CC BY
30
DOI: 10.31696/2072-5795-2021 -2-4-11
O.A. Гоков
К ИСТОРИИ ВОЕННОГО ПЛАНИРОВАНИЯ ШТАБА КАВКАЗСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ПО ПЕРСИИ В 1889-1890 гг.
История военной разведки и военного планирования России по Ирану1 во второй половине XIX - начале XX века на сегодня практически не изучена. Единственным исследованием можно считать работы Н.К. Тер-Оганова2, который на основе ограниченного круга литературы и источников постарался сделать общий обзор разведывательной деятельности российских офицеров штаба Кавказского военного округа, в том числе и по Персии. Он как бы наметил основные направления, которыми должны двигаться исследователи проблемы в дальнейшем. Отдельные вопросы темы затронуты в наших статьях3. В данной работе мы рассмотрим деятельность Леонида Константиновича Артамонова по изучению возможностей обороны кавказских владений России на случай войны с Персией.
Разведку по Ирану при штабе Кавказского военного округа курировал специальный Отдел Генерального штаба (ГШ). Отдел этот был создан под Александра Семёновича Зеленого4. К.Н. Смирнов утверждал, что A.C. Зеленой возглавлял Отдел ГШ при штабе округа с момента его основания после войны 1877-1878 гг. или с конца 1879 года5. Н.К. Тер-Оганов указывал годы существования Отдела с 1877 до 1903 года6. Однако на Кавказе офицер появился вновь только в 1885 году.
С марта 1879 года A.C. Зеленой, состоя формально в распоряжении главнокомандующего Кавказской армией, участвовал в русско-турецком и турецко-иранском разграничениях. Затем возглавлял 2-й отдел иностранных сношений и военных представлений Главного штаба (с 1880 г.), участвовал в русско-англо-афганских переговорах по афганскому разграничению на участке от р. Герируд до Амударьи (сентябрь - декабрь 1884 г.)7. Лишь 1 февраля 1885 года A.C. Зеленой был назначен со-
стоять при войсках Кавказского военного округа8.
Отдел ГШ, который он возглавил в штабе округа, ведал «изучением внутреннего и передового театров и издательством по этой части»9. Но когда именно он был создан, точно сказать сложно.
A.C. Зеленой действительно с 1879 года курировал разведку штаба Кавказского военного округа, хотя фактически полноценно исполнять эти обязанности он смог только с 1885 года. Самое раннее упоминание его в документах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), известное нам, относится к февралю 1885 года, хотя из документов следует, что Отдел ГШ существовал и в 1884 году10. По «Кавказскому календарю» Отдел ГШ в составе двух-трёх человек проходит примерно с 1891 года11. По всей видимости, до этого времени он существовал неофициально.
Судя по известным нам документам, Отдел не являлся штатным органом. Штатных должностей в Отделе первоначально не было, да и вообще сведения о нём не разглашались. Но в июне 1890 года Главноначальст-вующим гражданской частью на Кавказе и командующим войсками Кавказского военного округа был назначен генерал-адъютант, генерал-лейтенант Сергей Алексеевич Шереметев, и после этого назначения Отдел обрёл структуру, которая и стала отражаться в «Кавказских сборниках». Правда, выяснить, была ли эта структура официальной и имелся ли утверждённый штат, нам не удалось.
Основу Отдела составляли начальник -A.C. Зеленой; заведующий канцелярией, состоящий при войсках округа и по инженерным войскам капитан 1 -го сапёрного батальона Михаил Петрович Горох; чиновник на усиление или канцелярист (фактически - переводчик) коллежский асессор Мирза Шериф Мирзаев и писарь Отдела урядник Гор-
ско-Моздокского полка Терского казачьего войска Афанасий Григорьевич Мугуев. Судя по «Кавказскому календарю», первоначально Отдел официально состоял из начальника и прикомандированного к Отделу (позже, с 1893 г. - заведующего канцелярией), а примерно с 1892 (или 1893) года к ним добавлен канцелярский чиновник (чиновник для усиления).
