CC BY
38ПОЛКОВОДЦЫ И ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
Ж
п
........... I 1Б1ЛМП
' У'
Д.Г. Мартиросян
«ЗАБЫТЫЙ» ГЕНЕРАЛ
'Л
ПОГИБШЕЙ ИМПЕРИИ
I
\ ч
/А'ппа _ V
-F 0
j F „1 F i ^IJJ^ ryy r ZJsr™*
Служба генерал-лейтенанта В.П. Ляхова в Русской Императорской армии
'BCTTTJ. ТЛТЕфОШ I 'j 'Tjirii ll1 У
с моря 1 ; B.pj.
Сведения об авторе. Мартиросян Давид Георгиевич — научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: 81david@inbox.ru).
Аннотация. В статье на основе впервые вводимых в научный оборот архивных документов исследуются основные этапы военной карьеры талантливого офицера Русской Императорской армии и связанные с той эпохой малоизвестные события начала XX века. Особое место занимает описание событий Первой мировой войны и роли генерала Владимира Платоновича Ляхова в успехах Кавказской армии.
Ключевые слова: Российская империя; Первая русская революция 1905—1907 гг.; Иранская революция 1905—1911 гг.; Персидская казачья бригада; Первая мировая война; Трапезундская операция; Кавказская армия.
Страницы многочисленных исследований военной истории России бережно хранят память о многих полководцах, судьбы которых были тесно переплетены с историей Кавказа времён Российской империи. Связано это с тем, что именно в «кавказских» войнах начиная со второй половины XVIII века ковался русский офицерский корпус. Такие генералы, как И.Ф. Паскевич, П.С. Котляревский, А.И. Барятинский, Н.И. Евдокимов, Д.Т. Лисаневич и другие, до сих пор вызывают интерес у потомков своими полководческими талантами, заставляя раз за разом обращаться к их славному боевому пути. К великому сожалению, в этом ряду узнаваемых «кавказских» генералов почти никогда не упоминался Владимир Платонович Ляхов. В этом забвении помимо объективных причин в виде разрозненности, а порой и полного отсутствия документальных источников сыграла свою роль и так называемая политическая составляющая, через призму которой нам виделся только реакционный царский генерал.
Первым делом следует отметить, что практически вся жизнь Владимира Платоновича, родившегося 20 июня 1869 года, была, по сути, военной службой. Начал её выходец из дворян Курской губернии в 1887 году, когда, окончив обучение в 1-м Московском кадетском корпусе, был зачислен
в 3-е Александровское военное училище. Успешно завершив обучение, старший портупей-юнкер В.П. Ляхов был произведён в подпоручики «со старшинством с 9 августа 1888 г. с зачислением по армейской пехоте, с прикомандированием к Лейб-гвардии Измайловскому полку»1. Прибыв в полк, он получил должность командира 5-й роты. Очередное повышение в звании состоялась 30 августа 1893 года, когда Ляхов стал поручиком.
В том же году в жизни молодого офицера произошло знаменательное событие. Приказом по Генеральному штабу от 12 октября 1893 года за № 126 Владимир Платонович, успешно сдавший все экзамены, был зачислен в Николаевскую академию Генерального штаба. Пройдя двухлетний курс обучения (по 1 разряду), он приказом № 150 от 28 сентября 1895 года был переведён на дополнительный (годичный) курс. В академии поручик Ляхов указом от 26 февраля 1896 года удостоился и первой своей награды, которой стала серебряная медаль на Александровской ленте в память царствования императора Александра III, учреждённая в 1896 году указом императора Николая II для награждения чинов, состоявших на действительной государственной службе2.
Окончив успешно дополнительный курс Николаевской академии Генерального штаба, Ляхов за отличные результаты в изучении наук
17 мая 1896 года получил звание штабс-капитана. По первоначальному распределению ему надлежало отправиться в Омский военный округ. Однако молодого и амбициозного офицера манила вовсе не холодная и спокойная Сибирь, его мечтой была служба на Кавказе. Приложив немалые усилия, штабс-капитан Ляхов своего добился и приказом по Генеральному штабу от 3 сентября 1896 года за № 118 был переведён в Кавказский военный округ и прикомандирован к окружному штабу. В январе 1898 года получил назначение на должность старшего адъютанта штаба Кавказской кавалерийской дивизии. Следующей ступенью в карьере Владимира Платоновича стала должность обер-офицера для поручений штаба Кавказского военного округа, на которую он был назначен 10 апреля 1899 года. Вскоре приказом по Кавказскому военному округу № 259 от 7 сентября 1899 года капитан Ляхов был направлен в 3-й Кавказский стрелковый батальон для годичного (обязательного по должности) командования ротой. Здесь он 6 декабря 1899 года получил свою вторую награду — орден Св. Станислава 3-й степени с формулировкой «за отличие по службе»3.
По истечении годичного срока командования ротой Владимир Платонович вернулся в окружной штаб с повышением как в должности, так и в звании. Заняв вакантную должность штаб-офицера для поручений, он 1 января 1901 года был произведён в подполковники. В очередное, положенное по военному законодательству командование армейской частью подполковник Ляхов вступил по приказу № 76 от 20 апреля 1902 года, возглавив на 4 месяца (на время лагерных сборов) 2-й батальон 15-го гренадерского Тифлисского полка. По завершении лагерных сборов он продолжил службу в штабе округа, терпеливо ожидая следующего поворота судьбы. Наконец, согласно долгожданному приказу от 24 марта 1904 года Владимир Платонович принял должность начальника штаба 21-й пехотной дивизии, а в мае того же года был командирован в азиатскую Турцию с особым поручением. По возвращении из командировки в июле 1904 года подготовил подробный отчёт4 о состоянии дорог в приграничных турецких провинциях. Проделанная им работа была высоко оценена вышестоящим начальством, и 6 декабря 1904 года ему был пожалован орден Св. Анны 3-й степени с одновременным присвоением звания полковника5.
