон, греческая культура.
Планировочные и композиционные приемы, использовавшиеся при сооружении храмов в античной Греции, не просто опирались на формально-композиционный опыт предыдущих эпох, но, что важнее, продолжали и развивали заложенные в них конкретные сакральные смыслы. Другой вопрос — сохранились ли эти древние смыслы в позднейших сооружениях как осознанная проектная программа, либо они перешли в категорию традиций, чей смысл утерян или радикально трансформирован.
В классический период произошло практически полное переосмысление трактовки основных элементов сакральной архитектуры, тогда как основа, на которой выросло здание классической архитектуры, относится к доклассическому периоду. Традиции минойской и микенской культур, а через них и малоазийской, являются основными источниками формирования классического греческого храма. Они проявляются в нескольких существенных элементах, в частности в традиции установки объема на стереобат, характерном решении интерьера, использования дорического и ионического ордеров, композиции главного фасада.
Ряд дошедших до нас изображений позволяет говорить о минойской традиции об-страивания святилища вокруг дерева или деревьев, расположенных на холме, либо о ритуале посадки священного дерева внутрь храма или о его замене на новое (рис. 1) Эта традиция поклонения священному древу проявляла себя и в греческой культуре, где культ растений — дендролатрия — вообще играл существенную роль. Относилось это не только к культурным растениям, от которых зависела жизнь земледельца. Древнейшее, еще пеласгических времен, святилище в Додоне сложилось вокруг дуба, в котором по преданию обитал Зевс. При этом ритуалы, в которых священное древо проявляет себя как мобильный объект, восходят к еще более древним культурам (рис. 2).
Священное дерево принципиально не находится внутри помещения с кровлей, оно существует исключительно в огороженном, но не замкнутом со всех сторон пространстве. Очевидно это обязательное условие архитектурной организации храма, связанное с ритуалом вокруг и в связи со священным деревом или объектом, его замещающим, проявилось и в архитектуре классического храма.
Во всех случаях основные элементы святилища располагаются на высоком холме. На поздних микенских изображениях это уже не природное возвышение, а искусственная платформа. Если учесть эту традицию, восходящую к принципам построения храмовых комплексов Древнего Востока, то становится понятной постановка храмов на стереобатах. Это может быть трактовкой их не как локального объема, но как сложного ландшафтного объекта, включающего в себя алтарь, священное дерево и другие культовые объекты, в т.ч. и само возвышение, которое также трактовалось как сакральный объект. В этом случае предельно важно было дать увидеть зрителю именно эту пространственную характеристику, объемно, визуально и содержательно увеличивающую реальный объект.
в
Рис. 2
ВЕСТНИК
8/2012
Можно говорить о развитии этой традиции (трактовки объема храма как элемента ландшафтного комплекса) в связи с древнейшими святилищами Бала (Ваала) — Иштар (Аштрет, Инанна у Шумер), датируемыми с середины 3-го тыс. до н.э. «... главною чертою поклонения богини Ашторет всегда была священная роща, природная или искусственно насаженная, в долинах или по склонам Ливана. Балу же жертвенники предпочтительно воздвигали не внутри храмовых стен, а под открытым небом, на вершине холмов. Возле жертвенника обыкновенно сажали «священное дерево», называемое ашерой — настоящее дерево или условное подражание дереву» [1].
Трудно предположить, что культ богини вместе с соответствующим типом храма были завезены на Кикладские острова в позднейшие времена, например, финикийцами. Подобный тип святилища известен по более ранним минойским изображениям, датируемым не позднее XV в. до н.э. Детально их внешний вид зафиксирован на золотых пластинах, найденных в Микенах (рис. 3).
Характерно, что в дальнейшем этот тип храма не претерпел существенных изменений, что видно по кипрским монетам Х в. до н.э., на которых изображен главный пафосский храм богини Афродиты (Астар-ты). Это уже сложный храмовый комплекс, содержащий многие атрибуты культа, в т.ч. искусственный «холм» — стереобат (рис. 4). Прежде всего оно организованно: территория ограничена оградой с центральным входом, который оформлен изображениями птиц — одним из символов богини. Т.е. мы имеем дело уже со структурированным пространством и четкой иерархией основных элементов, осе-сим-метричная композиция говорит о точно сформулированной сценографии ритуала.
