CC BY
70
Общетеоретические и отраслевые проблемы юридической науки и практики
General theoretical and branch-related issues of juridical science and practice
Обзорная статья
УДК 340.154; 351.75 © А. А. Сапунков, А. А. Фоменко, 2021 DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-3-86-329-337 5.1.1 Теоретико-исторические правовые науки
История запретов и регулирования кулачного боя в законодательстве России XVII - начала XX вв.
Сапунков Андрей Анатольевич \
кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права.
ORCID: 0000-0001-9719-0899. Е-mail: Sapunkovy@mail.ru Фоменко Анатолий Александрович \
старший преподаватель кафедры адаптивной и физической культуры. ORQD: 0000-0003-2613-2995. Е-mail: fom7@mail.ru
10мский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 644077, Омск, пр. Мира, 55а, Россия
Реферат
Введение. Изучены приемы правового регулирования кулачных боев в совокупности с историко-правовыми характеристиками данного феномена во всем периоде существования царской России в целях последующего их использования в регламентации и регулировании физкультурно-спортивной деятельности современной Российской Федерации. Материалы и методы. Применены общенаучные методы познания: системный анализ, синтез, интерпретация; специальные-юридические методы: толкования права, государственно-правового моделирования и формально-юридического анализа. Результаты и обсуждение. Дана характеристика кулачных боев в культурно-правовом аспекте как неотъемлемой части обычаев народов мира, элемента погребального обряда, военного и потешного поединка, всенародной забавы на праздниках и ярмарках. В царской России бои рассматривались как с позитивной (система военной физической подготовки, инструмент формирования боевого духа, вид соревновательных забав), так и с негативной стороны (форма нарушения правопорядка, причина увечий и гибели людей). Главенствующим приемом правового регулирования выступал запрет на кулачные бои. В правление Екатерины I была принята стратегия регламентации кулачных боев, приравнивавшая их к спортивно-зрелищным мероприятиям. В дальнейшем запреты возобновились на фоне нейтрально-терпимого отношения власти к кулачным поединкам. Выводы. Впервые достаточно подробно исследовано российское законодательство XVII — начала XХ вв. о запрете и регулировании кулачных боев.
Ключевые слова: законодательство России; правовой обычай; кулачные бои; взятие снежного городка; спорт;
цирковая борьба.
Для цитирования: Сапунков А. А., Фоменко А. А. История запретов и регулирования кулачного боя в законодательстве России XVII — начала XX вв. // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2021. Т. 26, № 3(86). С. 329-337. Р01: 10. 24412/1999-6241-2021-3-86-329-337
Основные положения:
1. История правового регулирования кулачного боя как элемента правовой культуры периодов сословно-представительной и абсолютной монархии имеет важное значение для понимания вопросов истории и теории права России.
2. Впервые проведенный историко-правовой анализ, основанный на обзоре законодательства Российского царства и Российской империи, позволяет сформировать представление об особенностях правовых систем прошлого, роли и значении традиции народных гуляний, этнических видов спорта.
Введение
Актуальность, значимость и сущность проблемы.
На заседании Совета по развитию физической культуры и спорта, состоявшемся 10 октября 2019 г., Президент Российской Федерации обозначил, что развитие спорта в стране должно стать целостным процессом повышения числа граждан, систематически занимающихся физической культурой и спортом, и качества спортивно-оздоровительных мероприятий, выражаемого в здоровье и активном долголетии населения. Данное положение должно учитываться в ходе принятия законодательных и административных решений в целях ведения единой Стратегии развития фи-
зической культуры и спорта в Российской Федерации на период до 2030 г. 1
Соответственно, важнейшее значение приобретает правовое регулирование вопросов физкультурно-спортивной деятельности граждан как действенный прием обратной связи правотворчества и правоприменения. Поскольку в России сложились уникальный опыт и самобытный механизм применения нормативно-правовых актов на основе исторических традиций и менталитета населения, то представляется целесообразным изучение такого опыта во времена становления и формирования российской государственности, на анализ которого и направлено данное исследование.
Цель — выявление особенностей правового регулирования кулачных боев для последующего их использования в регламентации физкультурно-спортивной деятельности.
Результаты и обсуждение
Характеристика кулачных боев в культурно-правовом аспекте. В мировой культуре кулачные бои рассматриваются как боевая система военной физической подготовки, например черноморского и кубанского казачества [1, с. 163]; как элемент духовного воспитания, сформировавшийся в шаолиньском монастыре на основе ритуально-культовых архаичных танцев, навыков самообороны, охоты [2, с. 81]; как вид спортивного досуга для правящей элиты колониальной Виргинии, где в кулачных боях участвовали рабы [3, с. 32]; как модель боевой коммуникации с экстремальным телесным контактом [4, с. 44]; как древнейший вид народных развлечений восточных славян, часть ярмарочной культуры, возникший в языческие времена из обряда инициации, аграрного, погребального обрядов [5, с. 82; 6, с. 9; 7, с. 268].
Культурная интерпретация кулачных боев встречается в произведениях русских писателей: Н. В. Гоголя [1, с. 164], Н. С. Лескова [8, с. 339], М. Ю. Лермонтова [9, с. 214], А. И. Куприна [10]. Настоящим символом России начала ХХ в. стал образ богатыря И. Поддубного [11].
Кулачные бои восточных славян классифицировались на три вида: «сам на сам», «стенка на стенку» и «сцеплялка-свалка». Первый из них превратился в пари с денежными ставками, главными зачинщиками которых были купцы. Ранее бои являлись судебным поединком, регулирующим конфликты и спорные решения внутри общины [5, с. 87, 103]. Светская власть не осуждала кулачные бои, в отличие от Церкви, которая расценивала их как пережиток язычества, а также отлучала от богослужения священников, проводивших обряды для участников боев.
