CC BY
25
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Б.В. Титлинов
Из истории русской церкви 30-х годов 18 века:
общий взгляд на церковную политику правительства императрицы Анны Иоановны
Опубликовано:
Христианское чтение. 1903. № 11. С. 615-629.
© Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
ИЗЪ ИСТОРІИ РУССКОЙ ЦЕРКВИ
80-хъ ГОДОВЪ ХѴШ ВѢКА.
Общій взглядъ на церковную политику правительства императрицы
Анны Іоанновны.
I.
Отзывы елизаветинскаго времени объ аннинскомъ царствованіи.—Правительство Анны.—Кабинетъ,—Императрица.—Виронъ.
Зь^ОГДА вступила на престолъ императрица Анна Іоан-jnj новна (1730 — 1740 г.), то архіепископъ новгородскій (9Л Ѳеофанъ Прокоповичъ въ порывѣ радости воспѣлъ это J событіе горячими стихами:
Прочь, уступай прочь Печальная ночь.
Солнце восходитъ,
Свѣтъ возводитъ,
Прочь, уступай прочь Печальная ночь.
Коликіп у насъ мракъ былъ и ужасъ.
Солнце Анна возсіяла
Свѣтлый намъ день даровала... ’).
Здѣсь слышится иредчѵствіе свѣтлыхъ дней для русскаго народа и, конечно, и для русскаго духовенства, представителемъ котораго былъ Ѳеофанъ. Въ Аннѣ опъ предвидѣлъ «солнце, грѣющее лучами всероссійскій вертоградъ широкій» * 2), осо-
!) Чистовичъ. Ѳеофанъ Прокоповичъ, стр. 29Л.
2) Ibid. стр. 295.
бенно благостное для лого Лично. послѣ неблагопріятныхъ лѣтъ двухъ предшествовавшихъ царствованій. Но минуло десять лѣтъ, скончалась нмн. Анна: прошелъ еще годъ—вступила на престолъ дшерь Петра Великаго—Елизавета. И вотъ какіе отзывы о временахъ «живительнаго солнца» слышимъ мы изъ устъ представителей духовнаго сословія о тогдашнемъ положеніи «россійскаго вертограда», о правптрльственпомъ'отиошеніп къ церкви и ея интересамъ. Амвросій Юшкевичъ, архіен. новгородскій, говорилъ о минувшихъ годахъ аннинскаго правленія (18 ноября 1741 г.): «На благочестіе и вѣру нашу православную наступили; но такимъ образомъ и нротекстомъ, будто они не вѣру, по непотребное и весьма вредителыюе христіанству суевѣріе искореняютъ. О, коль многое множество подъ такимъ притворомъ людей духовныхъ истребили, монаховъ норазстригали п перемучили! спросимъ—за что? больше отвѣта не услышишь, кромѣ сего: суевѣръ, ханжа, лицемѣръ, ни кт, чему негодный... Подъ образомъ будто храненія чести, здравія и интереса государства, о! коль безчисленное множество, коль многія тысячи людей благочестивыхъ, вѣрныхъ, добросовѣстныхъ, невинныхъ, Бога н государство весьма любящихъ въ тайную похищали, въ страдныхъ узилищахъ н темницахъ заключали, гладомъ морили, пытали, мучили, кровь невинную потоками проливали» *). «Бссь обще чинъ духовный, говоритъ позже (16 іюля 17-14 г.) тотъ же Амвросій, равно съ простымъ народомъ вмѣняли и почитали, ни единаго въ немъ посвященія и характеру пастырскаго и не признавали, и для того сами собою пастырей и священниковъ безъ суда правильнаго назначали, предающе оныхъ на узы и темницы, па преисподнія заключенія и безвѣстныя ссылки; но еще тѣмъ не довольствовалась лютость оная, бросилась было звѣрски и на убожество монашеское... однихъ подъ претекстомъ интересу и тайнаго дѣла безчеловѣчно мучили, другихъ на презрѣніе и вѣчное ругательство вѣры пашея разстригали и въ солдаты отдавали, третіпхъ въ далечайшія и безлюдныя ссылки па край свѣта посылали, а новыхъ на ихъ мѣсто принимать и постригать накрѣпко запрещали»
«Доселѣ дремахомъ, а нынѣ увпдѣхомъ,—говорилъ Кириллъ
‘.) Тихонравовъ. Лѣтописи рус. литературы, т. II. ІІридворн. проповѣди въ царстк. ими. Клиаапетм. Н. Поповъ. Стр. 5.
-) Ibid. стр. 25—26.
Флоринскій (18 ноября 1741 г.),—что Остерманъ и Минихъ ("[• своимъ сонмищемъ влѣзли въ Россію, яко омиссаріи діавольскіе. имъ же, попустишпу Богу, богатства, слава и честь желанная прнключпіпася, сіе бо имъ обѣтова сатана, да подъ видомъ министерства и вѣрнаго услуженія государству россійскому, еже первѣйшее п дражайшее всего въ Россіи, правовѣріе н благочестіе не точно превратятъ, по и искорепя истребятъ» ‘).
