CC BY
16
УДК 343.97 : 343.8 ББК 67.51
© 2020 г. Билоус Евгений Николаевич,
профессор кафедры оперативно-разыскной деятельности Рязанского филиала Московского
университета МВД России имени В.Я. Кикотя кандидат юридических наук, профессор.
E-mail: ev.bilous@yandex.ru
Кутякин Сергей Алексеевич,
доцент кафедры административного и финансового права Академии ФСИН России
кандидат юридических наук, доцент.
E-mail: kutiakin@yandex.ru
Казанков Владимир Юрьевич,
заместитель начальника факультета заочного обучения Ростовского юридического института
МВД России кандидат юридических наук.
E-mail: kazanbox77@mail.ru
ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ ПОДХОДОВ К ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ КРИМИНАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ОСУЖДЕННЫХ
В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
Авторы статьи приходят к выводу о том, что власть лидеров криминального мира, более известных как «воры в законе», распространяется не только на возглавляемые ими преступные группировки, но и на большинство осужденных, содержащихся в местах лишения свободы.
Ключевые слова: «вор в законе», концепция, криминальная организация, криминальные лидеры, места лишения свободы, осужденные, преступность, преступная субкультура, противодействие преступности.
Bilous Evgeny Nikolaevich - Professor, the Department of Operational Investigative Activities, the Ryazan Branch of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot, PhD in Law, Professor.
Kutyakin Sergey Alekseevich - Associate Professor, the Department of Administrative and Financial Law, the Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia, PhD in Law, Associate Professor.
Kazankov Vladimir Yurievich - Deputy Head of the Faculty of Distance Learning, the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law.
HISTORICALAND LEGALASPECTS OF CONCEPTUALAPPROACHES TO COUNTERING THE CRIMINAL ORGANIZATION OF CONVICTS IN PLACES OF DEPRIVATION OF LIBERTY
The authors of the article come to the conclusion that the power of the leaders of the criminal world, better known as «thieves in law», extends not only to the criminal groups they lead, but also to the majority of convicts held in places of the detention.
Keywords: «thief in law», concept, criminal organization, criminal leaders, places of deprivation of liberty, convicts, crime, criminal subculture, crime prevention.
В последнее время объектом пристального внимания ученых и практиков становятся лидеры криминального мира России, больше известные как «воры в законе». Впервые в юридической практике термин «лидер преступного сообщества России» был использован применительно к «вору в законе» Захарию Кала-шову. Как видно из материалов уголовного дела Захарий Калашов, он же «вор в законе» по кличке Шакро молодой, создавал и руководил работой нижестоящих структурных подразделений преступного сообщества, объединенных общими целями в различных сферах экономической и хозяйственной деятельности.
Также он распределял в возглавляемом им преступном сообществе финансовые средства и другое имущество. Под его руководством осуществлялось планирование и осуществление финансирования возглавляемого им преступного сообщества из различных источников от преступной деятельности [11].
Власть лидеров криминального мира распространяется не только на возглавляемые ими преступные группировки, но и на большинство осужденных, содержащихся в местах лишения свободы.
Актуальность темы настоящего исследования обусловлена тем, что по мнению сотруд-
ников ФСИН России не менее одной трети исправительных учреждений относится к так называемым «черным зонам», где развиты структуры криминальной организации осужденных, фактически руководимые лицами, именующими себя «ворами в законе». По результатам проведенного С. Кутякиным опроса сотрудников уголовно-исполнительной системы, непосредственно контактирующих с осужденными и лицами, заключенными под стражу, 60,51 % опрошенных констатируют существование в среде осужденных «смотрящих», которые находятся в непосредственном подчинении вышеуказанных криминальных лидеров.
В то же время эффективных механизмов противодействия криминальной организации осужденных в исправительных учреждениях в науке и практике нет, как нет и единой концепции противодействия этому преступному феномену.
В этой связи важное значение имеет научно-теоретическая разработка новых комплексных подходов к проблеме возникновения, формирования и развития криминальной организации осужденных в исправительных учреждениях, как с точки зрения криминологии, так и теории организации.
Также научно-практический интерес представляет изучение функций криминальной организации осужденных в исправительных учреждениях и содержание решаемых ею задач по регулированию жизнедеятельности тюремной общины и противодействию уголовно-исполнительной системе Российской Федерации.
Наряду с этим теоретико-правовое обоснование понятия и раскрытие содержания противодействия криминальной организации осужденных в исправительных учреждениях было бы невозможным без проведения всестороннего анализа понятия «противодействие преступности».
Изучение современного состояния организационно-правовых основ и организационно-правовых форм противодействия криминальной организации осужденных в исправительных учреждениях лежит в основе не только оценки их эффективности и поиска механизма их совершенствования, но и научного обоснования перспективных направлений правового и организационного обеспечения противодействия этой криминальной организации в условиях реформирования
современной системы исполнения наказаний в виде лишения свободы.
