CC BY
106
НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2018. № 3. С. 54-64. УДК 159
DOI 10.25513/2410-6364.2018.3.54-64
Л. З. Левит
ИЗЪЯНЫ СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ: ЧТО НЕ ТАК С БОГИНЕЙ?
В статье проводится критический анализ древнегреческого мифа о богине Психее, в честь которой психология получила свое название. Автор показывает, что популярность обсуждаемой истории обусловлена широко распространенными позитивными иллюзиями, свойственными человеческой психике. В то же время представления о предмете психологии, основанные на древнем мифе, являются устаревшими и неадекватными, тормозящими превращение данной дисциплины в полноценную науку. Доказывается необходимость и возможность введения термина «эгоизм» в качестве центрального понятия единой теории для современной психологии («эгологии») и смежных с ней наук. Приводимые доказательства основаны как на теоретическом дискурсе, так и экспериментальных результатах, полученных с помощью методов выборки переживаний (ESM). Указываются преимущества подобной операции применительно к области моральных и религиозных норм. Как утверждает автор, осуществленные изменения не только позволят психологии превратиться в настоящую научную дисциплину, но и ускорят прогресс науки в целом.
Ключевые слова: альтруизм; мифология; мораль; наука; позитивные иллюзии; психология; религия; эгоизм.
L. Z. Levit
THE DEFECTS OF MODERN PSYCHOLOGY: WHAT IS WRONG WITH THE GODDESS?
The article deals with the critical analysis of the Ancient Greek myth about the goddess Psyche, whose name was given to psychology. The author of the paper demonstrates, that popularity of the given story is determined by the widely spread positive illusions, which are peculiar to human psyche. At the same time, the ideas about the object of psychology, which are based on the ancient myth, are out-of-date and non-adequate. They hamper the progress of psychology towards full-fledged science. The paper proves the necessity and possibility of implementing the term «egoism» as the central notion in the ultimate fundamental theory for modern psychology («egology») and the adjacent sciences. The arguments under consideration are based on theoretical discourse as well as on experimental results obtained by with the help of ESM techniques. Such an operation brings multiple benefits for psychology and other sciences - as well as positive changes in morality and religion. The author regards that it will help psychology to transform gradually into real scientific discipline and will further scientific progress in general.
Key words: altruism; mythology; morality; science; positive illusions; psychology; religion; egoism.
Введение
Как известно, наука психология получила свое название в честь древнегреческой богини Психеи. В настоящей статье мы попытаемся разобраться, до какой степени такое наименование является оправданным и насколько верно оно отражает суть предмета научного исследования. Автор обнаружил, что ряд проблем психологии в той или иной степени «программируется» ее названием:
© Левит Л. З., 2018
«как вы судно назовете, так оно и поплывет». Что ж, вначале разберемся в неочевидных нюансах древнего мифа, а затем посмотрим, как они связаны с особенностями развития современной науки.
Психея и психология: краткая история
Изначально Психея была обычной девушкой, младшей и самой красивой среди трех сестер. Как следствие - на нее обратил внимание бог Эрот, сын Афродиты, богини
красоты. Чувства были взаимными. Однако самой Афродите очень не понравилось, что ее сын влюбился в простую смертную. Она подвергла Психею разнообразным испытаниям, с которыми та справилась. После этого Психея, благодаря помощи Зевса, превратилась в богиню (бессмертную), а ее любовь стала вечной. Дочь Эрота и Психеи получила имя Во-лупия, что означает «наслаждение».
Психею часто изображали с крыльями бабочки, что подчеркивало ее легкость, ассоциируемую с легкостью дыхания. И в самом деле, с древних времен существует представление, согласно которому «жизненная сила» (душа) может принимать форму дыхания, дыма, облака, тени, видения. Последний вздох павшего воина описывается в «Илиаде» как псюхе - словом, ставшим корнем термина «психология» [1, с. 27]. Бабочка чудесным образом возникает из гусеницы, подобно тому, как простая смертная превращается в богиню.
Почему именно Психея?
Психология получила свое название в XVIII столетии благодаря Христиану Вольфу - немецкому теологу и философу. Как отмечают исследователи, миф о Психее является одним из самых популярных, вероятнее всего, из-за счастливой концовки. Мы бы добавили, что в данной истории есть и другие детали, «греющие душу» читателей и особенно читательниц: красота главной героини, внимание к ней со стороны могущественных высших сил, ее способность справиться с серьезными трудностями и заслужить награды - стать богиней, обрести вечную любовь и семейное счастье.
Все выше перечисленные особенности мифа находятся в полном согласии с позитивными иллюзиями (частично или полностью ложными убеждениями положительного свойства), являющимися, как показывают современные нейроисследования, свойством человеческого мозга [2]. Люди склонны скорее искажать реальность и свои возможности в ней, нежели стремиться воспринимать их максимально точно. Результаты социально-психологических исследований демонстрируют широко распространенный эффект «ложной уникальности» (false uniqueness), при котором переоцениваются «собственные» (на самом деле высоко желаемые) позитивные качества и недооцениваются негативные. Массовая приверженность индивидов за-
блуждениям относительно своего уникального внутреннего потенциала, стремление любой ценой поддержать высокую самооценку ведут к искажению проводимых социальных сравнений.
