CC BY
24
у Шекспира неистовый вражеский дух ввиду собственного бессилия перед этой неизбежностью, ведь, по мнению поэта, красота должна жить вечно. Ключевым для понимания метаконцепта «продолжение жизни» представляется концепт «дитя», поскольку именно он является основой для понимания мировоззрения Шекспира, и именно он выступает с реализованным подсмыслом «продолжение прекрасного».
Важность исследования авторской языковой картины мира наиболее актуальна при изучении творческой индивидуальности автора.
Необходимость обращения в процессе исследования к таким понятиям, как «идиостиль», «метаконцепт» вызвана их подходящей и уместной семантической стороной. При анализе языковой личности и языковой картины мира необходимо учитывать не только структурную триаду (синтаксис, морфология,
Библиографический список
лексика), но и индивидуальный стиль письма автора, чем и является идиостиль. Тем временем анализ сонетов, имеющих сходные концептосферы, то есть относящиеся к идентичной смысловой области, требует объединения всех этих сонетов в единые тематические группы, которые мы и называем «мета-концептами».
Итак, рассматривать творчество того или иного автора врозь с его авторской картиной мира просто невозможно. Процесс ознакомления с автором и его мировидением через его творчество непроизволен и происходит на подсознательном уровне через определенный выбор лексики, чрезмерную эмоциональность или монотонность речи и т.д. Так мы можем говорить о вечно мечущейся душе, загадочной натуре и высокоинтеллектуальном мышлении Уильяма Шекспира.
1. Тарковский А. От юности до старости. Москва: Издательство «Советский писатель», 1987.
2. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. О поэтах и поэзии. Санкт-Петербург: Издательство «Искусство-СПб», 1996. 3 Гальперин И.Р Текст как объект лингвистического исследования. Москва: Наука, 1981.
4. Формановская Н.И. Речевое воздействие и деятель. Русская речь. 2008; № 3: 40 - 46.
5. Бабенко Л.Г Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа. Москва: Издательство «Академический проект», 2004. References
1. Tarkovskij A. Ot yunosti do starosti. Moskva: Izdatel'stvo «Sovetskij pisatel'», 1987.
2. Lotman Yu.M. Analiz po'eticheskogo teksta. O po'etah ipo'ezii. Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo «Iskusstvo-SPb», 1996. 3 Gal'perin I.R. Tekstkakob'ektlingvisticheskogo issledovaniya. Moskva: Nauka, 1981.
4. Formanovskaya N.I. Rechevoe vozdejstvie i deyatel'. Russkaya rech'. 2008; № 3: 40 - 46.
5. Babenko L.G. Filologicheskij analiz teksta. Osnovy teorii, principy i aspekty analiza. Moskva: Izdatel'stvo «Akademicheskij proekt», 2004.
Статья поступила в редакцию 24.01.21
УДК 821
Dzhamaludinova Kh.G., Cand. of Sciences (Philology), teaching assistant, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
STUDY OF THE FIGURATIVE SYSTEM OF THE NOVEL "SULAK THE WITNESS" BY M. KHURSHILOV. The purpose of the article is to analyze the study of the figurative system of heroes in the novel by M. Khurshilov "Sulak the Witness". In the novel, the author raises important civic problems: about the moral norms of modern life and the education of a new person, about overcoming those conditions and circumstances of reality that hinder the movement of the people towards a better future. By social dividing characters into the classes of the rich - the proponents of evil, and the poor - those who are endowed with high dignities, M. Khurshilov shows the historical necessity of the struggle between the new and the old, the destiny of the triumph of the new. The novel also features female persons that embody the different characters and fates of mountain women before the revolution. Thanks to the use of individual words of the Avar, Arabic and Turkic languages in M. Khurshilov's novel, the national flavor is brightly recreated.
Key words: multinational culture, poetry, prose, artistic style, national color, publicistic writing, figurative system, emotionality, narration, expression of feelings.
Х.Г. Джамалудинова, канд. филол. наук, асс, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
ИЗУЧЕНИЕ ОБРАЗНОЙ СИСТЕМЫ
РОМАНА М. ХУРШИЛОВА «СУЛАК-СВИДЕТЕЛЬ»
Целью статьи является анализ изучения образной системы героев романа М. Хуршилова «Сулак-свидетель». В романе автор ставит важные гражданские проблемы: нравственные нормы современной жизни и воспитание нового человека, преодоление тех условий и обстоятельств действительности, которые мешают движению народа к лучшему будущему. Социальным разделением героев на богатых (носителей зла) и бедных (наделенных высокими достоинствами) М. Хуршилов показал историческую необходимость борьбы нового со старым, неизбежность торжества нового. В романе представлены также женские образы, воплощающие в себе разные характеры и судьбы горянок до революции. Благодаря использованию отдельных слов аварского, арабского и тюркского языков в романе М. Хуршилова ярко воссоздан национальный колорит.
