CC BY
511
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 4 (333). Образование и здравоохранение. Вып. 3. С. 62-78.
УдК 159.95 ББК 88.6
эгоизм и альтруизм: «антагонисты» или «братья»?
Л. З. Левит, Е. З. Шевалдышева*
Центр психологического здоровья и образования, Минск, Республика Беларусь *Белорусский государственный университет, Минск, Республика Беларусь
Проводится теоретический анализ и практическое изучение соотношения понятий «эгоизм» и «альтруизм». Демонстрируется недостаточность односторонних, морально окрашенных трактовок одного и другого термина. Впервые для изучения эгоизма и альтруизма используются методы выборки переживаний (experience sampling methods — ESM). Результаты исследований показывают положительную взаимосвязь, существующую между шкалами «эгоизма» и «альтруизма» у всех испытуемых, а также количественное преобладание первого конструкта над вторым в подавляющем большинстве ситуаций, связанных с повседневной активностью участников исследования. Полученные данные опровергают устоявшиеся представления об эгоизме и альтруизме, как о противоположностях, обладающих к тому же неодинаковой моральной ценностью. В связи с этим авторы статьи, основываясь на результатах исследования, предлагают другую метафору — «старшего и младшего брата», что устраняет тему антагонизма, якобы преобладающего во взаимодействии альтруизма с эгоизмом и дезавуирует представление о «моральной неполноценности» последнего. Выявленная «норма» взаимодействия эгоистических и альтруистических компонентов позволяет сосредоточить дальнейшие усилия на изучении более редких и атипичных случаев, связанных с противоречиями между ними.
Ключевые слова: альтруизм, эгоизм, смысл, счастье, личностная уникальность, позитивная психология, методы выборки переживаний.
В гуманитарных науках понятия «эгоизм» и «альтруизм» нередко рассматриваются в качестве противоположностей. Однако тщательная теоретическая проработка и экспериментальное исследование их взаимоотношения и взаимодействия до сих пор проведены не были.
Прежде всего определим эгоизм как «теорию, согласно которой "Я" индивида является или должно являться основой мотивации и целью его собственных действий» [47]. В своём поведении подобный субьект может быть излишне склонён к поглощенности собственными желаниями и получаемой выгодой [33] [здесь и далее курсив наш.— Примеч. авт.]. Альтруизм же ассоциируется с бескорыстной помощью другим людям, способностью человека пренебречь своими интересами и потребностями [49]. Поэтому альтруистические поступки, наиболее экстремальным из которых представляется добровольное самопожертвование индивида во имя общего блага, получают высокую социальную оценку и нередко признаются героическими. Наиболее типичными примерами для подражания являются Махатма Ганди, Альберт Швейцер, мать Тереза и др.
По указанной выше причине альтруизм в отечественной психологии имеет незапятнанную репутацию, в то время как эгоизм нередко призна-
ётся «наихудшим» среди других научных терминов. Как отмечает А. Уотерман, преимущественное продвижение индивидом собственных интересов порождает, по мнению оппонентов индивидуализма и эгоизма, межличностное отчуждение, поскольку к окружающим, якобы, относятся как к объектам манипуляции, предназначенным для достижения личных целей. Немаловажно, что подобная критика доносится как со стороны марксистов, так и экзистенциалистов [58]. Даже реализация индивидом своего уникального потенциала может быть истолкована как эгоизм [51].
Эгоизм: белая ворона, чёрная овца психологии. Автор не встретил ни одной академической русскоязычной работы, в которой эгоизм трактовался бы положительно. Наоборот, данное понятие априорно несёт в себе негативные моральные импликации [2; 4; 26] — при том, что экспериментально на (пост)советских просторах оно исследовалось лишь дважды, причём, скорее, с негативной точки зрения [19; 20]. Очевидно, по мнению некоторых учёных, подразумеваемой моральной «низости» данного явления должно соответствовать не столько его изучение, сколько борьба, замалчивание или, в лучшем случае, тенденциозная, односторонняя трактовка, напоминающая стигматизацию.
Марксистский учёный Э. Ф. Петров, проведя единственный в советской и постсоветской науке обзор понятия «эгоизм», считал данное явление порождением частной собственности и общества, разделённого на классы [22]. По мнению Л. И. Бо-жович, возникающий при неправильном воспитании «наивный детский эгоизм» способен перерасти в «гораздо более опасный эгоизм взрослого» [2]. Интересно, чем же конкретно взрослый эгоизм гораздо более опасен? В каких ситуациях повседневной жизни?
Увы, современная наука имеет в своём распоряжении многочисленные факты, доказывающие врождённую, биологическую, а отнюдь не социальную природу человеческого (и животного) эгоизма как стремления к самосохранению и самоутверждению [5; 31; 35]. В контексте эволюции все живые существа обладают врождённым стремлением приспосабливаться к окружающей среде с целью улучшить возможности своего существования. С биологической точки зрения, пишет Г. Рэчлин, эгоизм переводится в выживание. Поэтому любое эгоистическое решение первоначально выглядит более предпочтительным для индивида, чем любое альтруистическое [49]. Как отмечает Р. Триверс, именно биология способна предложить общественным наукам хорошо разработанную и экспериментально обоснованную концепцию, связанную с приоритетом личного интереса [53].
Современная зарубежная (главным образом, англоязычная) психология характеризуется неоднозначным, двойственным отношением к эгоизму. Приведём в связи с этим цитату из работы Э. Фромма: «Современная культура вся пронизана табу на эгоизм. Нас научили тому, что быть эгоистичным грешно, а любить других добродетельно. Несомненно, это учение находится в вопиющем противоречии с практикой современного общества, признающего, что самое сильное и законное стремление человека — это эгоизм...» [28]. Оттого и пожелание человеку «не быть эгоистом» столь же двусмысленно, поскольку может означать директиву «не любить себя» и «не быть собой», подавляя тем самым спонтанное и свободное развитие личности [28].
В другой современной работе признаётся, что, с одной стороны, для субъекта полезно придерживаться эгоистической мотивации, заботиться только о себе, но, с другой — нельзя ни в коем случае открыто говорить об этом окружающим. Принятие подобной стратегии поведения, от-
мечает автор, ставит под сомнение моральную безупречность эгоизма [54].
Сравнение эгоизма со «змеиной кожей» в статье И. А. Рудзит [23] демонстрирует то же двойственное отношение к данному понятию. С одной стороны, эгоизм служит защитной, т. е. полезной для человека «оболочкой», а с другой — метафора змеи намекает на моральную «низость» эгоизма.
Как отмечает С. Холмс, изучение эгоизма зарубежной наукой на протяжении веков действительно осуществлялось по двум расходящимся направлениям. Предполагалось, что, с одной стороны, эгоизм ухудшает отношения между людьми вследствие возникающего между ними соперничества, с другой — что он является необходимым «мотором» любого предпринимаемого человеком усилия [39]. Что ж, по крайней мере, «двусторонняя» трактовка любого явления, по-прежнему оставаясь недостаточной, всё же лучше, чем односторонне-тенденциозная. Выделение и сопоставление между собой двух сторон предмета исследования позволяет, по крайней мере, создавать уже внутренний (более тонкий) контраст, нежели тот, что достигается в сравнении с некоей «внешней полярностью».
Впрочем, как выясняется, эгоизм давно проник в саму академическую психологию и втихомолку там обосновался. Авторы одного из наиболее полных зарубежных обзоров по данной тематике обнаружили преобладание идеологии эгоизма в концепциях З. Фрейда, неофрейдистов (Г. Салливан, К. Хорни, Э. Фромм), гуманистических психологов (А. Маслоу, К. Роджерс), теориях социального научения (А. Бандура), а также других современных направлениях общей и социальной психологии и психотерапии [57].
Современная позитивная психология, стремительно набирающая популярность в последние два десятилетия, изо всех сил открещивается от понятия «эгоизм», хотя связь между ним и счастьем лежит на поверхности. Вот что писал в связи с этим ещё З. Фрейд: «Иначе говоря, индивидуальное развитие предстаёт перед нами как продукт интерференции двух стремлений: стремления к счастью, которое обычно мы называем "эгоистическим" и стремления к объединению с другими в сообщество, называемое "альтруистическим"» [27. С. 120]. Отметим, что ещё за полвека до работы З. Фрейда немецкий философ А. Шопенгауэр считал эгоизм источником «воли к жизни», которая, в свою очередь, претворяется в неустанную погоню за счастьем [3. С. 109].