«Было неблагопріятное время, — слышимъ мы изъ устъ третъяго проповѣдника, Димитрія Сѣченова (25 марта 1742 г.). Противницы- наши добрую дорогу, добрый ко утѣсненію насъ сыскали способъ, показывали себѣ, аки бы они вѣрные государству слуги, аки бы они сберегатели здравія государей своихъ, аки бы они все къ пользѣ и исправленію Россіи промышляютъ: а какъ прибрали все отечество наше въ руки, коликій ядъ злобы на вѣрныхъ чадъ россійскихъ отрыгнули; коликоо гоненіе па церковь Христову и на благочестивую вѣру возставили, ихъ была година и область темная: что хотѣли, то и дѣлали... Догматы христіанскіе въ басни и ііи во что поставляли; святыхъ угодниковъ Божіихъ не почитали; иконамъ святымъ не кланялись; преданія апостольскія и св. отецъ отвергали... А наипаче коликое гоненіе на самыхъ благочестія за-щнтителей, на самыхъ священныхъ тайнъ служителей, чинъ духовный: архіереевъ, священниковъ, монаховъ мучали, казнили; разстригали; непрестанныя почты, и водою, и сухимъ путемъ—куда? зачѣмъ?—монаховъ, священниковъ, людей благочестивыхъ въ дальніе сибирскіе города, въ Охотскъ, Камчатку, Оренбургъ отвозятъ; и тѣмъ такъ устрашили, что уже и самые пастыри, самые проповѣдники слова Божія молчали, и устъ не смѣли о благочестіи отверзти» 2).
Много горечи и ненависти къ аннинскимъ временамъ слышится въ этихъ негодующихъ проповѣдяхъ елизаветинскаго царствованія. Нельзя, конечно, отрицать здѣсь ораторскаго преувеличенія, нельзя искать и вѣрнаго объясненія историческихъ фактовъ; но. все-таки, большая доля правды заключается въ обвиненіяхъ, возводимыхъ проповѣдниками на правительство 30-хъ годовъ XVIII вѣка. Православію не грозила опасность «искорененія»—ото такъ; па догматы христіанскіе никто не по-
') Ibid. стр. 9.
-) Ibid. стр. 12—14.
до
кѵніа.іся изъ правителей нѣмцевъ: но кровавое зарево сѣвернаго сіянія, залившее небосклонъ въ ночь съ 25 февраля 172)0 г.—день провозглашенія самодержавія Анны Іоанновны— не напрасно привело въ ужасъ суевѣрный народъ. Кровавый свѣтъ его освѣщаетъ все аннинское царствованіе, озаряетъ и положеніе церкви русской. Не мало жертву вырвала изъ среды духовенства Тайная Канцелярія, не мало нхъ погибло, изувѣчено въ ея таинственныхъ, полныхъ ужаса, застѣнкахъ. Многіе извѣдали трудную дорогу въ холодную Сибирь, на далекій, непріютный сѣверъ: многіе испытали горькую солдатскую долю, послѣ служенія церкви, нерѣдко долголѣтняго. Все ото мы увидимъ дальше; теперь предъ нами другой вопросъ: кто виновникъ этого положенія? Какія историческія условія создали его? Почему «широкій вертоградъ россійскій», въ частности духовный, былъ озаренъ не свѣтлыми лучами солнца, какъ предсказывала поэтическая муза Ѳеофана Прокоповича, а кровавымъ свѣтомъ сѣвернаго сіянія?
Здѣсь необходимо сказать нѣсколько словъ объ устройствѣ государственнаго управленія въ разсматриваемый нами періодъ времени.
Едва Анна Іоанновна вступила на престолъ н пріобрѣла нрава самодержавной императрицы (25 февраля 1730 г.), какъ началось преобразованіе центральнаго управленія. Манифестомъ 4-го марта 1730 года былъ уничтоженъ Верховный Тайный Совѣтъ, стоявшій во главѣ государства при Петрѣ ІІ-мъ, и Высокій Сенатъ: возетановлялся вмѣсто нихъ по прежнему Правительствующій Сенатъ, «на такомъ основаніи н въ такой силѣ, какъ при Петрѣ Великомъ былъ» ‘). Однако, возстановленному Сенату не удалось стать во главѣ государственнаго управленія п пріобрѣсти большое вліяніе надѣла. Многолюдный (21 членъ) и блестящій Сенатъ не былъ симпатиченъ государынѣ, напоминая ей отчасти Верховный Т. Совѣтъ, покусившійся па ограниченіе ея власти. По мысли главнаго совѣтника императрицы Остермана, съ самаго же начала было предположено сосредоточить высшее управленіе н всѣ нити правительственной организаціи вт, рукахъ учрежденія, близко стоящаго къ государынѣ, составляющаго ея домашній совѣлъ, вполнѣ ей преданный, дѣйствующій отъ ея имени п подъ ея руководствомъ. Въ 1731 г. предположеніе ужо перешло въ дѣйствительность.