Ключевые слова: многонациональная культура, поэзия, проза, художественный стиль, национальный колорит, публицистика, образная система, эмоциональность, повествование, выражение чувств.
Хуршилов М.А. - прозаик и драматург писавший на аварском и кумыкском языках. Позднее свои художественные произведения он создавал на русском языке, которым владел в совершенстве. М. Хуршилов был из плеяды писателей старшего поколения, считавших этот язык своим вторым родным языком.
Подобно Юсупу Герееву и Эффенди Капиеву, Магомед Хуршилов был талантливым писателем, начавшим свою деятельность с очерков еще в начале 30-х годов, писателем, чье имя связано с утверждением и развитием метода социалистического реализма в дагестанской литературе.
Магомед Хуршилов родился в 1905 году в селении Согратль Гунибского района. Художественное, романтическое видение мира влекло его с ранних лет в другие края, тянуло на поиски и открытия. Окончив в Темир-Хан-Шуре ремесленное училище, где преподавание велось на русском языке, мальчик отправляется пешком из Порт-Петровска (Махачкалы) в Баку, чтобы повидать новые места и найти работу. Однако тяга к учению пересиливает в нем все остальные стремления, и, бросив работу в Баку, он возвращается в Порт-Петровск, а затем в Темир-Хан-Шуру, где поступает в реальное училище.
Бурные исторические события в Дагестане отвлекают М. Хуршилова от учебы. Совсем еще юным он уходит с головой в деятельность по проведению первых мероприятий молодой Советской власти. Строительство новой жизни, перестройка общества на социалистических началах становится делом всей жизни М. Хуршилова.
Приблизительно с середины 20-х годов в Дагестане начинается коллективизация сельского хозяйства. М. Хуршилов становится самым активным строителем колхозов в Буйнакском районе. Он оканчивает Высшие курсы сельскохозяйственной кооперации и все свои организаторские способности направляет на укрепление колхозного строя в Дагестане.
Тогда же в нем зреет замысел создания произведения, отражающего страницы истории дагестанского народа. Магомед Хуршилов с головой погружается в создание художественного произведения. Преобразование общества на социалистических началах становится делом всей жизни М. Хуршилова.
В центре романа жизнь горного аула в преддверии революционной борьбы. Повествование автор начинает со «знойного намуса» 1898 года.
Изображая аульскую жизнь, М. Хуршилов первыми же картинами показывает классовую дифференциацию общества, его противоречия.
В расстановке действующих лиц романа сказывается и их резкая конфликтность. Все герои по социальному статусу, месту, занимаемому в жизни, делятся на два резко очерченных лагеря. С одной стороны, «Властный старик» Араш-наиб, его сыновья Узаир и Зубаир, знать аула. С другой стороны - бедный люд, потомки рабов Гусейн и его жена Фатима, пастух Юсуф, Меседу, невеста Омара, Махулав, его сын Камиль и другие. Забитый, униженный, несчастный народ, на чьей стороне оказывается и симпатия писателя.
Такое расслоение общества по ходу повествования романа можно увидеть также и в Порт-Петровске, и в Баку.
К этой группе забитых, униженных, несчастных, охваченных убежденностью, что выхода нет, как правильно отмечает Л. Шилова, «примыкает Омар -сын Байгут-Фатьмы» [1, с. 78]. Именно примыкает, потому что он - сын бедных родителей, потомков рабов, вырос среди обездоленных людей своего аула. Но Омара от них отличает сначала недовольство, потом - вера в то, что эту жизнь, полную несправедливости, страданий и унижений народа, можно изменить. А в конце - убежденностью, что нужно бороться с существующим общественным строем. И писатель шаг за шагом раскрывает нелегкий путь формирования Омара как революционера.
«Жизнь Омара, обрисованная во всех жизненных перипетиях и социальных изломах, составляет основное содержание романа», - пишет в своей книге А.М. Вагидов [2, с. 405].
В каждой новой главе мы видим революционный рост мировоззрения Омара.
В начале романа главный герой Омар - это молодой широкоплечий парень в залатанном бешмете. С первых же страниц мы видим, в каких условиях он живет. Это можно определить по убожеству его «крайней сакли», «свесившейся над ущельем Аксу».
