CC BY
94
___________УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Том 157, кн. 5 Гуманитарные науки
2015
УДК 811.161.1
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ЗАХАРИИНСКОГО ПАРЕМЕЙНИКА 1271 ГОДА
А.И. Кузовенкова
Аннотация
В статье представлены имеющиеся в науке в настоящее время сведения о Захари-инском паремейнике 1271 г. - уникальном памятнике, неоднократно привлекавшем внимание учёных при изучении своеобразия не только славянских, но и греческих паремейников, а также в связи с Борисо-Глебской проблематикой ввиду имеющихся в его составе особых «летописных» паремий о событиях русской истории. Вместе с тем актуальной задачей остаётся комплексное лингвотекстологическое исследование данного старшего списка древнерусского паремейника. Отдельно автором статьи затронут вопрос об издании памятника.
Ключевые слова: паремейник, Кирилл и Мефодий, Борис и Глеб.
Захариинский паремейник по рукописи РНБ, Q.^LO 1271 г. (далее -Прм 1271) является одним из древнейших списков славянского паремейника (наряду с Григоровичевым и Лобковским паремейниками болгарского происхождения) и самым ранним из сохранившихся древнерусских датированных списков. Это уже делает его уникальным, учитывая, что число датированных и локализованных памятников вплоть до XV в. включительно не превышает 1012% - ситуация вполне стандартная для средневековой кириллической традиции.
Рукопись написана на листах пергамена уставом в два столбца (на л. 256-264 в один столбец), не имеет завершения, объём памятника 264 листа [1, с. 205206]. Известно, что рукопись была переписана четырьмя лицами: первый почерк, писца Захарии, по имени которого назван памятник, прослежен с начала рукописи до л. 73 об.; второй писец, сын Захарии Олуферий, переписал текст с л. 74а по 195г и с л. 227а по 255б; третий писец, неизвестный по имени, написал л. 196а-226г; четвёртый - л. 256-264 об. Вывод о дате и локализации данного памятника можно сделать на основании записи писца Захарии в самой рукописи на л. 73г. В ней указываются: дата - 1271 г. („зфо^) и сведения о переписчике - попе церкви святого Димитрия Солунского, который писал книгу вместе с сыном для матигорцев за Волок. На л. 91г также есть повторение записей писцов полууставом XVI в. Здесь уточняется, что церковь святого Димитрия находится в Новгороде, а книга писалась для церкви святых Бориса и Глеба на Матигоре за Волок. В соответствии с этими данными Прм 1271 относят к числу памятников новгородского происхождения [2, с. 66].
36
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ЗАХАРИИНСКОГО ПАРЕМЕЙНИКА 1271 г.
37
Н.М. Каринский, единственный исследователь, посвятивший Прм 1271 отдельную статью, указывает на некоторые псковские диалектизмы в нём, такие как: замена # через ж (жемла 25в); твёрдое р (,ороутсА 109б), и приходит к выводу, что данный памятник непосредственно списан с псковского оригинала [3, с. 237]. Между тем некоторые примеры, приводимые им (о нкго 197, dada соуда 54 об.) как свидетельства мены оу и d, вызывают вопросы. Ср. в рукописи: da#ATa Едино рЕ,ро 8 него • и Испални ' плата. da нкго у@сто 45в. Если имеется в виду этот контекст, то он отражает не билабиальность d, а формирование предлога dav^c™. Или: da^HtctTAcz гст cAdf^^ | da • da соуда 54, здесь возможна одна из типичных для древнерусской письменности ошибок - повторение слога.
В настоящее время известно, что такие черты, как мена оу и d, отвердение р, присущи равно псковскому и новгородскому диалектам, а древнейшей из известных псковских рукописей признаётся сентябрьский Пролог XIII в. [4, с. 52; 5, с. 79]. Наличие в Прм 1271 псковизмов может быть обусловлено влиянием не столько протографа, сколько живой речи, поскольку согласно последним исследованиям летописные и другие свидетельства о псковско-новгородских церквях святого Димитрия не дают решительных оснований подтвердить или опровергнуть достоверность сведений о писце Захарии, содержащихся в записи XVI в. на л. 91г: «Примерно с одинаковой степенью вероятности он мог быть попом псковской церкви св. Дмитрия в Стене или служить в новгородской Дмитриевской церкви на Славкове улице» [6, с. 127]. В некоторых работах Захария называется псковским попом [7, с. 66].
Прм 1271, хотя и введён в научный оборот, однако мало изучен и не подвергался всестороннему лингвистическому анализу.