Рис. 3
Рис. 4
б
а
Этот же тип храма изображен на золотом перстне, найденном на о. Родос (рис. 5). Однако датируется он значительно более поздним временем — 150—250 гг. н.э.
Сведение ряда сакральных объектов, имевших равно важное значение в прото-греческой религии, в единое целое — здание античного храма, выявляет главную особенность истории его формирования — «мозаичность» изначальной структуры.
Как целостный объект он начинает существовать только с эпохи классики, адаптировав ряд сакральных объектов древнего святилища в строго иерархическую формальную композицию храма нового типа. Уже к этому объекту можно в полной мере применить термин «композиция», поскольку он в значительной степени утрачивает мифологичность, оперируя уже не образами, а численными отношениями.
Таким образом, вычленяя в структуре античного храма отдельные, наиболее важные составляющие, содержащие сакральные смыслы, можно проследить формально-композиционные изменения как в самой их форме, так и в расположении в структуре античного храма.
Наиболее важным для формирования объемно-пространственной композиции антично- Рис. 5 го греческого храма имеет размещение его на стереобате.
С одной стороны, сооружение храма на высоком стереобате можно связывать с формальной традицией постановки святилища на естественном возвышении, как, например, в вавилонском культе Бала/Иштар. Однако существует более сложное объяснение, относящееся к традиции, восходящей к культуре позднего Ура времен правления Синбалатсуикби — 5—4-е тыс. до н.э.
Известный исследователь Древнего Востока Л. Вули, исследуя так называемый портовый храм, выявил любопытные особенности. «Строитель нашего «портового храма» ... начал с рытья глубокого котлована. На дне его он разбил план храма и возвел стены соответственно на высоту более шести с половиной метров. Эти стены были тщательно оштукатурены и выбелены. Из обожженного кирпича были сложены столы для приношений, алтарь и пьедестал для статуи, в дверных проемах укрепили двери и накрыли все здание временной крышей. Затем здесь, несомненно, совершили церемонию освящения здания перед установленной на пьедестале статуей бога. После этого крышу сняли, и все здание было засыпано песком. когда же все было заполнено, на поверхности остался как бы наземный план храма. И тогда началась завершающая стадия строительства. Песок замостили обожженными кирпичами. На стенах, превратившихся теперь в фундамент, возвели новые стены. .Стены достигали высоты восемнадцати метров. .. Это уже был храм, где люди поклонялись богу и совершали жертвоприношения. Его особая святость определялась тем, что храм был точной копией настоящего, недоступного для людей дома бога и зижделся на его стенах. Алтарь, на котором жрец совершал жертвоприношения, был особенно свят, ибо он составлял одно целое с алтарем, скрытым в подземном святилище» [2].
Учитывая «технологическую отработанность» приема и то, что ритуал в религии имеет значительную временную инерцию, можно говорить, что эта традиция относится к еще более древним временам. По этим же причинам она должна была проявляться в том или ином виде в культовых постройках последующих культур. Подробно значения пары подземный-наземный храмы, проблемы копии и оригинала рассмотрены в [3].
Во всяком случае, Павсаний, описывая храм Полемона в святилище Посейдона в Коринфе, писал: «Есть тут и другое святилище, называемое Адитон (святое святых, недоступное); в него ведет подземный ход и говорят, что тут сокрыт в своей могиле Палемон...» (Paus. II. 2. 1). Он же отмечает еще ряд подобных сооружений, например «гроб Ариадны», найденный под фундаментом храма Диониса Критского при его перестройке (Paus. II. 23. 7), или жертвенник Гиакинфа, убитого Аполлоном, размещенный под троном Аполлона Амиклейского в Спарте.