Точных сведений об Отделе ГШ не имеется, но, скорее всего, он состоял из двух отделений. 1-е, судя по всему, занималось военной статистикой, т.е. имело функции обработки разведсведений. 2-е отделение занималось деятельностью негласной военной агентуры в Персии и Турции.
2-е отделение Отдела ГШ штаба Кавказского военного округа по руководству работами и действиями военных агентов в Азиатской Турции и Персии осуществляло общее управление деятельностью негласных военных агентов в штабе округа12. По информации М.К. Басханова, название отделения проходит по документам штаба Кавказского военного округа с 1880-х гг. Первоначально оно именовалось «2-м отделением иностранных сношений и военных представлений Отдела ГШ». Отдел ГШ существовал до 1903 года. После расформирования его дела были переданы в Отчётное отделение штаба Кавказского военного округа. A.C. Зеленой был отстранён от ведения разведки.
Как справедливо отмечал Н.К. Тер-Ога-нов, «из числа одарённых и, безусловно, талантливых офицеров разведки, прикомандированных к Отделу ГШ, проявлявшего интерес к исследованию Ирана, можно назвать офицера ГШ Леонида Константиновича Артамонова. .. несмотря на своё кратковременное пребывание в составе штаба округа, он внёс немалый вклад в дело исследования многих районов Ирана и Турции»13.
JI.K. Артамонов вступил в службу в сентябре 1876 года. Он окончил Владимирскую Киевскую военную гимназию, 2-е военное Константиновское и Михайловское артиллерийское училища (1879). Выпущен подпоручиком (ст. 09.08.1879) в 20-ю артиллерийскую бригаду. Позже служил в 11-ми 12-м
сапёрных батальонах. Окончил Николаевскую инженерную академию (по 2-му разряду). Участник Ахал-Текинской экспедиции 1880-1881 гг. С 1882 года Л.К. Артамонов являлся действительным членом Императорского Русского географического общества. В 1888 году окончил Николаевскую академию ГШ по 1-му разряду с производством в капитаны и был назначен состоять при Кавказском военном округе. Здесь занимал должности старшего адъютанта штаба 1-й Кавказской казачьей дивизии (26.11.1888 -22.06.1889), обер-офицера для поручений при штабе Кавказского военного округа (22.06.1889 - 26.05.1890). В 1890 году переведён в Закаспийскую область14.
С 1888 года Л.К. Артамонов стал активно привлекаться к разведывательной деятельности15. Первые его работы были связаны с Османской империей16. В 1889 году молодой офицер сделал сообщение в собрании офицеров ГШ штаба Кавказского военного округа, характеризовавшее Персию как возможного противника России. По указанию командующего войсками Кавказского военного округа в том же году его сообщение было опубликовано17. Работа Л.К. Артамонова должна была послужить подготовкой рекогносцировкам, которые намечались на осень того же года в сопредельной с Персией пограничной полосе.
Книга Л.К. Артамонова состояла из 4-х частей. В первой приводился краткий военно-статистический обзор Персии, включавший в себя физико-географический очерк, описание населения и его занятий, путей сообщения и армии. Вторая часть была посвящена военно-историческому очерку сношений и столкновений России и Ирана. Третья содержала краткий очерк русско-персидского театра военных действий и состояла из следующих компонентов: границы, топографический очерк, гидрографический очерк, почва, климат, растительность, пути сообщения, религия, племенной состав, образ жизни, деятельность населения, земледелие, скотоводство и другие промыслы. Четвёртая часть была посвящена стратегическому обзору.
В самом начале своего исследования офицер отмечал общее представление о будущей войне с Ираном. «Ожидать борьбы Персии с Россией один на один, - писал он, - конечно, немыслимо. Но, в случае коалиции из враждебных нам Европейских государств и Турции, правители Персии деньгами, блестящими обещаниями, а то и угрозами могут быть вовлечены в войну с нами. В силу этого соображения пренебрегать Персиею как военным противником мы не имеем никакого права»18.