Другие позитивные иллюзии основаны на нереалистическом оптимизме и преувеличенном представлении о своей способности контролировать окружающий мир. Так, исследования демонстрируют веру большинства людей в то, что их будущее окажется лучшим, нежели предположения о нем, имеющие чисто статистическую основу. Даже снабжение испытуемых объективной информацией заставляет их по-прежнему предпочитать излишне оптимистичные убеждения и действовать на их основе [3]. Эффект плацебо в психотерапии и медицине частично или полностью основан именно на позитивных иллюзиях [2, р. 16].
Между тем неумолимая реальность свидетельствует о разительном несовпадении желаемого и действительного. По наблюдениям А. Маслоу, успешно актуализируется менее одного процента индивидов. Даже прекрасные внешние условия далеко не всегда способствуют самоактуализации [4]. Одаренных от природы людей считанные единицы, в то время как большинство появляется на свет «с пустыми руками». Рассчитанный нами доверительный интервал, показывающий примерный процент индивидов, обладающих «Личностной Уникальностью» (врожденным «талантом» в рамках нашей теоретической концепции) и реализующих ее, простирается в интервале от 0,15 процента (минимум) до 19 процентов (максимум). Вычисления производились на основе многолетнего наблюдения за статистикой и особенностями самореализации среди лиц, прошедших в разные годы наш «Эвдемонический тренинг» [5].
Таким образом, популярность обсуждаемого мифа объясняется его способностью воплощать позитивные иллюзии (мечты о собственной исключительности и веру в свое лучшее будущее), без которых люди жить не могут, но которые в абсолютном большинстве не реализуются. Теперь проверим, соответствует ли история о Психее состоянию современной психологической науки.
Неустранимые трудности психологии
1. В системе общенаучной иерархии психология «внизу» граничит с биологией, а «вверху» - с социальными дисциплинами.
Рассмотрим обе границы подробнее. Главная трудность в теме «био-психо» заключается в пресловутой психофизиологической (в более широком плане - психофизической) проблеме, фиксирующей невозможность гладкого объяснения возникновения сознания из материи. Основное же затруднение на стыке «психо-социо» касается невозможности определения меры «индивидуального» и «социального» в человеке, а также обусловленно противоречиями между двумя указанными частями. Как следствие, ведутся бесконечные и непродуктивные споры о том, «центрированы ли психологические события в организме, окружающей среде, социальной группе или же они вовсе не являются центрированными» [1, с. 25].
В такой ситуации очевидно, что построение единой «оси» для всех трех групп наук («био-психо-социо») сопряжено с непреодолимыми трудностями из-за невозможности найти для них общую платформу. Иными словами, не существует общей связующей категории (за исключением предлагаемой нами), которая была бы релевантной и для «био», и для «психо», и для «социо».
Открытость психологии как естественнонаучным («сциентистским»), так и гуманитарным областям знания ведет к тому, что в ней продолжают плодиться новые и новые псевдонаучные теории. Цветение «тысячи цветов» мнимое, поскольку от поверхностного взгляда скрывается отсутствие «корней», призванных находиться в контакте с глубоко залегающей истиной. Удивительно, что подобное умножение не связанных между собой дискурсов признается некоторыми специалистами естественным и желательным состоянием для гуманитарных дисциплин [6]. С нашей точки зрения, такое положение допустимо лишь в художественной литературе и иных видах искусства, но никак не в науке.
2. Не будет преувеличением сказать, что психология возникла на основе религии. Философ и теолог Христиан Вольф, давший психологии ее нынешнее имя, стремился объяснить внутренний мир человека, исходя из существования бога. Вероятно, именно поэтому в названии новой науки было использовано имя богини, что является беспрецедентным (с нашей точки зрения - недопустимым) случаем.
Загадочная, бестелесная, «крылатая» душа и поныне считается синонимом психики
как предмета научного исследования. Подобная, отнюдь не научная преемственность не только усиливает трудности, отмеченные в п. 1 (проблема «био-психо»), но и скрытым (неосознаваемым) образом влияет на организацию исследований и интерпретацию результатов - в частности, через установки самого ученого (см. пп. 3 и 4). Туман в понимании центрального понятия научной дисциплины неизбежно порождает химеры в последующем дискурсе.
3. Современные моральные нормы также возникли на основе религии. В данном факте самом по себе нет особой проблемы, поскольку разумное соблюдение основных религиозных предписаний скорее способствует улучшению индивидуальной и общественной жизни, чем наоборот. Однако для ученого, нацеленного на поиск истины (изначально никак не связанной с созданными позднее правилами нравственности), недопустимо находиться под влиянием моральных стереотипов в своей деятельности. Иначе происходит недопустимое и опасное смешение научных фактов (того, что есть) с нравственными суждениями (с тем, как должно быть). В последнем случае ученый превращается в моралиста и пропагандиста, а нежелательные данные либо неверно интерпретируются, либо замалчиваются.
4. Воздействие указанных выше позитивных иллюзий на построение исследований и интерпретацию получаемых выводов. Стремление современного психолога «сеять добро» может быть по-человечески понятно, однако не следует забывать, что главное предназначение ученого - искать истину. В ситуации конфликта между двумя ценностями истина должна ставиться выше добра [2]. Иными словами, настоящий исследователь обязан предпочесть любую «недобрую истину» любому «неистинному добру» [7]. Увы, в психологии нередко все обстоит наоборот. Один из красноречивых примеров: изобретаются и доказывают свою «полезность» все новые «методики обучения», в то время как общий уровень образования продолжает снижаться.