Бой «стенка на стенку» проходил между двумя группами людей, объединенными в профессиональные или территориальные коалиции. Организация битвы осуществлялась военачальниками обеих сторон по взаимному согласию. В противовес слаженности боя «стенка на стенку»
в поединках «сцеплялка-свалка» бойцы не соблюдали строй и бились каждый сам за себя, против всех. Традиционно в этих видах кулачных боев запрещалась атака противника, стоящего спиной и лежащего на земле. Кулачные бои оценивались как инструмент начальной военной подготовки и формирования боевого духа, как «кузница воинов», основанная на специфике менталитета русского человека, метеорологических и климатических условиях [12, с. 8; 13, с. 202; 14, с. 160; 15, с. 94].
В советское время традиции кулачных боев сохранились с трансформацией ярмарочных развлечений, когда перестали соблюдать этнокультурный принцип деления враждующих групп ввиду активного смешивания социальных слоев в составе населения сибирских поселений [16, с. 65], и дошли до современной России в виде боевой системы [17, с. 90], применяемой при подготовке силовых ведомств (разведывательных организаций, вооруженных сил и правоохранительных органов), а также в системе профессионального спорта (смешанных единоборств, бокса и спортивной борьбы).
Обзор законодательства Российского государства ХУИ-Х1Х вв. о запрете кулачных боев. В начале XVII в. государственная власть выступает в поддержку церковного запрета масленичных «игрищ бесовских» (Указ от 24 декабря 1627 г.) 2. Первое прямое упоминание в российском законодательстве о кулачных боях относится к Указу царя Михаила Федоровича от 9 декабря 1640 г. 3, где был изложен запрет «битца кулачки» в Китай-городе, Белом каменном городе и Земляном городе. Нарушение указа приводило к задержанию и последующему наказанию в Земском приказе.
Запрет кулачных боев не случаен, «уличные забавы» больше не важны с точки зрения государства для подготовки военных. В 1647 г. издается первый в истории России воинский Устав, где оговариваются приемы «рукохвата-ния» и формы обучения военным приемам, — «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» [18]. «Идти на кулачный бой, это значило потешится или провести праздник в полном разгуле, и это составляло особый род военного упражнения, которое приучало молодых людей к смертоносной битве... по улучшении ручного оружия и изобретении огнестрельного, все изменилось — битвы сделались наукой, а воины исполнителями предначертаний полководца» [19, с. 81].
Характерно, что проблема кулачных боев больше не находится в плоскости канонического права, церковь уже не видит в народном спорте конкурента носителя языческой традиции и теряет к нему интерес. Для права же общегосударственного кулачные бои превращаются в неудобный обычай, востребованный населением, но не государственной системой. «Кулачные бои — заметный феномен культуры и, в особенности, отечественной культуры, во всяком случае, до XVII века как только кулачный бой
1 Стенографический отчет о заседании Совета по физической культуре и спорту (10.10.2019). URL: http://kremlin.ru/events/ president/news/61771 (дата обращения: 20.10.2020).
2 Памятники русского права. Вып. 5: Памятники права периода сословно-представительной монархии. Вторая половина XVII в. / под ред. Л. В. Черепнина. М., 1959. С. 340.
3 Там же. С. 359-360.
утратил свой сакральный смысл, без которого не обходились такие поединки в древности, он трансформировался в специфический вид зрелища, приобрел развлекательный и эстетический характер. Такие поединки превратились в элемент циркового представления из обрядового действия кулачный бой превратился в вид искусства» [20, с. 88-89]. Требуется оговорка, что речь идет о специфическом искусстве ХVШ-ХIХ вв. с глубоко национальным оттенком, в данном представлении участие может принять каждый желающий и способный. Кроме того, участие — это риск, причем смертельно опасный. Национальная специфика в том, что сформировалась традиция не индивидуальных, а групповых поединков. Чувство сопричастности с некой неформальной общиной (районной, профессиональной, сословной), возможность проявить себя и добиться одобрения становятся ключевым фактором. Запрет был вызван также наличием отрицательного влияния боев на нравы населения: «...наши бояре, тщеславясь своими бойцами, поили и кормили их со своего стола; бились об заклад, и сводили их для своей потехи» [19, с. 83].
Приемы правового регулирования этого вопроса оставались фактически неизменными в течение 86 лет. Так, в 1684 г., во времена правления регента Софьи Алексеевны, было запрещено проведение кулачных боев в людных и тайных местах и даже присутствие на них 4. При задержании силой стрелецкой стражи предполагались взыскание в размере двух рублей 5 и наказание кнутом с последующей ссылкой в Сибирь на постоянное проживание. В случае нерасторопности караула при поимке и задержании кулачных бойцов на стражников также налагалось наказание согласно военному уставу, что подчеркивает особую серьезность преступления. Впоследствии запрет на кулачные бои был распространен на территории не только Москвы, но и всех слобод Российского царства.
Тем не менее в Стрелецком приказе Московских полков стрельцы извещали, что во многих местах города для кулачных боев собиралось большое число людей разных чинов; это приводило к грабежам, масштабным побоищам и убийствам 6. Кулачные бойцы нередко уходили от поимки в боярские дворы, где их скрывали и не выдавали. Полномочий же для вторжения в эти владения стрельцы не имели. В ходе задержания кулачные бойцы оказывали жестокое сопротивление, избивали и грабили уступающих в численности стражников. На тот момент практически отсутствовали адекватные способы правового регулирования феномена несанкционированных кулачных боев, на чем и строилось обращение к Великим Государям, юным Ивану V и Петру I, в целях издания соответствующего указа.
Однако в качестве мер устранения данного правонарушения был лишь усилен и несколько детализирован 7 уже имеющийся Именной указ с боярским приговором от 20 октября 1684 г.: для зрителей кулачных боев за первый привод в Стрелецкий приказ назначалось нанесение ударов дубинкой, за второй — наказание кнутом и денежное взыскание в двойном размере, а сами бойцы получали удары кнутом и ссылались в окраинные города государства на вечное проживание. Расширения полномочий стрелецкой стражи при задержании, усиления личного состава и снижения ответственности за отрицательный исход поимки бойцов в нормативно-правовых актах того времени не обнаружено.
