CC BY
3
УДК 821.14.09:94(38)+929Дионисий Галикарнасский
ИСТОРИКИ, ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОРИКО-РИТОРИЧЕСКИЙ АГОН: СОПОСТАВЛЕНИЕ КЛАССИЧЕСКИХ ЭЛЛИНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ В «ПИСЬМЕ К ПОМПЕЮ» ДИОНИСИЯ ГАЛИКАРНАССКОГО
(Часть II)i
А.А. Синицын2
РХГА
e-mail: aa.sinizin@mail.ru
Аннотация. Данная статья является продолжением работы, опубликованной в предыдущем выпуске сборника «История и историческая память» (2022. Вып. 25. С. 178-208). Как было показано, в трактате «Письмо к Помпею» Дионисий Галикарнасский представил увлекательную дискуссию о риторическом мастерстве и учености. Он неоднократно отмечает, что настоящие исследования всегда нацелены на то, чтобы установить истину. Сравнение, которое он здесь проводит, - демонстрация соперничества (в понимании самого Дионисия) между выдающимися писателями прошлого. Платон сопоставлен с Горгием, Демосфеном, Фукидидом. Дионисий сравнивает сочинения первых эллинских историков, указывая на соперничество многих мастеров в этом жанре. Рассматриваются случаи употребления слов оиуураф£ос/оиуураф£1£ и оиуурафп в трактате Дионисия. Античный ритор называет «синграфами» Геродота, Фукидида, Феопомпа, ранних ионийских историописателей Гелланика и Харона и один раз - совокупно греческих историков. Привлекаются и другие риторические сочинения галикарнасского филолога, в которых упоминаются синграфы-историки, противопоставленные поэтам и ораторам. В «Письме к Помпею» рассматриваются труды авторов V-IV вв. до н.э., созданные за три-четыре столетия до времени Дионисия Галикарнасского, и критик как бы проводит своеобразный опыт теоретической «археологии». Создается впечатление, что представляя всю эту галерею имен, Дионисий показывает некое состязание - стилей, жанров, тематики и структуры сочинений греческих классиков. При этом сам автор соревнуется с писателями прошлого. Понимая искусность в мастерстве слова как своеобразный агон, растянувшийся во времени, длящийся через века и эпохи, агон риторов, философов, историографов, Дионисий ограничивает круг лучших писателей, и сам вступает в этот круг. Он заявляет, что в ученой риторике «истина дороже», и выдвигает критерии, по которым предлагает
1 Первая часть статьи была опубликована в предыдущем выпуске: Синицын A.A. Историки, историография и историко-риторический агон: сопоставление классических эллинских писателей в «Письме к Помпею» Дионисия Галикарнасского. Часть I // История и историческая память. 2022. Вып. 25. С. 178208.
2 Синицын Александр Александрович (Санкт-Петербург), к.и.н., доцент кафедры философии, педагогики и религиоведения Русской христианской гуманитарной академии им. Ф.М. Достоевского.
судить классических авторов. При этом Дионисий осознавал, что современники и потомки будут также судить и его самого по этим же самым критериям.
Ключевые слова: «Письмо Помпею», Дионисий Галикарнасский, историо-писание, Гелланик, Харон, Геродот, Фукидид, Ксенофонт, синграфы, Платон, риторика, агон, литературная критика, жанр.
