CC BY
0
Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 91
Tomsk State University Journal of History. 2024. № 91
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ НАУКИ И ТЕХНИКИ PROBLEMS OF THE HISTORY OF SCIENCE AND TECHNOLOGY
Научная статья УДК 93(591)
doi: 10.17223/19988613/91/21
Из истории поездок советских ученых для чтения лекций во Францию в 1920-е гг.
Роман Алексеевич Фандо
Институт истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова Российской академии наук,
Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Рассматриваются поездки отечественных ученых во Францию в 1920-е гг. для чтения лекций о достижениях советской науки. Практически потерянные после 1917 г. российско-французские научные контакты были восстановлены в 1924 г., после признания Францией нового Советского государства. Лекции за рубежом стали достаточно распространенной формой научного сотрудничества, которая позволяла за короткое время представлять новые научные результаты широкому ученому сообществу. Тематика лекций и кандидатуры приглашаемых профессоров заранее согласовывались в Наркомпросе РСФСР, после чего принималось решение о командировании за рубеж того или иного ученого. Приведенные архивные источники в значительной степени восполняют пробелы в истории международного научного сотрудничества и дают представление о роли зарубежных командировок ученых в развитии отдельных научных направлений.
Ключевые слова: СССР, Франция, Наркомат просвещения РСФСР, международное сотрудничество, лекции
Благодарности: Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда (проект № 2218-00564).
Для цитирования: Фандо Р.А. Из истории поездок советских ученых для чтения лекций во Францию в 1920-е гг. // Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 91. С. 178-184. doi: 10.17223/19988613/91/21
Original article
From the history of Soviet scientists trips to give lectures to France in the 1920s
Roman A. Fando
S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, Russian Academy of Sciences, Moscow,
Russian Federation, [email protected]
Abstract. The article deals with the trips of Soviet scientists to France in the 1920s to give lectures on the achievements of Soviet science. Almost lost after 1917, Russian-French scientific contacts were restored in 1924 after France recognised the new Soviet state. Lectures abroad became a fairly common form of scientific co-operation, which allowed to present new scientific results to a wide scientific community in a short time. The topics of lectures and candidates for visiting professors were agreed upon in advance by the RSFSR People's Commissariat of Education, after which a decision was made to send a particular scientist abroad. These archival sources largely fill in the gaps in the history of international scientific co-operation and give an idea of the role of foreign secondments of scientists in the development of certain scientific areas. On the one hand, the Soviet leadership financed scientists' trips to the leading scientific and educational centres in France. On the other hand, the Bolsheviks sought in every possible way to suppress academic freedom and created bureaucratic obstacles to the development of this form of international co-operation. The leadership took a very careful approach to the selection of candidates for lectures. Despite the fact that the French scientific community initiated the invitation of scientists whose research was at the forefront of world science, the Soviet authorities made attempts to send to France a new generation of researchers, already brought up in a new ideology and oriented towards the propaganda of communist ideas. Some propagandists reproached the former Imperial Academy of Sciences for the fact that such honoured scientists as K.A. Timiryazev, D.I. Mendeleev, I.I. Mechnikov, I.M. Sechenov did not become its full members. Young scientists brought up in the Soviet ideology when they were sent abroad tried to show that the USSR had advanced very far in the development of science, as all conditions for the work of researchers were created there. The Soviet state not only wanted to tell the world that science existed in the country and was getting significant results, but also that it was sufficiently financed. During public speeches, many science organisers demonstrated that the best
© Р.А. Фандо, 2024
palaces in Leningrad and Moscow had been given to scientific institutions in the USSR, new grandiose buildings were being built for institutes and universities, and rather high salaries were being paid for the development of science. Keywords: USSR, France, RSFSR People's Commissariat of Education, international co-operation, lectures
Acknowledgements: This article was prepared with the financial support of the Russian Science Foundation (project № 22-18-00564).
For citation: Fando, R.A. (2024) From the history of Soviet scientists trips to give lectures to France in the 1920s. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 91. pp. 178184. doi: 10.17223/19988613/91/21
Вопросами изучения советско-французских научных связей 1920-х гг. занимались отечественные [1-5] и зарубежные исследователи [6-11]. В историографии были рассмотрены различные формы такого сотрудничества. Как отмечали некоторые авторы, эти формы мало изменились по сравнению с дореволюционными - все те же научные командировки, переписка, обмен литературой, совместные выставки, конгрессы, съезды [12, 13].
В начале XX в. командировки с научной целью в ведущие университеты и исследовательские центры Франции стали достаточно распространенным явлением в жизни русских ученых. После революционного переворота ситуация с поездками в зарубежные страны изменилась кардинально. В голодной и разоренной стране отсутствовали средства на многие жизненно важные направления научной работы, тем более на организацию длительных поездок за рубеж. Кроме того, Франция не признавала де-юре Советское государство и пыталась получить от новой власти возмещение долгов, взятых царским правительством.