Сборник чтений из Ветхого Завета, называемый паремейником, в качестве богослужебной книги был переведён уже в начале деятельности Кирилла и Мефодия наряду с напрестольным Евангелием, Апостолом и Псалтырью и что изучение церковнославянского паремейника может в значительной степени обогатить знания о древнейшей стадии старославянского языка. Между тем о первоначальном сборнике чтений ничего не известно. Старшим южнославянским списком является Григоровичев паремейник XII - XIII вв.
Издание и изучение церковнославянских паремейников, по словам В. Киаса, важно для того, чтобы составить древнейший текст, а затем путём сравнения его с греческим текстом характеризовать технику старославянского перевода паремейника, определить его грамматическую структуру и словарный состав [8, с. 376]. Научная литература в этой области исключительно богата, вместе с тем нет единого мнения о причинах появления разного рода ошибок в древнейших славянских текстах, лексических и грамматических вариантов. Связаны ли эти явления с тем, что Кирилл и Мефодий могли вести работу в форме скриптория, где «перевод под диктовку записывался многими писцами» [9, с. 42], или ошибки - это следствие невнимательности греческого писца и небрежности славянского переводчика, непосредственно использовавшего греческий список [10, с. 77]. Установление фактов того, как пополнялся корпус канонической литературы, также связано с большими трудностями. Пример тому - наличие
38
А.И. КУЗОВЕНКОВА
на 8 ноября, день святых архангелов Михаила и Гавриила, отрывка из «Апокалипсиса» Иоанна Богослова (Откр. 12: 7-12) в месяцесловной части Прм 1271 в неизвестном переводе. Поскольку в богослужении эта книга не употреблялась ни в Византии, ни у южных славян, чтения из неё отсутствуют в греческих и соответственно славянских паремейниках [11, с. 141]. Хотя перевод «Апокалипсиса» во многих отношениях сходен с переводом древнейших текстов Евангелия, Апостола и Псалтыри, из этого не следует, что он был переведён именно Кириллом. Его могли перевести в то время, когда переводились небогослужебные тексты Священного Писания, «то есть не ранее как после кончины Кирилла и не задолго до смерти Мефодия. Но возможно также, что Апокалипсис был переведён и после смерти Мефодия, где-нибудь в юго-западной Болгарии» [12, с. CCXCXI].
С другой стороны, сегодня можно считать доказанным, что богослужебные памятники являются ценнейшим, а в ряде случаев незаменимым источником не только для изучения различных южнославянских письменных традиций, книжных норм, но и норм русского языка в целом, эволюции общедревнерусских и диалектных языковых явлений [13, с. 5], в том числе благодаря тому, что своеобразие практически всех русских паремейников составляет включение в них особых небиблейских чтений, посвящённых реальным событиям русской истории [14, с. 22]1. Рассмотрение паремийных чтений об отмщении Ярослава за убийство братьев Бориса и Глеба - оригинальных произведений, безусловно, важно при анализе Борисо-Глебской проблематики, в частности вопросов о времени создания первой службы на 24 июля (день убиения Бориса) и агиографических либо летописных источниках сохранившегося предания. Спор о соотношении трёх основных имеющихся источников: летописной статьи 1015 г. об убийстве Бориса и Глеба, анонимного «Сказания и страсти и похвалы святую мученику Бориса и Глеба» и «Чтения о житии и о погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба» Нестора-агиографа зародился ещё в XIX в. А.И. Соболевский, одним из первых рассматривая данное соотношение и анализируя Прм 1271 как старший датированный список паремейника, указывает, что тетрадь, на которой находятся четыре Борисо-Глебских чтения и которая пришита к концу рукописи (л. 256-264), по почерку относится к XIII в. Сравнивая БорисоГлебские чтения с летописью и «Сказанием...», он делает вывод, что они - не что иное, как летописный рассказ. Во время составления паремийных чтений летопись была единственным источником о святых, «следовательно, летопись уже существовала в то время, когда сказание не было известно, то есть не было составлено» [16, с. 797-798]. Аналогичного мнения придерживаются и современные учёные. Паремийные чтения о событиях русской истории обнаруживают текстуальное сходство прежде всего с летописным повествованием (но не с древним сводом, а с «Повестью временных лет»). Кроме того, источниками для данного мозаичного текста послужили паремийные библейские отрывки, «Хроника» Георгия Амартола, несколько цитат взяты из «Пчелы», Апостола и Псалтыри [17, с. 430; 15, с. 58-59]. 1
1 Об особенностях создания и причинах включения данного оригинального древнерусского памятника в корпус библейских книг см. [15].
