CC BY
49
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2010. № 1. С. 28-33.
УДК 930 О.А. Гайлит
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
«ИСТОРИЯ ЖИЗНИ» В КОНТЕКСТЕ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ*
Статья представляет собой опыт анализа биографии советского сельчанина, протекающей на фоне модернизации села. Рассматривается влияние процессов модернизации на жизненный путь и репрезентацию конкретного представителя сельского социума.
Ключевые слова: биография, советская эпоха, советский сельчанин, сельский социум.
«История жизни» конкретного человека неотделима от истории эпохи, в которой она протекает, так же, как история человеческого общества формируется из множества локальных и микроисторий. Особенно отчетливо влияние исторического контекста в биографиях прослеживается в переходные периоды, когда мир повседневности стремительно меняется под воздействием социально-экономических и политических факторов. Такими изменениями и «разрывами» повседневности была насыщена советская эпоха, сопровождавшаяся модернизационными волнами. Данная работа - опыт анализа биографии советского сельчанина, протекающей на фоне модернизации села. Примером биографического теста будет служить интервью с Олимпиадой Семеновной Булавкиной (1927 г. рождения), записанное автором статьи в с. Колосовка в августе 2006 г. Вся жизнь Олимпиады Семеновны связана с родным селом, а её карьера развивалась в рамках советского партийно-идеологического аппарата.
Олимпиаду Семеновну можно отнести к первому поколению советских людей, условно названному Н.Н. Цветаевой [1] «крестьянским» (большая часть его представителей происходила из крестьянских семей). Становление семьи, в которой родилась О. С. Булавкина, совпало с первой волной советской модернизации, обозначившей серьезные перемены в традиционном укладе деревенской жизни. Родители нашей героини поженились в 1925 г., когда их родное село было охвачено административными и экономическими преобразованиями. В 1924 г. с. Нижне-Колосовка становится районным центром, а вскоре на территории села появляется коммуна «Рассвет». На фоне этих перемен происходит традиционная, с церковным венчанием, свадьба родителей Олимпиады Семеновны.
Мать Олимпиады Семеновны - Евдокия Ивановна Чернова - выросла в многодетной крестьянской семье, была самой старшей из детей, поэтому с детства вынуждена была работать, помогать родителям. Систематического образования она не получила, хотя умела читать и писать. В
*Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 08-01-00197а
© О.А. Гайлит, 2010
отличие от матери, отец О.С. Булавкиной -Семен Гаврилович Агеев - закончилцер-ковно-приходскую школу и «считался грамотным, даже очень грамотным человеком^. Наличие (или отсутствие) образования, пусть и начального, становится определяющим фактором в дальнейшей жизни наших героев. Евдокия Ивановна становится «в основном рядовой колхозницей», работает в полеводческой бригаде, руководит звеном девушек: «они и лен таскали, всё значит, и на покосах всё». Ничего не меняет в статусе Евдокии Ивановны и обучение на трехмесячных курсах, где она получила специальность няни детского сада.
Согласно классификации сельского населения, сложившейся в современной исследовательской литературе [2], мама нашей героини относилась к низшей группе колхозников - «колхозному пролетариату», -не имевшей квалификации и выполнявшей самую тяжелую работу. Характер работ, выполняемых данной категорией сельчан, зависел от потребностей колхоза, поэтому был разнообразным. Рассказывая о своей матери, Олимпиада Семеновна использует те же смысловые категории, что и для описания родителей Евдокии Ивановны («рядовая колхозница.», «вечный колхозник»), подчеркивая общность их «статуса». Заметим, однако, что в восприятии О.С. Булавкиной происходит подмена понятия «крестьянин» понятием «колхозник». Например, рассказывая о дедушке со стороны матери, она характеризует его так: «А дедушка - вечный колхозник, труженик, отец сем.ейства, вечно в нужде, в заботе...». Очевидно, что Олимпиада Семеновна под «вечным колхозником» подразумевает не длительное членство в коллективном хозяйстве (тем более что к моменту создания колхозов её дедушка находился в весьма зрелом возрасте), а тяжелый крестьянский труд, который стал в её представлении определяющей характеристикой жизни деда.