18 октября данъ именной указъ объ учрежденіи Кабинета, объявленный его членамъ-министрамъ и Сенату, а 10 (собственно 6-го) ноября послѣдовалъ именной указъ Сенату, предназначенный во всеобщее опубликованіе: «Понеже мы, для лучшаго и порядочнѣйшаго отправленія всѣхъ государственныхъ дѣлъ, къ собственному Нашему Всемилостивѣйшему рѣшенію подлежащихъ, и ради пользы государственной и вѣрныхъ нашихъ подданныхъ, заблагоразсудили учредить при дворѣ нашемъ Кабинетъ, и въ оный опредѣлить изъ министровъ нашихъ канцлера графа Головкина, вице-канцлера графа Остер-мана, дѣйств. тайнаго совѣтника кн. Черкасскаго, того де ради объ этомъ всемилостивѣйше объявляемъ» ‘).
Съ этого времени до конца царствованія Анны Кабинетъ стоялъ во главѣ правленія, занявъ мѣсто между Сенатомъ и верховною властію; Сенату, Синоду, коллегіямъ и канцеляріямъ приказано было подавать ежемѣсячно рапорты въ Кабинетъ о производящихся дѣлахъ, для наблюденія за своевременнымъ ихъ рѣшеніемъ, и этимъ новое учрежденіе пріобрѣтало право высшаго контроля * 2). Въ указѣ 18 октября 1731 г. дѣятельность Кабинета опредѣлялась въ томъ видѣ, «то кабинетъ-министры будутъ съ одной стороны докладчиками предъ императрицей «о всѣхъ дѣлахъ и о всемъ прочемъ, что и къ нашимъ интересамъ и пользѣ государства и подданныхъ нашихъ касаться будетъ», а съ другой, будутъ объявлять, кому надлежитъ, ея резолюціи. Такимъ образомъ, въ началѣ Кабинетъ былъ органомъ служебнымъ; но и въ этомъ положеніи, какъ ближайшій совѣтъ императрицы, посредникъ между ею и всѣми прочими правительственными учрежденіями, онъ фактически являлся правителемъ государства, хотя самъ оставался еще въ тѣни оффиціально, дѣйствуя подъ прикрытіемъ имени императрицы. Близость къ верховной власти, близость даже про-
■) П. С. 3. VIII, 5871.
2) Сообщаемыя здѣсь и ниже свѣдѣнія о Кабинетѣ заимствуются изъ слѣд. источниковъ: „Высшая администрація Россіи XVIII столѣтія и генералъ-прокуроры“, А. Градовскаго. Спб. 1866 г., стр. 146—160. „Государственный совѣтъ въ Россіи“. В. Щеглова. Яросл. 1892 г., стр. 609—625. „Новыя данныя о Кабинетѣ министровъ импер. Анны Іоановвы“, А. Филипповъ. Русск. мысль 1901 г. 1, 4, 12. Въ этихъ сочиненіяхъ, а
также въ предисловіи къ „Бумагамъ Кабинета“ (Сборн. русск. ист. общ. т. 104), и въ друг. сочиненіяхъ Филиппова о Кабинетѣ содержатся подробныя свѣдѣнія объ этомъ учрежденіи.
странствеішая (Кабинетъ, обычно, помѣщался въ томъ дворцѣ, гдѣ пребывала государыня), его совѣщательное и исполнительное положеніе превращала въ первенствующее; чревъ него обычно сообщалась высочайшая воля, а направленіе высочайшимъ рѣшеніямъ, естественно, давали близко знакомые съ ходомъ дѣлъ кабинетъ-министры, если не всегда, то въ большинствѣ случаевъ. Такъ было до половины 1735 года. Характеризуя дѣятельность кабинета первыхъ лѣтъ аннинскаго царствованія, Л. Филипповъ говоритъ, что при самомъ учрежденіи Кабинета «было ясно одно: кабинетъ будетъ ближайшимъ оффиціальнымъ совѣтомъ императрицы; онъ. сосредоточивая въ себѣ всѣ свѣдѣнія о движеніи дѣлъ въ учрежденіяхъ н докладывая о нихъ время отъ времени государынѣ, получитъ возможность отдавать, именемъ императрицы, приказы, а также и контролировать всѣ дѣйствія тѣхъ или другихъ учрежденій, хотя бы прямо и опредѣленно изданныя узаконенія его кт, этому и не уполномочивали... На этой благодарной для развитія почвѣ и началась дѣятельность Кабинета. Поэтому, насколько блѣдна и бѣдна была вообще указная дѣятельность Кабинета въ первые годы его существованія, настолько богата и всестороння была его приказная дѣятельность. То въ силу своего положенія, какъ ближайшаго и постояннаго совѣта при императрицѣ, то въ силу особыхъ (большей частью словесныхъ) ея повелѣній, испрошенныхъ министрами на докладахъ, кабинетъ постоянно отдавалъ—тоже но большей части словесно — приказы всѣмъ тѣмъ лицамъ п учрежденіямъ, какимъ только находилъ это нужнымъ и въ цѣляхъ полноты и всесторонности тѣхъ же докладовъ императрицѣ обращался -къ нимъ за всевозможными свѣдѣніями и мнѣніями, которыя и получалъ то непосредственно, то черезъ государыню. Ничего нс передѣлывая и ни на что, новпднмому, не покушаясь, онъ держалъ учрежденія и лица въj постоянномъ напряженіи и достигалъ простыми средствами очень важныхъ, съ своей точки зрѣнія, результатовъ» ').