Злой парадокс: показной гуманизм и утопизм, навеянные позитивными иллюзиями, неизбежно ведут к лицемерию, от которого недалеко и до реальной расправы с трезвомыслящими оппонентами. К большому счастью, современных ученых, которые своими исследованиями показывают настоящую (от-
нюдь не богоподобную) природу человека и картину общества, не сжигают, как в Средние века, однако по-прежнему подвергают цензуре и остракизму. Вспомним случай выдающегося психолога С. Милгрэма, отлученного от работы в престижных университетах США после публикации результатов своего «обучающего» эксперимента, доказавшего способность абсолютного большинства испытуемых творить какое угодно зло - вплоть до нанесения смертельных увечий ни в чем не повинному человеку.
Много ли научных работ с преимущественно «негативными» и аргументированными выводами, показывающими истинное положение дел, известно современному постсоветскому психологу? Так, в недавнем диссертационном исследовании моей знакомой был обнаружен (с помощью батареи методик) негативный психологический микроклимат в половине из случайно выбранных школ г. Минска, что, в свою очередь, вело к профессиональным деформациям сотрудников данных учреждений [8]. Вслед за более широким обнародованием результатов исследования (уже после успешной защиты диссертации) негодующие отклики и трудности с получением ученой степени посыпались как из рога изобилия.
Забвение единой, общей для всех ученых истины в целях получения немедленного, узко понимаемого «добра» ведет к многочисленным конфликтам среди психологических «школ» и отдельных психологов. Подобное совершенно невозможно представить в естественных (не «мифологических») дисциплинах, где существует базовое согласие ученых относительно предмета и методов исследования. Неудивительно, что многие психологи склонны скатываться в своих объяснениях либо к популярным, приятным уху обывателя трактовкам психических явлений в духе древнегреческого мифа («все хорошо, прекрасная маркиза»), либо к откровенной мистике. Подобно тому, как Х. Вольф безуспешно пытался делать рациональные выводы относительно человеческой души, взяв за основу иррациональный постулат (существование бога), так и современные адепты Психеи, пребывая во власти позитивных иллюзий, «по своему хотению» начинают исследования, плохо представляя, что же они на самом деле собираются изучать.
Теперь сделаем следующий шаг и поместим отмеченные факты в более широкую научную рамку.
Психология: «утопия» вместо «трагедии»
В последние несколько десятилетий в современной науке оформились два основных взгляда на человеческую природу [9]. Первый взгляд определяется как «трагический» (далее ТВ), второй - как «утопический» (далее УВ). Оба подхода по-разному трактуют способность человека к изменениям и возможности общества, в котором индивид живет.
Согласно идеям представителей ТВ (философы Т. Гоббс, И. Берлин, К. Поппер; экономисты Ф. Хайек, М. Фридман и др.), неизменность человеческой природы определяется врожденным эгоизмом - предрасположенностью индивида в свою пользу, приоритетным вниманием к собственным интересам. Современный человек, несмотря на весь свой внешний лоск, по-прежнему балансирует на грани цивилизованности и варварства. «Добро» и «зло» тесно переплетены, связаны между собой. Среди соревнующихся за материальные блага индивидов победа одного так или иначе подразумевает потерю (поражение) для другого, поэтому социальные болезни - в частности, нищету и преступность - никогда не удастся искоренить полностью. Соответственно, резкие изменения в общественном устройстве представляются нежелательными: они способны породить непредвиденные последствия, более опасные в сравнении с существующими проблемами. Главное, что следует делать руководству - это стремиться достичь разумных компромиссов между субъектами, чтобы сглаживать возникающие конфликты интересов. Проводить изменения следует не для (человеческого) вида в целом, а для всех составляющих его индивидов.
Отсутствие идеальных (полностью устраивающих все стороны) решений требует выработки и твердого соблюдения правил, согласно которым должны вестись социальные взаимодействия. Бездарные и ленивые люди склонны к нарушению подобных правил, поскольку проигрывают умным и работоспособным в честной конкуренции. Поэтому законы в первую очередь должны защищать более трудолюбивых и успешных индивидов от тех, кто пытается присвоить незаслуженные блага обманом либо грубой силой. Типичным примером ТВ является теория ры-
ночной экономики А. Смита, а в психологии -концепция З. Фрейда.
Согласно воззрениям представителей второго, «утопического», направления, ведущего свою историю от концепции «благородного дикаря» (noble savage) Ж. Ж. Руссо, новорожденный не обладает какими-либо «собственническими» или «порочными» инстинктами. Поэтому потенциальное совершенство человеческой природы не знает пределов. Любой индивид способен бесконечно меняться к лучшему в идеально устроенном обществе недалекого будущего. Правила и традиции представляют собой тянущуюся из могилы «руку прошлого», поэтому должны постоянно пересматриваться. Отдельно друг от друга существуют «чистое добро» и «абсолютное зло». Люди способны выбрать для себя наилучшее социальное устройство, которое изменит к лучшему их самих. Природа человека меняется с изменением социальных обстоятельств, которым и должно придаваться первостепенное внимание. Общественные пороки (война, преступность, нищета, безработица) внутренне иррациональны, не свойственны человеку, а потому могут и должны быть искоренены полностью. Марксизм представляет собой пример типичной утопической теории, а в психологии таковыми выступают, в первую очередь, гуманистические концепции (и далеко не только они).
Какой же взгляд на природу человека более точен? Достижения современных естественных наук - в первую очередь эволюционной биологии и поведенческой генетики - в значительной степени поддерживают ТВ и ставят под сомнение многие оптимистические декларации представителей УВ. В частности, упомянем концепцию «эгоистичных генов», важнейшей целью которых выступают интересы их владельца [2].