Генерал-майор Владимир Платонович Ляхов в форме Кубанского казачьего войска
Своё профессиональное соответствие занимаемой должности, верность долгу и присяге полковник Ляхов подтвердил в ходе революционных событий 1905—1906 гг. на Северном Кавказе. Массовые выступления горцев-крестьян, охватившие национальные районы Терской области, наряду со справедливыми и обоснованными претензиями к представителям исполнительной власти на местах зачастую сопровождались откровенным грабежом имущих слоёв населения и казённых учреждений. Именно с такой формой «революционной борьбы» пришлось столкнуться начальнику штаба 21-й пехотной дивизии в январе 1906 года в ходе так называемого Алагирского восстания в Осетии.
Наряду с увещеваниями временный генерал-губернатор Терской области генерал-майор А.М. Колюба-кин применил силу. По его приказу был сформирован особый экзекуционный (карательный) отряд, командиром которого 7 января 1906 года и был назначен полковник Ляхов6. Ему были поставлены следующие задачи:
1) наведение общего порядка;
2) разоружение населения, участвовавшего в конце декабря 1905 года в «ограблении из лавок товара и имущества частных жителей, с поджогом частных домов и фабричных построек в станицах Ардонской и Николаевской Сунженского отдела»7;
3) выявление и задержание организаторов погромов;
4) изъятие и возвращение законным владельцам награбленного имущества;
5) возмещение убытков путём принудительного сбора денежной компенсации (денежная развёрстка) со всего населения, прямо или косвенно причастного к упомянутым погромам8.
Энергичные и решительные действия полковника Ляхова, основанные на угрозе применения силы, в большинстве случаев приводили к требуемому результату. Однако тактика бескровного психологического воздействия всё-таки дала сбой. Произошло это 26 января 1906 года в селении Магометанское, жители которого, кроме участия в погроме станицы Ардонской, обвинялись в том, что выкрали из сельского правления и сожгли договорные документы, регулировавшие их взаимоотношения с землевладельцами Тугановыми, а также в противозаконной вы-
рубке принадлежавшего им леса. Предъявив «стандартные» требования о выдаче оружия, виновных и штрафных денег, полковник Ляхов после безрезультатных переговоров приказал артиллеристам открыть огонь. Как следует из донесения начальника Терского жандармского управления ротмистра Лупакова, «...по точным сведениям, после нескольких орудийных выстрелов оказалось пострадавших среди осетин 16 человек разного пола и возраста, из которых были ранены 7 — тяжело, 6 — легко и 3 контуженных. Всем пострадавшим военными врачами была подана медицинская помощь; из числа раненых 2 умерли и 5 перевезено с их согласия во Владикавказский военный госпиталь»9.
Если со стороны вышестоящего начальства к жёстким действиям полковника Ляхова не возникло никаких претензий, то общественное мнение стараниями либеральной прессы было настроено крайне негативно. В адрес кавказского наместника и военного министра стали поступать многочисленные депутатские запросы с требованием расследовать «преступную» деятельность полковника Ляхова. Учитывая общую напряжённую ситуацию в стране, где в тот период почти каждый случай применения оружия для наведения порядка вызывал шквал критики, в Военном министерстве решили до поры до времени «спрятать» верного слугу царя и Отечества от праведного гнева возмущённого общества. В июле 1906 года в штаб Кавказского военного округа поступил приказ о назначении начштаба 21-й пехотной дивизии полковника Ляхова заведующим обучением персидской кавалерии. Сдав должность, он в сентябре 1906 года прибыл в Тегеран и «вступил в командование казачьей Его Величества Шаха бригадой»10.
Владимир Платонович прибыл в Персию в непростое время. Страну охватил экономический кризис, который постепенно перерос в политический и позже вошёл в историю под названием «Конституционная революция» (1905—1911 гг.). Недовольство персидского общества было направлено против Мозафереддин-шаха Каджара (1896—1907 гг.), в период своего правления передавшего иностранным банкам и компаниям контроль над внутренним рынком страны. Под давлением зарождавшейся национальной буржуазии, духовенства и оппозиционных аристократических кланов персидский правитель был вынужден пойти на уступки, согласился созвать меджлис, а также утвердить первую часть новой конституции. Однако скоропостижная кончина Мозафереддин-шаха и вступление на престол в январе 1907 года его старшего сына Мохаммеда Али-шаха (1907—1909 гг.), отказавшегося делиться властью с меджлисом, привели к новому витку противостояния сторонников и противников династии Каджаров11. В тот период интересы России в Персии представлял опытный дипломат — гофмейстер Н.Г. Гартвиг, с которым полковник Ляхов как командир Персидской казачьей бригады был обязан в соответствии с особой инструкцией штаба Кавказского военного округа согласовывать свои действия.
Полковник В.П.Ляхов(крайний слева) и малолетний Мохаммед Али-шах (в центре)
Апрель 1909 г.