ВЕСТНИК 8/2012
Несомненно, что греческая традиция опиралась на более древнюю, напрямую восходящую к крито-микенской и древневосточной. Еще А. Эванс при раскопках на Крите обнаружил подобные сооружения, одно из них находилось на южной стороне Кносского дворца на глубине 15 м от поверхности, другое на юго-восточной. Однако А. Эванс считал их входом в более древние здания [4].
Эта традиция была зафиксирована в т.ч. на некоторых артефактах, например, на фрагменте вазы, хранящемся в музее Гераклиона, где детально изображен фрагмент стереобата храма с коленопреклоненной фигурой, помещающей нечто в тайник. Подобные изображения встречаются в более мелком масштабе на золотых микенских перстнях. То, что это действительно тайники и они имеют отношение к теме подземного, «невидимого» храма, подтверждается найденными А. Эвансом статуэтками богинь со змеями в Кносском дворце. Уже на минойских геммах храмы изображались на искусственных платформах — стереобатах, заменивших естественные возвышения. К XIII в. до н.э. это уже вполне сложившаяся практика.
То, что начиналось в портовом урском храме Синбалатсуикби как буквальное сооружение подземного храма и аналога ему на поверхности, спустя тысячелетия воплотилось в стереобат античного храма и адитон. «Можно считать, что в известном смысле недоступная для непосвященных часть греческого храма, адитон, моделировала собой «тайное святилище» (шумерское иль-хал), вынося его из-под земли в наружный мир, но сохраняя если не его недоступность, то, во всяком случае, ограниченность доступа для посещающих» [5].
В любом случае, храм видимый (надземный), и невидимый (подземный) содержательно равнозначны и составляют единое целое, материализованное в храмовом комплексе. В дальнейшем, в X—VIII вв. до н.э., такой комплекс представлял собой развитую композицию, состоящую из ступенчатого стереобата и ограды с входной группой с изображениями священных птиц, организующей площадь перед храмом. Сам храм представляет собой прямоугольный объем, точно ориентированный по странам света, с четкой внутренней структурой плана и двумя «колоннами» перед главным фасадом. Вертикальная схема построения храма, состоявшая из подземной, скрытой части и надземного объема, развивается в более сложную, дополняясь развитием по горизонтальной оси с переносом части функции подземного храма в объем надземного, отражаясь в развитии планировочной схемы. Рассматривая все многообразие процессов, проходивших в культурах регионов Средиземного моря, учитывая их постоянное взаимодействие, взаимовлияние, можно увидеть, каким образом постепенно складывается композиция классического античного храма. Медленный процесс формальных изменений привел к формированию нового образа храма, сохранившего в своей основе древнейшие формы. Но на самом деле при всей внешней новизне классический храм сохранил узнаваемые для носителей античной культуры древние сакральные «сюжеты», имевшие такое же жизненное значение и по истечению сотен лет после исчезновения минойской цивилизации.
Позднейшие храмы, относящиеся к архаическому, классическому и эллинистическому периодам, были и остаются образцами, завершившими длительный период формирования античной архитектуры.
Библиографический список
1. Рогозина З.А. История Ассирии. Спб., 1902. С. 126.
2. ЛеонардВули. Ур халдеев / пер. с англ. Ф.Л. Мендельсон. М., 1961. С. 235.
3. Акимова Л.И., Кифишин А.Г. Тени богов. Об онтологическом смысле древних копий. Режим доступа: www.prof.museum.ru.
4. Evans A. The Palace of Minos at Knossos. Vol. I., 1921.
5. Кифишин А.Г. Введение в храм. Опыт реконструкции шумеро-вавилонского мифоритуа-ла / под ред. Л.И. Акимовой. М., 1998. С. 33.
6. Павсаний. Описание Эллады. В 2-х т. Т. 2. М. : АСТ-Ладомир, 2002. С. 496—512.
Поступила в редакцию в июне 2012 г.
Об авторе: Чураков Сергей Константинович — доцент кафедры советской и современной зарубежной архитектуры, ФГБОУ ВПО «Московский архитектурный институт» (государственная академия) ФГБОУ ВПО «МАРХИ», 107031, г. Москва, ул. Рождественка, д. 11, (8495) 621-40-85, [email protected].