HISTORIANS, HISTORIOGRAPHY AND HISTORICAL-RHETORICAL AGON: ON THE JUXTAPOSITION OF HELLENIC WRITERS IN THE EPISTULA AD POMPEIUM BY DIONYSIUS OF HALICARNASSUS (II)
A.A. Sinitsyn
(Saint Petersburg, Russia) e-mail: aa.sinizin@mail.ru
Annotation. This article is a continuation of the work published in the previous issue of the collection "History and Historical Memory" (2022. Iss. 25. P. 178-208). Dionysius of Halicarnassus in his short theoretical treatise entitled "A Letter to Pompeius" presents an exciting discussion on rhetoric mastership and scholarship written in an epistolary genre. The treatise begins with critical remarks Dionysius once addressed to Plato. From the trio of Greek speech-makers who are recognized as the most brilliant in this respect - Isocrates, Plato, and Demosthenes (such was Dionysius's selection) - the Halicarnassean rhetorician deliberately dwells on Plato. Dionysius regards the words avyypaysvg, o iojopmoq, ioropwypayoq as equivalent and interchangeable. Here, by examining the works by the authors of the 5th - 4th centuries BC (written three-four centuries before his time) Dionysius seems to be performing a peculiar experiment of theoretical "archaeology". But the rhetoric and philological "archaeological" study conducted by Dionysius reveals not only his scholarly interest in the analysis of works of the writers of the past, but also his focus on the present - both in literary and cultural aspects. Plato is under the influence of Thucydides, but Thucydides is inferior to Herodotus, Herodotus produces works that surpass those of Charon and Hellanicus, while Theo-pompus is superior in style to Demosthenes himself and surpasses Isocrates - the "most brilliant" rhetoricians of the past. By presenting this gallery of names, Dionysius shows comparison as agon - of styles, genres, authors, they subject matters, intensive narrative - and he himself contends with the writers of the past. Seeing mastery of rhetoric as a peculiar agon stretching over centuries and across the agon of rhetoricians, philosophers and historiographers, Dionysius identifies the circle of best writers, and himself joins it. He claims that in the scholarly rhetoric "the truth is dearer still" and establishes the criteria to judge the classic writers. And the critic realizes that he will be judged according to the same (his own) criteria.
Keywords: "A Letter to Pompeius", Dionysius of Halicarnassus, historiography, Hellanicus, Charon, Herodotus, Thucydides, Xenophon, syngraphers, Plato, rhetoric, agon, literary criticism, genre.
4. По поводу аиуураф£1£ в D.H. EPG VI. 113
Свой трактат о риторическом мастерстве древнегреческих писателей Дионисий Галикарнасский завершает указанием на значимость проведенного им здесь анализа и сравнения: «Таким образом, изучение взятых нами писателей будет необходимой основой для осваивающих политическое красноречие и представит примеры всех образцов стиля» (D.H. EPG. VI. 11: outoi napaA^Öevre^ oi аиуурафёТс; apKeoouai тоТ< aoKouai töv noXiTiKÖv Xöyov афор^а< ёттпбеюи«; napaöeiy^aTOv napaox^Tv önaoav Löeav).
В русском переводе О.В. Смыки oi. aüyypa^T<; передано в данном пассаже как «писатели»; по-видимому, предполагается, что здесь Дионисий имеет в виду не только историографов, но также философов и ораторов — т.е. всех тех греческих авторов, о которых шла речь в этом трактате. Однако основная часть Дионисиева «Письма к Помпею» — последние 2/3 сочинения (главы III-VI) — посвящена сопоставлению историков. Слова oüYYpaф^ (со значением «прозаическое сочинение; исторический труд, летопись, история») и aüYYpa^ü< («автор прозаических сочинений, писатель; летописец; историк»)4 галикарнасский ритор употребляет здесь применительно к греческим историописателям.
В D.H. EPG эти слова встречаются 10 (+ 1) раз, причем 5 случаев приходится на III главу, посвященную сопоставлению Геродота и Фу-кидида, остальные 5 (+ 1) — на последнюю главу (VI), о Феопомпе
3 В статье ссылки на трактат Дионисия Галикарнасского «Письмо к Помпею» (Epistula ad Pompeium Geminum) даются в следующем сокращении: D.H. EPG.
4 См. словари: Greek-English Lexicon. 9th ed. With Revised Supplement Compiled by H.G. Liddell and R. Scott; Revised and augmented throughout by Sir H.S. Jones; with the Assistance of R. McKenzie and with the Cooperation of Many Scholars. New Supplement. Oxford, 1996. P. 1661, col. 1-2, s.vv. ouyyP^su^, ouyyP^w; Pape W. Handwörterbuch der griechischen Sprache: in 4 Bänden. Griechisch-Deutsches Handwörterbuch. Bd. 2. 3. Aufl. 5. Abdr. Bearbeitet von M. Sengebusch. Braunschweig, 1908. S. 962, s.vv. ouyyP^su^, ouYYP^q; S. 963, s.v. ouYYP^to; Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. 5-е изд. СПб., 1899 (репр. изд.: М., 1991). Стлб. 1165-1166, сл. ст. ouyyP^su^, ouYYPa9^, ouyypä9®; Древне-греческо-русский словарь / сост. И.Х. Дворецкий; под ред. С.И. Соболевского. Т. 2. М., 1958. С. 1518, стлб. 1, сл. стт. ouyyP^su^ и ouYYPa9^; The Cambridge Greek Lexicon / ed. by J. Diggle, B.L. Fraser, P. James, O.B. Simkin, A.A. Thompson, S.J. Westripp. Vol. 2. Cambridge, 2021. P. 1297, s.vv. ouyyP^su^, ouYYP^q, ouYYP^to.