Уроки истории также свидетельствуют в пользу «трагического» подхода. Французская, российская («октябрьская») и китайская («культурная») революции, начатые с целью создания нового индивида, живущего в идеальном обществе, в итоге вылились в массовые убийства и деспотизм правящей власти. Попытки воплощения «гуманистических» идеалов, навеянные позитивными иллюзиями и несвойственные природе человека, в очередной раз привели к страшным трагедиям.
Несложно убедиться, что психология тяготеет к «утопической» рамке - еще и пото-
му, что центральное для «трагического» подхода понятие «эгоизм» имеет мощные негативные коннотации - в полном согласии с религиозной моралью, но не с научной истиной. Разнообразные эгоистические выгоды, которые предоставляет большинству постсоветских психологов пребывание в лагере «утопистов», были подробно описаны нами в последней монографии [7, с. 54-60]. Неудивительно, что «лицом» психологии остается вымышленный персонаж, с помощью потусторонних сил устроивший свою личную и семейную жизнь и даже обретший бессмертие.
Таким образом, мы являемся свидетелями очередного парадокса: отвергается проверенный временем «трагический» подход к человеческой природе и центральное для него понятие «эгоизм»; вместо этого декларируется нежизнеспособный «утопический» взгляд -причем на самом деле в эгоистических интересах. Конечно, подобные игры не имеют никакого отношения к истинной науке.
Эгология: альтернатива Психее для науки будущего
Как видим, миф о древнегреческой богине никак не соответствует научным истинам. Если нам всё же захочется отыскать более надежную основу в глубоком прошлом, можно обнаружить иные, адекватные современной науке взгляды. Так, в иудейской традиции человеческая «душа» ассоциировалась не с дыханием (изучение последнего пусть остается уделом пульмонологов), а с желаниями и потребностями индивида, целостным организмом, живым человеком из плоти и крови. Важно отметить, что подобный взгляд был принят в Ветхом, а позднее и в Новом Завете [11]. Таким образом, в христианстве (в отличие от языческих представлений древних греков) человеческая душа не мыслилась отдельно от тела и, тем более, не противопоставлялась ему. Внутренняя «раздвоенность» индивида не может считаться даже нормой, не говоря о том, чтобы быть идеалом или образцом для подражания.
Если ассоциировать «душу» с живым человеческим организмом, исчезает препятствие, обозначенное в п. 1 раздела «Неустранимые трудности психологии». Если же считать психику средоточием желаний, интересов и потребностей, тогда открываются возможности для введения термина «эгоизм» в качестве центрального понятия, предмета и
метода научного исследования. Из многих определений данного термина нам больше всего подходят два: эгоизм как врожденная предрасположенность индивида в свою пользу и эгоизм как (более-менее осознаваемое) стремление человека к реализации собственных желаний, планов, целей, заботе о собственных интересах.
Нетрудно заметить, что в этом случае для исследователя немедленно открываются четыре больших возможности.
1. Биологически доказанные корни эгоизма [10; 31], восходящие к инстинкту самосохранения любой живой особи, с одновременной распространенностью эгоизма на индивидуально-психологическом уровне позволяют перейти к решению психофизиологической проблемы, которое едва ли возможно при традиционном противопоставлении души и тела. Именно биология, по мнению Р. Три-верса, способна предложить общественным наукам хорошо разработанную и экспериментально обоснованную концепцию личного интереса [12].
Для исследователя, разбирающегося, с одной стороны, в биологических теориях, с другой - в распространенной за рубежом доктрине психологического эгоизма [13], возможность продуктивного соединения биологии с психологией заметна невооруженным глазом. Как указывает С. Д. Батсон, «преобладающий взгляд на человека среди биологов и психологов заключается в том, что в своей глубине люди полностью эгоистичны» [14].
2. Широкая представленность эгоизма также и на уровне социальных взаимодействий (групповой эгоизм, реципрокный альтруизм и т. д.) позволила бы немедленно приступить к созданию общенаучной парадигмы («био-психо-социо»), объединяющей биологию человека с его социальным функционированием [15].
3. Эгоизм, рассматриваемый в первую очередь как забота человека о собственных интересах [16], сразу же задает направление психологического исследования конкретного индивидуума - в отличие от расплывчатого и статичного понятия «душа». Таким образом, появляется возможность заложить фундамент психологии как эмпирической науки, имеющей изначальный вектор движения, соответствующий врожденной человеческой природе. Не забудем, что эгоизм в своих основах проистекает из инстинкта самосохранения
(свойственного любой живой особи) и фундаментальных потребностей организма. Зададимся вопросом: разве можно найти более весомое понятие в качестве адекватного научного фундамента?
4. Приятно думать, что, взяв за основу всего одну категорию, психология окажется даже ближе к построению единой теории, чем естественнонаучные дисциплины, поскольку, например, Нобелевский лауреат С. Вайнберг связывает «окончательную» научную концепцию с несколькими простыми законами -наподобие тех, что лежат в основе физики [17]. При этом разнообразие психических феноменов отнюдь не будет редуцировано: у разных индивидов глубинный эгоизм проявляется по-разному и, вероятно, по-разному устроен.