Правление Петра I также сопровождалось стрелецкими бунтами, к крупнейшему из которых отнесен бунт 1698 г., когда восстали четыре московских стрелецких полка. Результатом подавления бунта стала казнь около 2000 стрельцов. Естественно, при таких обстоятельствах ни о каком правовом регулировании кулачных боев речи идти не могло. На основе военной реформы 1699 г. регулярная армия сменила стрелецкие войска; позднее к решению вопросов правопорядка призывались воинские команды 8.
Имперский период был ознаменован Сенатским указом от 27 сентября 1722 г. «О запрете продажи питей и народных игр во время крестного хождения». Церковь продолжала видеть в народных гуляниях проявление языческой неумеренности. Государственное законодательство вводило ограничения в храмовые праздники: «Хотя некоторые народные забавы бывают, чиниться они должны только по окончании церковной службы для народного „полирования" [в значении облагораживания — наведения лоска, глянца] 9, а не для безобразия» 10.
В период правления Петра II на фоне общего падения нравов бои становятся придворной забавой. Князь М. М. Щербатов описывает события 1730 г.: «Млодые государевы лета от распутства его сохраняли. любимец его князь И. А. Долгоруков всем сам пользовался и утружденного охотой Государя принуждал по неволе представляемые ему веселья вкушать ежедневно медвежьи травли, сажание зайцев, кулачные бои; с весельями придворные все часы жизни его занимали» [21, с. 41].
После краткого периода лояльного отношения к кулачным боям в царствование Екатерины I, Петра II и Анны Иоанновны они вновь были запрещены. Императрица Елизавета Петровна в устной форме воспретила кулачные бои в Санкт-Петербурге и Москве. Далее был издан Именной указ, объявленный генерал-полицеймейстером от 3 июля 1743 г. 11
4 Полное собрание законов Российской империи (далее — ПСЗ РИ). Собр. 1. Т. 2. СПб., 1830. № 1093. С. 640.
5 Там же. № 1094. С. 641.
6 Там же. № 1181. С. 765.
7 Там же. С. 766.
8 Там же. Т. 5. № 3477. С. 773.
9 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. Т. 3. СПб.-М., 1882. С. 268.
10 ПСЗ РИ. Т. 6. № 4099. С. 776.
11 Там же. Т. 11. № 8754. С. 848.
Через неделю вышел Сенатский указ 12, который запрещал проведение увеселительных мероприятий во время крестного хода и литургии при монастырях и приходских церквях. В перечне запретных развлечений наряду со скачками и плясками были указаны кулачные бои. Елизавета Петровна путем формирования светского общества стремилась восстановить порядок и курс развития страны, заложенный при Петре I.
В царствование Екатерины II Уставом о благочинии или полицейским от 8 апреля 1782 г. прямой запрет кулачных боев подтвержден не был, оговаривалось, что в общенародные игры и забавы нельзя включать поступки, наносящие кому-либо вред (п. 2 ст. 219) 13.
Еще более серьезный запрет на кулачные бои привнес Именной указ, объявленный в циркулярном предписании управляющего Министерством внутренних дел для гражданских губернаторов 15 октября 1823 г. 14 Предысторией указа явился обоюдный кулачный бой в квартирном расположении полкового штаба в городе Пирятине, в ходе которого произошло убийство. Император Александр I повелел Правительствующему Сенату принять меры к недопущению подобных боев 15.
В период правления Николая I на основе Сельского полицейского устава для государственных крестьян от 23 марта 1839 г. 16 кулачные бои были признаны вредной забавой и запрещены. Одним из доводов принятия такого решения стала неблагоприятная социальная обстановка, описанная в нравственно-политическом отчете 1839 г. 17, когда любые проявления насилия, в том числе и кулачные бои, ввиду отсутствия их регламентирования могли стать причиной народных восстаний.
В статье 1233 Уложения о наказаниях исправительных, высочайше утвержденного 15 августа 1845 г., было определено: «Кто без дозволения полиции откроет общенародные игры и забавы — взыскание от 5 до 50 рублей», а в ст. 1236: «Кто заведет кулачный бой, тот подвергается за сие: денежному взысканию от 50 копеек до 5 рублей, или буде он по закону не изъят от наказаний телесных, наказанием розгами от 5 до 50 ударов» 18.
Судебная реформа Александра II отнесла вопрос к юрисдикции Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями от 20 ноября 1864 г., в ст. 38 которого кулачные бои приравнивались к ссорам, дракам и другому буйству. Часть 1 ст. 38 определяла в качестве наказания арест до 7 дней или взыскание до 25 рублей; часть 2 за действия толпой и невыполнение требований полиции разойтись — арест до 1 месяца или взыскание до 100 рублей; часть 3 при пресечении беспорядков силой без применения оружия — арест до 3 месяцев или взыскание
до 300 рублей. За открытие без надлежащего разрешения общенародных забав и игр — взыскание до 25 рублей (ст. 40) 19.
Последний кулачный бой крупного масштаба в Москве состоялся у реки Яуза между Большим Овчинников-ским переулком и Чугунным мостом в феврале 1865 г., где бились купечество Швивой горы и фабричные люди. В. Лебедев в 1913 г. пишет: «Мне лично в годы конца 40-х и в начале 50-х [XIX в.], приходилось быть зрителем кулачных боев в Москве, когда на Москве реке многотысячные толпы сходились „стенка на стенку" впрочем, несмотря на воспрещения правительства, кулачные бои продолжают существовать во многих местах обширного отечества нашего... они происходят в Самарской, Подольской и кое-где Полтавской губернии, а вероятно и во многих других местах» [22, с. 103-104].