В 1924 г. премьер-министром Франции стал Эдуард-Мари Эррио (Édouard Marie Herriot). Одновременно с постом премьер-министра он занял должность министра иностранных дел Франции. Эррио был доброжелательно настроен к СССР и всячески способствовал его сближению с Францией. Первое свое путешествие в Россию он совершил в 1922 г., познакомился с Л.Б. Каменевым, Л.Д. Троцким, Г.В. Чичериным. С этого момента Эррио начал обсуждать с руководителями советской страны вопрос о сближении двух держав. 28 октября 1924 г. Эррио обратился к председателю Совнаркома и народному комиссару иностранных дел СССР с нотой, в которой содержалось юридическое признание Советского правительства. В тот же день из Москвы был отправлен ответ, в котором сообщалось о выгоде будущих прочных экономических отношений для обеих стран.
Еще до юридического признания Францией Советского Союза Советом Народных Комиссаров РСФСР 21 августа 1924 г. было утверждено Положение о Комиссии по научным заграничным командировкам. Данная Комиссия состояла при Народном комиссариате по просвещению РСФСР. В ее состав входили семь членов: 3 - от Наркомпроса (замнаркома просвещения, зав. Главнаукой или его заместитель, зав. Главпроф-обром или его заместитель), 1 - от Наркомздрава, 1 -от ВСНХ, 1 - от Наркомзема, 1 - от Наркомфина. Председателем Комиссии являлся заместитель наркома просвещения. Комиссия рассматривала все научные заграничные командировки в наркоматах независимо от порядка их финансирования, согласовывала
и регулировала их. Комиссия также устанавливала размеры командировочных сумм, подлежащих выдаче на каждую научную заграничную командировку, подлежащую ее рассмотрению [14].
После установления дипломатических отношений между СССР и Францией в 1924 г. были созданы условия для научного сближения двух государств. Т.П. Миронова отмечает, что и с 1920 по 1924 г. советско-французские научные контакты имели место, но они носили скорее эпизодический, нежели регулярный характер [15]. Начиная с 1924 г. наметилась устойчивая тенденция к деловым поездкам советских и французских ученых. Кроме того, что ученые выезжали за рубеж для работы в лабораториях, библиотеках и архивах, они также являлись своего рода популяризаторами достижений советской науки, демонстрировали большой ее потенциал, предлагали возможные темы для совместных исследований. Одной из форм такого продвижения отечественных разработок на мировой научной арене было чтение циклов лекций для разного рода слушателей - ученых, организаторов науки, студентов, журналистов.
С середины 1920-х гг. лекции выдающихся советских ученых приобрели небывалую популярность среди французской интеллигенции. Слушателей покоряло еще и то, что многие лекторы свободно говорили на французском языке. Зачастую инициатором зарубежных поездок советских ученых выступало созданное в 1925 г. Всесоюзное общество для культурной связи с заграницей (ВОКС). В связи с тем, что наибольшую популярность мероприятия ВОКС имели у научных работников, было решено организовать при Обществе специальный сектор науки и техники. Сектор объединял секции: педагогическую, медицинскую, сельскохозяйственную, правовую, химическую, туризма, этнографическую и комиссию по высшей школе [16].
В 1925 г. во Франции был создан Комитет научного сотрудничества с СССР. Среди его основателей и активных деятелей были известные ученые, писатели, актеры и режиссеры, поддерживающие большевистский режим: Поль Ланжевен (Paul Langevin), Мария Склодовская-Кюри (Maria Sklodowska-Curie), Анри Барбюс (Henri Barbusse), Роже Мартен дю Гар (Roger Martin du Gard), Андре Мазон (André Mazon), Фирмен Жемье (Firmin Gémier), Виктор Маргерит (Victor Margueritte). В 1926 г. по инициативе С. Леви и П. Лан-жевена организуется еще один Французский комитет по научным связям с Россией, о чем сообщал в своей статье славист Поль Буайе [17]. В 1927 г. было основано Общество культурного сближения с СССР. Финансовую помощь обществу предоставило Министер-
ство образования Франции. Со временем стали появляться новые общества дружбы (Новая Россия, Страс-бургское общество культурного сближения), которые вовлекали в свою деятельность все новых членов.
Французы старались принимать деятелей науки из СССР на высоком уровне. Особенно это было заметно в ходе визитов руководителей советской науки. Так, во время приезда в 1926 г. в Париж президента АН СССР
A.П. Карпинского для установления деловых контактов с представителями французской науки и чтения лекций о достижениях советских ученых за период 1918— 1925 гг. советский полпред во Франции Х.Г. Раков-ский пригласил главу советской академии на званый ужин. В здании полпредства в числе гостей были французские академики и академики из русской эмиграции, работавшие во Франции. На приеме присутствовали министр просвещения Э. Эррио и военный министр П. Пенлеве [18]. Французский комитет научного сближения с СССР в этом же 1926 г. организовал встречи парижских ученых с советскими академиками: орнитологом П.П. Сушкиным, физиком П.П. Лазаревым.
