CC BY
59
УДК 13.07
И. Б. Смирнова
преподаватель каф. отечественной и зарубежной литературы МГЛУ; e-maiL: [email protected]
ИЗ ИСТОРИИ ВЕДИЧЕСКОЙ ДИАДЫ
Выводы о закономерностях диалогизации сознания основываются на изучении пяти известных культурных периодов мировой цивилизации. Заключение о парном взаимодействии движущих сил истории формулируется на откровениях Священных Писаний и священных преданий Земли. Исследуется обусловленность триипостасного характера божеств русского ведического пантеона и двуипостас-ного характера греко-римских божеств четвертого культурного периода. Обосновывается культурно-историческое серединное положение России между Востоком и Западом. Россия избрала стезю равновесия, где Мужское и Женское не конфликтуют, а сотрудничают.
Ключевые слова: поляризация свойств; дуальность познавательных процессов; путь равновесия.
I. B. Smirnova
lecturer at Literature chair, Moscow State Linguistic University; e-mail: [email protected]
FROM THE HISTORY OF THE VEDIC DYAD
Conclusions about the patterns of dialogization of consciousness are based on the study of five known cultural periods of world civilization. The conclusion about the twin interaction of the driving forces of history is based on the material presented in the Holy Scriptures and the sacred traditions of the earth. The conditionally of the tri-static nature of the deities of the Russian Vedic pantheon and that of the two-part character of the Greco-Roman deities of the fourth cultural period are studied. The cultural-historical middle position of Russia between East and West is substantiated. Russia chose a path of equilibrium, where the Masculine and the Feminine do not conflict, but consciously cooperate.
Key words: polarization of properties; duality of cognitive processes; way of equiLibrium.
В работах по теории и истории западноевропейской литературы на основе изучения взаимообращающихся позиций автора и героя профессор А. П. Бондарев формулирует теорию «диалогической поэтики» [Бондарев 2014; Бондарев 2016]. В распространение этой теории мы рассмотрим, каким образом диалог задает доисторические
процессы развития в духовном мире и постисторические особенности современного мировосприятия. Человек не только познает себя и другого в диалоге, но и является гносеологической средой диалога: между волей и представлением, чувством и долгом, настоящим и прошлым, наличным и желаемым, бесстрастным и аффектированным и т. д. Генезис коррелятов, вступающих в диалог, мы обнаруживаем в истории ведической диады.
Все многообразие культов возникло из единого безначального мифа, а науки - из исторического аналитического мышления, что значит, из развертывания, дифференциации и релятивизации элементов мифа во времени. Так что образно эта корреляция предстает в форме креста: вертикали гипотез и горизонтали опыта. Диалогика, прирожденная нашему миру, связана с поляризацией противоположных качеств. Последнюю мы рассматриваем как вторичную по отношению к их взаимодействию: притягиванию и отталкиванию. Везде, где качества и / или обладающие ими существа обнаруживают взаимный интерес, будь то симпатический или антипатический, возникает взаимозависимость с тенденцией к дальнейшей поляризации.
Самым очевидным образом полярность среди изученных ныне культур выражена в Древнем Китае как Ян и Инь1. Древнейшей парой божеств под началом Макожи (богини любви) является пара Род (бог жизни) и Мара (богиня смерти). Доктрина славяно-арийского ведизма представляет Мужское и Женское Начала скорее синхронными и равноправными: ведь между ними существует негласная «предустановленная» гармония и, на первый взгляд, нет никакого конфликта. Люди, с их половой принадлежностью, также поставлены на службу этой гармонии. «Женская телесность тяготеет к бытию, мужской дух - к обладанию. Эти тенденции направляются инстинктами, превосходящими своим могуществом сознательную волю носителей» [Бондарев 2017, с. 5].
Мужское и Женское проистекают от самого истока бытия, задолго до появления людей в физическом мире. За осязаемым огнем и светом Солнца мудрецы Древнего Востока различали невещественный огонь
1 Есть версия, согласно которой эти слова происходят от древнеславян-ской номинации ликов римского божества Януса как «Юного» (в слове «Ян», где происходит чередование «Ю/Я») и «Иного» (в слове «Инь»), ориентированных соответственно в будущее и прошлое (по В. П. Чудинову).
и свет разумения. Свет Солнца они отождествили с Началом Мужским, «с творческим духом или с разумной сутью вселенной»1, а свет разумения - с Женским Началом мира, т. е. «с его организующей душой, с его пластической субстанцией». В учении Зороастра Мифрас выражает мужской огонь, а Митра - женский свет2. В философии Веданты Женский Свет - излучает Богиня Совершенного Знания:
«Вся Вселенная освещена светом, который сияет всюду и всегда. <...> Этот свет излучает Ее Запредельное Величество Трипура Рахасья. Воистину, нет ничего, кроме Нее. Она поддерживает все Своим совершенством, как зеркало удерживает в себе все образы» [Шри Даттатрейя Авадхута, 2015, с. 189. - Прим.].
«Ее Величество Необусловленное Знание» в ответ на обращение мудрецов открывает о Себе следующее: «Хотя Я проявляюсь разнообразными способами, <...> все же остаюсь чистой и незамутненной <...> . В этом заключается Моя главная сила» [Шри Даттатрейя Авадхута, 2015, с. 296-297. - Прим.].
Двумя членами древнейшей оппозиции индийского ведизма предстают Агни и Сома. Агни есть Вечномужественное, творческий Разум, чистый Дух; Сома есть Вечноженственное, Душа мира, лоно всех миров, видимых и невидимых для телесных очей, сама природа или тонкая материя в своих бесконечных трансформациях. Агни - бог огня во всех его проявлениях: на земле, на небе и в воде, но прежде всего бог жертвенного костра, «увозящий» жертву к богам, откуда происходят его прозвания «жрец-хотар» и «вестник». Он убийца ночных демонов-ракшасов, бог домашнего очага, гость в доме жертвователя [Ригведа 1989, с. 758]. Сома имеет две женские ипостаси:
1. растение типа эфедры, из которого в ритуале выжимают камнями сок, готовя из него амриту; 2. выжатый сок. «Совершенное соединение этих двух сущностей составляет ... суть Самого Бога» [Шюре 2017].
1 Здесь и далее курсивом без отсылки на источник выделяются метафорические выражения из русскоязычного перевода книги Э. Шюре [Шюре 2017].