В первом издании романа об уходе Омара из аула автор пишет: «В годы владычества Араша еще юношей ушел из аула в город Омар, сын Гай-душ-Фатьмы». О том, почему он ушел из аула, мы можем только догадаться: «У Омара возникали частые стычки с баями, муллами, торгашами, которые возненавидели ищущего справедливости лага, нежелающего работать на них, как все. Обуреваемый мятежными думами, непоколебимый Омар решил где-нибудь да найти справедливость» [3, с. 5].
Конфликт между двумя разными социальными слоями населения намечается в эпизоде встречи Араш-наиба, его сыновей Узаира и Зубаира «на краю аула» с Омаром.
Характер Араш-наиба можно узнать по нескольким фразам, которые он произносит в этом эпизоде. Богатый, властный, суровый старик держится, как подобает человеку его положения. К каждому, с кем он разговаривает, Араш-наиб обращается по-разному. Своему нукеру он говорит повелительным, не терпящим возражений тоном: «Килыч! Ты получил долг с наследников чабана Гусейна?.. Я спрашиваю тебя, получил или нет?» [4, с. 4].
К сыну обращается, казалось бы, мудрым назидательным тоном: «Тебе, Узаир, не подобает браниться с всякими людьми, да еще в моем присутствии, -спокойно произнес Араш, перебирая пальцами густую гриву коня».
Но сколько высокомерия в словах «не подобает браниться с всякими людьми», которыми он «подчеркивает дистанцию, отделяющую Узаира от Омара» [4, с. 138].
Увидев Омара, Араш говорит: «Каков молодец!». В этой фразе чувствуется как симпатия к молодцу, широкоплечему красивому парню, так и издевка.
Далее отношения Араша и Омара автор передает многозначительной ремаркой: «Немало таких гордецов проглотил мутный Сулак...». Но вслух произносит только: «Поехали. А ты, сын Гусейна, придешь завтра ко мне, я разберусь во всем» [5, с. 4].
Это уже не повелительный тон и не приглашение, а нечто среднее, но выполнение которого обязательно - «придешь...».
Оба сына Араш-наиба Узаир и Зубаир своим высокомерием похожи на отца, но отличаются необузданным характером, вспыльчивостью.
В диалоге с Омаром автор психологически правильно показывает характер Узаира. Он, как и отец, разговаривая с Омаром, держится надменно, гордо. Но он, в отличие от Араша, не может сдержать свой пыл и начинает угрожать Омару.
«- Чего можно ждать от неблагодарного лага?! Он даже шапку с головы не снимает, когда говорит с наибом! - злобно процедил Узаир, вплотную подъехав к Омару.
- Если не образумишься, мы не только папаху, но и кое-что другое снимем с тебя», - предупреждающе говорит он».
В то же время в кратких ответах на недовольство отца проявляется покорность Узаира: «Прости, отец, - тихо сказал Узаир, трогая коня».
Хотя мужчина, воспитанный по суровым законам гор, и не мог ответить иначе.
Покинув аул, Омар все глубже и шире начинает понимать жизнь. Он знакомится с погонщиком Али, поденщиком купца виноторговца Аванеса в Порт-Пе-тровске, с рабочими на железной дороге и начинает понимать, что «всюду богатые, как могут, тянут жилы из бедного народа». Араму здесь подобны Али-баба, Кочи-Мурад, хозяин завода водомерных счетчиков Лазарев.
Большое внимание в романе уделяется отношениям Меседу и Омара. В первом издании они показаны в общем потоке событий, поверхностно, автор не вдается в глубину их отношений и чувств. После ухода Омара из аула на заработки Меседу была вынуждена стать содержанкой Узаира, чтобы прокормить своих сестер. В последующих изданиях автор пересматривает это, и Меседу остается верной Омару, как подобает невесте героя.
В ней автор воплощает все лучшие черты горянки. Она красива, честна, неподкупна и верна своему долгу и чувству. Даже в самых трудных ситуациях она не поддается соблазну быть богатой и ни в чем не нуждающейся. Судьба этой девушки раскрывает весь ужас положения красивой и бедной девушки в прошлом. Тщетными оказываются все попытки Узаира овладеть ею. В столкновениях Меседу с Узаиром вырисовывается её моральная чистота, душевная красота.
Она предстает перед нами достойной быть подругой жизни Омара в борьбе за новую жизнь.