Непременный секретарь АН С.Ф. Ольденбург всячески ратовал за обмен учеными в качестве лекторов. Особенно он продвигал своих коллег - ученых-востоковедов. В 1926 г. публичные лекции в Национальной школе живых восточных языков прочитал Н.Ф. Яковлев, крупный советский филолог-востоковед, занимавшийся языками Северного Кавказа и Дагестана [15]. Также благодаря С.Ф. Ольденбургу во Францию для чтения лекций были направлены ленинградский профессор В.М. Алексеев (синолог) и академик Ф.И. Щербатский (индолог, тибетолог).
Сам С.Ф. Ольденбург неоднократно выезжал во Францию читать лекции как для академического сообщества, так и для широкой общественности. В письме Полпреда СССР во Франции В.С. Довгалевского от 11 октября 1928 г. на имя руководителя Отдела научных учреждений СНК СССР Н.П. Горбунова сообщалось, что Комитет научного сотрудничества с СССР (профессора П. Ланжевен и А. Мазон) обратился к трем советским ученым - академику С.Ф. Ольденбургу, профессору Н.К. Кольцову из I МГУ и профессору С.Н. Бернштейну из Харьковского университета -с предложением прочесть по две лекции в Париже перед французскими учеными о результатах их последних работ. Н.К. Кольцова и С.Ф. Ольденбурга приглашали приехать осенью или зимой, а С.Н. Бернштейна -весной. Расходы на поездку Французский комитет брал полностью на себя [19. Л. 1]. Экземпляры письма
B.С. Довгалевского были направлены в Наркомпрос РСФСР А.В. Луначарскому, Наркомпрос УССР Н.А. Скрыпнику, ВОКС О.Д. Каменевой, НИД Е.В. Ру-бинину.
Командировку Н.К. Кольцова поддержали, он благополучно съездил в Париж и прочитал там лекции об открытиях советских ученых в области экспериментальной биологии. Также не было никаких сложностей с отправкой во Францию С.Ф. Ольденбурга. Однако с согласованием поездки математика С.Н. Бернштейна оказалось не так все просто. Наркомпрос УССР дал согласие на поездку С.Н. Бернштейна, которая была
запланирована на май 1929 г. Тем не менее в Москве несколько месяцев этот вопрос оставался нерешенным. 18 апреля 1929 г. С.Н. Бернштейн телеграфировал Е.П. Воронову в Управление делами Совнаркома просьбу срочно поддержать в соответствующих инстанциях научную заграничную командировку [19. Л. 4]. На следующий день Е.П. Воронов отправил телеграмму в Харьков, где сообщил, что причина задержки выясняется [19. Л. 5], а также обратился в Комиссию по загранкомандировкам к А.И. Угарову с просьбой поставить в повестку ближайшего заседания Комиссии вопрос о разрешении выезда академику С.Н. Бернштейну в Париж. Письмо с пометкой «срочно» Е.П. Воронов отправил 19 апреля 1929 г., а 24 апреля на письме появилась резолюция - «разрешить условно» [19. Л. 6]. 24 апреля 1929 г. Е.П. Воронов отправил молнию в Харьков заведующему Укрнаукой Ю.И. Озер-скому: «Телеграфируйте молнией Скрыпнику копии нам Ваше отношение поездке Бернштейна в Париж» [19. Л. 8]. Ю.И. Озерский в тот же день отвечал молнией: «Поездка Бернштейна согласована возражений нет Озерский» [19. Л. 7]. На молнии Е.П. Воронов поставил резолюцию: «1. Телеграфировать Бернштейну -командировка разрешена. Воронов. 2. Просить Угарова телеграфом сообщить Харьков о выдаче паспорта. 3. Верскому - Командировка Бернштейна разрешена» [19. Л. 7]. Таким образом, решение о поездке С.Н. Бер-штейна в Париж было принято за несколько дней до командировки. Причиной тому стало затянувшееся согласование разрешения в разных инстанциях - республиканских и союзных.
В первую очередь для чтения лекций приглашались маститые ученые, которые не только шли в арьергарде науки, но и обладали лекторскими талантами - могли держать аудиторию, были эмоциональны и артистичны, продумывали содержание и логику излагаемого материала, речь их была интересна, доступна, содержала множество примеров. Как правило, предпочтение отдавалось научным лидерам, главам крупных научных школ, руководителям исследовательских институтов, научных обществ или вузов. В 1926 г. председатель Государственного географического общества (до 1925 г. Русское географическое общество) Ю.М. Шокальский был командирован во Францию для чтения лекций в Парижской академии наук и Сорбонне о географических работах в СССР и собственных океанографических исследованиях [20].