2 Зороастр ясно высказывает, что Предвечный создал посредством живого Глагола небесный свет, семя Ормузда, начало материального света и огня [там же].
Пантеон древнерусских ведических богов и первые русичи1 также ведут свою генеалогию от «Прародителей». Пару богов, которую Род производит с участием Женского Начала, изображаемого Священными Преданиями в образе Птицы Матери Сва, или Славы, в дальнейшем в фольклоре народ зовет «Родительской Семеюшкой». Сва-рог и Лада, в свой черед, дают рождение богу плазменной стихии Перуну, родившему затем вместе с прекрасной русалкой Росью Даждьбога Перуновича - праотца ариев и племени Русь: «народа великого и славного» («Веды Руси»). Матерью же ариев и супругой Даждьбога становится богиня весны, юности и красоты Джива Свароговна (этимол.: Дева Жива, или Жизнь, санскр. Душа). Как говорит древнеславянское Священное Предание, бросал Сварог через правое плечо бел-горюч камешек Алатырь - на его месте вставали добры молодцы; бросала Богоматерь Лада через левое плечо бел-горюч камешек Алатырь - на его месте вставали красны девицы.
Агни как сила жизни также образует в древнеиндийской мифологии корреляцию с богиней Кали. Веками - говорят мудрецы - Агни, небесный огонь, образующий светлое тело Дэв и очищающий души людей, распространял свои эфирные токи, до тех пор пока в начале темного века Кали-Юги, около трех тысяч лет до нашей эры, из расселин земли не поднялось жгучее дыхание богини желания. Оно-то и пробудило в человеческих сердцах неукротимую жажду иллюзорных ценностей - власти и золота. В русских ведических преданиях помрачение мира страстью к чувственному начинается на Четвертой Версте Вселенной, а именно - при переходе от «Мифологии» (первых трех Верст Вселенной, на которых разворачивается процесс сотворения мира) к «Истории» (последующих трех Верст Вселенной, на которых разворачивается жизнь человечества на Земле прежде ее возвращения в Правь на Седьмой Версте). Переходная Четвертая Верста соответствует Четвертой культурной греко-римской эпохе в духоведении (Р. Штайнер), пришедшей на смену праиндийской, праперсидской и египетско-халдейской эпохам. Согласно данной
1 Русичами в Веде Белояра названы народы Руси: кривичи, поляне, венеды, словены, чудь, вятичи, булгары, карпены и др. Изначально Русью называлась любая обитаемая земля, а русичами - первое население этой земли (по В. А. Чудинову).
теории, теперь живем на Пятой версте, в Пятой же культурной эпохе, за которой последуют Шестая и Седьмая.
Э. Шюре, вслед за французским историком Ф. д'Оливе, отмечает, что на Востоке (в Азии, Иране и Индии) религиозное вдохновение мужчин превосходит женское. Мужи становятся мудрецами и пророками, в то время как жены выполняют роль хранительниц семейного очага. Однако в Европе у народов белой расы ученый замечает следы духовного доминирования женщины, например, в Волюспе Эдды, кельтической друидессе, дельфийской Пифии. Патриархат, доминирующий в Пятом культурном периоде на территории Руси, был безоговорочно принят на этапе всеобщего почитания мужской ипостаси Бога в эпоху Рода. Однако в преданиях Довелесовой Книги остались также свидетельства глубокой древности об уклонении мужчин от управления племенными делами [Довелесова книга 2015, с. 58]. «Волхвы» и «калики перехожии» обычно бывают представлены фольклором в мужеском обличье, но не стоит верить перепевам: подлинные герои событий в них порой намеренно замаскированы. Так, например, на древних иконографических изображениях Рождества Иисуса Христа академиком РАЕН В. П. Чудиновым были обнаружены и впервые дешифрованы русские рунические надписи, именовавшие под изображением «волхвов» богов русского ведического пантеона: Макожь, Рода и Перуна, среди которых первая, «Магиня», - явно богиня.
Можно с уверенностью сказать, что боговдохновенность издревле распределялась на Руси между мужчиной и женщиной поровну: у мужчин - в деле познания, защиты и созидания (где важна сила); у женщин - в деле заботы, целительства и вспоможения (где важны любовь и милосердие). Слово «Русь» в нашем родном языке всегда принадлежало к женскому роду существительных, предположительно, в память о эпохе Макожи. В самой идее «женственной» Руси проступает свет любви и разумения. Стоит только привести на память целительские способности женщин, персонифицированные в русской богине Живице (Дживе), богине-покровительнице Чертога Девы в Сварожьем Круге. Или, например, фольклорную птицу Моголь (от слова «мога»: могута - мощь - сила - власть - достаток - богатство), другую женскую персонификацию знахарского умения. В сказке «Ка-щей Бессмертный» она исцеляет ноги Ивана-Царевича. Идея могущества Руси выступает в ее наименовании Русь могольная.
Биотопонимическая интерпретация В. П. Путенихиным культурной области на Южном Урале, открытой археологом Г. Х. Пшеничню-ком, свидетельствует скорее в пользу равноправия Мужского и Женского Начал в очагах древней славяно-арийской цивилизации. «Главной мужской страной» он предлагает считать Башкирию, поскольку ее название легко производится посредством тюркской приставки «башк»-(главный) к названию племени Ира, которое по-тюркски означает «мужской». (Здесь присутствует созвучие с дохристианским древне-славянским названием русского Рая: Ирий.) Тогда как «главной женской страной» праславян данной культурной области исследователь считает Сарматию, производя ее название от «царь» и «мати», «богини -матери царей» (слав.), и подкрепляя свою гипотезу открытием богатого женского некрополя на границе Башкирии и Оренбургской области.
Диалог мировых исторических процессов проявляется также через учение Фабра д'Оливе о черных и белых расах, проливающее свет на происхождение семитских и арийских народностей [D'Olivet Fabre]1. У семитов замечается склонность к единобожию, тогда как у белых -противоположная склонность к многобожию, к многоаспектному олицетворению Божества, связанная, по мнению Э. Шюре, с их повышенным вниманием к природе. Моисей и Орфей создали две противоположные религии, из которых одной свойственно строгое единобожие, а другой - как бы вариативное «многобожие».
