CC BY
13
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Н.А. Ригана
Из истории
христианства в Персии (1828-1317)
Опубликовано:
Христианское чтение. 1909. № 6-7. С. 982-1014.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Изъ исторіи хрястіанетва въ Персія (1281—1817)*).
ТіТ АПЬ же, успокоивъ гнѣвъ эмира подарками, отправился изъ Марата и черезъ вѣсколько дней прибылъ въ Тав-ризъ. Католикосъ, переодѣвшись, подъ видомъ слуги присоединился къ Гайтону. Наконецъ, въ Тавризъ при-I былъ новый ханъ-Газанъ 1). Католикосъ скрывался у царя въ теченіи 7 дней, пока тотъ не пошелъ къ хану и не сообщилъ ему объ этомъ дѣлѣ. Послѣ этого, католикосъ, но настоянію Гайтона, отправился къ хану, сопровождаемый нѣсколькими бѣдными дѣтьми, приставленными къ нему царемъ въ виду того, что домашняя прислуга его разбѣжалась. Ханъ Газанъ не зналъ католикоса лично, а. потому, отвѣтивъ на его привѣтствіе, спросилъ его: „Откуда ты и какъ тебя зовутъ“? Католикосъ отвѣтилъ ему и на этомъ закончился разговоръ. Когда онъ вышелъ отъ хана, то весь дрожалъ, боясь главнымъ образомъ, за судьбу христіанъ. Однако, Ангелъ Утѣшитель напомнилъ ему, что его „постигло искушеніе не иное, какъ человѣческое“ 2). Онъ повторялъ про себя: ,.0, кто дастъ головѣ моей воду и глазамъ моимъ—источникъ слезъ! Я плакалъ бы день и ночь о пораженныхъ дщери народа моего“ 3)! Между тѣмъ, стало холодно и ханская ставка была пѳресена въ Муганъ, на зимнюю стоянку. Проклятый Наз'рузъ находился въ Тавризѣ. Католикосъ безъ всякихъ средствъ, безъ верховой лошади, безъ вьючнаго скота возвратился въ Марата. Онъ прожилъ тамъ нѣсколько дней, какъ вдругъ снова прибыли люди, разыскивающіе его,
*) Окончаніе; см. апрѣль.
') 5-го Октября 1295 г.— D’Ohbson. L’Hist. des Moiig. fV, 144, 153.
v) I послав. къ коринѳ., 10. 13.
■') Пр. Іереміи, 9, 1.
и съ большимъ трудомъ ему -удалось избѣжать ихъ рукъ. Гою же зимою онъ отправилъ въ ставку одного изъ обоихъ учениковъ, чтобы объяснить хану все происшедшее и тѣмъ повліять на отмѣну приказовъ, но ученику пришлось оттуда, ничего не добившись, спасаться бѣгствомъ: не нашлось никого, кто бы пожелалъ взяться за дѣло христіанъ, кто бы хоть сжалился надъ угнетенными. Ученикъ съ трудомъ выскользнулъ изъ рукъ одного вѣроотступника, принявшаго исламъ. Послѣ Рождественскихъ праздниковъ 1295 г. по Р. Хр., въ воскресенье пришли люди отъ проклятаго Науруза. ..Отдай намъ, католикосъ, говорили они 10000 динаровъ, которые ты получилъ отъ хана Кейхату;вотъ „тамга“ *) (т. е. снабженное печатью письмо), въ которомъ эмиръ требуетъ ихъ' возвращенія“. Между тѣмъ, резиденція католикоса давно уже была разграблена и слуги всѣ разбѣжались; католикосъ оставался одинъ въ рукахъ этихъ, монголовъ-мусульманъ. Ученики и епископы бѣжали: страхъ оачадѣлъ всѣми. Католикосъ предложилъ схватившимъ его отдать имъ деревню, но они не хотѣли брать ничего, кромѣ золота. Въ виду того, что они грозили избить его, онъ занялъ деньги и вручилъ имъ вечеромъ, въ воскресенье 20000 динаровъ. Нѣкоторые изъ ого учениковъ, послѣ долгихъ колебаній съ его стороны, уговорили его бѣжать. Ночью, когда запѣли пѣтухи, они вывели католикоса изъ его заключенія чрезъ маленькое слуховое'окно. размѣръ котораго не позволялъ даже и думать, что изъ него можно бѣжать хотя бы ребенку. Такимъ образомъ, католикосъ бѣжалъ. На зарѣ монголы были весьма изумлены и не знали, что имъ дѣлать. Они боялись, что кто-нибудь пріидетъ и спроситъ у нихъ отчета въ томъ, что они сдѣлали съ католикосомъ; не видя его, пришедшій можетъ сказать: „Вы погубили его“! Боясь этого, они тотчаоъ оставили городъ и отправились въ Багдадъ. Но едва они ушлй, какъ отъ Науруза прибылъ другой посланный, человѣкъ Весьма жестокій, въ сопровожденіи одного христіанина, принявшаго исламъ. Они принесли новый приказъ: заставить католикоса уплатить еще 36000 динаровъ. Въ виду того, что католикосъ скрылся, они схватили нѣкоторыхъ учениковъ и подвергли ихъ ужаснымъ пыткамъ; они ихъ вѣшали головой
‘) См. Dulaurier. Fragments relatit's аи.х Mongols.—Journal, Asiat, avrii, mat 1 э58, p. 432. '
внизъ во время небывалаго мороза и снѣга и пр. Едва-едва соединенными усиліями всего города удалось вырвать несчастныхъ изъ рукъ мучителей за 16000 денаровъ. Католикосъ со всѣми своими спутниками скрывался въ частныхъ домахъ: лишь только становилось извѣстнымъ его пребываніе въ одномъ домѣ, какъ онъ тотчасъ отправлялся въ друл гой, и такъ продолжалось до праздника Воскресенья Христова '). Когда солнце зашло въ созвѣздіи Овна и мірь немного оживился, католикосъ послалъ одного монаха въ Муганъ, къ хану Газану. Этотъ монахъ, прибывъ въ ставку, первымъ дѣломъ побывалъ у всѣхъ эмировъ: они и ввели его къ хану, которому онъ въ точности передалъ слава католикоса: „Твой тронъ, о ханъ, благославенъ! Да утвердится онъ во вѣки и да укрѣпится навсегда за потомствомъ твоимъ“! Ханъ спросилъ „А почему же католикосъ не явился лично къ намъ“?—„Въ виду того, отвѣтилъ монахъ, что онъ,находится въ жестокой тревогѣ. Онъ былъ повѣшенъ головою внизъ и жестоко избитъ; и вотъ лишь по причинѣ еще свѣжихь ранъ и мученій онъ не могъ дрійдти изъявить свою преданность хану; вотъ по какой причинѣ онъ прислалъ меня повергнуть къ стопамъ твоимъ его пожеланія. Но, государь, когда, ты въ добромъ здравіи прибудешь въ Тавризъ. то католикосъ больной или здоровый, а прійдѳтъ привѣтствовать тебя“! Эти слова пришлись хану по сердцу и онъ пожаловалъ католикосу слѣдующій указъ: во-первыхъ, поголовная подать съ христіанъ взиматься не должна; во-вторыхъ, никто изъ нихъ не долженъ и не можетъ быть принуждаемъ отступать отъ своей вѣры; въ - третьихъ—-всякій обязанъ обходиться съ католикосомъ согласно установившемуся обычаю; католикосъ можетъ дѣйствовать сообразно съ своимъ званіемъ, онъ долженъ войти во владѣніе своимъ престог ломъ и удержать свой жездъ правленія и свое вліяніе во всей провинціи. Затѣмъ, по всей странѣ былъ обнародованъ еще другой указъ: всѣ эмиры и войска обязаны возвратить все то, что было силой захвачено у католикоса и у епископовъ. Кромѣ всего этого, ханъ пожаловалъ католикосу 5000 динаровъ и при этомъ, сказалъ; „они поелужат> католикосу пособіемъ до того времени, цока онъ не дрійдетъ къ намъ лично“! Христосъ не покидаетъ своей церкви, Онъ —
') 25 Марта 1296 г. но Р. Хр.
98ö
утѣшеніе тѣхъ, чье сердце печально, Онч> спасаетъ смиренныхъ духомъ, Онъ—прибѣжище и помощь несчастнымъ во дни скорьби! Богъ обратилъ сердце царя къ своему народу „ибо сердце царя—въ рукѣ Господа, какъ потоки водъ: куда захочетъ, Онъ направляетъ егО“ ')! Въ области Арбелы церкви были опустошены, въ областяхъ Тавриза и Хама-дана онѣ были совершенно разрушены; въ городѣ и области Моссула—церкви до основанія были сравнены съ землею; въ Багдадѣ же церкви были выкуплены нѣсколькими тысячами дариковъ; одна лишь церковь, выстроенная въ атомъ городѣ католикосомъ Макикой 2), предшественникомъ католикоса Дѳнхи, по приказу хана Хулагу и его жены христіанки Докузъ-Хатунъ, была отнята мусульманами вмѣстѣ съ жилищемъ патріарха и дворцомъ, который раньше принадлежалъ халифамъ. (Когда Хулагу. предокъ нынѣшнихъ хановъ, взялъ н разграбилъ Багдадъ, то онъ отдалъ итогъ дворецъ католикосу Маръ-Макикѣ для того, что бы на этомъ мѣстѣ постоянно возносились молитвы за него и за его потомство). Мусульмане, не удовольствовались взятіемъ церкви и резиденціи католикоса, они еще заставили вынести оттуда прахъ католикосовъ * *), епископовъ, монаховъ и всѣхъ погребенныхъ тамъ вѣрующихъ. Все это произошло но приказу Науруза. Когда монахъ возвратился къ католикосу и принесъ ему декреты и разсказалъ о расположеніи къ нему хана и эмировъ, то двери резиденціи были открыты, католикосъ взошелъ на свой престолъ и собралъ свою разсѣянную паству. Въ этотъ день прочли въ Диванѣ указы, повелѣвающіе возвратить католикосу все отнятое у него. Такимъ образомъ, католикосъ получилъ необходимую сумму, что бы представиться хану Газану въ Уганъ, лѣтней стоянкѣ близь Тавриза. Онъ вышелъ изъ Марага въ мѣсяцъ Тамузъ 1607 г. греч. .лѣт. 4), который въ этомъ году приходился въ мѣсяцъ Рамаданъ (мусульы. названіе мѣсяца). Два дня спустя, онъ явился къ хану, который приказалъ, согласно обычаю, зажечъ ладонь. Онъ усадилъ католикоса по правую руку, приказалъ подать вино п подарилъ ему чашу. Оъ большими почестями были приняты и епископы изъ его свиты. Однако
') ІІритчи Соломон., 21, 1.
•) Умеръ 18 апрѣля 1265 г. Asseniani, t. Ш. р. I, р. р. 620, № 80.
*1 Макйки и Денхи. См. Амру; цитируемаго Assem. ВіЫ. Or.II. 455.
*) Іюль 1296 г. по Р. Хр.