В связи с тем, что корни эгоизма находятся глубоко в бессознательном, они не могут в настоящее время быть исчерпывающим образом «предъявлены» и исследованы. Однако и альтернативная, «плюралистическая» точка зрения, согласно которой глубинные структуры психики человека имеют не только эгоистическую, но и альтруистическую (а также, возможно, какую-либо еще) природу, не имеет достаточных экспериментальных подтверждений. Особенно важно, что результаты любых исследований, стремящихся доказать существование «конечного» (первичного) альтруизма, с легкостью получают разнообразные эгоистические интерпретации [18]. В обратную же сторону (от поверхностного эгоизма к управляющему им глубинному альтруизму) процесс идти не может.
К положительным сторонам эгоистических концепций мотивации и поведения человека относят их теоретическую строгость и компактность. Искомое понятие дает простое понимание человеческой активности и единое объяснение всех действий. И хотя сами действия могут отличаться разным содержанием, их конечным (иногда глубоко скрытым) источником является собственный интерес.
Признание эгоизма единственной первичной мотивацией, естественным образом вытекающей из фундаментальных потребностей человека, является гораздо более оправданным в методологическом смысле, поскольку, помимо прочего, соответствует философскому принципу («бритве») Оккама: при прочих равных условиях верной следует признать самую простую теорию, оперирующую наименьшим количеством переменных.
Также отметим, что принятие дуалистической либо плюралистической точки зрения на глубинную мотивацию немедленно порождает целый ряд других трудноразрешимых противоречий [18]. Можно ли представить, что в самой глубине человеческого бессознательного располагаются два конфликтующих «антагониста», один из которых (эгоизм) связан с удовлетворением базовых потребностей индивида (стремления к выживанию и собственному благополучию), в то время как другой (альтруизм) ставит во главу угла помощь другим людям и тем самым постоянно мешает первому? Индивид с подобной мотивационной диспозицией имел бы сниженную способность к выживанию и вместо душевной гармонии был бы обречен на тяжелый внутренний конфликт (расщепление). Для человека (как и другого живого существа) было бы странным иметь первичную мотивацию, часть которой не способствовала, а, наоборот, противоречила удовлетворению его фундаментальных потребностей, физическому здоровью и внутренней гармонии.
За неимением места приведем лишь несколько примеров, демонстрирующих распространенность и «влиятельность» термина «эгоизм» в других дисциплинах (с которыми психологии, чтобы стать полноценной наукой, все равно придется искать общую платформу). Так, в западной философской и экономической мысли на протяжении последних трех-четырех веков понятие «эгоизм» сделало триумфальную карьеру. Как пишет С. Холмс, разумно понятый собственный интерес каждого человека (как наименее деструктивное из всех его влечений) на заре развития капитализма противопоставлялся стихийным, иррациональным человеческим страстям, способным нарушить новый общественный порядок. Буржуазное стремление к эгалитаризму и производительному труду ради собственного блага индивида способствовало высокой оценке и приданию универсального характера понятию личного интереса. В результате «гранитная скала» эгоизма и близкого к нему индивидуализма простояла века в западной науке и имела успехи (в том числе в качестве объяснительного принципа), не сравнимые ни с какой другой теоретической моделью в политике, экономике, юриспруденции и других отраслях знания [19, р. 286]. Так, важнейшими признаками современного «хомо экономикус» признаются рационализм и действия в собственных интересах [20, с. 96].
Обратимся к другой области. В психотерапевтической теории и практике верное понимание и коррекция эгоизма пациента способны оказать врачам неоценимую помощь. Наиболее типичный пример предоставляет психоанализ. Если возникновение невроза ассоциируется с конфликтом между сознанием и бессознательным, причем последнее признается полностью эгоистичным [21], значит, достижение психического здоровья пациентом следует наоборот ассоциировать с его верным пониманием (осознанием) глубинного эгоизма и последующим умением выстраивать сознательные жизненные стратегии, в реализации которых собственный эгоизм либо не ощущал «ущемления», либо был способен к частичной внутренней перестройке (подъему на более высокий уровень развития в рамках нашей теории) с целью улучшения общей адаптации индивида. Для нас существенно, что собственный эгоизм должен быть понят субъектом именно как эгоизм (личные потребности, интересы и желания) в качестве всеобщей природной данности, изначально не содержащей в себе негативных коннотаций. Не менее важно, что контакт с собственным эгоизмом ведет к позитивным изменениям в состоянии психического здоровья пациента, а не наоборот.
Биологией, психологией, психотерапией, социальными науками, экономикой и политикой дело далеко не ограничивается. Как было показано в одной из публикаций, разработанная нами многоуровневая теоретическая модель («личностно-ориентированная концепция счастья» - сокращенно ЛОКС), в которой эгоизм является одной из двух конституирующих систем, способна (при ином уровне абстрагирования) работать даже с такими крупными объектами, как целая страна на определенном этапе своего развития [22]. В настоящее время ЛОКС позиционируется нами в качестве наиболее подходящего кандидата на роль «окончательной» теории для современной психологии [23; 24].
Одним словом, не существует другого глобального понятия, которое, подобно эгоизму, было бы способно стать системообразующим фактором в современной научной иерархии - от биологии и генетики до социологии, экономики и права. Эгоизм же, вступая в эту роль, решает много застаревших проблем психологии и не создает новых.
Соответственно, преемницу психологии, изучающую внутренний мир (главным обра-
зом, эгоизм в его различных формах) и поведение индивида, правильнее всего назвать эгологией - наукой о потребностях, интересах, желаниях человека и их реализации.