Другое дело - отец Олимпиады Семеновны. Наличие образования позволило занять ему место в более привилегированной категории «колхозных специалистов» - колхозного счетовода. «Потом его взяли счетоводом тракторного парка - повысили его, на колосовской МТС». Интересно, что переход отца из колхоза на МТС О. С. Булавкина рассматривает как повышение по службе. Действительно, машинно-тракторные
станции были более привлекательным для
сельчан местом работы, поскольку они являлись государственным предприятием с гарантированной денежной заработной платой и социальными льготами. Однако доступ на такое предприятие был органичен необходимостью получения соответствующей квалификации.
Должность счетовода тракторного парка стала лишь началом карьеры Семена Гавриловича. Из счетовода он был «взят» в помощники народного судьи, а вскоре и сам стал судьей. Накануне войны он даже получил направление в юридическую школу, однако приступить к обучению не успел. Таким образом, Семен Гаврилович пополнил ряды администрации, «конторских»
служащих. Следует отметить, что социальные изменения, которые происходили с отцом Олимпиады Семеновны, не были результатом его сознательного ухода из крестьянства. Например, так это описывает Н.Н. Козлова: «Молодой человек мог прожить в деревне до 22-23 лет, вести жизнь крестьянина, жениться, обзавестись детьми, остаться вдовцом. Но вот наступает момент, когда перемены становятся возможными, и он начинает социальные превращения и пространственные передвижения вместе с пятнадцатилетними...» [3]. У нашего героя не было такой необходимости. Во-первых, у него была любимая семья и домашнее хозяйство. Во-вторых, возможности для социальных перемен сами «настигли» Семена Гавриловича. Как мы уже отмечали, в 1924 г. его родная Коло-совка становится районным центром с характерными признаками присутствия органов власти, управления, контроля. Этим процессом формирования нового административного и экономического пространства и был захвачен Семен Гаврилович.
Таким причудливым образом советская модернизация провела черту социальной дифференциации внутри одной сельской семьи. Изменения в социальном статусе главы семьи, судя по рассказу Олимпиады Семеновны, мало повлияли на её имущественное положение. В быту Семен Гаврилович оставался крестьянином: держал небольшое хозяйство, заготавливал сено и т. д. Накануне Великой Отечественной войны он начал строить новый дом - собственными силами. Когда же он ушел на фронт, его жена и дочь остались в недостроенном доме без крыши и испытывали нужду, как и семьи рядовых колхозников.
Путь самой Олимпиады Семеновны в «советский средний класс» тоже не был сознательным выбором. В годы войны, как и многие другие подростки, она должна была пойти в школу фабрично-заводского обучения (ФЗО), где осуществлялась шестимесячная подготовка рабочих для ряда отраслей промышленности и строительства. Заметим, что повестка в ФЗО рассматривалась и самими молодыми людьми и их родителями как очередная трудовая повинность, к тому же отягощенная тяжелыми условиями жизни в школах (казарменный быт, голод) и оторванностью от родного дома. Естественным было стремление молодых людей уклониться от такого обучения. Например, А.С. Битехтина2, получившая в 1943 г. повестку в ФЗО, смогла избежать отправки в школу, поступив матросом на пароход. А по воспоминаниям, П.И. Турки-ной3, которая не хотела отдавать в ФЗО своего сына, существовала возможность откупиться от выполнения данной повинности, заплатив 500 руб. Естественно, что у крестьянской семьи, живущей в колхозе и получавшей натуральную заработную плату, такой возможности не было.
Олимпиаде Семеновне Булавкиной удалось избежать отправки в ФЗО благодаря ряду обстоятельств: «Я закончила 9
[классов], началась война, уже от отца пришла похоронка., на руках матери осталась прабабушка и мать отца, то бишь, свекровь её. Зрение у меня с детства бъло слабое, а у нас была учительница из Ржева, эвакуированная, Антонина Алексеева, историк. Она м.еня сильно любила. И она приходит и говорит: “Евдокия Ивановна, давайте-ка мы отдадим её на курсы, -курсы учителей открывались, - возьмут на завод, оторвет ручонку, засунет куда-нибудь в станок, по недосмотру”. Очки тогда не носили, не в м.оде было. Ну, она согласилась [мама], и я пошла на курсы». Как мы видим, определяющими в судьбе О.С. Булавкиной, наряду со счастливой случайностью (открытие курсов учителей), были позиции учителя и матери. Интересно, что сама Олимпиада Семеновна не участвовала в принятии судьбоносного решения.