Древнерусский ведический пантеон - строгая иерархия мужских и женских божеств в подчинении у вышестоящих. Здесь Единое Божество царит над мирозданием, а под ним происходит пирамидальное разрастание на множество ветвей, поделивших между собой функции высшего управления. Ведическая Русь (по преданию - это потомки Ария - главы первого русского племени), синтезирует единственный и множественный подходы в мифологии: сверху ее культ предстает как единобожие, снизу - как многобожие.
1 Там, где белые колонисты подчинились чернокожим народам, признав их владычество и получив от их священников религиозное посвящение, образовались такие семитические народы, как египтяне (до Менеса), арабы, финикийцы, халдеи и евреи. Арийские же цивилизации, такие как иранская, индусская, греческая и этрусская, возникали там, где белые покорили завоеваниями черных. К числу арийских племен также теперь принято причислять белые народы, пребывавшие в древности в бродячем и варварском состоянии - скифов, гэтов, сарматов, кельтов и позднее германцев.
Ф. Д'Оливе предполагает, что два крайних духоиспытательных течения были обусловлены ландшафтами, в которых селились те или иные народы. Семиты нашли единого Бога в цельном пространстве, то есть в пустыне, на вершинах гор и в необъятности звездного космоса, тогда как арийцы обнаружили фантазийное многобожие в труднопроходимом, поделенном естественными природными преградами на участки и затейливо организованном пространстве леса. Мы полагаем, что русичи - первые русские племена - должны были бы уже на начальной стадии развития цивилизации прозревать и нисходящий (от Единого Старейшего Божества) и восходящий (от множества младших богов) пути, а также «перекресток дорог», куда они поместили Алатырь, т. е. «алтарь» своего ведического культа.
В недрах праарийской культуры на территории Индии намечается противостояние царя и отшельника. Между ними со временем начинается серьезная борьба, из которой победителем выходит отшельник, потому что на его стороне оказываются знание и воля. Из истории этой борьбы ныне вычитывают почти всю историю Ин-дии1. Аналогичное противостояние царя и отшельника имело место в истории Египта и Ассирии. Ненависть между ними происходила по причине, что эти два государства воплощали противоположные принципы государственного управления. В Ассирии царская власть раздавила жреческую и превратила ее в свое орудие; в Египте жречество дисциплинировало царскую власть. В древней ведической Руси ипостаси Правителя и Мудреца обычно совпадали, а не расходились [Довелесова книга 2015, с. 39]. Ст. Веркович в предисловии к своему собранию славянских обрядных песен уточняет, говоря о ведической культуре: «В эти поистине непорочные и блаженные времена2 Царь считался как бы идеалом ... государственного быта и самодержавным духовным отцом всех, а Он в свою очередь считал и любил всех, без исключения, как своих собственных . детей» [Веда Славян, кн. 2, 2014, с. 21]. Лишь в Пятую культурную эпоху функциональные фигуры царя и мудреца стали причиной раскола власти.
1 Считается, что победа духовной силы над мирской, отшельника над царем, из которой родилась власть брахманизма, состоялась благодаря великому реформатору Кришне, старшему из Сынов Божьих [Шюре 2017].
2 Времена распространения ведизма.
В основание Храма всех мировых религий заложены два краеугольных камня, или руководящих принципа. Первый из них обосновывает необходимость череды земных реинкарнаций человека, второй постулирует троичность Бога и природу раскрывающегося в человеке божественного Глагола. В Индии этим Глаголом является Ману1, в Персии это Митра, примиритель светлого Ормузда и темного Аримана; в Египте - Гор, сын Озириса и Изиды; в Греции - Аполлон, бог солнца и лиры, и Дионис, воскреситель душ. Везде солнечный бог выступает как бог-посредник, а Свет истины является в то же время Словом Жизни. Кры-шень, Коляда, Иса Кресень2 ведической русской культуры - звучащее «Слово Бога», или «Слово Вышня», на разных «верстах Вселенной».
Рассматривая конституцию древних индийцев, нельзя не увидеть смешения рас. Фабр д'Оливе выводит определенную этнографическую основу Индии: с одной стороны, гений белой расы с его нравственным чувством и высшими метафизическими устремлениями; с другой - гений черной расы с его энергиями страсти и разрушения. Победители арийцы, отличавшиеся чистотой своей расы, встретились в Индии со смешанными, низшими расами, в которых желтый и красный типы вступали в разнообразные сочетания, опирающиеся на черную расу3. Двойной гений отражается и в религиозной истории
1 Др.-инд. Manu, «человек», от корня man, «мыслить»; ср. готск. Manna, нем. Mann, англ. Man, в индийской мифологии первопредок, прародитель людей. В ведийской традиции М. - сын Вивасвата (солярного божества) и брат Ямы; при этом М. рассматривается как первый человек, живший на Земле, и царь людей, а Яма - как первый человек, который умер, и царь умерших предков. Пураны и эпос насчитывают уже 14 М. : семь бывших и семь будущих. От каждого из них ведет свое начало человечество в соответствующий мировой период - манвантару («период М.»), охватывающий 71 махаюгу, или 306720000 человеческих лет (dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/3067).
2 Дословно Его имя означает «Огненная молния».
3 Таким образом, индусская цивилизация является перед нами подобно великой горе, имеющей в своей основе черную расу, по бокам - смешанные расы, а на вершине - чистых арийцев. Ввиду того, что разделение на касты не было строгим в первобытную эпоху, большое смешение происходило между всеми этими народами. Чистота расы победителей нарушалась все больше и больше с течением веков; но и в наши дни заметно преобладание арийского типа в высших классах Индии, а в низших слоях - преобладание черной расы [Шюре 2017].
Индии. Древнеиндийские предания повествуют о солнечной и лунной династиях. Эти две категории властителей принадлежали к двум различным культам. Солнечный культ приписывал Богу Вселенной Мужское Начало, обусловившее науку священного огня, и культ предков, а также патриархальную преемственность в основе царской власти. Лунный культ приписывал Божеству Женское Начало1. Конфликт между сынами Солнца и сынами Луны, Пандавами и Кауравами, составляет сюжет индийской эпопеи «Махабхарата», представляющей собой краткую перспективную историю арийской Индии.