1) іюня 1735 г. послѣдовало высоч. распоряженіе, которымъ^ указы, подписанные тремя кабинетъ-министрами, получали силу именныхъ указовъ 2). Съ этого момента начинается для Кабинета періодъ усиленной дѣятельности на новыхъ осно-
') Вышеупом. статья Филиппова въ „Русск. Мысли“, JS2 I, стр. 11—12. '-)*П- С- 3. IX, 6745.
ваніяхъ. Теперь уже онъ не стоить въ тѣни, а дѣйствуетъ оффиціально, какъ органъ высшей государственной власти. Число указовъ, подписанныхъ кабинетъ-министрами, весьма многочисленно, гораздо многочисленнѣе въ этотъ періодъ времени, чѣмъ число указовъ, подписанныхъ самой императрицею. Относительно церковныхъ дѣлъ это мы можемъ сказать съ особенною опредѣленностью: громадное большинство указовъ послѣднихъ лѣтъ аннинскаго правленія, касающихся церкви, подписаны кабинетъ-министрами. При этомъ, хотя въ указѣ
9-го іюня признаются за именные указы за подписью трехъ членовъ Кабинета, въ дѣйствительности достаточною считалась подпись двухъ; въ большинствѣ случаевъ интересовавшіе пасъ акты подписаны Осторманомъ и Черкасскимъ. Теперь всѣ органы государственнаго управленія представляли доклады па имя императрицы въ Кабинетъ, или же прямо на имя Кабинета, испрашивая «высокоповелительной» резолюціи кабинетъ-министровъ. Въ такомъ положеніи по отношенію къ Кабинету находился Си. Синодъ—высшее церковное правительство. Кабинетъ держалъ твердо въ рукахъ бразды правленія, и во вторую половину тридцатыхъ годовъ являлся фактически и оффиціально правителемъ государства. ГІовндіімому. императрица, съ теченіемъ времени, все больше полагалась на свой Кабинетъ и предоставила ему полную свободу править царствомъ. Онъ правилъ, и его режимъ такъ тяжело ложился на прочія учрежденія, что лишать ихъ самодѣятельности даже въ вопросахъ, касающихся ихъ спеціальнаго вѣдомства. Такъ, именно, было съ Св. Синодомъ. Если Сенатъ къ концу царствованія Анны сталъ подниматься и проявлять попытки къ возвращенію прежняго значенія, то о Синодѣ сказать этого нельзя: его положеніе было унижено до возможнаго minimum’a. Отношенія Синода къ Кабинету иногда поражаютъ своею приниженностью. Синодъ подаетъ сообщенія, но въ дѣйствительности— это покорныя просьбы, часто даже не къ императрицѣ, а къ кабинетъ-министрамъ. Кабинетъ нерѣдко отказываетъ церковному правительству, не принимая его самыхъ убѣдительныхъ доводовъ; иногда онъ не обращаетъ вниманія па синодскіе доклады и оставляетъ ихъ безъ послѣдствій. Синодская дѣятельность въ вопросахъ, затрогиваюгцихъ интересы государственные, подчинена самому строгому контролю и находится подъ доминирующимъ вліяніемъ внушеній свыше. Были случаи, — кабинетъ больно затрогивалъ церковные интересы: тутъ бы,
казалось, Синоду сказать свое слово, выступить съ рѣшительнымъ представленіемъ; но Синодъ молчитъ и безпрекословно исполняетъ кабинетскія распоряженія. Режимъ правительства уничтожалъ всякія попытки къ самозащитѣ. Доходило до того, что Синодъ не осмѣливался безъ кабинетскаго указа дѣлать распоряженія даже въ сферѣ, олредѣ.теппой прежними указами верховной власти; за каждымъ недоумѣніемъ онъ обращался въ Кабинетъ и испрашивалъ «иысокоиовелительной» резолюціи. Напуганное репрессіями и печальною судьбою нѣкоторыхъ іерарховъ, синодальное правительство, желая выказать свое рвеніе передъ свѣтскою властью, забѣгало въ иныхъ случаяхъ впередъ, издавало какое-либо суровое постановленіе прежде, чѣмъ получался о томъ указъ изъ кабинета или отъ императрицы, опредѣляло наказанія и взысканія съ усиленною суровостью, часто излишней и непонятной въ лицѣ блюстителей интересовъ церкви.