Вмешательство некой внешней силы, влияющей на судьбу нашей героини, ощущается на всем протяжении её рассказа. После окончания курсов по распределению она «попала» пионервожатой в школу, в 1949 г. на комсомольской конференции её
«избирают» в состав Пленума райкома комсомола, а вскоре и секретарем райкома комсомола. В 1954 г. райком партии «направил» Олимпиаду Семеновну заведующей в библиотеку, а в 1975 г., снова по настоянию секретаря райкома («вызвал и нажал»), она становится ответственным секретарем общества «Знание». Таким образом, решающим фактором в развитии карьеры О.С. Булавкиной играет не её личный выбор или пристрастия, а общественная необходимость и позиция районного партийного руководства. Как и её отец, она попала под воздействие модернизирующего фактора - властвующего идеологического аппарата, который «брал», «направлял», «назначал». В условиях советской модернизации сверху основы нового мышления и существования не формировались в недрах меняющегося общества, а задавались инициатором модернизации - государством («внедрялось через дискурс власти» [4]). Поэтому люди, попавшие в государственнопартийные структуры, автоматически обретали новый социальный статус в глазах остальной части общества.
Одно из основных преимуществ её нового статуса - возможность выезда в город, причем не в поисках заработка, как это происходило с основной массой сельчан. (Отметим что, несмотря на ограничение свободы передвижения колхозников в связи с отсутствием у них паспортов, миграции сельчан в город в 1930-1940-е гг. имели весьма значительные масштабы [5]). Командировки для участия в комсомольских или партийных конференциях в областном центре - это знак поощрения и одобрения со стороны власти. Поэтому для Олимпиады Семеновны это важно, и говорит она об этом не без гордости: «Да, работая пионервожатой, я была участницей первой после-областной ком.сом.ольской конференции!» Именно в ходе этой поездки она впервые ощутила «неполноценность» сельского образа жизни: «Как раз приехала на га.строли Клавдия Ивановна Шульженко, и вот я её видела там, она для делегатов давала концерт А мы, ну, деревня-матушка! В гостинице «Октябрь» жили, и ждали, когда она выйдет из номера, чтобы хоть её близко, поближе посмотреть». Естественным становится желание преодолеть эту оторванность от «культурной» жизни города.
Еще отчетливее стремление и необходимость овладения знаниями проявляется,
когда О.С. Булавкина переходит на работу в районную библиотеку. Здесь она экстерном заканчивает 10 класс и заочно учится в библиотечном техникуме. Свою страсть к знаниям она удовлетворяет посредством чтения и собирания личного архива: «[Искусство] это моя боль! Я никогда не держала карандаш в руках <...> А мое любимое -это вот читать м.емуары. <...> Я читала всё это потому, что я - библиотекарь. <...> И вот книги о художниках, допустим. <...> Ну и поэзия, я собирала всё. Вот у м.е-ня что было, если я писала, бывало, заметку, у меня без стихов никогда не обходилось. Вот это моя была боль, то же са-м.ое». Любовь и боль одновременно. Олимпиада Семеновна полюбила свою работу среди книг, газет, журналов, грампластинок, мир советской массовой культуры стал для нее своим: «... отчим выписал из Ленинграда очень много книг по искусству для библиотеки, собрала фонотеку». Для нее было важно соответствовать своей должности: «Я читала всё это потому, потому что я - библиотекарь». Вместе с тем, переход в «мир модерна»4 обернулся болью от непричастности к творчеству: «Я никогда не держала карандаш в руках». Отсюда, видимо, и потребность в собирании личного архива, в котором нашлось место не только стихам советских поэтов и песням военных лет, но и фотографиям памятников, цветным слайдам Третьяковской галереи, газетным вырезкам, материалам по истории села. Отсюда и стремление поделиться своей «болью», приобщить новых людей к миру культуры. «Я вот несла вот эту пропаганду, вот это искусство людям» - так для себя Олимпиада Семеновна определяет задачи советской пропаганды.