В 1926 г. директор Института физиологии АН СССР И.П. Павлов прочитал лекцию о своих последних работах на объединенном заседании всех факультетов Парижского университета. На лекции академик поднял вопрос об установлении прочной связи с французскими учеными организациями, проявляющими большой интерес к работам русских физиологов [21]. В 1926 г. бальнеолог В.Ф. Подгурский во Французском гидрологическом обществе прочитал лекцию о Мацесте и лечении сердечных больных серными ванными. Доклад вызвал большой интерес в медицинских кругах [22]. В.Ф. Подгурский был одним из пионеров в области лечения минеральной водой, даже после национализации созданного им санатория «Мацеста» продолжил
работать там врачом и выступал с публичными лекциями о пользе водо- и грязелечения. В 1927 г. Париж посетил лингвист, член-корреспондент АН СССР Л.В. Щерба, который кроме чтения цикла лекций для студентов изучал опыт составления словарей филологами Французской Академии надписей и изящной словесности. Проведенное им исследование системы фонетического звучания французского языка было опубликовано в виде учебного пособия «Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским» [23], которое выдержало семь изданий и до сих пор используется в практике обучения французскому языку. 19 января 1928 г. директор Физико-математического института АН СССР А.Ф. Иоффе на заседании Французского комитета научного сотрудничества с СССР выступил с лекцией о своих последних открытиях и достижениях института. 20 января 1928 г. в славянском кабинете Парижского университета состоялась лекция доцента Ленинградского государственного университета Б.В. То-машевского о начальном периоде поэтической деятельности А.С. Пушкина и его отношении к французской поэзии [24].
Большую популярность у французских интеллектуалов имели лекции советских специалистов по истории Французской буржуазной революции XVIII в. Истолкование революции 1789-1793 гг. как исключительного прогрессивного для судеб всего человечества явления стало частью официальной советской идеологии [25]. С большим пиететом относились в СССР к идеалам Великой Французской Буржуазной Революции (ВФБР), именно так у нас ее называли, находя французские отголоски в пролетарской революции ХХ в. Одним из выдающихся исследователей ВФБР в межвоенный период был Е.В. Тарле. Еще в молодости он стал сторонником либеральных идей, участвовал в революции 19051907 гг., был ранен во время разгона демонстрации 18 октября 1905 г. Читаемые им публичные лекции о революциях в Англии XVII в. и Франции XVIII в., о падении абсолютизма в Западной Европе были созвучны духу демократически настроенной молодежи [26].
Диапазон исследовательских интересов Тарле был чрезвычайно широк. В своих многолетних поисках во французских архивах, начавшихся задолго до октябрьских событий 1917 г., он не довольствовался документами по истории Французской буржуазной революции XVIII в. или Наполеоновской эпохи, его привлекали также свидетельства сложных перипетий европейской политики начала Нового времени. В 1921 г. он возобновил свои визиты во Францию. Изучение архивных материалов составляло одну из целей его поездок. В письмах к жене он сообщал, что его работа в Архиве идет широчайшим темпом, никогда она так успешно не шла, поэтому он ни о чем не может думать, кроме работы. Также Е.В. Тарле писал, что французские ученые очень милы и доброжелательны к нему. Все это в совокупности делает его пребывание на редкость удачным [27. Л. 24]. Приведем отрывки из некоторых писем ученого. «У меня все идет идеально. Работа двигается с громадным успехом. В архиве меня приняли прекрасно. Я нашел целые россыпи документов начала XIX в. о французской промышленности и тор-
говле» [27. Л. 25]. «Читаю только по ночам, ибо днем по горло занят в архиве» [27. Л. 9]. «Здесь очень заинтересованы положением архивного дела в России и относятся с сочувствием к сохранению массы материалов в эти последние годы: они думали, что все архивы погибли и очень рады, что это не так» [27. Л. 93].
Е.В. Тарле удалось представить французскому историческому сообществу богатейший архивный материал, который до этого не был введен в научный оборот. Кроме чтения серии лекций он установил тесные контакты с местными архивистами. В 1924 г. Тарле подарил Национальному Архиву Франции свои работы и договорился о передаче путеводителей по французским архивам в СССР [27. Л. 134]. При посредничестве французского историка Камиля Блока (Camille Bloch) Тарле вел переговоры с Библиотекой Великой войны (Bibliothèque de la Grande guerre) об обмене ее изданиями с соответствующими материалами Центросоюза. Он отмечал, что это предложение очень выгодное для страны: у французов есть масса интересных изданий, которые российские историки могут получить даром или пости даром [27. Л. 3]. В письме от 17 ноября 1924 г. Тарле описал свой визит к К. Блоку в Библиотеку Великой войны, там был устроен обед в честь советского ученого. «Французы определенно хотят, чтобы я был звеном, которое свяжет французские ученые заведения (исторические) с русскими в Советской России. Они очень дружески теперь к России настроены» [27. Л. 89-90].