Генерал-майор В.П. Ляхов и офицеры штаба Приморского отряда
Февраль 1916 г.
Комдив 39-й пехотной дивизии генерал-майор В.П. Ляхов в рабочем кабинете
В остальных аспектах его прямым начальником являлся персидский военный министр, по результатам общения с которым Владимир Платонович отправлял рапорты в штаб (Тифлис) Кавказского военного округа. «29 утром (29 января 1907 г. — Прим. авт.) экстренно потребовал меня к себе Наиб-Салтанэ. Я застал министра бледным, расстроенным. "Что делать, можно ли рассчитывать на бригаду?". Я доложил, что, безусловно, все находящиеся налицо 800 человек будут поддерживать порядок и неприкосновенность Шаха и что с уверенностью могу сказать, что половина из них и 50—60 офицеров не задумываются открыть огонь даже по духовенству. Военный министр просил меня быть наготове и держать в руках лучшие элементы бригады»12.
Несмотря на однозначный смысл вышеприведённой цитаты, важно понимать, что полковник Ляхов не был слепым исполнителем воли деспотичного правителя и его ближайшего окружения, а всего лишь стремился придерживаться тех рамок, которые ему были обозначены в должностной инструкции. Персидская казачья бригада являлась воинским подразделением иностранного государства, а русские офицеры-инструкторы вели обучение её личного состава и формально не должны были принимать участия во внутренних делах. Однако обстановка в стране складывалась таким образом, что оставаться в стороне и ни во что не вмешиваться Владимир Платонович просто не мог. В рапорте от 17 ноября 1907 года он отметил следующее: «Трудно и очень трудно, а не принимать решительных мер, подлаживаться к событиям и мнениям — невозможно, так как политика меняется здесь коренным образом с каждым новым кабинетом министров, во главе которых в течение 14 месяцев я видел: Мушира-эд-Доулэ, Валиагда, опять Мушира-эд-Доулэ, затем Наиба-эс-Салтанэ, Шаха, Атабека, Мушира-эс-Солтанэ, Везир-Афхама и, наконец, Наср-эль-Мулька. Положительный хаос»13.
В начале 1908 года ситуация в Персии резко обострилась. Вялотекущее и относительно бескровное противостояние сторонников и противников династии Каджаров постепенно стало приобретать характер вооружённой борьбы, в процессе которой никто не желал идти на уступки. Своего апогея конфликт достиг в июне 1908 года, когда радикально настроенные революционеры-конституционалисты решили силой навязать шаху своё видение общественно-политического устройства страны и заставить его принять вторую (итоговую) часть конституционных изменений. Почувствовав реальную угрозу трону, окружение шаха Мохаммеда-Али смогло убедить его в необходимости задействовать главный козырь — Персидскую казачью бригаду, руководимую полковником Ляховым. Первым делом 9(22) июня 1908 года шах назначил Ляхова военным губернатором Тегерана, а 10(23) июня сам город был объявлен находящимся на военном положении14. Дальнейшие события согласно секретной телеграмме гофмейстера Гартвига развивались следующим образом: «Можно было надеяться на
успокоение, когда сегодня (10 июня. — Прим. авт.) возникли серьезные осложнения. Шах отправил на рассвете своих людей, чтобы предложить сдаться 5 агитаторам, сидевшим бестом15 в меджлисе. Те отказались. Шах послал военную силу, которая была встречена выстрелами близ сепехсалярской мечети16.»17. В свою очередь в рапорте полковника Ляхова, руководившего действиями лояльных шаху войск, эти события описываются так: «Десятого шах приказал мне занять мечеть Сапехсаляра. Операция, удавшаяся до рассвета, к семи часам рушилась. Необходимо было прекратить доступ к мечети извне, для чего части бригады заняли циркуляционную линию, заперев дебуше18 из улиц к мечети и парламенту. Западный отряд подвергся атаке толпы. Артиллерия открыла огонь. Революция в Тегеране уничтожена, энджумены19 пали и парламент разнесен толпой. Он и мечеть заняты казаками. Мои потери — двадцать убитых, пятьдесят раненых. Противник потерял до пятисот человек.»20.
Сторонники шаха постарались мгновенно трансформировать сокрушительный «успех» Персидской казачьей бригады в политические дивиденды. 11(24) июня был издан шахский указ о роспуске меджлиса, а вслед за этим почти во всех персидских провинциях губернаторы разогнали местные энджумены и закрыли большинство оппозиционных газет21.
Подобное развитие событий не понравилось представителям Великобритании, которые, несмотря на заключённое с Россией соглашение о разделе сфер влияния22 в Персии, активно интриговали во внутриперсидских делах. Более того, решительные и успешные действия полковника Ляхова вынудили британцев, опасавшихся чрезмерного усиления русского влияния на шаха и его окружение, попытаться сформировать из части депутатов разгромленного меджлиса некую антишахскую опору на будущее. С этой целью британский посол Чарльз Марлинг разрешил сесть в бест на территории посольства нескольким десяткам революционеров-конституционалистов, полностью игнорируя недовольство персидского правительства. В ответ сторонники шаха вновь задействовали свой главный аргумент при решении сложных вопросов. Персидские казаки по приказу Ляхова блокировали британское посольство и стали демонстративно переписывать данные всех персидских подданных, посещавших английскую миссию23.