Видимо, поэтому она плохо помнит мероприятия на политические и социальные темы, их О. С. Булавкина проводила по долгу службы: «Заставляли нас. Вызовет Нина Никандровна - это наша заведующая управлением культуры, Бревнова, да и спросит "Олимпиада Сем.еновна, а почему у вас так м.аловато антирелигиозной?" А мы вот и стараем.ся: “Без бога - шире дорога”, книжные выста.вки “Венча.ется раба божья” и прочее». Совсем иначе вспоминаются мероприятия на любимые темы: «Вот приезжаешь на ферму. <...> Доярки <...> брякают там с ведрами, надо доить и прочее. Я включаю запись “По улице м.осто-вой”. Как, рубану, значит это! Все, садят-
ся, я начинаю рассказ о ней [Руслановой], о её жизни, а её обо всех трудностях, обо всем. <...> Заканчиваю еще песней, а они сидят! Сидят и не уходят! И забывают про дойку! Вот я считала, что достигла желаемого». Эмоциональное потрясение, слезы сочувствия или просто интерес - это тот результат, к которому стремится Олимпиада Семеновна. Соучастие рождает единение. Жизнь сообща свойственна и крестьянской культуре, и советской идеологии. Это чувство единения с героями мероприятий О. С. Булавкиной достигалось и добавлением ярких деталей из их биографии: Л. Русланова - сирота, пела на клиросе, А. Оленичева - омская песенница, известная всей стране - «простая колхозница» из д. Большие Кучки Тарского района и т. д. Истории об обычных людях, «простых колхозниках», создавали ощущение «народности» советской культуры.
Рассказ о работе охватывает большую часть воспоминаний О.С. Булавкиной. Сквозь рабочие будни проступают и события официальной истории: «Я, наверное, первая узнала о том, что Сталин заболел. У нас в райком.е был семинар библиотекарей, и секретарь по идеологии у нас был на семинаре И надо куда.-то позвонить, а напротив вот это самое здание, где радиоузел был <...> Захожу, мне говорят: "Слушай, сводку передают, что у Сталина белок в м.оче и прочее там..."». Болезнь и последующая смерть лидера партии и государства запечатлелась в воспоминаниях Олимпиады Семеновны как огромное горе: «Никогда не забуду, стою на пороге, вот так всхлопнула руками и м.еня ужас объял
- как мы будем жить без Сталина?!» Подобные переживания были свойственны не только Олимпиаде Семеновне, как и многие другие советские люди, она ему верила, обожествляла (не случайно у нее дома портрет Сталина висел в красном углу), считала залогом будущего благополучия.
Но жизнь продолжалась, а благополучие было достигнуто и без Сталина. Вот как О. С. Булавкина вспоминает о переменах в жизни её родного села в 1960-1970-е гг.: «У нас какой построили маслозавод! Вот пом.-ню, зайдешь в буфет, в райком.овский: сливки, значит, в этой, бутылочках, ря-ж.енка, кипяченое м.олоко, кефир, м.ороже-ное, всё...». Это происходило в ходе очередного витка модернизации села в 19601970-х гг. Преобразования были направле-
ны на создание укрупненных населенных пунктов городского типа, что сопровождалось строительством современного жилья, развитием социальной и экономической инфраструктуры. При этом такие поселки городского типа создавались только в так называемых перспективных сельских поселениях, обрекая прочие - «неперспективные» - на постепенное исчезновение. Разумеется, что районный центр Колосовка стал примером советского поселка городского типа: «Всё было! Оборудование чехословацкое было! <...> Тогда и КБО тут - комбинат бытового обслуживания был, всё было, кирпичное производство...» Присутствие на селе производства и предприятий бытового обслуживания, т. е. элементов городской инфраструктуры, формировало у жителей таких сел ощущение благополучия: «Комсомольцы решили вечер отдыха устроить. Я поехала туда. <...> И вот они мороженое к этому вечеру подготовили, понимаете, целый бачок. <...> Помню, там мы попробовали, они целый бидон наложили Нине [дочери] домной, чтобы она увезла. Всё было!»
Профессиональная деятельность Олимпиады Семеновна была тесно связана со словесными играми: семинары, конференции, устные журналы, лекции. Деятельность, не свойственная и не понятная крестьянству. Вероятно, Олимпиаде Семеновне неоднократно приходилось сталкиваться с презрительным отношением к её труду со стороны рядовых колхозников. И для нее, вышедшей из крестьянской среды, важно получить одобрение от представителей той самой среды: «Я лежала в больнице, и заходит женщина - доярка из корсинской [с. Корсино] фермы - Тамара Григорьевна Пономаренко. Я говорю: “Тамара Григорьевна,
- она с тапочком ходила, нога у нее сильно болела, - щас бы бросить этот тапочек, да поработать бы так., как работали!” Она говорит.: “Да я помню, и вы с нами поработали”. Потому что я вот знала район, потому что я тесно общалась с людьми». Такое определение деятельности как «работы», да еще из уст простой доярки - рядовой колхозницы значит для Олимпиады Семеновны много больше, чем сожженные ею грамоты от представителей власти.