Необходимо отметить, что эффективных механизмов противодействия криминальной организации (самоорганизации) осужденных в исправительных учреждениях в науке и практике нет, как нет и единой концепции противодействия этому преступному феномену. В свою очередь это обусловливает научную значимость данного исследования. Выработка организационных, правовых и идеологических механизмов противодействия этой преступной организации (самоорганизации) в среде осужденных к лишению свободы, на наш взгляд, невозможна или крайне затруднительна без исторического анализа концептуальных подходов к противодействию этому криминальному феномену.
Являясь социальной системой, криминальная организация осужденных возникает и функционирует в соответствии с закономерностями возникновения и развития организационных систем. Комплексное изучение этих закономерностей позволит не только выявить специфические характеристики этой организации и установить связи между различными видами знаний в целях ее интегрированного исследования, но и найти новые эффективные методы противодействия этому криминальному явлению. Исторический подход к изучению концепции противодействия криминальной организации осужденных позволит нам рассмотреть ее как своеобразную систему мер, применяемых в местах лишения свободы России в разных исторических условиях и показать практику их применения на различных этапах развития пенитенциарной системы России. «Ибо пенитенциарная система - это инструмент воздействия на антигосударственную организацию, будь она уголовная или политическая» [6, с. 4].
Первое упоминание об отдельных элементах рассматриваемой нами концепции приходится на вторую половину XIX в. Именно в это время выходят в свет публикации первых научных исследований ученых-пенитен-циаристов, посвященных изучению приемов и способов противодействия тюремной общине и ее лидерам в местах лишения свободы России.
Основная идея данных публикаций заключалась в необходимости уничтожения арестантского сообщества, объединяющего людей в целях совершения преступлений. По
мнению И.Я. Фойницкого арестантское товарищество дает каждому его члену новые силы для осуществления преступной деятельности по окончании тюремного заключения и для противодействия тюремными порядками во время отбывания наказания [10, с. 392]. В основном ученые - исследователи тюремной общины и ее негативного влияния на места лишения свободы [4; 10; 13] сходились во мнении о том, что наиболее перспективным способом противодействия негативному влиянию тюремной общины является одиночное заключение, которое, по их мнению, «устраняло возможность того страшного тюремного товарищества, которое делает тюрьму рассадником общественных зол, которое неопытного новичка, робко ступающего на скользкую почву преступности, через какие-нибудь два три месяца выпускает опытным бойцом, основательно прошедшим курс соответствующих знаний» [7, с. 911].
Большинство ученых-правоведов XIX века полагали, что практика одиночного заключения будет являться благом для наименее испорченных осужденных, которые находясь среди преступников, часто испытывают «сильное чувство стыда и унижения благодаря преступному сообществу» [10, с. 313].
Однако на практике основные усилия тюремной администрации были направлены, в основном, на недопущение совершения осужденными побегов. Чаще других применяли этот способ уклонения от отбывания наказания осужденные, являвшиеся криминальными лидерами тюремной общины и относящиеся к категории «бродяг». После совершения побега они возвращались к своему привычному преступному ремеслу, что, в свою очередь, являлось причиной объявления их в обществе персонами «нон грата».
Дальнейшее развитие концепции противодействия криминальному сообществу в местах лишения свободы связано с произошедшим в 1917 г. кризисом государственной власти. После революционных событий октября 1917 г. в стране появляется огромное количество беспризорников. Именно из их числа начинает формироваться мир профессиональных преступников Советского государства.
В дальнейшем, на содержание концепции противодействия криминальной организации осужденных в период становления советского государства во многом оказала влияние доминировавшая в уголовном праве 20-х гг. XX в.
классовая идея. Однако вопреки распространенному мнению о некой «социальной близости» уголовного элемента к власти пролетариата, появившиеся в местах лишения свободы «воры», «урки» и «жиганы» относились властями к категории «деклассированного преступного элемента» и, по этой причине, не рассматривались в качестве «социально близких преступников».
Дальнейшее развитие концепции противодействия криминальной организации осужденных нашло свое практическое воплощение в создании штрафных лагерей.
К наиболее «злостным дезорганизаторам лагерной жизни и производства» государство начинает применять массовые расстрелы и изоляцию их от остальной массы заключенных во вновь создаваемые тюрьмы [5]. Проводимая в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа политика физического истребления и изоляции «воров в законе» в конечном итоге привела к тому, что их количество значительно уменьшилось [9, с. 262]. Одновременно приоритетным направлением концепции противодействия криминальной организации осужденных стала являться профилактическая работа, основанная на идеологических ценностях советского образа жизни.