Последовавший за этим дипломатический скандал был урегулирован, но репутация полковника Ляхова среди верных шаху войск взлетела на невиданную высоту. Вместе с тем, несмотря на казавшийся полный успех шаха и его сторонников, ситуацию в стране удалось взять под контроль лишь отчасти. Новым оплотом антишахской оппозиции стал г. Тавриз, восьмимесячное сопротивление которого позволило переломить ситуацию в стране в пользу революционеров-конституционалистов. Влияние тавризцев стало быстро распространяться и на другие провин-
ции, и вот уже летом 1909 года над Тегераном снова нависла угроза со стороны противников шаха. В очередной переломный момент иранской истории на политической сцене вновь появился полковник Ляхов. Весьма интересным является тот факт, что высочайшим приказом, состоявшимся 3 марта 1909 года, он был уволен в отставку, то есть не являлся действующим офицером российской армии24. При этом, продолжая командовать Персидской казачьей бригадой, Владимир Платонович своей главной задачей считал обеспечение безопасности шаха Мохаммеда-Али. В рапорте от 13 сентября 1909 года Ляхов охарактеризовал свои действия следующим образом: «Активной обороной Тегерана и Шаха я продержался с 20 апреля по 30 июня, т.е. почти 2¥г месяца, что, следовательно, дало свои результаты. Бой 20-го мне помог в этом отношении, и с 21-го я, будучи за военного министра, успел усилить себя и вне, и у себя дома. Однако все это является недостаточным для полного спокойствия, так как опыт показывает на каждом шагу, что, где казаки — там служба, где их нет — там только показная сторона с позорным равнодушием в трудную минуту.. Революционеры вошли (30 июня. — Прим. авт.) в город. Я и теперь отнюдь не заперся с 400 казаками в казармах, а отвоевал себе почти половину города.»25. Однако, несмотря на личную храбрость полковника Ляхова, подчинённых ему русских офицеров-инструкторов и персидских казаков, положение было почти безнадёжным. Оставалось только воспользоваться временно достигнутым паритетом и договориться о перемирии на приемлемых условиях. В результате переговоров 3 июля 1909 года между российскими и британскими дипломатами, с одной стороны, и лидерами вооружённой оппозиции — с другой было достигнуто соглашение о прекращении огня и сдаче оружия персидскими казаками. В тот же день было объявлено о низложении Мо-хаммед-Али-шаха и о назначении новым шахом его 14-летнего сына Султан-Ахмеда26.
На этом служба в Персии для Владимира Пла-тоновича закончилась. 22 июля 1909 года он сдал командование Персидской казачьей бригадой полковнику Н.П. Вадбольскому и отправился в Санкт-Петербург для доклада.
Приказом от 31 июля 1909 года полковник Ляхов вновь был определён на службу и назначен командиром 50-го пехотного Белостокского полка 13-й пехотной дивизии 7-го армейского корпуса Одесского военного округа. 30 ноября 1909 года он
Мохаммед Али-шах
прибыл в Севастополь и вступил в командование вверенным ему полком.
Следующий этап военной карьеры Владимира Платоновича был связан с Кубанским казачьим войском. 12 мая 1912 года он был произведён в генерал-майоры и назначен начальником войскового штаба Кубанского казачьего войска27.
С началом Первой мировой войны и образованием на основе войск Кавказского военного округа Кавказской армии во главе с генерал-адъютантом М.И. Воронцовым-Дашковым начался стремительный карьерный рост генерал-майора Ляхова. В связи с подготовкой к войне с Турцией он 17 сентября 1914 года принял должность нач-штаба Кубанско-Черноморского отряда, личному составу которого была поручена оборона Черноморского побережья в пределах Черноморской губернии. Пробыв в должности несколько недель, он уже 25 октября 1914 года был командирован в распоряжение генерал-лейтенанта П.И. Огановского — командира спешно формировавшегося 4-го Кавказского армейского корпуса. Данному формированию, составлявшему основу Эриванского отряда Кавказской армии, предстояло действовать на левом фланге главных сил в Алашкертской долине, и армейское командование посчитало необходимым назначить генерал-майора Ляхова начальником штаба корпуса28.
Начиная с 31 октября 1914 года генерал-майор Ляхов руководил действиями Эриванского отряда в боях с 37-й пехотной дивизией 13-го турецкого армейского корпуса в районе селения Дутах и перевала Клыч-Гядук, где противнику в период с 8 по 15 ноября было нанесено тяжёлое поражение29.
Этот успех сыграл важную роль в дальнейшем карьерном росте Владимира Платоновича, т.к. в тот самый момент в штабе Кавказской армии спешно подбирали кандидатуру толкового командира для Батумской области, где вспыхнуло восстание русскоподданных аджарцев30. Комендант Михайловской крепости (Батуми) генерал-майор А.Я. Ельшин проявил при этом преступную пассивность, что позволило мятежникам к середине ноября 1914 года взять под контроль большую часть территории области.
В этой неблагоприятной ситуации в Тифлисе обратили внимание на умелые действия генерал-майора Ляхова и решили доверить ему усмирение мятежников в Батумской области. Согласно телеграмме, поступившей 20 ноября 1914 года в штаб 4-го Кавказского армейского корпуса, Владимиру Платоновичу предписывалось сдать должность и
спешно выехать в Батуми, где вступить в исполнение должности коменданта Михайловской крепости, т.е. начальника войск Батумской области31.
