CC BY
142
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 19(234). Право. Вып. 28. С. 110-113.
А. С. Полозков
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УНИЧТОЖЕНИЕ И ПОВРЕЖДЕНИЕ ПАМЯТНИКОВ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ
Представлена история развития уголовной ответственности за уничтожение и повреждение памятников истории и культуры; особое внимание уделяется рассмотрению объекта указанного преступления.
Ключевые слова: уголовная ответственность, памятники истории и культуры, культурное наследие, уничтожение, повреждение, объект преступления.
В течение длительного времени в СССР наблюдались многочисленные факты варварского отношения к памятникам истории и культуры. Причем в немалой степени подобного рода деятельность идеологически оправдывалась и осуществлялась под флагом борьбы с «опиумом народа» — религиями различных конфессий, «преступным прошлым царской России». С этими целями взрывались церковные здания и монастыри либо их переделывали в склады, промышленные объекты и т. д. Так, в Москве был взорван построенный в ознаменование победы России над Наполеоном на народные деньги храм Христа Спасителя, разрушена знаменитая Сухаревская башня, воздвигнутая в честь стрелецкого полковника Сухарева, поддержавшего Петра I во время стрелецкого бунта. Немалый ущерб был причинен памятникам истории и культуры во время бездумных реконструкций многих городов России1. Тем самым был нанесен невосполнимый ущерб истории и культуре нашего государства. Ответственность за эти варварские деяния несли руководство страны и общество того времени, когда более важным казалось развитие промышленного производства, а не сохранение культурного наследия страны. Многие памятники истории и культуры в то время были вывезены за границу или утеряны, поскольку их сохранению, а также выявлению скрытых памятников культуры и коллекций старины и искусства, их дальнейшей регистрации, учету и помещению в государственные хранилища не уделялось должного внимания.
Уголовная ответственность за сокрытие коллекций и памятников старины и искусства, подлежащих регистрации, учету и передаче в государственные хранилища, устанавливалась еще УК РСФСР 1926 г. в виде принудительных работ на срок до трех месяцев или штрафа до трехсот рублей. Скрываемые памятни-
ки истории и искусства подлежали конфискации. Рассматриваемая норма являлась одной из форм своеобразной «охраны» памятников истории и культуры путем изъятия их у собственников. Но со временем уголовная ответственность за указанные преступные деяния ужесточилась. В ст. 230 УК РСФСР 1960 г. за умышленное разрушение или повреждение памятников истории и культуры, природных комплексов и объектов, взятых под охрану государства, а также предметов или документов, имеющих историческую, научную или культурную ценность, устанавливалась уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до двух лет или исправительных работ на тот же срок. Еще более строгое наказание предусматривалось ч. 2 указанной статьи — лишение свободы на срок от пяти до пятнадцати лет, если предметом уничтожения или повреждения являлись перечисленные в ч. 1 этой статьи предметы, имеющие особо ценный характер.
Уголовные кодексы всех союзных республик, за исключением Казахской ССР и Азербайджанской ССР, предусматривали ответственность за рассматриваемое преступление.
Ст. 243 УК РФ 1996 г. предусматривает ответственность за уничтожение или повреждение памятников истории или объектов, взятых под охрану государства, а также предметов или документов, имеющих историческую или культурную ценность (ч. 1). По сравнению с ч. 1 ст. 230 УК РСФСР 1960 г. в указанной статье нет упоминания о том, что это преступление совершается только умышленно. Изменилась и санкция статьи — исключены исправительные работы, но в то же время установлено наказание в виде штрафа, который в санкции ч. 1 ст. 230 УК РСФСР 1960 г. не предусматривался. Уголовно наказуемыми являются также действия в отношении «особо ценных объектов или памятников
общероссийского значения» (ч. 2). В ч. 1 ст. 230 УК РСФСР 1960 г. квалифицирующим это преступление обстоятельством являлись умышленное разрушение, повреждение либо уничтожение памятников старины или культуры, предметов или документов, имеющих «особую историческую, научную или культурную цен-ность»2. Следовательно, в ч. 2 ст. 230 УК РСФСР 1960 г. признаки, квалифицировавшие анализируемое преступление, были представлены шире за счет указания на такое действие, как «разрушение», а также приведения понятия «научная ценность». В ч. 2 ст. 243 УК РФ 1996 г. приведенные понятия отсутствуют как избыточные, поскольку, во-первых, термины «разрушение» и «повреждение» с юридической точки зрения тождественны, и, во-вторых, определение «научная ценность» в данном контексте фактически означает новый состав преступления со своим объектом — интересы науки.