Таково было устройство государственнаго управленія въ правленіе Анны Іоанновны. Кто же направлялъ ходъ правительственной машины и, въ частности, былъ иниціаторомъ политики въ церковныхъ дѣдахъ? Кабинетъ стоялъ у кормила власти; по выше кабинета была государыня, отъ которой онъ получалъ свою санкцію. Не ей ли принадлежало первенствующее фактическое вліяніе па дѣла, не она ли была душою своего ближайшаго совѣта? Характеристика имератрнцы Анны лучше всего отвѣтить на этотъ вопросъ.
Средняя дочь царя Іоанна Алексѣевича, Анна. Іоанновна въ своей жизни претерпѣла пе мало невзгодъ. При Великомъ дядѣ ея положеніе было незавидно. Выданная замужъ изъ политическихъ разсчетовъ за герцога курляндскаго Фридриха Вильгельма, она чрезъ нѣсколько недѣль послѣ свадьбы осталась молодою вдовою и съ тѣхъ поръ (711 г.), до выбора на императорскій престолъ, проводила грустную, обездоленную жизнь Вт, Курляндіи. Быть можетъ, измѣнчивая судьба создала неровныя черты ея характера; какъ бы то ни было, современники указываютъ въ ея нравѣ и поведеніи черты, прямо противорѣчивыя. Она добра, сострадательна, великодушна. Лоди Рондо говоритъ о ней: «И нѣсколько разъ видѣла, какъ печальные разсказы вызывали на ея глазахъ слезы; она обнаруживала врожденный страхъ ко всему, что имѣетъ оттѣнокъ жестокости; сердце ея одарено такими хорошими качествами, какихъ мнѣ никогда пе удавалось видѣть у кого бы то ни
было, и это,—принимая въ соображеніе ту власть, которая ей принадлежитъ,—кажется особеннымъ знаменіемъ божественной благости» '). Но рядомъ съ этимъ въ Аннѣ уживалась грубость и жестокость. Кп. \1. М. Щербатовъ 2) приписываетъ ей грубый природный нравъ, который «не смягченъ былъ пи воспитаніемъ, ни обычаями того вѣка, ибо опа родилась во время грубости Россіи, а воспитана была и жила тогда, какъ многія строгости были окаауемы; а сіе учинило, что она не щадила крови своихъ подданныхъ и смертную мучительную казнь безъ содроганія подписывала». Никто изъ современниковъ не отказывалъ Аннѣ въ здравомъ разсудкѣ, природномъ умѣ. хотя онъ не былъ «блистательнымъ разумомъ» (Щербатовъ). Всѣ говорятъ о ея религіозности, набожности женщины въ старомъ русскомъ стилѣ внѣшняго обрядоваго благочестія, переходящаго иногда даже въ суевѣріе а). Воспитанная въ патріархальномъ домѣ матери царицы Прасковьи Ѳеодоровны, Анна Іоанновна къ религіозномъ отношеніи тяготѣла всецѣло къ до-петровской Руси. Опа любитъ внѣшность, торжественныя церемоніи ц выходы; охотно слушаетъ душеспасительныя бесѣды монаховъ и благочестивыхъ людей... Она заботится объ исправномъ поминовеніи по своей сестрѣ Прасковьѣ Іоанновнѣ и о сооруженіи церкви надъ ея могилой въ Возносен-ском'ь московскомъ монастырѣ; устраиваетъ новую богатую раку для мощей upon. Сергія Радонежскаго, входитъ въ мельчайшія подробности о снабженіи всѣмъ- необходимымъ вновь строющінся въ Петербургѣ Петропавловской церкви и объ освященіи ея; вникаетъ подробно въ монастырскую жизнь... хлопочетъ о помѣщеніи въ монастыри бѣдныхъ и убогихъ старушекъ. Къ своему духовнику, архимандриту Троицкой лавры Варлааму, Анна выражаетъ искреннее почтеніе и сердечную привязанность: она называетъ его батюшкой и заботится объ удобствахъ его при поѣздкахъ изъ Петербурга въ Москву и при его пребываніи въ Москвѣ; она даетъ ему проводниковъ
]) Записки иностранцевъ о Россіи, т. I. Письма леди Рондо, стр. 64. Эти качества приписываютъ eft фельдмаршалъ Минихъ (Записки, Спб. 1844 г., стр. 69), Вейдемейеръ (Обзоръ главп. иронеш. въ Россіи, ч. II, стр. 92—94), Манштейнъ (стр. 194) и др. современники (Дюкъ де-Леріа, Записки, стр. 144).
