CC BY
94
УДК 008:316.334.55/56
Г. П. СИДОРОВА
СОВЕТСКАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ: «ПРЕОДОЛЕНИЕ РАЗЛИЧИЙ МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ», ИЛИ КУЛЬТУРА ГОРОДСКАЯ У8 СЕЛЬСКОЙ
Советская повседневность изучается в аспекте коммуникации городской и сельской субкультур, через отражение в аутентичных художественных произведениях. Анализ художественных образов в историческом и социокультурном контексте 1950-80-х гг. выявил российско-советскую специфику городской и сельской субкультур в их социальной реальности, в привычных жизненных ситуациях.
Ключевые слова: советская культура, повседневность, субкультура городская и сельская, тип традиционный, индустриальный, межкультурная коммуникация.
Актуальность темы для теории и истории культуры: рассматриваются субкультуры - городская и сельская в национальном (российском) варианте, на этапе завершения перехода от традиционного общества к индустриальному. Предметом исследования является советская городская и сельская повседневность 1950-1980-х, представленная в образах советского массового искусства. Задачи: 1) через художественные образы советской повседневности показать особенности городской и сельской культуры; 2) через художественные образы выявить проявления маргинализации городской и сельской культуры. Методологической основой исследования являются, во-первых, теоретические положения А. Щюца, П. Бергера и Лукмана, В. Лелеко о повседневности как целостном жизненном мире, способе бытия присутствия. Во-вторых, теоретические положения Л. Вирта, Г. Зиммеля, Р. Редфилда, Р. Франкенберга и Л. Н. Когана о городском образе жизни, городской и сельской культуре. В-третьих, историческая типология культуры (традиционная, индустриальная), причём в понимании традиционного общества используется теория Ф. Риггса, где учитываются не только уровень технологий, но и психологические факторы. Пространственная типология культуры, где российская культура определяется как срединная, с гипертрофированной инновативностью и бинарностью (И. В. Кондаков). Понятие «межкультурная коммуникация» как «совокупность разнообразных форм отношений и общения между индивидами и группами, принадлежащими к разным культурам» (А. П. Садохин, Т. Б. Фрик). Обращение к
© Сидорова Г. П., 2018
образам искусства основано на теории М. С. Кагана: искусство конкретного исторического типа культуры и эпохи обладает способностью целостного отражения действительности, постижения её сути и глубинного обобщения в художественных образах. Источниковую базу составляют культовые тексты советской художественной литературы и кино 1950-1980-х, преимущественно те, где городская культура представлена в непосредственной - на индивидуальном уровне - коммуникации с культурой сельской.
Исторический и социокультурный контекст, в котором создавались источники, и с учётом которого проанализированы художественные образы: в начале 1950-х в городах проживало более 50 % населения СССР. Социалистическая модернизация шла стремительно, в конце 1950-х советским городам, особенно новым и столичным, уже присущи все черты индустриального общества. Со второй половины 1950-х одно из основных направлений внутренней политики - «преодоление различий между городом и деревней», преобразование сельского труда в разновидность индустриального. В середине 1950-х разворачивалось движение «тридцатитысячников» - едущих в деревню городских специалистов. С июля 1966 года в СССР была введена ежемесячная зарплата колхозникам. В конце 1960-х советские авторы отмечали сохранение существенных различий между городом и деревней, в том числе, «в условиях культуры и быта». Важнейшим различием (о чём не писали советские авторы) оставался порядок паспортизации, согласно которому выдача паспортов распространялась только на лиц, проживающих в городах, райцентрах и поселках городского типа. С целью сдержать механический рост городского населения 37% граждан
СССР, проживающих в селах, лишались права на паспорт. Лишь в 1974 году всем сельским жителям СССР решили выдавать паспорта [4].