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ЗАХАРИИНСКОГО ПАРЕМЕЙНИКА 1271 г.
39
В научных работах представлены различные точки зрения в вопросе о дате канонизации русских князей, важном для древнерусской истории церкви и литературы. Одни исследователи при определении времени причтения к лику святых братьев отталкиваются от определённых исторических событий, таких как строительство новой церкви или перенесение мощей святых. Например, Л. Мюллер, исходя из первоначальности летописного повествования, связывает зарождение культа святых Бориса и Глеба и соответственно появление древнейших посвящённых им агиографических и литургических произведений со временем деятельности Ярослава Мудрого и митрополита Киевского Иоанна I, то есть до середины XI в. [18, с. 7]. Слабым местом его гипотезы является необходимость признать существование более ранних несохранившихся Борисо-Глебских текстов.
Сторонники более поздней даты причтения к лику святых полагают, что древнейшим памятником, посвящённым Борису и Глебу, является анонимное «Сказание...», ибо в таком случае не нужно реконструировать «Древнейший Киевский летописный свод». Предполагая, что почитание Бориса и Глеба могло быть довольно рано, уже в последние годы Ярослава, тем не менее официальное причисление к сонму святых отодвигают более чем на 30 лет и относят к 1072 г. [19, с. 43]. Если эта версия, построенная на основе существующих письменных памятников, верна, то новый культ распространялся очень быстро, поскольку упоминание о Борисе и Глебе находится в новгородской берестяной грамоте № 906, которая предварительно датирована третьей четвертью XI в. Это самый ранний ныне известный подлинный документ с их именами, и они в нём уже выступают в перечне святых [20, с. 6]. Возможно, стремительность оправдана тем, что Новгородская епархия в соответствии с церковным рангом была на втором месте в Киевской митрополии (после Белгородской), а канонизация братьев-страстотерпцев изначально, помимо религиозного, имела и чисто политический смысл: должна была служить прославлению и возвышению династии [21, с. 54-70]. Для сравнения: местное почитание святого Феодосия Печерского началось практически вскоре после его кончины, и лишь спустя 34 года он был вписан в епархиальные синодики и возведён в сан общерусского святого [19, с. 27]. Возможно также, что немецкий учёный прав, ошибаясь лишь в периоде святительства митрополита Иоанна I. Относительно недавно Н.И. Милю-тенко пришла к выводу, что он был не предшественником, а преемником митрополита Феопемпта и занимал киевскую кафедру во второй половине 40-х годов XI в. В таком случае нет необходимости сомневаться в данных древнейших агиографических памятников, в которых обретение мощей святых, перенесение их в новую церковь, установление их памяти и начало официального почитания приурочиваются ко времени Ярослава Мудрого и митрополита Иоанна I, освятившего церковь в Вышгороде 24 июля 1050 или 1051 г. [22, с. 76-77].
Другие учёные, реконструируя события, отталкиваются не от исторических событий, а берут за основу определённый тезис. Например, А.Н. Ужанков, ссылаясь на Е.Е. Голубинского, пишет, что обязательным компонентом культа святого является появление его жития, которое писалось не позднее официальной канонизации и, как правило, было приурочено к ней. По мнению учёного, первым полным житием святых князей послужило «Чтение.» Нестора, которое было создано между 1086 и 1088 гг. [23, с. 30]. Помимо древнерусских Борисо-
40
А.И. КУЗОВЕНКОВА
Глебских текстов, полных противоречий, исследователи обращаются к данным скандинавских источников и приходят к выводу, что распространение почитания братьев как святых начиналось в середине XI в., но наиболее вероятным временем становления их культа и внесения в летопись рассказов об убийстве их Свя-тополком представляются 1070-е - 1080-е годы, то есть в эпоху Ярославичей, и это не случайно, поскольку Борис был тайно убит варяжскими наёмниками, служившими при Ярославе Мудром [24, с. 253]. Вместе с тем и иностранные источники вызывают вопросы: так, неизвестно, почему в «Эймундовой пряди» Бурислав (Борис) назван старшим сыном Валльдамара (Владимира Святославича), отсутствуют какие-либо сведения о гибели Глеба. Очевидно, что многие трудности, связанные с Борисо-Глебской проблематикой, по-прежнему остаются актуальными и требуют отдельного рассмотрения.