Благодарность, честность, глубокую порядочность своего героя подчеркивает М. Хуршилов, описывая отношение Омара к Маргарите, женщине, искренне любящей его. Омар симпатизирует Маргарите, но даже малейшее колебание своих чувств он расценивает как измену Меседу: «Хорошо, очень хорошо! - подумал Омар, вспомнив о Маргарите. - Скоро, на этих днях должна приехать. Писала же она тете.... Обо мне в письме спрашивала. Не забыла... хорошая моя!» -невольно вырвалось у Омара. Он быстро спохватился - не слышал ли его кто. И посмотрел вокруг. И, словно призывая на помощь, Омар горячо зашептал: «Меседу, где ты!» [5, с. 36].
Он не привык обманывать, упрощать свою жизнь, остается верен данному слову.
Критики, в том числе и С.Х. Ахмедов, считают Омара слишком идеальным для «запретной» любви к Маргарите, с чем можно не согласиться, ибо честный юноша, живущий по нормам горской морали, не может изменить любимой девушке. Хотя бы потому, что он не изменяет данному слову.
Отношением к Маргарите М. Хуршилов показывает нравственную стойкость и добропорядочность своего героя.
Таким же он будет и в революционной борьбе. Никакие сложности, муки и лишения не смогут заставить Омара свернуть с избранного пути.
Проверяя нравственную чистоту своего героя, М. Хуршилов предлагает ему большие соблазны. В виноградниках Омар находит кошелек Аванеса, в котором находится огромная сумма денег. Сначала он растерялся. Затем, опомнившись, обрадовался, сбежал с виноградников, направился в горы, но, передумав, пришел к морю: «Безбрежная морская гладь всегда действовала на него успокаивающе».
М. Хуршилов с огромной психологической достоверностью передает внутреннюю борьбу, духовные колебания Омара: «Он положил под себя хурджины, в которые был завернут бумажник, уселся поудобней на берегу» и думал:
«Даже у самого Туканчи-Мирзы нет, наверное, таких денег Чего-чего только нельзя купить на них! Дом какой можно построить! Одну. нет, две отары овец завести. Как будет счастлива старая мать!». А тратить их будет не только на себя: «Он поставит на могиле отца большой, красивый памятник. Всем друзьям и соседям привезет подарки. А какую свадьбу он устроит! Пусть лопнут от зависти глаза Араша и Узаира» [5, с. 22].
Вспоминает он и сказку о бедняке, нашедшем большой клад. Его нашли мертвым на том месте, где он зарыл свой клад.
Невольно сравнивает он себя и с Туканчи-Мирзой: «Вот сидит, он, Омар, богатый, сытый и довольный в своей лавке, и к нему приходят люди». А кто идет? Идет тот же Омар, еще не разбогатевший, но гордый своей честностью и думает о новом богатом Омаре: «Обманщик! Вор. Ты обираешь бедный народ! Разве ты своим трудом заработал эти деньги? Ты украл их!».
Как он посмотрит в глаза Меседу? Что скажет мать? Как будет жить рядом с тем, старым Омаром?
Больно отзывался в сердце Омара и прощальный наказ матери: «Будь честным, сын мой, будь честным всегда и во всем. Как бы трудно не было тебе». И Омар возвращает кошелек Аванесу, за что потом не раз упрекал сам себя: «Лучше сжег бы их. А то вернул вонючему гаду, обманщику.».
Раскрывая высокие черты характера своего героя, М. Хуршилов противопоставляет ему алчного и жадного Аванеса. У него есть все: и богатство, и власть, и красавица жена. Но деньги превратили его в гопсека, стали смыслом, целью жизни. Предметом его гордости является железный сундук с деньгами.
С большой реалистической силой раскрывается нравственное убожество Аванеса в эпизоде потери им денег: «Приехав к месту пожара, Аванес спрыгнул с фаэтона и только тут, коснувшись локтем кармана, почувствовал, что бумажника там нет. Его бросило в жар. Дрожащими руками он обшарил все карманы пиджака, брюк, осмотрел сидение фаэтона. Он вертелся, как мельничные жернова, и бормотал что-то непонятное» [5, с. 22]. Весь лоск сошел с него, он разбит, повержен. Весь в пыли, с измазанными грязью коленями. Потный, бледный, в шляпе, съехавшей на затылок, искал он свой бумажник. И никак он не мог понять, почему бедняк Омар, работавший у него за тридцать копеек, вернул найденный кошелек, полный денег, «для Аванеса было непостижимо, не укладывалось в мораль торговца». Лежа в постели поздней ночью, он все думал об этом: «Какая честность может быть у бедняка, у которого нет ни денег, ни почета?».