Мы предполагаем, что солнечные и лунные культы Древнейшей Руси не враждовали, а жили в мире. Было известно, что Солнце и солнечные боги покровительствовали мужским начинаниям, тогда как Луна и лунные божества - всем женским; отсюда - строгое разделение культовых и хозяйственных обязанностей в племени и позднее - в каждом отдельном доме. На этапе «двуначалия», в эпохи Рода и Яра, Лада отвечала за развитие в женщине женственности, Сварог -в мужчине мужественности. Орнитоморфный образ Рюрика, «Харао-на Всея Руси», представлял собой пикирующего сокола, глаза которого на древних артефактах имели вид Солнца и Луны.
В сущности, невозможно сказать, которое из Начал в русской мифологии и космогонии первенствует или имеет преимущество: будучи взаимообусловлены, они постоянно друг друга порождают. Однако в мифах, включая древнеславянский ведический миф о появлении богов, Творению предшествует Любовь, которая олицетворяется в женском образе (Макожь, Лада). Что касается Света или Солнца, то в паре с Месяцем оно выступает Красавицей (женского пола), а рождаясь как День из Ночи - Красавцем (мужеского пола). Данное мифолого-лингвистическое явление подтверждает объяснение поляризации предшествующим «интересом» либо «соседством». Выдающийся исследователь духовной культуры славянских народов и литературовед А. Н. Афанасьев (1826-1871) собрал немало иллюстраций, подтверждающих смену полюса Божеством Света.
Из ... свидетельств старинных памятников, называющих солнце господином и Дажьбогом, ясно, что светило это олицетворялось в мужском поле; но рядом с этим встречаем не менее яркие указания, из которых
1 Со временем этот культ деградировал в магию и идолопоклонство [Шюре 2017].
видно, что оно было олицетворяемо и в образе богини. <. .> Народная загадка, означающая солнце, представляет его красною (т. е. блестящею. -А. Н. Афанасьев) девою: «красная девушка в окошко глядит» <...>, немцы называют его «Fru Sole» (Frau Sonne) и «heilige Frau» (sancta domina) <...>. По литовскому преданию Saule (солнце) - «божья дочка» представляется женою Месяца (Menu); звезды - их дети. Когда неверный супруг начал ухаживать за румяной Денницею (Аушрине утренни-ца, планета Венера), богиня Солнце (по другой вариации это сделал сам громоносец Перкун) выхватила меч и рассекла лик Месяца пополам. Так поет об этом литовская песня: «Месяц женился на Солнце. Тогда была первая весна Солнце встало очень рано, а Месяц, устыдясь, сокрылся. Он влюбился в Денницу и блуждал один по небу; и разгневался Перкун, разрубил его мечом: зачем ты оставил Солнце? зачем влюбился в Денницу? зачем таскаешься один по ночам?1 <.> В славянских преданиях мы находим черты, вполне соответствующие литовскому сказанию. Олицетворяя Солнце в женском образе, русское поверье говорит, что в декабре месяце, при повороте на лето, оно наряжается в праздничный сарафан и кокошник и едет в теплые страны; а на Иванов день (24 июня) Солнце выезжает из своего чертога на встречу к своему супругу Месяцу, пляшет и рассыпает по небу огненные лучи: этот день полного развития творческих сил летней природы представляется как бы днем брачного союза между Солнцем и Месяцем. <.> В Черниговской губернии сохранилась песня, намекающая на любовные отношения светил дня и ночи2.
1 Продолжение цитаты: «В наших областных наречиях умаляющийся после полнолуния месяц называется перекрой (от кроить - резать). Беспрестанные изменения, замечаемые в объеме месяца, породили мысль об его изменчивом характере, о непостоянстве и неверности в любви этого обоготворенного светила, так как и нарушение супружеских обетов выражается словом измена. В ярко-багряном диске восходящего солнца видели пламенеющий гневом лик небесной царицы; чистота солнечного блеска возбуждала представление о девственной чистоте богини, выступающей на небо в пурпуровой одежде зари и в сияющем венце лучей, как богато убранная невеста» [Афанасьев 1995].
2
Ой, там за лисом - за бором
Чи рано зходишь, чи позно заходишь? Ясное мое Солнычко! А что тоби до тово До выходу мово? Я зыйду (взойду) свитаючи, А зайду змеркаючи.
За синеньким езёром, Там Солнычко играло,
С Мисяцом размовляло: Пытаю цебе, Мисяцу!
При этом А. Н. Афанасьев по-своему объясняет ту или иную родовую соотнесенность Солнца:
«В основании ... полового различения, выражаемого грамматическими формами, необходимо должна была лежать определенная мысль, вытекавшая из самого воззрения на предмет; по различию этого воззрения, одно и то же понятие могло принимать и форму мужеского рода и форму женского. Обращаясь к Солнцу, мы замечаем колебание между тем и другим родом. Наше Солнце (от санскр. su - рождать, творить; sur - блистать, разбрасывать лучи; surya - Солнце и бог дневного светила) в первоначальной форме своей было женского рода; в Остромировом Евангелии оно пишется слъньце и сълъньце; це есть окончание существительных ласкательных и уменьшительных; отбрасывая его, получаем первообразные женские формы слънь и сълънь, или по современному выговору слонь и солонь ... удержавшиеся доселе в выражениях: посолон (по солнцу), солоноворот (поворот солнца) и чешск. слунь. С этим свидетельством языка вполне согласно народное предание, общее славянам с немцами и литовцами, которое изображает Солнце в виде прекрасной богини. Литовск. saule и нем. die Sonne (др.-сев. Sol) женского рода, но ср.-вер.-нем. Sunne колеблется между обоими родами; а готская форма Sauil - мужеского рода, точно так же, как греч. "HAioç, 'HsAioç, лат. sol, фр. soleil. Соединяя с понятием Солнца плодородящую силу, древний человек или сливал идею творчества с самым актом рождения и потому давал верховному небесному светилу женский пол, или смотрел на него, как на божество, которое не само рождает, но воздействием лучей своих оплодотворяет Мать Сырую Землю, и та уже производит из своих недр, следовательно, олицетворял Солнце в мужском поле» [Афанасьев 1995].
К какому бы полюсу Солнце ни тяготело в славянской древности, наша русская «амрита», напиток бессмертия, имела, в отличие от индийского Сомы, не лунную, а солнечную природу. Называлась она по-разному: Сурья (по имени бога или богини Солнца), Ква-сурья (по имени солнечного бога Квасуры), Мед (по технологии пивного брожения). Но в любом случае этот напиток восходил на солнечных, а не на лунных «дрожжах».