Хиосском5. Приведу отрывки из текста, в которых встречаются слова с основой ооуураф-:
III. 7: «...но из бывших до него (Геродота. — А.С.) синграфов Гелла-ника и Харона (aMa twv про аитои аиуурафёау yevo^evwv 'EWaviKou те ка! Xäpwvo^), на ту же тему опубликовавших свои сочинения. »6;
— 15: «Что касается содержания, я упомяну еще об одном качестве, которое. мы хотим найти во всех исторических сочинениях (¿v anaoai^ loropiai^), — это отношение синграфа (той оиуурауеа^ öiäöeoiv) к описываемым событиям»7;
— 18а: «Синграфы в отношении этого достоинства разделяются: ибо Фукидид..., Геродот же. (Aippnvrai Tqv apernv TaÜT^v oi оиуурауёС^ • ©ouKuöiöns ^¿v yap..., 'Нро0ото^ öe...)»;
— 18b: «в этих (al apeTai / достоинствах. — А.С.) синграфы равны»
/>/ > » Г л/ \ О
(iooi Kav шшш^ oi аиуураф£1с;)8;
5 Ж. Ожак дает пояснение к слову ouYYPa9£ùç: "historien (souvent couplé avec orateur... et philosophe); prosateur (opposé à poète...); auteur (de manuel didactique...)" (Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 5: L'imitation (fragments, Épitomé). Première Lettre à Ammée. Lettre à Pompée Géminos. Dinarque / texte établi et traduit par G. Aujac. 3e tirage. Paris, 2002. P. 272 s., для приведенных значений слова здесь указаны пассажи Дионисиевых произведений по «беллетровскому» изданию ритора); и далее пояснение к слову ooYYPa9^: "oeuvre historique (de Théopompe)" (ibid. P. 273, со ссылками на два места из шестой главы «Письма к Помпею»). См. также в глоссарии У.Р. Робертса к слову ooYYP^soç: "Historian. Dionysius uses in the same sense àvqp LoxopiKÔç (ad Pomp. 110.4, 110.24) (with the indication of places in your book — A. S.) and Xoyoyp^oi ('chronicles', or perhaps rather 'prose writers', de Comp. c. 16)" (Roberts W.R. Dionysius of Halicarnassus. The Three Literary Letters (Ep. ad Ammaeum I, Ep. ad Pom-peium, Ep. ad Ammaeum II) / the Greek text edited with English translation, facsimile, notes, glossary of rhetorical and grammatical terms, bibliography, and introductory essay on Dionysius as a literacy critic by W.R. Roberts. Cambridge, 1901. P. 205).
6 См. Alganza Roldán M. Historiadores, logógrafos o mitógrafos? (Sobre la recepción de Hecateo, Ferécides y Helánico) // Polymnia. Vol. 1. 2015. P. 6, 17, 18; на с. 23 помещена таблица (хотя здесь с неточным указанием на пассаж D.H. EPG. III. 6 — sic!).
7 И тут же Дионисий сравнивает отношение Геродота и Фукидида к тому, что эти историки описывают в своих трудах: H ^èv 'HpoôÔTOO 6ià0soiv. 'H ôè ©OOKOÔIÔ ou ôià0£oiv... (III. 15)
8 В обоих пассажах из § 18 речь идет о сопоставлении историков Геродота и Фукидида.