Прибыв 4 декабря 1914 года к новому месту службы, генерал-майор Ляхов немедленно приступил к реорганизации отрядной системы войск в области, направив все усилия на разгром мятежников и пришедших им на помощь турецких регулярных и иррегулярных формирований. Ситуация осложнялась тем, что в его распоряжении было крайне мало боеспособных армейских частей. Основная нагрузка легла на плечи солдат и офицеров 19-го Туркестанского стрелкового полка, в конце ноября переброшенного в Батумскую область. Руководимые генерал-майором Ляховым туркестанцы смогли нанести поражение турецким войскам и аджарским мятежникам и к 14 декабря 1914 года освободили большую часть территории Батумской области32.
Этот успех дорого обошёлся 19-му Туркестанскому стрелковому полку, потерявшему около 500 солдат и офицеров убитыми и ранеными, но ситуация в Батумской области стабилизировалась. Развитие дальнейших событий напрямую зависело от ожесточённых боёв, развернувшихся в то время в районе селения Сарыкамыш Карской области, где главные силы 3-й турецкой и русской Кавказской армий оспаривали контроль над всем театром военных действий. После того как в начале января 1915 года стало окончательно ясно, что успех в Сарыкамышской операции окончательно склонился на сторону русской армии и разгромленный противник отступает на свою территорию, генерал Ляхов получил приказ завершить очищение Батумской области от мятежников и турецких войск.
Для его выполнения он приказом от 20 января 1915 года объединил все боеспособные части (9 батальонов) в два отряда и поставил их командирам задачу наступать и взять под контроль приграничные горные ущелья в пределах Батумской области. Выполняя распоряжение коменданта Михайловской крепости, части Чорохского и Приморского отрядов, шаг за шагом занимая высоты, ущелья и горные хребты, 13 февраля достигли р. Хопа-чай, а 15 февраля заняли Хопу — турецкое причерноморское селение, через которое осуществлялось снабжение мятежников и турецких отрядов, действовавших в Батумской области. Развивая достигнутый успех, части Приморского отряда 2 марта вышли с боями к устью р. Архаве и захватили одноимённое турецкое селение. Действовавшие южнее части Чорохского отряда, наступавшие через труднопроходимый хребет Дагесты-даг, вытеснили турок и мятежников из Мургульского ущелья, взяв тем самым под контроль верховья р. Архаве33.
Меньшая часть Чорохского отряда, наступавшая вверх по течению р. Чорох, 21 февраля освободила Дзансульский медеплавильный завод и, содействуя батальонам Приморского отряда, приняла участие в «зачистке» Мургульского ущелья. Дальнейший путь этих частей пролегал в сторону занятого
турками г. Артвин, куда из г. Ардаган (Карская обл.) через Яланусчамский перевал продвигался сводный отряд под командованием генерал-лейтенанта И.И. Истомина34, занявший 3 февраля г. Ардануч. Совместными усилиями этих двух групп противник был разбит и 16 марта оставил г. Артвин и прилегавший к нему район35.
На этом финальная часть операции против аджарских мятежников и турецких войск была завершена. Линия фронта на этом участке русско-турецкого театра военных действий замерла на долгие восемь месяцев, в течение которых происходили лишь эпизодические бои местного значения. В тот период наиболее примечательным эпизодом биографии Владимира Платоновича стало награждение его 11 октября 1915 года орденом Св. Анны 1-й степени с мечами36.
В начале 1916 года главные силы русской Кавказской армии под командованием великого князя Николая Николаевича начали новую Эрзерумскую наступательную операцию. В кульминационный момент операции русским командованием было принято решение активизировать действия частей пассивного правого (приморского) фланга. Согласно отправленной в Ставку 25 января 1916 года телеграмме великого князя Николая Николаевича цель перехода в наступление заключалась в следующем: «По сложившейся обстановке придаю особое значение действиям Приморского отряда на его фронте, находящегося под командованием37 генерала Ляхова. Последнему дано указание самым энергичным образом наступать, имея конечной целью овладение Трапезундом»38.
Исполняя приказ командования, ударные части Приморского отряда (около 7000 человек, 20 орудий, 12 пулемётов) под командованием генерал-майора Ляхова ещё 23 января начали наступление с рубежа р. Архаве вдоль морского побережья при поддержке кораблей Батумского отряда (1 линейный корабль, 2 эсминца, 2 миноносца, 2 канонерские лодки) под командованием капитана 1 ранга М.М. Римского-Корсакова. Противостоявший русским войскам турецкий Лазистанский отряд (3400 человек, 6 орудий, 6 пулемётов) под командованием генерал-майора Ахмета Авни-паши, лишённый постоянной поддержки флота и располагавший ограниченными силами и средствами, был вынужден под давлением частей Приморского отряда отступить на 13 км в юго-западном направлении к следующему своему укреплённому рубежу. После короткой паузы 1 февраля Приморский отряд вновь перешёл в наступление, атаковав позиции турок на правом берегу р. Або-Виче-дараси. К вечеру 3 февраля противник сдал свои ключевые позиции у с. Гарбит и спешно по прибрежной дороге отступил за р. Беюк-дере, протекавшую в 5 км от с. Атина (Атинэ)39.
Подготовка к прорыву очередного турецкого оборонительного рубежа заняла две недели. 19 февраля пехота Приморского отряда форсировала р. Беюк-дере и при поддержке высаженного в тылу у турок морского десанта заняла 20 февраля с. Атина.