Что касается «диалога» в египетско-халдейский культурный период, жрецы Мемфиса обрели два ключа, отмыкающие двери Вселенной: науку чисел и искусство воли. С тех пор они встали в отношения коррелятов как «мудрость - и здоровье», «неподвижность созерцания - и динамика постижения».
В греко-римской цивилизации обнаруживается корреляция мужского и женского божеств, каждое из которых в свою очередь представлено преданиями в двух ипостасях. Дионис и Аполлон - два откровения одного и того же орфического божества. Они восходят к мифу о встретившихся в Дельфах двух орлах, выпущенных Юпитером с востока и запада в поисках центра земли. Дионис хранит эзотерическую истину, Аполлон - практическую этику, обнаруживающуюся в практической нравственности, научных открытиях, красоте искусства и юридической справедливости. Скрытый божественный дух воплощает Дионис, а его человеческое проявление - Аполлон1. Элевсинские мистерии также открывали две женские ипостаси человеческой души. Персефона, которая являлась в средоточии ужасов ада, представляла собой образ человеческой души, прикованной в течение земной жизни к материи, а в посмертной - если душа прожила жизнь в рабстве у своих страстей - отданной на мучения химерам. Ее мать Деметра (Церера) символизировала божественный Разум, с которым душе надлежало слиться для достижения совершенства.
В древнерусском ведическом культе принята в основном не дуальность, а троичность. Различают три основных области Вселенной (Явь-Навь-Правь), для каждого из миров Бог предстает как Триглав [Путенихин, 2014, с. 152], многие божества имеют сезонные ипостаси. «Четыре четверти Круга Всевышнего» Древней Руси часто сводятся к трем, и мы в своих исканиях четыре уровня объективации нередко сводим к трем [Смирнова 2017а]. Бинарной оппозицией в мире русских богов предстает пара Белбог - Чернобог, и последний считается сравнительно поздним персонажем пантеона. Кащей (князь тьмы), а также его слуги и дети - суть «Потьма» как область отсутствия света. Ирий представляли местом рождения Света, а остальной мир -пространством его отсутствия, таким образом, несчастья не были субстанциальны, а лишь представали недостатком интенсивности счастья
1 Жрецы сообщали об этом народу посредством следующей легенды. Во времена Орфея Вакх и Аполлон заспорили по поводу дельфийского треножника. Вакх добровольно уступил его своему брату, а сам удалился на вершины Парнаса, где женщины Фив справляли его мистерии. И действительно, оба великие сына Юпитера разделили между собой владычество над миром. Один царствовал над таинственным и потусторонним; другой - над живущим на земле [Шюре 2017].
и добра. Аналогичной женской парой божеств предстают в Древней Руси дочери Макожи Доля и Недоля, чьи имена говорят сами за себя: первая дарит удачу, вторая - наказует за преступление небесных по-конов1. Проекция данных «бело-черных» оппозиций в физическом мире - это «светило» / «темнило» [Веда Славян, кн. 1, 2013, с. 58]2. Есть версия, согласно которой русское слово «белый» - не что иное как искаженное «велий» (великий, о Боге), следовательно, антонимической пары - иметь не должно и первоначально не имело вовсе (По В. А. Чудинову).
В Славянской Веде отмечается чередование «белой годины» (когда Юды купаются в озере) и «черной годины» (когда Юды становятся черные-пречерные), где «година» означает не «год», а скорее некоторый астрологический период [Веда Славян, кн. 1, 2013, с. 46]3. Другой пример сезонного чередования открывается в обращенных к Солнцу словах Даждьбога:
Будет закрыт мой дождевой чертог, А будет открыт мой снежный чертог» [Веда Славян, кн. 1, 2013, с. 67].
1 «Поконом» называлась жизнь по Кону славянских богов. Тогда как «Законом» - жизнь за Коном богов, т. е. по самовольному человеческому установлению.
2 Что касается двойственного культа западных славян, выразившегося в поклонении Белбогу и Чернобогу, представителям «действия и противодействия», исследование А. Н. Афанасьева помогает нам установить, что верование в Белбога и Чернобога было некогда общим у всех славянских племен, в том числе и русских: Ве1Ъ^ - остров с монастырем на Реге (в Померании); Бялобоже и Бялобожница - в Польше; Белые боги - урочище у большой дороги от Москвы к Троице, не доезжая туда 15 верст; Троицко-Белбожский монастырь - в Костромской эпархии; Чернобожье - в Порховском уезде, Чернобожна - в Буковине, Чернобожский городок - в Сербии; в земле лужичан, близь Будишина, есть гора Чернобог и недалеко от нее другая - Белбог, о которых сохранилось предание, как о местах ... богослужения. В Бамберге был найден идол Чернобога, изображенного в виде зверя, с рунической надписью <...> [Афанасьев 1995].
3 «Черная година» длится здесь всего несколько дней: от Коледова до Сурова праздника - с 25 декабря до Нового года.
По большей части двойственное деление мира в русском ведизме оказалось несостоятельным. Единственной субстанциальной бинарной оппозицией русской ведической мудрости можно считать «Есть» и «Неть», выступающие в русских пословицах как «Вечная жизнь» и «Ночь бытия»: «Есть - словцо, как мед, сладко; нет - словцо, как полынь, горько»; «По естю старец и келью строит. По естю и неть живет». Естю - здесь Правь, а Неть - Навь. Их разделяет «келья воплощенной жизни» Явь, где мы ныне здравствуем [Цит. по: Карпенко, Нечаева-Зубец, Часть 1., 2014, с. 77]. Рассуждая о последовательности рождения Ести и Нети, Света и Тьмы, мы не можем прийти к однозначному выводу, снова по той же вышеуказанной причине. Эти начала взаимообусловлены: в видимом мире нет света без тьмы, и обратное тоже верно. Несмотря на патриархальные устои Руси, в преданиях Свет порой уступает хронологическое первенство Тьме. Этот факт также иллюстрирует примерами русский мифолог и фольклорист А. Н. Афанасьев.