Примечательно, что в своём критическом издании всех имеющихся произведений о Борисе и Глебе Д.И. Абрамович помещает в паремийные чтения только первые три Борисо-Глебские паремии из Прм 12712 [25, с. 113-121]. Четвёртая паремия, которая носит название «^сцл тго; в& кд- пмта творим ново1вленоу. м'коу ьорисл И гл@ьл», находится у него в проложных чтениях (под 24 июля в качестве основного он публикует краткое проложное житие святых мучеников по рукописи Московской Типографской библиотеки № 173(368) XIV в. с вариантами из рукописи Q^.I.O 1271 г.). Если А.И. Соболевский датирует тетрадь с чтениями о первых русских святых в Прм 1271 (л. 256-264) XIII веком [16, с. 796], то И.Е. Евсеев в связи с тем, что текст на ней написан в один столбец в отличие от ветхозаветных паремий, - XIV веком [27, с. 39]. Более поздней датировки придерживается и А.Г. Кравецкий [28, с. 51]. По его мнению, эта тетрадка вообще не является фрагментом Прм 1271 и попала в состав памятника позже. Данное доказывается тем, что в составе рукописи на л. 255, то есть в основном тексте, а не в приложенной тетрадке, уже есть чтения Борису и Глебу на 24 июля со ссылками на дни, когда эти паремии читаются: вторник и понедельник второй недели Великого поста (отрывки Быт. 4:8-15 и Пр. 3:34-4:22), и 26 сентября, память Иоанна Богослова (I Иоан. 4:20-5:5) (данный состав стандартен для ранних памятников), хотя на 26 сентября чтений в Прм 1271 не положено (в отличие, например, от Паремейника из собрания Троице-Сергиевой Лавры № 4 второй половины XIV в. (далее - Прм XIV2). Кроме того, помимо паремийных чтений, на л. 256-264 находится также проложное чтение на 24 июля (Борису и Глебу, мученице Христине), затем следует указание, что в тот же день совершается память мучеников Именея, Фантина и Капитона, после чего идёт апокрифическое поучение апостола Павла о любви. Поскольку такие же чтения обнаруживаются, например, в Прологе XIV в. (РГАДА, ф. 381, № 178), данная тетрадь из Прм 1271 представляет собой «фрагмент пролога, механически присоединённый к паремейнику», на что указано и в описании Е.Э. Гранстрем [29, с. 51; 30, с. 23].
Вместе с тем, если вся пришитая тетрадь - это фрагмент пролога, неясным остаётся, почему вначале в ней расположены три паремийных чтения и лишь
2 Тексты трёх паремийных чтений по рукописи Санкт-Петербургской Публичной библиотеки XIV в. изданы также в приложении к «Полному собранию русских летописей» (ПСРЛ, с. 252-254). Кроме того, все тексты Борисо-Г лебского цикла (включая «исторические» паремии) с учётом последних исследований и уже осуществлённых изданий опубликованы в монографии Н.И. Милютенко [26, с. 283-414].
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ЗАХАРИИНСКОГО ПАРЕМЕЙНИКА 1271 г.
41
затем следует проложное. Не случайно в издании Д.И. Абрамовича они разделены. Неоднозначной предстаёт и её датировка, а также географическая локализация. Возможно, первое связано с тем, что Прм 1271 является наиболее ранней из известных богослужебных книг, включающих небиблейские паремии о событиях русской истории. Ещё Н.Н. Дурново относил появление подобных чтений к XII в., ссылаясь при этом на Паремейник библиотеки Синодальной типографии № 156, однако это рукопись второй половины XIV в., как и Прм XrV2 [14, с. 57]. Наряду с Паремейником собрания Синодальной типографии XII - XIII вв. (РГАДА, Типогр. 50) и Паремейником Софийского собрания РНБ № 53 XIII в., таким образом, Прм 1271 является старейшим древнерусским списком [14, с. 8; 30, с. 22]. Известно, что структура греческого профитология предполагала несколько частей. Если рождественско-богоявленский и триодный отделы, составлявшие основную, исконную часть этой богослужебной книги, сложились уже к IX в., то месяцеслов (менологий, называемый также синаксарь) нарастал в составе и упорядочивался постепенно. Месяцесловная часть Прм 1271 резко отличается от всех списков Паремейника XIII - XIV вв., так как не идёт в порядке церковного года: начиная с л. 248 месяцы и числа перепутаны, что даёт основание исследователям утверждать, что этих перикоп (на 8 ноября, 16 июля, 13 ноября, 1 января и 24 июля) в оригинале Прм 1271, ближайшем или отдалённом, не было и они были приписаны из другого паремейника. В числе приписанных оказываются и библейские паремии на день святых Бориса и Глеба. Таким образом, в протографе Прм 1271 не было ни «летописных», ни библейских паремий на 24 июля. Следовательно, он восходит ко времени до того, когда была составлена служба святым мученикам и были впервые избраны ветхозаветные чтения на этот день [12, с. 411]. Древность состава Прм 1271 подтверждается наличием в нём в большом количестве слов и форм древнейшего происхождения наряду с языковыми особенностями собственно восточнославянскими и даже диалектными, масштабно отражёнными в рукописи.