— 21: «Пожалуй, я уже достаточно сказал об этих синграфах (апохрп таита dpnoöai nepi тоотш шу аиуурафёау), о которых можно было еще многое сказать, но об этом в другой раз»9;
VI. 2: ката iqv avyypa^qv (словом ouYYpaф^ Дионисий называет произведение хиосского историка Феопомпа, которому посвящена шестая глава трактата);
— 3: öia jqv ovyypatyqv10;
— 6a: «Ведь все эти [качества] синграфа (т.е. изложенные ранее достоинства историка Феопомпа. — А.С.) заслуживают подражания» (паута Ö£ таита СдАюта той оиуурауеас);
— 6b*: «философствует11 во всей синграфэ о справедливости и благочестии, и прочих добродетелях ^iXooo^i пар' öAqv тцу <<jvyypa<pqv пЕр1>12 öimioaüvns ка1 euoepdn^ mi ^v aAAwv apniwv).. ,»13;
7) ) с i Л» " \ Л ' '/ /V/ /Л I 91
: пар ouöcvi^v aAAwv аиуурафеау... оите ^v npeopmxpwv оите ^v vewrepwv. Обсуждается особое свойство произведений Феопомпа, которое «ни у одного из других синграфов... ни старших, ни младших» не проявляется столь сильно, как у хиосского историка. В данном
9 В D.H. EPG. III. 21 тоже имеются ввиду Геродот и Фукидид — главные герои третьей главы «Письма к Помпею». Этот параграф завершает первый раздел об историописателях; здесь единственный раз ouyyp^sïÇ в переводе О.В. Смыки передано как «историки» (Дионисий Галикарнасский. Письмо к Помпею // Античные риторики / под ред. A.A. Тахо-Годи. М., 1978. С. 222-233, здесь с. 230). Подробный анализ творчества Фукидида Дионисий представил в трактате «О Фукидиде», где также использовал сравнение афинского синграфа с Геродотом.
10 Характеризуя принципы историописания Феопомпа, ритор говорит об историческом сочинении.
11 Глагол «философствовать» ^Д^офе©) Дионисий Галикарнасский зачастую использует в значении «заниматься исследованием».
12 В данном случае слово ouyyP^^ в форме acc. sing. и предлог nspí являются дополнительной вставкой; см., например, в «тойбнеровском» издании риторических сочинений Дионисия, подготовленном Германом Узенером (Usener H., Radermacher L. Dionysii Halicarnasei quae extant. Vol. VI. Lipsiae, 1997. P. 246, ad loc.); иначе в комментарии к этому пассажу в старинном издании другого немецкого ученого-филолога Ф. Зильбурга: nap' oXqv i^v iaiopiav (Dionysii Halicarnassei scripta quae exstant, omnia, et historica, et rhetorica. Vol. 2: Rhetoricos eius et criticos libros continens, duobus tractatibus nusquam ante vulgatis auctus / opera et studio F. Sylburgii Veterensis. Francofurdi, 1586. P. 132, n. 28, ad loc.); ср. у Ж. Ожак (Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 5. P. 98, n. ad loc.), где даны ссылки на Г.К. Узенера и Ф. Зильбурга.
13 Речь идет о дополнительных достоинствах исторического труда Фео-помпа.
случае, равно как и в двух пассажах предыдущей, шестой, главы, речь идет не о писателях вообще, но о сочинителях исторических произведений.
— 11: «Вот этих взятых (для рассмотрения в данном трактате. — А.С.) синграфов достаточно (ouroi napaAn^evre^ oi оиуурауеХ^ apKeoouoi)...» Это предложение полностью приведено в начале раздела.
Обратим внимание на то, что слова ouYYpaфeU^ и oüYYpaф^ отсутствуют в средней части трактата, которая посвящена историописате-лям, их нет в главе IV, где автор сопоставляет Ксенофонта с Геродотом, и в главе V, где говорится о Филисте, который сравнивается с Фукиди-дом.
Пассаж D.H. EPG. IV. 1 О.В. Смыка передает так: «Ксенофонт и Фи-лист, которые достигли расцвета славы уже после Геродота и Демосфена, не схожи друг с другом ни по натуре, ни по направлению, которого придерживались». Хотя, замечу, что последняя пара — предшественники историков IV века, указанные в начале предложения — в оригинальном тексте не названа: Ее^оф^ öe Ka! ФхЛюто^ ol roüroi^ ¿naK^äoavre^ oure фUoel^ o^oia^ elxov oure npoaipeoei^. Упоминание «отца истории» здесь резонно, поскольку предыдущая глава трактата (III) посвящена сравнению его «Истории» с историческим трудом Фу-кидида, а в четвертой главе сравниваются Геродот и Ксенофонт14. Упоминание же Демосфена в IV. 1 неуместно.