Поражает также невиданная алчность и низость Аванеса, который клялся именем святого Георгия, дать денег тому, кто вернет бумажник. И он торгуется сам с собой: «А если найдется такой, клянусь святым Георгием, я своими собственными руками этому человеку тысячу пятьсот... нет, тысячу... нет, нет, пятьсот рублей отдам.». А на другое утро, после возвращения кошелька Омаром, Аванес ему заявляет:
«-. Вчера сгоряча я не заметил, а когда пересчитал, то не досчитал в бумажнике ста рублей.».
Омар не вынес такого оскорбления и со всей силы швырнул старика в канаву. Никакие уговоры не смогли удержать более Омара в доме Аванеса. Он молча взял хурджины и ушел, даже не получив расчет.
Аванес - это тот же Туканчи-Мирза из аула, их образы - это образы типичных накопителей, которые не мыслят жизни без денег.
В Порт-Петровске, в «жилище работников» Омар знакомится с революционером, веселым, никогда не унывающим парнем Кузьмой.
Скупой на разговоры, немного неуклюжий в движениях, он привлекает к себе людей своим горячим участием в их делах. Часто, выслушав кого-нибудь из товарищей, Кузьма говорит: «Значит, тяжело, братец?.. А ты не дремли, браток. Придет и наше время». И Кузьма, оказывается, был прав. После революции жизнь бедного слоя населения становится лучше, и приходит время именно рабочего класса.
Кузьма сыграл большую роль в судьбе и становлении Омара-революционера, в росте его классового самосознания. Разумеется, Омар не смог бы сам по себе стать тем, кем он стал под влиянием Кузьмы и людей, пропитанных запахом нефти, «прокопченных на заводах, впитавших в себя всю горечь рабочей жизни.».
Кузьма не одобряет поступок Омара, возвращение Омаром купцу Аване-су бумажника: «Да, брат, нескладно вышло.. Слов нет, ты честно поступил. Но деньги Аванеса, этого мироеда, могли пойти на общее дело. Какое общее дело имел в виду, он не сказал Омару. Если бы знал Омар, и сам не вернул бы денег Аванесу.
Кузьма также отстаивает интересы рабочих перед подрядчиком на строительстве железной дороги, помогает им во всем. Заботился он и об Омаре, когда тот заболел.
В общении с Кузьмой Омар получает ответ на вопрос о том, как достичь социальной справедливости.
На примере взаимоотношений Омара и Кузьмы автор раскрывает одну из важных идей романа - единства интересов трудящихся России и Дагестана, революционную роль русских рабочих в Дагестане.
Интересен разговор Омара и Кузьмы, как бы объясняющий причину этой необычной в те времена близости русского и дагестанца:
«- Ты, к примеру, горец, а я - русский, вера у нас разная. А мы вот породнились. Скажи, что есть ближе такой родни?
- У нас в ауле мулла Ариф говорил: «Гяуры, русские, злой нечестный народ». А я вижу совсем другое. Как объяснить, не знаю.
- Я так жизнь понимаю, - не спеша, говорит Кузьма. - Мы с тобой вот бедняки. Ни кола, ни двора у нас нет, только руки да голова на плечах. Потому и интерес у нас с тобой один получается», - подытоживает он. Жизнь подтверждает Омару правоту этого вывода. Кузьма простым и доступным способом выразил то, к чему подсознательно стремился Омар, но чего не мог выразить словами.
В сознании малообразованного горца уже зреет мысль о революции.
М. Хуршилову удалось отразить дружбу дагестанского и русского народов, исторически складывающуюся в их совместной революционной борьбе.
Кузьма помогает Омару укрепить веру в свои силы, в силы трудового народа. Не раз еще чувствовал Омар поддержку своего русского друга.
В Баку главный герой видит, что положение рабочих, бедняков такое же, как и в ауле. Здесь он знакомится с Аршаком, лудильщиком Гази Мамой, угольщиком Буль-булем и другими такими же бедными, смелыми, честными людьми, как и он сам. Эти бедняки, как и Омар, «отходники, ремесленники, мелкие торговцы, люди, мечтающие только о собственном благополучии и счастье, оказываются вовлеченными в революционную борьбу» [4, с. 141].
Омару также приходится сталкиваться и с людьми, подобными Арашу, - это Али-баба, Кочи-Мурад, пристав.
К концу романа Омар вырастает в сознательного и активного борца за дело освобождения народа от капиталистического гнета, в настоящего революционера.