Интерес представляют статистические данные, собранные В. Б. Горбуновым. Представлено 3429 сообщений о кулачных боях в XIX - начале XX вв., что свидетельствует о провале политики запрета. Бои фиксируются на территории 59 губерний и областей, т. е. повсеместно, где было великорусское, малорусское, белорусское население либо казачество. Нет сообщений о кулачных боях в Польше и части западных губерний (католических), Финляндии, Остзейских губерниях, Бессарабии, Закавказье (включавшем Дагестан), Туркестане (кроме Семиречья) и Тургай-ской области [23]. После постепенного снижения количества боев начиная с середины XIX в. в конце XIX - начале XX вв., наоборот, наблюдается резкий рост их количества в промышленных городах, когда кулачные бои становятся элементом быта рабочих [24, с. 58].
Регулирование законодательством Российской империи ХУШ-ХХ вв. статуса кулачных боев. Альтернативой запрету кулачных боев было узаконива-ние их статуса. Именной указ, объявленный генерал-полицеймейстером графом А. М. Девиером 21 июля 1726 г. 20, признавал легитимными кулачные бои после согласования с Полицмейстерской канцелярией. Предпосылкой указа стала осведомленность Екатерины I о регулярных кулачных боях на Адмиралтейской стороне, на Аптекарском острове и в иных местах Санкт-Петербурга, которые сопровождались нечестными приемами противоборства и использованием ядер, камней, кистеней в рукавицах. Низкий морально-этический характер поединков приводил к массовым побоищам, убийствам на улицах столицы. Именно в целях установления правопорядка и вытеснения социально вредных отношений между горожанами без запрета традиционной народной забавы и с закреплением всех положительных эффек-
12 Там же. № 8759. С. 857.
13 Там же. Т. 21. № 15379. С. 479-480.
14 Там же. Т. 38. № 29627. С. 1237.
15 Там же. С. 1238.
16 Там же. Собр. 2. Т. 14. Отд. 1. СПб., 1840. № 12165. С. 282.
17 Россия под надзором. Отчеты III отделения 1827-1869 / сост. М. В. Сидорова, Е. И. Щербакова. М., 2006. С. 195-224.
18 ПСЗ РИ. Собр. 2. Т. 20. Отд. 1. СПб., 1846. № 19283. С. 832.
19 Там же. Т. 39. Отд. 2. СПб., 1867. № 41478. С. 405.
20 Там же. Собр. 1. Т. 7. СПб., 1830. № 4939. С. 682.
тов от кулачных боев императрица приняла решение фиксировать возможность проведения боев в Полицмейстерской канцелярии, где обозначали место, время и состав участников.
Данный указ стал первым действенным приемом правового регулирования кулачных боев в России, который основан не столько на запрете, сколько на позитивном возложении ответственности на субъект права. Кроме того, указ Екатерины I стал первым нормативно-правовым актом в российской истории, регламентирующим спортивные единоборства. При этом привлекались лица с воинской должностью (сотники, пятидесятники и десятники) для обеспечения правопорядка и соблюдения правил боя, по сути дела, выполняющие функцию спортивного судьи.
В царствование Екатерины II Уставом о благочинии или полицейским от 8 апреля 1782 г. был введен запрет поступков в ходе народных забав, наносящих кому-либо вред. Однако тем же документом в п. 1 ст. 219 допускалось усмотрение полиции, т. е. возможность дозволить общенародные игры и забавы, если сочтут их допустимыми 21. Было введено исключение из общих правил о том, что «полиция в случаях просьбы о дозволении учинить игры, основанные на силе и противоборстве телесном также игр общенародных, или забавы, если не находит в том ничего противного закону и вреда общего или частного, то дает позволение и назначает день и час, когда начать» (ст. ст. 67, 69). Несмотря на все будущие запреты кулачных боев, данное исключение в Российской империи никогда отменено не было, оно подтверждается в Своде законов 1857 г. (ст. 198) 22 и в неофициальном издании Свода законов 1912 г. (ст. 138) 23.
В законах 1782 г. оговаривалось, что «при общенародных забавах и увеселениях никто не должен шуметь, кричать, говорить громогласно, начинать ссору, брань, драку или иное чем можно причинить рану, вред и убыток, или опасение». Однако запрет ограничивался 100 саженями (213,36 метра) от места проведения мероприятия.
К тому же Именной указ от 22 декабря 1796 г. разрешал частному лицу организовать любые публичные зрелища (в первоначальном тексте закона речь идет только о театре, но возобладало расширительное толкование) при условии, что за известную плату будет организован надзор полиции, предохраняющий от шума и всяких непристойностей (ст. 7) 24. Данная норма тоже останется неизменной до времени крушения империи (Устав о предотвращении и пресечении преступлений, ст. 144) 25. Разумеется, полиция, которой частным образом, но официально доплачивали за проведение мероприятия, проявляла максимальную
лояльность к его участникам. Кроме того, взимался сбор с публичных зрелищ и увеселений в пользу ведомства учреждений Императрицы Марии (Устав о предотвращении и пресечении преступлений, ст. 139) 26. Официально декларировалось, что орган благотворительности — ведомство Императрицы Марии — содержится на личные деньги рода Романовых, но допускались и вложения со стороны частных лиц. Таким образом, организаторы народных забав еще и оплачивали имиджевые мероприятия правящей фамилии. Сбор производился на основании высочайше утвержденного мнения Государственного Совета от 5 мая 1892 г. с увеселений всякого рода, устраиваемых за плату с посетителей. В качестве мероприятий, подлежащих к уплате сбора, упомянуты бега, скачки и т. д. 27
Следовательно, запрет кулачных боев не был полным. Законодательная уловка периода правления Екатерины II приводила к тому, что «в Москве, а отчасти и в Петербурге, кулачные бои особенно процветали с XVIII и до половины XIX века в это время между иными страстными любителями, как например граф Рас-топчин, выделяется особенно знаменитый граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский» [22, с. 112]. Здесь имеет место случай, когда «строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения». Разумеется, подобное было возможно только с участием облеченных властью и богатством покровителей.
Запрет не распространялся на народные гуляния, связанные с кулачным боем. Например, традиция «взятия снежного городка», широко известна благодаря картине В. И. Сурикова (1891), написанной после посещения художником масленичных гуляний в Красноярске [25]. Обычай включал кулачный бой как составную часть действа, и запрет на него не распространялся. Надо отметить свидетельство М. В. Красноженовой, что в 70-е гг. XIX в. местными властями было запрещено проведение «городка» в станице Тогашино под Красноярском [26, с. 31], но это единичный случай, в других местах традиция сохранялась.
