CC BY
19
института — весьма примечательна гигиеническая направленность в клинических дисциплинах (С. Г. Зыбелин, М. Я. Мудров, Г. И. Сокольский, Ф. И. Иноземцев, И. Е. Дядь-ковский, позднее Г. А. Захарьин и др.).
По уставу 1863 г., кафедра, ведущая преподавание гигиены, именовалась «Судебная медицина с токсикологией, гигиена и медицинское отделение, судебно-медицинские вскрытия, учение об эпизоотиях и ветеринарная полиция».
Объединение гигиены с медицинской полицией на одной кафедре формально можно считать положительным актом. К сожалению, преподавание этих дисциплин отдается на откуп судебным медикам Д. Е. Мину, И. И. Нейдингу, В. С. Богословскому (токсиколог).
В конце 60-х годов для чтения доцентского курса по гигиене назначается судебный медик П. В. Медведев, который не оправдал возложенных на него надежд. Студенты не желали слушать его лекции и в 1880 или в 1881 г. он покинул факультет8. К тому времени в других университетах уже были созданы кафедры, которые возглавили крупные ученые-гигиенисты: в Казанском университете — А. И. Яко-
8 В «Отчете о состоянии и действиях императорского Московского университета» в 66—67 акад, и 67 гражданском году. М., 1868, с. 22 указано, что доц. Медведев выполнял работу «О влиянии климата на организм человека и на развитие в нем болезней». А в отчете за 1877 г. указано, что доц. Медведев читал публичные лекции по гигиене. Никаких других свидетельств о его научно-об-щественной деятельности за 1866—1881 гг. в отчетах нет.
бий (1865 г.), в Киевском —В. А. Субботин (1872 г.), в МХА — А. П. Доброславнн (1871 г.), в Харьковском — А. И. Якобий (1873 г.) [4].
В ИМУ, к сожалению, постановления факультета от 1868 и 1876 гг. об учреждении кафедры не были реализованы. Дело осложнялось тем, что не было кандидата, достойного возглавить кафедру гигиены в таком престижном вузе, как МГУ. Таким кандидатом стал Ф. Ф. Эрисман.
30 сентября 1881 г. Совет Московского университета по предложению профессоров Д. Н- Зернова, Т. П. Шереметьевского, Н. В. Склифосовского, И. И. Нейдинга и А. А. Остроумова принял единогласное решение ходатайствовать о возведении Ф. Ф. Эрисмана в степень доктора медицины. 6 ноября Ф. Ф. Эрисман был утвержден в ученой степени доктора медицины, а через 4 дня был избран доцентом. В 1882 г. Ф. Ф. Эрисман читал лекционный курс, а в 1883 г. открыл лабораторию для практических занятий и, наконец, в 1884 г. была открыта кафедра гигиены, а сам Федор Федорович удостоен звания профессора.
Литература
1. Базанов В. А. Ф. Ф. Эрисман.1—М. 1966.
2. Забелин С. Г. Избранные произведения.— М., 1954.— С. 196.
3. Забелин С. Г. // Там же,— С. 202.
4. Коростелев Н. Б. // Гиг. и сан,— 1984,— № 2,— С. 40—44.
5. Пионтковский И. А. // С. Г. Забелин. Избранные произведения.— М., 1954.— С. 49.
6. Румянцев Г. И., Коростелев Н. Б. // Гиг. и сан.— 1984.— № 8,— С. 41—44.