ненависть все увеличивалась въ сердцахъ враговъ, которые не переставали строить козни и обо всемъ увѣдомлять проклятаго Науруза. Зиму 1296—1297 г. по Р. Хр. ханъ проводилъ въ Багдадѣ, а католикосъ оставался въ Марата. Между тѣмъ прибылъ въ Марата нѣкій Шенакъ-эт-Тимуръ и сталъ распространять слухи, что у него есть указъ, но которому всякій кто не отступится отъ христіанства—будетъ преданъ смерти. Слыша это, мусульмане начали волноваться и, наконецъ, разсвирѣпѣвъ, бросились къ резиденціи католикоса и снова совершенно ее разграбили. Дѣло происходило въ среду, во время поста. Когда же выяснилось, что этотъ человѣкъ дѣйствовалъ по собственному почину, руководствуясь личной своей злобой и ненавистью къ христіанамъ, то эмиры и знать города Марага рѣшили .собраться въ слѣдующее воскресенье, учинить судъ и возвратить всѣ расхищенныя драгоцѣнности. Въ резиденціи находились большія сокровища и много драгоцѣнныхъ вещей; напр. золотая печать, пожалованная великимъ ханомъ Мункз (1251—1259 г. по Р. Хр.), тіара, присланная Папой, еще одна печать (серебряная), которую подарилъ католикосу покойный ханъ Аргунъ, и мн. др. Когда мусульмане были приведены на судъ и принесли розги для наказанія виновныхъ, то всѣ они сразу начали кричать, схватили камни и преслѣдовали эмировъ и судей до ихъ жилища; всякій христіанинъ, попавшійся имъ въ руки, былъ высѣченъ и избитъ безъ жалости. Наконецъ, они бросились къ резиденцію, разрушили всѣ зданія и стали бросать камини вт> монаховъ и учениковъ. Одинъ изъ учениковъ, увидя это, тоже началъ бросать въ нихъ камни и нѣкоторыхъ поразилъ; тогда мусульмане разсвирѣпѣли еще больше и одинъ изъ нихъ, добравшись до э того ученика, ударомъ меча отрубилъ ему голову и сбросилъ ее съ террасы. Монахи стали бросаться тогда внизъ и многіе разбились. Одинъ изъ этихъ фанатиковъ, видя, что монахи спасаются, схватилъ мечъ и убилъ одного изъ нихъ. Христіане попрятались по своимъ жилищамъ.
Сокровищница церкви Маръ-Георгія, выстроенной Раб-банъ-Саумой, была открыта и все, что тамъ находилось и уцѣлѣло отъ перваго погрома, было разграблено; даже мѣдные и желѣзные сосуды, ковры, ящики съ разными запасами и тѣ были расхищены. Однако, грабежъ этотъ спасъ
саму церковь отъ разрушенія; они имѣли это намѣреніе, но, увлекшись грабежомъ, очевидно, позабыли. Католикоса скрыла въ своемъ домѣ ханша Вургасинъ Аргай '), у которой нашли убѣжище и епископы. Спустя 5 дней послѣ этихъ событій мусульмане удалились въ мѣсто, называемое ІПакату 2), а оттуда — скрылись въ горахъ Сіяхъ-Кухъ. Около этого времени изъ Багдада въ Хамаданъ прибылъ ханъ ®): неподалеку отъ этого города онъ принялъ католикоса.
Увидя его и услышавъ объ обрушившихся на него несчастьяхъ, ханъ сжалился и далъ ему грамоту (охранную?;; кромѣ того онъ отправилъ гонца съ приказомъ отъ своего имени схватить, заключить въ темницу и нещадно бить жителей Марага, пока они не возвратятъ награбленнаго и не отстроятъ разрушенныхъ церквей. Послѣ многихъ усилій, удалось возвратить католикосу лишь незначительную часть разграбленнаго; остальное было неразыскано. Однако, несчастья на этомъ не закончились: страшныя бѣдствія постигли христіанъ, населявшихъ цитадель Арбелы 4), при чемъ арабы и курды хотѣли разрушить церковь, выстроенную въ этой цитадели въ 1268 г. но Р. Хр. католикосомъ Маръ-Денхой. Началось съ того, что нѣсколько христіанскихъ солдатъ гарнизона, принадлежащихъ къ племени горцевъ, случайно поразили стрѣлой одного знатнаго мусульманина. Слѣдствіемъ этого была страшная вражда съ обѣихъ сторонъ; мало-но-малу эта вражда и ненависть возрасла до того, что перешла въ правильное сраженіе и мостъ цитадели былъ отрѣзанъ. Надо замѣтить, что развитіе этихъ событій произошло не случайно; оно явилось слѣдствіемъ задуманнаго Наурузомъ возстанія противъ хана, 9
9 Трудно установить эту личность: очевидно, рѣчь идетъ о какой-то всѣми извѣстной ханшѣ, ибо авторъ называетъ прямо ея имя, безъ всякихъ объясненій, безъ прибавленія, столь ему обычнаго, мѣстоименія „нѣкій“, какой-то“. Ныть можетъ, здѣсь разумѣется жена хана Гавана—Вулганъ или Булуганъ, а, возможно, это упоминается вдова хана Аргуна—Урукъ-Хатунъ. которую дальше нашъ авторъ называетъ Аргау-Хатунъ. О послѣдней извѣстно, что она была христіанкой (см. стр. 23), (см. стр. 30).
:) Быть можетъ, деревушка Шеку-данъ. между Марага и Тавризомъ.
s) См. D’Ohsson IV, 172.
4.) Древн. Арбаилу — „градъ четырехъ божествъ“ — гдѣ процвѣталъ культъ Истаръ.
для чеі’О онъ отправился въ Хорасанъ и окружилъ сѳбяѵ союзниками и приверженцами со всѣхъ сторонъ. • Въ то время, когда арабы осаждали цитадель Арбелы, были захвачены братъ, жена и дѣти Науруза и по приказу хана Га-зана казнены во время Великаго поста 1297 г. но Р. Хр. Мятежъ еще болѣе усилился. Ханскія войска усиленно старались схватить Науруза. Въ это время продолжалась осада Арбельской цитадели; мусульмане стали устраивать возлѣ нея осадныя машины, строили тараны и баллисты, усиленно готовились къ штурму. Имъ удалось захватить архіепископа Арбелы, по имени Авраама, и нѣсколько человѣкъ изъ проповѣдниковъ изъ мірянъ. Одни изъ нихгь были убиты, другіе проданы за большія деньги. Наибольшее участіе въ этой осадѣ принимали монголы, приверженцы Науруза, и курды различныхъ племенъ, но стекалось сюда н много простого народа, чтобы пограбить христіанъ: грабежи, убійства, насилія—были ужасны. Такъ продолжалось отъ 10 февраля по 14 сентября 1297 г. по Р. Хр. Между тѣмч., войска хана Газана, предводительствуемыя великимъ эмиромъ, окружили Науруза въ одной крѣпости. Жители этой крѣпости хитростью схватили его, заковали и въ такомъ видѣ выдали ханскимъ войскамъ. Ему тотчасъ отрубили голову и отправили ее хану. Посланный, везшій ее, прибылъ 25 августа этого же года къ хану, находившемуся неподалеку отъ Ада-Дага, въ мѣстѣ, называемомъ Шарбъ-ханэ ').
Въ ханской ставкѣ ходили упорные слухи- о виновности арбельскихъ христіанъ; говорили, что они убили много арабовъ, что они возстали противъ правительства, что, встрѣчая мусульманина, они безпощадно предавали его смерти и т. д. Эти слухи вскорѣ дошли до хана, который хотя и сталъ мусульманиномъ, однако все же благоволилъ къ христіанамъ. Католикосъ въ это время скитался въ А.та-Дагѣ, не зная, гдѣ преклонить свою голову. Ханъ послалъ къ нему двухъ свойхч, приближенныхъ: хаджи Рашидъ-ад-дина и эмира Тармада ;‘). Они сказали католикос}-: „Ханъ далъ приказъ. Пусть католикосъ выслушаетъ его повелѣніе!“ Католикосъ отвѣтилъ: „Кто же станетъ противиться его приказаніямъ?1-
') Или, по другому чтенію, Шарафъ-ханэ.
3) Знаменитый персидскій историкъ —авторъ большого труда—„Djämä-üt-Tewarich“.
s) Таремтань:’
.,Ханъ приказалъ, сказали они, слѣдующее: если бы ханъ вывелъ христіанъ изъ цитадели и далъ бы имъ земли, и воду, и жилища, еслп бы онъ запретилъ вредить имъ, если бы избавилъ ихъ отъ всѣхъ тягостныхъ налоговъ, то это ‘ удовлетворило бы тебя? Нынѣ вражда между арабами и* сирійцами сильно возросла; оставить все въ нынѣшнее положеніе — невозможно, ибо это угрожаетъ государству тяжкими бѣдствіями; если не устранить это бѣдствіе, то легко могутъ появиться и другія. Что скажетъ по поводу этого ханскаго намѣренія католикосъ?" Когда Маръ-Яб’алаха услышалъ это, то глаза его наполнились слезами и онъ, задыхаясь, сказалъ имъ въ отвѣтъ: „Я выслушалъ приказъ моего господина; конечно, никто не смѣетъ уклоняться отъ его исполненія или измѣнять его. Но, когда я вспоминаю о томъ, что произошло со мною и христіанами, то мнѣ кажется, что и небо и земля содрогаются отъ рыдапій. Вы спрашиваете у меня отвѣта на приказъ хана? Вотъ мой отвѣтъ: я имѣлчэ резиденцію въ Багдадѣ съ церковью и земельною собственностью—ее у меня отняли! Церковь и резиденція въ Марага — разрушены и все въ нихъ расхищено! Въ Тавризѣ, какъ вамъ извѣстно, я самъ съ трудомъ ускользнулъ изъ рукъ смерти. Церковь и резиденція въ Тавризѣ въ настоящее время представляютъ собою равнину, все имущество разграблено. Наконецъ, была еще церковь и резиденція моя въ Хамаданѣ — но теперь невозможно указать и на слѣды ихъ. Остается резиденція и цитадель Арбелы, занятая сотнею жителей. Ужъ не хотите ли вы и ихъ разграбить? Но для чего же тогда и жизнь моя? Пусть ханч> прикажетъ мнѣ возвратиться на Востокъ, откуда я пришелъ, или пойти окончить дни мои въ странѣ франковъ“. Услышавъ это, посланные были тронуты и на ихъ глазахъ показались слезы. Они тотчасъ же ушли и, прійдя къ хану, въ точности передали слова католикоса. Ханъ приказалъ не изгонять христіанъ изъ цитадели и, если у нихъ чувствуется недостатокъ вч> жизненныхъ припасахъ, то снабжать ихъ ими въ теченіи зимы на счетъ Дивана до тѣхъ поръ, пока не будетъ въ состояніи войско прійти имъ на помощь. Послѣ многихъ затрудненій и безконечнаго пути, эдикт'ь этотъ появился и были назначены идти въ Арбелу посланные, чтобы освободить христіанъ. Католикосъ отправилъ съ ними епископа, полагая, что при его посредничествѣ легче