Первое упоминание про данный обычай необоснованно приписывают немецкому авантюристу на русской службе Конраду Буссову, который изложил события 1606 г., связанные с Лжедмитрием I: «Димитрий велел на масленицу сделать снежный вал, чтобы учить своих князей и бояр, как они должны оборонять, осаждать, штурмовать и брать крепости» [27, с. 55]. Очевидно, что речь идет о мероприятии военно-прикладного характера, а не народном гулянии.
Обычай взятия снежного городка характерен для казачьей среды как европейской России, так и Сибири. Пер-
21 Там же. Т. 21. СПб., 1830. № 15379. С. 479.
22 Устав о предотвращении и пресечении преступлений // Свод законов Российской империи (далее — СЗ РИ) : в 15 т. СПб., 1857. Т. 14. С. 37.
23 Устав о предотвращении и пресечении преступлений // СЗ РИ: изд. неофиц. / под ред. И. Д. Мордухай-Болтовского : в 16 т. СПб., 1912. Т. 14. С. 109.
24 ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. 24. СПб., 1830. № 17674. С. 247-249.
25 СЗ РИ. Т. 14. СПб., 1912. С. 110.
26 Там же. С. 109.
27 ПСЗ РИ. Собр. 3. Т. 12. СПб., 1895. № 8587. С. 337-338.
вое научно значимое описание обычая дал И. Г. Гмелин-младший (1735) [28, с. 385-386]. Далее в течение века упоминаний о традиции нет вообще. А. П. Степанов вновь обращается к обычаю в Енисейской губернии [29, с. 114], И. М. Снегирев — в Пензенской и Симбирской [30, С. 132-133], Г. Н. Потапов (1847) — в Самаре [31, С. 21-23], А. В. Терещенко повторяет информацию [32, с. 335-336, 338], И. П. Сахаров (1849) прибавляет Тульскую губернию [33, с. 74]. В. Ф. Миллер (1884) обращает внимание на сакральную строну обычая «снежного городка», видя в его разрушении символику изгнания зимы [34, с. 31-32]. Обычай сохранялся и при советской власти до 30-х гг. XX в., сейчас существует остаточный современный вариант — детская зимняя игра «Царь горы».
В конце XIX в. появилась другая законодательная уловка. В заведениях трактирного промысла с разрешения губернатора допускались игры, музыка и т. п. Правило было введено Положением о трактирном промысле от 8 июня 1893 г. (ст. 12) 28. Закон от 7 января 1902 г. 29 распространил данную норму на Царство Польское.
На рубеже XIX-XX вв. в России наблюдается всплеск интереса к атлетизму [35], английскому боксу [36], появляются первые кружки и проводятся первые соревнования. «Следует также иметь в виду, что культивируемый в России в те годы бокс был со значительной примесью „французского бокса", в котором применялись ножные удары» [37, с. 116], разрешавшиеся и в традиционных русских кулачных боях.
Кроме того, в 1906-1914 гг. небывалый расцвет переживает цирковая имитация классической борьбы — «шике» и ее спортивно-соревновательный аналог — «бур», где блистали известные борцы И. В. Под-дубный, И. В. Лебедев (Дядя Ваня) и т. д. [38, с. 310-312]. Петербургский журнал спорта «Геркулес» в мае 1914 г. сообщал о множестве проходящих единовременно бойцовских турниров 30.
Все перечисленные новые формы были призваны заменить уже практически утративший значение русский кулачный бой. Возникает новое культурное явление — не народная забава, а современное спортивно-развлекательное зрелище. В дальнейшем правовое регулирование происходит уже в рамках спорта, который признается общественно полезным. Например, в мае 1914 г. в Ревеле (Таллине) проводились марафонские забеги на кубок, учрежденный местным полицмейсте-
ром 31. Кроме того, с отказом армии от рекрутского набора и сокращения срока действительной службы по жребию до 5 лет (Закон от 14 июля 1888 г. 32) стала поощряться спортивная подготовка подданых. В примерном уставе для стрелково-гимнастических обществ среди рекомендованных видов спорта была указана атлетическая борьба (§ 28), а также гимнастические игры, способствующие правильному развитию организма (§ 29) [39, с. 18].
Выводы:
1. В культурно-правовом аспекте кулачные бои нашли отражение в системах воспитания казачьей молодежи России и в российской литературной традиции XIX-XX вв. Бои в остаточном варианте сохранялись в провинции. Кроме того, они повлияли на современные системы служебно-прикладного единоборства и ряд видов спортивной программы.
2. Результат историко-правового анализа свидетельствует, что кулачные бои утратили значение в качестве системы отработки военных навыков и стали восприниматься властью как вредный обычай с высоким уровнем травматизма населения и иными негативными влияниями. Начиная с 1640 г. запрет кулачных боев регулярно законодательно подтверждался, вводились жесткие меры наказания. Однако статистические данные говорят о неэффективности запрета.
3. Самым эффективным способом правового регулирования кулачных боев стала введенная Екатериной I их строгая регламентация, практически уровнявшая их со спортивно-зрелищными мероприятиями. Однако позитивный опыт не получил дальнейшего развития. В период правления Екатерины II сложилась система терпимого отношения к кулачным боям, запрет носил неполный характер, и проведение боев допускалось с ведома местных полицейских властей, в том числе в виде казачьей традиции «взятия снежного городка».
4. На рубеже XIX-XX вв. кулачные бои частично вытесняются нарождающимся спортивно-олимпийским движением и иными новыми спортивно-зрелищными формами, в том числе силовыми номерами в цирке.
Перспективы. В дальнейших исследованиях по этой теме возможен более детальный анализ правовых аспектов военной и физической подготовки армии Российской империи с применением системы кулачных боев и иных видов единоборств, например фехтования.