Мы считаем, что имеет место парадоксальная ситуация: замалчивание понятия «эгоизм» из эгоистических соображений. И если позитивные психологи, изучающие счастье, предпочитают не упоминать о человеческом эгоизме из-за негативной окраски термина, то исследователи эгоизма, ничем не рискуя в финансовом отношении, вполне открыто говорят о нём, как о средстве достижения счастья. Вот характерный пример: «Если все действия человека мотивированы желанием счастья, тогда психологический эгоизм можно считать твёрдо установленным» [48]. В одном из последних обзоров позитивных теорий признаётся, что к определению счастья можно отнести всё, что «хорошо для человека, полезно, выгодно ему, служит его интересам и исполнению его желаний» [37]. Все приведённые определения, как нетрудно убедиться, могут быть в равной или даже большей степени применены и к понятию «эгоизм».
Дополнительную поддержку в пропаганде приоритета собственных потребностей на пути к личному счастью оказывают многочисленные популярно-психологические тренинги «ассер-тивности», «повышения самооценки», «искусства быть эгоистом», «личностного роста», умения «получить от жизни всё», напрямую связывающие индивидуализм и эгоизм с ростом собственного благополучия и «счастливой» жизнью. Подобные идеи, в случае их упрощённого и некритического восприятия как «единственно правильных», могут быть особенно опасны при усвоении психологически необразованными потребителями в условиях перехода населения постсоветских республик от менталитета социалистического коллективизма к капиталистическому индивидуализму. Пропагандируемая позитивной психологией «обязанность» человека не просто «быть собой», а «быть счастливым», то есть иметь лучшее из возможного для него, представляет собой версию концентрированного эгоизма. С точки зрения Л. Самнера, создателя теории «аутентичного счастья», лишь то, что влияет на счастье человека, способно принести ему выгоду и пользу [52]. Как видим, и в данном случае речь идёт о взаимосвязи вездесущего эгоизма с достижением счастья.
То, что в популярной психологии подразумевается «по умолчанию» (эгоистическое желание индивида «сделать себе хорошо»), может задеть академическую науку. Но если счастье называется в позитивной психологии конечной ценно-
стью, а эгоизм является лучшим средством его достижения, значит, учёным соответствующего направления пора открыто признать некоторые имеющие место тенденции и факты.
В заключение раздела напомним и положительные стороны обсуждаемого явления. Эгоизм обладает «защитными» и «мотивационными» свойствами, не только побуждая человека к деятельности, но и повышая его способность противостоять стрессам и давлению окружающей среды в процессе достижения цели [19]. Неслучайно Н. Макиавелли называл «доблестью» способность личности к масштабной деятельности, основанной на эгоистическом интересе [17]. Дж. Уолкер отмечает, что эгоизм является не чем иным, как умением человека направлять самого себя, твёрдо стоять на собственных ногах [56]. С точки зрения Дж. Робинсона, эгоизм связан с осознанием человеком собственной индивидуальности и реализацией себя в качестве таковой [50. Р. 1].
Альтруизм: пятна на солнце. Альтруистическое поведение наблюдается не только у человека, но и у животных, что позволяет предполагать его врождённый характер. Возможная основа для наследования альтруизма заключается в его высокой ценности для сообщества. Альтруистический поступок приобретает в глазах других особую ценность, когда индивид, совершая его, откладывает удовлетворение собственных нужд. Альтруизму, утверждает Г. Рэчлин, можно научиться, если работать над повышением самоконтроля [49].
Впрочем, внимательное изучение зарубежных работ показывает, что и альтруизм не претендует на стопроцентный «позитив», причём по нескольким причинам.
Высокая ценность альтруистического поведения в глазах других людей, выгодность в долгосрочной перспективе делает его соблазнительным именно для эгоиста. Последний может демонстрировать и пропагандировать собственный показной альтруизм (либо, как вариант, приверженность социальным нормам), держа в уме истинные эгоистические побуждения. Ведь хорошее отношение окружающих важно эгоисту для успешного ведения его собственных дел. Поэтому эгоист будет считать наиболее важными те «общественные» обязанности, которые приносят ему самому максимальную отдачу. Например, выделить деньги на ремонт двери в собственном подъезде, а не голодающим в Африке.
Любой альтруистический с виду поступок может иметь «на дне» эгоистическую мотивацию, связанную (как минимум) с улучшением внутреннего состояния актора. Например, если я вижу человека в беде (особенно близкого), то и сам могу расстроиться, поэтому (на самом деле) я помогаю ему для того, чтобы поднять себе настроение. Спасая тонущего человека или сдавая кровь, мы повышаем самооценку, считаем себя «хорошими» и тем самым избегаем появления стыда или вины, если бы не сделали это [6. С. 18]. Подобное стремление к улучшению внутреннего состояния в качестве приоритетной ценности расценивается как гедонистический эгоизм, считающийся специфической версией в теориях психологического эгоизма. Его действие заключается в сужении внутренней мотивации до получения удовольствия, а также избегания боли [48. Р. 1].
Авторы зарубежного обзора по психологии эгоизма, обсуждая его разновидности, отмечают следующее: «То, чего вы хотите достичь, и что сделает вас счастливым,— это избавить от страданий другого человека» [57. Р. 201]. Очень важно, что они говорят именно о гедонистическом эгоизме, улучшающем внутреннее состояние человека в результате предпринимаемой альтруистической активности. С. Каплан и Р. Де Янг указывают, что «дискуссии по теме альтруизма исключают из рассмотрения любое поведение, при котором актор получает удовольствие или какую-либо другую выгоду», вследствие чего «важнейшая тема мотивации просоциального поведения игнорируется в пользу обсуждения особых или нетипичных случаев» [40. Р. 263].
Фактически, подавая нищему милостыню, я могу (эгоистически) «использовать» его, чтобы поднять себе настроение! Могу «поздравить» себя с тем, что моя жизнь «удалась» — в отличие от сидящего передо мной неудачника, вынужденного заниматься унизительным делом и зависящего от моих прихотей.
Если, с точки зрения теорий универсального психологического эгоизма, все наши желания, в конечном счёте, эгоистически мотивированы, то альтруистическая альтернатива считает некоторые из них подлинно альтруистическими [48; 57]. Однако концепции «конечного альтруизма» имеют свои трудности. Альтруизм в своих наиболее экстремальных формах, когда действия человека направлены против его личного интереса, имеет очень неоднозначную трактовку. Учёным неясна его связь с вознаграждением, которое по-
лучает человек [49]. В философии существует взгляд, согласно которому, моральные суждения должны иметь практическую составляющую и мотивировать тех, кто эти суждения создаёт. Суждения иных моральных теорий принято считать сомнительными [33].
Вот нехитрый «тест» автора статьи на определение эгоистической и/или альтруистической мотивации, навеянный, кстати, позитивной психологией. Если спросить эгоиста и альтруиста, хочет ли каждый из них быть счастливее, оба, очевидно, дадут утвердительный ответ. Таким образом, оба хотят счастья для себя (возможно, не только для себя, но сейчас это не принципиально), хотя диаметрально противоположно относятся к другим («плохой» эгоист безразличен или даже «вредит» окружающим, в то время как «хороший» альтруист помогает). Как нам уже известно, стремление к счастью тесно связано с эгоизмом. Собственное желание альтруиста быть счастливее показывает, что он не является альтруистом «до мозга костей».
Выявленный результат, между прочим, заново ставит вопрос о внутренней цельности альтруиста, его моральной «самодостаточности». Получается, что доведение идеи альтруизма «до предела» приводит к довольно странным выводам. «Настоящим» альтруистом может быть признан лишь тот человек, кто помогает другим людям, и при этом абсолютно равнодушен (либо даже «негативен») к самому себе, не желая стать счастливее. Но подобная личность больше напоминает мазохистическую (хотя и у мазохистов есть своё маленькое счастье).
В принципе, любая попытка человека улучшить свою жизнь может быть расценена как эгоизм. С этой позиции яснее становится смысл евангельских заповедей о «нелюбви к этому миру» и «его преодолении» [1]. Как утверждал Мартин Лютер, святым можно называть лишь того человека, который замечает эгоизм в каждом своём побуждении [37].
Трудно представить стопроцентного альтруиста, непрерывно помогающего другим и при этом абсолютно равнодушного к собственным нуждам. Такой гипотетический идеалист быстро умрёт от перенапряжения и «выгорания», поскольку даже еда или сон (хорошо, если не дыхание), требующиеся для восстановления собственных сил, могут расцениваться им как проявление эгоизма. Любой же человек, кто естественным образом желает собственного счастья, ни при каких
условиях не может считать себя «аутентичным» альтруистом.
Видимо, неслучайно в одной из современных работ признаётся, что общественное устройство, основанное на принципах альтруизма (приоритете чужих потребностей перед собственными), являлось бы нелепым и нежизнеспособным [46]. Вот что писал в отношении избыточного альтруизма А. Юинг: «Общество, в котором каждый проводил свою жизнь, отдавая все удовольствия другим, было бы ещё более абсурдным, чем то, в котором его члены умывали бы друг друга. Кто будет способен принять и использовать в своих интересах помощь в сообществе абсолютно неэгоистичных людей? Бесцельный отказ от собственного счастья представляет собой не что иное, как причуду или глупость» [34. Р. 20]. Некоторые подтверждения вышесказанному легко обнаружить в нашем недавнем социалистическом прошлом.