будетъ прійдти къ обоюдному соглашенію. Епископъ и посланные ханомъ прибыли въ Арбелу 14 сентября 1297 г. Мостъ въ цитадель былъ возстановленъ и они вошли туда. Послѣ долгихъ усилій имъ удалось примирить христіанъ и 'арабовъ. Издержки, которые пали на католикоса и христіанъ равнялись 10.000 динаровъ, не считая того, что было дано резиденціей оказавшимъ содѣйствіе эмирамъ; это составило еще 1.500 динаровъ. Мирный договоръ арабовъ былъ подписанъ ихъ главой, со стороны же христіанъ подписался ихъ архіепископъ: одинъ эмиръ отнесъ и представилъ эти два документа хану. Тотчасъ же появился новый указъ, отдающій цитадель для жительства христіанамъ и дающій, имъ право потребовать назадъ все похищенное. Однако мусульмане не переставали искать случая повредить христіанамъ. И вотъ пришелъ нѣкій Насръ-ад-динъ къ хану и выпросилъ эдиктъ, обязывающій христіанъ платить поголовную подать и носить особые пояса при выходѣ на улицу. Эти мѣры для христіанъ оказались весьма гибельными и много ихъ было убито въ Багдадѣ. Взиманіе подати скорѣе походило на грабежъ, а когда они выходили на улицу, то ихъ оскорбляли и подымали на смѣхъ: „Посмотрите, несчастные, на кого вы похожи съ этими поясами“. Мучители не забыли ни одного изъ оскорбленій, ни одного изъ мученій, кото-.рому они могли бы ихъ подвергнуть. Въ эту зиму католикосъ отравился вмѣстѣ съ ханомъ на зимнюю стоянку въ Муганъ, а когда зима прошла, то съ нимъ же прибылъ въ Тавризъ и провелъ лѣто въ ханской ставкѣ. Онъ надѣялся такимъ путемъ постепенно достичь наибольшаго вліянія и милости у хана и тѣмъ помочь своей церкви. Въ это время ханъ издалъ указъ, по которому онъ жаловалъ Маръ-Яб’а-лахѣ большую печать, подобную цечати у него похищенной и даже носящую тѣ же знаки, а также „сукоръ“, т. е. зонтикъ. Католикосъ отправился провести зиму 1298—1299 г. по Р. Хр. въ цитадель Арбелы, жителей которой онъ не видѣлъ уже около 5 лѣтъ. Когда прошла зима, онъ снова отправился къ хану въ Уганъ, а оттуда, съ разрѣшенія хана, пошелъ въ Марага, гдѣ и провелъ лѣто. Въ октябрѣ 1299 г. онъ сч> ханомъ Газаномъ снова отправился въ области Арбелы и Мосула. Ханъ намѣревался идти въ Сирію и Палестину и овладѣть этими землями, а католикосъ рѣшилъ провести зиму въ Арбелѣ, гдѣ онъ и занялся собираніемъ
суммы, необходимой для окончанія заложеннаго имъ уже монастыря. Наконецъ, возвратился изъ похода въ Палестину ханъ; онъ разбилъ войска этой страны, разграбилъ ее, перебилъ много людей и привелъ съ собою плѣнныхъ. Католикосъ присоединился къ нему по пути и сопровождалъ его въ Адербейджаігь. Въ сентябрѣ 1300 г., къ великой радости христіанъ, ханъ Газанъ извѣстилъ католикоса въ Марага и прожилъ у него 3 дня. Когда ханъ, еще болѣе расположенный къ христіанамъ, уѣхалъ оттуда, направляясь на зиму — 13(H)—1301 г.—въ область Арбелы іі Мосула, то католикосъ поѣхалъ провожать его до Синджара, а на зиму пріѣхалъ въ Арбелу. Когда ханъ снова возвращался, то католикосъ опять поѣхалъ съ нимъ. Во время пути, курды залегли въ засадѣ, чтобы напасть на католикоса и, когда онъ проѣзжалъ мимо нихъ, они выпустили въ него стрѣлы и одна изъ нихъ легко ранила ѳго въ палецъ. Ханъ страшно разгнѣвался и поклялся всѣми своими клятвами, что отомститъ курдамъ. Добравшись до Марага, католикосъ пришелъ въ монастырь св. Іоанна Крестителя, который онъ основалъ, и привелъ съ собою туда собранныхъ имъ монаховъ. Онъ намѣревался окончить его постройку, что ему вполнѣ и удалось: постройка во всей своей красѣ, во всемъ своемъ великолѣпіи была закончена. Слова безсильны, чтобы передать все величіе, все великолѣпіе этого монастыря; все было въ немъ совершенство: зданія, порталы, стѣны, лѣстницы, сдѣланныя изъ тесаннаго камня... Даже мѣстоположеніе монастыря— поразительно красиво и величественно! Занавѣси въ алтарѣ, на ракахъ, въ ризницѣ, покровы для церковныхъ сосудовъ поражаютъ своею роскошью: всѣ они сдѣланы изъ различныхъ тканей, смѣшанныхъ съ чистымъ золотомъ. Вокругъ монастыря идетъ терраса. Воды, при помощи каналовъ, протекаютъ около всѣхъ монашескихъ келій и выносятъ наружу всѣ отбросы. Въ этотъ монастырь католикосъ перенесъ свой престолъ, въ немъ же происходитъ большая часть рукоположеній, здѣсь конфирмуется большая часть церковныхъ постановленій и правилъ. Въ этомъ монастырѣ, хотя и выстроенномъ во имя св. Іоанна Крестителя, собрано огромное количество мощей; эти св. мощи расположены тамъ въ извѣстномъ порядкѣ, одни подиѣ другихъ. Длина церковныхъ нефовъ вмѣстѣ съ алтаремъ — 60 локтей. Хоры, алтарь и сокровищница въ этомъ храмѣ — весьма обширны; куполъ
надъ алтаремъ снаружи весь покрытъ зелеными глазурованными черепицами п увѣнчанъ крестомъ. Вотъ имена святыхъ, мощи которыхъ находились въ монастырѣ: Благословенная Марія, Матерь Господня—маленькій кусочекъ покрывала съ ея головы, который былъ принесенъ покойнымъ Раббанъ-Саумой изъ странъ франковъ: Іоаннъ Креститель, св. апостолы Петръ и Павелъ, апостолъ Йома, апостолы и евангелисты странъ Востока- Георгіи, Маръ-Адцай и Маръ-Мари, Маръ-Стефанъ, св. мученикъ Киріакъ и съ нимъ еще 40 мучениковъ, Маръ-Оимеонъ-Баръ-Саббаэ, Іоаннъ изъ Даіілома, Марь-Сергій, св. Вакхъ, Маръ-Шалита, Маръ-Саба, .М аръ-Хеннанъ-йшо, Маръ-Самуилъ. Маръ-Іаковъ, Маръ-Се-либа, Маръ-Ишо-Сабранъ, мученикъ .Елисей, св. дочь Ману а, Шамуна и ея сыновья. Католикосъ освятилъ церковь и положилъ (послѣдній?) камень алтаря въ день праздника Креста Господня, Іо йлули 1612 г. Греч. лѣт. ’). Вѣрующіе собрались въ этотъ день освященія со всего Адербайджана и принесли дары и десятину своихъ доходовъ. Католикосъ дал ь большой пиръ, на который пригласилъ людей всѣхъ вѣроисповѣданій; каждому изъ нихъ онъ подарилъ по чашѣ. Онъ благословилъ всѣхъ подобно царю Соломону, благословившему народъ Господень послѣ окончанія большого храма. Общая сумма расходовъ по постройкѣ зтого монастыря составляетъ почти 420.000 динаровъ. ,
Епископамъ, монахамъ, плотникамъ, мастерамъ, вообще всѣмъ, кто принимали» участіе въ постройкѣ, католикосъ подарилъ одежды, сообразно положенію и работѣ каждаго. Къ этому монастырю была приписана деревня къ востоку от'ь Марага, называемая Дахби и которую католикосъ купилъ за 11000 динаровъ; всѣ доходы съ нея, равно какъ и съ другихъ имуществъ, напр., съ садовч», виноградниковъ, огородовъ, съ пахотной земли и пр., шли въ пользу этого монастыря. Яб’алаха назвалъ его „Малка д’умрэ“, г. е. „Царь монастырей“. Окончивъ монастырь и освятивъ его, католикосъ отправился въ Тавривъ, къ хану Газану, принявшему его съ большимъ почетомъ; онъ спросилъ его о постройкѣ. Когда католикосъ сказалъ, что она совершенно закончена, то ханъ былъ весьма обрадованъ. Католикосъ благословилъ его въ присутствіи окружающихъ. Зимою ханъ отправился въ Му-
’) 14 сентября 1301 г. но Р. Хр.
ганъ, а Яб’алахѣ разрѣшилъ провести зиму въ новомъ монастырѣ. Когда зима миновала и ханъ возвратился изъ Му-гана, католикосъ посѣтилъ его снова и ото свиданіе было наиболѣе сердечно и радостно. Ханъ указалъ ему почетное мѣсто по правую руку и пожаловалъ ему различные дары, какъ напр., „пайдзѳ“ съ иниціалами и драгоцѣнныя царскія одѣянія. Поблагодаривъ хана, онъ, по пути въ Багдадъ, зашелъ въ Арбелу; это было въ 1302 г. Уже давно, почти 9 лѣтъ, не былъ Ябалаха въ Багдадѣ и теперь, получивъ отъ хана разрѣшеніе, онъ поспѣшилъ туда. Онъ вышелъ изъ Арбелы въ пятницу послѣ праздника Рождества и прибылъ въ Багдадъ наканунѣ Крещенія (1303 г.) День этого праздника онъ провелъ въ монастырѣ Даратъ-Румайэ. Чрезъ 20 дней онъ покинулъ Багдадъ и отправился въ Хилахъ (около Вавилона), чтобы повидаться съ ханомъ, къ которому и явился въ день монгольскаго „Бѣлаго праздника“ *). Ханъ весьма радостно его принялъ, разспрашивая о дѣлахъ и между прочимъ сказалъ, что снова собирается идти въ Палестину, чтобъ завоевать ее. Проживъ нѣсколько дней у хана, католикосъ попрощался съ нимъ и возвратился вч Багдадъ. Ханъ подарилъ ему 5 кусковъ драгоцѣнныхъ тканей и удовлетворилъ всѣ его просьбы. Газанъ-ханъ пошелъ въ Палестину, а католикосъ—въ Багдадъ, гдѣ и поселился въ монастырѣ Даратъ-Румайэ. Проведя тамъ остатокъ зимы, 10 Низана * 2) онъ вышелъ изъ своего патріаршаго города Багдада и направился въ Адербейджанъ, а 13 Яра 3) прибылъ въ Марага, въ новый монастырь. 10 ХазОрана 4) въ этотъ монастырь прибылъ ханъ, котораго католикосъ принялъ съ большею пышностью; онъ далъ большой пиръ въ честь хана, князей, эмировъ и вельможъ государства. Ханъ выказывалъ католикосу большое расположеніе и надѣлъ на него плащъ съ собственныхъ плечъ. Заночевавъ въ монастырѣ, ханъ ночью увидѣлъ во снѣ трехъ ангеловъ, стоящихъ надъ нимъ; одинъ изъ нихъ былъ въ красной одеждѣ, два другихъ—въ блестящей зеленой. Они утѣшали его и обѣщали ему, что онъ исцѣлится отъ болей въ пяткахъ, которыми онъ сильно
') Описаніе этого праздника Marco Polo-chapitrc LXXXYli; и у Ван-зарова въ его „Черной вѣрѣ“.
2) Апрѣль 1303 г.
3) Май 1303 г.
4) Іюнь 1303 г.