Список литературы
1. Александров С. Г. Отражение самобытных элементов физического воспитания запорожских казаков в творчестве Н. В. Гоголя // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. 2017. № 1-2. С. 163-175.
2. Козлов А. М. Истоки и история формирования шаолиньских стилей кулачного боя // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2015. № 5(145). С. 81-88.
3. Востриков П. В. Спортивные занятия в колониальной Виргинии как отражение социального статуса // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. 2016. № 1. С. 32-37.
28 Там же. Т. 13. СПб., 1897. № 9738. С. 406.
29 Там же. Т. 22. Отд. 1. СПб., 1904. № 20944. С. 8.
30 Хроника спорта // Геркулес. 1914. № 9-35. С. 22-30.
31 Там же. С. 27.
32 ПСЗ РИ. Собр. 3. Т. 8. СПб., 1890. № 5345. С. 389-393.
4. Зиновьев А. А. «Наш подарок этому миру»: анализ специфики насилия в практиках бойцовского клуба Санкт-Петербурга // Этнографическое обозрение. 2014. № 1. С. 33-46.
5. Жижкевич К. В. На «стеночку» да наотмашь! // Московский журнал. История государства Российского. 2020. № 1(349). С. 81-112.
6. Куц В. А. Русский кулачный бой в контексте традиционной и современной культуры: системно-синергетический анализ : автореф. дис. ... д-ра культурологии. СПб., 2015. 46 с.
7. Пивцайкина О. А. Ярмарки как отражение культурных запросов провинции (на примере ярмарок городов мордовского края второй половины XIX - начала XX вв.) // Национальное культурное наследие России: региональный аспект. Самара, 2019. С. 264-269.
8. Конышев Е. М. Сценарный план экскурсии «по следам героев рассказа Н. С. Лескова „Грабеж"» // Интеграция туризма в экономическую систему региона: перспективы и барьеры. Орел, 2019. Ч. 2. С. 337-340.
9. Корочарова Т. В. Краеведческий аспект в изучении поэмы М. Ю. Лермонтова «Песня про купца Калашникова» // Язык как основа современного межкультурного взаимодействия. Пенза, 2017. С. 211-214.
10. Слепцова Т. В. Осмысление феномена спорта в русской литературе начала ХХ века (на примере рассказов А. И. Куприна) // Вестник спортивной истории. 2015. № 1. С. 49-57.
11. Гусейнов М. А. Ученик Ивана Поддубного: художественный образ атлета и силача в историческом романе // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2020. Т. 13, № 3. С. 47-51.
12. Морозов А. С. Кулачные бои как традиция, восходящая к эпохе «военной демократии» у восточных славян // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история. 2016. № 58. С. 6-9.
13. Николаев В. А., Гринева Е. А. Кулачный бой как средство военно-физической подготовки русской молодежи в традиционной народной культуре // Наука-2020. 2017. № 2(13). С. 198-203.
14. Тинякова Е. А. Кулачный бой в контексте русской народной традиционной культуры // Здоровье и образование в XXI веке. 2017. Т. 19, № 5. С. 159-162.
15. Титоренко М. Ф. Из истории формирования образа защитника отечества у кубанских казаков (XIX - начало XX вв.) // Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. Т. 9, № 4-2. С. 89-95.
16. Рублев Е. А. Трансформация масленичной мужской обрядности русского сельского населения Западной Сибири в 1930-х гг. // Вестник Восточно-Сибирского государственного института культуры. 2018. № 4(8). С. 64-69.
17. Камнев Р. В., Карасев А. Г. Этапы становления и развития боевых систем рукопашного боя // Ученые записки университета им. П. Ф. Лесгафта. 2015. № 6(124). С. 87-90.
18. Вальхаузен И. Я. Учение и хитрость ратного строения пехотных людей. СПб., 1904. 357 с.
19. Терещенко А. В. Быт русского народа : в 7 т. СПб., 1848. Т. 4 : Забавы. 340 с.
20. Хренов Н. А. Зрелищно-развлекательная культура в переходный период русской истории рубежа XVII - XVIII веков (в ракурсе концепции социодинамики П. А. Сорокина) // Наследие. 2019. № 1(14). С. 80-103.
21. Щербатов М. М. О повреждении нравов в России // О повреждении нравов в России князя Щербатова и Путешествие А. Радищева / с предисл. Искандера [псевд. А. И. Герцена]. London, 1858. С. 3-96.
22. Лебедев В. К истории кулачных боев на Руси // Русская старина. 1913. Т. 155, июль-август-сентябрь. С. 103-123.
23. Ацаркин А. Н. Жизнь и борьба рабочей молодежи в России (1901 - октябрь 1917 г.). М., 1965. 446 с.
24. Горбунов Б. В. Традиционные рукопашные состязания в народной культуре восточных славян XIX - начала XX в.: историко-этнографическое исследование. М., 1997. 171 с.
25. Шишин М. Ю., Иванов А. В. «Философия Сибири» в творчестве В. И. Сурикова // Манускрипт. 2018. № 5(91). С. 142-147.
26. Красножанова М. В. Взятие «Снежного городка» в Енисейской губернии // Сибирская живая старина : этнографический сборник. Вып. 2 / под. ред. М. К. Азадовского, Г. С. Виноградова. Иркутск, 1924. С. 21-37.
27. Буссов К. Московская хроника 1584-1613 // Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 9-158.
28. Gmelin J. G. D. Reise durch Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743. In 2 vol. Vol. 1. Göttingen, 1752. 584 р.
29. Степанов А. П. Енисейская губерния : в 2 т. СПб., 1835. Т. 2. 158 с.
30. Снегирев И. М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды : в 4 т. М., 1838. Т. 2. 123 с.
31. Смирнов Ю. Н. Зимние состязания в дореформенной Самаре: осада и оборона снежной крепости-городка // Национальное культурное наследие России : сб. науч. статей / под ред. С. В. Соловьевой. М., 2017. С. 19-24.