Методика, эксперимент, результаты
Теперь приведем экспериментальные подтверждения роли эгоизма в человеческой жизнедеятельности. Для выяснения соотношения эгоизма и альтруизма в повседневной активности индивида мы провели в 20112013 гг. несколько лонгитюдных исследований с использованием методов выборки переживаний (experience sampling methods -ESM).
Мы включили в разработанную анкету в виде отдельных шкал «эгоизм» («польза, выгода для себя») и «альтруизм» («польза, выгода для других»). В обоих обсуждаемых исследованиях приняли участие восемь человек (четверо мужчин и четыре женщины в возрасте от 25 до 52 лет). Все испытуемые получили высшее образование и не имели психических расстройств. Каждый испытуемый перед началом эксперимента получил письменную и краткую устную инструкции, а также бланки анкеты для ежедневного использования. Каждые 2 часа (за исключением периода сна) на протяжении двух-трех недель испытуемые фиксировали вид активности, которой были заняты, а также степень выраженности указанных в анкете показателей по одиннадцатибалльной шкале (0-10 баллов). Полученные данные подверглись статистической обработке.
Главной неожиданностью проведенных исследований явилось наличие положительных корреляционных взаимосвязей между шкалами «эгоизма» и «альтруизма» у всех испытуемых, причем большинство корреляций имели статистически значимый характер [30]. Таким образом, нами были получены результаты, кардинально меняющие традиционные представления, согласно которым эгоизм и альтруизм противоположны друг другу. Ведь между «противоположностями» не может существовать стабильно положительная взаимосвязь.
По количественным значениям шкала «эгоизма» превосходит шкалу «альтруизма» практически всегда. Данный факт является дополнительным подтверждением идей о врожденной (эгоистической) предрасположенности индивида «в свою пользу» с целью увеличения шансов на собственное выжива-
ние. Единственная испытуемая, у которой показатели альтруизма оказались выше (всего на одну десятую балла), призналась после проведенного исследования, что в указанный период ежедневно ухаживала за своей тяжело больной (вскоре умершей) матерью, что воспринималось как достаточно тяжелая, но временная и вынужденная мера, повлиявшая на оценки.
Обнаружение позитивных взаимосвязей между эгоизмом и альтруизмом наносит удар по морали, предпочитающей рассматривать данные понятия в качестве противоположностей, имеющих при этом разные коннотации и разную ценность с моральной точки зрения. Многие виды помогающего поведения так или иначе усиливают и самого актора, а не только тех, кому он оказывает помощь. И наоборот, действия человека по «усилению себя», особенно если речь идет о продуктивной самореализации, обычно приносят пользу и другим людям (немедленно или в перспективе).
Можно констатировать, что идея Г. Спенсера об универсальной формуле нравственности, которая соответствовала бы интересам как индивида, так и сообщества [26], обретает ясные очертания. Результаты проведенных исследований показывают, что для наших испытуемых характерно ее практическое воплощение, заключающееся в разумно-необходимом превосходстве эгоизма над альтруизмом в повседневной активности.
Мы также выяснили, что эгоизм (наряду со смыслом и вовлеченностью) составляет ведущую тройку показателей, в максимальной степени связанных с конструктом «счастье» по нескольким математическим критериям [23; 30]. Если же рассматривать эгоизм и альтруизм в качестве единого комплекса в человеческой активности (к чему, как было показано выше, имеется немало оснований), то все остальные показатели «счастливой жизни», выявленные современной позитивной психологией, остаются далеко позади (привет Психее и позитивным иллюзиям).
Как видим, констатация экспериментально выявленных закономерностей, демонстрирующих ведущую роль эгоизма, не привела к тому, что Земля налетела на свою ось. Поэтому продолжим наш анализ и рассмотрим ряд важных следствий, касающихся морали и религии.
Эгоизм и мораль: преодоление негативной ауры
Введение понятия «эгоизм» в качестве главного термина «эгологии» имеет сильные обоснования и несет в себе немало преимуществ. Почему же изменения такого рода до сих пор не только не осуществлены, но их необходимость даже не высказана? Очевидно, главную роль играет более-менее осознанное стремление ученых к избеганию открытого контакта с субстанцией (и обозначающим ее термином), имеющей столь сильные негативные коннотации. В отношении гуманитариев к эгоизму как раз имеет место смешение научных фактов и узко понятых моральных норм.
Мы отстаиваем точку зрения, согласно которой индивиды не могут избежать эгоизма (на разных уровнях своей активности), да им этого и не следует делать. Однако люди способны научиться совершать выбор в пользу его более «высоких», качественно иных форм, связанных с индивидуальной самореализацией, самовыражением и саморазвитием. Поэтому мы полностью разделяем мнение Д. С. Соммэра, согласно которому главная этическая проблема при рассмотрении эгоизма заключается в умении правильно различать его виды [25, с. 176]. Добавим, что создание непротиворечивой нравственной концепции и так требует понимания первичности эгоизма по отношению к альтруизму. Как отмечал Г. Спенсер, не заботящийся о себе человек быстро умрет и не сможет принести пользу социуму [26, с. 208].
Открытое признание универсального эгоизма несет в себе значительно больше плюсов, чем минусов, хотя бы потому, что лучше соотносится с научной истиной в ее современном понимании. «Тотальной» представленности эгоизма в глубинах бессознательного как раз и соответствовало бы его «тотальное» декларирование (в качестве повсеместно распространенного явления, а не в качестве оценки) с последующей адаптацией данной закономерности к реалиям индивидуальной и социальной жизни. Такая адаптация возможна, поскольку существуют качественно различные формы эгоизма, описываемые разными уровнями нашей теоретической модели [7].
