CC BY
10
УДК 343.8 ББК 67.409.0 Д15
D.S. DALANOV
THE HISTORY OF THE PENITENTIARY PREJUDICE IN THE RUSSIAN LEGISLATURE
Annotation: this article deals with the historical periods of genecis and development of the penitentiary prejudice norms.
Key-words: penitentiary prejudice norms, administrative prejudice, the Russian legislature of the XIX century, correctional labor legislature of the USSR and the Union Republics, penal legislature of the RF.
ДЕНИС СЕРГЕЕВИЧ ДАЛАНОВ, адъюнкт факультета подготовки научнопедагогических кадров (Академия ФСИН России)
E-mail: editor62@yandex.ru.
ИСТОРИЯ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ПРЕЮДИЦИИ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Аннотация: в статье в историческом аспекте рассматриваются периоды зарождения и развития пенитенциарных преюдиционных норм.
Ключевые слова: пенитенциарные преюдиционные нормы, административная преюдиция, российское законодательство XIX в., исправительно-трудовое законодательство СССР и союзных республик,
уголовно-исполнительное законодательство РФ.
Глубокое познание того или иного явления невозможно без знания его гносеологии, истоков зарождения, становления, развития.
Ни одно явление, социальный институт не начинается с нуля. Любые изменения должны ориентироваться на фундаменте, заложенном ранее с учетом сформировавшегося образа жизни, обычаев, традиций. Зная прошлое, легче ориентироваться в настоящем, в происходящих событиях, видеть перспективу, оценить окружающую среду, условия и обстановку, в которой происходят перемены, поэтому ретроспективное рассмотрение института пенитенциарной преюдиции позволяет вывести особенные признаки, отличающие его от преюдиционных норм других отраслей права. Несмотря на отсутствие прямого закрепления исследуемой дефиниции в российском законодательстве XIX в., преюдиция была установлена законодателем как специальное правило доказывания. Освобождение от доказывания, по мнению И.Я. Фойницкого, связано законодателем лишь с презумпциями, под которыми понимались «случаи легальных предположенийили презумпций, абсолютных или относительных, которыми так богато было старое право»1.
Одними из первых законодательных актов, содержащих преюдиционные нормы, были Уложение о наказаниях и Устав уголовного судопроизводства 1864 г. Уложение к преюдициально установленным доказательствам относило письменные доказательства по делам о диффамации в частной сфере, Устав - освидетельствование по делам о болезненном расстройстве душевной деятельности, справки о судимости - для определения рецидива, врачебное освидетельствование - для определения возраста обвиняемого и др.
Рассматривая правила доказывания, И.Я. Фой-ницкий писал: «... в нашем законодательствеиме-ется ряд правил, которыми известные обстоятельства дозволяется удостоверять лишь точно определенными доказательствами, с полным или условным устранением всех остальных способов удостоверения их; такие предусмотренные или преимущественные доказательства подлежат, правда, свободной оценке суда.. .»2.
Институт административной преюдиции берет начало в УК РСФСР 1922 г., в ст. 79 которого неплатеж гражданином в срок или отказ от платежа налогов, денежных или натуральных,
от выполнения повинностей или производства работ, имеющих общегосударственное значение, наказывались в первый раз административным взысканием.
В УК РСФСР 1926 г. перечень составов преступлений с административной преюдицией был расширен.
В УК РСФСР 1960 г. было предусмотрено шесть статей с административной преюдицией (ст. 162, 166, 197, 198, 206, 209), однако при принятии в 1996 г. УК РФ «законодатель отказался от административной преюдиции. Основным аргументом в пользу отказа от названного института стал аргумент, согласно которому наличие административной преюдиции в нормах уголовного закона противоречит конституционному принципу о том, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же правонарушение (ст. 50 Конституции РФ)»3.
По мнению многих ученых, исключение из УК РФ 1996 г. норм с административной преюдицией было ошибочно: «Сам факт восстановления института административной преюдиции в УК РФ заслуживает поддержки, так как, во-первых, административная преюдиция позволит более эффективно разграничить преступления и административные правонарушения; во-вторых, она будет способствовать обеспечению соответствия действующего уголовного законодательства таким принципам, как экономия мер уголовной репрессии и целесообразности, что, в свою очередь, позволит сократить численность лиц, осужденных к лишению свободы; в-третьих, существенным образом повысится и роль уголовного законодательства в части его эффективности по предупреждению преступлений, поскольку лицо, совершившее административное правонарушение, будетпредуп-реждено о возможности привлечения к уголовной ответственности в случае совершения еще одного такого же правонарушения»4.
