CC BY
31
ЭКСПЕДИЦИИ, ПОЛЕВЫЕ ПРАКТИКИ, ШКОЛЫ-СЕМИНАРЫ EXPEDITIONS, FIELD PRACTICES, SCHOOL-SEMINARS
ИТЕЛЬМЕНСКАЯ РАЗГОВОРНАЯ РЕЧЬ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА: ЭКСПЕДИЦИЯ В СЕЛО ТИГИЛЬ В ИЮЛЕ 2003 ГОДА
Успенская В.К. Голованева Т.А.
ITELMEN SPOKEN LANGUAGE IN THE BEGINNING OF THE XXI CENTURY: EXPEDITION TO VILLAGE OF TIGIL IN JULY, 2003 Uspenskaya V.I.
Golovaneva T.A.
Abstract
Itelmen language is alive only in the memory of the eldery itelmens, who are not numerous nowadays. The only thing we can do is to gather the material in order to preserve itelmen’s language and culture for the research study.
In July, 2003 Kamchatka State Pedagogical University organised the expedition to village Tigil in order to record itelmen’s texts. The head of the research study is Uspenskaya Valentina Ivanovna, the aboriginal itelmen-woman. She perfetly knows her native language. She has been living in this village for a long time.
During the expedition 25 itelmen’s texts were recorded on the audio and-video cassettes. The materials of the expedition were decoded in the laboratory conditions and were published in the collection “Itelmen spoken language” (KSPU, 2003).
At present a new book “Itelmen folklore” is being prepared for the publishing.
In the course of the expedition we met not only itelmens. Itelmens, Koryaks, indigenes of Kamchatka told us about their life. The human world is discrepant: benevolence, sincerity, openness of Tigil’s people adjoins with the severe poverty, even with abject poverty.
During our presence in Tigil we were amazed that it was silent and very calm there. It was felt everywhere. Rarely you can meet two or three persons at the street, seldom you can here the laughter and the talk. The inhabitants say: “ Tigil is dying”. But the world is contradictory. People don’t allowed theselves to be lost in this boredom. May be, patience and the calm perception of their life is the most important thing, which they possessed from their ancestors.
Разрушен дом, и некогда могучее, сильное дерево живет только нижними, самыми старыми ветвями, новых побегов нет... - таково сегодня состояние
ительменского языка.
Ительменский язык жив только в сознании пожилых ительменов, которых осталось совсем немного. Возможно, таков объективный результат взаимодействия этносов. Стоит ли говорить о возрождении языка и культуры ительменов? Наверное, нет. Очевидна необратимость утраты. Единственное, что можно еще попытаться сделать - собрать материалы, которые позволили бы сохранить язык и культуру ительменов для научного изучения. Мы знаем множество этносов, утративших свой язык, растворившихся в более молодых
культурах, в этом нет трагедии, так как процесс этот закономерен и, отчасти, естественен. Трагедия в том, что языки многих народов, не попав в свое время под пристальный взгляд ученых и исследователей, исчезли бесследно.
Прикоснуться к пониманию человеческой природы возможно, собрав воедино знания о проявлении человеческой сущности. Язык - одно из важных составляющих человеческой цивилизации, и утрата любых сведений о языке и культуре народа - потеря невосполнимая.
Понимая все это, и чувствуя, что мы не только можем, но и должны приложить все усилия, чтобы сохранить образцы ительменской разговорной речи, мы обратились к руководству Камчатского
государственного педагогического
университета. К счастью, там нас поддержали и практически сразу выделили денежные средства на проведение экспедиции, цель которой - сбор языкового и фольклорного материала.
Экспедиция в село Тигиль состоялась в июле 2003 года под руководством Успенской Валентины Ивановны.
Необходимо коротко сказать о динамике исчезновения ительменского языка. Напомним, что ительмены - оседлое коренное население Камчатки. Это небольшая народность из группы северовосточных палеоазиатов. В 18 веке ительмены занимали почти всю Камчатку, от мыса Лопатка до рек Ука, Тигиль. Ительменский язык входит в чукотско -камчатскую группу палеоазиатских языков.
Процесс исчезновения
ительменского языка можно проследить по записям, которые оставили
путешественники, ученые, в разное время изучавшие население Камчатки:
1739-1744 г. ученые С.П. Крашенинников и Г. В. Стеллер констатировали, что все оседлые коренные жители Камчатки говорят на родном языке. Ительменский язык разделяется на 3 диалекта: «восточный» - (распространяется по всему тихоокеанскому побережью и в долине реки Камчатка), «южный» -(распространен на территории
Петрпавловска - Камчатского, Усть -Большерецкого района), «западный» -(распространен по всему западному побережью Камчатки).
1787 - Ж. Лессепс писал, что количество ительменов больше чем русских. Опасность ассимиляции ительменам не грозит, напротив, такая опасность грозит русским. Некоторые ительмены владеют русским языком, но и русские общаются на ительменском.
1852 - К. Дитмар отмечал, что не многие из коренных ительменов перенимают русские обычаи, нравы, язык. Между собой ительмены говорят исключительно на ительменском языке.
1878 - 1883 Б. Дыбовский на
основании трех ительменских диалектов
составил словарь: «Словарь языка
камчадалов живущих на реке Камчатка», «Словарь языка южных камчадалов», «Словарь языка камчадалов, живущих на западном побережье Камчатки».
1897 - в результате проведенной переписи населения насчитывалось 2779 ительменов, из которых знали свой язык 1175 человек.
1901 - Т. Богораз пессимистически оценил состояние ительменского языка, по его наблюдениям, ительменский язык утратил многие числительные,
местоимения.