Можно убедиться, что «нравственно нагруженная» идея альтруизма как полной противоположности эгоизма входит в противоречие с повседневной жизнью. Эгоизм нередко представляется «выгодным», но «аморальным», в то время как альтруизм — «благородным», зато потенциально «вредным» для человека.
В жёстком противопоставлении эгоизма и альтруизма по принципу «или — или» противоречия сразу бросаются в глаза. Приведённые выше рассуждения заставляют предполагать, что альтруизм должен быть «защищён» долей эгоизма хотя бы в целях самосохранения индивида (с его альтруизмом). Некоторые учёные считают, что, хотя внешне эгоизм и альтруизм противоположны, но тем не менее вполне могут быть совместимы в повседневной жизни [49]. Речь, в частности, идёт об «альтруистическом эгоизме», который превращает эгоистические импульсы в альтруистические [25]. Я буду доброжелательно относиться к другим людям ради того, чтобы получить в ответ их хорошее отношение ко мне, что послужит для меня дополнительной защитой при удовлетворении собственных потребностей. Как уже говорилось ранее, защита индивида (наряду с его мотивацией по достижению своих интересов) является одной из основных функций эгоизма.
Логично предположить, что многие виды помогающего поведения так или иначе усиливают и самого актора, а не только тех, кому он оказывает поддержку. Например, помощь психолога дру-
гим людям позволяет специалисту не только зарабатывать деньги, но нередко способствует и саморазвитию, приобретению профессионального опыта. Вот что пишет в связи с этим Д. Кребс: «Я верю, что практически все виды помогающего поведения улучшают благополучие обеих сторон» [42. Р. 138].
И наоборот, действия человека по «усилению себя», особенно если речь идёт о продуктивной самореализации, могут принести пользу и другим людям. Пожалуй, только чрезмерный гедонизм, связанный с погоней за «быстрыми», в основном чувственными удовольствиями, ведущий к общей лени и бесцельному существованию [55], не содержит в себе альтруистических компонентов.
Принять точку зрения о том, что эгоизм так или иначе лежит в основе большинства альтруистических актов значит отказаться от приписываемой данному понятию негативной моральной ценности. В этом случае «...альтруистические действия становятся разновидностью эгоистических. Если считать эгоистическими все действия, значит, подобное поведение нельзя расценивать как порок» [43. Р. 267]. Дж. Робинсон проводит аналогичную идею в несколько ином оформлении: «Самый законченный эгоист может быть и полным альтруистом; но он знает, что, в конце концов, его альтруизм представляет собой всего лишь прихоть» [50. Р. 1].
Очевидно, что варианты жизни, связанные с продуктивной реализацией личностного потенциала, гораздо менее «эгоистичны» (если в данном случае здесь вообще применим этот термин в его стандартном смысле), нежели «погоня за счастьем», пропагандируемая позитивной психологией. Данный вопрос был успешно разрешён введением нами уровневой структуры эгоизма в рамках разработанной теоретической концепции [9; 13-15]. Кроме того, эгоистическая «форма», в которую может быть «одета» эвдемония, как раз и обеспечивает индивиду успешную самоактуализацию, создавая необходимую защиту его «содержания» — личностной уникальности, внутреннего «Я» [7; 12; 44].
Для проверки предположения о возможной связи эгоизма и альтруизма в повседневной активности человека мы провели в 2012-2013 гг. несколько исследований с использованием методов выборки переживаний (experience sampling methods — ESM). В данной статье речь пойдёт о втором и третьем исследовании (ESM-2 и ESM-3).
Материалы и методы исследования. Общая характеристика экспериментальных методик. Методы выборки переживаний (ESM) были введены в психодиагностику в 1970-х гг. и к настоящему времени завоёвывают всё большую популярность. Идиографический подход, лежащий в основе ESM (один человек, много ситуаций), противостоит традиционному номотетическому (одна, как правило, лабораторная ситуация, много человек).
В методах выборки переживаний не существует стабильной «интерперсональной» системы мер, позволяющей уверенно сравнивать количественные показатели состояний между людьми. Однако считается, что внутри личности имеются стабильные «метрики»: «моя оценка 6 всегда больше моей оценки 5» [38. Р. 11]. По этой же причине в ESM часто используются так называемые z-оценки, при которых среднему значению показателя присваивается ноль, а одно стандартное отклонение в ту или иную сторону оценивается как +1 или -1.
Относительные недостатки, связанные с внутренней валидностью метода, могут быть компенсированы: а) отбором испытуемых — желательно тех, кто имеет искренний интерес к исследованию; б) изучением «логики» корреляций, полученных при количественной обработке данных; в) проведением интервью с каждым испытуемым по окончании исследования — ещё и потому, что оно удовлетворяет естественный интерес человека к полученным результатам. Тем самым крепится альянс между обеими сторонами в интересах дальнейшего сотрудничества. Типичный интервал времени для заполнения бланков ESM составляет от 3 до 30 дней, при этом в день в среднем проводится от 1 до 10 измерений.
Исследования ЕЕМ-2 и -3. Построение анкеты. Мы включили в анкету в виде отдельных шкал представления о счастье и его определения, характерные для ведущих позитивных концепций, известных к настоящему времени, включая эгоизм («польза, выгода для себя») и альтруизм («польза, выгода для других»).
В обоих исследованиях приняли участие 8 человек (четверо мужчин и четыре женщины в возрасте от 25 до 52 лет). Все испытуемые имели высшее образование и были психически здоровы. Каждый испытуемый перед началом эксперимента получил письменную и краткую устную инструкции, а также 14 бланков анкеты для ежедневного использования. Каждые 2 часа (за ис-
ключением сна) на протяжении двух недель испытуемые фиксировали вид активности, которой были заняты, а также степень выраженности указанных в анкете показателей по 11-балльной шкале (0-10 баллов).
Один из испытуемых в исследовании-2 предпочёл сокращённый вариант анкеты, исключавший шкалу «эгоизма», что не изменило общих закономерностей исследования. В любом случае обилие фактического материала (от 1 200 до 1 500 измерений для каждого испытуемого) нивелировало возможные отклонения.
Полученные данные подверглись статистической обработке. В контексте настоящей статьи мы в основном будем говорить о соотношении показателей «польза, выгода для себя» (эгоизм) и «польза, выгода для других» (альтруизм) в повседневной активности испытуемых.
Анкета ESM-3 выглядит следующим образом:
Уважаемый участник исследования! Предлагаем Вам заполнять анкету, касающуюся вашей повседневной жизни. Анкета заполняется каждые 2 часа, когда Вы не спите. Время заполнения указано в левой колонке. Если Вы не можете заполнять анкету в точно указанное время, постарайтесь сделать это как можно скорее — через
10-15 мин.
Кратко укажем, как должны заполняться колонки. В колонке «Вид активности» Вы в общих чертах указываете, чем занимаетесь в данный момент (например, «лекция», «общение с другом», «просмотр кинофильма» и т. д.). Если Вы одновременно выполняете два вида активности, например, обедаете в кафе и общаетесь с важным для Вас человеком, укажите обе из них, например: «Чтение в автобусе по дороге на работу».
Если Вы занимаетесь своей обычной повседневной деятельностью, но сильно захвачены какими-либо другими мыслями, определяющими ваше состояние в данный момент, укажите их в колонке «Думаю о...».
Во всех остальных колонках используется
11-балльная система оценок (от 0 по 10 включительно. 10 — максимальная оценка).
В колонке «Уровень сложности» Вы отмечаете сложность того, чем заняты. Если сложность активности превышает вашу способность справиться с ней (подразумевается, что способность равна 10), то ставьте оценку 10+. Пример: Вы пытаетесь понять, но почти ничего не понимаете из того, что говорит собеседник на иностранном языке.
В колонке «Самореализация» Вы отмечаете, в какой степени в данной активности реализуется Ваш (уникальный) личностный потенциал, Ваши сильные стороны, достоинства (0 — минимум; 10 — максимум).
В колонке «Удовольствие» Вы отмечаете степень наслаждения, которое Вы получаете от своего настоящего занятия.
В колонке «Самосовершенствование» Вы отмечаете, насколько данная активность совершенствует ваши способности, развивает Вас как уникальную личность.
В колонке «Позитивные эмоции» Вы отмечаете, насколько сильные положительные эмоции и чувства (например, радость, восторг и т. д.) Вы в данный момент испытываете.
В колонке «Вовлечённость» Вы отмечаете степень поглощённости, включённости в то, чем Вы занимаетесь.