Соответствующие изменения в действующий УК РФ были внесены Президентом РФ, подписавшим законопроект« О внесении изменений в ст. 178 Уголовного кодекса Российской Федерации», предусматривающий новую редакцию ст. 178 УК РФ, в примечании к которой содержатся положения, закрепляющие институт административной преюдиции в уголовном законе: «неоднократным злоупотреблениемдомини-рующим положением признается совершение лицом злоупотреблениядоминирующим положением более двух раз в течение трех лет, за ко-
торые указанное лицо было привлечено к административной ответственности».
Первые преюдиционные нормы пенитенциарного характера содержались в Законе от 7 ноября 1775 г. «Учреждение об управлении губерниями», Своде Учреждений и Уставе о содержащихся по стражею 1857 г.5 В частности, в Уставе к дисциплинарным поступкам относились злост-ные поступки, одним из признаков которых было в том числе совершение их более двух раз. Можно предполагать, что эта норма, по сути, носила преюдиционный характер. В связи с этим С.Л. Бабаян отмечает: «В сравнении с современным уголовно-исполнительным законодательством прослеживается аналогия с нынешним перечнем злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания»6.
Из Устава можно привести еще одну норму, которую в большей степени следует отнести к категории преюдиционных. Речь идет о ст. 320, в которой указано: «арестант, изобличенный в двукратном побеге или покушении к побегу не может уже быть перемещен в отряд исправляющихся. Арестант, со времени поступления в исправительное арестантское отделение наказанный более двух раз телесно, может быть перечислен в отряд исправляющихся не прежде, как по истечении двух лет после последнего наказания».
В Постановлении ВЦИК от 25 апреля 1919 г. «Об освобождении из заключения некоторых категорий арестованных и осужденных» отмечается следующее: «За побег в первый раз заключенному увеличивается срок заключения до 10-кратного размера срока первоначального заключения. За вторичный побег виновные передаются суду Революционного Трибунала, который имеет право определить наказание вплоть до применения высшей меры наказания».
Преюдициальная норма имеет место и в другом законе этого периода - Декрете СНК от 21 марта 1921 г. «О лишении свободы и о порядке условно-досрочного освобождения заключенных». Так, согласно п. 7 гл. IV Декрета, «если досрочно освобожденный совершит в течение неотбытого срока наказания такого же рода преступления, то он немедленно до постановления нового приговора лишается свободы по постановлению судебного или следственного органа. Назначаемый судебными органами срок по новому приговору лишения свободы или принудительных работ без содержания под стражей не может быть менее того срока, на который пер-
воначально было сокращено наказание, а по совокупности не должен превышать пяти лет со дня нового приговора».
В ИТК РСФСР 1933 г. имела место норма, в соответствии с которой «в случае злостного уклонения от исполнения исправительно-трудовых работ исправительно-трудовое учреждение ставит перед народным судом по месту исполнения приговора вопрос о замене ссылки лишением свободы» (ст. 109). Систематическое толкование данной нормы, изучение научной литературы позволяет сделать вывод о том, что под злостным уклонением от исполнения исправительно-трудовых работ понималось в том числе продолжение данного деяния после предупреждения о недопустимости такого поведения.
Нормы с пенитенциарной преюдицией нашли свое развитие в Основах исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик 1969 г. и УИК РСФСР 1970 г. В ст. 34 Основ исправительно-трудового законодательства отмечено: «Осужденные, злостно нарушающие требования режима, могут быть представлены к переводу для отбывания наказания из колонии-поселения в исправительно-трудовую колонию того же режима, который им ранее был определен судом; осужденные, переведенные из колонии особого режима в колонию строгого режима, - в колонию особого режима; из исправительно-трудовой колонии - в колонию особого режима; из исправительно-трудовой колонии - в тюрьму на срок не свыше трех лет с отбыванием оставшегося срока наказания в колонии; из воспитательно-трудовой колонии общего режима - в воспитательно-трудовую колонию усиленного режима».
При этом законодатель впервые ввел норму, согласно которой осужденный признается не имеющим взыскания (ч. 7 ст. 34), если в течение года со дня отбывания взыскания он не будет подвергнут новому взысканию. Такую норму можно назвать позитивной пенитенциарной преюдиционной. Она стимулирует осужденного к соблюдению условий отбывания наказания.
Согласно ч. 4 ст. 53 ИТК РСФСР осужденные, в том числе злостно нарушающие требования режима, могли быть представлены к переводу для отбывания наказания из колонии-поселения в исправительно-трудовую колонию того вида режима, который им ранее был определен судом.
Другая норма Кодекса гласила, что перевод осужденных, содержащихся в исправительно-
трудовых колониях общего, усиленного, строгого и особого режимов, в помещениях камерного типа, а содержащихся в колониях особого режима в одиночные камеры должно было проводиться только в случаях безуспешности применения других мер воздействия, а также в случаях злостного нарушения требований режима отбывания наказания. Перевод в помещение камерного типа и одиночные камеры в случаях злостного нарушения требований режима отбывания наказания одновременно влек за собой отмену улучшенных условий содержания (ч. 1 ст. 54 ИТК РСФСР).