Е.В. Тарле для распространения выявленных новых фактов стал публиковать свои исследования во французских журналах. Главный редактор журнала Révolution Française историк Франсуа Олар (François Aulard) и главный редактор журнала Revue des études Napoléoniennes, специалист по эпохе Наполеона I Эдуард Дрио (Édouard Driault) заказали Тарле статьи, которые должны были быть написаны на французском архивном материале [27. Л. 9]. С подобной просьбой к Тарле обратился и Альбер Матьез (Albert Mathiez), главный редактор Annales Révolutionnaires. «Как страшно плодотворна эта поездка!» [27. Л. 8], - подытоживал Тарле. О Матьезе он писал: «Он блестящ и умен, характер неистовый, но интеллектуально очень силен. Я уже формально сотрудник его журнала. Работа моя по-прежнему идет и быстро подвигается к концу. Не преувеличивая, за 3 месяца сделал то, что прежде делал за 6-7 месяцев» [27. Л. 145]. В 1926 г. Тарле завершил рукопись работы по истории Италии при Наполеоне I, которая получила высокую оценку Исторической комиссии (Commission des histhoriens) [28. Л. 11]. Работа была напечатана в 1928 г. без сокращений в издательстве Alcan (Presses Universitaires), издатель - Duault (Дюо) [29].
В журналах, где публиковался российский историк, стали появляться рецензии на его публикации. В 1924 г. в журнале Révolution Française (июнь-июль) появился похвальный отзыв о его работе «Печать при Наполеоне I» [27. Л. 68]. В Revue des études slaves вышла публикация Тарле о петроградском журнале «Анналы», издававшемся в 1922-1924 гг. под редакцией Ф.И. Успенского и Е.В. Тарле [27. Л. 132]. В письме, датиро-
ванным 31 октября 1924 г., Тарле сообщал, что по просьбе А. Матьеза собирается подготовить статью о Робеспьере для Annales Révolutionnaires [27. Л. 133]. «Он (Матьез) пишет, что мое сотрудничество - высокая честь для его журнала и украшение etc. Вообще комплименты от такого ругателя - вещь неожиданная, по общим отзывам сведущих лиц», - писал Е.В. Тарле жене [27. Л. 133].
Представители французской интеллигенции, в свою очередь, интересовались историей русских революций, видя в этих событиях отголоски ВФБР. Многие французские ученые рассматривали попытку построения социализма в СССР как своего рода социальный эксперимент и относились к нему с искренним сочувствием и интересом. И даже позже такие видные ученые, как супруги Ирен (Irène Joliot-Curie) и Фредерик Жолио-Кюри (Frédéric Joliot-Curie) и их ученица, активная участница Международного движения в защиту мира Эжени Коттон (Eugénie Cotton) рассматривали СССР как первую в мире страну, занятую построением социально справедливого государства. Поэтому так велико было движение навстречу друг другу русских и французских историков ВФБР и наполеоновской эпохи, некоторых русистов, идеологов социализма и марксизма. В нем участвовали также и ученые тех дисциплин, где идеология была не столь важна, но на базе несомненных достижений каждого из партнеров можно было обменяться опытом, научной информацией, организовать совместную работу.
Инициировали поездки советских ученых не только представители обществ дружбы, Президиума АН СССР, но и государственные органы управления. В записке о пропагандистской деятельности Академии наук, подготовленной для И.В. Сталина и Л.М. Кагановича заведующим Отделом культуры и пропаганды (Культ-проп) ЦК ВКП(б) А.И. Стецким и заведующим сектором научных учреждений Ф.А. Гороховым, сообщалось об отправке в Париж молодого физиолога, ученика И.П. Павлова, коммуниста П.К. Денисова [30]. Советские чиновники пытались продемонстрировать зарубежному миру новую генерацию советских ученых, освобожденных от старых предрассудков и стремящихся бескорыстно работать на благо социалистического государства. По возвращении из Франции Денисов стал руководить приматологическими исследованиями на Биостанции Физиологического института в Колту-шах. За время работы на биостанции он провел эксперименты по изучению поведения обезьян, создал научно-популярный фильм «Анализаторная и синтетическая функция больших полушарий шимпанзе», который был продемонстрирован делегатам XV Международного конгресса физиологов (Ленинград-Москва, 1935 г.). В 1937 г. по ложному обвинению в участии контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации был арестован и расстрелян [31].