Что касается датировки тетради с «летописными» паремиями, то наличие подобных чтений в Прологе XIV в. или ряда паремейников с особыми чтениями Борису и Глебу в составе службы 24 июля, начиная лишь с XIV в. (см. их перечень в [14, с. 57]), - косвенные свидетельства. Существует и точка зрения (ничем не аргументированная), согласно которой почерк четвёртого писца датируется концом XIII - началом XIV в. [31, с. 164]. При необходимости ответить на вопросы, где и когда возник рукописный памятник, частью его исследования становится палеографический анализ. При этом важное датирующее значение представляет в первую очередь начертание следующих букв: к, к, 1, ;, Y, #, р, так как это наиболее изменчивые письменные знаки. В рассматриваемой тетради обычна форма букв к, к, 1 со строго горизонтальной соединительной чертой между йотом и е/о; буква ; симметрична; y имеет вид правильной чаши; хвостик буквы # обращён к началу строки, как в древнейших рукописях; традиционно и написание графемы р с головкой, равной другим буквам в строке и уходящей под строку ножкой:
М K tA Ж V. Ч /I
42
А.И. КУЗОВЕНКОВА
Начертания букв в данном тексте соответствуют древнейшим начертаниям, обычным для рукописей XI - XIII вв. и лишь спорадически появляющимся в памятниках XIV - XV вв. [32, с. 187-188]. Кроме того, для рукописей XIII в. характерно изредка после согласного в значении у одно у. Примеры: рл#умно 256, крлту, кму 256 об., стрлну (257, в конце строки) и др. (всего 20 случаев) наряду с рлдоу'тАСА, КЕ#оумтн& 256 и т. д. (всего 178 случаев). Известно также, что в письменных памятниках XIV в. находит отражение стабилизация орфографической системы древнерусского языка. Так, употребление к, 1 преобладает только в начале слова или после гласного, а е, а - в середине слога. Уже во второй половине XIII в. встречаются рукописи с нормированным использованием варьирующихся звуков. В рассматриваемом фрагменте последовательно употребляются к, 1 в начале слогов и е, а в середине, однако зафиксированы и некоторые исключения: vtea 256, кнтиа 257, скоА 257 об. и др., всего 13 примеров; кнЕ|к@ 257, соуЁ|тАнлго 258, ЕмоужЕ 258 об., Еже 259, к&пие'|та 259 об., Еста 260, Емоу 262, пр@длЕТА, поутАЕ 264 об. По-видимому, датировка данной тетради концом XIII - началом XIV в. является более точной, хотя в совокупности перечисленные палеографические и графико-орфографические особенности свойственны рукописным памятникам начиная со второй половины - конца XIII в.
Рассматриваемая рукопись привлекалась учёными при анализе диалектного смешения аффрикат: «Три почерка Паремейника 1271 г. совместно отражают три разных типа написаний: самый грамотный даёт незначительное число отклонений от традиционных написаний (тип (1)); второй писец, сын первого, употребляет только ц вместо Y, выражая свойственное новгородскому говору мягкое «цоканье» (тип (2)); в третьем почерке, в тексте, дописанном позже и уже не на севере, отражается тип (3) - тот самый, который и фиксируется в современных говорах на севере» [33, с. 314]. Тип (1) у В.В. Колесова предполагает безразличное смешение аффрикат, но с явным пристрастием к «чоканью», тип (2) -одностороннюю замену Y на ц, тип (3) - ц вместо Y перед гласными верхнего подъёма и мягкими согласными, Y вместо ц перед гласными среднего и нижнего подъёма. Вместе с тем в Прм 1271 наблюдается четыре почерка, а тетрадь, выполненная четвёртым переписчиком, также имеет северо-западное происхождение, поскольку в ней отражается одна из ярких диалектных особенностей - цоканье. Правда, число отклонений от традиционных написаний незначительно: Лронокицл 257 об., отциноу, конацинн 258, с@цл[оу 260, 262 об., 263 об., цлдол.кикнИ 261, сконцлса 261, клдцна 262, Ллцанл 264, а также на л. 261 об. -о 7yh, по oyh, oyeva. Кроме того, отмечены диалектные образования: праславянское сочетание *zg в виде жг (д&жга 260), заударное яканье - черта, свойственная только псковскому говору: к& стрлс@ ки1 пожистл л@тл ско1 258. Присутствуют и смешения ] с о, а с е, @ с е (и его эквивалентами) и с и, свойственные так называемой бытовой графической системе: дофЕрА 257 об. (вместо д&фЕрт), н& 258 об. (вместо но), TAYfit 260 (вместо TtYfit), мЕ#доу 256 (вместо мА#доу), непрлкде 256 (вместо нЕпрлктд@), о крлтЕ 256 (вместо о крлт@), нл д&н@при 257
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ЗАХАРИИНСКОГО ПАРЕМЕЙНИКА 1271 г.