В колонке «Физическое самочувствие» ваше идеальное самочувствие равно 10, а самое плохое — 0. Оценка 5 означает примерно средний, обычный показатель самочувствия.
В колонке «Отвечает моим ценностям, имеет смысл для меня» Вы отмечаете, в какой степени то, что Вы делаете в настоящий момент, имеет смысл лично для Вас, позволяет выразить свои уникальные ценности, своё предназначение.
В колонке «Польза, выгода для меня» Вы отмечаете, насколько субъективно полезной, выгодной для Вас является данная активность, насколько она удовлетворяет ваши потребности.
В колонке «Польза, выгода для других» Вы отмечаете, насколько, по-вашему, то, чем Вы занимаетесь в данный момент, принесёт (или приносит) пользу окружающим людям.
В колонке «Удовлетворённость жизнью в целом» Вы отмечаете, насколько ваша жизнь в целом кажется Вам хорошей, насколько Вы ею удовлетворены.
Старайтесь не пропускать время заполнения. Желательно все данные перенести в компьютер. С итоговыми результатами Вы будете ознакомлены. Желаем успеха!
результаты исследования и их обсуждение.
1. Главным результатом проведённых исследований явилось наличие положительных корреляционных взаимосвязей между шкалами «эгоизма» и «альтруизма» у всех испытуемых (табл. 1), причём большинство корреляций (пять из семи) имеют статистически значимый характер.
Как видим, среди испытуемых не нашлось ни одного человека, кто, получая пользу для себя в той или иной активности, считал бы при этом, что приносит вред другим людям. И наоборот, активность на благо окружающих, так или иначе, ассоциировалась субъектом с выгодой для самого себя.
Таким образом, нами были получены результаты, кардинально меняющие традиционные представления, согласно которым эгоизм и альтруизм противоположны друг другу. Ведь между «противоположностями» не может существовать стабильно-положительная взаимосвязь.
2. По количественным значениям шкала «эгоизма» превосходит шкалу «альтруизма» в шести случаях из семи (табл. 2). Полученный факт является дополнительным подтверждением идей о врождённой (эгоистической) предрасположенности индивида «в свою пользу» с целью увеличения шансов на собственное выживание.
Единственная испытуемая, у которой показатели альтруизма оказались выше (всего на одну десятую балла), призналась после проведённого исследования, что в указанный период ежедневно ухаживала за своей тяжело больной (вскоре умершей) матерью, что воспринималось как достаточно тяжёлая, но временная и вынужденная мера, повлиявшая на оценки.
3. Исследование ESM-2 также включало в себя изучение состояний, которые испытуемые отнесли к потоковым [29]. Как выяснилось, в потоковых ситуациях, в большей степени ассоциирующихся со счастьем [8; 11], показатели эгоизма выросли у всех трёх испытуемых, в то время как показатели альтруизма — лишь у одной (табл. 3).
4. Подтверждением п. 3 является ослабление корреляционных взаимосвязей между шкалами «эгоизма» и «альтруизма» в состоянии потока для всех испытуемых в исследовании ESM-2 (табл. 4).
Полученные данные при всей их недостаточности относительно количества участников подтверждают приведённые выше предположения об усилении роли эгоистических компонентов в ситуациях, ассоциирующихся с достижением счастья.
5. У всех испытуемых выявлены положительные корреляции между шкалой «эгоизма» и шкалой «смысла». Последняя была представлена в исследовании ESM-2 под названием «Свой выбор», а в исследовании-3 получила более точное наименование «Отвечает моим ценностям, имеет
Таблица 1
Корреляции между шкалами «эгоизма» и «альтруизма» у каждого испытуемого
0,47 0,11 0,66 0,87 0,26 0,63 0,29
Примечание. Жирным шрифтом выделены значимые корреляции.
Таблица 2
Средние показатели шкал «эгоизма» и «альтруизма» у каждого испытуемого
Эгоизм 5,8 6,2 5,6 5,1 4,0 7,0 7,0
Альтруизм 5,2 6,3 3,8 3,5 1,1 6,5 3,1
Таблица 3
Эгоизм (общий) 5,8 6,2 5,6
Эгоизм (поток) 6,5 7,5 7,8
Альтруизм (общий) 5,2 6,3 3,8
Альтруизм (поток) 5,1 6,3 6,0
Таблица 4
Корреляции между шкалами «эгоизма» и «альтруизма» в общей выборке и «потоковом» состоянии
Общий показатель 0,47 0,11 0,66
Состояния потока 0,45 -0,02 0,53
Таблица 5
Корреляции между шкалами «эгоизм — смысл» и «альтруизм — смысл»
Эгоизм — Смысл 0,45 0,49 0,04 0,75 0,52 0,93 0,86
Альтруизм — Смысл 0,16 0,04 -0,05 0,59 0,24 0,83 0,37
Примечание. Жирным шрифтом выделены значимые корреляции.
смысл для меня». Также были вычислены коэффициенты корреляции между шкалами «альтруизма» и «смысла».
Как видно из табл. 5, у всех испытуемых «эгоизм» сильнее связан со «смыслом», чем «альтруизм». Корреляции последнего со «смыслом» также положительны (хотя менее значимы) у всех испытуемых за исключением упоминавшейся ранее женщины, ухаживавшей за своей умирающей матерью.
Полученные данные едва ли возможно объяснить с помощью широко известных и, как теперь становится ясно, во многом декларативных подходов, бездоказательно ассоциирующих достижение смысла жизни исключительно с оказанием бескорыстной помощи другим людям. Как ука-
зывал в связи с этим С. Моэм, «моралисты, заинтригованные этой теорией [эгоизма.—Примеч. авт.], но страшащиеся её последствий, пролили немало чернил, пытаясь доказать, что наиболее полно человек выражает себя в самопожертвовании и отказе от своих интересов» [18. С. 287].
6. Факторный анализ, проведённый по результатам исследований ESM-2 и -3, также показал стопроцентную отнесённость шкал «смысла» и «эгоизма» к одному фактору [11; 13; 16] — вне зависимости от того, выделялось нами два либо три фактора. При разбиении полученных показателей на три фактора шкала «альтруизма» всегда «покидала» фактор, в котором оставались «смысл» и «эгоизм». В определённый момент мы даже в шутку подумали, что «смысловую» шкалу
«Свой выбор» в исследовании ESM-2 можно было смело переименовать в «Свой эгоистический выбор.
Также отметим, что в состояниях «потока», ассоциирующихся с эвдемонией (реализацией индивидуального потенциала) и счастливой жизнью, корреляционная и факторная «удалённость» «смысла» и «эгоизма» от «альтруизма» увеличивается, хотя связь по-прежнему остаётся положительной [13. Гл. 17]. Последний факт является ещё одним косвенным подтверждением обоснованности использования системы «Эгоизм» в нашей теоретической концепции, посвящённой изучению эвдемонии и счастья.
Обнаружение позитивных взаимосвязей между эгоизмом и альтруизмом наносит удар по идеологии, предпочитающей рассматривать данные понятия в качестве противоположностей, имеющих при этом разные импликации и разную ценность с моральной точки зрения. Отметим, что ещё в 1980-х гг. А. Уотерман, проанализировав результаты нескольких сотен проведённых исследований, обнаружил следующие черты у лиц с ярко выраженным индивидуализмом (перечислим те, что относятся к теме нашего исследования): меньшее число отклонений в социальном функционировании; толерантность к другим людям и их принятие; большая склонность к сотрудничеству и помощи окружающим; большее количество лиц, с которыми поддерживаются удовлетворительные отношения [58]. Напомним, что в нашей теоретической концепции зрелый индивидуализм трактуется как высший (четвёртый) уровень в системе «Эгоизм» [13. Гл. 4].
Теперь мы можем утверждать, что эгоизм и альтруизм не только совместимы, но и практически неразрывны в большинстве ситуаций повседневной активности — по крайней мере, у психически здоровых людей с высшим образованием. Многие виды помогающего поведения, так или иначе, усиливают и самого актора, а не только тех, кому он оказывает помощь. И наоборот, действия человека по «усилению себя», особенно, если речь идёт о продуктивной самореализации, обычно приносят пользу и другим людям (немедленно или в перспективе).
Пожалуй, можно выделить лишь два варианта явного рассогласования эгоизма и альтруизма. Один из них связан с принадлежащим ко второму уровню системы «Эгоизм» чрезмерным гедонизмом как формой эгоизма субъекта, ведущим к
общей лени и бесцельному существованию и потому не содержащим в себе альтруистических компонентов. Наши исследования показали, что в гедонистически окрашенных ситуациях (приём пищи, перерыв на чай, вечерний просмотр ТВ, интернет-сёрфинг, посещение дискотеки и т. д.) всегда имеется существенный разрыв между показателями обеих шкал (в пользу эгоизма). Характерное для гедонизма снижение показателей шкалы «Уровень сложности» и периодический подъём показателей шкалы «Удовольствие» позволяют рассматривать (либо рекомендовать) его исключительно как средство (кратковременного) отдыха, способ «перезарядить батарейки». Как известно, следование гедонистической ориентации в качестве приоритетной ведёт к неуклонному снижению получаемого удовольствия вследствие закона адаптации [24; 31], постепенному нарастанию экзистенциальных проблем [13. Гл. 15].