Одним из результатов ускоренной модернизации стала маргинализация, когда целые поколения потеряли одну систему ценностей и не обрели другой [1]. В связи с тем, что в 1930-1960-е годы средние и крупные города зачастую формировались выходцами из села, «ядро многих старых городов составили люди, абсолютно не адаптированные к условиям городской жизни. Старые городские локальные субкультуры приобретали за счёт этого налёт мар-гинальности. На рубеже 1960-70-х годов отток населения (в первую очередь русского) из села усилился... Этот поток и увеличивал численность городского населения, и тормозил качественные урбанизационные процессы [7]. Марги-нальностью объясняются особенности поведения сельских мигрантов в городе (аффектив-ность, агрессивность, быстрая смена эмоциональных состояний): в ситуации традиционного общества отсутствие внутренней дисциплины компенсируется ... авторитетом традиции, контролируется общиной. Стремительное разрушение традиционных форм контроля приводит к тому, что не имеющий навыков саморегуляции . индивид проявляет ничем не сдерживаемые, непосредственные реакции» [5]. Результаты урбанизации села: удалось добиться лишь почти полной электрификации и значительной газификации. Школы, почтовые отделения и лечебные учреждения к концу 1980-х стали нормой лишь в поселениях с людностью выше 300 человек. В селах сложился нелепый квазигородской образ жизни: жилые 3-5-этажки обрастали огородами и скотными сараями. Главное негативное следствие «преодоления различий» на практике -девальвация человеческого и существенное истощение социального капитала села [3]. При этом, как показывают исследования А. С. Синявского, российское общество оставалось традиционным на всём протяжении ХХ века [6]. В СССР к началу 1980-х вручную работали от 40% до 75% сельскохозяйственных рабочих.
Какие особенности городской и сельской повседневности 1950-1980-х, какие проявления маргинализации городской и сельской культур удалось выявить через художественные образы, проанализированные в этом историческом и социокультурном контексте?
Узкое понимание культуры стало основанием для убеждения: город - культура, а в селе культуры нет: «Какая у нас тут культура: ни кино, ни танцев!» (в фильме С. Ростоцкого «Дело было в Пенькове»). Поэтому в контексте «преодоления
различий между городом и деревней» городская культура, в первую очередь, модная одежда, -образец для подражания: чтобы привлечь внимание мужа, колхозница Лариса покупает модную плиссированную юбку - такую же, как у соперницы-горожанки Тони. Напротив, как заметил О. Горбачев [2], для продуктивной работы в колхозе Тоне пришлось сменить городские ботики и модный костюм с перчатками на сапоги, ватник и платок (в х/ф «Дело было в Пенькове»). Сельчанка в Москве, заметив из окна такси модную деталь костюма горожанки, тут же заимствует её: заворачивает рукава блузки на % (в х/ф «Три тополя на Плющихе»). В повести С. Антонова и фильме С. Ростоцкого «Дело было в Пенькове» зоотехник из Ленинграда Тоня Глечи-кова выступает в роли просветителя. В итоге колхозники признают её деятельность полезной. Наряду с этим, в художественных образах отражаются поверхностные формы просвещения, бесполезные для сельчан. В образе лектора Димы Крутикова с лекцией «Сны и сновидения» («Дело было в Пенькове»). В образе учительницы из Москвы Майи Семёновны, которая со «штабом культуры» воюет с «пошлостью» в домах сельчан - картинками с лебедями, фигурками кошечек и слоников на комодах (в романе В. Шукшина «Любавины» и фильме «Живёт такой парень»). Наконец, в образе горожанки Раисы Захаровны, просвещающей наивного сельчанина рассказами о чудесах экстрасенсов (в фильме В. Меньшова «Любовь и голуби»). Сельчане признают культурное превосходство горожан, но обижаются на замечания и намеки о своей «некультурности». Так, сельчанин посмеивается над своей привычкой - в проездке прятать деньги в нижнее бельё, но язвительное замечание попутчика-горожанина на этот счёт вызывает у него острую обиду и агрессивный ответ (в х/ф В. Шукшина «Печки-лавочки»). По мнению сельчан, горожане, избалованные доступностью культуры, «зазнаются»: «Сравнение шло всегда не в пользу деревенских, и Родионова это злило» (в романе В. Шукшина «Любавины»). Сельчане убеждены: если город - центр культуры, то горожане должны превосходить их в профессиональном образовании. Поэтому непрофессионализм горожан, особенно выполняющих в селе контролирующие функции, вызывает обоснованное возмущение (в повести В. Липатова и х/ф «Деревенский детектив»). Наряду с этим сельчане осознают своё превосходство над горожанами в знаниях о «простых» вещах: «Он изобразил улыбку, с которой деревенские люди разъясняют городским общеизвестные истины» (В. Шукшин «Любавины»).