Он уже не тот неграмотный крестьянский парень, борющийся с личными обидчиками, а один из профессиональных революционеров, которых партия отправляет в регионы и свои аулы, чтобы организовать работу среди горцев.
Параллельно с изображением жизни Омара в Порт-Петровске и в Баку автор показывает жизнь и быт аула. В ауле произошли большие изменения. Умирает Араш-наиб, бегаулом становится Узаир. Зубаира получила подложное письмо
Библиографический список
от Узаира. Доведенная им же до сумасшествия, умирает старая мать Омара -Фатьма.
В первом издании романа обезумевшую от горя старуху сажают на цепь, обвинив в колдовстве. Здесь же автор дает натуралистически подробное изображение дикой расправы Алимов над телом Фатьмы. Показывает также слепую веру людей в шариат и словам мулл, которые растолковывают аяты священного Корана лишь в свою пользу.
Их напоминает и Керим-Эффенди, писец Али-бабы, который умеет хитроумно провести рабочих в свою пользу при начислении расчеа. При этом он приговаривает, перебирая четки: «Аминь», «Аллах нам поможет!».
Мутаалимы, читавшие Коран над могилой Байгут-Фатьмы, засыпают, проснувшись, принимают рыдавшую над могилой Меседу за нее. На другой день они, приукрасив этот факт, рассказывают на большом годекане, после чего решением Муллы Арифа с помощью Сурхая, прозванного «слепым кровником», была «разрыта могила Фатьмы, и отрубленная голова была зарыта в ногах обезглавленного тела» [3, с. 26].
В последующих изданиях народ не дет заковать ее в цепи, надругаться над ее могилой.
Дан в романе и образ старой гадалки Зазы-бабы - пронырливой, проворной старухи, в руках которой в то время нередко оказывались судьбы людей. Она умеет гадать, врачевать, сватать, сводить, разводить и сплетничать. Немало За-за-баба зарабатывала и на всяких тайных и интимных делах.
В первом варианте романа большое внимание уделяется другу детства Ка-милю и его возлюбленной Нафисат. Нафисат, нареченная Мурада, учила Коран у муллы Хазара, как и многие дети её возраста, в том числе и мальчики, среди которых выделялся резвостью и красотой, с большими синими глазами, пушистыми ресницами, худощавый и ловкий мальчик Камиль - сын кузнеца Махулава. В этом издании Нафисат - дочь Дада-Хаджи, а в последующих изданиях - она дочь Араш-наиба.
В первом издании натуралистически подробно автор описывает расправу Мурада и Сурхая над Камилем и его возлюбленной. А в последующих изданиях о том, что они были убиты Сурхаем, мы узнаем со слов Юсуфа.
Тот же Сурхай убивает пастуха Османа, отца Меседу. Опозорена Меседу Узаиром - он отрезал ей косу.
В целом ряде таких эпизодов в романе мастерски передано нарастание народного гнева: выступление народа против издевательств в защиту Фатьмы, расправы с Сурхаем; защита Османа, борьба с отрядом усмирителей.
Узнав по возвращении в аул эти трагические вести, Омар, с одной стороны, жаждет немедленной мести. Он еще во власти аульских обычаев: «Месть, только месть., - говорит Омар. - Если ты не сделаешь этого, ты потеряешь достоинство мужчины, будешь влачить позорную жизнь, как жалкий, презренный трус, осмеянный всеми».
И в то же время против его порыва мести восставал другой голос: «Разве партия для этого вернула тебе жизнь, чтобы ты растрачивал ее на звериную месть из-за личного горя?.. Ты сейчас горячишься, а надо действовать обдуманно. Правы были бакинские друзья, которые не раз говорили тебе о том, что ты слишком горяч и часто совершаешь непродуманные поступки.» [5, с. 159].
Интересы народа, партии оказываются выше личных обид и неудач, «мелкими и ничтожными показались ему все эти переживания по сравнению с тем, что он должен был сделать для народа, во имя чего вернулся в родной аул».
«Старое, гнилое должно быть похоронено и прежде всего в самом себе», -делает для себя вывод Омар.
«Победа Омара над самим собою - победа новой морали над моралью старого мира, в борьбу с которым и вступает герой», - отмечает А. Шилова [5, с. 200].
В своем романе автор раскрывает гуманистическую силу революции, перевоспитывающую людей, а образ Омара подчеркивает здоровое народное начало революционера. Куда бы не попадал, в каком бы положении не находился - он остается верен закону гор и наказу матери: «Будь всегда честным, как бы трудно тебе не было. Помни: чистого и огонь не обожжет, а грязного и вода не отмоет!».