«Несомненно, - писал Л.К. Артамонов далее, - что современная нам персидская регулярная армия по духу и боевому опыту хуже той, какою располагал Аббас-Мирза в 1830-33 гг., имея в Хорасанском походе сравнительно хорошо обученных и дисциплинированных войск не менее 30 ООО человек. Главнейшие причины этого регресса кроются в недостатке комплектования и содержания армии, а главное в управлении ею, которое представляет сплошной грабёж и лихоимство сверху вниз... Таким образом, в Персии нет армии, которая была бы в силах состязаться с армией европейского государства... В Персии не существует никаких правил развёртывания армии на случай войны, мобилизации, резервов. Армия может увеличиться только посредством нового набора. Если персидские войска так мало способны к наступлению, то нельзя того же заключить об их годности для обороны своей страны. Я не могу согласиться с теми оптимистами, которые собираются покорить всю Персию бригадой пехоты с 2-3 батареями да полком казаков. И вот почему. Как ни угнетён персидский подданный своими правителями, но вековые традиции и религиозный фанатизм не допустят его без сильной борьбы переменить владыку»19.
«Дайте персидскому сарбазу, - писал Л.К. Артамонов, - хоть то, что ему полагается, накормите, оденьте его; вооружите, обучите его, и он отлично будет драться, если им хорошо будут руководить. А сарбаз охотно повинуется и чужеземцу-офицеру, если последний заботится об нём... И, в случае рокового столкновения России с за-
падно-европейской коалицией, британское золото, быть может, ещё раз попытается оживить заснувший мусульманский мир и во имя ислама двинуть все его тёмные силы на Русь с целью отбросить её подальше от Индии. О результатах, конечно, не спорят. Тем не менее, нам, аванпосту великой империи, надлежит быть бдительными и прислушаться ко всякому шуму, дабы ничто не явилось для нас неожиданностью»20.
Отдельное место Л.К. Артамонов уделил возможностям движения персидских войск в Закавказье и его обороны. «Операционные планы Аббас-Мирзы21, - считал он, характеризуя возможные действия иранских войск против России, - если не все, то большинство, были хорошо задуманы и превосходно соображены как с политическим положением, так и с местными условиями. В этом отношении планы эти, мне кажется, явятся прототипом и будущих предприятий персиян. Базисом всех наступательных операций для персидской армии служил обыкновенно Азербайджан, богатый хлебом, скотом и перевозочными средствами. Подготовке операции в политическом отношении отводилось самое почётное место. Многочисленные персидские эмиссары сновали по всем нашим мусульманским провинциям, энергично подготовляя восстание среди подвластных нам шиитов. И персидские властители, имея уже полное удостоверение в сочувствии к себе подвластного нам населения, приступали к исполнению операций.
В наступательный период борьбы с нами, - отмечал русский офицер, - план действий персиян обыкновенно сводился к следующему: собравшись в нескольких пунктах на линии Хой-Тебриз-Ардабиль, персидская армия наступала широким фронтом, предшествуемая цепью летучих отрядов конницы, долженствующих своим появлением подвинуть наших татар22 к восстанию, скорейшей поставке хлеба и скота, словом, подготовить почву для приближающихся войск. Эти последние вторгались в нашу территорию по нескольким направлениям, но главные силы следовали обыкновенно или через Худоферинский мост и Асландуз-
скую переправку, в Карабах, или через Джульфу на Эривань. Во второй половине наступательного периода борьбы Аббас-Мирза предпочитал первое направление как более открытое и доступное для движения войск, более обеспечивающее армию в продовольственном отношении, а также и в политическом, благодаря сильному преобладанию мусульманского элемента»23.
Учитывал Л.К. Артамонов и продовольственно-фуражные возможности Закавказья для наступления персидской армии. «Очерченный в своих военно-исторических границах русско-персидский оборонительный театр военных действий, - писал он, - представляет одну из самых богатых, плодородных и сравнительно населённых наших азиатских окраин... Рассматриваемый район настолько во всех отношениях богат, что в нём не представит никакого затруднения продовольствовать армию огромной численности»24.