Из длинного перечня последствий «декларации универсального эгоизма» приведем несколько основных.
Новая ситуация не позволила бы отдельным индивидам либо социальным структурам скрытно претворять в реальность эгоистические планы, лицемерно прикрываясь риторикой о любви к ближнему. Человеком станет невозможно манипулировать с помощью понятий «долг», «высшие ценности» и т. д., поскольку истинные цели манипулятора, его собственные эгоистические интересы будут видны как на ладони. Именно попытки манипулирования другим человеком отныне считались бы по-настоящему аморальными.
К числу очевидных плюсов наступившего «переворота сознания» может быть отнесен нарастающий психологизм существования, связанный с интересом к каждой отдельной личности и стремлением проследить «эгоистическую подноготную» ее поступков. Многим людям придется разобраться, каковы их истинные (соответствующие глубинной внутренней сути) желания и до какой степени они могут быть удовлетворены. Таким образом, практическая ценность самопознания резко возрастет.
Более заметными и осуждаемыми станут индивиды, прикрывающие собственный паразитизм рассуждениями о важности альтруистической помощи. Не следует забывать, что помогающее поведение представляет собой обслуживание чужого (а в конечном итоге и собственного) эгоизма.
Потребуется объяснить положительную (экспериментально доказанную) взаимосвязь, существующую между эгоизмом и альтруизмом (коль скоро оба заметны, прежде всего, в человеческой активности) и сохраняющуюся ценность продуманных альтруистических поступков («больше дела, меньше слов»). Помощь, оказываемая нуждающимся категориям людей, сохраняет свою значимость даже в том случае, если за ней в конечном итоге стоят собственные интересы дающего.
Если полностью перейти на точку зрения, согласно которой глубинный эгоизм лежит в основе любых альтруистических действий, то от приписываемой эгоизму негативной моральной ценности в основном придется отказаться. И тогда «...альтруистические действия становятся разновидностью эгоистических. Если считать все действия эгоистически обусловленными, значит, подобное поведение нельзя расценивать как порок» [27, р. 267].
С другой стороны, потребуется усилить требования к соблюдению простых и понят-
ных для всех законов (правил взаимодействия), чтобы защитить граждан от тех немногих индивидов, которые, чересчур прямолинейно истолковав сложившуюся ситуацию, сочтут за право открыто стремиться к максимально быстрому удовлетворению любых своих желаний. Платой за проявляемый гражданином эгоизм низкого уровня, открыто попирающий потребности других людей, по-прежнему остается социальная изоляция. Считаем, что новые педагогические подходы к подрастающему поколению должны будут делать первостепенный акцент на воспитании у ребенка умения сочетать следование личным целям (самореализация) с чувствительностью к интересам окружающих (эмпатия).
Соответственно, представление о моральной добродетели хоть и не исчезнет полностью, однако подвергнется ряду уточнений. Мы полагаем, что ухудшения не будет: ведь миф о Психее вообще не содержит описания хотя бы одного альтруистического поступка, совершенного главной героиней...
Эгоизм и религия: наведение мостов
Отныне религиозному человеку не следует испытывать вину за то, что он оказался еще одним (эгоистически устроенным) порождением природы, поскольку и у верующих идея первородного греха (по сути обусловленного врожденным эгоизмом) сохранила свою актуальность. Признание всех людей потенциально греховными структурно соответствует, как ни странно, современной научной концепции универсального первичного эгоизма. Стремление индивида развить качества, позволяющие «подняться» над собственной «греховностью» (описываемые в ЛОКС как переход на новый, более высокий уровень в системе «Эгоизм»), может явиться серьезным стимулом к самосовершенствованию [28]. Моральные оценки человека отныне следует ассоциировать в большей степени с содержанием его поступков (коль скоро в глубине у всех нас находится приблизительно одна и та же субстанция).
Мартин Лютер, выдающийся религиозный деятель Средневековья, известен парадоксальной фразой: «Святой тот, кто замечает эгоизм в каждом своем побуждении» [29]. Как видим, «святость» (превосходные моральные качества в обычном житейском представлении и соответствующие им действия) прибавляется от осознания индивидом собственного эгоизма, а не от его замалчива-
ния. Бог вряд ли мог наделить всех людей эгоизмом и одновременно с этим запретить им пользоваться. Но тогда разумное и аккуратное использование человеком собственного врожденного эгоизма (например, в альтруистических поступках; в создании «беспроигрышных» ситуаций, к которым не применимо правило нулевой суммы) является вполне «богоугодным» делом. Впрочем, признание универсальной природы обсуждаемого явления подразумевает, что подобное и так происходит по умолчанию, независимо от бога, хотя и с разной степенью индивидуальной осознанности. Заключение
Таким образом, человеческий эгоизм представляет собой недооцененное, исключительно многогранное понятие с огромным потенциалом, которое может изучаться с разных точек зрения и на разных уровнях функционирования - что и делает разработанная автором концепция. В то же время представления о предмете психологии, основанные на древнем мифе о Психее, являются устаревшими и неадекватными, тормозящими превращение нашей дисциплины в полноценную науку.
ЛИТЕРАТУРА
1. Смит Н. Современные системы психологии. -М. : Прайм-Еврознак, 2003. - 384 с.