Преимущество советских горожан, даже в середине 1970-х, - современный быт. Сельчане это знают: «. в городе-то у меня всё под боком: и магазины, и промтовары, и музыкальная школа, и кино. А у себя-то со своим рубликом я ещё побегаю, поищу, где платьишко девчонке взять, где пальто демисезонное супруге купить... За каждой мелочью - в райцентр. А до райцентра - 90 верст!» (в фильме В. Шукшина «Печки-лавочки»). К середине 1970-х из села многие уехали в город: «Опять же в городе - ни воды носить, ни дров готовить. Отмантурил своё на предприятии 7 часов и пошёл. куда охота! А мы так, деревня. Хорошо, хоть телевизор нам сделали» (в х/ф В. Лонского «Приезжая»). Поэтому описанные в повести Н. Баранской «Неделя как неделя» бытовые трудности горожанки-москвички - работающей матери двоих маленьких детей, глубоко затронувшие читателей-горожан, не могли вызвать сочувствия у сельчан. Несмотря на городские бытовые трудности, в 1970-х горожане после окончания института не хотят ехать в село на работу, а молодые специалисты-москвичи, оторванные от привычных бытовых практик, через полгода сбегают из села (в повести А. Лиханова «Благие намерения», в х/ф В. Рогового «Баламут»).
Советские горожане не едины в своём отношении к сельской культуре и сельскому образу жизни. Московскую студентку из интеллигентной семьи шокируют грубая одежда колхозников, застолье с хоровым пением и женской склокой, драка после застолья между мужем и женой (в фильме Л. Кулиджанова «Отчий дом»). Исследовательский интерес горожан к сельской культуре задевает самолюбие сельского человека, поэтому тракторист Иван Расторгуев, приглашённый столичным профессором «поучить интеллектуальную аудиторию», своё выступление на трибуне превращает в «комедию» (в х/ф «Печки-лавочки»). В середине 1970-х горожане украшают квартиры предметами традиционного сельского быта и собирают сельский фольклор, что связано, возможно, с насыщением модернизацией и массовой культурой. «Честные труженики», горожане в 1-м поколении, или коренные горожане, знающие драматическую и трагическую историю советского крестьянства, сочувствуют сельчанам. Городские «обыватели» сельскую культуру презирают, невербально выражают брезгливость к простой одежде и грубой внешности сельчан. В повести В. Распутина «Деньги для Марии» это сцена в купейном вагоне поезда, куда колхозник Кузьма был вынужден взять билет. Не берётся во внимание, что до 1966 года колхозники работали за трудодни: «Сроду у
них, у деревенских, привычка клянчить. Разве их всех одеть-обуть?» (в фильме П. Любимова «Женщины», 1965). У образованного «обывателя» есть обоснование: «Деревня у нас находится на несколько привилегированном положении. Машины мы ей продаём по заниженным ценам, хлеб покупаем по повышенным, и она со своей деревенской хитростью уже давно поняла, что решать свои проблемы своими силами ей невыгодно. Хотя, очевидно, могла бы. Она отлично знает, что на уборку из города пришлют машины, людей...» (в повести В. Распутина «Деньги для Марии»). А сами сельчане считают справедливым, что трудовые коллективы горожан приезжают убирать урожай. Эта кризисная черта советской повседневности отражается в лозунге «Товарищи колхозники, поможем студентам собрать картошку!» (в фильме В. Рогового «Баламут»).
Для горожан характерна анонимность общения, их неприятно удивляет привычка сельчан говорить о присутствующем незнакомом человеке в 3-м лице: «Кого везёшь? - спросил колхозник. - Зоотехника доставил, - ответил кучер. - Баба? - Женщина. - Тогда дело пойдёт, - сказал колхозник насмешливо. Тоня очень устала, ей хотелось спать, и у неё не было сил обидеться, что при ней разговаривают так, будто она глухонемая» (С. Антонов «Дело было в Пенькове»). Похожая сцена есть в фильме В. Шукшина «Ваш сын и брат».
Горожане, разделяющие межличностные отношения на инструментальные и эмоциональные, сталкиваются со стремлением сельчан придавать деловым отношениям эмоциональную окраску, использовать для публичного сведения личных счётов. Горожане, утрачивающие эмоционально наполненные первичные отношения, сталкиваются с характерной для сельчан эмоциональной наполненностью и персонификацией межличностных отношений. Эти коллизии интересно представлены в повести В. Липатова «И это всё о нём»: ситуация, когда следователь Прохоров приглашает Людмилу Гасилову для неформальной беседы в сельскую столовую. Также в фильме Н. Михалкова «Родня»: сцены в ресторане, куда устремляется тёща, чтобы помириться с зятем.