Тем не менее, по оценке Л.К. Артамонова, опасаться нападения иранских войск вне коалиции не стоит. «При современном состоянии персидской армии, в которой регулярные части едва ли даже способны к наступлению, дальние экспедиции за пределы своего государства может предпринимать только многочисленная иррегулярная конница, поддержанная небольшими пехотными отрядами с полевой артиллерией»25.
Тем не менее, учитывая немногочисленность кавказской армии на всём протяжении персидской границы26, капитан предлагал меры для обороны от возможного вторжения. «Но при другом правителе (не Насред-дин-шахе. - Лет.), - замечал офицер, - и выждав время, персияне могли бы объявить войну нам тогда, когда борьба с коалицией на Кавказе затянется до истощения резервов»27. Самым выгодным для обороны местом сосредоточения оборонительного отряда войск Л.К. Артамонов считал район на юго-восток от Шуши. Второстепенный отряд должен был, по его мнению, занять Нахичевань, а наблюдательные казачьи отряды находиться в районе селений Баш-Норашен и Пришиб, перекрывая дороги28.
Однако в целом Л.К. Артамонов придерживался наступательной стратегии обороны. «Но в настоящее время, - отмечал он, - существуют ещё многие такие благоприятные факты, о которых и не мечтали Небольсин с Котляревским, а именно: железная дорога, паровой флот на Каспийском море, отличное шоссе от Евлаха до Шуши; уже давно не существует самостоятельных Эриванского и Нахичеванского ханств, граница с Турцией подалась далеко на юг, и только персидская армия не прогрессировала с тех пор, а, пожалуй, несмотря на усовершенствованное оружие, стала хуже»29.
«Из всего вышеизложенного, - делал вывод Л.К. Артамонов, - однако, ясно усматривается, что при тех незначительных силах, какие мы могли бы отделить для защиты 600-вёрстной границы с Персией (по мобилизационному расписанию войск Кавказской армии Россия могла выставить из резерва 12 резервных батальонов, 2 полевых батареи и 4 казачьих полка с 1 конной батареей30), нельзя выполнить этой задачи безукоризненно при строго пассивном образе действий. Несомненно, что небольшие летучие отряды противника прорвутся в разных местах в наши пределы, и мы не в состоянии будем им противодействовать не по причине нашей малочисленности, а по недостатку путей сообщения в том гористом и пересечённом районе Закавказья, который послужит для нас театром военных действий. Частные, быть может, совершенно ничтожные удачи неприятельских кавалерийских набегов, при пылкости восточного воображения, могут сильно скомпрометировать авторитет русской власти среди наших мусульман-шиитов, а при ловкости и энергии персидских эмиссаров - во имя ислама подвинуть закавказских татар на борьбу с русским господством. История наших столкновений с Персией серьёзно убеждает в полной вероятности подобного предположения»31.
Именно поэтому Л.К. Артамонов ратовал за наступательные действия. «Решительное движение в глубь неприятельской территории всегда потрясающе действовало на
восточные умы, - писал он. - .. .Всё это глубоко убеждает нас, что самым целесообразным приёмом защиты наших пределов на случай присоединения Персии к враждебной нам коалиции [будет] безотлагательное наступление в глубь неприятельской территории»32.