Второй вариант рассогласования эгоизма с альтруизмом, проницательно подмеченный Д. Бринком [32. Р. 123], отражает тот факт, что «сильному эгоисту» невыгодно (бессмысленно) сотрудничать со «слабым», поскольку «сильный» ничего полезного не получает от такого сотрудничества. Зато он с большой вероятностью может получить «вредное» — постепенное падение собственного уровня.
Защитная функция эгоизма, проявляющая себя в вышеотмеченном примере, тем не менее не свидетельствует о противоположности эгоизма и альтруизма, поскольку «сильный» не эксплуатирует «слабого», а всего лишь воздерживается от излишних контактов с ним, направляя энергию на более значимые для себя цели. Таким образом, вышеупомянутый «эгоизм сильного» расходится в большей степени с альтруизмом как с навязываемой «приоритетной ценностью», нежели с моралью в широком смысле слова. Анализ ситуаций, в которых наши испытуемые оказывали «нерегла-ментированную» помощь (отстающему коллеге по работе, ежедневный уход за тяжелобольным родственником и т. д.), показывал, что ситуация воспринималась ими как временная и вынужденная, хотя и необходимая на данном этапе мера. Подобное отношение имеет больше черт сходства с «подневольным» трудом, чем со «свободно проявляемым» альтруизмом.
Очевидно, «сильный» может помочь «слабому» в экстремальных случаях, когда жизни «слабого» угрожает прямая опасность. Тем не менее подоб-
ные ситуации в повседневной жизни возникают, как правило, нечасто и не длятся долго, а потому не истощают ресурсы «сильного».
Отметим, что наиболее желаемый вариант для «сильного» связан с дальнейшим уникальным самосовершенствованием (четвёртый уровень нашей концепции) в расчёте на то, что продукты творческой деятельности могут оказаться полезными для общества (или отдельных, наиболее развитых его членов) в настоящем или ближайшем будущем. В этом случае альтруизм выступает как сопутствующий самореализации результат, её «побочный продукт».
Положительные корреляции между эгоизмом и альтруизмом, так же как и количественное превосходство первого над вторым, заставляют отказаться от неподтвердившегося взгляда на них как на противоположные полюса и позволяют выдвинуть более адекватную метафору — «двух братьев», среди которых «эгоизм» признаётся старшим братом, в то время как «альтруизм» — младшим. Поэтому в нашей теоретической модели альтруизм и представляет собой одну из разновидностей «разумного» эгоизма (РЭГ), принадлежащего к третьему, социальному уровню, что подтверждает, в частности, упоминавшиеся ранее идеи Г. Селье относительно альтруистического эгоизма. Что касается зрелого индивидуализма, ответственного за самореализацию, то он принадлежит к вышестоящему, четвёртому уровню системы «Эгоизм».
Полученные нами результаты хорошо соответствуют теории «преобладающего эгоизма» («predominant egoism»), разрабатываемой Г. Кавкой. Согласно данной концепции, для большинства (но не для всех) людей в большинстве ситуаций преобладание «альтруистического выигрыша» для других над собственной «личной потерей» должно быть достаточно большим для того, чтобы действительно мотивировать человека на поступки, связанные с (временным) пренебрежением собственными интересами [41. Р. 6465]. Иными словами, люди склонны помогать другим в ущерб собственным интересам лишь тогда, когда теряют сравнительно немного, в то время как получатель помощи имеет большой выигрыш, значительно превышающий потери помогающего. В остальном же, делает вывод автор, основываясь на многочисленных приводимых данных, доктрина эгоистической мотивации наилучшим образом объясняет поведение субъекта. В связи с этим Г. Кавка вводит понятие достаточно мяг-
кого, «немаксимизирующего» («nonmaximizing») эгоизма, предполагающего, что конечной целью любого человеческого действия является обеспечение некоторой выгоды актору. Отныне данное понятие имеет и эмпирическое обоснование: «не-максимальный» эгоизм тем самым оставляет место и для альтруистических компонентов в совершаемом действии. Синэргия тех и других, как раз способна максимизировать общий эффект от предпринимаемой субъектом активности.
Исследования ESM-2 и -3 подтверждают, что эгоизм действительно в количественном отношении преобладает над альтруизмом в большинстве ситуаций практически у всех испытуемых, хотя и последний никогда не исчезает полностью.
В рамках полученных нами результатов гораздо понятнее становятся цитируемые С. Холмсом взгляды Дж. С. Милля, согласно которым, различие между активным и пассивным типами человеческого характера является более важным, чем между эгоистической и альтруистической мотивацией [39. Р. 282]. Как теперь выясняется, активный деятель обычно приносит выгоду не только себе, но и другим (эгоизм плюс альтруизм равно суммарная польза). И наоборот, ленивый человек не делает ни того, ни другого, зато любит клеймить «эгоистом» любого успешного труженика. Впрочем, мы давно предполагали, что негативное отношение к так называемым выскочкам и эгоистам может быть в значительной степени продиктовано банальной завистью к достижениям того, кто работал, не покладая рук, и, вследствие этого, сумел успешно реализовать свой потенциал.
По мнению Дж. С. Милля, христианская религия, в частности, приветствует именно пассивный характер, как покорный и подчиняющийся божественной воле. Поэтому и «альтруизм от имени религии» весьма противоречив, поскольку связан не только с «пренебрежением себя», но и всех остальных живущих на земле «божьих тварей» [39. Р. 282].
Иллюстрирующий пример. В рамках обсуждаемой темы чрезвычайно интересным представляется анализ ключевого поступка и связанной с ним мотивации Альберта Швейцера, ставшего легендой ещё при жизни. Прежде всего напомним читателям личность этого талантливого человека и основные моменты его биографии. А. Швейцер, будучи успешным музыкантом, известным философом и теологом, в тридцатилетнем возрасте внезапно поступил на учёбу в медицинский университет и стал врачом, после чего уехал лечить
людей в отсталый регион Африки. Там он с небольшими перерывами работал в тяжелейших условиях до конца своих дней [21]. Поступок нашего героя нередко трактуется как пример глубоко альтруистического, бескорыстного служения больным и нуждающимся.
Напомним, что каждое из обоих понятий (эгоизм и альтруизм) может рассматриваться как с точки зрения (скрытой) мотивации, так и с позиции наблюдаемого поведения. Например, я могу оказывать разного рода услуги окружающим исключительно для того, чтобы с помощью их благодарности повысить самооценку и настроение, ещё раз увериться в собственном «благородстве», а также заручиться их возможной поддержкой в будущем. В этом случае моё «альтруистическое» поведение эгоистически мотивировано.
Если под вышеупомянутым углом проанализируем мотивы, побудившие нашего героя в корне изменить свою жизнь, то увидим весьма неоднозначную картину, далёкую от стопроцентного альтруизма. Прежде всего ещё раз подчеркнём, что А. Швейцер был успешным музыкантом, гастролировавшим в Европе, а также известным, исключительно неординарным философом и теологом. Его отъезд в Африку лишил многие тысячи европейцев возможности наслаждаться великолепной органной музыкой, изучать его новые научные труды. Очевидно, что, останься А. Швейцер дома, он принёс бы больше пользы в музыке и философии, поскольку к тридцати пяти годам уже достиг большой известности в обеих областях. Врачом же он был начинающим. Неужели «альтруист» Швейцер не учитывал подобное в своих расчётах? Наконец, он мог остаться работать врачом и в Европе, в то время как поездка в Африку привела к многолетнему отрыву от жены, оставшейся с грудным ребёнком на руках.
Теперь приведём важную цитату самого А. Швейцера: «Вместо того чтобы провозглашать свою веру в существование бога внутри нас, я попытаюсь сделать так, чтобы сама моя жизнь и моя работа говорили то, во что я верю» [21. С. 113]. Как можно понять, А. Швейцер выбирает роль милостивого «бога» для больных и безграмотных африканцев. Ясно, что подобная позиция не могла бы демонстрироваться в работе с европейскими пациентами, требующими от врача исключительно профессионализма.
Уподобление себя исцеляющему «богу», ежедневно наблюдаемое благодарными пациентами, способно поднять мнение человека о самом себе
на недосягаемую для других высоту, принести чувство собственной исключительности. Ведь выше «бога» нет никого. Похоже, что стремление А. Швейцера к так называемому изолирующему превосходству представляло сугубо эгоистическую мотивацию.