В юридической литературе преступление, предусмотренное ст. 243 УК РФ 1996 г., рассматривается как единое, хотя в ней устанавливается ответственность за уничтожение или повреждение различных ценностей: памятников, предметов или документов истории и культуры и т. д. Однако эти предметы преступления могут быть памятниками и истории, и культуры. Например, знаменитый храм Покрова-на-Нерли XII в. является памятником как истории, так и культуры. Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры имеет один объект. Необходимо отметить, что в тексте ст. 243 УК РФ 1996 г. говорится об «объектах, взятых под охрану государством». В данном контексте речь идет о предметах преступления, а не о его объектах3.
В юридической литературе даются различные определения объекта рассматриваемого нами преступления. Например, им считается «установленный порядок обращения с культурными и природными ценностями». Автор этого определения упустил из поля зрения порядок обращения с историческими ценностями. К тому же сам по себе «порядок» не может быть объектом преступления, уничтожить или повредить его невозможно.
К. Ф. Шергина под объектом указанного преступления понимает общественную нравственность и общественную собственность. Вероятно, «общественная нравственность» должна рассматриваться как родовой объект преступления.
Признавая объектом преступления общественную собственность, мы необоснованно сужаем уголовно-правовую борьбу с уничтожением или повреждением памятников истории и культуры.
Преступление, предусмотренное ст. 243 УК РФ 1996 г., может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Не исключена возможность разрушения или повреждения памятников истории и культуры и в тех случаях, когда виновное лицо осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, не желает, но сознательно допускает эти последствия либо относится к ним безразлично (ч. 2 ст. 25 УК РФ). Косвенный умысел налицо, когда виновное лицо использует часть памятника истории и культуры в своих целях (например, часть скульптурного украшения установит в своем доме). В подобном случае субъект не ставит перед собой цели повреждения памятника истории и культуры, но заведомо знает, что совершает это. В подобной ситуации возникает вопрос и об ответственности виновного лица за кражу.
Субъектом уничтожения или повреждения памятников истории и культуры является лицо, достигшее 16-летнего возраста. Должностное лицо, виновное в уничтожении или повреждении памятников истории и культуры с использованием своего служебного положения, несет ответственность по ст. 243 УК РФ.
Часть 2 ст. 243 УК РФ устанавливает квалифицирующие признаки уничтожения или повреждения памятников истории и культуры: совершение преступления в отношении особо ценных объектов или памятников общероссийского значения. Перечень таких объектов утвержден указами Президента РФ от 20 февраля 1995 г. № 176 «Об утверждении Перечня объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения», от 18 декабря 1991 г. № 294 «Об особо ценных объектах национального наследия России» и от 30 ноября 1992 г. № 1487 «Об особо ценных объектах культурного наследия народов Российской Федерации».
В ч. 2 ст. 243 УК РФ предусмотрена ответственность как за уничтожение, так и за повреждение особо ценных памятников истории и культуры. Поэтому неверным является утверждение
о том, что эта норма применяется только при их уничтожении.
Определенную схожесть с рассматриваемым преступлением имеет вандализм — осквернение
зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах. В основном различие между этими преступлениями заключается в предметах, подвергаемых осквернению. Если оно осуществляется в отношении памятников истории и культуры, то ответственность наступает по ст. 243 УК РФ, в иных же случаях — по ст. 214 УК РФ.
Ответственность по ст. 243 УК РФ наступает за уничтожение или повреждение памятников истории и культуры. Если же они похищаются, то содеянное должно квалифицироваться как соответствующее преступление против собственности (в том числе и как хищение предметов, имеющих особую ценность,— ст. 164 УК РФ).
В ст. 325 УК РФ установлена ответственность за похищение или повреждение документов, штампов, печатей. Это преступление против порядка управления. В указанной статье имеется в виду документация не исторического или культурного характера, а та, которая связана с организационной, хозяйственной или иной деятельностью государства, учреждений, предприятий, граждан и т. п.
Уничтожение или повреждение документов Государственного архивного фонда квалифицируется по ст. 243 УК РФ. Поэтому вызывает сомнение предложение создать специальную норму, устанавливающую ответственность за различные формы ненадлежащего обращения (похищение, повреждение и т. п.) с документальными памятниками, в отдельной статье, которую предлагается поместить среди норм об ответственности за деяния против общественного порядка.
Должностные лица или государственные служащие, заведомо знавшие о незаконности своих действий и вместе с тем давшие разрешение на уничтожение или повреждение памятника истории и культуры, несут ответственность в виде тюремного заключения на определенный срок (ст. 322 УК РФ). Помимо этого, виновное лицо лишается права занимать соответствующие должности или государственный пост на определенный срок. То же самое наказание назначается перечисленным лицам, которые сами или в качестве членов коллегии или органа вынесли решение или проголосовали в пользу предоставления разрешения о сносе или разрушении памятника истории или культуры, заведомо зная о незаконности этого (ст. 404 УК РФ).