Для цитирования: Чураков С.К. Истоки формирования стереобата античного храма // Вестник МГСУ 2012. № 8. С. 54—59.
S.K. Churakov
THE STEREOBATE OF THE GREEK TEMPLE: THE GENESIS
The paper covers the genesis of the stereobate and its evolution as the base of the Classic Greek Temple. Identification of the cultural sources of the stereobate requires a research into Ancient East, Minoan, and Mycenaean cultures. During the Classic period, an almost comprehensive reinterpretation of the temple basic elements occurred, although its base still stood firm as it did through the Minoan and Mycenaean cultures. These traditions are proven by a number of essential elements, particularly, in the setting of the temple upon the stereobate.
Several earliest available images demonstrate a temple on the top of the hill, in full compliance with the present-day Minoan tradition. In later Mycenaean images, it is already depicted standing on an artificial platform.
This temple type has not changed significantly, as it might be observed on the Cypriot coins of the 10th century BC that bear an image of the main temple of Paphos Aphrodite (Astarte), placed on an artificial hill — a stereobate.
On the one hand, placing the temple on a high stereobate could be linked to the formal tradition of erecting the sanctuary on the top of a natural hill, but, on the other hand, this tradition refers us to an ancient ritual going back to the culture of Ur, 5-4 millennium BC. This tradition demanded that the temple had two sections: one above the ground level accessible for humans, and the underground one belonging to the deity and concealed inside an artificial hill.
In the Greek culture, the underground temple was known as Adyton — the Holy of Holies, an inaccessible sanctuary, located under the temple. There is no doubt that the Greeks cherished this tradition, inherited from the Cretan-Mycenaean and Ancient East cultures. Arthur Evans discovered similar structures during his excavations in Crete, and one can trace a fraction of the stereobate on a piece of vase from the Heraklion Museum, with a human figure inside a sanctuary. There are Minoan gems that represent a clearly visible masonry of the stereobate that replace a hill with an artificial platform.
A visible temple above the ground copied an invisible one - its underground counterpart? And together they made an entity, where the stereobate emulated a hill with a temple of God, hidden from the mortals. Later on, through the 10th to the 12th centuries BC, this vertical pattern somehow lost its meaning, the underground temple was moved up to the dark cell, and the whole sanctuary was transformed into a horizontal axial composition. Ultimately, this transition produced a strong impact on the spatial pattern of the Greek temple, so that some memories of the Minoan past could still be seen in the remains of Classic Greece.
Key words: stereobate, ancient temple, Adyton, Greek culture.
References
1. Rogozina Z.A. Istoriya Assirii [History of Assyria]. St.Petersburg, 1902, p. 126.
2. Leonard Vuli. Ur khaldeev [Chaldean Ur]. Moscow, 1961, p. 235.
3. Akimova L.I., Kifishin A.G. Teni bogov. Ob ontologicheskom smysle drevnikh kopiy [Shadows of the Gods. About the Ontological Essence of Ancient Spears]. Available at: www.prof.museum.ru.
4. Evans A. The Palace of Minos at Knossos. Vol. I., 1921.
5. Kifishin A.G., Akimova L.I., editor. Vvedenie v khram. Opyt rekonstruktsii shumero-vavilonskogo mifo-rituala [Introduction into the Temple. Practical Reconstruction of Mythological Rituals of Sumerians and Babylonians]. Moscow, 1998, pp. 27—49.
6. Pavsaniy. Opisanie Ellady [Description of Hellas]. Moscow, AST-Ladomir Publ., 2002, vol. 2, pp. 496—512.
About the author: Churakov Sergey Konstantinovich — Associated Professor, Department of Soviet and Modern Foreign Architecture, Moscow Architectural Institute (State Academy (MARHI), 1
Rozhdestvenka St., Moscow, 107031, Russian Federation, [email protected]; +7 (495) 621-40-85.
For citation: Churakov S.K. Chto v imeni tvoem (peripter — znachenie slova) [Periptery: the Meaning of the Word]. Vestnik MGSU [Proceedings of Moscow State University of Civil Engineering]. 2012, no. 8, pp. 54—59.