Генерал-майор Ляхов, видя высокую результативность высадки морского десанта в тылу противника, решает, не тратя времени на длительную подготовку, применить этот тактический приём ещё раз. На рассвете 21 февраля три батальона пехоты высаживаются на берег в 20 км западнее с. Атина и с боем занимают турецкое приморское с. Мепаври.
Утром 23 февраля была осуществлена третья по счёту высадка морского десанта. Противник, как и в предыдущих случаях, не смог ничего противопоставить этому тактическому приёму. 24 февраля в оставленный без боя турками г. Ризе вступили главные силы Приморского отряда во главе с генерал-майором Ляховым40.
После кратковременного отдыха части Приморского отряда возобновили наступление. Штабом армии им была обозначена следующая цель — город Оф. Противостоявший им турецкий Лазистанский отряд, усилившись двумя полнокровными батальонами 28-го пехотного полка (10-я пехотная дивизия), упор сделал на удержании позиций вдоль горного хребта за р. Балтачи-дараси. На рассвете 13 марта главные силы Приморского отряда при огневом содействии линкора «Пантелеймон» и миноносцев Батумского отряда судов форсировали р. Балтачи-дараси и к вечеру заняли г. Оф. В ходе преследования отступавшего противника главные силы отряда к 1 апреля вышли к основной укреплённой позиции турок на р. Кара-дере (45 км восточнее Трапезунда).
Так как обстановка требовала скорейшего взятия Трапезунда, командование Кавказской армии по согласованию со Ставкой и штабом Черноморского флота привлекало к финальному штурму Трапезунда дополнительные силы и средства41. В итоге общая численность русских войск на направлении решающего удара достигла 20 тыс. человек (22 батальона), в то время как турки располагали лишь немногим более 6500 человек (14 батальонов).
1 апреля русские войска при поддержке корабельной артиллерии с боем форсировали р. Кара-дере и 5 апреля заняли оставленный противником Трапезунд, а затем продвинулись западнее до Полатхане и южнее до Джевизлика, завершив преследование противника42.
Полководческий талант генерал-майора Ляхова и достигнутые им успехи в причерноморском районе русско-турецкого театра военных действий были высоко оценены командованием Кавказской армии. Приказом от 7 апреля 1916 года он был награждён орденом Св. Великому-
Великий князь Николай Николаевич
ченика и Победоносца Георгия 4-й степени «.за всю операцию по овладению Трапезондом и его взятию»43.
Столь высокая награда, а также заслуженная репутация деятельного командира способствовали очередному шагу вверх по армейской карьерной лестнице. Приказом главнокомандующего Кавказской армией № 198 от 30 апреля 1916 года генерал-майор Ляхов был назначен временно исполняющим должность начальника недавно сформированной 127-й пехотной дивизии. Вслед за этим приказом состоялось и очередное награждение Владимира Платоновича — на этот раз орденом Св. Владимира 2-й степени с мечами.
Приступить к исполнению обязанностей начдива 127-й пехотной дивизии генерал-майор Ляхов не успел, так как главнокомандующий Кавказской армией великий князь Николай Николаевич посчитал, что столь опытный командир не должен руководить наспех сформированной третьеочередной дивизией. 22 мая 1916 года до Владимира Платоновича был доведён приказ о назначении его командующим 39-й пехотной дивизией 1-го Кавказского армейского корпуса, которая являлась основным ударным соединением Кавказской армии.
С начала июня 1916 года основные события на русско-турецком театре военных действий разворачивались в причерноморском районе, где завершивший сосредоточение новый 5-й Кавказский корпус приступил к подготовке наступательной операции, главной целью которой являлся г. Гю-
мюшхане44.
Активность русских войск на этом участке фронта, а также данные турецкой разведки о масштабной перевозке морем неустановленных русских пехотных дивизий сподвигли штаб турецкой 3-й армии организовать упреждающий удар. Турки перешли в наступление утром 9 июня и силами 9, 13 и 33-й пехотных дивизий попытались нанести поражение русским армейским частям в причерноморском районе. С учётом того, что противник задействовал в боях против 5-го Кавказского армейского корпуса почти все свои резервы, штаб Кавказской армии принял решение провести наступательную операцию, нацелив дивизии 2-го Туркестанского армейского корпуса на г. Бай-бурт и 1-го Кавказского армейского корпуса — на г. Мемахатун. Так началась Эрзинджанская наступательная операция, участие в которой приняли и полки 39-й пехотной дивизии, руководимые генерал-майором Ляховым.
Туркестанцы перешли в наступление утром 19 июня, атаковав на фронте между Понтийским Тавром (горный хребет) и р. Масат-дараси с целью давления на тыл наступавшей турецкой группы. 23 июня их действия поддержал 1-й Кавказский корпус, в полосе наступления которого успех сопутствовал полкам 39-й пехотной дивизии, 27 июня выбившим турок из г. Мемахатун (узел дорог). К 3 июля, когда туркестанцы овладели г. Байбурт, на участке фронта 5-го Кавказского корпуса началось отступление турок в направлении на Гюмишханэ и Пир-Ахмет. Действовавшие южнее Мемахатуна передовые части 1-го Кавказского корпуса также успешно продвигались вперёд и 5 июля захватили г. Киги45.
Продолжая преследование противника, главные силы Кавказской армии в результате умелого маневрирования 7 июля штурмом взяли г. Гю-мюшхане, а 12 июля полки 39-й пехотной дивизии генерал-майора Ляхова вступили в крупный административный и экономический центр Анатолии46 — город Эрзинджан47. В ходе преследования, продолжавшегося до 23 июля, противник был оттеснён на запад, чем обеспечивалось безопасное функционирование важной коммуникации — шоссе из Эрзинджана в Трапезунд48.