Исходя из вышесказанного, Л.К. Артамонов намечал необходимые для изучения районы Персии. «В военном отношении, - писал он, - подлежит внимательному изучению прежде всего северная полоса, в которой сосредоточены все жизненные силы Персии и главнейшие средства для борьбы с нами... Рассмотрение территории Персии для серьёзных наступательных операций со стороны России, конечно, выходит из пределов настоящего исследования, и в данном случае, ограничиваясь приведённым беглым очерком Азербайджана как района, могущего послужить театром активных действий для небольшого отряда Кавказской армии, следует указать ещё лучшие пути для наступления в глубь этой страны»33. «Вся операция ведётся на короткое расстояние от границы (наибольшее удаление отряда 128 вёр.), - отмечал русский офицер, - и войска могут быть поддержаны сравнительно скоро из главного резерва. Самое же главное, что решительным и энергичным движением вперёд Закавказская ж. дорога обеспечится более надёжно, нежели расположением войск на своей территории, мусульманское население которой в пассивности действий наших войск увидит только нашу слабость, результатом чего может быть восстание Закавказья, могущее самым существенным образом отразиться на ведении главных операций Кавказской армии против Турции и даже поколебать могущество России на Кавказе»34.
В указанном сообщении Л.К. Артамонов проявил себя как грамотный аналитик. Возможно, именно с этим было связано то, что в течение нескольких последующих лет объектом его пристального изучения стала северная и северо-восточная Персия. С 29 сентября по 15 октября 1889 года Л.К. Артамонов принял участие в полевой поездке офицеров ГШ штаба округа по пограничной с
Персией полосе. Поездка была предпринята с целью выработки плана обороны Закавказья на случай войны с Ираном35.
В Кавказском военном округе полевые поездки офицеров ГШ в сопровождении строевых офицеров и военных чиновников36 проводились с самого начала (первая состоялась в 1873 г.) по программе, требовавшей изучить пограничные пространства с Турцией и Персией «как возможные театры военных действий и определить наилучшие способы обороны их и вообще ведения военных действий в случае столкновения с этими государствами»37. Они имели своей задачей «прямое и непосредственное изучение края, решение вопросов по его обороне и, в частности, ознакомление офицеров ГШ с местностями, на которых многим из них, быть может, придётся действовать»38.
Поездку 1889 года возглавил состоявший при войсках Кавказского военного округа генерал-майор ГШ Александр Александрович Фрезе. Кроме него, в ней участвовали 14 штаб- и обер-офицеров ГШ, по 1 - от инженерного, артиллерийского, интендантского и военно-медицинского ведомств. Офицеры ГШ были разделены на две исследовательские группы, а остальные решали задачи по своей специальности.
В отчёте о поездке сначала описывался район исследования, разбитый на западный и восточный участки, с точки зрения военной топографии и возможности движения войск. Затем анализировались пути движения войск в глубь российского Закавказья -к городам Шуша и Эривань. При этом на основании новых исследований и работ после поездки 1884 года был сделан вывод, что Эривань имеет значение для турецко-кавказского театра, а для персидско-кавказского важна Шуша, через которую, вероятнее всего, будут наступать иранцы в случае войны39. Затем рассмотрена важность Закавказской железной дороги для обороны края. Особо было выделено значение реки Куры для обороны и наступления: она признавалась непригодной в обоих случаях. Наконец, сделан вывод о первостепенной важности Каспийского моря для наступательных опе-
раций. Рекомендовалось подготовиться заблаговременно в мирное время, создав военную морскую флотилию.
После исследования театра были изложены предположения о возможных действиях неприятеля. Полковник ГШ Николай Яковлевич Шнеур, возглавлявший одну из групп, составил свой отчёт и соображения на случай войны с Персией, которые были дополнены и обобщены главным руководителем поездки. Эти соображения должны были детализировать разработки Л.К. Артамонова, изложенные им в рассмотренной нами работе. Учитывая слабость Ирана в военном отношении, автор отчёта также предполагал, что самостоятельно Персия на Россию не нападёт. Поэтому он рассматривал возможность войны Ирана в коалиции с Османской империей или нескольких государств против России. Главной опасностью вторжения персов главный руководитель поездки видел в восстании местного мусульманского населения, особенно если противник войдёт в соприкосновение с Дагестаном: «тогда вся восточная половина Кавказа может быть отрезана от центра его -Тифлиса, и мы лишимся возможности пользоваться главным средством коммуникации -Каспийским морем»40.