-) О поврежденіи нравовъ въ Россіи. „Руеек. Старина“, 1870 г. Іюль, стр. 50—51.
:!) Вейдемейеръ, сгр. 107.
н проспи. Салтыкова, чтобы онъ окачивалъ ему въ Москвѣ «всіікоо содѣйствіе въ его нуждахъ» ').
Обладая многими хорошими качествами. Анна, однако, мало проявляла ихъ, какъ императрица. Она любила больше развлеченія, балы, маскарады, охоту, придворныхъ шутовъ и дураковъ, чѣмъ тяжелую обязанность заниматься государственными дѣлами. Первое время по вступленіи на престолъ, бывшая курляндская герцогиня, почувствовавъ въ своихъ рукахъ власть, интересовалась еше дѣлами правленія и подавала надежды быть самостоятельною правительницею государства. Такъ долго удаленная отъ дѣлъ правленія, Анна Ивановна «теперь желала знать о всѣхъ дѣлахъ сама и видѣть все собственными глазами» (Мапштейпъ, I, 57), опа «не хотѣла допускать, чтобы кто-либо управлялъ сю» (Ле-Фортъ) 2). Испанскій посланникъ Дюкъ де-Леріа въ 1730 г. писалъ объ императрицѣ, что она «строго требуетъ повиновенія себѣ и желаетъ знать все, что дѣлается въ ея государствѣ» *). Но ото продолжалось не долго. Чѣмъ дальше шло время, тѣмъ государыня все больше удалялась отъ дѣлъ, предоставивъ ихъ своимъ министрамъ. все больше теряла самостоятельность, подчиняясь вліянію окружающихъ. Кн. Щербатовъ выражается въ атомъ отношеніи объ Аннѣ еще довольно умѣренно, когда говоритъ, что она «довольно для женщины прилежна въ дѣлахъ н любительница была порядку и благоустройства, ничего спѣшно и безъ совѣту искуснѣйшихъ людей государства не начинала, отчего всѣ ея указанія суть ясны и основательны» И. Свидѣтельства современниковъ убѣждаютъ пасъ, что императрица не просто совѣтовалась съ министрами и окружающими, а вполнѣ полагалась на нихъ и подчинялась ихъ вліянію. Фельдмаршалъ Минихъ пишетъ объ Аннѣ: «Эта великая государыня обладала отъ природы великими достоинствами. Она имѣла ясный проницательный умъ, знала свойства окружающихъ ее лицъ, любила порядокъ н великолѣпіе, и никогда дворъ не былъ такъ хорошо устроенъ, какъ при ней; она была великодушна и однимъ изъ ея удовольствій было — дѣлать добро и щедро
') Корсаковъ. Воцареніе императрицы Анны Іопнновны. Каз., 1380 г., стр. 00—62.
2) Щегловъ. Госуд. Совѣтъ, стр. 610.
;|) Записки Дюка Лирійскаго. Изд. 1845 г., стр. 114.
4) Щерііатовъ. О поврежд. нр., стр. 51.
награждать заслуги. Но недостатокъ ея заключался въ томъ, что опа любила спокойствіе и совсѣмъ не занималась дѣлами, предоставляя все произволу своихъ министровъ. Этому обстоятельству должно приписать несчастье, постигшее Долгорукихъ и Голициныхъ, которые сдѣлались жертвами Остермаиа и Черкасскаго... Биронъ погубилъ Волынскаго, Еропкина и ихъ друзей... Я самъ былъ свидѣтелемъ, какъ императрица горько плакала, когда Биронъ въ раздраженіи угрожалъ покинуть ее. если она не пожертвуетъ ему Волынскимъ и другими» *). А сынъ фельдмаршала, гр. Минихъ, говоритъ: «Даже ничто по помрачило бы сіянія сен императрицы, кромѣ, что опа болѣе собственному ирогнѣвленію, нежели законамъ и справедливости слѣдовала. Сердце ея наполнено было великодушіемъ, щедротою и соболѣзнованіемъ; но ея воля почти всегда зависѣла больше отъ другихъ, нежели отъ нея самой. Верховную власть надъ оною сохранялъ герцогъ курляндскій даже до кончины ея неослабно» 2).