Умелые и успешные действия штаба 39-й пехотной дивизии в ходе Эрзинджанской наступательной операции, способствовавшие очередному тяжёлому поражению турецкой 3-й армии, получили соответствующую высокую оценку командования Кавказской армии. Владимир Платонович приказом от 26 августа 1916 года был произведён в генерал-лейтенанты, а с 31 августа ему было поручено временно командовать 1-м Кавказским армейским корпусом.
О факте личной симпатии великого князя Николая Николаевича к генерал-лейтенанту Ляхову свидетельствует и высочайший приказ от 1 февраля 1917 года, согласно которому он был награждён Георгиевским оружием49.
Февральская революция и свержение монархии никак не сказались на карьере Владимира Платоновича, считавшегося в офицерской среде убеждённым монархистом. Военный и морской министр Временного правительства А.И. Гучков приказом по армии и флоту от 12 марта 1917 года утвердил генерал-лейтенанта Ляхова в должности командира 1-го Кавказского армейского корпуса. 17 марта он сдал должность начальника 39-й пехотной дивизии и на следующий день официально вступил в командование корпусом50.
Между тем на фронте стали происходить серьёзные изменения. Огромное влияние на Кавказский фронт, как, впрочем, и на всю русскую армию, оказал знаменитый «Приказ № 1» Петроградского Совета. В короткий срок так называемые завоевания революции расшатали воинскую дисциплину. В этих условиях решение было однозначным: прекратить любые наступательные действия и с 1 мая 1917 года перейти к позиционной обороне. Турецкое командование также не собиралось переходить в наступление и, с учётом активности
британских войск в Месопотамии, предпочло занять выжидательную позицию.
Окончательно дезорганизовали работу штабов и тыловых учреждений Кавказского фронта события 25 октября (7 ноября) 1917 года в Петрограде. Октябрьская революция и усилия большевиков по заключению сепаратного мира со странами Четверного союза привели к созданию 15(28) ноября в Тифлисе антибольшевистского Закавказского комиссариата (коалиция либеральных, умеренно-социалистических и национальных партий), взявшего на себя административные функции.
Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что на складах интендантства фронта к зиме 1917/18 года практически не имелось запасов обуви и зимнего обмундирования. Ещё хуже было положение со снабжением продовольствием и фуражом, особенно в районах действий 1-го и 6-го Кавказских корпусов.
Именно поэтому, когда 17 ноября с предложением о перемирии к главнокомандующему войсками Кавказского фронта генерал-лейтенанту М.А. Пржевальскому по указанию турецкого военного министра Энвер-паши обратился командующий турецкой 3-й армией генерал-лейтенант М. Вехиб-паша, Закавказский комиссариат, остро нуждавшийся в стабильности фронта, на заседании, состоявшемся 21 ноября, постановил пойти навстречу турецкому командованию.
5(18) декабря 1917 года в Эрзинджане сторонами были согласованы и подписаны условия перемирия, которые являлись для русской стороны лишь формальным актом. Ещё в период проведения переговоров о перемирии начался массовый стихийный отход частей Кавказского фронта, который мгновенно привёл к дестабилизации военно-политической ситуации в Закавказье и началу там Гражданской войны, что позволило Турции в январе 1918 года аннулировать перемирие, вернуть себе утраченные в ходе войны территории, а позднее, опираясь на условия Брест-Литовского мирного договора, и вовсе вторгнуться в пределы Закавказья.
Генерал-лейтенанту Ляхову вместе со штабом 1-го Кавказского корпуса удалось 9 февраля 1918 года благополучно добраться до Тифлиса. Оказавшемуся в условиях полнейшей анархии и междоусобных войн трёх крупнейших этносов, населявших закавказские губернии бывшей Российской империи, Владимиру Платоновичу ничего не оставалось, как покинуть пределы Закавказья. Последний сохранившийся приказ командира уже не существовавшего 1-го Кавказского корпуса от 4 июня 1918 года гласил: «На основании приказа Главнокомандующего Кавказской армией от 24 мая с.г. за № 698, ввиду расформирования вверенного мне корпуса, согласно приказов главнокомандующего войсками Кавказского фронта 1917 г. за №№ 925, 927 и 928 и 1918 года за № 469, приказываю: меня и всех чинов штаба и управления корпуса считать находящимися с сего числа за штатом»51.
На этом и завершилась насыщенная яркими событиями служба генерал-лейтенанта Ляхо-
ва в Русской Императорской армии, за время которой он всегда был верен данной им присяге и делал всё во благо интересов России. Его твёрдая убеждённость в собственной правоте, железная воля и оперативность в принятии решений, вне всяких сомнений, способствовали многочисленным успехам русского оружия в борьбе как с внешними, так и с внутренними
врагами. Именно благодаря таким «кавказским» генералам руководимые ими войска на протяжении двух столетий прочно удерживали южные рубежи империи. К великому сожалению, её распад лишил Владимира Платонови-ча заслуженных почестей, вычеркнул его имя из анналов русской военной истории и предал забвению на целое столетие.
П РИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 2. Послужной список генерал-лейтенанта
B.П. Ляхова по состоянию на 1917 г.
2 Там же.