Афинскому оратору Дионисий посвятил отдельный трактат, который сохранился. В «Письме к Помпею» Демосфен фигурирует в I и II главах, а в пассаже III. 20 Дионисий называет его подражателем Фу-кидида. Есть еще одно упоминание оратора в последней главе, где грамматик сравнивает стиль историка Феопомпа с демосфеновским (VI. 10). Как было отмечено в первой части работы15, автор называет Демосфена одним из «самых блистательных» (Aa^npöraroi) греческих писателей (I. 5). Третья глава «Письма» представляет собой цельный эпизод, который полностью посвящен двум великим синграфам. В самом начале этой главы Дионисий пишет: «Если же я должен о них (о пятерке лучших историков, названных в EPG. III. 1. — А.С.) высказаться, вот что я думаю о Геродоте и Фукидиде» (III. 2); заканчивается раздел такой
14 Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 5. P. 18-19, 73-75.
15 См. Синицын A.A. Историки, историография и историко-риторический агон... С. 184.
фразой (III. 21): «я уже достаточно сказал об этих историках.»16 В третьей главе по одному разу названы синграфы Гелланик и Харон, лирик Пиндар и оратор Демосфен, но по сути о «блистательном» ораторе речь здесь не идет (равно как и о трех других древних писателях — поэте и двух историках), Демосфен лишь упомянут ad locum в связи с одной из главных персон этой главы — Фукидидом. К тому же Дионисий Гали-карнасский, как знаток творчества Демосфена, должен был учитывать хронологические диспропорции: Ксенофонт и Филист (оба ровесники, даты их жизни примерно совпадают: ок. 430 - ок. 355 гг. до н.э.) творили в первой половине IV в. до н.э., а Демосфен (384-322 гг. до н.э.) был на полтора-два поколения младше афинского и сиракузского историков, и расцвет его творчества как оратора и логографа (т.е. составителя судебных речей) приходится на вторую половину того же столетия. Таким образом, названные в начале IV главы историки становятся ¿naK^aoavre^ бесспорно, после Геродота, но до Демосфена.
В «Письме к Помпею» слова с корнем ¡отор- Дионисий использует чаще, нежели с другим «историографическим» значением. В разных
1 « » « » « » « ! 17
формах слова юторга, юторгко^ юторем, юторгоурафо«;17 встречаются в этом трактате 17 раз18. И опять же употребления слов c ¡.отор- (кроме I. 8 и дважды в гл. IV) присутствуют лишь в том разделе, где сравниваются исторические труды Геродота и Фукидида (гл. III), и в последней главе о Феопомпе (VI). А в главах, посвященных историкам Ксенофонту и Филисту, слова, имеющие значение «историописания», (почти) не встречаются. Единственный раз говорится, что оурр фгХооофО^ Ксенофонт «выбирал прекрасные и величественные темы для своих исторических сочинений (ш^ ипобёоег^ шу ioropiwv £§е\ё§ато каМ^ ка! ^еуаХопрепеи;)» (IV. 1).
Дионисий считает Ксенофонта подражателем Геродота, но ни Ксе-нофонта, ни Филиста (уж если последнего и можно отнести к историкам «второго плана», то про первого мы так не скажем) он не называет «синграфами». Оба эти историописателя идут следом за парой «отцов» исторической прозы — Геродотом и Фукидидом — и предшествуют великому синграфу, каковым галикарнасский ритор почитал Феопомпа.
16 Обзор третьей главы трактата Дионисия с комментариями и литературой см. Синицын А.А. Историки, историография и историко-риторический агон... С. 193-202.
17 В D.H. EPG. III. 1 есть один случай, где названы ioropioYP^oi («историо-писатели»).
18 Без учета пассажа VI. 6, который указывал Ф. Зильбург (см. выше, прим. 12).