Изъ сказаннаго ясно, что характеръ императрицы не позволяетъ считать ее душою учрежденнаго ею кабинета, кормчимъ государственнаго корабля. Нельзя видѣть въ ней и виновницу правительственныхъ отношеніи къ церкви въ 30-хъ годахъ ХѴІІІ вѣка. Правда, набожность и религіозность Анны еще не служитъ полнымъ ручательствомъ, что не она создала то положеніе дѣлъ, о которомъ съ такою ненавистью отзывалось духовенство при Елизаветѣ: противорѣчивыя черты ея характера, гдѣ жестокость уживалась съ добротою, допускали возможность проявленія жестокости и къ лицамъ духовнаго сословія, возбудившимъ ея недовольствіе. Но мы не можемъ никакъ предположить, чтобы та систематическая, неуклонная и послѣдовательная политика, которой слѣдовала государственная власть при Аннѣ въ сферѣ церковныхъ вопросовъ, была дѣломъ императрицы: ея нолупассивная роль въ правительственной машинѣ отрицаетъ такое предположеніе, а ея древнерусская набожность, допускающая случаи отдѣльныхъ суровостей, но не болѣе, окончательно дѣлаетъ его невозможнымъ.
Современники Анны указываютъ на Бирона, какъ главнаго руководителя волей государыни. На него впослѣдствіи возводили самыя тяжкія обвиненія, въ немъ видѣли виновника
О Записки, стр. 62- 63.
-) Письма леди Рондо, стр. 177—178. Примѣчанія.
всѣхъ бѣдъ и жестокостей аннинскаго царствованія. Но наше дѣло разбирать справедливость этихъ обвиненіи вообще (она весьма сомнительна); по что касается, церкви, тутъ подобныя обвиненія совершенно не подтверждаются. Послѣ смерти императрицы ненависть духовнаго сословія обрушилась па Бирона, вмѣстѣ съ другими нѣмцами; голословныя рѣчи о «злобѣ временщика», отъ которой страдала якобы и церковь православная, раздавались часто и раздаются доселѣ въ нашей литературѣ; но факты ихъ совсѣмъ не подтверждаютъ. Документальныхъ доказательствъ, что Биронъ вообще участвовалъ въ обсужденіи и рѣшеніи вопросовъ церковныхъ, мы нс имѣемъ. Отъ него зависѣло многое,—ото такъ. Однако, вліяніе временщика простиралось больше на внѣшнюю политику и главнымъ образомъ дворцовую (если можно такъ выразиться): отъ дѣлъ внутренняго управленія онъ стоялъ въ сторонѣ. Конечно, при желаніи Биронъ могъ управлять и здѣсь: по для этого нуженъ былъ трудъ, хорошее знакомство съ дѣлами, а у Бирона не было для того ни нужды, ни охоты. Онъ самъ свидѣтельствовалъ, что во внутреннее управленіе онъ не вмѣшивался и за него не можетъ отвѣчать. Когда, по низверженіи, его обвиняли въ такомъ вмѣшательствѣ, то онъ отвѣчалъ на ото обвиненіе, что «если помимо своей обсръ-камергерской должности, онъ часто по дѣламъ въ совѣтъ призывалъ был ь, то въ томъ ему ослушну быть было невозможно, токмо, что до государственныхъ дѣлъ, то въ тѣхъ онъ всегда публично отговаривался, представляя въ томъ свое недознаніе, въ чемъ онъ ссылается на тѣхъ, которые часто въ такихъ случаяхъ присутствовали, а въ противномъ случаѣ можетъ въ томъ и свидѣтелей по именамъ объявить, отъ чего слѣдуетъ, что въ такихъ дѣлахъ отъ него непорядку н интересу предосужденія быть не могло» ‘). Въ письмѣ кт. Салтыкову онъ говоритъ подобное же (Соловьевъ XX, -ill). Правда, существуютъ довольно важныя отрицательныя свидѣтельства, говорящія, невидимому, противъ высказаннаго мнѣнія. Свидѣтельства эти указываюсь въ герцогѣ курляндскомъ негласную главу кабинета и его руководителя. Такъ у леди Рондо въ ея запискахъ мы читаемъ: «графу Остерману, вице-канцлеру имперіи поручены дѣла, по
герцогъ управляетъ всѣмъ» '). Фельдмаршалъ Минихъ пишетъ, говоря объ учрежденіи Кабинета и назначеніи въ него Остер-мана н Черкасскаго, что «оба названныя министра находились въ совершенномъ подчиненіи у оберъ-камергера герцога Бирона, и не осмѣливались дѣлать ничего, что не нравилось бы этому фавориту» * 2). Мапштейнъ говоритъ о немъ: «Въ первые два года Биронъ какъ будто ни во что не хотѣлъ вмѣшиваться, но потомъ ему полюбились дѣла и онъ сталъ управлять уже всѣмъ» *). Авторъ «безымянной записки», хранящейся въ Дрезденскомъ государственномъ архивѣ, выражается объ Аннѣ, что «она въ сущности занята только своими удовольствіями и поощряетъ придворныхъ къ ускоренію ихъ полнаго раззоренія безумною роскошью. Касательно же правленія, опа отдала всю власть своему дорогому герцогу курляндскому. Гр. Остерманъ считается помощникомъ герцога, не будучи пмъ на самомъ дѣлѣ. Правда, что герцогъ совѣтуется съ нимъ, какъ съ самымъ просвѣщеннымъ и опытнымъ министромъ въ Россіи, но онъ не довѣряетъ ему по многимъ важнымъ причинамъ» 4 5). Въ манифестѣ же Іоанна ІІІ-го о заключеніи Бирона прямо указывается па него, какъ на виновника бѣдъ и церкви русской въ царствованіе Анны. Онъ якобы «съ начала своего вступленія въ россійскую службу многихъ знатныхъ духовныхъ и свѣтскихъ чиновъ, которыхъ противными себѣ быть разсудилъ, чрезъ свои неправедныя и весьма ложныя вымышленныя клеветы, нѣкоторыхъ не весьма за важныя вины, а иныхъ и безвинно кровь пролилъ, а другихъ въ отдаленныхъ мѣстахъ въ заточеніяхъ гладомъ и жаждою и несносными человѣческому естеству утѣсненіями даже до смерти умучилъ» 3).