3 Там же. Л. 2 об.
4 Отчёт Генерального штаба подполковника Ляхова о командировании его в Турцию в 1904 году. Тифлис, 1906. Ч. 1—2.
5 РГВИА. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 3.
6 Там же.
7 Цит. по: Северная Осетия в революции 1905—1907 годов (документы и материалы). Орджоникидзе, 1955. С. 226.
8 Там же. С. 253.
9 Там же. С. 254.
10 РГВИА. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 3.
11 Шитов Г.В. Персия под властью последних Каджаров. Л., 1933.
C. 90.
12 РГВИА. Ф.1300. Оп 1. Д. 1218. Л. 2.
13 Там же. Л. 143, 143 об.
14 Иванов М.С. Иранская революция 1905—1911. М., 1957. С. 277.
15 Бест (баст, бяст) — основанное на старинном обычае право неприкосновенности некоторых мест в качестве убежищ в Персии (мечети, гробницы, дома высших духовных лиц, посольства), откуда лицо, преследуемое властью, не может быть уведено силой.
16 Сепехсалярская мечеть располагается к юго-востоку от площади Бахарестан, рядом с историческим зданием Меджлиса (парламента). В 1908 г. конституционалисты использовали её в качестве неприкосновенного убежища (бест).
17 РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 1022. Л. 142.
18 Дебуше (фр. СеЬоисИе) — пункт, откуда выходит войско на открытое место. См.: Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. 3-е изд. / Под ред. А.Н. Чудинова. СПб., 1910.
19 Энджумены — своего рода политические клубы, возникшие в Персии в период Конституционной революции 1905—1911 гг. Согласно закону от 7 октября 1907 г. получили права выборных и совещательных органов при местных органах самоуправления (муниципалитетах).
20 РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 1022. Л. 118, 118 об. На донесении, отправленном начальнику Генштаба, есть следующая пометка — «Собственной Его Величества рукою написано: — Молодцы».
21 Иванов М.С. Указ. соч. С. 278—280.
22 Речь идёт об англо-русском соглашении, заключённом в Санкт-Петербурге 18(31) августа 1907 г.
23 Цит. по: Казем-Заде Ф. Борьба за влияние в Персии: дипломатическое противостояние России и Англии. М., 2004. С. 246.
24 РГВИА. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 3 об.
25 Там же. Ф. 2000. Д. 1022. Л. 270—278.
26 Иванов М.С. Указ. соч. С. 387, 388.
27 РГВИА. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 4.
28 Там же.
29 Там же. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 509. Л. 9.
30 Аджарцы — относительно самостоятельная этническая подгруппа, сформировавшаяся в период между XV—XIX вв. на основе исламизированных грузин Османской империи.
31 РГВИА. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 4.
32 Там же. Ф. 13138. Оп. 1. Д. 54. Л. 3, 3 об.
33 Там же. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 988. Л. 38, 38 об.
34 На тот момент генерал-лейтенант И.И. Истомин являлся начальником 20-й пехотной дивизии 1 -го Кавказского армейского корпуса.
35 РГВИА. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 988. Л. 38, 38 об.
36 Там же. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 4.
37 Генерал-майор Ляхов был назначен начальником Приморского отряда только 12 февраля 1916 г. секретным приказом № 822 по Кавказской армии.
38 Там же. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 1049. Л. 19. Необходимость взятия города-порта Трапезунд (Трабзон) диктовалась тем обстоятельством, что, несмотря на активные действия Черноморского флота, данный порт продолжал функционировать, обеспечивая турецкие войска вооружением и пополнением.
39 МасловскийЕ.В. Мировая война на Кавказском фронте 1914—1917 г.: стратегический очерк. Париж, 1933. С. 315.
40 Там же. С. 317.
41 25—26 марта для усиления Приморского отряда в Ризе и Ху-муркане были высажены переброшенные морем из Новороссийска 1-я и 2-я Кубанские пластунские бригады (около 18 тыс. человек).
42 РГВИА. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 993. Л. 43.
43 Там же. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 4 об.
44 Там же. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 993. Л. 62.
45 Там же. Л. 189.
46 Анатолия (тур. АпаСо1и) — это устоявшееся в исторической литературе обозначение малоазиатских владений Османской империи.
47 РГВИА. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 993. Л. 208.
48 Там же. Ф. 2294. Оп. 1. Д. 163. Л. 193.
49 Там же. Ф. 1300. Оп. 6. Д. 6008. Л. 4 об.—5.
50 Там же.
51 Там же. Ф. 2294. Оп. 1. Д. 263. Л. 18.
D.G. Martirosyan
«THE FORGOTTEN» GENERAL OF THE LOST EMPIRE
The service of Lieutenant General V.P. Lyakhov in the Russian Imperial Army
Information about author. David Martirosyan — researcher at the Military History Research Institute of the RF AF General Staff Military Academy, Cand. Sc. (Hist.) (Moscow. E-mail: 81david@inbox.ru).
Summary. The paper falls back on archival documents that have been put into academic circulation for the first time to explore the main stages in the military career of a gifted officer of the Russian Imperial Army and little-known events of the early 20th century related to that period. A special place is given to the description of WWI events and the role of General Vladimir Lyakhov in the success of the Caucasian Army.
Keywords: Russian Empire; First Russian Revolution of1905—1907; Iranian Revolution of1905—1911; Persian Cossack Brigade; First World War; Trapezund Operation; Caucasian Army.