мучался. На утро ханъ подарилъ Яб’алахѣ присланный ѳму въ знакъ уваженія римскимъ Папой крестъ изъ чистаго золота, украшенный драгоцѣнными камнями, въ которомъ находилась частица животворящаго древа Креста Господня. Онъ разсказалъ окружающимъ свой сонъ и открыто принялъ, что его исцѣленіе произошло благодаря святости этого мѣста. Пробывъ въ монастырѣ еще день, ханъ отправился въ Уган. 20 Іюня того же года онъ послалъ католикосу въ подарокъ чудную лошадь, на которой ѣздилъ самъ, и почетное платье; гонцу же повелѣлъ освѣдомиться о здоровьи католикоса. Затѣмъ, въ августѣ того же года, онъ отправшгь ѳму хрустальныя и эмалевыя вазы, расписанныя золотомъ. Въ ноябрѣ, въ то время, когда ханъ былъ въ Тавризѣ, католикосъ отправился на зиму въ цитадель Арбелы. Послѣ праздника Воскресенья Христова (1304 г.), великій эмиръ, правитель области Діарбекира, навѣстилъ католикоса и они вмѣстѣ отправились въ монастырь въ Марага, куда и прибыли въ канунчі праздника Пятидесятницы. Спустя 5 дней, пришла печальная вѣсть: скончался ханъ Газанъ. Онъ умеръ въ день Пятидесятницы, подъ вечеръ, въ окрестностяхъ Се-хенда *). Всѣ жители его обширнаго государства облеклись въ трауръ; прахъ его былъ перевезенъ въ г. Тавризъ и погребенъ неподалеку отъ него * 2). Послѣ его смерти власть взяли въ свои руки великіе эмиры и во время ихъ правленія порядокъ нигдѣ не нарушался. Они послали за единокровнымъ братомъ покойнаго—Улчжейту, который въ это время находился въ Хорасанѣ. 12 Тамуза (іюль—1304 г.) онъ былъ провозглашенъ ханомъ. Когда онъ былъ еще ребенкомъ, во времена отца его Аргуна, то онъ проживалъ въ Марага и часто навѣщалъ католикоса со своею матерью Аргау-Хатунъ, которая была христіанкой. Онъ и католикосъ питали другъ къ другу большое расположеніе. Когда Улчжейту взошелъ на престолъ, то католикосъ очень обрадовался и подумалъ про себя: „онъ будетъ оказывать церкви покровительство еще большее, чѣмъ его отецъ и братъ“. Но оказалось совершенно иначе. Ханъ давно позабылъ о прошедшемъ и, ставъ мусульманиномъ, относился къ христіанамъ даже съ нѣкоторою ненавистью. Католикосъ посѣтилъ его
') Къ востоку отъ оз. Урмія.
2) См. D’Ohsson, Hist, des Mongols—t. IV, 272—273.
два раза и ханъ обошелся съ нимъ весьма почтительно, но далеко не сердечно: это была лишь простая вѣжливостъ. Покровительствовалъ ханъ только мусульманамъ; онъ имъ раздавалъ подарки, почести, давалъ въ ихъ пользу указы, разрѣшалъ строить мечети и пр. Мусульманамъ удалось внушить хану мысль овладѣть монастыремъ, выстроеннымъ католикосомъ, и преобразовать въ мечеть церковь въ Тавризѣ. Однако имъ это не удалось: за христіанъ вступился дядя хана со стороны матери, по имени Иринджинъ. Зиму 1304—1305 г. католикосъ провелъ въ Ушнухѣ. Тамъ онъ едва услользнулъ изъ рукъ своихъ враговъ и отправился въ свой монастырь '): изъ него онъ пошелъ въ Уганъ, а затѣмъ сопровождалъ хана въ Тавризъ и всѣми силами старался улучшить положеніе церкви. Наконецъ, ему удалось получить ханскую грамот}^ и онъ возвратился въ свой монастырь; на зиму онъ пошелъ въ Арбелу, и прибывъ туда въ началѣ 1617 2), тотчасъ же приступилъ къ постройкѣ резиденціи, которую благополучно довелъ до конца и роскошно укра-сшгъ. Въ началѣ мая 1306 г. по Р. Хр. онъ снова пошелъ въ свой монастырь. Узнавъ, что ханъ сталъ взимать съ христіанъ поголовную подать, онъ тотчасъ пошелъ къ нему въ Уганъ, но ничего не добился. Въ то время ханъ началъ строить на границѣ области Казвина городъ, который назвалъ Султаніэ; онъ собралъ въ это мѣсто мастеровъ со всѣхъ частей своего государства и приказалъ возвести такія великолѣпныя постройки, что даже трудно описать. Между тѣмъ, дѣла католикоса разстроились и онъ прибылъ въ Арбелу, гдѣ и провелъ зиму 1618 г. 3) Грѳч. лѣт., лѣто и зиму 1619 г. Въ маѣ 1308 г., онъ отправился въ Адѳрбейдшанъ и посѣтилъ хана въ Уганѣ, гдѣ съ нимъ обошлись, согласно обычаю, съ большимъ уваженіемъ. Ханъ отправился на охоту и прибылъ въ монастырь, выстроенный католикосомъ. Монахи вышли ему на встрѣчу и торжественно ввели его въ монастырь. Онъ навѣстилъ келію настоятеля и тотъ ему очень понравился. Ханъ разспрашивалъ его о христіанскомъ .ученіи и отвѣты настоятеля ему доставили большое удовольствіе. Онъ вошелъ въ резиденцію католикоса, сѣлъ на тронъ, призвалъ моняховъ и бесѣдовалъ съ ними; онъ пожаловалъ Ч
Ч Въ Марата, куда прибылъ 16 мая, въ кавунъ Пятидесятницы. Ч Октябрь 1305 г. по Р. Хр.
Ч 1306—1307 г. по Р. Хр.
Имъ о кусковъ драгоцѣнныхъ тканей и, когда настоятель напомнилъ ему о поголовной подати, то онъ разрѣшилъ не брать ее съ христіанъ. Онъ не причинилъ монастырю никакихъ расходовъ. На другой дейь, когда ханъ уже уѣхалъ, католикосъ, узнавъ о его посѣщеніи, поспѣшно прибылъ въ монастырь и былъ весьма огорченъ, не заставъ хана. Онъ поспѣшилъ къ хану въ сопровожденіи епископовъ и настоятеля монастыря и присоединился къ нему на берегу рѣки, надываѳмой по-монгольски Джагату, а по персидски Вакья-рудъ *) Католикосъ былъ встрѣченъ съ большимъ почтеніемъ и получилъ грамоту, запрещающую на всемъ протяженіи его государства взимать поголовную подать съ епископовъ, монаховъ, священниковъ и діаконовъ. Послѣ этого, ханъ еще разъ посѣтилъ монастырь; позднѣе онъ пригласилъ католикоса въ Тавризъ и подарилъ ему верхового мула и почетную одежду; затѣмъ онъ разрѣшилъ католикосу про-вѳстя зиму въ его монастырѣ, а самъ отправился въ Уганъ. Маръ-Яб’алаха провелъ въ этомъ монастырѣ зиму и лѣто 1620 г. * 2). Вскорѣ ханъ отдалъ католикосу всю поголовную подать Арбелы. Въ ноябрѣ 1309 г. католикосъ отправился въ цитадель Арбелы, но по пути серьезно заболѣлъ и былъ приговоренъ къ смерти; однако, Господь нашъ поднялъ его отъ одра болѣзни и онъ торжественно въѣхалъ въ Арбелу. Между тѣмъ, среди племенъ горцевъ 3) возникли серьезныя несогласія. Нѣкоторые изъ нихъ явились къ хану съ жалобой на ихъ эмира Зейн-ад-дина-Балу, которому было поручено раздавать жалованье отряду въ 3000 человѣкъ. Ханъ сильно разгнѣвался на него и приказалъ заключить его на годъ въ темницу. Въ то же время ханъ послалъ въ цитадель Арбелы одного весьма хитраго и жестокаго мусульманина, по имени Насръ; случай для послѣдняго представлялся весьма удобный, чтобы выполнить тотъ планъ, который онъ пытался осуществить еще въ 1297 г. Нужно замѣтить, что всѣ мусульмане, начиная отъ самыхъ простыхъ и кончая эмирами, правителями и совѣтниками, давно уже соединили всѣ усилія, чтобы отобрать у христіанъ цитадель Арбелы и погубить ея жителей. Слѣдуетъ также замѣтить, чГо жители цитадели давно уже забыли и презрѣли заповѣди Господни и
*) Она впадаетъ въ оз. Урмія, къ югу отъ Марата.
2) 1308-1309 г. по Р. Хр.
3) Многіе изъ нихъ были христіане.
оставили путь истиннаго христіанства; исправить или наставить ихъ было совершенно невозможно. Ненависть и злоба овладѣла ихъ сердцами, они всячески обижали, притѣсняли и вредили другъ-другу, совершенно забыли о Богѣ и творили беззаконія. Однако, всѣ дальнѣйшія событія были лишь путемъ Промысла Божія; жители Арбелы были ожесточены и лишены помощи Божіей для того, чтобы они узнали свойства Провидѣнія и тайны Его Высочайшей Природы; это было сдѣлано для того, чтобы и весь міръ поучился этому и узналъ эго; все это подобно тому, что въ древности сказалъ Господь: „Я ожесточу сердце Фараона и покажу славу Мою на фараонѣ и на всемъ войскѣ его“ *). Итакъ, Насръ, о которомъ мы упоминали выше, пришелъ въ цитадель и вошелъ въ одну башню у воротъ; оттуда онъ не выходилъ и тайно выписывалъ оружіе, припасы ц солдатъ. Затѣмъ, онъ далъ знать въ ханскій лагерь, что эти люди мятежники и враги хана изъ за своего эмира, посаженнаго въ темницу 2). Жители Арабѳлы не могли никоимъ образомъ повредить ему: за него стоялъ весь народъ, а они, христіане, были разъединены и враждовали другъ съ дру-ломъ; они все болѣе и болѣе теряли разсудокъ и все болѣе и болѣе погрязали во всевозможныхъ порокахъ, ибо такъ судилъ Господь!
Наконецъ, пришли послы отъ хана и сказали: „Ну, христіане, выходите изъ цитадели!“ Они, однако, не повиновались и рѣшили сопротивляться. Увидя это и понявъ, что замыслы их'ь начинаютъ осуществляться, мусульмане были весьма обрадованы. Ханъ послалъ тогда къ Арбелѣ эмира Сути, находившагося въ то время въ области Діарбекира, и брата вышеупомянутаго Насра—хаджи Дильканди. Онъ предписалъ, чтобы горцы и вообще всѣ жители цитадели должны ее покинуть, въ противномъ случаѣ, приказывалъ осадить цитадель и взять ее при помощи ханскихъ войскъ. Католикосъ же, бывшій въ милости при дворѣ, и всѣ христіане съ нимъ не вѣрили, чтобы могъ быть изданъ такой указъ противъ цитадели, въ которой онъ находился.
На основаніи этого они не приняли никакихъ мѣръ, даже не послали хану донесенія о происходящемъ и погрузились
1) Исходъ, 14, 4. и.
-) Напомнимъ, что гарнизонъ Арбельской цитадели состоялъ изъ солдатъ-горцевъ, бывшихъ христіанами.
