CC BY
14
нения республики начали развертывать медико-санитарные учреждения в первую очередь в местах дислокации промышленных предприятий.
По схеме, разработанной Народным комиссариатом здравоохранения Армянской ССР в 1931 г., республика была разделена на пять медико-санитарных районов.
Практическое осуществление медико-санитарного районирования, являясь оригинальным методом разрешения организационных задач в Армянской ССР, оказало положительное влияние на рост и развитие как лечебно-профилактических, так и санитарно-гигиенических учреждений. Это обстоятельство следует иметь в виду при оценке достижений здравоохранения в целом.
Н. А. Семашко, ознакомившись с планом медико-санитарного районирования Армянской ССР, дал положительную оценку этому мероприятию.
За годы советской власти в Армянской ССР произошли огромные сдвиги в показателях, характеризующих состояние здоровья населения.
Этим достижениям мы обязаны и медицинским кадрам, в частности врачам, кузницей которых стал, начиная с 1922 г., Ереванский медицинский институт.
За годы функционирования санитарно-гигиенический факультет Ереванского медицинского института выпустил свыше 600 врачей. Основными путями повышения квалификации санитарных врачей стали курсы усовершенствования врачей, стажирование врачей при соответствующих отделениях Республиканского института эпидемиологии, микробиологии и гигиены и в отдельных случаях — при соответствующих кафедрах медицинского института. Широко были использованы союзные курсы усовершенствования врачей, куда направлялись местные санитарные врачи по тем специальностям, по которым не было курсов усовершенствования в пределах республик Закавказья.
XX съезд КПСС поставил перед органами здравоохранения задачи по улучшению работы лечебно-профилактических и санитарно-гигиенических учреждений. Эти задачи успешно разрешаются и в Советской Армении.
Поступила 21 /V 195Г г.
•Ь Ъ Ъ
К 35-ЛЕТИЮ ДЕКРЕТА «О САНИТАРНЫХ ОРГАНАХ РЕСПУБЛИКИ»
Из воспоминаний
Действительный член АМН СССР И. Д. Страшун (Москва)
В июне на киноэкранах страны вновь демонстрировалась старая ки нолента «Путевка в жизнь», и этот фильм невольно воскресил в моей памяти тяжелую обстановку, создавшуюся в молодой Советской республике в 1921 —1922 гг. Страна недавно отбилась от интервентов. Начала слабеть вражеская блокада. Наметилось снижение заболеваемости паразитарными тифами, казалось, пришло время приступить к излечению последствий первой мировой и потрясений гражданской войны. Но голод 1921 г. в Поволжье явился грозным бедствием. Он значительно усугубил тяжелое санитарное состояние страны.
В то врг>мя я заведовал отделом санитарного просвещения Нарком-здрава РСФСР, куда был вызван из армии поздним летом 1921 г. заместителем наркома и начальником Главсанупра 3. П. Соловьевым.
В начале ноября 1921 г. стало известно о письме В. И. Ленина, адресованном Н. А. Семашко, относительно наведения санитарного порядка в столице и других городах.
В настоящее время это письмо опубликовано в 35 томе 4-го издания (стр. 450—451), и каждый может с ним ознакомиться. Оно имело огромное значение.
Помимо необходимости ответить на прямой запрос Владимира Ильича, потребовавшего краткого, но обоснованного и подкрепленного фактами отчета о результатах всевозможных «недель очистки», оно заставляло руководителей Наркомздрава задуматься над тем, как обеспечить дальнейшее и планомерное улучшение санитарного благоустройства городов и прежде всего столицы, о том, как поставить во главе этой задачи «деловых людей», и притом с «персональной ответственностью».
Несколько недель спустя Н. А. Семашко созвал узкое совещание, на котором присутствовали 3. П. Соловьев, А. Н. Сысин, Н. И. Тезяков, М. М. Гран, бывший уполномоченным Наркомздрава по борьбе с голодом, И. В. Попов, представитель старой гвардии земских санитарных врачей, Л. А. Тарасевич, как председатель Ученого совета, Д. И. Ульянов, который долгое время был санитарным врачом в Симбирской, а затем и в других губерниях.