Общеизвестен парадокс: историк Фукидид, который считается основоположником античной (и не только) исторической науки, в своем историческом труде ни разу не использует слово loropía и однокорен-ные с ним. В отличие, кстати сказать, от Геродота, в сочинении которого «историографическая» лексика появляется неоднократно. В словаре Дж.Э. Пауэлла отмечено 22 случая употребления разных форм этого слова19. А его младший современник Фукидид пользуется сугубо «(к)синграфической» лексикой. В «Истории Пелопоннесской войны» около 20 раз встречаются слова с основой §иуураф-. Сошлюсь на фу-кидидовский лексикон, составленный Э. Бетаном; швейцарский филолог указывает 16 случаев употребления форм глагола §иуураф81У ("conscribere"), два места для §иуурафеи^ ("scribendis legibus") и еще два — для §иуураф^ со значением "scriptura" и "historia"20. В пассаже Thuc. I. 97. 2 говорится об истории Аттики, написанной Геллаником: év тр Аттгкп Цурофп 'EAMviKO^. По числу употреблений «синграфиче-ской» лексики Геродот «уступает» своему младшему коллеге-историку. Глагол оиуурафм «отец истории» использует в своем труде в разных формах 6 раз в значении «запись в письменной форме», а оиуураф^ встречается единственный раз в Hdt. I. 93. 121.
Форма глагола ^иуурафм появляется уже в «зачине» произведения, буквально в первой строке, где историк сообщает о себе и своем труде (Thuc. I. 1). Фукидидовское §uv¿ypa^8 töv nóAe^ov можно передать как «письменно изложил историю войны» (ср. в переводе Ф.Г. Мищенко: «Фукидид афинянин написал историю войны между пелопоннесцами и афинянами...»). Поэтому существительное §иуураф^ издатели труда афинского историка иногда выносили в заглавие: ©OYKYAIAOY НУГГРАФН («История» Фукидида); причем это можно встретить не только в публикациях этого источника на новогреческом языке.
Фукидид — синграф par excellence — был очень популярен среди риторов и историков I в. до н.э. Об афинском историописателе сохранились отзывы многих греческих и римских авторов, в том числе и у Дионисия Галикарнасского. Сошлюсь на работу Лучано Канфоры, в
19 Powell J.E. A Lexicon to Herodotus. 2nd ed. Hildesheim, 1960. P. 174, col. 2, s.v. ioTOpsto (17) + ibid., s.v. ioTOpln (5), со значениями "enquiry; results of enquiry".
20 Betant E.-A. Lexicon Thucydideum. Vol. 2. Genevae, 1847. P. 177-178, s.vv. ^OYYP^9£iv; ^DYYpaф£og ^OYYpaфq.
21 См. Powell J.E. A Lexicon to Herodotus. P. 340, col. 2, s.v. ooYYpaфq ("recording").
которой собран значительный материал о Фукидиде в древнем Риме22, с обширной библиографией по теме; а также на статью в недавнем сборнике по рецепции Фукидида23. Об известности и авторитете афинского историка в эллинистический период см. у С. Хорнблауэра24.
Суждения о Фукидиде содержатся в дионисиевых трудах «О Демосфене» (De Dem. dict. I, II, IV, VI, IX, X, XV, XXXIX), «О Лисии» (II, III, IV), «О соединении слов» (IV, VII, X, XVIII, XXII) и других25. Отзывы ритора о мастерстве афинского историка зачастую возвышенные; вот пара примеров: «Итак, кто не согласится, что полон достоинства (ä^iw^ariKÜ^) и величав (^eYaÄonpenw^) склад речи Фукидида в его "Надгробном слове"» (De comp. verb. XVIII. 3); «Поэтому по заслугам он (Фукидид. — А. С.) представляется нам возвышенным (u^nAö^) и красноречивым (KaAAien^)...» (De comp. verb. XVIII. 8)26.
Но все же Дионисий занимает особое место среди античных критиков Фукидида. Как заметил Х. Зоннабенд, «An der Spitze der Skeptiker stand der griechische Rhetor und Historiker Dionysios von Halikarnassos.. ,»27 К.К. де Йонге в работе «Дионисий Галикарнасский о
22 Canfora L. Thucydides in Rome and Late Antiquity // Brill's Companion to Thucydides / ed. by A. Rengakos, A. Tsakmakis. Leiden; Boston, 2006. P. 721-753.
23 Fromentin V., Gotteland S. Thucydides' Ancient Reputation // A Handbook to the Reception of Thucydides / ed. by C. Lee, N. Morley. Maiden, MA; Oxford, 2015. P. 14, 16-18, 19.