Сознательность Омара помогает ему завоевать симпатии аульской бедноты и поднять ее на борьбу против ненавистного рода богатеев.
С течением времени в романе конфликт между беднотой и богачами все углубляется, происходят перемены в социальной психологии людей. К осознанию революционной правды с помощью Омара приходят кузнец Махулав, «гроза лесов» Шамхал, нукер Араша - Мажид, охотник Горо и многие другие горцы.
В романе нашла свое отражение и тема абречества, которая в литературах Северного Кавказа в конце 20-х и начале 30-х годов занимала значительное место.
Роман М. Хуршилова «Сулак-свидетель», написанный на русском языке и повествующий о Дагестане в соответствии с духом времени, вывел дагестанскую прозу на всесоюзную орбиту, открыл путь национальной прозе в «многонациональную советскую литературу».
1. Хуршилов М. Сулак-свидетель. Махачкала: Дагучпедгиз, 1955.
2. Вагидов А.М. Дагестанская проза второй половины ХХв. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2005.
3. Абуков К.И. На посту: Литературно-критические статьи, рецензии, штрихи к портретам. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1978.
4. Ахмедов С.Х. Художественная проза народов Дагестана. История и современность. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1996.
5. Аварская литература: учебник. Махачкала: Издательство НИИ педагогики, 2003.
References
1. Hurshilov M. Sulak-svidetel'. Mahachkala: Daguchpedgiz, 1955.
2. Vagidov A.M. Dagestanskaya proza vtorojpoloviny ХХ v. Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 2005.
3. Abukov K.I. Na postu: Literaturno-kriticheskie stat'i, recenzii, shtrihikportretam. Mahachkala: Dagknigoizdat, 1978.
4. Ahmedov S.H. Hudozhestvennaya proza narodov Dagestana. Istoriya i sovremennost'. Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1996.
5. Avarskaya literatura: uchebnik. Mahachkala: Izdatel'stvo NII pedagogiki, 2003.
Статья поступила в редакцию 26.01.21
УДК 811.161.1
Knyazeva N.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Pacific National University (Khabarovsk, Russia), E-mail: [email protected]
BINOMINATIVE IDENTIFICATION SENTENCES: LOGIC-SYNTAX ANALYSIS AND COMMUNICATIVE ORGANIZATION. The article provides a multidimensional description of binominative identification sentences. Identification is considered as a logical-syntactic relationship, in which the identity of different nominations of one object is established. The predicative basis of binominative simple sentences is formed by substantives in the nominative case. Based on the analysis, it is established that identification sentences are characterized by the symmetry of the logical-syntactic structure and communicative organization, the referential use of the name in the position of the predicate. These features distinguish sentences from other types of predicative constructions in the Russian simple sentence system. Particular attention is paid to the copular in the binominative construction with the semantics of identification. The copular is an obligatory structural element. The copular has no paradigm, therefore binominative sentences do not have the categories of modality and temporality.
Key words: binominative sentences, identification, semantics, reference, communicative organization, copular, predicate.
Н.В. Князева, канд. филол. наук, доц., Тихоокеанский государственный университет, г. Хабаровск, E-mail: [email protected]
БИНОМИНАТИВНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ИДЕНТИФИКАЦИИ: ЛОГИКО-СИНТАКСИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ И КОММУНИКАТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
Статья посвящена многоаспектному описанию биноминативных предложений идентифицирующего значения, предикативное ядро которых составляют субстантивы. На основании анализа устанавливается, что для исследуемых предложений идентификации характерна симметричность логико-синтаксического строения и коммуникативной организации, а также референтное употребление имени в позиции предиката, что резко отличает подобные предложения от остальных типов предикативных единиц в системе русского простого предложения. Особое внимание уделено связочному элементу биноминативной конструкции, наличие которого является обязательным условием ее функционирования. Установлено, что глагольная связка в таком употреблении не выражает парадигматических отношений, а предложения не имеют временной отнесенности.
Ключевые слова: биноминативные предложения, идентификация, семантика, референция, коммуникативная организация, связка, предикат.