въ сонъ небрежности. Вдругъ разразились событія, даже возможности которыхъ они не допускали. Въ среду 9 Адара того же года *), во время поста, сынъ вышеупомянутаго эмира въ сопровожденіи трехъ генераловъ отправился къ католикосу, чтобы передать ему приказъ о томъ, чтобы онъ вмѣстѣ съ христіанами вышли изъ цитадели; онъ угрожалъ католикосу, что въ случаѣ неповиновенія онъ будетъ заключенъ въ темницу. На другой день—въ четвергъ—его, дѣйствительно, вывели силою и съ этого момента ужасъ и стенанія воцарились въ цитадели. Католикоса отвели въ монастырь Маръ-Михаила Тар’эль. Эмиръ Сути посѣтилъ его въ сопровожденіи многихъ военноначальниковъ и выказалъ ему много вниманія. Онъ и раньше нерѣдко навѣщалъ католикоса и былъ съ нимъ въ дружескихъ отношеніяхъ еще во времена покойнаго хана Газана Онъ сказалъ ему: „Приказъ хана заключается въ томъ, чтобы горцы вышли изъ цитадели и ихъ мѣсто заняли другіе. Пошли одного изъ своихъ приближенныхъ, чтобы убѣдить ихъ выйти оттуда; тебя, вѣдь, они не ослушаются!“ На другое утро, въ пятницу, католикосъ послалъ эмиру Сути въ подарокъ быковъ, барановъ и вино, а послѣдній отдарилъ католикоса, согласно монгольскому 'обычаю, чашей, а кромѣ того—-прекрасной лошадью. Между тѣмъ, хаджи Дильканди, шейхъ Мухаммедъ, правитель Арбелы, и его братъ Ахмедъ всѣми силами возстановляли его противъ христіанъ и католикоса; но эмиръ, принимая во вниманіе подарки католикоса, не слушалъ ихъ. Наконецъ, католикосъ послалъ одного изъ епископовъ, по-имени Маръ-Абд-Ишо, епископа Таниты, а эмиръ -— одного изъ военноначальниковъ—Сати-Бага,—съ той цѣлью, чтобы посовѣтовать жителямъ цитадели выйти оттуда; однако, ни ихъ увѣщеванія, ни совѣты, ни обѣщанія не оказали никакого дѣйствія и они ушли, ничего не добившись, и возвратились къ католикосу и эмиру въ субботу 14 Адара (марта). Лишь только, эмиръ Сути узналъ объ этомъ, тотчасъ же пошелъ онъ къ католикосу и сказалъ ему: „Оказывается, дѣйствительно, эти люди мятежники и враги правительства“. Тогда католикосъ отправилъ второе посольство и лично написалъ имъ увѣщеваніе; въ составъ посланныхъ имъ вошли: архіепископъ Ишо-Сабранъ, затѣмъ вышеупомянутый Маръ-
*) Правильнѣе—11 Адара, (Мартѣ 1310 г. по Р. Хр.).
Абд-Йшо и монахи Раббанъ-Давидъ—Затворникъ и Раббанъ-Денха, настоятель монастыря Маръ-Михаила. Они отправились ночью въ субботу, на разсвѣтѣ вошли въ цитадель и, наконецъ, убѣдили жителей выйти. Тутъ-то сыгралъ свою роль Насръ, Узнавъ объ этомъ, онъ поднялъ на крышѣ башни условленный сигналъ, по которому къ нему явились жители города и изготовились къ битвѣ.
Несчастные же жители цитадели, увидя блестящіе мечи и острыя стрѣлы, которыя стали пускать въ нихъ, бросились къ воротамъ цитадели и вступили въ бой, который продолжался съ 4-хъ ч. дня до вечера и всю ночь; было убито 3 мусульманина и 12 христіанъ. Эмиръ Сути, полагая, что христіане, не желая выходить, сами вступили въ бой, тотчасъ окружилъ цитадель войсками и силою повелъ съ собою плачущаго католикоса. Когда они прибыли къ подножью цитадели, то всѣ стали говорить католикосу, чтобы онъ запретилъ жителямъ цитадели готовиться къ битвѣ. Ночью съ воскресенья на понедѣльникъ изъ цитадели удалось выбраться нѣсколькимъ человѣкамъ; католикосъ вмѣстѣ съ ними и съ нѣсколькими епископами его свиты былъ задержанъ въ качествѣ заложника. Утромъ, въ понедѣльникъ, эмиръ Сути заставилъ католикоса отправить въ цитадель приказъ свой, чтобы они отпустили Насра. Онъ поспалъ епископа Ишо-Сабрана и монаха Раббанъ-Давида. Когда мусульмане увидѣли ихъ, то тотчасъ убили Раббанъ-Давида и избили Ишо-Сабрана, которому, однако, удалось избѣжать смерти и возвратиться назадъ. Между тѣмъ, войска мусульманъ и монголовъ начали строить апроши и различныя машины, готовясь къ штурму. Что касается христіанъ, жившихъ въ самомъ городѣ, то ихъ, съ момента подачи Насромъ рокового сигнала, стали безпощадно избивать на улицахъ и площадяхъ; многіе находили убѣжище въ домахъ мусульманъ, но ихъ находили, заставляли оттуда выходить и они всѣ погибали. Молодыя женщины-христіанки были раздѣты и ихъ водили по улицамъ города; у беременныхъ женщинъ вспаривали животы, убивали дѣтей и всѣ трупы бросали предъ воротами цитадели; а сами въ то же время послали сказать эмиру Сути: „Пошли, эмиръ, посмотрѣть, какъ христіане убиваютъ мусульманъ и бросаютъ ихъ предъ воротами цитадели!“ Онъ по своей простотѣ, повѣрилъ имъ и, не разслѣдовавъ дѣла, разрѣшилъ разрушить 4 церкви, находившіяся внѣ цитадели: одну—во
имя мученика Мшо-Сабраиа, другую—во имя Ман'іу (?), затѣмъ, якобитсісую церковь во имя Богоматери и, наконецъ, армянскую; все было разрушено до основанія. Для штурма эмиръ собиралъ войска отовсюду и привлекъ къ этому и курдовъ. Христіане сосѣднихъ деревень были принуждаемы давать средства для вооруженія и пропитанія этихъ войскъ. Наконецъ, начался ужасный штурмъ цитадели, который вели день и ночь съ 4-хъ сторонъ сразу; погибло большое количество осажденныхъ, изъ осаждающихъ же погибло много курдовъ и арабовъ; монголы близко не подходили и ограничивались пусканіемъ стрѣлъ издалека. Въ это же время по всей области преслѣдовали христіанъ; всѣ они ходили, буквально, какъ помѣшанные, отъ страха смерти.
Католикоса держали весьма строго и онъ, не зная, что съ нимъ можетъ произойти даже черезъ часъ, сильно страдалъ. Однако, ему представился случай написать архіепископу Арбелы, бѣжавшему въ деревню Бетъ-Сайядэ; католикосъ писалъ ему: „Какую пользу приноситъ твое бѣгство, если ты сидишь въ деревнѣ и не идешь въ ханскую ставку доложить о случившемся?“ Два дня спустя эмиръ Сути и католикоса отправилъ подъ конвоемъ въ Бетъ-Сайядэ. Архіепископъ же въ сопровожденіи одного юноши отправился въ ставку въ ту же ночь, въ которую получилъ письмо отъ католикоса. Въ четыре дня онъ достигъ Багдада, отправился въ ставку и увѣдомилъ о томъ, что случилось съ католикосомъ и христіанами. Оказалось, что эмиры были въ курсѣ дѣлъ, ибо эмиргь Сути еще раньше отправилъ туда донесѳ: ніе; кромѣ того, и католикосъ посылалъ туда гонца. Однако, всѣ молчали: одни изъ боязни, другіе—будучи сами причастны къ этому дѣлу. Когда же прибылъ архіепископъ и обо всемъ происшедшемъ разсказалъ предъ всѣми, то молчать было нельзя. Тотчасъ съ гонцомъ къ Сути былъ отправленъ ханскій указъ слѣдующаго содержанія: „Ты намъ излагаешь событія однимъ образомъ, а католикосъ—совершенно другимъ. Кому же изъ васъ двоихъ мы должны вѣрить и чьи дѣйствія мы должны одобрить?“ Сути, получивъ этотъ указъ, воспылалъ гнѣвомъ. Онъ послалъ за католикосомъ и сказалъ ему: „Это ты такъ написалъ хану?“ Католикосъ отвѣтилъ: „К ничего не писалъ; просто одинъ мѣстный архіепископъ отправился замолвить слово въ пользу и защиту своей эпархіи и своего жилища“. Тогда ему стали кричать:
„Такъ заставь выйти этихъ бунтовщиковъ согласно указу хана или объяви ихъ своимъ указомъ мятежниками!“ Яб’ алаха послалъ къ жителямъ цитадели архіепископа Мосула и двухъ учениковъ резиденціи, чтобы они убѣдили жителей выйти, но тѣ побоялись исполнить это. Между ними были и настоящіе мятежники и вотъ они, боясь за свою жизнь, и уговаривали другихъ не выходить. Католикоса тогда стали осаждать требованіями дать документъ, который можно было бы отправить къ хану и который удостовѣрялъ бы, что въ цитадели сидятъ бунтовщики. Нѣкоторые изъ вышедшихъ изъ цитадели, о которыхъ мы упоминали выше, были частью перебиты, частью—проданы; у католикоса было отнято все имущество. Наконецъ, имъ удалось силою исторгнуть у него и у бывшихъ при немъ епископовъ необходимый имъ документъ. Въ тотъ же день эмиръ послалъ хаджи Дильканди къ хану. .Однако, одинъ изъ эмировъ, Ассанъ *) (Несенъ)— Кутлукъ, не повѣрилъ ему и бранилъ и порицалъ его за дерзость; онъ отлично понималъ, что этотъ документъ исторгнутъ у католикоса силою. Онъ такъ разгнѣвался, что даже хотѣлъ ударить хаджи Дильканди, но тотъ увернулся. Ассанъ отправился съ совѣтниками къ хану и изложилъ дѣло. Тогда ханъ издалъ эдиктъ, предписывающій возстановить миръ и запрещающій наказывать виновныхъ какъ съ одной, такъ и съ другой стороны и продолжать борьбу. Добиться этого указа было не легко и пришлось приложить много стараній и Ассану, и архіепископу. Эдиктъ этотъ былъ врученъ ханскимъ гонцамъ для доставки въ Арбелу, и хаджи Дильканди возвратился весьма смущенный. Два ученика резиденціи сопровождали гонцовъ и, наконецъ, они прибыли съ указомъ въ Арбелу въ пятницу „Исповѣдниковъ“ * 2). Тотчасъ же, сожженый раньше мостъ въ цитадель былъ возстановленъ и заключили миръ. Дѣло этимъ, однако, не окончилось. Какъ мы уже упоминали, мусульмане дали Насру и его брату большія средства и они, подкупивъ посланныхъ, убѣдили ихъ подняться въ цитадель. Но тамъ имъ не оказали никакого уваженія и почета и не поднесли подарковъ. Послан-
*) Хасанъ?
2) Подъ именемъ „пятницы Исповѣдниковъ* нѳсторіанѳ и якобиты подразумѣваютъ пятвицу, слѣдующую тотчасъ за Пасхальной недѣлей, въ которую они чтутъ память всѣхъ святыхъ мучениковъ. Въ описываемомъ году—1310 г.—эта пятница приходилась 24 апрѣля.
ные озлобились, пожалѣли о заключеніи мира и стали угрожать сопровождавшимъ ихъ юношамъ; одинъ изъ нихъ тогда бѣжалъ и скрылся въ Бетъ-Сайядэ, гдѣ его, какъ ни искали, не могли найти. Они тогда схватили католикоса и сказали: „Жители Арбельской цитадели не выйдутъ изъ нея иначе, какъ по твоему приказу. Ступай же и выслушай указъ хана!“ Прибывъ въ Арбелу и прійдя къ Сути, онъ яростно былъ аттакованъ мусульманами и вступилъ съ ними въ препирательства. Наконецъ, по соглашенію съ эмиромъ Сути, онъ снова повторилъ жителямъ цитадели приказъ выйти. Они должны были поклясться на Евангеліи, что не причинятъ •ни какого зла Насру; послѣдній долженъ былъ дать подобную же клятву и такимъ образомъ миръ былъ бы возстановленъ. Многіе, дѣйствительно, вышли и дали требуемую клятву, но оставшіеся вдругъ снова закрыли ворота цитадели, не желая выходить. Сути, увидавъ это, схватилъ всѣхъ вышедшихъ и перебилъ ихъ; кромѣ того, сильно былъ избитъ юноша, сопровождавшій гонцовъ, и его едва могъ спасти католикосъ.