Согласно ч. 5 ст. 62 ИТК РСФСР, введенной в действие Законом РФ от 12 июля 1992 г., «под злостным нарушением режима следует понимать. совершение осужденным в течение года более трех нарушений режима, за каждое из которых письменно наложено взыскание».
Преюдициальные нормы в ИТК РСФСР 1970 г. имели место не только применительно к наказанию в виде лишения свободы. Так, ст. 97 Кодекса содержала нормы, согласно которым в случае уклонения от отбывания наказания лиц, осужденных к исправительным работам без лишения свободы, им могло быть сделано предупреждение органом, исполняющим этот вид наказания. Если и после сделанного предупреждения осужденный продолжал нарушать установленный порядок отбывания наказания, то есть злостно уклонялся от отбывания данного наказания, органом, его исполняющим, могло быть внесено в суд представление о замене неотбытого срока исправительных работ без лишения свободы наказанием в виде лишения свободы.
В Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. № 5 «О практике применения судами исправительных работ без лишения свободы» приводятся признаки, свидетельствующие о злостности уклонения: непоступление без уважительных причин на работу в течение более 15 дней с момента постановки его на учет или с момента оставления прежней работы, либо неявка без уважительных причин в течение такого же времени после переезда на новое место жительства в орган, ведающий исполнением приговора, для постановки на учет; либо совершение одного или нескольких прогулов общей продолжительностью более пяти дней, если указанные действия продолжались или повторялись после предупреждения (выделено нами. - Д.Д.), сделанного органом, исполняющим исправительные работы (п. 9).
В Постановлении также отмечалось, что в определении суда должны быть указаны фактические данные, на основании которых суд пришел к выводу о том, что осужденный злостно уклоняется от отбывания исправительных работ (п. 9).
Дела о замене неотбытого срока исправительных работ лишением свободы предписывалось рассматривать в судебном заседании, как правило, с участием осужденного. В отсутствие осужденного этот вопрос мог решаться лишь при наличии в деле достаточных данных о том, что осужденный скрывается либо уклоняется от явки в суд (п. 11). Продолжение или повторение уклонения после сделанного инспекцией (отделением, отделом) исправительных работ предупреждения как признак злостности уклонения нашли свое закрепление и в ведомственном нормативном акте - приказе МВД СССР от 2 декабря 1971 г. № 345 «О введении в действие Инструкции о порядке исполнения уголовных наказаний в виде исправительных работ без лишения свободы» (ст. 67)7. Формулировка ч. 3 ст. 45 Основ и ч. 9 Кодекса «может быть внесено в суд представление о замене» позволяет сделать вывод о том, что закон в исключительных случаях допускал и при злостном уклонении осужденного от отбывания исправительных работ возможность, в зависимости от конкретных обстоятельств, повторного предупреждения осужденного, а если оно оказалось безрезультатным -внести в суд представление о замене исправительных работ лишением свободы.
Изучение истории зарождения, развития пенитенциарных преюдиционных норм в российском законодательстве позволяет сделать, по крайней мере, два вывода: во-первых, количество пенитенциарных преюдиционных норм по мере развития российской государственности увеличивалось, и их реализация гарантировалась нормами, их обеспечивающими. Последние содержались в нормативных правовых актах, постановлениях Пленума Верховного Суда СССР и др.; во-вторых, историю развития пенитенциарных преюдиционных норм можно разделить на периоды: I период - досоветский: начало зарождения пенитенциарных преюдиционных норм (Устав о содержащихся под стражей 1857 г.); II период - советский: до принятия Основ исправительно-трудового законодательства Союза СССР и союзных республик и ИТК РСФСР и после принятия Основ и ИТК РСФСР; III период - постсоветский (принятие УИК РФ 1996 г.).
1 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства! в 2 т. СПб., 1996. Т. 2. С. 250.
2 Там же. С. 187.
3 Ямашева Е.В. К вопросу о восстановлении института административной преюдиции в уголовном законе России // Журн. рос. права. 2009. № 10. С. 70.
4 Там же. С. 77.
5 См.: Свод законов Российской империи. Т. 14. Устав о содержащихся по стражею. СПб., 1857. Ст. 209.
6 Бабаян С.Л. Правовое регулирование применения мер поощрения и взыскания в воспитательном воздействии на осужденных к лишению свободы: дис. ... канд. юрид. наук Рязань, 2003. С. 23.
7 См.: Сборник руководящих материалов по вопросам исполнения исправительных работ. М., 1973.