Поступила 25.10.91
© М. В. ПОДДУБНЫЙ. 1993 УДК 614.78:93(47+57)
М. В. Поддубный ИЗ ИСТОРИИ КОММУНАЛЬНОЙ ГИГИЕНЫ В СССР
НИИ социальной гигиены, экономики и управления здравоохранением им. Н. А. Семашко Минздрава РФ, Москва
Периоду 30-х годов принадлежит важное место в еще не написанной истории гигиены в СССР. Появление крупной промышленности, новых видов сырья, усложнение технологий предъявляло особый счет к гигиеническим наукам, в первую очередь к коммунальной гигиене. Одной из главных характерологических черт периода индустриализации было увеличение темпов промышленного роста. За 6 лет — с 1929 по 1935 г.— выплавка чугуна в СССР повысилась с 4,3 до 12,5 млн. т.; для сравнения — США понадобилось для этого 18 лет (1881 — 1899), Германии — 19 лет (1888— 1907)'. Темпы индустриализации, недостаток средств и материалов, новизна и несовершенство технологий вели к значительному увеличению объемов и расширению спектра промышленных отходов. Соответственно повышался и уровень требований, предъявляемых к гигиенической науке.
Однако к концу 20-х годов санитарная организация страны находилась в периоде становления, а систематическая подготовка санитарных врачей еще не была начата. В 1927— 1928 гг. по РСФСР числилось лишь 1597 санитарных врачей2. То же можно сказать и о гигиенической науке. В 1927 г. известный гигиенист С. П. Розанов писал: «По существу мы имеем во всем СССР два основных санитарных коллектива, стягивающих к себе большинство квалифицированных санитарных сил: московскую санитарную организацию и санитарную организацию Украины»3.
В декабре 1926 г. при Ученом медицинском совете Нар-комздрава РСФСР была создана Санитарно-техническая комиссия (СТК), которую до 1932 г. возглавлял проф. П. Н. Диатроптов. В состав комиссии входили профессора
1 Вопросы истории.— 1990.— Яг 11.— С. 41.
2Кустова Е. А. Санитарная организация РСФСР и ее деятельность в период строительства социализма в СССР. Дисс. канд. мед. наук.— М., 1963.— С. 261.
3 Профилактическая медицина.— 1927.— № 4.— С. 133.
Н. К. Игнатов, А. Н. Сысин, И. Р. Хецров, П. С. Белов и ряд других видных ученых. На СТК возлагалось выполнение функций координирующего центра, которые затем перешли к органам госсанинспекции, созданным в 1933 г. Среди главных задач СТК значилось научное разрешение вопросов по водоснабжению и удалению сточных вод, разработка санитарных норм, выработка заключений по крупным проектам строительства и реконструкции.
Первые работы по изучению вопросов очистки промышленных сточных вод в СССР были выполнены в лаборатории водного отделения Санитарно-гигиенического института ГИНЗ во второй половине 20-х годов (П. Н. Диатроптов, С. А. Вознесенский, И. В Новопашенный, С. А. Несмеянов и др.). Характерно, что в «Курсе общей гигиены» Г. В. Хлопина (М.; Л., 1930 г.) вопросы очистки промышленных сточных вод не рассматривались и речь шла лишь об очистке фекаль-но-хозяйственных стоков. Последнее свидетельствует о недостаточном теоретическом базисе методов коммунальной гигиены в начальный период индустриализации.
Сохранившиеся протоколы заседаний СТК отражают масштаб проблем, связанных с увеличением сброса неочищенных промышленных сточных вод в водоемы страны. Несоответствие между запросами практики и теорией методов очистки отражено в формулировках заключений СТК, выявленных нами среди архивных документов Наркомздра-ва РСФСР. Один из характерных примеров — текст выводов СТК по работе Клинской фабрики искусственного шелка (1929 г.): «Принимая во внимание отсутствие вполне изученных методов очистки сточных вод вискозных фабрик, считать крайне необходимым постановку опытов по очистке этих вод и их изучению»4. В связи с быстрым ростом металлургической промышленности остро стояли вопросы очистки фенольных вод. В своем решении по проекту Магнитстроя от 06.04.31 СТК констатировала: «имея в виду, что методов
1 Центральный государственный архив (ПГА) РСФСР, ф. 482, оп. 25, ед. хр. 558, л. 9.