Ученики резиденціи и епископы свиты Яб'алахи были совершенно ограблены. Католикосу же коварно предложили слѣдующее: „Мы пойдемъ на площадь, что внизу цитадели, а ты со знатью городской ступай наверхъ, въ цитадель, и такимъ образомъ мы предупредимъ избіеніе, пока не прій-детъ распоряженіе хана“. Католикосъ, по простотѣ душевной, согласился и поднялся въ цитадель, не подозрѣвая западни, которую ему разставили мусульмане, добиваясь его смерти.' Въ тотъ же день, къ эмиру Сути прибылъ изъ его области *) гонецъ и сказалъ ему: „Въ твою область вступаютъ войска изъ Палестины. Возможно, что, если ты замедлишь приходомъ, то твое семейство будетъ захвачено въ плѣнъ“. Тотчасъ же Сути отправился, несмотря на свою болѣзнь, со всѣми своими войсками, оставивъ у цитадели лишь курдовъ. На другой день между двумя врагами возобновилась битва. Наконецъ, въ цитадели сталъ ощущаться недостатокъ въ припасахъ, появился голодъ. Всякій, кто выходилъ съ цѣлью бѣжать или добыть съѣстныхъ припасовъ, безъ жалости былъ убиваемъ. Католикосъ и три сопровождавшихъ его епископа тоже были затворены въ цитадели безъ одеждъ,
‘) Діарбекиръ.
безъ постели, безъ пищи. Положеніе становилось все ужаснѣе и нигдѣ не было человѣка, который протянулъ бы имъ руку помощи. Что же касается посланныхъ, то они возвратились въ ставку вмѣстѣ съ хажди Дильканди и доложили хану, что жители цитадели—мятежники, что католикосъ побуждаетъ ихъ къ возстанію, что онъ взошелъ въ цитадель при помощи подкупа и тамъ открылъ сокровищницы и роздалъ бунтовщикамъ золото; что онъ доставилъ въ цитадель огромное количество пшеницы, оружіе, тетивы для луковъ и машины, что онъ побуждаетъ ихъ готовиться къ битвѣ. Ханъ и его приближенные, услыхавъ это, пришли въ ярость. Тотчасъ были изданы указы въ количествѣ 13 экземпляровъ и разосланы эмирамъ: всѣмъ эмирамъ курдовъ, четыремъ эмирамъ монгольскихъ ханскихъ войскъ и правителю области Арбелы. Эти указы гласили: „если кто нибудь будетъ доставлять въ цитадель съѣстные припасы или вообще снабжать ее чѣмъ бы то ни было, то его помѣстіе будетъ разграблено; а если онъ владѣетъ землями въ области Арбелы, то его имущество будетъ конфисковано и отписано въ собственность хана; кромѣ того, необходимо, въ самомъ недалекомъ будущемъ организовать сильное нападеніе на цитадель во славу мусульманской вѣры“. На имя же католикоса ханъ издалъ спеціальный указъ, въ которомъ говорилъ: „Мы, подобно отцамъ нашимъ, почитали тебя, чтобы возносилъ ты за насъ свои молитвы; ты же сталъ теперь вести себя совершенно иначе; такъ знай же, что все, что случится съ тобою, имѣетъ свою причину въ самомъ тебѣ, а не въ насъ!“ Эти указы были вручены двумъ воѳнноначальникамъ, врагамъ христіанъ, по имени Тоганъ и хаджи Дильканди, которые должны были ихъ доставить въ Арбелу. Между тѣмъ, архіепископъ Арбелы находился въ ставкѣ еще 3 дня послѣ того какъ отправились первые гонцы съ двумя учениками резиденціи для заключенія мира. Рѣшивъ уѣхать отсюда, онъ такъ размышлялъ: „Если жители цитадели и мусульмане заключатъ миръ, то мое присутствіе въ ставкѣ безполезно; если же напротивъ, они станутъ продолжать враждебныя дѣйствія, то я, все равно, ничего не могу предпринять безъ совѣта католикоса“. Поэтому онъ поспѣшно отправился въ путь и направился въ дер. Бетъ-Сайядэ; прибывъ туда, онъ узналъ, что именно въ этотъ день католикосъ вмѣстѣ съ епископами былъ уведенъ и заключенъ въ цита-
1004
христіанское чтеніе.
дели, какъ мы объ этомъ упоминали. Всѣ христіане были погружены въ печаль. Кромѣ того, всѣ находились въ полномъ невѣденіи насчетъ того, что случится съ ними и будутъ ли они, наконецъ, избавлены отъ преслѣдованіи. Архіепископъ не зналъ, что дѣлать: съ одной стороны, онъ никоимъ образомъ не могъ возвратиться въ ставку, ибо дороги были отрѣзаны, а съ другой стороны—онъ не находилъ возможнымъ оставаться въ резиденціи въ то время, какъ католикосъ и епископы были захвачены и притѣсняемы, а христіане подвергаемы мученіямъ. Ничего же не предпринимать- значило бы нарушить заповѣдь Христа, который сказалъ, что истинный пастырь—тотъ, кто изъ-за любви къ ближнему отдаетъ самого себя, презираетъ жизнь и переноситъ всякія мученія изъ-за любви ко Христу и къ ближнему своему *). Ободрившись такимъ размышленіемъ и взяръ съ собою учениковъ, онъ вечеромъ 6-го Яра того же года 2), вышелъ изъ дер. Бетъ-Сайядэ. Они шли день и ночь, шли чрезъ горы и равнины, чрезъ возвышенности и пропасти, полные ужаса и боясь козней враговъ, шли не имѣя ни крова, ни съѣстныхъ припасовъ. Наконецъ, чрезъ 10 дне'й они достигли города Хамадана, гдѣ, какъ они слышали, долженъ былъ находиться ханъ; но они опоздали: ханъ въ этотъ же день уже уѣхалъ въ столицу. Архіепископъ и его спутники на другой же день отправились въ Султаніэ. Прибывъ въ этотъ городъ, они узнали о ханскихъ указахъ, данныхъ Тогану и хаджи Дильканди, которые приготовлялись къ отъѣзду въ Арбелу. При этомъ извѣстіи, руки у нихъ опустились, колѣни задрожали, глаза наполнились слезами. Они попросили совѣта у друзей католикоса и христіанъ и имъ былъ данъ совѣтъ не щадить ни собственнаго имущества, ни имущества резиденціи, ибо иначе и католикосъ и христіане погибнутъ, церкви будутъ разрушены и церковныя земли—конфискованы. Архіепископъ тотчасъ же взялъ необходимую сумму денегъ и отправился къ одному эмиру, имѣвшему свободный доступъ къ хану. Эмиръ принялъ его съ большимъ уваженіемъ, выслушалъ его и попросилъ, чтобы онъ составилъ собственноручно докладъ для представленія его хану и эмирамъ. Затѣмъ онъ представилъ архіепископа и его докладъ эмиру Ассанъ-Кутлукъ, потомъ — начаяь-
нику писцовъ хаджи Са’ид-ад-дину и впзирю Рашидъ-ад-дину *). Архіепископъ изложилъ дѣло въ слѣдующихъ выраженіяхъ: „Его Высокопреосвященство католикосъ привѣтствуетъ Васъ и приказываетъ сказать Вамъ: Вы знаете, о эмиры, что уже прошло 35 лѣтъ, какъ я пришелъ съ Востока, что я былъ Волей Божіей посаженъ на этотъ престолъ, что я служилъ' и благословлялъ 7 хановъ въ полномъ смиреніи и страхѣ Божьемъ; особенно же молился и благословлялъ я отца нынѣ здравствующаго хана, покойнаго Аргуна, и его мать Ургу-Хатунъ, которая была христіанкой. Я никого не обижалъ и никогда не стремился къ богатству и власти и, если и получалъ дары, то тотчасъ же расходовалъ ихъ на пользу церкви. Тогда я былъ молодъ, теперь— я старикъ; я не имѣю ни жены, ни дѣтей, ни родителей, ни семьи. Могу ли я пытаться возставать противъ хана изъ-за любви къ благамъ міра сего? Могу ли я имѣть даже мысль чего-либо лишить хана? Но почему же даютъ вѣру словамъ враговъ моихъ? Я не испыталъ отъ хана никакого зла; но даже, если бы, сохрани Богъ, онъ и обошелся бы со мною плохо, то Евангеліе, книга, ученіе которой я исповѣдую, повелѣла бы мнѣ воздать ему добромъ за зло; тамъ написано: „Молитесь за враговъ вашихъ и благословляйте ненавидящихъ васъ“ 1 2). Я не могу уклоняться отъ того, что предписано мнѣ Богомъ чрезъ Христа, ибо тотъ, кто преступаетъ хотя одну заповѣдь, удаляетъ себя отъ Того, Кто постановилъ ее. Я прошу Васъ, пусть ханъ, если онъ убѣжденъ въ моей преступности, привлечетъ меня къ своему суду и точно укажетъ мнѣ мои преступленія; тогда онъ будетъ невиненъ въ моей крови. Не оставляйте меня въ рукахъ враговъ моихъ“. Таковы слова католикоса. Христіане, находящіеся въ цитадели, говорятъ слѣдующее: „Мы не мятежники противъ хана, но мы исполнены страха отъ присутствія нашихъ враговъ, курдовъ и арабовъ. Они убиваютъ насъ безъ сожалѣнія и нѣтъ никого, кто бы сжалился надъ нами; мы не имѣемъ никого, кто бы освѣдомилъ хана о томъ томленіи, вь которомъ мы находимся. Мы слуги и подданные хана; мы всегда аккуратно платили подати и поголовный налогъ. Если ханъ прикажетъ намъ
1) О нихъ см. D’Ohsson—Hist, des Mongols etcet—t. IY pp. 482, 542 -
544.
2) Cp. Еванг. отъ Матѳея, 5, «4.
удалить отъ себя горцевъ, то мы безсильны это сдѣлать; если же онъ прикажетъ, чтобы мы сами вышли изъ цитадели, то пусть онъ пришлетъ кого-нибудь освободить насъ изъ рукъ нашихъ мучителей и мы пойдемъ туда, куда онъ укажетъ; вѣдь мы остаемся и не выходимъ изъ цитадели не потому, что намъ здѣсь нравится, а лишь по причинѣ боязни арабовъ и курдовъ. Наши сыновья и дочери уведены въ плѣнъ, большая часть изъ насъ уже перебиты“. Каждый изъ васъ, о эмиры, отлично знаетъ теперь всѣ обстоятельства и я, архіепископъ, ручаюсь за истину всего того, что я собственноручно вамъ описалъ“. Эмиры приняли къ свѣдѣнію его слова и изложили ихъ хану, который приказалъ, чтобы великій эмиръ Чобанъ ознакомился съ этимъ дѣломъ и пригласилъ побесѣдовать архіепископа. Послѣдній былъ приглашенъ, повторилъ все то, что онъ разсказалъ раньше, и присовокупилъ: „Это все, всѣ наши бѣдствія произошли изъ-за тебя“ *). Чобанъ благосклонно выслушалъ архіепископа, не допустилъ хаджи Дильканди отправиться съ указами въ Арбелу, далъ много обѣщаній и назначилъ другихъ пословъ идти' въ Арбелу. Между тѣмъ, не дремалъ и хаджи Дильканди, а съ нимъ и всѣ мусульмане; они .стали задаривать эмировъ, воѳнноначальниковъ и войска. И сбылось слѣдующее изреченіе: „Даръ затемняетъ глаза мудрецовъ въ ихъ рѣшеніяхъ“. Всѣ возвратились къ тому, что было постановлено раньше. Они тайно схватили архіепископа л передали его Тогану для того, чтобы при его содѣйствіи удалось заставить католикоса и христіанъ выйти изъ цитадели; если же не удастся это, то для того, чтобы убить его. Ночью его вывели изъ города и отвели въ сосѣднія горы; и никто не зналъ ничего о немъ.