Вот ещё одна характерная для А. Швейцера цитата: «Те, кому посчастливилось вступить на путь свободной индивидуальной деятельности, должны со смирением принять эту удачу» [21. С. 118]. Никто не спорит, «бог» творит свободно и в одиночестве, проявляя тем самым свою высшую сущность. И в данном случае видны указания на индивидуализм — родной, хотя и более «благородный» брат эгоизма.
Таким образом, для внешне альтруистической деятельности А. Швейцера важна позиция собственной исключительности, единственности, нахождение «над» теми, кому оказывается помощь. Направленность на себя, на упоение своей «божественной» ролью (в которую входит и «чудо исцеления») определяют мотивацию как эгоистическую, замыкающуюся в конечном итоге на чувстве собственной неповторимости.
Отметим, что мы, отыскивая эгоистические мотивы в альтруистическом поступке А. Швейцера, вовсе не осуждаем его. В свете приведённых выше результатов, наличие у нашего героя обоих обсуждаемых компонентов выглядит совершенно логичным. Его скрытое желание быть подобным богу отражает идею о неповторимости личностной уникальности (важного компонента нашей концепции), определяющей жизненное предназначение человека, его судьбу.
Мы были бы несправедливы к А. Швейцеру, если бы утверждали, что вся его первичная мотивация являлась эгоистической. Известно, что ему было с детских лет свойственно острое чувство сострадания к бедам других людей [21. С. 112— 113]. Таким образом, в обсуждаемом поступке имела место некая «смесь» эгоистических и альтруистических компонентов, что, с точки зрения полученных нами результатов, абсолютно нормально.
Уважать А. Швейцера и изучать его жизненный путь следует не за экзотическое решение, связанное с поездкой в Африку, а за непрерывную активную самореализацию в течение долгой жизни. Создаётся впечатление, что этот человек проявил все таланты, которыми был щедро наделён от рождения. Жизнь нашего героя представляет собой яркий пример эвдемонического суще-
ствования, высшей ценностью которого является реализация уникального внутреннего потенциала. Эвдемония, как показывают наши и зарубежные исследования, выступает в качестве наиболее надёжного пути к полноценной счастливой жизни [10; 13; 44; 59].
В Габоне А. Швейцер, начав свою медицинскую деятельность с нуля, осуществил полностью уникальный проект, стал «большой рыбой в собственном пруду». Своими разносторонними талантами и неустанным трудом он заслужил уважение не только современников, но и благодарных потомков.
Выводы. Значимые положительные взаимосвязи, выявленные между шкалами «эгоизма» и «альтруизма» у всех испытуемых, принявших участие в наших исследованиях, опровергают укоренившийся взгляд на эгоизм как противоположность альтруизма. В повседневной активности (по крайней мере, у психически здоровых лиц с высшим образованием) оба понятия тесно связаны: как правило, получение субъектом пользы для себя в той или иной активности способствует благу и других людей.
Если считать, что эгоизм «сопровождает» практически любую активность человека, выглядит разумным сделать следующее:
1. Убрать негативные моральные импликации, связанные с данным понятием, оставив для них лишь редкие «патологические» случаи.
2. Исследовать уровень, к которому принадлежат собственные (эгоистические) интересы и желания индивида. Подобное, в частности, уже предпринято в разработанной нами теоретической концепции.
Существенные расхождения между показателями эгоизма и альтруизма имеют место лишь в гедонистически окрашенных ситуациях пассивного отдыха (высокий эгоизм, низкий альтруизм), либо в «навязанной» активности, касающейся помощи «слабым» и «отстающим», которая в целом воспринимается субъектом как временная и вынужденная, хотя и необходимая на данном этапе (высокий альтруизм, низкий эгоизм). Таким образом, большее значение приобретает масштаб решаемых индивидом задач, общий уровень целенаправленной активности, нежели её вектор, поскольку, в соответствии с полученными данными, наличие эгоистических компонентов деятельности отныне с большой вероятностью предсказывает и её (альтруистическую) пользу дл окружающих.
Количественный перевес показателей эгоизма над показателями альтруизма в сочетании с положительными корреляциями, выявленными между обоими понятиями, позволяет сменить неподтвердившуюся метафору «полюсов» (противоположностей) на более адекватное представление о них, как о «старшем» и «младшем» брате. Напомним, что в разработанной нами «Личностно-ориентированной концепции счастья» (ЛОКС) эгоизм впервые в мировой психологии представлен в виде многоуровневой системы, одним из «социальных» вариантов которой выступает и альтруизм [7; 9; 12-15].
Таким образом, эгоизм и альтруизм становятся в большей степени «сотрудниками», а не «соперниками». «Старший» брат защищает, оберегает «младшего», в то время как последний создаёт лучшие окружающие условия для функционирования обоих.
Более выраженные положительные связи между эгоизмом и смыслом, нежели между альтруизмом и смыслом, вдребезги разбивают «висящие в воздухе» моралистические представления, согласно которым, эгоистически ориентированное поведение ведёт к утрате смысла жизни, в то время как альтруизм, якобы, позволяет искомый смысл обрести. Некритичное принятие подобной пропаганды малообразованными в психологии людьми делает их удобными объектами манипуляций и прямой эксплуатации со стороны более крупных структур.
Результаты наших исследований способны навести на противоположную мысль: о том, что как раз «неразборчивый» альтруизм с большей степенью вероятности может привести к экзистенциальному тупику, нежели связанный с самореализацией эгоизм. Полученные данные (свидетельствующие о «тени эгоизма», падающей на экзистенциализм) при их дальнейшем осмыслении и разработке способны серьёзно изменить научный ландшафт в данной области знания.
Будущее применение разработанных нами методик с большим количеством испытуемых (включая индивидов с разного рода личностными расстройствами) позволит выявить патологически окрашенные паттерны взаимоотношений между двумя понятиями в повседневной активности и тем самым даст возможность лучше уяснить выявленную «норму», при которой эгоизм и альтруизм не противоречат друг другу, а гармонично сочетаются.
Список литературы
1. Бердяев, Н. Смысл творчества / Н. Бердяев. М. : Изд-во Г А. Лемана и С. И. Сахарова, 1916. 269 с.
2. Божович, Л. И. Личность и её формирование в детском возрасте / Л. И. Божович. СПб. : Питер, 2008. 400 с.
3. Быховский, Б. Э. Шопенгауэр / Б. Э. Быховский. М. : Мысль, 1975. 208 с.
4. Джидарьян, И. А. Счастье в представлениях обыденного сознания / И. А. Джидарьян // Психол. журн. 2000. Т. 21, № 2. С. 39-47.
5. Докинз, Р. Эгоистичный ген / Р. Докинз. М. : Мир, 1993. 376 с.
6. Левит, Л. З. Личностно-ориентированная концепция счастья: жизнь во имя себя / Л. З. Левит. Минск : Изд-во А. Н. Вараксина, 2011. 112 с.
7. Левит, Л. З. Счастье, эгоизм, альтруизм: парадоксы взаимодействия / Л. З. Левит // Психология. Социология. Педагогика. 2012. № 7. С. 10-19.
8. Левит, Л. З. Исследование компонентов «эвдемонии», «потока», «счастья» и «не-счастья» методом выборки переживаний (ESM) / Л. З. Левит // Вестн. образования и науки. Педагогика. Психология. Медицина. 2012. Вып. 4 (6). С. 22-50.
9. Левит, Л. З. Личностно-ориентированная концепция счастья: краткая история / Л. З. Левит // Психология и психотехника. 2012. № 8. С. 78-86.
10. Левит, Л. З. Эвдемония: жизнь для героя / Л. З. Левит // Соврем. зарубеж. психология. 2013. № 1. С. 69-77.
11. Левит, Л. З. Исследование основных понятий позитивной психологии с помощью методов выборки переживаний (ESM) / Л. З. Левит // Соврем. зарубеж. психология. 2013. № 3. С. 19-44.
12. Левит, Л. З. Эгоизм как системное понятие и его роль в достижении счастья / Л. З. Левит // Горизонты образования. 2013. № 1. С. 22-35.
13. Левит, Л. З. Уникальный потенциал, самореализация, счастье / Л. З. Левит. Saarbrucken : Lambert Academic Publishing, 2013.
14. Левит, Л. З. Личностно-ориентированная концепция счастья: новая системная парадигма / Л. З. Левит // Пед. образование в России. 2013. № 1. С. 102-111.
15. Левит, Л. З. Личностно-ориентированная концепция счастья: теория и практика / Л. З. Левит, Н. П. Радчикова // Нац. психол. журн. 2012. № 2 (8). С. 81-90.