очистки сточных фенслышх вод в настоящее время еще не установлено не только в СССР, но и за границей, составить проект надлежащих сооружений без производства соответствующих исследований, особенно в условиях низкой зимней температуры, является невозможным»5. В дальнейшем вопрос очистки фенольных вод неоднократно обсуждался на страницах гигиенической печати, однако практически в течение 30-х годов решен не был. «Вследствие вредительской деятельности врагов народа, инертности научно-исследователь-^ ских институтов и консерватизма хозорганов у нас все еще нет ни одной действующей промышленной установки по очистке сточных вод, получаемых при термической переработке твердых топлив»6,— говорилось в 1938 г. на страницах журнала «Гигиена и санитария». В феврале 1938 г. при Комиссии по проблеме газа АН СССР была учреждена бригада исследователей во главе с проф. Н. М. Караваевым по изучению проблемы фенольных сточных вод. В соответствии с планом первые результаты ее работы должны были появиться не ранее 1942 г.
Круг вопросов, которые была призвана решать гигиеническая наука, постепенно расширялся. Однако работа исследовательских учреждений имела ряд недостатков, анализу которых был посвящен доклад А. Н. Сысина на совещании представителей институтов коммунальной гигиены в НКЗ РСФСР 14—16.04.34. В докладе говорилось о неудовлетворительном материальном положении институтов коммунальной гигиены, об отсутствии разработанной сети НИИ в стране, отсутствии связи между институтами, необходимости выработки положения и структуры подобных учреждений. «Тематика институтов отражает ряд местных вопросов, но в то же время носит в известной степени случайный характер и не связана единством поставленных проблем»7,— резюмировал в своем выступлении А. Н. Сысин.
( К середине 30-х годов в СССР имелось около 40 санитарно-гигиенических институтов и лабораторий, большинство из которых находилось в ведении местных органов здравоохранения. Базу для систематического изучения влияния сточных вод на водоемы имели 2 ведущих столичных института (Московский областной санитарный институт им. Ф. Ф. Эрисмана и Центральный институт коммунальной санитарии и гигиены), а также находившийся в Харькове Украинский институт коммунальной гигиены. Ряд исследований по вопросу о загрязнении атмосферного воздуха был выполнен в 1935—1937 гг. в лаборатории коммунальной гигиены Ленинградского горздравотдела. Требования же со стороны органов здравоохранения к большинству областных институтов и лабораторий, как правило, ограничивались рамками пищевой санитарии и отчасти проведения анализов воды на предмет годности ее для питьевых или технических целей. Так, согласно полностью сохранившимся договорам и актам Кировской краевой санитарно-гигиенической лаборатории, за период 1935—1938 гг. анализы сточных вод, воды водоемов и атмосферного воздуха здесь прак-3- тически не проводились8. В 1939 г. по предложению Центрального института коммунальной санитарии и гигиены лабораторией была начата работа по изучению загрязнения р. Вятки в черте г. Кирова, выявившая «интенсивное, прогрессирующее загрязнение ложа реки иловыми осадками и быстрое продвижение зоны этих осадков вниз по реке»9. Никаких практических выводов из этой работы не последовало. Аналогичная картина наблюдается и в документах санитарно-гигиенического отделения Тульского химико-бактериологического института. В отчетах отделения за 1935 г. не зафиксировано ни одного анализа сточных вод и воды водоемов10. Работа в данном направлении началась после выхода водоохранного постановления от 17 мая 1937 г., и за весь 1937 г. в отделении, обслуживающем 13 районов, было проведено всего 103 анализа сточных вод".