Н. А. Семашко и 3. П. Соловьев сами имели за своей спиной немалый опыт работы санитарным врачом и великолепно представляли себе роль и значение его.
Без специального докладчика, без особых прений это совещание приняло решение о необходимости создать правовую и материальную базу для развития санитарной организации в стране, тем более что в это время происходила подготовка к заключению санитарной конвенции между Польшей и Россией, которая должна была явиться прелюдией к международной санитарной конференции, намеченной в Варшаве в конце марта , 1922 г. Эта международная санитарная конференция должна была в свою очередь стать «санитарным преддверием» Генуэзской конференции. Надо было подготовиться к конференции, зная, что для разрешения принятых международных обязательств будет иметься надежная, более или менее разветвленная и постоянная организация.
Прежде всего было решено облегчить материальное положение санитарных врачей, которое являлось в то время довольно плачевным. Несмотря на то, что борьба с эпидемиями требовала опытных руководителей, хорошо знакомых со своим делом и беззаветно преданных, самоотверженных людей, отношение к санитарным врачам на местах как со стороны здравотделов, так отчасти и профсоюза Медсантруд нередко было довольно равнодушным. Санитарных врачей не признавали специалистами, оплата их производилась по низкой тарифной ставке, заработная плата им задерживалась, пайки выдавались самые скромные—словом, материальное положение санитарного врача внушало самые тяжелые опасения. Поэтому первым делом в начале февраля 1922 г. Коллегия Наркомздрава по докладу А. Н. Сысина приняла постановление — за счет фондов Наркомздрава принять реальные меры к повышению ставок, обеспечению пайками, улучшению бытовых условий и снабжению санитарных врачей прозодеждой. Это был первый шаг к тому, чтобы задержать уход санитарных врачей с мест и вместе с тем привлечь в ряды санитарных врачей энтузиастов из лиц, зарекомендовавших себя на работе по борьбе с эпидемиями.
В феврале же 1922 г. было решено разработать проект декрета «О санитарных органах Республики» и рассмотреть его предварительно на намеченном в мае VI съезде бактериологов и эпидемиологов.
В марте была заключена санитарная конвенция с Польшей, а затем на Международной санитарной конференции в Варшаве, в состав советской делегации на которую входили А Н. Сысин, Н. Г. Фрейберг,
И. П. Калина, лед между нами и ближайшим нашим соседом был сломан. В заключительной резолюции конференции было выражено пожелание о взаимном обмене медицинскими силами с целью вызвать более тесное единение всех государств в области общественной гигиены. Вместе с тем конференция признала, что без совместной работы народов санитарные усилия не достигнут поставленной цели, и поэтому крайне необходимо систематическое санитарное просвещение народных масс. Наши делегаты привезли с международной санитарной конференции образцы санитарно-просветительной литературы, изданной за рубежом.
Попутно в недрах Санитарного управления Наркомздрава разрабатывался проект декрета «О санитарных органах Республики», и в начале мая он получил свою окончательную редакцию на VI съезде бактериологов и эпидемиологов с выдвижением двух основных требований: осуществления губернского строя санитарного дела и обеспечения государственным бюджетом санитарных организаций на местах.
Но вместе с тем май 1922 г. оказался тяжелым месяцем для дела здравоохранения. 25 апреля была направлена радиограмма:
«Всем губобздравам и наркомздравам федеративных республик. Постановлением Совнаркома все без исключения расходы на медико-санитарное дело, включая содержание медперсонала, переходят 1 мая на местные средства. Госснабжении остаются 100 коек матмлада и детства на губернию и на административный аппарат здравотдела, который сокращается минимум на 60%. Немедленно примите меры. Входите с докладом в исполком. Наркомздрав Н. Семашко».
Эта радиограмма вызвала встречный поток подчас панических телеграмм с мест о «катастрофе», и, пожалуй, только один Нижегородский Губздрав оказался подготовленным к переводу медико-санитарного дела на местный бюджет. Положение, однако, действительно было тяжелым, и тем более надо было торопиться с проведением декрета «О санитарных органах Республики».