16. Левит, Л. З. Использование методов выборки переживаний (ESM) в исследовании эвдемонических и гедонистических компонентов субъективного благополучия / Л. З. Левит, Н. П. Радчикова // Экспериментальный метод в структуре психологического знания. М. : Ин-т психологии РАН, 2012. С. 368-373.
17. Макиавелли, Н. Государь / Н. Макиавелли. М. : АСТ, 2004. 512 с.
18. Моэм, С. Подводя итоги / С. Моэм. М. : Астрель, 2012.
19. Муздыбаев, К. Эгоизм личности / К. Муздыбаев // Психол. журн. 2000. Т. 21, № 2. С. 27-39.
20. Нехорошева, И. В. Уровень счастья людей с различной нравственной направленностью / И. В. Не-хорошева // Вопр. психологии. 2013. № 3. С. 22-31.
21. Носик, Б. М. Швейцер / Б. М. Носик. М. : Молодая гвардия, 1971.
22. Петров, Э. Ф. Эгоизм / Э. Ф. Петров. М. : Наука, 1969. 207 с.
23. Рудзит, И. А. Эгоизм как внутренний нравственно-этический фактор развития самосознания человека / И. А. Рудзит // Вестн. ЛГУ им. А. С. Пушкина. 2006. № 1. С. 56-65.
24. Селигман, М. Новая позитивная психология / М. Селигман. Киев : София, 2006. 368 с.
25. Селье, Г. Стресс без дистресса / Г. Селье. М. : Прогресс, 1982. 128 с.
26. Флоренская, Т. А. Я — против «Я» / Т. А. Флоренская. М. : Знание, 1985. 80 с.
27. Фрейд, З. Неудобства культуры / З. Фрейд. СПб. : Азбука-классика, 2010. 192 с.
28. Фромм, Э. Человек для самого себя / Э. Фромм. М. : АСТ, 2008. 700 с.
29. Чиксентмихайи, М. Поток: психология оптимального переживания / М. Чиксентмихайи. М. : Смысл : Альпина нон-фикшн, 2011. 464 с.
30. Шварц, Б. Парадокс выбора / Б. Шварц. М. : Добрая кн., 2005. 284 с.
31. Batson, C. D. Empathy and altruism / C. D. Batson, N. Ahmad, D. A. Lishner, J. A. Tsang // Handbook of Positive Psychology / ed. C. R. Snyder, S. J. Lopez. Oxford University Press, 2001. P. 485-498.
32. Brink, D. O. Self-Love and Altruism / D. O. Brink // Social Philosophy and Policy Foundation. 1997. Vol. 14. P. 122-157.
33. Egoism [Электронный ресурс] // Stanford Encyclopedia of Philosophy. URL: http://plato.stanford.edu/
34. Ewing, A. C. Ethics / A. C. Ewing. New York : Collier Books, 1962.
35. Grinde, B. Darwinian happiness: can the evolutionary perspective on well-being help us improve society? / B. Grinde // World futures — The J. of General Evolution. 2004. Vol. 60. P. 317-329.
36. Hartung, J. So be good for goodness' sake / J. Hartung // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 261-263.
37. Haybron, D. M. Happiness, Well-Being, and the Good Life: A Primer (ch. 2) // Haybron, D. M. The Pursuit of Unhappiness. The Elusive Psychology of Well-Being. Oxford : Oxford University Press, 2008. P. 29-42.
38. Hektner, J. M. Experience Sampling Method: Measuring the Quality of Everyday Life / J. M. Hektner, J. A. Schmidt, M. Csikszentmihalyi. Sage Publications, 2007.
39. Holmes, S. The Secret History of Self-Interest / S. Holmes ; ed. by J. J. Mansbridge. Beyond Self-Interest. Chicago: University of Chicago Press, 1990. P. 267-286.
40. Kaplan, S. Toward a better understanding of prosocial behavior: The role of evolution and directed attention / S. Kaplan, R. De Young // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 263-264.
41. Kavka, G. Hobbesian Moral and Political Theory / G. Kavka. Part II. Princeton : Princeton University Press, 1986.
42. Krebs, D. L. Altruism and Egoism: A False Dichotomy? / D. L. Krebs // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 137-139.
43. Lacey, H. Teleological behaviorism and altruism / H. Lacey // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 266-267.
44. Levit, L. Z. Happiness: Person-Oriented Conception / L. Z. Levit // Intern. J. of Advances in Psychology. 2012. Vol. 1, is. 3. P. 46-57.
45. Lewis, M. Altruism is never self-sacrifice / M. Lewis // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 268.
46. Milo, R. D. Egoism and Altruism / R. D. Milo. Belmont : Wadsworth Publishing Company, 1973.
47. Mosley, A. Egoism / A. Mosley // Ethics, Mind and Cognitive Science. Originally published: August 7, 2005. P. 1-7.
48. Psychological Egoism [Электронный ресурс] // Internet Encyclopedia of Philosophy. URL: http://www. iep.utm.edu
49. Rachlin, H. Altruism and selfishness / H. Rachlin // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 239-251.
50. Robinson, J. B. Egoism [Электронный ресурс] / J. B. Robinson // Green Anarchy. 2005. Is. 20. Retr. on Oct. 1. 2009 from www.greenanarchy.org.
51. Ryff, C. D. Know thyself and become what you are: a eudaimonic approach to psychological well being / C. D. Ryff, B. H. Singer // J. of Happiness Studies. 2006. Vol. 9. P. 13-39.
52. Sumner, L. W. Welfare, Happiness and Ethics / L. W. Sumner. New York : Oxford University Press, 1996.
53. Trivers, R. The Folly of Fools / R. Trivers. New York : Basic Books, 2011.
54. Van Ingen, J. Why Be Moral? / J. Van Ingen. New York : Peter Lang Publishing, 1994.
55. Veenhoven, R. Hedonism and happiness / R. Veenhoven // J. of Happiness Studies. 2003. Vol. 4. P. 437-457.
56. Walker, J. I. The Philosophy of Egoism [Электронный ресурс] / J. I. Walker // The Anarchist Library. URL: http://dwardmac.pitzer.edu/anarchist_archives/coldoffthepresses/walker/ egoism.html
57. Wallach, M. A. Psychology's Sanction for Selfishness: The Error of Egoism in Theory and Therapy / M. A. Wallach, L. Wallach. San Francisco : Freeman, 1983. 307 р.
58. Waterman, A. S. The Psychology of Individualism / A. S. Waterman. New York : Praeger, 1984. 401 p.
59. Waterman, A. S. The Implications of Two Conceptions of Happiness (Hedonic Enjoyment and Eudaimonia) for the Understanding of Intrinsic Motivation / A. S. Waterman, S. J. Schwartz, R. Conti // J. of Happiness Studies. 2008. № 9. P. 41-79.
Сведения об авторах
левит леонид Зигфридович — кандидат психологических наук, доцент Центра психологического здоровья и образования, Минск, Республика Беларусь, научный корреспондент Института психологии им. Г. С. Костюка НАПН Украины, Киев, Украина. [email protected]
Шевалдышева Елена Зигфридовна — кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка естественных факультетов Белорусского государственного университета, Минск, Республика Беларусь. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2014. № 4 (333). Education and Healthcare. Issue 3. P. 62-78.
EGOISM AND ALTRUISM: THE «ANTAGONISTS» OR THE «BROTHERS»?
L. Z. Levit
Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor of Psychological Health and Education Center, Minsk, Belarus, Scientific Correspondent of Institute of Psychology of G. S. Kostiuk of NAPN of Ukraine, Kiev, Ukraine. [email protected]
E. Z. Shevaldysheva
Candidate of Philology, Associate Professor of English of Natural Faculties of the Belarusian State University,
Minsk, Belarus. [email protected]
The article under consideration deals with the theoretical analysis and the practical research of the ratio between the two notions: egoism and altruism. The author shows the inadequacy of the one-sided, morally loaded interpretations of both terms. The scores of two ESM-investigations mostly show the positive correlation between the "egoism" and the "altruism" scales in person's everyday activity. The results obtained give the opportunity to replace the inadequate view on egoism and altruism as opposites by a more appropriate metaphor of the older and the younger brother. Such an approach removes to a great degree the idea of antagonism which is usually ascribed to the egoism-altruism interrelation.
Keywords: egoism, altruism, meaning, happiness, personal uniqueness, positive psychology.
References
1. Berdyaev, N. The meaning of creativity / N. Berdyaev. M. : Publishing House of the G.A. Lehmann and S. I. Sakharov, 1916. 269 p.
2. Bozovic, L. I. Personality and its formation in childhood / L. I. Bozovic. St. Petersburg : Peter, 2008. 400 p.
3. Bykhovsky, B. E. Schopenhauer / B. E. Bykhovsky. M: Thought, 1975. 208 p.
4. Dzhidaryan, I. A. Happiness in representations of everyday consciousness / I. A. Dzhidaryan // Psychological J. 2000. T. 21, № 2. P. 39-47.