Но всѣ отрицательныя инстанціи не могутъ поколебать нашего сомнѣнія въ участіи Бирона въ церковно-государственной политикѣ. Когда говорятъ о вліяніи герцога на государственныя дѣла, то здѣсь сфера дѣлъ внутреннихъ еще не включается въ сферу бироновскаго вліянія. Напротивъ, и Рондо, п Минихъ, и Манштейнъ, и авторъ дрезденской записки, по
■) Стр. 112.
2) Записки, стр. 63.
:|) Записки о Россіи 1727 —1744: гг. Cuö. 1875. Стр. 32.
*) Сборы, р. и. обіц., т. XX, стр. ПО—Ш
5) Дѣло о Биронѣ—въ Чт. въ общ. исторіи и др. рос. 1862, кн. I, стр. 101.
всей видимости, имѣли въ виду указать придворную роль Бирона и его участіе во внѣшней политикѣ, а не то. чтобы онъ заправлялъ всѣмъ ходомъ государственной машины. Это ясно изъ общаго характера ихъ записокъ. Поэтому не вѣрить показанію самого Бирона мы не имѣемъ основаній, и, думается, не ошибемся, повѣривъ ему, не ошибемся особенно относительно интересующихъ насъ дѣлъ церковныхъ. Въ манифестѣ Іоанна Антоновича и невзгоды «духовныхъ чиновъ» приписываются павшему временщику; но если здѣсь есть правда, то лишь постольку, поскольку рѣчь идетъ объ отдѣльныхъ лицахъ. Можетъ быть въ несчастіяхъ нѣкоторыхъ русскихъ іерарховъ Биронъ имѣлъ какое либо участіе, и то нс непосредственно, а по своей связи съ Ооофаиомъ Прокоповичемъ, находившимъ у него поддержку; такое предположеніе еще допустимо, хотя никакихъ фактическихъ доказательствъ мы нс имѣемъ. Но отсюда до роли иниціатора церковно-государственной политики еще далеко. Такую роль приписать Бирону невозможно. Если внутреннія дѣла въ широкомъ смыслѣ этого слова мало интересовали этого фаворита, то дѣла церкви еще менѣе. Эта область была для него совершенно чужда и незнакома. Недоброжелательства къ православной церкви у Бирона по было. Онъ былъ протестантъ, по, насколько извѣстны его религіозныя убѣжденія, отличался свойственною всѣмъ протестантамъ терпимостью, да и вообще не обладалъ большою религіозностью или религіознымъ рвеніемъ. Къ религіи русскаго народа онъ относился съ полнымъ уваженіемъ и отъ другихъ требовалъ того же. Такъ, онъ, по словамъ леди Рондо, убѣдилъ своего брата Густава исполнить погребальные обряды при погребеніи его жены, чтобы не оказать неуваженія къ религіи русскихъ ‘). По другому извѣстію, когда онъ получилъ въ Пелымѣ вѣсть о своемъ освобожденіи, то изъ накопленныхъ нмъ въ ссылкѣ денегъ 1,500 р. послалъ 500 р. въ мѣстную приходскую церковь, прося священника отслужить напутственный молебенъ 2).
Не имѣя права безъ документальныхъ доказательствъ приписать Бирону прямое вліяніе па направленіе правительственныхъ отношеніи къ церкви при неимѣніи основаній видѣть въ немъ главу внутренняго управленія, мы, такимъ образомъ,
должны отказаться отъ признанія за нимъ роли иниціатора и руководителя церковной политики. Есть соображенія, допускающія его участіе здѣсь косвеннымъ образомъ, вслѣдствіе его близости къ императрицѣ; мы встрѣтимся съ ними ниже. Теперь же обратимся къ дѣйствительному правителю Россіи въ царствованіе Анны—Остерманѵ *)•
Б, Титлиновъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