32. Терещенко А. В. Быт русского народа : в 7 т. СПб., 1848. Т. 7 : Святки, Масленница. 357 с.
33. Сахаров И. П. Сказания русского народа : в 2 т. СПб.,1849. Т. 2. 675 с.
34. Миллер В.Ф. Русская масленица и западно-европейский карнавал. М.,1884. 43 с.
35. Сагеева Г. Н. История возникновения атлетизма в России // Интерэкспо Гео-Сибирь. 2016. Т. 6, № 2. С. 155-157.
36. Кистер М. О. Английский бокс: Boxing: руководство с рисунками. СПб., 1894. 48 с.
37. Суник А. Б. Российский спорт и Олимпийское движение на рубеже XIX-XX веков. Изд. 2-е. М., 2004. 764 с.
38. Дмитриев Ю. А. Цирк в России: от истоков до 1917 г. М., 1977. 415 с.
39. Никитин М. Об образовании и развитии стрелково-гимнастических обществ. СПб., 1899. 31 с.
Поступила 21.10.2020; одобрена после рецензирования 20.11.2020; принята в печать 27.05.2021.
Заявленный вклад авторов: все авторы внесли эквивалентный вклад в подготовку публикации.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Review Article
UDC 340.154; 351.75 © A. A. Sapunkov, A. A. Fomenko, 2021 DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-3-86-329-337 5.1.1 Theoretical and Historical Law Sciences
History of Prohibition and Regulation of Fistfights in the Russian Legislation
of the 17th - early 20th centuries
Andrey A. Sapunkov 1,
Candidate of Sciences (in Law), associate-professor at the chair of Theory and History of State and Law.
ORCID: 0000-0001-9719-0899. E-mail: Sapunkovy@mail.ru Anatoly A. Fomenko 1,
Senior Lecturer at the chair of Adaptive and Physical Culture. ORCID: 0000-0003-2613-2995. E-mail: fom7@mail.ru ' Omsk F.M. Dostoevsky State University, 55a Mira pr., Omsk, 644077, Russia
Abstract
Introduction. The methods of legal regulation of fistfights in connection with the historical and legal characteristics of this phenomenon throughout the entire period of the existence of tsarist Russia are studied for the purpose of their subsequent use in the regulation of physical culture and sports activities of the modern Russian Federation. Materials and Methods. General scientific methods of cognition were applied: system analysis, synthesis, interpretation. Special juridical methods employed include interpretation of law, state and law modeling and formal legal analysis. Results and Discussion. The article describes fistfights in the cultural and legal aspect, which are considered as an integral part of the custom of the peoples of the world, an element of the funeral rite, a military and funny duel, national fun at festivals and fairs. In tsarist Russia, fights were viewed both from the positive side: the system of military physical training, a tool for building fighting spirit, a type of funny competition, and the negative side - as a form of violation of law and order, the cause of injuries and deaths. The dominant method of legal regulation was banning fistfights. In the reign of Catherine I, an expedient strategy was introduced to regulate fistfights and equate them with sports and entertainment events. Further, the bans were resumed against the background of a neutral tolerant attitude of the authorities to fistfights. Conclusions. For the first time, the Russian legislation of the 17th - early 20th centuries on the prohibition and regulation of fistfights was studied in sufficient detail.
Keywords: Russian legislation; legal custom; fistfights; capture of a snow town; sports; circus wrestling.
Citation: Sapunkov A. A., Fomenko A. A. History of Prohibition and Regulation of Fistfights in the Russian Legislation of the 17th - early 20th centuries. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2021. Vol. 26, No. 3(86). Pp. 329-337. (In Russ.) DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-3-86-329-337
References
1. Alexandrov S. G. Reflection of the Original Elements of Physical Education of the Zaporozhian Cossacks in the N. V. Gogol's works. The Voice of the Past. Kuban Historical Journal. 2017. No. 1-2. Pp. 163-175. (In Russ.)
2. Kozlov A. M. The Origins and History of the Formation of Shaolin styles of Fist Fighting. Bulletin of Tambov University. Series: Humanitarian Sciences. 2015. No. 5(145). Pp. 81-88. (In Russ.)
3. Vostrikov P. V. Sports Activities in Colonial Virginia as a Reflection of Social Status. Bulletin of Voronezh State University. Series: History. Political Science. Sociology. 2016. No. 1. Pp. 32-37. (In Russ.)
4. Zinoviev A. A. «Our Gift to this World»: Analysis of the Specifics of Violence in the Practices of the Fight Club of St. Petersburg. The Ethnographic Review. 2014. No. 1. Pp. 33-46. (In Russ.)
5. Zhizhkevich K. V. On the Wall and with a Swing! Moscow Journal. History of the Russian State. 2020. No. 1(349). Pp. 81-112. (In Russ.)
6. Kuts V. A. Russian Fist Fight in the context of Traditional and Modern Culture: System-Synergetic Analysis. Extended abstract of doctor of cultural studies dissertation. St. Petersburg, 2015. 46 p. (In Russ.)
7. Pivtsaykina O. A. Fairs as a Reflection of Cultural Requests of the Province (on the example of fairs in towns of the Mordovian lands in the second half of the 19th - early 20th century). National Cultural Heritage of Russia: Regional Aspect. Samara, 2019. Pp. 264-269. (In Russ.)
8. Konyshev E. M. Scenario Plan of the Excursion «in the Footsteps of the Heroes of N.S. Leskov's story "Robbery». Integration of Tourism into the Economic System of the Region: Prospects and Barriers. Orel, 2019. Part 2. Pp. 337-340. (In Russ.)
9. Korocharova T. V. The Local History Aspect in Studying M. Yu. Lermontov's Poem «Song of Merchant Kalashnikov». Language as the basis of Modern Intercultural Interaction. Collected articles. Penza, 2017. Pp. 211-214. (In Russ.)
10. Sleptsova T. V. Understanding the Phenomenon of Sports in Russian Literature of the early 20th century (on the example of A. I. Kuprin's stories). Bulletin of Sport History. 2015. No. 1. Pp. 49-57. (In Russ.)