И всё же, она несколько лукавит, говоря, что грамоты - «это бумага». Официальное признание заслуг важно для Олимпиады Семеновны. Она с обидой вспоминает,
как на два года задержался её значок «Отличника советской культуры»: «Получилось как-то неприятно, то, что меня оформили на звание «Заслуженного работника культуры»>, облисполком. <...> Но! Меня награ,-дили сначала этим значком, и два года у кого-то в сейфе он пролежал. Я не знала. А надо было сначала это [значок], потом звание». И свою биографию она конструирует через карьеру и профессиональную деятельность, акцентируя внимание на официальном признании значимости её труда со стороны власти: «<...> медаль «За доблестный труд», кстати, у меня тоже. <...> В общем, у меня, наверное, шесть этих правительственных: наград. Ну и еще заканчивая о себе, скажу - почетный житель Колосовки - мне было присвоено, номер один. Свидетельство об этом есть». В отличие от своих родных, которых О. С. Булавкина определяет в категориях крестьянской культуры, себя она представляет совсем иначе - с помощью формальных критериев, через должности и официальные награды. Такое самосознание посредством официальных идеологических критериев знаменует значительные перемены в сознании Олимпиады Семеновны - ориентация на ценности, не свойственные крестьянской культуре.
Жизненный путь О. С. Булавкиной, представленный в её рассказе демонстрирует способы адаптации сельчан в условиях советской модернизации. Мы видим, как стремительно развернувшиеся процессы трансформации политико-администра-
тивного и социально-экономического пространства захватывают семью Олимпиады Семеновны, меняя привычный крестьянский статус её членов. В их жизни, как в зеркале, отразились процессы становления новой социальной структуры сельского общества, развития административной и экономической инфраструктуры села,
официальные исторические события. Разрыв с крестьянством - пожалуй, основная составляющая перемен в жизни наших героев. Однако этот разрыв был не сознательным уходом, а скорее вынужденной адаптивной мерой, ответом на вызовы модернизации.
Как и многие другие жители села, Олимпиада Семеновна была захвачена стремительным потоком событий, постепенно уходит из мира крестьянской культуры в мир советской культуры. Она - со-
ветский человек. И дело здесь не только в том, что большая часть её жизни связана с советской эпохой. Она искренне принимает нормы и ценности советской идеологии, воспринимает себя и других посредством категорий советской риторики, стремится соответствовать своему статусу «работника советской культуры». И всё же, продолжая жить в сельском социуме, Олимпиада Семеновна не порывает окончательно с крестьянской культурой. Собранный ею архив по истории родного села, словно долг перед крестьянским прошлым, ностальгия по утраченному крестьянскому статусу.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Здесь и далее курсивом выделены цитаты из
текста интервью Олимпиады Семеновны Булавкиной.
2 Битехтина Александра Степановна, 1926 г. р.,
проживает в с. Бергамак Муромцевского р-на Омской области (интервью 2009 г.).
3 Туркина Прасковья Ивановна, 1913 г.р., прожива-
ет в с. Бергамак Муромцевского р-на Омской области (интервью 2009 г.).
4 «Мир модерна» - мир печатного слова, массовой
культуры, противопоставляемый миру традиционной культуры.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Цветаева Н.Н. Биографический дискурс совет-
ской эпохи // Социологический журнал. М., 1999. № 1-2.
[2] См. напр.: Безнин М.А., Димони Т.М. Проблемы трансформации социальной структуры российской деревни 1930-1980-х гг. Вологда, 2007.; Вербицкая О.М. Российская сельская семья в 1897-1959 гг. (историко-демографический аспект). М.;Тула, 2009.
[3] Козлова Н.Н. Горизонты повседневности совет-
ской эпохи. М., 1996. С. 115.
[4] Её же. Крестьянский сын: опыт исследования
биографии // Социологические исследования. 1994. № 6. С. 118.
[5] См. напр.: Вербицкая О.М. Указ. соч .