С 1936 г. Центральным институтом коммунальной санитарии и гигиены ежегодно созывались конференции по науч-
ной тематике институтов и лабораторной коммунальной гигиены. На первой конференции, проходившей в Москве 10—11 апреля 1936 г., констатировалось крайне слабое отражение в научных планах периферийных институтов вопросов очистки населенных мест и изучения санитарного состояния почвы. В проектах тематических планов на 1937 г. заметно увеличение по сравнению с 1936 г. доли вопросов, связанных с загрязнением атмосферного воздуха. В целом материалы конференции свидетельствуют о некотором расширении спектра исследований в области коммунальной гигиены12. Несколькими годами ранее, в 1932 г., на проведенной НКЗ РСФСР конференции но научной работе в области коммунальной гигиены было впервые утверждено 6 профилей подготовки научных кадров (водоснабжение и канализация, очистка населенных мест, гигиена зданий, планировка населенных мест, быт и гигиена транспорта)13, в число которых гигиена атмосферного воздуха тогда не вошла. Необходимо также отметить, что первые работы проф. В. А. Угло-ва, в которых был поставлен «гигиенический диагноз» состояния атмосферного воздуха индустриальных центров, появились в 1932 г.14
Проведение форсированной индустриализации предполагало централизацию всех ресурсов на одних направлениях, что вело к ущемлению других секторов. Этим в первую очередь объясняется большой разрыв между теорией и практикой гигиенических методов очистки на протяжении 30-х годов. Последнее вынуждены были признавать даже сдержанные в оценках представители Всесоюзной госсанинспекции. Так, в одном из программных докладов на Всесоюзном совещании коммунальных госсанинспекторов в апреле 1937 г. говорилось, что «наличные очистные установки, в особенности на сточных водах, в огромном большинстве случаев находятся в безобразном в смысле эксплуатации состоянии. Научно-исследовательские в области водоснабжения и канализации работы даже местных институтов не получают практического применения. Требуется организовать внедрение данных науки в практику, создавая опытно-научные станции и добиваясь реконструкции процессов на действующих установках»'5. Не лучше обстояло дело и с защитой атмосферного воздуха. Согласно данным госсанинспекции (ГСИ) Москвы, в 1939 г. из 10 наиболее загрязняющих атмосферный воздух столичных предприятий 7 не имели никаких установок по уменьшению выбросов, хотя все они ранее получали предписания ГСИ16. В том же году, как свидетельствует отчет ГСИ Ленинграда, отходы 10 из 18 крупных промышленных предприятий города с максимальными объемами выбросов в атмосферу полностью поступали в городской воздух17. Усилия органов ГСИ наталкивались, с одной стороны, на недостаток ассигнований, с другой — на отсутствие необходимых систем фильтров или компонентов к ним. В гигиенической науке отчасти из-за отсутствия ближайших перспектив для расширения активной борьбы с загрязнениями происходила завышенная оценка самоочищения среды. Например, в постановлении тематической конференции институтов и лабораторной коммунальной гигиены от 16.11.40 в качестве основного раздела научной тематики 1941 г. наравне с вопросами «гигиены воды и самоочищения водоемов» фигурировали проблемы «загрязнения и самоочищения почвы», «самоочищения моря» и даже «самоочищения атмосферного воздуха»18.
В мае 1938 г. комиссия Ученого медицинского совета НКЗ СССР рассмотрела деятельность НИИ коммунальной гигиены в стране и по предложению проф. А. Н. Сыснна приняла решение о реорганизации сети данных институтов. В выводах комиссии предлагалось ликвидировать 5 мелких институтов (Костромской, Курский, Нижне-Тагильскнй, Тульский и Энгельсский). Роль ведущего учреждения страны была окончательно закреплена за Институтом коммунальной гигиены (ныне НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды им. А. Н. Сыснна РАМН). Московский об-
5 Та м же, ед. хр. 690, л. 1. 0 Гиг. и сан,— 1938,— № 5,— С. 87.
7 ЦГА РСФСР, ф. 482, оп. 28, ед. хр. 18. л. 59.
8 Государственный архив Кировской обл., ф. 2149, оп. 2, ед. хр. 24а.
9 Там же, ед. хр. 56, л. 311 об.
10 Государственный архив Тульской обл., ф. 1282, оп. I, ед. хр. 19.
" Там же, ед. хр. 32, л. 4.
12 Гиг. и сан,— 1937,—№ 1— С. 97-100.
13 ЦГА РСФСР, ф. 482, оп. 28, ед. хр. 7. л. 18—20.