Большой проблемой новоиспеченных ученых, вышедших из рабоче-крестьянской среды, было слабое владение иностранными языками. В связи с этим уже в 1920-х гг. началась практика направления способных студентов на обучение во Францию. Так, в 19261927 учебном году в парижских высших школах обучалось 650 студентов из СССР [32]. Однако научная среда, сформировавшаяся во Франции из консервативных ученых и примкнувшим к ним русских эмигрантов, не всегда благожелательно относилась к молодым советским ученым. Заведующий кафедрой марксистко-ленинской философии Института красной профессуры И.К. Луппол в 1927 г. писал, что советскому ученому нередко приходится пробивать толстую стену предрассудков, пристрастной предвзятой мысли, узкого национализма и подчас просто невежества иностранных ученых в отношении пооктябрьской России. Он заявлял, что толще всего эта стена в современной на тот момент Франции. Конечно, по его мнению, имелись и здесь счастливые исключения, но в данном случае речь шла об общем тоне. Этот общий тон задавали, несомненно, правящие круги Франции, которым вторила бульварная, зачастую продажная пресса. «Советский ученый - это вообще non-sens для девяти десятых официальной Франции», - писал И.К. Луппол [33. С. 103].
Основные формы советско-французского научного сотрудничества мало чем отличались от дореволюционных аналогов. В изучаемый нами период была распространена практика научных командировок ученых для чтения популярных лекций. В царской России такие поездки предполагали большую свободу в составлении планов лекций и отборе их содержания. В советский период главной задачей подобных выступлений была популяризация достижений советской науки, хотя эти достижения являлись результатами длительных исследований, начатых еще до установления в России советской власти, что налагало обязательную цензуру на идеологическую составляющую предлагаемого для лекций материала.
С одной стороны, советское руководство субсидировало поездки ученых в ведущие научные и образовательные центры Франции. С другой стороны, большевики всячески стремились подавлять академическую свободу, создавали бюрократические препоны для развития данной формы международного сотрудничества. Руководство очень внимательно подходило к отбору кандидатов для чтения лекций. Несмотря на то, что французское научное сообщество и общества научного сближения инициировали приглашение ученых, чьи исследования находились на передовых рубежах мировой науки, советская власть предпринимала попытки командировать во Францию новое поколение исследователей, воспитанных уже в иной идеологии и ориентированных на пропаганду коммунистических идей.
Список источников
1. Груздинская В.С. Французская наука глазами советских ученых: из опыта заграничных командировок 1920—1930-х годов // Россия и совре-
менный мир. 2023. № 3 (120). С. 148—162.
2. Хаблова Е.С. По следам Андре-Жорж Одрикура (1911-1996): французского этноботаника, географа, агронома и лингвиста // Историко-
биологические исследования. 2023. Т. 15, № 1. С. 42—68.
3. Маланичева И.А., Колотилова Н.Н. Виталий Шорин: удивительная судьба и яркий след в науке // Историко-биологические исследования.
2024. Т. 16, № 1. С. 158-154.
4. Миронова Т.П. Контакты советских и французских ученых-филологов в 1920-1929 гг. // Ученые записки Орловского государственного
университета. 2022. № 1 (94). С. 35-40.
5. Фандо Р.А. Советско-французские научные связи (1920-1930-е гг.). М. : Янус-К, 2023. 219 с.
6. Cœuré S., Mazuy R. Cousu de fil rouge. Voyages des intellectuels français en Union soviétique. 150 documents inédits des Archives russes. Paris :
CNRS Édition, 2012. 460 p.
7. Dard O., Mattiato E., Poupault Ch., Sallee F. Voyager dans les États autoritaires et totalitaires de l'Europe de l'entre-deux-guerres. Confrontations aux
régimes, perceptions des idéologies et comparaisons. Chambéry : Université Savoie Mont Blanc, 2017. 254 p
8. Dufaud G. Biologie, médecine et santé au miroir de leur internationalisation // Cahiers du Monde Russe. 2018. Vol. 59, is. 4. P. 684-686.
9.Fayet J.-F. VOKS. Le laboratoire helvétique. Histoire de la diplomatie culturelle soviétique durant l'entre-deux-guerres. Chêne-Bourg : Georg éditeur, 2014. 598 p.
10. Mazuy R. Croire plutôt que voir? Voyages en Russie soviétique (1919-1939). Paris : Odile Jacob, 2002. 370 p.
11. Murphy W.T. Soviet Espionage in France between the Wars // International Journal of the Intelligence and Counter Intelligence. 2022. Vol. 35, is. 1. P. 1-30.
12. Любина Г.И. Французские ученые о научном сотрудничестве с СССР (20-30-е годы ХХ в.) // Французский ежегодник, 1980. М. : Наука, 1982. С. 76-89.
13. Хаблова Е.С. Поездки советских растениеводов во Францию в период Interbellum // Историко-биологические исследования. 2023. Т. 15, № 4. С. 193-206.
14. Положение о Комиссии по научным заграничным командировкам (Утверждено Советом Народных Комиссаров РСФСР 21/VII 1924 г.) // Научный работник. 1925. Кн. 1. С. 215.