Организация отбывания наказания в отношении «воров в законе» и иных лидеров криминальной организации осужденных строится с учетом их непременной и полной изоляции от остальных осужденных, содержащихся в исправительном учреждении. Для этого жилая зона делится на локальные участки и сектора, передвижение между которыми сильно ограничено. Но даже несмотря на это, администрация исправительно-трудовых лагерей предпочитает содержать «воров в законе» и иных лидеров криминальной среды в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа и тюрьмах [1, с. 50-51; 2, с. 11-12].
В этот же период в практике деятельности сотрудников исправительно-трудовых учреждения начинает применяться метод моральной дискредитации лидеров криминального мира в глазах остальных осужденных, получивший название «развенчивание» [12, с. 1819]. В основе этого метода лежала практика создания «авторитетам» таких условий отбывания наказания, при которых они были вынуждены нарушать неформальные правовые нормы криминального мира. Лица, не выдержавшие этих испытаний, становились кол-
лаборационистами и начинали сотрудничать с администрацией. Вместе с тем данный метод законодательно не урегулирован и связан со множеством моральных и нравственных издержек. Тем не менее, он получил широкое распространение в практической деятельности сотрудников исправительных учреждений.
Дальнейшее развитие научного обеспечения концепции противодействия криминальной организации осужденных в местах лише-
Литература
1. Анастасов Е., Кириллов В. Что показал эксперимент // Воспитание и правопорядок. М., 1984. № 9.
2. Гунько С.В., Киреев М.П. Об опыте работы ИТУ УВД Саратовского облисполкома по укреплению режима // Организация деятельности по укреплению правопорядка в учреждениях, исполняющих наказания. Домодедово, 1986.
3. Еженедельник советской юстиции. 1928. № 14.
4. Максимов С. Сибирь и каторга: в 3 ч. СПб., 1891.
5. «О лагерях НКВД»: Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 10 июня 1939 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 25. Л. 54-55.
6. Потоцкий Н.К. Пенитенциарная система дореволюционной России. М., 2007.
7. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. Часть Общая. СПб., 1902. Т. I.
8. Тезисы коллегии Народного комиссариата юстиции по докладам V Всероссийского съезда деятелей советской юстиции. М., 1924.
9. Тюрьмы и колонии России / под ред. Г.Б. Мирзоева.
10. Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889.
11. URL: https://regnum.ru/news/accidents/ 2195482.html.
12. Южанин В.Е. Методические рекомендации по работе с вновь прибывшими осужденными в исправительные учреждения. Рязань, 1986.
13. Ядринцев Н.М. Русская община в тюрьме и ссылке. СПб., 1872.
ния свободы нашло свое выражение в трудах Ю.М. Антоняна, В.М. Анисимкова, Е.Н. Би-лоуса, С.А. Кутякина, Г.Ф. Хохрякова, Н.Г. Шу-рухнова, В.Е. Южанина, Н.М. Якушина и ряда других ученых. В целом авторы сходятся во мнении о необходимости изоляции ее лидеров и активных участников от других осужденных и проведения с ними индивидуально-профилактической работы с учетом возможностей оперативных и режимных подразделений ИТУ.
Bibliography
1. Anastasov E., Kirillov V. What the experiment showed // Education and law and order. M., 1984. № 9.
2. Gunko S.V., Kireev M.P. On the experience of the ITU Directorate of Internal Affairs of the Saratov Oblast Executive Committee in strengthening the regime // Organization of activities to strengthen law and order in penal institutions. Domodedovo. VKPK Ministry of Internal Affairs of the USSR, 1986.
3. Weekly Soviet Justice. 1928. № 14.
4. Maksimov S. Siberia and penal servitude: at 3 p.m. St. Petersburg, 1891.
5. «On the NKVD camps»: Resolution of the Politburo of the Central Committee of the All-Union Communist Party of Bolsheviks of June 10, 1939 // RGASPI. F. 17. Op. 162. D. 25. L. 54-55.
6. Pototsky N.K. The penitentiary system of pre-revolutionary Russia. M., 2007.
7. Tagantsev N.S. Russian criminal law: lectures. Part General. St. Petersburg, 1902.
8. Theses of the collegium of the People's Commissariat of Justice on the reports of the V All-Russian Congress of Figures of Soviet Justice. M., 1924.
9. Prisons and colonies of Russia / ed. G.B. Mir-zoeva.
10. Foynitsky I.Ya. The doctrine of punishment in connection with prison science. St. Petersburg, 1889.
11. URL: //regnum.ru/news/accidents/ 2195482.html.
12. Ujanin V.E. Guidelines for working with newly arrived convicts in correctional facilities. Ryazan, 1986.
13. Yadrintsev N.M. Russian community in prison and exile. SPb., 1872.