В это же время произошло событие, которое могло внести замешательство в среду врачей. В начале мая состоялся съезд врачебных секций союза Всемедикосантруд. На нем подняли голову обломки пирогов-цев, меньшевиков и других враждебных советской власти элементов. По докладу Я. Ю. Каца и Н. А. Вигдорчика была принята резолюция, в которой недвусмысленно говорилось о том, что необходимо передать руководство медико-санитарным делом «свободно избранным» организациям, чуть ли не всесослозного земства, причем поручить это дело можно только врачам, ибо «деятели» советской медицины развалили русскую общественную медицину. В середине же мая вышел номер воскресшего из руин «Общественного врача», органа Пироговского общества.
Н. А. Семашко подверг резкой и справедливой критике резолюции съезда врачебных секций в статье «Квалифицированная путаница» Ответить же «Общественному врачу» было поручено мне, что я и сделал в «Обзоре печати», помещенном в том же номере «Известий». Подписан он был псевдонимом «Сид».
Советские врачи, однако, составляли уже крепкое и сплоченное большинство медицинской армии, и нам после некоторой борьбы удалось отбить и ликвидировать враждебную вылазку.
Самым большим испытанием мая 1922 г. явилось внезапное заболевание В. И. Ленина, которого врачи заставили уехать в Горки и временно отказаться от какой бы то ни было рг.боты. Правда, в середине июля ему стало немного легче, и он потребовал себе уже газеты и журналы,
1 Известия Наркомздрава, 1922, № 3—4.
но все-таки наступил длительный перерыв в работе В. И. Ленина до начала октября 1922 г.
По словам Н. А. Семашко, Ильич, которому он докладывал о разработке проекта декрета «О санитарных органах Республики», относился к нему одобрительно. Но официального указания никому не было дано, и вопрос надо было начать проводить в обычном порядке.
Холера между тем не дремала: в апреле было 2706, в мае — 8311, в июне—12 463, в июле—16 897 случаев заболеваний. Это заставило издать специальный декрет о борьбе с холерой, приступить впервые в довольно большом масштабе к холерным прививкам среди гражданского населения и, в конце концов, перенести вопрос о дальнейших мероприятиях, в частности об очистке городов, на рассмотрение Президиума ВЦИК. Это было, кажется, в начале июля 1922 г.
Президиум ВЦИК по докладу Наркомздрава о холерной эпидемии подчеркнул остроту эпидемического положения и дал ясные указания Наркомздраву разработать ускоренным образом декрет «О санитарных органах Республики», утвердив предварительно основные положения декрета.
Прошло два месяца и, наконец, 15 сентября 1922 г. декрет о санитарных органах Республики был подписан. Он был полностью принят в редакции Наркомздрава.
Декретом были регламентированы основы строительства санитарной организации и ее нормативы, не было только пункта о взятии на госбюджет санитарных врачей на местах, а вместо него было поручено Наркомздраву совместно с Наркомфином разработать минимально возможный и необходимый штат и дать его приказом по Наркомздраву, который должен был включить в свой бюджет соответствующее количество санитарных врачей. Этого удалось достигнуть в начале октября 1922 г.
Таким образом, основной шаг, положивший начало стройной организации и дальнейшему развитию санитарного дела в стране, был сделан. Помимо аппарата губернских и уездных здравотделов, были взяты на госбюджет 662 санитарных врача без права совместительства с другой, не санитарной работой. Это число по тем временам казалось огромным, а, главное, оно было обеспечено средствами центра.
Одновременно с подготовкой и утверждением декрета «О санитарных органах Республики» шла подготовка других важных вопросов — о снабжении санитарных врачей литературой, о подборе и усовершенствовании санитарных врачей.
В августе вышел первый номер нового журнала «Гигиена и эпидемиология» под редакцией А. Н. Сысина и проф. Е. И. Марцинковского. Намечено было выпустить до конца года еще 4 номера, однако за 1922 г. вышло всего два номера. Но начало самостоятельному санитарному органу уже было положено.