После рассмотрения вероятных путей возможного наступления неприятеля были выделены и разобраны два главных: от Джульфы на Эривань и по дорогам, ведущим к Шуше. Наступление через степное пространство было признано возможным только в зимнее время, а направление через Ленкоранский уезд было ограничено труднодоступным, а зимой непроходимым горным хребтом.
Был сделан вывод, что, «если и произойдёт наступление персиян по направлению на Джульфу-Эривань, то никак не главных сил, а второстепенного отряда... напротив, движение по направлению на Шушу и далее на север выгодно для неприятеля... более безопасно и приводит его к весьма важной цели - порче и разрушению железной дороги»41. Именно второе направление предполагалось русскими военными главным при вторжении персов. Предполагалось, что вто-
ростепенные отряды будут направлены через Муганскую степь (если война будет зимой) или на Ленкоранский уезд, а затем - по направлению к железной дороге и к Баку. Примерная численность войск, которые могла бы выставить Персия, автор отчёта определял в первое полугодие войны не более 10-12 батальонов регулярной пехоты, 20-30 полевых орудий и до 20 ООО иррегулярной кавалерии42.
Определяя наилучшие варианты действий русских войск против Ирана, A.A. Фрезе настаивал на активно-оборонительном или наступательном вариантах из-за неустойчивого характера противника, а также большой протяжённости театра (более 600 вёрст).
На персидско-кавказском театре русских войск было относительно мало, и пассивной обороной защититься от вторжения было нельзя. Тем не менее, генерал рассматривал все варианты возможных действий: и оборонительный, и наступательный. Для обороны он считал важными пунктами Шушу, Нахичевань и Ленкорань. Учитывая превосходство персов в коннице, протяжённость театра и склонность «русских» мусульман Закавказья к восстаниям, A.A. Фрезе рекомендовал содержать для обороны не менее 10-12 батальонов пехоты с двумя полевыми батареями и не менее четырёх казачьих полков с конной батареей. В случае наступательных действий русских войск генерал обуславливал их действия в зависимости от численности наступающих и от конкретных задач, поставленных перед ними. Однако, учитывая растянутость коммуникаций, он настаивал на необходимости действовать быстро и решительно.
Традиционно деля сопредельную часть Персии на 3 театра - Азербайджанский, Приморский и Хорасанский, - автор отчёта в первую очередь рассмотрел первый из них, поскольку на нём российские войска уже вели войны в начале XIX века. В нём он главной задачей видел взятие Тебриза, а опорной базой для наступления предлагал сделать Шушу. При наступлении рекомендовалось с целью прикрытия флангов выдвинуть вспо-
могательные отряды на Хой и Ардабиль. Характеризуя Приморский театр, генерал считал необходимым разработать пути сообщения по Каспийскому морю, увеличив одновременно численность военной флотилии и перевозочных средств. Здесь он также рекомендовал в случае войны действовать быстро, захватив в то же время и Ардабиль и выставив отряд для прикрытия фланга колонн, наступающих от Решта на Тегеран.
Завершал отчёт блок рекомендаций относительно подготовки русско-персидского театра к возможной войне. Указывая на то, что он имеет второстепенное, а то и третьестепенное значение, а также на недостаток средств и малочисленность войск, A.A. Фрезе отмечал, что «о постройке в исследуемом районе каких-либо укреплений, а тем более крепостей не может быть и речи»43. Он рекомендовал создать в районе сеть удобных путей сообщения, особенно - соединяющих Закавказскую железную дорогу с персидской границей. При этом прилагался анализ основных дорог и направлений.
Особое место было уделено разработке общих соображений для обеспечения безопасности Закавказской железной дороги на случай войны. Этот вопрос исследовал помощник начальника Тифлисской инженерной дистанции инженер подполковник Владимир Александрович Гольдберг. Он рекомендовал возложить охрану дороги на местные власти и правоохранительные органы. Особой подготовки исследованного района в инженерном и артиллерийском отношениях, по мнению работавших в поездке офицеров, проводить было не нужно.