14 Углов В. А. К проблеме загрязнения атмосферы городов дымом и пылью // Гиг. и соц. здравоохранение.— 1932,— № 2,— С. 28—34.
15 Центральный государственный архив Октябрьской революции (ЦГАОР) СССР. ф. 9226, оп. I, ед. хр. 90, л. 21.
10 Там же, ед. хр. 215, л. 48—49.
17 Та м же, л. 102—105.
'"Там же. ед. хр. 423.
ластной институт им. Ф. Ф. Эрисмана был передан в ведение Наркомздрава РСФСР, а Украинский институт коммунальной гигиены в Харькове — в ведение Наркомздрава УССР. Предполагалось создание институтов коммунальной гигиены в Ленинграде и Киеве, а также реорганизация по аналогии с комплексными гигиеническими НИИ в Саратове и Свердловске институтов в Новосибирске, Минске, Тбилиси, Ташкенте, Баку, Ашхабаде, Горьком и Хабаровске. Признавалось необходимым создать отделы коммунальной гигиены в 8 институтах эпидемиологии и гигиены, а также в 19 институтах эпидемиологии, микробиологии и гигиены'9.
Однако намеченная реорганизация была осуществлена лишь частично, Великая Отечественная война отодвинула на задний план проблемы мирного времени. В атмосфере предвоенных лет не достигали успеха и усилия санитарных органов. Так, подготовленный для утверждения проект Санитарного кодекса страны в сентябре 1939 г. был бесповоротно отвергнут СНК СССР, последний не реагировал на неоднократные записки и просьбы Наркомздрава о более строгом контроле за деятельностью промышленных наркоматов; СНК РСФСР за 1937—1941 гг. не было утверждено ни одного списка по канализованию предприятий республиканского подчинения20.
Тридцатые годы — непростой период в истории нашей страны. Созданная ценой колоссальных усилий промышленная индустрия вскоре стала одним из решающих факторов в победе СССР над гитлеровской Германией. И иногда встречающееся объяснение пренебрежения к санитарным вопросам «гипертрофией коммунизмом форм технической экспансии» представляется нам слишком простым. В тот период принимались хорошо продуманные в отношении санитарно-гигиенических вопросов правительственные документы, например, постановление от 10.07.35 «О генеральном плане реконструкции г. Москвы», в котором важное место уделялось необходимости санитарного изучения состояния водоемов, атмосферного воздуха и промышленности столицы. Существовали и сильные научные коллективы, такие как Московский санитарный НИИ им. Ф. Ф. Эрисмана, в 24 сборниках работ которого, вышедших в 1934—1936 гг. помещены десятки статей по различным, впервые разрабатывавшимся, приоритетным проблемам коммунальной гигиены. «Дело охраны чистоты воздуха,— писал в 1934 г. проф. С. П. Розанов,— переживает период накопления достоверных, научно установленных фактов условий загрязнения, установления путем санитарных исследований и химических анализов размеров и концентраций поступающих в атмосферу пылевых и газовых элементов, изучения естественных условий, ослабляющих их влияние»21. Проблема эта в одинаковой степени требовала решения во всех промышленных странах: согласно данным советской и иностранной гигиенической печати, в течение 30-х годов показатели загрязнения воздуха в Харькове, Кадиевке, Глазго и Лондоне были приблизительно одинаковыми.
Не миновали ученых-гигиенистов и репрессии, что вело в конечном итоге к снижению потенциала исследований и возрастанию доли научных работ, отмеченных отсутствием конкретных выводов. Так, в начале 1938 г. в качестве участни-
19 ЦГАОР СССР, ф. 8009, оп. 2, ед. хр. 136, л. 125-126.
20 ЦГАОР СССР, ф. 9226, оп. 1, ед. хр. 260, л. 4.
21 Московский областной научн.-иссл. санитарный институт им. Ф. Ф. Эрисмана. Сборн. работ.— М., 1934.— № 1,— С. 3.