В нашем языке уцелела эпическая форма: «божий день», у немцев -der heilige tag, у греков щера тои 0sov. Эдда повествует, что День родился от Ночи, что согласно с древнегреческим мифом о рождении восходящего Солнца из темных недр Ночи и с русским преданием, что впервые Солнце явилось из пазухи Божией (выделено авт. - И. С.) <...>. Показываясь ранним утром на краю неба, одетого ночною пеленою, Солнце казалось как бы рождающимся из тьмы; наоборот, захождение его вечером уподоблялось смерти: скрываясь на западе, оно отдавалось во власть Морены, богини ночи и смерти» [Афанасьев 1995].
Итак, в большинстве случаев, Свет (Солнце, День) выступает в женском обличии как порождающий жизнь и в мужеском - как порождаемый Мраком (Темнилом, Ночью), которые в преданиях, в свою очередь, часто представляются Женским Началом.
Духовное уплотняется в материальное, и корреляция Небо - Земля также в мифах и преданиях невольно поляризуется, чтобы не нарушить своей тесной связи. В данной понятийной паре при тесном неразрывном соседстве компонентов присутствуют значения «высокого и светлого» (небесного) и «низкого и темного» (земного), приближающие их к символам Мужественного и Женственного. Изучая фольклорное отражение этих образов, А. Н. Афанасьев, в частности, замечает следующее.
Плодотворящая сила солнечных лучей и дождевых ливней, ниспадающих с небесного свода, возбуждает производительность земли, и она, согретая и увлаженная, растит травы, цветы, деревья и дает пищу человеку и животным. Это естественное и для всех наглядное явление послужило источником древнейшего мифа о брачном союзе Неба и Земли, причем Небу придан воздействующий, мужской, тип, а Земле воспринимающий, женский. <.> Почти во всех языках земле даются имена женского рода. Гимны Ригведы представляют Небо и Землю бессмертною супружескою четою и называют их pita (patar) Dyaus = отец Небо и mata (matar) Prithivi = мать Земля. Слово matar у древних ариев имело значение «производительницы», от корня tа творить. Dyaus (родит. Divas) есть бог блестящего, светло-голубого небесного свода, от div - светлое, сияющее (т. е. небо). Это было древнейшее всеобщее название божества у племен индоевропейских: санскритскому dewa соответствуют лат. deus, гр. Фeoc <...>, лит. dewas, лет. dews, др.-прус. deiws, прийс. dia, корн. duy, сканд. tivar (во множ. числе боги); от того же корня образовались лат. dies, лит. diena, слав. день и санскр. dina, divan - собственно: творящий, подающий свет. <.> У греков рядом с именем Зевс стоит имя Деметра); у римлян - Юпитер (Diupiter = Div pater; «sub Jove» самими римлянами, употреблялось в смысле: под небом) и Tellus (terra) mater; у германцев Tius (сев. Туг = Dyaus) и Fulda (сев. Fold ) - богиня земли. И другие имена, придаваемые небу и земле, постоянно связывают их как супружескую чету1. По свидетельству Геродота, скифы <.> признавали Апию (землю) женою Дива (неба), и первую почитали великою матерью, а последнего отцом богов и людей. Лангобарды и другие немецкие племена, по словам Тацита, чтили Нерту, как мать-землю: «Nerthum, id est Terram matrem colunt». Богиня lordh (erde, гот. airpa, др.-вер.-нем. erda, англос. eordhe, др.-сев. iord, греч. epa; Nerthus, гот. Nairthus, др.-сев. Niordhr) - супруга Одина, владыки бурных гроз. <. > У греков благодатная свадьба Зевса и Геры праздновалась каждую весну [Афанасьев 1995].
1 Продолжение цитаты: «Так Уранос (небо), по греческому сказанию, облежит Гею (землю) в любовном вожделении, и таким образом оба эти божества являлись одаренными чувствами и половыми принадлежностями человеческой природы; та же идея воплощена в супружеском союзе Кроноса и Реи, а затем в лице их детей, сменивших родителей, и как ни много создано было олицетворений матери земли - все эти богини представлялись в брачном союзе с владыкою неба Зевсом; позднее, когда начали приводить в систему разнообразные поэтические сказания, то из многих богинь одну признали за настоящую его жену, а других за любовниц, и связь его с ними стали объяснять неверностью бога» [Афанасьев 1995].
Поскольку единство и противостояние Неба и Земли выражается зрительно также и в цвете (белое и черное), то любая книга - будь то древние дощечки, свитки или ее современная бумажная форма -символически свидетельствует о некоем синтезе Духа и Материи, также и Священное Ведическое Писание, что подчеркивается в тексте «Веды Словены»:
Вдруг глянули они (Юды) на небо,
А там видно два сизых голубка,
Крылья у них златые позлаченные,
Очи у них светятся, как драгоценные камни,
А в когтях несут белую книгу,
Белую книгу черного письма
[Веда Славян, кн. 1, 2013, с. 199].
В Пятую, христианскую, культурную эпоху диалогика мифа проступает в паре апостольских характеров Петр и Иоанн. Симон Петр и Андрей, сыновья Ионины, с одной стороны, Иоанн и Иаков, сыновья Зеведеевы - с другой, все четверо рыбаки по профессии, из зажиточных семей, составили ядро апостолов. Петр и Иоанн выдвигаются на первый план как более значительные. Согласно психологическим наблюдениям Э. Шюре, Петр исполнен деятельной энергии, способен вести за собой других силою своей воли и безграничной веры, имеет прямое и цельное сердце, наивный и неширокий ум, легко поддающийся надежде, как и отчаянию. Иоанн натура замкнутая и глубокая, одаренная энтузиазмом, обладает пламенной душой, обращенной внутрь и сосредоточенной на самой себе [Шюре 2017].
Разумеется, самую выразительную символическую мифологическую пару в христианстве составляют Христос и Магдалина. Чувствительная душой Мария Магдалина, из которой, по библейскому преданию, Иисус изгнал семь бесов, стала самой преданной Его ученицей. По свидетельству апостола Иоанна, она первая увидела Учителя восставшим из мертвых. Последователи индоевропейской теософии утверждали, что только Марии Магдалине Иисус Христос поведал сокровенные истины духовного учения, когда являлся ей в течение нескольких лет после Своего Воскресения. Ее записи, теперь почти утерянные, легли в основу философии христианских гностиков. Отсюда их тайное учение и причина способности проникаться сокровенным
символизмом Библии [Аблеев 2017, с. 65]. Нет сомнения в том, что грядущие Шестая и Седьмая культурные эпохи также ключом диады отомкнут новые мистерии духа [Штайнер].