15. Миронова Т.П. Развитие советско-французских научных контактов с 1920 г. до дипломатического признания СССР Францией. Деп. в ИНИОН РАН № 55093 от 02.11.1999 г. 16 с.
16. Всесоюзное общество культурной связи с заграницей. ВОКС. М. : Изд. ВОКС, 1929. 32 с.
17. Boyer P. Les relations scientifiques entre la France et la Russie // Revue du Monde Scientifique. 1926. Avril, № 172. P. 199-200.
18. Хроника // Научный работник. 1926. № 9. С. 86.
19. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-3316. Оп. 64. Д. 611.
20. Экспедиции и командировки // Научный работник. 1926. № 2. С. 101-104.
21. Связь с заграницей // Научный работник. 1926. № 2. С. 109-110.
22. Связь с заграницей // Научный работник. 1927. № 4. С. 109-111.
23. Щерба Л.В. Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским. Л. : Учпедгиз, 1937. 256 с.
24. Связь с заграницей // Научный работник. 1928. № 3. С. 99-101.
25. Tchudinov A. La Révolution française: de l'historiographie soviétique à l'historiographie russe, "changement de jalons" // Cahiers du Monde Russe. 2002. Vol. 43, is. 2-3. P. 449-462.
26. Цфасман А.Б. Историк и вождь: жизненные и творческие коллизии академика Е.В. Тарле в условиях сталинизма // Вестник Пермского университета. История. 2012. № 2 (19). С. 125-132.
27. Архив Российской академии наук (АРАН). Ф. 627. Оп. 4. Д. 146.
28. АРАН. Ф. 627. Оп. 4. Д. 148.
29. Tarle E. Le Blocus Continental et le Royaume d'Italie: la Situation Économique de l'Italie sous Napoléon 1er. Paris : Alcan, 1928. 378 p.
30. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 3. Оп. 33. Д. 129. Л. 62-84.
31. П.К. Денисов // Приматология в России. URL: https://primatology.ru/ученые/и-п-павлов/п-к-денисов/
32. Заграничная хроника // Научный работник. 1927. № 2. С. 145-149.
33. Луппол И.К. Об особенностях работы советского ученого за границей // Научный работник. 1927. № 11. С. 99-108.
References
1. Gruzdinskaya, V.S. (2023) Frantsuzskaya nauka glazami sovetskikh uchenykh: iz opyta zagranichnykh komandirovok 1920-1930-kh godov [French
Science through the Eyes of Soviet Scientists: From the Experience of Foreign Trips in the 1920s-1930s]. Rossiya i sovremennyy mir. 3(120). pp. 148-162.
2. Khablova, E.S. (2023) Po sledam Andre-Zhorzh Odrikura (1911-1996): frantsuzskogo etnobotanika, geografa, agronoma i lingvista [In the Footsteps
of André-Georges Audricourt (1911-1996): French Ethnobotanist, Geographer, Agronomist, and Linguist]. Istoriko-biologicheskie issledovaniya. 15(1). pp. 42-68.
3. Malanicheva, I.A. & Kolotilova, N.N. (2024) Vitaliy Shorin: udivitel'naya sud'ba i yarkiy sled v nauke [Vitaly Shorin: An Amazing Destiny and
a Bright Mark in Science]. Istoriko-biologicheskie issledovaniya. 16(1). pp. 158-154.
4. Mironova, T.P. (2022) Kontakty sovetskikh i frantsuzskikh uchenykh-filologov v 1920-1929 gg. [Contacts of Soviet and French Philologists in 1920-
1929]. Uchenye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. 1(94). pp. 35-40.
5. Fando, R.A. (2023) Sovetsko-frantsuzskie nauchnye svyazi (1920-1930-e gg.) [Soviet-French Scientific Ties (1920s - 1930s)]. Moscow: Yanus-K.
6. Cœuré, S. & Mazuy, R. (2012) Cousu de fil rouge. Voyages des intellectuels français en Union soviétique. 150 documents inédits des Archives russes.
Paris: CNRS Édition.
7. Dard, O., Mattiato, E., Poupault, Ch. & Sallee, F. (2017) Voyager dans les États autoritaires et totalitaires de l'Europe de l'entre deux guerres.
Confrontations aux régimes, perceptions des idéologies et comparaisons. Chambéry: Université Savoie Mont Blanc.
8. Dufaud, G. (2018) Biologie, médecine et santé au miroir de leur internationalization. Cahiers du Monde Russe. 59(4). pp. 684-686.
9. Fayet, J.-F. (2014) VOKS. Le laboratoire helvétique. Histoire de la diplomatie culturelle soviétique durant l'entre-deux-guerres. Chêne-Bourg: Georg
éditeur.