ков «контрреволюционной, шпионско-диверсионной и террористической организации микробиологов и работников водоснабжения» были репрессированы несколько ведущих сотрудников Московского санитарного НИИ им. Ф. Ф. Эрисмана22.
Намеченная в 1938 г. реорганизация гигиенических институтов была блокирована рядом внешних причин: новизна проблем в области коммунальной гигиены требовала их всестороннего изучения, на что, однако, время отпускалось далеко не всегда. Об этом говорилось и в материалах обследования данных учреждений союзным Наркомздравом от 09.06.41: «Следует особо отметить крайнее отставание и задержку проводимых санитарно-гигиеническими институтами и лабораториями работ в области изучения загрязнений и самоочищаемости открытых водоемов и санитарной характеристики промышленных сточных вод. В результате главная ГСИ РСФСР до сих пор не располагает необходимыми для практической работы результатами работы институтов по этому вопросу» .
В предисловии к вышедшей в Гострудиздате в 1930 г. книге Дж. Гендерсона «Вредные газы в промышленности» проф. Б. Б. Конранский писал о необходимости тщательного санитарного контроля используемых в производстве веществ: «Всякое новое вещество может применяться в широком масштабе только в том случае, если оно получило экспертизу от соответствующего научно-исследовательского учреждения в том, что оно безвредно»24. Вскоре ему возразил директор Всесоюзного центрального института оздоровления и организации труда проф. С. И. Каплун: «Если бы это предложение проф. Койранского было принято всерьез, то это означало бы наложение вето под научным флагом _ на введение в производство целого ряда новых веществ и новых химических способов производства. И само собой разумеется, что когда мы ставим вопросы о биологической экспертизе и гигиенической стандартизации, то мы ни в коем случае не думаем, что до разрешения на практике этих вопросов советская промышленность должна вовсе, приостановить широкое внедрение различных новых химических веществ»25. Возражая несколько ранее потому же поводу проф. Г. В. Хло-пину, проф. С. И. Каплун не удержался от упреков в «лабораторном академизме», который «фактически может затормозить использование научных учреждений при решении серьезных задач, выдвинутых конкретной практикой реальной жизни»26. Последняя же оказывалась далеко не благоприятной для скорейшего воплощения требований гигиенической науки в практику. Именно познание «конкретной практики реальной жизни» советской страны 30-х годов приближает нас к пониманию путей развития гигиены в СССР.
Поступила 12.12.91
22 Подробнее см.: Поддубный М. В. И. Р. Хецров и его вклад в дело санитарной охраны водоемов в СССР // Советское здравоохранение.— 1991,—№ 6,— С. 71—73.
23 ЦГАОР СССР, ф. 9226, оп. 1, ед. хр. 260, л. 5.
24 Гендерсон Дж. Вредные газы в промышленности. Пер с англ.— М.; Л.,— 1930.— С. 9.
25 Труды Всесоюзного центрального института оздоровления и организации труда. Вып. 33.— М.; Л.— 1933.— С. 5.
26 Та м же. Вып. 32,— М.; Л,— 1933,— С. 5.
© Д. Г. ДЕВЯТКА. 1993 УДК 614.7:378.661
Д. Г. Девятка
ОПЫТ ПРОВЕДЕНИЯ ВИКТОРИНЫ НА ПРИРОДООХРАННУЮ ТЕМУ
Винницкий медицинский институт им. Н. И. Пирогова
Одним из главных общечеловеческих приорйтетов в наше время является, несомненно, охрана окружающей среды. Экологическая ситуация настолько обострилась, что проблема выживания человека стала глобальной. В комплексе мероприятий по спасению природной среды, а через нее и человека большое значение придается экологическому воспитанию населения, особенно дошкольников, учащихся и студентов Эколо-
гическая культура, как справедливо отмечают многие авторы, должна стать фундаментальным основанием всей культуры мировой цивилизации [3).
Путем широкого экологического образования и воспитания учащейся молодежи в учебное и внеучебное время необходимо сделать ее готовой интеллектуально, психологически и практически решать проблемы охраны окружающей природной