Как все сенсорные восприятия парных органов чувств расценивают явления внешнего мира одновременно с двух позиций, так и рациональные суждения образуются при одновременном рассмотрении обоих членов корреляций: формальных (в представлении), концептуальных (в ноуменальном) и реализованных в физическом (в ощущении). Древнеиндийские Веды преподносят космогонический акт как непрестанное жертвоприношение. Чтобы произвести все существующее, Высочайшая Сущность приносит Себя в жертву, которая рассматривается как источник всех проявлений природы. Саморазделение Сущности порождает теософическую доктрину инволюции Бога в мир, которая в свою очередь - полагает Э. Шюре - вызывает к жизни дионисийскую доктрину падения и искупления. Жертвоприношение огня со всеми сопровождающими его церемониями и молитвами олицетворяет космогонический акт разделения Бога на Сущность и Жертву.
В славянской ведической традиции разделение Вышня на Мужское и Женское является не жертвой миру, а необъяснимым творческим внутренним разделением Бога в Себе. Один из праобразов славяно-арийской диады - нежертвенное порождение Родом пары Сварога и Лады. В славяно-арийском ведизме мир менее нагружен тяжестью «жертвы», но включает в себя больше творчества («варганить = творить») и света согласия («ладить» = соглашаться, жить мирно). Отсюда следует, что любовь также изображается в Русских Ведах совершенной. «Первая любовь» в славянской ведической традиции имеет не количественную, а качественную характеристику в смысле «главная, лучшая, ближайшая, самая большая»:
Как увидел он (Солнце) девицу Валкану, Сердце его очень возрадовалось, Он махнул ей рукой и устами промолвил: "Валкана, девочка, моя первая любовь! Что сидишь ты на балконе? Иди уже сюда ко мне в светлицу". [Веда Славян, кн. 1, 2013, с. 66].
Отправляйся, Юда, вниз на то поле,
Однако долго не задерживайся, Так как ее роды очень трудные, Ну, и еще она моя первая любовь [Веда Славян. Кн. 1, 2013, с. 74].
В южнославянском эпосе дитя любви именуется «чадом от всего сердца», что указывает на его духовную природу. О короле Ринде в песне «Рождение Орфея» поется:
Да нет у него любимой...
.. .Чтобы родила она чадо от всего сердца
[Веда Славян, кн. 1, 2013, с. 142].
Тут увидел он малую девочку, свою дочку. Только тогда его сердце возрадовалось, Что он имеет чадо от всего сердца [Веда Славян, кн. 1, 2013, с. 144].
«Диалог» пари, лежащий в основе мирового «цикла о пари» устных и письменных сюжетов Востока и Запада и уходящий корнями в вопросы взаимодействия Мужественного и Женственного, астрологически четко отражается в преданиях «Древнерусского ведического календаря волхвов», составленного и прокомментированного А. И. Асовым. Цветочная символика средневековых французских стихотворных романов-песен о пари куртуазно-реалистического направления (Le Roman de la Rose, Le Roman de la Violette) впервые в истории западноевропейских литератур сводит воедино проблему спора (заклада на верность) с проблемой пола (преобладающей энергетики персонажа) [Смирнова 20176]. В основу любого диалога ложится разница мнений участников беседы или действия, тяготеющая к самому яркому выражению. Идея яркости близка к идее цвета, а значит, цветка. В древнерусском цветочном ведическом календаре цветы Яви и Нави, представленные парами, вступают в диалог, неизбежно включающий сомнение, спор и конечное примирение. Содержание мифа, привязанного к цветочным символам протагонистов, спонтанно завязывается на испытании Историей благой Мысли Творца о мире. Эти пары суть: ландыш и гвоздика (Телец и Скорпион), иван-да-марья и марьин корень1 (Близнецы и Стрелец), кувшинка и подснежник (Рак и Козерог),
1 Совр. пион.
мак и примула (Лев и Водолей), астра и лютик (Дева и Рыбы), роза и фиалка (Овен и Весы). За последней парой (сия открывает астрономический год) кроется любовная история Велеса и Азовы, которую как раз можно считать архетипической для русских былинных, сказочных и песенных версий «цикла о пари», имеющих в качестве сю-жетообразующего мотив похвальбы. Герои данной пра-версии сюжета превосходят известные нам из более позднего фольклора характеры степенью осознанности всей интриги, включающей намеренную похвальбу и намеренную борьбу за конечное торжество взаимной веры. Здесь еще нет той азартной игры в пари, которая станет неотъемлемым элементом проверки верности в Западноевропейское Средневековье. Но уже присутствует мотив наказания за заносчивость перед Господином, Который здесь - сам Сварог.
Как во белых горах, во светлом Ирии, во палатушках золотых для гостей столы застилались. На скатерочках самобраных яства чудные появлялись. И слеталися во палатушки с поднебесной всей белы голуби <...>.
Небожители решают между собой, кому следует выпить из Ковша Алатырского волшебную Сурью. Выбор падает на Велеса, рожденного Земун1 и Родом. Велес Звездный является и выпивает Ковш Всевышнего «за единый дух». Позднее на том же пиру Сварог, обращаясь к гостям, спрашивает:
Кто славней меня? Кто сильнее? Кто меня, Сварога превыше? Удалее кто и богаче?
Велес Родич, не стесняясь, выступает так:
Может, я тебя не славнее, не сильнее, но я - богаче! Во Тавриде есть стольный град мой, а во граде - златой чертог. Он возвысился на семи верстах, на восьмидесяти золотых столбах. А вокруг чертога - хрустальный тын, и на каждой тычинке - маковка. И стоят за тыном три терема - кру-товерхие, златоглавые. В первом тереме - злато-серебро, во втором - на-рядушки сложены, в третьем - женка моя Азовушка. У нее лицо - ровно белый снег, черны бровушки - соболиные, ясны очушки - соколиные, светлый месяц блестит под ее косой, и горит чело ясною звездой.
Разгневанный дерзкой похвальбой, Сварог сражается с Велесом в зооморфных обликах, обращает его в «Лунного Зайца» и забрасывает
1 Божество Млечного Пути.
на Лунный диск. Мотивация Велесовой похвальбы не содержит тех извинительных элементов, каковые присутствуют в позднейших мировых художественных сюжетах «о пари».