1910 - 1911 В. Иохельсон в ходе экспедиции записал 40 ительменских
текстов
1959 - по данным переписи
ительменов насчитывалось 1100 человек, из них говорящих на родном языке 396 человек.
К.М.Брославец в исследовании «Диалектологические очерки Камчатки» приводит данные о говорящих на ительменском языке: в 1902 году - 803 человека, 1957 году - 500 человек, 1959 (по переписи) - 396 человек, 1968 году - 300 человек.
На протяжении 18-20 веков ительменский язык неуклонно исчезает. К настоящему времени сохранилось два диалекта ительменского языка: ковранский (южный) и седанкинский (северный). К 01.10.03 знающих ительменский язык насчитывалось всего 35 человек, из них носителей ительменского языка
седанкинского диалекта - 12 человек, все они преклонного возраста. Самый молодой информант ительменского языка
седанкинского диалекта - 1948 года
рождения.
На седанкинском диалекте
говорили жители села Седанка-Оседлая, которое располагалось на реке
Пирожниково в 40 километрах от села Тигиль. Седанка-Оседлая была
расформирована в пятидесятые годы 20 века. Большинство жителей этого села вынуждены были переехать в Тигиль.
В 60 годы 20 века исследователь А.П. Володин обратился к изучению напанского диалекта ительменского языка.
Результатом этого исследования явился его научный труд «Ительменский язык».
Российские ученые не ведут полевые исследования по изучению ительменского языка уже более трех десятков лет. На протяжении всего этого времени только К.Н. Халоймова при помощи А.П. Володина вела работы по распространению ительменского языка.
В июле 2003 года Камчатский государственный педагогический
университет организовал полевую экспедицию в село Тигиль для записи ительменских текстов. В ходе экспедиции было записано на аудио- и видеокассеты 25 ительменских текстов. Материалы экспедиции были расшифрованы в лабораторных условиях и опубликованы в сборнике «Ительменская разговорная речь».
Все наши информаторы -прекрасные знатоки ительменского языка. У каждого своя непростая жизненная история, о которой поведали они нам на родном ительменском языке.
Но встречались мы не только с ительменами. Ительмены, коряки камчадалы рассказывали нам о своей жизни. Для каждого человека произошедшие в его жизни события являются, наверное, самым дорогим. Мы записали на аудиокассеты множество
автобиографических рассказов,
воспоминаний о родителях, о детстве,
словом, обо всем том, что составляет самую суть человеческой жизни, в том числе и воспоминания о времени (о советском времени), о надеждах,
связанных с коммунистическим
строительством, и разочарованиях, которые, скорее всего, были неизбежны.
Человеческий мир противоречив: доброжелательность, искренность,
открытость тигильчан соседствует со страшной бедностью, если не сказать с нищетой. Возможно, не место и не время здесь говорить об этом, но тогда где и когда? Работу в Тигиле найти почти невозможно, все ждут летней путины. Но заработок в ходе путины достанется далеко не многим, так как существует множество сложных социальных и законодательных
препятствий, наверное, оправданных.
Бедность, неустроенность,
безработица - все это причины пьянства. До областного центра можно добраться только на самолете, билеты - страшно дорогие.
Столетие ушло на то, чтобы приучить ительменов к социальным благам, заставить их жить в обществе. Эксперимент удался: ительмены социализировались, их заставили забыть традиционные способы выживания, они связали свою судьбу с судьбой Советского государства, и, отдав ему некогда все свои силы, вправе надеяться на государственную поддержку. В настоящее время жители сел и поселков Камчатской области государственной поддержки лишены. Кто возьмет на себя ответственность за все произошедшее? Советское государство? Так его уже больше десяти лет не существует, нет СССР - нет и ответчиков, зато есть потерявшие себя, зависимые от государства, ительмены, коряки, камчадалы. Чрезвычайно трудно устроиться им в современном мире. Очень немногие из них способны воспринять законы нового мира, его ускоренный ритм.
Будучи в Тигиле, мы поражались той тишине и спокойствию, которое чувствуется там во всем. Редко встретишь на дороге двух- трех человек, редко где услышишь на улице смех или разговор. Тигильчан эта умиротворенность совсем не радует. Многие из них говорят о том, что «так Тигиль умирает». И разрушенные или недостроенные (еще с середины 80-х) здания как будто подтверждают эти слова. Жители села уже никого не обвиняют и не осуждают, период возмущения давно прошел. Апатия, тоска...
Но мир противоречив. Понимаешь, что люди не дают себе утонуть в этой тоске. Мы разговаривали со многими жителями села и поражались тому, как поддерживают они друг друга. Часто собираются они вместе поговорить, не посудачить, нет, скорее вспомнить счастливое время, когда Тигиль был полон жизни, когда они были молодые, здоровые, счастливые. У каждого за плечами такая трудная жизнь. Не перестаешь удивляться: работали с раннего утра, воспитывали по
трое-четверо детей и никогда не жаловались. Они и сейчас не жалуются, ни на здоровье, хотя почти все болеют, ни на безденежье, ни на судьбу. Смотришь на них, понимая, что ничем нельзя помочь, и чувствуешь от этого страшное отчаяние. А они говорят: «Все у нас хорошо». Может быть терпение, спокойное приятие жизни -главное, что осталось у них от предков. Забывается язык, покрой национальной одежды и национальные узоры, забываются танцы и некоторые приметы, забываются традиционные промыслы и фольклор, но, не смотря на все это, остается особое, чуть ли не архаическое, мироощущение: спокойная радость от жизни не смотря ни на что.