2. Lane T. J., Flanagan O. Neuroexistentialism, eudaimonics, and positive illusions // Mind and Society: Cognitive Science Meets the Philosophy of the Social Sciences. - Springer Publishers, 2013. - P. 1-28.
3. Taylor S. E., Brown J. D. Illusion and well-being: A social psychological perspective on mental health // Psychological Bulletin. -1988. - Vol. 103, no 2. - Р. 193-210.
4. Frick W. B. Remembering Maslow: Reflections on a 1968 interview // Journal of Humanistic Psychology. - 2000. - Vol. 40, no 2. -P. 128-147.
5. Левит Л. З. Тренинг и диагностика компонентов эвдемонической активности индивида // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук: сб. матер. Седьмой междунар. науч.-практ. конф. Ч. 2. -Саратов-Вольск : «Изд-во Наука», 2013. -С. 72-79.
6. Эпштейн М. Н. Философия возможного. -СПб. : Алетейя, 2001. - 336 с.
7. Левит Л. З. Универсальный эгоизм. - Минск : З. Колас, 2017. - 88 с.
8. Сапего Е. И. Психологические интердетерминанты профессиональной деформации
личности педагогов. дис. ... канд. психол. наук. - Минск, 2017. - 211 с.
9. Pinker S. The Blank Slate. - New York : Penguin Books, 2002. - 510 p.
10. Докинз Р. Эгоистичный ген. - М. : АСТ, 2013. - 512 с.
11. URL: Wol.jw.org/ru/wol/d/r2/lp-u/1200004192 (дата обращения: 30.05.2018).
12. Триверс Р. Обмани себя. - СПб. : Питер, 2012. - 432 с.
13. Psychological Egoism. - URL: http://www.iep. utm.edu (Date of acceess: 03.02.2010).
14. Batson C. D. Empathy and altruism // Handbook of Positive Psychology / Ed. by C. R. Snyder, S. J. Lopez. - Oxford: Oxford University Press, 2001. - P. 485-498.
15. Кенрик Д. Секс, убийство и смысл жизни. -СПб. : Питер, 2012. - 224 с.
16. Рэнд А. Добродетель эгоизма. - М. : Альпи-на, 2011. - 192 с.
17. Вайнберг С. Мечты об окончательной теории. - М. : Едиториал УРСС, 2004. - 256 с.
18. Левит Л. З. Первичный альтруизм: основные контраргументы // Методология современной психологии. - 2017. - Вып. 7. -С. 445-456.
19. Holmes S. The Secret History of Self-Interest // Beyond Self-Interest. / Ed by J. J. Mans-bridge. - Chicago: University of Chicago Press, 1990. - P. 267-286.
20. Маркус Г. Несовершенный человек. - М. : Альпина нон-фикшн, 2011. - 256 с.
21. Вильямс М. Н. Психоаналитическая диагностика. - М. : Класс, 2004. - 480 с.
Информация о статье Дата поступления 22 июня 2018 Дата принятия в печать 24 сентября 2018
Сведения об авторе
Левит Леонид Зигфридович - д-р психол. наук, директор Центра психологического здоровья и образования (Минск, Республика Беларусь). E-mail: [email protected].
Для цитирования
Левит Л. З. Изъяны современной психологии: что не так с богиней? // Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2018. № 3. С. 54-64. DOI 10.25513/2410-6364.2018.3.54-64.
22. Левит Л. З. Украина: миссия выполнима? // I Весенние чт. (матер. конф.). - Киев : Центр научных публикаций, 2015. - С. 95-98.
23. Левит Л. З. Психология развития и реализации жизненного потенциала субъекта. дис. ... доктора психол. наук. - Киев, 2016. - 605 с.
24. Левит Л. З. Личностно-ориентированная концепция счастья как «окончательная» психологическая теория: десять главных причин // Социальный психолог. - 2016. -№ 2 (32). - С. 18-23.
25. Соммэр Д. С. Мораль XXI века. - М. : Кодекс, 2014. - 480 с.
26. Спенсер Г. Научные основания нравственности: данные науки о нравственности. - М. : ЛКИ, 2008. - 336 с.
27. Lacey H. Teleological behaviorism and altruism // Behavioral and Brain Sciences. - 2002. -Vol. 25. - P. 266-267.
28. Левит Л. З. Эгоизм в качестве основы: пророческие слова Лютера // Педагогика, психология, социология: теория и практика (матер. конф.). - Новосибирск : ООО «ЦСРНИ», 2017. - С. 83-101.
29. Hartung J. So be good for goodness' sake // Behavioral and Brain Sciences. - 2002. -Vol. 25. - P. 261-263.
30. Левит Л. З. Использование методов выборки переживаний (ESM) в исследованиях счастья. - Минск : РИВШ, 2014. - 148 с.
31. Grinde B. Darwinian happiness: Can the evolutionary perspective on well-being help us improve society? // World futures - The Journal of General Evolution. - 2004. - Vol. 60. -P. 317-329.
Article info
Received June 22, 2018 Accepted
September 24, 2018 About author
Levit Leonid Zigfridovich - Doctor of Psychology, Director of the Centre for Psychological Health and Education (Minsk, Republic of Belarus). E-mail: [email protected].
For citations
Levit L. Z. The Defects of Modern Psychology: What is Wrong With the Goddess? Herald of Omsk University. Series «Psychology», 2018, no. 3, pp. 54-64. DOI 10.25513/2410-6364.20 18.3.54-64. (In Russian).