Христіане были весьма удручены этимъ, а всѣ ученики— разбѣжались. У архіепископа былъ младшій братъ, которому удалось ускользнуть изъ рукъ преслѣдователей; онъ прибѣжалъ къ эмиру Чобану и сказалъ ему: „Слуга великаго эмира, архіепископъ, который вчера приходилъ къ эмиру бесѣдовать по поводу Арбелы, силою и хитростью уведенъ въ Арбелу“. Эмиръ пришелъ въ ярость. Онъ тотчасъ же .отправилъ гонца и велѣлъ привести архіепископа, освобо
Эмиръ этотъ былъ, дѣйствительно, въ сношеніяхъ съ эмиромъ горцевъ, но имени Балу—см. стр. 24.
дивъ ѳго изъ рукъ мучителей; онъ ввелъ его потомъ къ хану и архіепископъ ему повторилъ все то, что говорилъ раньше. Ханъ далъ приказъ привести въ ставку католикоса и вывести изъ цитадели христіанъ, не нанося имъ оскорбленій. Затѣмъ онъ призвалъ Тогана, далъ ему по этому поводу инструкціи и приказалъ отправиться въ Арбелу. Великій же эмйръ Чобанъ проводилъ архіепископа до его жи-дища. Онъ написалъ для него нѣсколько писемъ, адресованныхъ монгольскимъ эмирамъ, осаждавшимъ цитадель, и зятю покойнаго хана Гулагу, предка всѣхъ хановъ, эмиру Гайджаку *). Въ этихъ письмахъ онъ приказывалъ пригласить католикоса выйти изъ цитадели, какъ это предписалъ ханъ, а также вывести оттуда христіанъ, не нанося имъ никакихъ оскорбленій. Онъ сказалъ посланному: „Если кто-либо подыметъ руку противъ христіанъ, то не принуждай ихъ выходить“. Затѣмъ онъ съ почетомъ отпустилъ архіепископа, ввѣрилъ его ханскому посланному и сказалъ ему: „Если арабы или курды не станутъ слушать этихъ приказовъ, то оставайся въ цитадели съ католикосомъ и христіанами и увѣдомь объ этомъ меня“. Архіепископъ и посланный прежде всего отправились къ эмиру Гайджаку и представили ему письма отъ Чобана. Гайджакъ и жена его очень обрадовались этому благосклонному христіанамъ указу. Эмиръ Гайджакъ тотчасъ же послалъ въ цитадель еще сотню монгольскихъ всадниковъ, чтобы способствовать выполненію этихъ предписаній, а кромѣ того, написалъ 800 кур-дамъ-пѣхотинцамъ, которыми командовалъ, чтобы они содѣйствовали тому же. За три дня до прибытія архіепископа и посланнаго, Тоганъ послалъ католикосу указъ о ѳго выходѣ изъ цитадели; католикосъ, повинуясь ханскому указу, вышелъ изъ цитадели въ пятницу, 26-го Хазирана 1 2), вмѣстѣ съ епископами и священниками. Тогда Тоганъ сталъ его убѣждать снова подняться въ цитадель, чтобы уговорить выйти и христіанъ. По простотѣ своего сердца, онъ повиновался ему, поднялся туда и приказалъ христіанамъ выходить; эти несчастные повиновались. Они вышли въ субботу, утромъ со своими женами, сыновьями, дочерьми, въ числѣ приблизительно 150 человѣкъ (не считая женъ и дѣтей),
1) См. Howorth, History of the Mongols, t. Ill, p. 213.
Іюнь, 1310 г.
безъ оружія и совершенно покойно. Арабы, видя, что они выходятъ, ожесточились, обнажили мечи и безжалостно всѣхъ перебили, захвативъ женъ и дѣтей въ плѣнъ. Предлогомъ этого избіенія они выставляли то, что въ нихъг якобы, изъ цитадели пускали стрѣлы. На самомъ же дѣлѣ, они этимъ избіеніемъ хотѣли устрашить католикоса и помѣшать ему выйти изъ цитадели, чтобы этимъ доказать обвиненіе противъ него; они надѣялись, что ханъ тогда разгнѣвается и прикажетъ предать его и всѣхъ христіанъ смерти. Однако, католикосъ рѣшился также выйти, презирая ихъ мечи; онъ размышлялъ: „Оставаясь здѣсь, я все равно умру отъ голода и пріобрѣту себѣ плохую славу; ужъ лучше я выйду. Если Господь Нашъ спасетъ меня, то это будетъ для меня большимъ торжествомъ; если же нѣтъ—то я готовъ во имя Христа принять мученическій вѣнецъ“. Христіане пали къ его ногамъ, плача и умоляя его не выходить, но онъ имъ отвѣтилъ: „Ничто не можетъ мнѣ помѣшать выйти; но я никого не принуждаю идти со мною; впрочемъ, если кто пожелаетъ раздѣлить со мною мою участь, то я не стану тому препятствовать“. И онъ ушелъ, а съ нимъ— три епископа, нѣсколько монаховъ, священниковъ и учениковъ. Они спускались вдоль стѣны, идя около невинно убитыхъ жертвъ. Католикосъ видѣлъ дѣтей своихъ съ распоротыми животами и внутренностями разбросанными по землѣ и никого не было, кто бы хоть позаботился объ йхъ погребеніи. Идя, онъ довѣрялся словамъ Тогана, считая его другомъ и не зная, что тотъ обманщикъ. Онъ могъ бы тогда въ сердцѣ своемъ воскликнуть вмѣстѣ съ пророкомъ: „Я воззвалъ къ друзьямъ моимъ, но они обманули меня! Мои священники погибли изъ-за меня. Посмотри, о Боже, какъ удрученъ я, какъ потрясенъ! Мое сердце перевернулось внутри меня, ибо я преисполненъ скорби! Извнѣ все уничтожилъ мечъ, но и дома — тоже смерть. Слышны стенанія мои и нѣтъ никого, кто бы утѣшилъ меня! Беѣ враги узнали о нѳсчастьи моемъ и возрадовались, ибо Ты причинилъ это мнѣ. О, пусть скорѣе наступитъ день, который Ты возвѣстилъ, въ который ихъ положеніе будетъ подобно моему. Порази ихъ, какъ поразилъ меня за грѣхи мои; поступи съ ними такъ, какъ поступилъ со мною въ дѣтяхъ моихъ и въ возлюбленныхъ моихъ, ибо стенанія мои обильны и сердце мое сокрушенно!“ Къ католикосу, между тѣмъ, по-
и.;ь исторіи христіанства въ Персіи.
100!=»
дошелъ, какъ ни въ чемъ не бывало, улыбаясь, Тоганъ. Онъ проводилъ его въ свою палатку, обошелся съ нимъ съ большимъ уваженіемъ и поднесъ ему на колѣняхъ кубокъ. Католикосъ сказалъ ему: „Вотъ каковы твои обѣщанія! Такъ-то исполняется по отношенію къ намъ ханскій указъ, который ты самъ читалъ и въ которомъ было приказано не подвергать притѣсненіямь и не проливать крови тѣхъ, кто сойдетъ внизъ!“ Тоганъ возразилъ: „Да. но вѣдь изъ цитадели пускали стрѣлы и два человѣка были убиты“. „Прекрасно, отвѣтилъ ему католикосъ, тогда слѣдовало предать смерти тѣхъ, кто стрѣлялъ, а не тѣхъ, кто выходитъ пзъ цитадели, повинуясь приказу хана“. Тоганъ замолчалъ. Между прочимъ, враждебныя племена рѣшили погубить католикоса, причемъ Тоганъ и Насръ, братъ Дилькакди, дѣйствовали очень хитро, оставаясь въ тѣни. Въ то время, архіепископъ, бывшій у эмира Гайджака, подумалъ и сказалъ ему: „Эмиръ, ты знаешь, что за человѣкъ Тоганъ! Онъ опередилъ насъ и я боюсь, какъ бы онъ не сдѣлалъ въ Арбелѣ до нашего прибытія чего-нибудь дурного. Хорошо было бы, если бы эмиръ послалъ одного изъ своихъ людей и одного изъ спутниковъ гонца, который со мною“. Эмиръ согласился съ иимъ и немедленно отправилъ двухъ указанныхъ людей. Они прибыли въ Арбелу подъ вечеръ, въ субботу, послѣ того, какъ произошло извѣстное намъ избіеніе. Прійдя и привѣтствовавъ католикоса и Тогана, они представили документъ, писанный по приказу хана Чобаномъ. При этомъ извѣстіи Тоганъ и Насръ страшно смутились, поблѣднѣли и стали говорить тихимъ го, юсомъ. Они не могли оправдываться, ибо прибывшіе видѣли католикоса. При наступленіи ночи, Насръ и Тоганъ сѣли на лошадей и проводили его цѣлую милю, послѣ чего онъ отправился въ деревню Амкава *). Архіепископъ и сопровождавшій его гонецъ прибыли въ Арбелу въ воскресенье утромъ, 27 Хазирана 4) и узнали о всемъ происшедшемъ. Они сильно опечалились, но ихъ немного успокоило извѣстіе. о спасеніи католикоса и епископовъ. Они тотчась разыскали его. показали ѳму приказъ великаго эмира и изложили ханскія распоряженія по этому же поводу. Католикосъ былъ очень обрадованъ, благословилъ ихъ, а также
’) Нынѣ—Айнкава, въ 2 килом. къ с.-в. отъ Арбелы. См. Cuinet— l.a Turquie d’Asie. Geographie administrative, t. II, p- 858.
“) Правильнѣе, 28 Хазирана (іюня).
и эмира. На другой день къ Тогану снова пришелъ .гонецъ и просилъ у него разрѣшенія воііти къ цитадель. Тоганъ сталъ отговаривать его: „Ояи убьютъ тебя, говорилъ онъ, вѣдь они бунтовщики1“. Но гонецъ настаивалъ, говоря: „Убыотъ они меня или оставятъ въ живыхъ, но я все равно долженъ подняться кт. нимъ“. Тогда Тоганъ запретилъ отправлять съ нимъ въ цитадель какіе-либо припасы. ,,Ты пришелъ, сказалъ онъ, освободить христіанъ, враговъ нашей вѣры, враговъ нашего народа. И вотъ, подобно тому, какъ христіане не повинуются приказамъ хана, такъ и мы не станемъ повиноваться приказу твоего эмира1“. Гонецъ, не слушая его, пошелъ въ цитадель, показалъ христіанамъ указъ эмира и убѣдилъ ихъ выйти. Всѣ согласились, Тогда этотъ гонецъ вечеромъ спустился съ цитадели въ сопровожденіи трехъ лицъ: тотчасъ одинъ изъ нихъ былъ связанъ и умерщвленъ, а два другіе уведены въ плѣнъ.