5. Dawkins, R. The Selfish Gene / R. Dawkins. New York : Wiley, 1993. 376 p.
6. Levit, L. Z. Personal-oriented concept of happiness : a life in the name of self / L. Z. Levit. Minsk: Publishing House "A. Varaksin», 2011. 112.
7. Levit, L. Z. Happiness, selfishness, altruism : Paradoxes of interaction / L. Z. Levit // Psychology. Sociology. Pedagogy. 2012. № 7. P. 10-19.
8. Levit, L. Z. Study components "eudaimonia", "flow", "happiness" and "not-happy" experience sampling method (ESM) / L. Z. Levit // Vestn. of Education and Science. Pedagogy. Psychology. Medicine. 2012. Is. 4 (6). P. 22-50.
9. Levit, L. Z. Personal-oriented concept of happiness : a brief history / L. Z. Levit // Psychology and psycho. 2012. № 8. P. 78-86.
10. Levit, L. Z. Eudaimonia : life for the hero / L. Z. Levit // Modern foreign psychology. 2013. № 1. P. 69-77.
11. Levit, L. Z. Study the basic concepts of positive psychology using sampling techniques experiences (ESM) / L. Z. Levit // Modern foreign psychology. 2013. № 3. P. 19-44.
12. Levit, L. Z. Selfishness as a system concept and its role in achieving happiness / L. Z. Levit // Horizons education. 2013. № 1. P. 22-35.
13. Levit, L. Z. Unique potential, self-fulfillment, happiness / L. Z. Levit. Saarbrucken : Lambert Academic Publishing, 2013.
14. Levit, L. Z. Personal-oriented concept of happiness : a new system paradigm / L. Z. Levit // Teacher Education in Russia. 2013. № 1. P. 102-111.
15. Levit, L. Z. Personal-oriented concept of happiness : Theory and Practice / L. Z. Levit, N. P. Radchikova // Nat. Psychol. J. 2012. № 2 (8). P. 81-90.
16. Levit, L. Z. Using sampling techniques experiences (ESM) study evdemonicheskih and hedonic components of subjective well-being / L. Z. Levit, N. P. Radchikova // Experimental method in the structure of psychological knowledge. Moscow : Institute of Psychology, Russian Academy of Sciences, 2012. P. 368-373.
17. Machiavelli, N. Sovereign / N. Machiavelli. M. : AST, 2004. 512 p.
18. Moum, S. Summarizing / S. Moum. M. : Astrel, 2012.
19. Muzdybaev, K. Selfishness personality / K. Muzdybaev // Psychol. J. 2000. Vol. 21, № 2. P. 27-39.
20. Nekhorosheva, I. V. Level of happiness of people with different moral orientation / I. V. Nekhorosheva // Questions of psychology. 2013. № 3. P. 22-31.
21. Nosik, B. M. Schweitzer / B. M. Nosik. M. : Young Guard, 1971.
22. Petrov, E. F. Selfishness / E. F. Petrov. M. : Nauka, 1969. 207 p.
23. Rudzit, I. A. Selfishness as an internal moral and ethical factor in the development of human consciousness / I. A. Rudzit // Vestnik Leningrad State University. Pushkin. 2006. № 1. P. 56-65.
24. Seligman, M. New Positive Psychology / M. Seligman. Kiev : Sofia, 2006. 368 p.
25. Selye, G. Stress without distress / G. Selye. M. : Progress Publishers, 1982. 128 p.
26. Florenskaya, T. A. I — against the "I" / T. A. Florenskaya. M. : Knowledge, 1985. 80 p.
27. Freud, Z. Disadvantages culture / Z. Freud. SPb. : ABC-Classic, 2010. 192 p.
28. Fromm, E. Man for Himself / E. Fromm. M. : AST, 2008. 700 p.
29. Csikszentmihalyi, M. Flow : The Psychology of optimal experience / M. Csikszentmihalyi. M. : Meaning : Alpina non-fiction, 2011. 464 p.
30. Schwartz, B. The Paradox of Choice / B. Schwartz. M. : Good Book, 2005. 284 p.
31. Batson, C. D. Empathy and altruism / C. D. Batson, N. Ahmad, D. A. Lishner, J. A. Tsang // Handbook of Positive Psychology / ed. C. R. Snyder, S. J. Lopez. Oxford University Press, 2001. P. 485-498.
32. Brink, D. O. Self-Love and Altruism / D. O. Brink // Social Philosophy and Policy Foundation. 1997. Vol. 14. P. 122-157.
33. Egoism [Электронный ресурс] // Stanford Encyclopedia of Philosophy. URL: http://plato.stanford.edu/
34. Ewing, A. C. Ethics / A. C. Ewing. New York : Collier Books, 1962.
35. Grinde, B. Darwinian happiness: Can the evolutionary perspective on well-being help us improve society? / B. Grinde // World futures — The Journal of General Evolution. 2004. Vol. 60. P. 317-329.
36. Hartung, J. So be good for goodness' sake / J. Hartung // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 261-263.
37. Haybron, D. M. Happiness, Well-Being, and the Good Life: A Primer (ch. 2) // Haybron, D. M. The Pursuit of Unhappiness. The Elusive Psychology of Well-Being. Oxford : Oxford University Press, 2008. P. 29-42.
38. Hektner, J. M. Experience Sampling Method: Measuring the Quality of Everyday Life / J. M. Hektner, J. A. Schmidt, M. Csikszentmihalyi. Sage Publications, 2007.
39. Holmes, S. The Secret History of Self-Interest / S. Holmes ; ed. by J. J. Mansbridge). Beyond Self-Interest. Chicago: University of Chicago Press, 1990. P. 267-286.
40. Kaplan, S. Toward a better understanding of prosocial behavior: The role of evolution and directed attention / S. Kaplan, R. De Young // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 263-264.
41. Kavka, G. Hobbesian Moral and Political Theory / G. Kavka. Part II. Princeton : Princeton University Press, 1986.
42. Krebs, D. L. Altruism and Egoism: A False Dichotomy? / D. L. Krebs // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 137-139.
43. Lacey, H. Teleological behaviorism and altruism / H. Lacey // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 266-267.
44. Levit, L. Z. Happiness: Person-Oriented Conception / L. Z. Levit // Intern. J. of Advances in Psychology. 2012. Vol. 1, is. 3. P. 46-57.
45. Lewis, M. Altruism is never self-sacrifice / M. Lewis // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 268.
46. Milo, R. D. Egoism and Altruism / R. D. Milo. Belmont : Wadsworth Publishing Company, 1973.
47. Mosley, A. Egoism / A. Mosley // Ethics, Mind and Cognitive Science. Originally published: August 7, 2005. P. 1-7.
48. Psychological Egoism [Электронный ресурс] // Internet Encyclopedia of Philosophy. URL: http://www. iep.utm.edu
49. Rachlin, H. Altruism and selfishness / H. Rachlin // Behavioral and Brain Sciences. 2002. Vol. 25. P. 239-251.
50. Robinson, J. B. Egoism / J. B. Robinson // Green Anarchy. 2005. Is. 20. Retr. on Oct. 1. 2009 from www. greenanarchy.org.
51. Ryff, C. D. Know thyself and become what you are: A eudaimonic approach to psychological well being / C. D. Ryff, B. H. Singer // J. of Happiness Studies. 2006. Vol. 9. P. 13-39.
52. Sumner, L. W. Welfare, Happiness and Ethics / L. W. Sumner. New York : Oxford University Press, 1996.
53. Trivers, R. The Folly of Fools / R. Trivers. New York : Basic Books, 2011.
54. Van Ingen, J. Why Be Moral? / J. Van Ingen. New York : Peter Lang Publishing, 1994.
55. Veenhoven, R. Hedonism and happiness / R. Veenhoven // J. of Happiness Studies. 2003. Vol. 4. P. 437-457.
56. Walker, J. I. The Philosophy of Egoism [Электронный ресурс] / J. I. Walker // The Anarchist Library. URL: http://dwardmac.pitzer.edu/anarchist_archives/coldoffthepresses/walker/ egoism.html
57. Wallach, M. A. Psychology's Sanction for Selfishness: The Error of Egoism in Theory and Therapy / M. A. Wallach, L. Wallach. San Francisco : Freeman, 1983. 307 р.
58. Waterman, A. S. The Psychology of Individualism / A. S. Waterman. New York : Praeger, 1984. 401 p.
59. Waterman, A. S. The Implications of Two Conceptions of Happiness (Hedonic Enjoyment and Eudaimonia) for the Understanding of Intrinsic Motivation / A. S. Waterman, S. J. Schwartz, R. Conti // J. of Happiness Studies. 2008. № 9. P. 41-79.