Идентификация в функционально-семантическом плане отчетливо противопоставлена другим типам логико-синтаксических отношений, поскольку в предложениях идентификации объекту не приписывается какое-либо свойство (что, собственно, и является актом предикации в самом широком смысле), а сообщается о тождестве одного объекта самому себе или другому объекту. Суть отношений тождества обычно видят в установлении «тождественности различных выражений в отношении одного и того же предмета объективной действительности, обозначенного различным образом» [1, с. 219]. Утверждение идентичности объектов, представленных разными языковыми выражениями, в русском языке обычно сопровождается грамматической идентичностью словоформ. Как правило, для выражения идентифицирующей семантики говорящим избирается синтаксическая конструкция, которая содержит номинативы в предикативном ядре, типа Лингвистика - это языкознание, что со всей очевидностью демонстрирует номинативную функцию лексем-субстантивов и вариативность номинации в языке.
Принятое в данной работе понимание идентификации как одного из общих номинативных значений предложения базируется на идеях Н.Д. Арутюновой, которая предложила выстраивать типологию предложений, основываясь на трех синтаксических категориях: референции входящих в высказывание имен, логико-синтаксической структуре предложения, коммуникативной перспективе высказывания. Учитывается также лексическое наполнение синтаксической структуры, причем особенно существенно различие между предметными и непредметными (признаковыми, событийными и др.) значениями. Опираясь на данные критерии, Н.Д. Арутюнова выделяет четыре логико-синтаксических типа, под которыми понимаются «наиболее общие модели предложения, в которых обнаруживает себя специфика мысли»: 1) экзистенциальные, или бытийные, предложения; 2) предложения идентификации, или тождества; 3) номинативные, или предложения именования; 4) предложения характеризации, или собственно субъектно-преди-катные структуры, имеющие ряд разновидностей [2]. Классификация базируется на следующих свойствах предикативных единиц: во-первых, «в предложении может устанавливаться связь между любыми из тех сущностей, которыми оперирует человеческое мышление: предметом, понятием, именем, представленными в высказывании денотатом (референтом), сигнификатом и означающим»; во-вторых, «мысль может двигаться между терминами отношения в том или другом направлении». Данные параметры «обусловливают связь логико-синтаксической структуры предложения с референцией входящих в него имен и его коммуникативной перспективой: природа терминов отношений обнаруживает себя в референции имени, а направление отношения отражает коммуникативную пер-
спективу высказывания» [2, с. 24]. Указанные принципы логико-синтаксического анализа нашли реальное воплощение, прежде всего, при исследовании одного -бытийного типа предложений [2; 3], предложения идентификации рассмотрены в меньшей степени.
Целью настоящего исследования является установление специфики отдельных типов предложений идентификации, представленных конструкцией с двумя номинативами в предикативном ядре. Актуальность и научная новизна данного исследования заключается в том, что в нем предлагается попытка описания определенного типа предикативных единиц на основе логико-синтаксического анализа структурно-семантической организации предложений с учетом коммуникативно-прагматических факторов. Многоаспектное описание особенностей идентифицирующих предложений осуществляется с использованием описательно-аналитического и сравнительно-сопоставительного методов исследования.
Отождествление объекта, его идентификация - одна из важнейших, базовых задач коммуникации. В рамках референциальной теории значения в этом случае обычно говорят об установлении референции: «Для того чтобы устранить или предупредить неспособность адресата речи установить референцию, используются высказывания идентификации» [4, с. 187]. По словам Н.Д. Арутюновой, для определения значения предложений тождества существенна «природа идентифицируемого объекта или явления». Необходимо различать идентификацию имен, называющих один и тот же объект, и идентификацию объекта, «денотируемого разными именами» [5, с. 301]. Действительно, общее языковое значение идентификации проявляется в языке различным образом, с помощью различных лексических и синтаксических средств. Частные проявления общего синтаксического значения находят выражения в различных, но, тем не менее, типовых конструкциях. А.Д. Шмелев, например, выделяет два типа идентификации. Поясняющая идентификация имеет место в тех случаях, когда первый компонент не информативен для адресата речи. Например, представляет собою ранее не известное ему имя собственное: Степкин - не кто иной, как бывший сторож на кроличьем острове. В результате поясняющей идентификации «у адресата речи формируется соответствующее «мысленное досье», содержание которого извлекается из второго компонента высказывания». При идентификации второго типа «первый компонент сам по себе несет достаточную информацию, позволяющую адресату речи локализовать референт в релевантном денотативном пространстве, однако без знания некоторого тождества такая локализация оказывается недостаточно точной» [4, с. 187]. Данный тип идентификации он называет «уточняющей», в ней и сообщается соответствующее тождество: Гость был не другой кто, как наш почтенный Павел Иванович Чичиков. (Н. Гоголь).