11. Huseynov M. A. Student of Ivan Poddubny: Athlete and Strongman Artistic Image in a Historical Novel. Philological Sciences. Questions of Theory and Practice. 2020. Vol. 13, No. 3. Pp. 47-51. (In Russ.)
12. Morozov A. S. Fist Fights as a Tradition dating back to the Era «of Military Democracy» among the Eastern Slavs. Topical Issues of Social Sciences: Sociology, Political Science, Philosophy, History. 2016. No. 58. Pp. 6-9. (In Russ.)
13. Nikolaev V. A., Grineva E. A. Fist Fight as a means of Military and Physical Training of Russian Youth in Traditional Folk Culture. Science-2020. 2017. No. 2(13). Pp. 198-203. (In Russ.)
14. Tinyakova E. A. Fist Fight in the context of Russian Folk Traditional Culture. Health and Education in the 21st Century. 2017. Vol. 19, No. 5. Pp. 159-162. (In Russ.)
15. Titorenko M. F. From the History of Forming the Image of the Fatherland's Defender among the Kuban Cossacks (19th - early 20th centuries). Historical and Socio-Educational Thought. 2017. Vol. 9, No. 4-2. Pp. 89-95. (In Russ.)
16. Rublev E. A. The Transformation of Maslenitsa Male Rituals of the Russian Rural Population of the western Siberia in the 1930s. Bulletin of the East-Siberian State Institute of Culture. 2018. No. 4(8). Pp. 64-69. (In Russ.)
17. Kamnev R. V., Karasev A. G. Stages of Formation and Development of Hand-To-Hand Combat Systems. Scientific Notes of Lesgaft University. 2015. No. 6(124). Pp. 87-90. (In Russ.)
18. Walhausen I. Ya. The Doctrine and Cunningness of the Military Structure of Infantry People. St. Petersburg, 1904. 357 p. (In Russ.)
19. Tereshchenko A. V. Life of the Russian people. In 7 vol. St. Petersburg, 1848. Vol. 4 : Fun. 340 p. (In Russ.)
20. Khrenov N. A. Entertainment Culture in the Transition Period of Russian History at the turn of the 17th - 18th centuries (in the perspective of the concept of sociodynamics by P. A. Sorokin). Heritage. 2019. No. 1(14). Pp. 80-103. (In Russ.)
21. Shcherbatov M. M. On the Corruption of Morals in Russia. Prince Shcherbatov's On the Corruption of Morals in Russia and A. Radishchev's Journey. London, 1858. 340 p. Pp. 3-96. (In Russ.)
22. Lebedev V. To the History of Fist Fights in Russia. Russian Antiquity. 1913. Vol. 155, No. July-August-September. Pp. 103-123. (In Russ.)
23. Atsarkin A. N. Life and Struggle of Working Youth in Russia (1901 - October, 1917). Moscow, 1965. 446 p. (In Russ.)
24. Gorbunov B. V. Traditional Hand-To-Hand Competitions in the Folk Culture of the Eastern Slavs of the 19th — early 20th centuries: Historical and Ethnographic Research. Moscow, 1997. 171 p. (In Russ.)
25. Shishin M. Yu., Ivanov A. V. «Philosophy of Siberia» in V. I. Surikov's Works. Manuscript. 2018. No. 5(91). Pp. 142-147. (In Russ.)
26. Krasnozhanova M. V. Taking the «Snow Town» in the Yenisei Province. Siberian Live Antiquity: Ethnographic Collection. Issue 2. Ed. by M. K. Azadovsky, G. S. Vinogradov. Irkutsk, 1924. 348 p. Pp. 21-37. (In Russ.)
27. Bussov K. Moscow Chronicle of 1584-1613. Chronicles of the Time of Troubles. Moscow, 1998. 608 p. Pp. 9-158. (In Russ.)
28. Gmelin J. G. D. Reise durch Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743. In 2 vol. Vol. 1. Gottingen, 1752. 584 p.
29. Stepanov A. P. Yenisei Province. In 2 vol. St. Petersburg, 1835. Vol. 2. 158 p. (In Russ.)
30. Snegirev I. M. Russian Folk Holidays and Superstitious Rites. In 4 vol. Moscow, 1838. Vol. 2. 123 p. (In Russ.)
31. Smirnov Yu. N. Winter Competitions in Pre-Reform Samara: the Siege and Defense of the Snow Fortress-Town. National Cultural Heritage of Russia. Collected scientific articles. Ed. by S. V. Solovyova. Moscow, 2017. 543 p. Pp. 19-24. (In Russ.)
32. Tereshchenko A. V. Life of the Russian People. In 7 vol. Vol. 7. Svyatki. Maslenitsa. St. Petersburg, 1848. 357 p. (In Russ.)
33. Sakharov I. P. Tales of the Russian People. In 2 vol. Vol. 2. St. Petersburg, 1849. 675 p. (In Russ.)
34. Miller V. F. Russian Maslyanitsa and Western European Carnival. Moscow, 1884. 43 p. (In Russ.)
35. Sageeva G. N. History of Athleticism in Russia. Interexpo Geo-Siberia. 2016. Vol. 6, No. 2. Pp. 155-157. (In Russ.)
36. Kister M. O. English Boxing: Boxing: guide with Drawings. St. Petersburg, 1894. 48 p. (In Russ.)
37. Sunik A. B. Russian Sport and the Olympic Movement at the turn of the 19th - 20th centuries. 2nd edition. Moscow, 2004. 764 p. (In Russ.)
38. Dmitriev Yu. A. Circus in Russia: from Origins to 1917. Moscow, 1977. 415 p. (In Russ.)
39. Nikitin M. About Education and Development of Shooting and Gymnastic Societies. St. Petersburg, 1899. 31 p. (In Russ.)
Submitted: 21.10.2020; approved after reviewing: 20.11.2020; accepted for publication: 27.05.2021. The authors' alleged contribution: all the authors have made an equal contribution to the publication.
The authors declare that there is no conflict of interest.