Тогда гонецъ пошелъ къ католикосу, чтобы посовѣтоваться, что предпринять дальше. „Осаждающіе, говорилъ онъ, многочисленны и сильны, а въ цитадели нѣтъ припасовъ и на одинъ день; мнѣ же Препятствуютъ доставить ихъ туда. Если я заставлю выйти изъ цитадели оставшихся въ ней, то ихъ, конечно, схватятъ и убьютъ. Я совершенно безпомощенъ. Впрочемъ, у меня есть такой планъ: соединить своихъ людей и людей эмира Гайджака, состоявшихъ изъ 100 всадниковъ, и при ихъ помощи прежде всего вывести женщинъ и дѣтей и проводить ихъ въ деревни. Воины, я и люди, которые останутся при мнѣ, пойдемъ ночью и постараемся то же спастись. Если же на насъ нападутъ, то "мы сразимся“. — „Ты знаешь, что дѣлать, отвѣтилъ католикосъ, дѣйствуй по внушенію Божію . Во вторникъ посланный снова вошелъ въ цитадель, собралъ вокругъ себя жителей и бесѣдовалъ съ ними. Большая часть приняла его совѣтъ. Однако, пословица говоритъ: „и изъ доброй вѣтви выходитъ червяк'ь“. Нѣкоторые обитатели цитадели уже были предателями и находились въ сношеніяхъ съ Насръ-ад-диномъ; всякій день они посылали ему сообщенія обо всемъ здѣсь происходящемъ. Когда они увидѣли, что большая часть рѣ-жилась выйти, они увѣдомили его объ этомъ. Насръ тотчасъ же объявилъ, чтобы жители цитадели, исключая горцевъ, никому ничего не платили, не выходили бы оттуда и были бы покойны: горцы же должны платить за путевыя
издержки посланниковъ хана и могутъ, если желаютъ, оставить цитадель. Тотчасъ же среди жителей произошелъ расколъ и горцы со своими семьями сошли къ Насру; ихъ допустили пойти въ дер. Амкава, но на другой день схватили и осудили на смерть. Съ этого времени не осталось въ цитадели ни начальника, ни совѣтника, ни свѣдущихъ людей. Ханскій посолъ одинъ жилъ въ резиденціи католикоса, но вскорѣ ушелъ и онъ и оставилъ ихъ совершенно безъ помощи. Наступило ужасное время; не было человѣка, который могъ бы ободрить ихъ, сорганизовать ихъ, повести въ бой. Вскорѣ появился голодъ. Пшеница, бывшая на исходѣ, продавалась по 8 динаровъ за фунтъ; нигдѣ нельзя было найти соли; уже были съѣдены ослы, собаки, крысы 1), не оставалось уже даже старыхъ кожъ. Жители питались зернами хлопчатника („і’румэ“). Вдовы протягивали руки и не было никого, кто бы утѣшилъ ихъ; не могли даже рыть могилъ покойникамъ. Сироты умирали на мусорныхъ кучахъ; нѣкоторые изъ нихъ падали замертво и высыхали въ своихъ жилищахъ; другіе сами бросались съ валовъ и внизу ихъ принимали мечами и разсѣкали на части. О какъ жестока казнь Твоя, о Боже! Жители плакали день и ночь и слезы катились у нихъ по щекамъ, но не было имъ утѣшителя. Всюду раздавались стоны, всѣ просили хлѣба; глаза ихъ были темны отъ слезъ. Дѣти спрашивали у своихъ матерей: „Гдѣ же хлѣбъ? Гдѣ масло?“, и словно раненныя, падали отъ слабости и усталости. Всюду просили хлѣба, но никто не могъ имъ его дать. Тѣ, которые прежде ѣли роскошно, теперь валялись на улицахъ; тѣ, хоторые ходили въ пурпурѣ, теперь спали на навозныхъ кучахъ; ихъ лица стали, чернѣе угля и они неузнаваемы; ихъ кожа прилипла къ костямъ, она высохла и стала какъ будто изъ дерева. Счастливы были тѣ, которые погибли отъ меча. Женщины убивали и варили своихъ собственныхъ дѣтей и это было ихъ пищей. Юноши и молодыя дѣвушки были докрыты позоромъ. Всѣ стали предметомъ дасмѣшки для людей, ибо это Господь въ гнѣвѣ Своемъ такъ наказалъ ихъ! Они могли бы съ пророкомъ воскликнуть: „Наши грѣхи—обратились на насъ; наша сила —
‘) буквально — „ихнеумоны“. которые въ древности въ домахъ замѣняли кошекъ; такъ объясняетъ это слово Р. Дюваль. Они очень распространены и въ Египтѣ и извѣстны подъ названіемъ „Фараоновыхъ крысъ“.
ослаблена. Господь предалъ насъ такой рукѣ, противъ могущества которой мы безсильны. Справедливо, о Господи, наказаны мы! Слушайте, народы, и смотрите на нашу скорбь! Наши дѣвы и юноши—въ плѣну; наши мужи перебиты. Что мы можемъ сказать? Что наши священники обманули- насъ и не указывали намъ на прегрѣшенія наши? Сохрани Боі’ъ! Они увѣщевали насъ, но мы не слушали; мы презирали ихъ, мы дурно съ нимъ обращались. Мы не имѣли жалости къ нашимъ старцамъ, мы обижали вдовъ; мы преслѣдовали бѣдняковъ. Наше беззаконіе превосходило то, которое было .въ Іерусалимѣ, наша злоба превосходитъ злобу временъ Ноя. И все зто потому, что Господь исполняетъ все задуманное Имъ; Онъ исполнялъ слово Свое, какъ опредѣлилъ его съ древнихъ временъ. Онъ насъ ниспровергъ! Онъ соединилъ вокругъ насъ враговъ и всѣ враги наши открыли уста свои противъ насъ; они свистали и скрежетали зубами; они далеко продавали дѣтей нашн-хъ, онй оскверняли и позорили въ нашемъ присутствіи дочерей нашихъ. Они надругалися на глазахъ нашихъ надъ женами нашими; они говорили: „Мы истребимъ васъ!“ Нотъ день, котораго мы ждали: мы нашли его, мы видали его собственными глазами!“ 1-го Тамуза 1621 г. по Греіч. лѣт: 4), вт, среду, въ цитадель вошли мусульмане съ Тоганомъ и Насромъ и овладѣли ею. Они убили всѣхъ, кого нашли вт, ней, не пощадила никого: всѣ богатства бы Ли разграблены. Горцевъ, которые еще оставались тамъ, онн сбрасывали. со стѣнъ и стоящіе внизу приканчивали ихъ мечами. Большую часть женщинъ и молодыхл, дѣвушекъ они продали или отдавали всякому встрѣчному, или подносили въ •видѣ подарковъ. Словомъ, въ одинъ день они излили всю свою злобу, которая давно скрывалась въ ихъ сердцахъ. Но мы Теперь вмѣстѣ съ пророкомъ скажемъ; „Трепещите, жители Арбелы! Ударъ приближается также и къ вамъ. Вѣдь Господь -вспомнитъ, что сдѣлано было съ народомъ Его н ■какъ было разграблено достояніе Его. Господь милостивъ лишь къ тѣмъ, кто надѣется на Него и кто ищетъ Его; удары Его будутч, Преслѣдовать васъ н въ гнѣвѣ Своемъ Онъ погубитъ васъ и Сотретъ насъ съ лица земли, ибо вы разрушили Его церкви и разсѣяли овецъ стада Его. И всѣ, кто б'і.і ни проходилъ по дорогѣ, будетъ бить васъ', евпетать, ка-
М Іюль, ІЛІО г. по I’. Хр.
чать газовою и говорить: „Вотъ та Арбела, которую про-
клялъ Господь!“' Католикосъ, епископы и монголы, посланные эмиромъ Гайджакомъ для охраны ихъ, возвратились въ дѳр. Бетъ-Сайядэ. Всѣ были исполнены ужаса и глубокой скорби. Они собрали тамъ золото, вручили его посланнымъ эмира Чобана,, сотнѣ всадниковъ эмира Гайджака и пришедшимъ съ ними курдамъ и отправились въ ханскую ставку 8-го Тамуза того же года *). Католикосъ посѣтилъ жену эмира Гайджака, которая обошлась съ нимъ съ большимъ уваженіемъ и послала одного изъ своихъ людей проводить его до самой ставки. По прибытіи гуда онъ тотчасъ отправился къ великому эмиру Чобану, который принялъ его съ подобающими почестями, а затѣмъ—пошелъ устраиваться въ городѣ. Онъ навѣстилъ хана, благословилъ его, согласно обычаю, и поднесъ ему чашу; хан'ь также отдарилъ его чашей; однако, ни одинъ, ни другой не началъ равговора. Католикосъ вышелъ послѣ этого свиданія очень опечаленный: онъ разсчитывалъ, если бы ханъ спросилъ его, довести до его свѣдѣнія обо всемъ, что случилось съ нимъ и его паствой. Еще мѣсяцъ оставался онъ тамъ, тщетно надѣясь на перемѣну или на то, что кто-нибудь спроситъ его о происшедшемъ. Когда были приведены въ порядокъ нѣкоторыя важныя дѣла церкви, онъ возвратился въ выстроенный имъ въ Марага монастырь и рѣшилъ никогда больше не возвращаться въ ставку. „Я усталъ, говорил'ь онъ, отъ службы монголамъ“. Зиму 1310—1311 г. католикосъ провелъ въ монастырѣ, а лѣтомъ пошелъ въ Тавризъ, ибо узналъ, что эмиръ Иринд-жинъ прибылъ въ этотъ городъ. Эмиръ обошелся съ католикосомъ съ большимъ почетомъ; онъ пожаловалъ ему разные подарки; равнымъ образомъ—и жена его, дочь хана Ахмеда, сына покойнаго хана Гулагу. Она была въ государствѣ въ большемъ уваженіи, ибо ея дочь была замужемъ за ханомъ Улчжѳйту и считалась его первой женой. Этотъ эмиръ Иринд-жинъ и жена его дали католикосу въ подарокъ 10,000’дина-ровъ и верховныхъ лошадей. Кромѣ того, эмиръ пожертвовалъ церкви Св. мученика Маръ-НІалиты, къ которой былъ погребенъ его отецъ, мать и жены, большую деревню. Зиму 1311-1312 г. католикосъ провелъ въ томъ же монастырѣ, гдѣ жилъ и лѣтомъ. Наконецъ, совѣтники доложили хану о
) Іюль, 1310 г.
бѣдственномъ положеніи католикоса и ханъ опредѣлилъ ему пенсію въ размѣрѣ 5000 динаровъ въ годъ пожизненно. Кромѣ того, ханъ пожаловалъ ему деревни въ области Багдада. Число архіепископовъ и епископовъ, рукоположенныхъ католикосомъ до этого года достигло 65. Онъ прожилъ въ монастырѣ, который былъ имъ выстроенъ, до 1629 г. по Грѳч. лѣт. и умеръ въ ночь сь субботы на воскресенье 15-го числа Тёшри II ’) п тамъ же былъ погребенъ. Да будетъ благо-словена его память! Да защитятъ насъ молитвы католикоса Маръ-Ябалахи и Раббанъ-Саумы! Да защитятъ онѣ и йсю вселенную до конца дней ея, и святую церковь, и дѣтей ея! И да будетъ Богу слава, честь и восхваленіе и поклоненіе во вѣки вѣковъ! Аминь. Аминь.
Таково содержаніе изданной Веджаномъ сирійской анонимной рукописи. Раскрыть этотъ анонимъ—трудно, даже невозможно, по крайней мѣрѣ, въ настоящее время 4). Написана рукопись, повидимомѵ. въ Адербейджанѣ, вскорѣ по смерти Маръ-Аб’алахи III.
Н. Ригана.
СПБ.— НЮ8. *)
*) Ноябрь, 1317 г. по Р. Хр. По словамъ Амру—это было воскресенье, 13 ноября.
'-) Къ сожалѣнію, самъ Беджанъ имѣлъ лишь копію этой рукописи, впослѣдствіи исчезнувшей, и не могъ опредѣлить нн времени, ни точнаго мѣста ея написанія и происхожденія. Беджанъ въ 1889 г. писалъ Дювалю, (см. Jouni. Asiat.—1889—ѴШ Serie, 13), что онъ имѣлъ письмо отъ М. Соломона изъ Курдистана, снявшаго ему копію, въ которомъ онъ пишетъ, что видѣлъ подобную рукопись въ американск. миссіи въ Урміи, но Беджанъ не знаетъ, тотъ ли этотъ манускриптъ, съ котораго снята присланная ему копія, или другой.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