Типичная черта горожан - активные занятия физкультурой и любительским спортом, что обусловлено уровнем бытового благоустройства и преимущественно умственным трудом. Сельчане, вынужденные постоянно заниматься тяжёлым физическим трудом, считают: любительский спорт для взрослых - занятие несолидное (в повести «Коллеги» В. Аксёнова). Сельчанка
Нюра признаётся: «Я на Оке живу, и то не каждый год купаюсь...» (в х/ф «Три тополя на Плющихе»), а учительница-горожанка, приехавшая в село, сразу бежит на реку купаться (в х/ф «Приезжая»).
Проявления маргинальности. Старый мерин везёт по пыльной деревенской дороге телегу с антоновскими яблоками, а из «транзистора» в руках сидящей в телеге девочки звучит песня Мирей Матье (в фильме «Три тополя на Плющихе», 1967). Введение гарантированной зарплаты у совестливого колхозника вызывает чувство растерянности: ценность благосостояния сталкивается с традиционной ответственностью земледельца за весь производственный цикл: «Чем больше я буду зарабатывать, тем меньше буду думать: что там после меня родится! Только хлеб - не машина... Хлебушек может не уродиться... А мы уже получили всё, сполна! Хлеба нет, а нас это не касается - как же так?!» (в х/ф «Печки-лавочки»). Сельчане среднего и молодого возраста в 1970-х стремятся обустроить свой дом «по-городскому» - наполнить фабричной мебелью и коврами, хрусталём, современной техникой (в х/ф «Печки-лавочки», в романе Ф. Абрамова «Дом»). Если в 1970-х горожане для отдыха на южном курорте одеваются неформально, то сельчане едут туда в тёмных выходных костюмах, при галстуках (в х/ф «Печки-лавочки», «Любовь и голуби»).
Через художественные образы, рассмотренные в историческом и социокультурном контексте, удалось выявить особенности городской и сельской повседневности 1950-1980-х и проявления маргинализации культуры. Сельская культура - более «традиционная», городская -более «индустриальная». На повседневном уровне стремительное «преодоление различий между городом и деревней» - не диалог культур и взаимообогащение, а формальное преобразование села по образу города; маргинализация посредством сельских мигрантов не только городского общества, но и сельского общества, вследствие преодоления/разрушения сельской культуры. Из типологических особенностей сельской культуры сохранялись «традиционный» психотип и специфические модели поведения. При непосредственных межкультурных коммуникациях
массы это нередко приводило к психологическому противостоянию и даже взаимному отрицанию городской и сельской культур.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вишневский А. Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. - Москва : ОГИ, 1998. - С. 137.
2. Горбачев О. В. «Дело было в Пенькове»: реформы в российской колхозной деревне середины 1950-х гг. в повести С. Антонова и С. Ростоцкого // http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/ 44134/Ша18_2016_116^
3. Дементьев И. А. Концепция «преодоления различий между городом и деревней» и её влияние на истощение человеческого и социального капитала российского села //Философия. Социология. Политология. - 2011. - С. 56-59.
4. Жирнов Е. Не имеют права на паспорт 37 процентов граждан //Коммерсант/Власть. 2009. 13.04// https://www.kommersant.ru/doc/1147485
5. Журавлева Н.И. Урбанизация как фактор трансформации сознания: советский опыт //Советский социокультурный проект. - Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2015. -342 с. - С. 48-52.
6. Сенявский А.С. Трансформация российского общества в 19-20 вв. //Человек и личность как предмет исторического исследования России. Международный коллоквиум. - Санкт-Петербург, 2010. - С. 24-40.
7. Сусоколов А. А., Арутюнян Ю. В., Дро-бижева Л. М. Методологические принципы эт-носоциологического изучения миграций // Этно-социология. - Москва : Аспект Пресс, 1998. -С. 97-99.
Сидорова Галина Петровна, доктор культурологии, доцент, профессор кафедры истории и культуры УлГТУ, член РАИЖИ. Область научных интересов - советская культура, искусство, повседневность.
Поступила 20.12.2018 г.