10. Mazuy, R. (2002) Croire plutôt que voir? Voyages en Russie soviétique (1919-1939). Paris: Odile Jacob.
11. Murphy, W.T. (2022) Soviet Espionage in France between the Wars. International Journal of the Intelligence and Counter Intelligence. 35(1). pp. 1-30.
12. Lyubina, G.I. (1982) Frantsuzskie uchenye o nauchnom sotrudnichestve s SSSR (20-30-e gody XX v.) [French scientists on scientific cooperation with the USSR (1920s-30s)]. In: Frantsuzskiy ezhegodnik, 1980 [French Yearbook, 1980]. Moscow: Nauka. pp. 76-89.
13. Khablova, E.S. (2023) Poezdki sovetskikh rastenievodov vo Frantsiyu v period Interbellum [Trips of Soviet plant growers to France during the Interbellum period]. Istoriko-biologicheskie issledovaniya. 15(4). pp. 193-206.
14. The People's Commissars of the RSFSR. (1925) Polozhenie o Komissii po nauchnym zagranichnym komandirovkam (Utverzhdeno Sovetom Narodnykh Komissarov RSFSR 21/VII 1924 g.) [Regulation on the Commission on scientific trips abroad (Approved by the Council of People's Commissars of the RSFSR on 21/VII 1924)]. Nauchnyy rabotnik. 1. pp. 215.
15. Mironova, T.P. (1999) Razvitie sovetsko-frantsuzskikh nauchnykh kontaktov s 1920 g. do diplomaticheskogo priznaniya SSSR Frantsiey [Development of Soviet-French scientific contacts from 1920 to the diplomatic recognition of the USSR by France]. Dep. INION RAS No. 55093 of February 11, 1999.
16. VOKS. (1929) All-Union Society for Cultural Relations with Foreign Countries. Moscow: VOKS.
17. Boyer, P. (1926) Les relations scientifiques entre la France et la Russie. Revue du Monde Scientifique. 172. pp. 199-200.
18. Anon. (1926) Khronika [Chronicle]. Nauchnyy rabotnik. 9. pp. 86.
19. The State Archives of the Russian Federation (GARF). Fund R-3316. List 64. File 611.
20. Anon. (1926) Ekspeditsii i komandirovki [Expeditions and business trips]. Nauchnyy rabotnik. 2. pp. 101-104.
21. Anon. (1926) Svyaz' s zagranitsey [Communication with Abroad]. Nauchnyy rabotnik. 2. pp. 109-110.
22. Anon. (1927) Svyaz' s zagranitsey [Communication with Abroad]. Nauchnyy rabotnik. 4. pp. 109-111.
23. Shcherba, L.V. (1937) Fonetika frantsuzskogo yazyka. Ocherk frantsuzskogo proiznosheniya v sravnenii s russkim [Phonetics of the French Language. Essay on French Pronunciation in Comparison with Russian]. Leningrad: Uchpedgiz.
24. Anon. (1928) Svyaz' s zagranitsey [Communication with Abroad]. Nauchnyy rabotnik. 3. pp. 99-101.
25. Tchudinov, A. (2002) La Révolution française: de l'historiographie soviétique à l'historiographie russe, "changement de jalons". Cahiers du Monde Russe. 43(2-3). pp. 449-462.
26. Tsfasman, A.B. (2012) Istorik i vozhd': zhiznennye i tvorcheskie kollizii akademika E.V. Tarle v usloviyakh stalinizma [Historian and leader: The life and creative collisions of academician E.V. Tarle under Stalinism]. VestnikPermskogo universiteta. Istoriya. 2(19). pp. 125-132.
27. The Archives of the Russian Academy of Sciences (ARAN). Fund 627. List 4. File 146.
28. The Archives of the Russian Academy of Sciences (ARAN). Fund 627. List 4. File 148.
29. Tarle, E. (1928) Le Blocus Continental et le Royaume d'Italie: la Situation Économique de l'Italie sous Napoléon 1er. Paris: Alcan.
30. The Russian State Archive of Contemporary History (RGANI). Fund 3. List 33. File 129. pp. 62-84.
31. primatology.ru. (n.d.) P.K. Denisov. [Online] Available from: https://primatology.ru/uchenye/i-p-pavlov/p-k-denisov/
32. Anon. (1927) Zagranichnaya khronika [Foreign Chronicle]. Nauchnyy rabotnik. 2. pp. 145-149.
33. Luppol, I.K. (1927) Ob osobennostyakh raboty sovetskogo uchenogo za granitsey [On the Peculiarities of a Soviet Scientist's Work Abroad].
Nauchnyy rabotnik. 11. pp. 99-108.
Сведения об авторе:
Фандо Роман Алексеевич - доктор исторических наук, директор Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова Российской академии наук (Москва, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Fando Roman A. - Doctor of Historical Sciences, Director of the S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 17.06.2024; принята к публикации 12.09.2024 The article was submitted 17.06.2024; accepted for publication 12.09.2024