Что касается Азовы, она не рассматривает злоключение как нечто алеаторическое (как полуисторическая героиня Романа о Розе), не тратит драгоценное мифологическое время жизни на долговременное бесплодное страдание (как полуисторическая героиня Романа о Фиалке). Услышав известие от птицы Гамаюн, она обрубает косы, наряжается в мужской наряд и нарекает себя Славутой Тавруличем. Идет через поля, леса и даже реки к Ирийским горам, ко двору Родительской Семе-юшки и заявляет Сварогу и Славе-Ладушке, что приехала взять в жены их дочь Лелю. Выиграв испытания и соревнования, она настолько завоевывает симпатии Родителей, что получает право на исполнение любого желания. Сварог сдается: «Для тебя готов Велеса простить и на пир его в Ирий-сад пустить», ударяет мощным молотом по Камешку Алатырскому, и в саду появляется Велес. Азова с плачем бросается ему на шею и затем просит Родителей простить ей невольный обман:
Вы простите меня, милый батюшка и родимая Слава-матушка! Да и ты, сестрица любезная! <...> Ибо как же жить мне без Велеса? Для меня он днем - Солнце Красное! Темной ноченькой - Месяц Ясный! Он мне - мать, отец, и сестра, и брат! И отныне мне - муж любимый!
Родители прощают влюбленных. Но и это еще не венец истории. Предание заканчивается превознесением их подвига искренней преданности на все времена:
Вовек поминают Велеса и Азовушку свет Свароговну, их деяния прославляют (Песни Сирина. Короб Велеса Родовича. Второй клубок. Азова спасает Велеса) [Асов 2011, с. 284-286].
Так мировой «цикл о пари» обретает в русском Ирии одномоментно и завязь, и славу.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аблеев С. Р. История мировой философии: учебник для вузов. М. : Юрайт, 2017. 318 с.
Асов А. И. Календарь русских волхвов. М. : Издательство ФАИР, 2011. 384 с: ил.
Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов : в 3 т. Т. 1. М. : Современный писатель, 1995 [Электронный ресурс]. URL : az.lib.ru/a/afanasxew_a_n/ text_1865_poet_vozzrenia_slavyan1.shtml
Библия. Ветхий Завет [Электронный ресурс]. URL : www.magister.msk.ru/ relig/bible/rusbib10.htm.
Болсуновскш К. В. Родовой знакъ Рюриковичей, великихъ князей юевскихъ. Геральдическое изслЬдоваше, предназначенное къ чтенто на XIV Архео-логическомъ СъЬздЬ в г. Чернигов^. Юевъ, Типо-литографiя С. В. Куль-женко, 1908; 8 с.: ил. [Электронный ресурс]. URL : web.archive.org/ web/20160303214416/http://orel3.rsl.ru/sim/sim_2_2.pdf
Бондарев А. П. Диалогическая поэтика: Теория и история литературы : учеб. пособие. М. : ФГБОУ ВО МГЛУ, 2016. 360 с.
Бондарев А. П. Женственное и мужественное // Nota Bene: Газета Московского государственного лингвистического университета. № 52. Октябрь-ноябрь 2017. С. 5-6.
Бондарев А. П. Мифология. История. Человек: Литература Великобритании и США : учеб. пособие. 2-е изд., доп. и перераб. М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2014. 661 с.
Веда Славян / пер. с др.-болг. В. Г. Барсукова. М. : Амрита, 2013. Кн. 1. 240 с.: ил. ; Кн. 2. 464 с.: ил.
Довелесова книга. Древнейшие сказания Руси / пер. и комм. Ю. В. Гнатюк,
B. С. Гнатюк. 7-е изд. М. : Свет, (2009 - ) 2015. 192 с.
Карпенко Л. И., Нечаева-Зубец К. В. Традиция ведической Руси : в 4 т. М. : Самотёка, МИД «Осознание», 2014. Ч. 1. Т. I-II. 504 с. ; Ч. 2. Т. III-IV. 680 с.
Махабхарата. Виратапарва / пер. с санскр. В. И. Кальянова. М. : НИЦ «Ладо-мир», 1993. 210 с.
Путенихин В. П. Тайны Аркаима: наследие древних ариев. 10-е изд. Ростов-н/Д : Феникс, 2014. 285 [1]с. - (Книга - сенсация).
Ригведа. Мандалы I-IV. М. : Наука, 1989. 767 с.
Смирнова И. Б. Романистика в диалоге культур: философский анализ (на материале французского куртуазно-реалистического романа цикла «О пари») // Романистика в эпоху полилингвизма: материалы Междунар. науч.-практ. конф. 19-21 октября 2017 г. М. : ФГБОУ ВО МГЛУ, 2017а.
C. 495-505.
Смирнова И. Б. «Роман о Фиалке» Ж. де Монтрей: между эпосом и романом Нового времени. Эволюция авторских форм объективации и завершения : монография. Mauritius : LAP LAMBERT Academic Publishing, 2017б. 313 с.
Смирнова И. Б. Социально-философский анализ мотива «пари» как отражение французской культуры XIII столетия. [Электронный ресурс] // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2017в. Вып. 7 (779). С. 194-202. URL : libranet. linguanet.ru/prk/Vest/7_779.pdf Чудинов В. А. Русские руны. М. : Альва-Первая, 2006. 336 с. [Электронный
ресурс]. URL : padaread.com/?book=121794 Чудинов В. А. Священные камни и языческие храмы славян. Опыт эпиграфического исследования. [Электронный ресурс]. URL : www.litmir.me/ br/?b=151367&p=1
Шри Даттатрейя Авадхута. Трипура Рахасья. Древний трактат по философии
Веданты ; [пер. С. А. Матвеев]. М. : Свет, 2015. 400 с. Штайнер Р. Духовное водительство человека и человечества GA 15: Библиотека Духовной Науки. [Электронный ресурс]. URL : bdn-steiner.ru/ modules.php?name=Steiner&go=page&pid=15 Шюре Э. Великие посвященные: очерк эзотеризма религий / пер. с фр. Е. Писаревой. СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2017. 576 с. (Азбука-классика. Non-Fiction). URL : az.lib.ru/s/shjure_e/text_1889_les_grands_inities.shtml D'Olivet Fabre. Histoire philosophique du genre humain (1824). URL : gallica. bnf.fr/ark:/12148/bpt6k114150j