43
(вместо нл Д&н@пр@), снк@ца 257 об. (вместо снкеца), Шимита 259 (вместо Шимета), лгницл HEnopoYAHO И np@YcTf 258 (вин. п. дв. ч.)3 и многие другие.
В связи со смешением гласных неоднозначно можно трактовать форму глагола кяти в контексте: рлспоусти ко1 скоа гла • ЛфЕ oy ми оумАрла • то ми
КОуДА К] ОЦЛ М@СТО СТОП&ЛК& • СА ЖА ИСПОЛНИК]СА #ЛКИСТИ • И ,Е#ЛКОНИА
261 об. Это может быть форма презенса-футурума с «нулевым» окончанием в 3 л. ед. ч. независимо от типа спряжения и места ударения - черта новгородско-псковского происхождения [34, с. 152]. Либо это форма императива с редукцией конечного безударного -i, что вероятнее, так как все остальные формы в Борисо-Глебском тексте содержат -ть (просллка|ла.та 261 об., #окета 262 об., пр@| длета 264 об. и т. д.). В таком случае это один из старейших примеров инновации, поскольку, по словам исследователей, несмотря на то что преобразование форм повелительного наклонения в живой речи началось достаточно рано, в текстах книжно-литературных этот процесс получил отражение лишь с XV в. (первые примеры зафиксированы в Ипатьевской летописи) [35, с. 343]. Таким образом, четвёртый почерк не связан с другой региональной характеристикой по сравнению с тремя первыми.
До настоящего времени Прм 1271 не был издан отдельно. Он представлен лишь в разночтениях к изданиям Григоровичева паремейника, который относится к XII - началу XIII в. и имеет болгарское происхождение [36-37]. Кроме того, опубликованы паремии книги пророка Даниила, 5 паремий книги Иова по 11 глаголическим и кириллическим спискам, 16 паремий книги Исход по 33 спискам [7, с. 67]. Как было указано выше, в фундаментальном труде Д.И. Абрамовича опубликованы три паремийных и одно проложное чтения о Борисе и Глебе. В качестве основного текста использован Прм 1271 как древнейший список с разночтениями по 9 спискам. Данное издание критическое и, хотя максимально приближено к оригиналу, не даёт гарантии полного ему соответствия. Все механические ошибки, имеющиеся в рукописи, Д.И. Абрамовичем исправлены (иногда данное оговаривается, иногда нет). Исправления в основном носят следующий характер.
1. Очевидные описки, такие как: повторение слогов, например, нл dEYE|YtpHHb 256 (вместо dEYEpyab), и некоторые другие, исправлены, словоформы под титлом расшифрованы.
2. Изменение порядка слов:
Прм1271
ПО|НЕЖЕ СК@фЛ СЙК@Т& #&л& 256 об. НОСИТА MEYA 257
лота лкрлмоу 257 об.
СОуЕ|ТАНЛГО СЕГО ЖИТИ1 258 ДО КОНАЦИНЯ К@КЛ К&ПИ.фИ К& КОу НЕ
пр@стл|'ТА 258 об.
Издание Д.И. Абрамовича понеже св@тъ зълъ съв@ща [25, с. 116] мечь носить [25, с. 117] б@ Авраму Лотъ [25, с. 117] суетьнаго жития сего [25, с. 118] до коньцины в@ка не пр@стаеть въпи-ющи къ Богу [25, с. 118]
3
Пример с отражением аканья в прилагательном HEnopoYAHO.
44
А.И. КУЗОВЕНКОВА
3. Замена грамматических форм: р@|шл 257 на «рекоша», крлт1 257 на «бра-тие», мн. ч. [рлнАфЕ И оутьЕржА.фЕ 258 на дв. ч. «храняща и утвержающа», ь@да1 260 об. на «в@дае», именных форм - на полные: не б@дн 256, б.&#л.клени 256, прльАДАНоу 259 об. на «не в@дыи», «възлюблении», «правьдьную», иногда наоборот - на прльАДИЬоук 256 на «на правьдиву». Обнаруженные неточности: в рукописи приклслйфи|[&ЕА 256 - в издании «прикасающихъ си», при[о|дитА 256 об. - «или ходить».