Лицо, причинившее ущерб архиву, реестру, музею, библиотеке, учебному заведению, на-
учному кабинету (лаборатории), аналогичному институту или имуществу, имеющему историческую, художественную, научную, культурную или мемориальную ценность, а также археологическим раскопкам, подлежит наказанию в виде тюремного заключения. Помимо этого, на виновное лицо может быть возложена обязанность принять меры, направленные на восстановление поврежденного имущества (ст. 323 УК РФ).
Исходя из места, занимаемого ст. 243 в структуре Особенной части УК РФ, и принципов построения Уголовного кодекса РФ, можно сделать вывод о том, что непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступают основы общественной нравственности. В научной литературе по поводу определения объекта этого состава преступления существуют различные точки зрения. Так, отдельные авторы считают, что наибольший вред в результате совершения данного деяния причиняется общественному порядку, обеспечивающему неприкосновенность, сохранность и правильное использование культурных, исторических и природных памятников. Некоторые ученые полагают, что деяние, предусмотренное ст. 243 УК РФ, посягает на общественные отношения по охране культурного и исторического наследия России.
Думается, что указанные определения не в полной мере соответствуют пониманию сущности рассматриваемого преступления. Подобные подходы к понятию объекта данного преступного посягательства не дают четкого ответа на вопрос о том, какой именно вред причиняется этим деянием, и, соответственно, не позволяют создать ясное представление о характере и степени его общественной опасности. Кроме того, представляется не совсем правомерным само выделение порядка, обеспечивающего неприкосновенность, сохранность и правильное использование культурных, исторических и природных памятников, как самостоятельной группы общественных отношений. Сомнительность существования подобного рода отношений объясняется отсутствием важнейшего элемента в их структуре — социальной связи, определяемой общественно значимой деятельностью, другими словами,— невозможностью установления их содержания. Такой порядок подразумевает под собой, скорее, совокупность правовых норм, регулирующих использование и охрану культурных ценностей, а не сами общественные отношения. Представляется, что в данном случае нор-
мы уголовного права, устанавливающие запреты в сфере обращения с культурными ценностями, являются частью всей системы правового регулирования отношений, связанных с указанными объектами, и, стало быть, частью этого порядка. Таким образом, указанный порядок охраны культурных ценностей не может быть объектом рассматриваемого преступления.
Думается, следует согласиться с мнением большинства авторов о том, что основным непосредственным объектом уничтожения или повреждения памятников истории и культуры выступает общественная нравственность. Суть рассматриваемого преступного посягательства заключается в том, что в результате его совершения причиняется невосполнимый ущерб национальному и общечеловеческому культурному наследию, выражающийся в утрате составляющих его уникальных, обладающих исключительными свойствами предметов. Эти предметы являются высшим проявлением духовной и материальной культуры, концентрируют в себе многовековой опыт человечества. Они отражают выдающиеся достижения деятельности предшествующих поколений по созданию духовных и материальных благ, и, воплощая в себе все самое лучшее, что было сотворено человеком на протяжении истории, олицетворяют собой красоту и совершенство. В данной связи культурные ценности обладают важнейшим нравственным значением. Они возводятся обществом в ранг своеобразного ориентира человеческой деятельности, морального и нравственного идеала.
Особенностью рассматриваемого деяния является то, что, в отличие от других посягательств на культурные ценности, оно приводит к фактической утрате данных предметов. При этом указанное преступление, как правило, состоит в бессмысленном, варварском уничтожении или разрушении этих предметов. Соответственно, такое отношение виновного к культурным ценностям и к самому деянию отражает грубое пренебрежение этого лица к существующим общественным идеалам духовной красоты, этики, его явное неуважение к прошлому страны, к памяти о жизни предшествующих поколений, то есть, другими словами, представляет собой надругательство над моральными устоями общества.
Отсюда следует, что общественная опасность рассматриваемого преступного деяния заключается не только в том, что в результате его совершения причиняется невосполнимый ущерб культурному наследию России в виде фактической утраты культурных ценностей, но и в явном пренебрежительном отношении виновного к основам общественной нравственности, реализующемся в активных действиях4.
Примечания
1 См.: Герцензон, А. А. Уголовное право. М., 2008. С. 113.
2 См.: Кирпушин, М. П. Уголовное право. М., 2009. С. 158.
3 См.: Лозоров, В. С. Уголовное право. СПб., 2007. С. 198.
4 См.: Наумов, А. В. Российское уголовное право. Общая часть : курс лекций. М., 2006. С. 157.