Таким образом, книга JI.K. Артамонова стала «первым камнем» в подготовке соображений для возможной войны с Ираном. Полевая поездка, в которой он принял участие, дала практический материал для планирования оборонительных действий на внутреннем театре.
Примечания
1 В тексте названия «Персия», «Иран», «Кад-жарская монархия» (от династии Каджаров, ко-
торая правила в Персии в 1796-1925 гг.) будут употребляться как синонимы. Ираном (Высочайшее государство Иран) называли свою страну сами её жители, а Персией её именовали европейцы. Слова «Россия», «Русское государство» и производные от них (русский, российский и т. п.) мы будем употреблять в тексте (если это не оговорено) в политическом, а не в этническом значении. То же касается слов «Персия» и «Иран», а также производных от них.
2 Тер-Оганов Н. К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране (1870-1918). К истории разведывательной деятельности негласных военных агентов Штаба Кавказского ВО в Турции и Иране (1870-1918 гг.). Саарбрюккен: Lambert Academic Publishing, 2015.
Гоков О.А. «Военно-статистическое исследование» и «военная разведка» Российской империи относительно Ирана во второй половине XIX в.: понятия и их наполнение // Сходознавство. Акту-альнють та перспективи. Тези доповщей I М1жнародно1 науково-методично1 конференци, 20 березня 2020 p. X.: ХНПУ 'mmi Г.С. Сковороди, 2020. С. 175-179; Гоков О.А. Изучение Ирана российскими военными в 1860-х- первой половине 1870-х гг.: основные тенденции // Иран-наме. 2018. № 4. С. 288-318; Гоков О.А. Миссия В.А. Франкини в Иран в 1877 г.: военный аспект // Караван. 2020. № 81. С. 16-56; Гоков О.А. Поездка ротмистра В.К. Бельгарда через северовосточную Персию в Тегеран в апреле - мае 1893 г. // Инновации в технологиях и образовании / Сб. ст. участников XI Международной научно-практической конференции «Инновации в технологиях и образовании», 27-28 апреля 2018 г.: Филиал КузГТУ в г. Белово. Белово: Изд-во филиала КузГТУ в г. Белово, Россия; Изд-во ун-та «Св. Кирилла и Св. Мефодия», Велико Тырново, Болгария, 2018. Ч. 4. С. 14-17; Гоков О.А. Полевые поездки офицеров Кавказского военного округа в приграничной с Ираном полосе в последней трети XIX в. // Караван. 2020. № 80. С. 101-129; Гоков О.А. Разведывательные поездки офицеров штаба Закаспийской области в Иран в 1894 г. // Инновации в технологиях и образовании / Сб. ст. участников X Международной научно-практической конференции «Инновации в технологиях и образовании», 1718 марта 2017 г.: Филиал КузГТУ в г. Белово. Белово: Изд-во филиала КузГТУ в г. Белово, Россия; Изд-во ун-та «Св. Кирилла и Св. Мефодия», Велико Тырново, Болгария, 2017. Ч. 3. С. 28-30; Гоков О.А. Русская военная разведка в Персии в 1879-1905 гг.: роль Персидской казачьей бригады // Восток. 2020. № 4. С. 83-93.
4 См. о нём: Басханов М. Русские военные востоковеды до 1917 года. Биобиблиографический словарь. М.: Восточная литература, 2005. С. 91-92.
5 Смирнов К.Н. «Интеллидженс» Кавказского фронта в период 1878-1918 годов // Тер-Оганов Н.К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране (1870-1918). С. 164, 165.
6 Тер-Оганов Н.К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране. С. 11.
7 Басханов М. Русские военные востоковеды до 1917 года. С. 91.
8 Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е сентября 1899 года. СПб.: Военная типография, 1899. С. 219.
9 Смирнов К.Н. «Интеллидженс» Кавказского фронта в период 1878-1918 годов. С. 163.
10 РГВИА. Ф. 401. Оп. 4/928. Д. 12.
11 Кавказский календарь на 1891 год. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующе-го гражданской частью на Кавказе, 1890. Отд. 2. С. 303.