При всей ценности данного издания для историков, литературоведов и лингвистов оно не предназначено для тех специалистов, которым необходимо работать непосредственно с рукописями (при изучении графики и орфографии, а также морфологии), поскольку не передаёт в полной мере грамматических и диалектных особенностей письменного памятника. В настоящее время Прм 1271 издан по фотокопиям на портале «Манускрипт: славянское письменное наследие» (http://manuscripts.ru) и после редактирования будет доступен широкому кругу исследователей. Интернет-издание имеет количественный, прямой и обратный онлайн-указатели словоформ, служащие эффективным инструментом лингвистического анализа рукописи.
Таким образом, целью настоящей статьи стало рассмотрение имеющихся в научных исследованиях сведений о Захариинском паремейнике 1271 г. - первой древнерусской рукописи, о которой достоверно известно, что она была переписана отцом и сыном, в которой отмечаются данные о месте и времени создания и содержатся самые ранние паремийные чтения о первых русских святых, а также чтение из Пролога первой редакции. Прм 1271 привлекает внимание учёных при анализе Борисо-Глебской проблематики (А.И. Соболевский, А.Г. Кра-вецкий, Б.А. Успенский и др.), а также при изучении лингвистического и текстологического своеобразия греческих и славянских паремейников (Н.М. Ка-ринский, А.В. Михайлов, А.А. Пичхадзе), их исследования проясняют многие особенности данного рукописного памятника и ставят новые вопросы.
Summary
A.I. Kuzovenkova. From the History of Study of the Zakhariinskii Paremeinik of 1271.
The paper summarizes the data available in the scientific literature on the Zakhariinskii Paremeinik of 1271. This unique ancient Russian manuscript has repeatedly attracted the attention of scholars interested in the peculiarities of Slavic and Greek paremeiniks, as well as in the analysis of Boris and Gleb problems due to particular embedded paroemias about certain events in the Russian history. Nevertheless, complex linguotextological research of this earliest copy of the ancient Russian paremeinik remains relevant. The problem of publication of this manuscript is considered separately.
Keywords: paremeinik, Cyril and Methodius, Boris and Gleb.
Источники
Прм 1271 - Паремейник (РНБ, Q.mL^, 1271 г.). 264 л.
Прм XIV2 - Паремейник (РГБ, Тр. 4). 142 л.
ПСРЛ - Полное собрание русских летописей. Т. 1. Ч. I-II: Лаврентьевская и Троицкая
летописи. - СПб.: Тип. Эдуарда Праца, 1846. - 269 с.
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ЗАХАРИИНСКОГО ПАРЕМЕЙНИКА 1271 г.
45
Литература
1. Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР, XI -XIII вв. - М.: Наука, 1984. - 405 с.
2. Дурново Н.Н. Введение в историю русского языка. - М.: Наука, 1969. - 295 с.
3. Каринский Н.М. Паремейник 1271 года как источник для истории Псковского письма и языка // Сб. Отд-ния рус. яз. и словесности. - 1928. - Т. 102, № 3. - С. 233-237.
4. Жолобов О.Ф. Древнеславянские списки Паренесиса Ефрема Сирина: новые данные и новые аспекты исследования // Письменность, литература и фольклор славянских народов: XIV Междунар. съезд славистов. Охрид, 10-16 сент. 2008 г.: Докл. рос. делегации. - М.: Индрик, 2008. - С. 51-75.
5. Шевчук О.П. Пролог XIII в. (РГАДА, Тип. 156) - древнейшая псковская рукопись // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2002. - № 3(9). - С. 79-87.
6. Столярова Л.В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаменных кодексов XI - XIV вв. - М.: Наука, 2000. - 543 с.
7. Алексеев А.А. Византийско-славянский профитологий (формирование состава) // Тр. Отд. древнерус. лит. - 2004. - Т. 56. - С. 46-77.
8. Киас В. Положение исследования в области византийско-славянского паримейника // Byzantinoslavica. - 1955. - Т. XVI, № 2. - С. 374-376.
9. Шьоберг А. Некоторые замечания о лексическом варьировании в переводах первоучителей Кирилла и Мефодия // Старобългаристика. - 1980. - № 2. - С. 37-42.
10. Огрен И. К проблеме использования печатных издания греческих текстов при исследовании древних славянских переводов. - Uppsala: Uppsala Univ., 1991. - 134 с.