Большую тревогу вызывал вопрос о кадрах достаточно квалифицированных санитарных врачей.
Дореволюционная Россия оставила нам в наследство ничтожное ко личество санитарных врачей, исчислявшееся в две-три сотни, притом не специализированных, а общего профиля. Декрет Совнаркома РСФСР подчеркнул необходимость развития специализации санитарных врачей и постепенного увеличения числа эпидемиологов, пищевиков, жилищно-санитарных врачей и других. В кругах Санитарного управления Наркомздрава вызывало тревогу как количественное, так и качественное состояние санитарных кадров на периферии. Старых врачей погибло очень много во время борьбы с сыпным тифом в 1920—1921 гг.; молодые притекали медленно, хотя следует отметить, что среди них было много убежденных энтузиастов санитарного дела, готовых всецело отдаться ему. Из среды практических работников, которые вели работу по борьбе с сыпным тифом и холерой на местах, также выделялись люди, желавшие
посвятить себя санитарной работе, но они были слабо подготовлены. Высказывалось даже предположение о том, чтобы привлечь к санитарной деятельности часть участковых врачей, зарекомендовавших себя на противоэпидемической работе.
В целях подготовки оканчивающих медицинские факультеты к будущей санитарно-эпидемиологической деятельности, по указанию Глав-профобра, с нового учебного 1922/23 г. были организованы в медицинских вузах кафедры инфекционных болезней и социальной гигиены. Первая кафедра социальной гигиены во главе с Н. А. Семашко была создана при I Московском университете. В состав ассистентов вошли А. Н. Сысин, А. В. Мольков и С. И. Каплун.
Однако главный упор был сделан на организацию курсов усовершенствования работающих санитарных врачей. Первые курсы были открыты Московским здравотделом в сентябре на 50 человек с 3-месячным сроком обучения. Наркомздрав РСФСР организовал такие курсы с 15 ноября 1922 г. сроком на 4 месяца.
Успеху этих курсов много способствовал тот подъем и энтузиазм, который вызвала речь В. И. Ленина на его историческом заседании в Большом театре 20 ноября 1922 г. Воспоминанию об этом вечере, незабываемом и оставшемся на всю жизнь, можно было бы отвести специальную статью. Я только хочу привести здесь то впечатление, которое произвел на весь огромный зал конец речи В. И. Ленина.
Не прибегая ни к каким ораторским эффектам, без всякой позы, без пафоса, а только Есеубеждающей силой своих мыслей В. И. Ленин все больше и больше воодушевлял присутствовавших в зале. Он рисовал перед нами встающие трудности, а мы уже думали только о том, как каждому на своем участке работы их преодолевать. Нами овладевал могучий вал ленинских слов:
«...как эта задача ни трудна, как она ни нова по сравнению с прежней нашей задачей, и как много трудностей она нам ни причиняет, все мы вместе, не завтра, а в несколько лет, все мы вместе решим эту задачу во что бы то ни стало...»
И, наконец, словно раздвигая даль времен, прозвучало: «из России нэповской будет Россия социалистическая!» В ответ понеслась сокрушительная лавина рукоплесканий. Мы выходили из театра потрясенные, но бодрые, готовые отдать все свои силы на выполнение задачи, начертанной В. И. Лениным. Никто не подозревал, что мы больше не услышим голоса Ильича, что его речь была как бы эстафетой, переданной им поколениям.
Пророческие слова В. И. Ленина давно сбылись. Наше поколение знает, в каких трудах и испытаниях всей страны в целом, в напряжении сил каждого из нас советский народ преодолел все трудности и «из России нэповской стала Россия социалистическая». Какие бы трудности ни возникали сейчас, какими непреодолимыми бы они ни казались подчас, советские люди должны знать, что, идя под Ленинским знаменем, под руководством созданной им великой партии, мы победим!... И если не наше поколение, то молодая наша поросль увидит, как Союз Советских Социалистических Республик станет Союзом Советских Коммунистиче-
ских Республик.
Поступила 15/VI 1957 г.
1 В. И. Ленин. Собрание сочинений. Изд. 4-е, т. 33, стр. 405.