12 Türkiye'de Ermeni meselesi: Rus Genelkur-may Bakanligi belgeleri. Ankara: Türk Tarih Ku-rumu, 2013. S. 296.
13 Тер-Оганов Н.К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране. С. 119-120.
14 РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 38 611.
15 Тер-Оганов Н.К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране. С. 119.
16 РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 3 8 611. Л. 190.
17 Артамонов Л.К. Персия как наш противник в Закавказье. Тифлис: Тип. Штаба Кав. ВО, 1889. 193 с.
18 Там же. С. 1.
19 Там же. С. 23,38.
20 Там же. С. 39-40.
21 Речь идёт о наследнике персидского престола, правившем в провинции Азербайджан до 1833 г. Руководил персидскими войсками в войнах с Россией в 1804-1813 и 1826-1828 гг. [Кругов А.И., Нечитайлов М.В. Персидская армия в войнах с Россией. 1796-1828 гг. М.: Русские Витязи, 2016. 248 е.; Atkin М. Russia and Iran: 17801828. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1980. 16+216 p.].
22 В данном случае под термином «татары» понимаются «тюрко-татары» - так в XIX в. в России называли представителей тюркских народов.
23 Артамонов JI.K. Персия как наш противник в Закавказье. С. 96-97.
24 Там же. С. 178-179.
25 Там же. С. 181.
26 Общая численность кавказских войск не была постоянной. На 1886 г. она составляла
136 батальонов пехоты, 24 эскадрона кавалерии, 224 орудия, 113 сотен казаков (10 пеших), 6 артиллерийских, 1 телеграфный парки и 1 парковое отделение 80 740 нижних чинов [Всеподданнейший отчёт о действиях Военного министерства за 1885 год. СПб.: Тип. Бывшая Д. Шемет-кина и К, 1887. С. 29], а на 1894 г. - 100 батальонов, 20 эскадронов, 208 орудий, 2 сапёрных батальона, 2 сапёрных крепостных роты, 1 крепостная минная рота, 5 артиллерийских парков, 1 полевой инженерный парк, 3 кадра кавалерийского запаса, 5-й жандармский кадровый эскадрон, 21 местная команда и 3 мастеровые команды инженерного ведомства [Гизетти A.JI. Хроника кавказских войск. Тифлис: Воен.-ист. отд-ние при Штабе Кавк. воен. окр., 1896. С. 195, 197]. Сколько войск содержалось на персидской границе, точно выяснить не удалось.
27 Артамонов Л.К. Персия как наш противник в Закавказье. С. 185.
28 Там же. С. 186.
29 Там же.
30 Там же. С. 185.
31 Там же. С. 186-187.
32 Там же С. 187.
33 Там же. С. 189-190.
34 Там же. С. 193.
35 Отчёт о полевой поездке офицеров Генерального штаба, произведённой в 1889 году в приграничной с Персией полосе Закавказья, с целью исследования её и определения наилучшего способа действий в случае столкновения с названным государством. [Б. м.], [1889]. 12 е.; Отчёт и материалы полевой поездки офицеров Генерального штаба Кавказского военного округа в 1889 году. Тифлис: Штаб Кавказского воен. окр., 1890. 101 е.; Отчёт и материалы полевой поездки офицеров Генерального штаба Кавказского военного округа в 1889 году. Тифлис: Тип. канц. главнонач. гр. ч. на Кавказе, 1890. 236 с.
36 О них см.: Гоков O.A. Полевые поездки офицеров Генерального штаба в русской армии в 1871-1914 гг.: Очерки истории. Саарбрюккен: Lambert Academic Publishing, 2020.
37 Отчёт о полевой поездке офицеров Генерального штаба, произведённой в 1889 году в приграничной с Персией полосе Закавказья. С. 1.
38 Там же.
39 Там же. С. 4.
40 Там же. С. 6.
41 Там же. С. 6-7.
42 Там же. С. 7.
43 Там же. С. 10.