11. Rahlfs A. Die alttestamentlichen Lektionen der griechischen Kirche // Gesellschaft der Wissenschaften zu Gottingen. - 1915. - H. 5. - S. 122-230.
12. Михайлов А.В. Опыт изучения текста книги Бытия пророка Моисея в древнеславянском переводе. Ч. 1. Паримейный текст. - Варшава: Изд-во «Варшава», 1912. -CCCXLII+460 с.
13. Баранов В.А. Формирование определительных категорий в истории русского языка. -Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2003. - 390 с.
14. Успенский Б.А. Борис и Глеб: Восприятие истории в Древней Руси. - М.: Яз. рус. культуры, 2000. - 128 с.
15. Гиппиус А.А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и Глебе: история текста и исторический контекст // Исследования по семиотике истории. - 2010. - Вып. 2. -С. 42-71.
16. Соболевский А.И. «Память и похвала» св. Владимиру и «Сказание» о святых Борисе и Глебе // Христианское чтение. - 1890. - № 5-6. - С. 791-804.
17. Невзорова Н.Н. Паримии Борису и Глебу: опыт прочтения // Тр. Отд. древнерус. лит. - 2004. - Т. 56. - С. 428-452.
18. Мюллер Л. О времени канонизации святых Бориса и Глеба // Russia Mediaevalis. -1995. - T. VIII, № 1. - C. 5-20.
19. Поппэ А. О зарождении культа свв. Бориса и Глеба и о посвящённых им произведениях // Russia Mediaevalis. - 1995. - T. VIII, № 1. - C. 21-68.
20. Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из новгородских раскопок 1999 г. // Вопр. языкознания. - 2000. - № 2. - С. 3-14.
21. Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (9881237 гг.). - СПб.: Византинороссика, 1996. - 573 с.
46
А.И. КУЗОВЕНКОВА
22. Назаренко А.В. Киевский митрополит Иоанн I // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. - 2007. - № 3(29). - С. 76-77.
23. УжанковА.Н. Святые страстотерпцы Борис и Глеб: к истории канонизации и написания житий // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2000. - № 2. - С. 28-50.
24. Михеев С.В. «Святополкъ с@де в Киев@ по отци»: Усобица 1015-1019 годов в древнерусских и скандинавских источниках. - М.: Ин-т славяноведения РАН, 2009. - 292 с.
25. АбрамовичД.И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. - Пг.: Отд. рус. яз. и словесности Имп. Акад. наук, 1916. - XXIII+206 с.
26. Милютенко Н.И. Святые князья-мученики Борис и Глеб. - СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2006. - 431 с.
27. Евсеев И.Е. Книга пророка Исайи в древнеславянском переводе: в 2 ч. - СПб., 1897. -
Ч. 1: Славянский перевод книги пророка Исайи по рукописям XII - XVI вв. - 168 с.
28. Кравецкий А.Г. Из истории паримейного чтения Борису и Глебу // Традиции древнейшей славянской письменности и языковая культура восточных славян. - М.: Наука, 1991. - С. 42-52.
29. Гранстрем Е.Э. Описание русских и славянских пергаменных рукописей: Рукописи русские, болгарские, молдовлахийские, сербские. - Л.: Гос. Публ. б-ка им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, 1953. - 130 с.
30. Пичхадзе А.А. Типология паримейных чтений книги Исход // Старобългаристика. -1986. - № 1. - С. 20-34.
31. Столярова Л.В. Древнерусские надписи XI - XIV вв. на пергаменных кодексах. -М.: Наука, 1998. - 414 с.
32. Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеография. - М.: Наука, 1979. - 495 с.
33. КолесовВ.В. Русская историческая фонология. - СПб.: Фак. филологии и искусств СПбГУ, 2008. - 400 с.
34. Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. - М.: Яз. славян. культуры, 2004. -872 с.
35. Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. - М.: Высш. шк., 1981. - 359 с.
36. Брандт Р.Ф. Григоровичев паримейник в сличении с другими паримейниками // Чтения в императорском обществе истории и древностей российских. - 1894, кн. 1, С. 57-90, кн. 3, С. 91-178; 1900, кн. 2, С. 179-290; 1901, кн. 2, С. 291-308.
37. Рибарова З., Хауптова З. Григоровичев Паримеjник. - I. Текст со критички апарат. -Скоще: МАНУ, 1998. - 320 с.
Поступила в редакцию 06.04.15
Кузовенкова Анна Игоревна - кандидат филологических наук, преподаватель кафедры иностранных языков, Казанский государственный архитектурно-строительный университет, г. Казань, Россия.
E-mail: akuzovenkova@mail.ru