24 Hornblower S. The fourth-century and Hellenistic Reception of Thucydides // Journal of Roman Studies. Vol. 115. 1995. P. 47-68; см. также: Wiater N. The Ideology of Classicism: Language, History, and Identity in Dionysius of Halicarnassus. Berlin; New York, 2011; Iglesias-Zoido J.C. Thucydides in the School Rhetoric of the Imperial Period // Greek, Roman and Byzantine Studies. Vol. 52. 2012. № 3. P. 393-420; Kennedy S. A Classic Dethroned: The Decline and Fall of Thucydides in Middle Byzantium // Greek, Roman and Byzantine Studies. Vol. 58. 2018. № 4. P. 608 ff., где дан обзор римской и византийской историографии о Фукидиде (р. 608, n. 5 и 609, n. 6, где указана важная литература).
25 См. обзор в предисловии Ж. Ожак к IV тому «Opuscules rhétoriques» Дионисия: Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 4: Thucydide. Seconde Lettre à Ammée / texte établi et traduit par G. Aujac. 3e tirage. Paris, 2002. P. 18-33.
26 Оба пассажа цитируются в переводе М.Л. Гаспарова (с изменениями) по изданию: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов // Античные риторики / под ред. А.А. Тахо-Годи. М., 1978. С. 167-221, здесь с. 195 и 196, соответственно.
27 Sonnabend H. Thukydides. Hildesheim; Zürich; New York, 2004. S. 83, со ссылкой на работу Г. Вилле "Zu Stil und Metode des Thukydides" (Wille G. Zu Stil und Metode des Thukydides // Thukydides / hrsg. von H. Herter. Darmstadt, 1968. S. 683-716); ср. Sonnabend H. Thukydides. S. 105.
Фукидиде»28 объясняет истоки этого «не в меру строгого суда» Дионисия над Фукидидом, учитывая критическую позицию галикарнасского ученого в отношении историографии (и литературы в целом) и принципов написания истории, а также принимая во внимание специфику современной Дионисию римской аудитории I в. до н.э., на которую он ориентировался. Критическими замечаниями в адрес афинского историка наполнен рассматриваемый трактат, третья глава которого полностью посвящена сравнению исторических трудов Геродота и Фу-кидида, и, как уже было отмечено, почти во всех случаях, не в пользу второго.
В предложении из финала «Письма к Помпею» (VI. 11), которое процитировано в начале этого раздела, ритор подводит итог своих рассуждений. Это предложение начинается с указательного местоимения мужского рода во множественном числе oùtoi, которое относится к oî ооуурафеи; и указывает на писателей, о которых перед этим шла речь в тексте, а именно на историо-писателей, избранных Дионисием для обсуждения в качестве образцовых авторов. Здесь «синграфами» названы служители Клио, в первую очередь, Геродот, Фукидид и Феопомп. Но аоуурафеи; относится и к ранним историописателям — Гелланику и Ха-рону29, а также Дионисий употребляет это слово для определения всех эллинских историков совокупно (VI. 7). Слово аоуурафп с основным смысловым содержанием «историческое сочинение» во всем корпусе риторических трудов Дионисия встречается трижды, и все три случая приходятся на «Письмо к Помпею», где оно использовано только по отношению к произведениям Феопомпа Хиосского (VI. 2, 3 и 6b*).
В русском переводе «Письма к Помпею» слова аоуурафе^ / аоуурафеи;, аоуурафп О.В. Смыка всюду (кроме III. 21, на что было указано выше) переводит как «автор», «писатель», «писатели», «сочинение», хотя в трактате во всех случаях Дионисий имеет ввиду исторические сочинения и историописателей. Приведу несколько вариантов перевода на европейские языки пассажа D.H. EPG. VI. 11. Так, в старом французском издании риторических трудов Дионисия Галикар-насского начало последнего предложения «Письма» передано: "Tels
28 de Jonge C.C. Dionysius of Halicarnassus on Thucydides // The Oxford Handbook of Thucydides / ed. by R.K. Balot, S. Forsdyke, E. Foster. Oxford, 2017. P. 641658.
29 D.H. EPG. III. 7: tov про айтои (т.е. Геродота. — А.С.) аоуурафёис, Ysvo^svtov 'EAAnvlKoo т£ каг Xaptovo^, ктА.
sont les historiens.. ."30; а в английской версии у.Р. Робертса: "The study of these historians."31; во французском издании "Les Belles Lettres": "Les historiens ici présentés."32; еще один английский перевод, изданный в классической серии "Loeb Classical Library": "The comparison of these histori-ans..."33 Как видим, во всех приведенных версиях слово ооуурафеТ^, встречающееся у Дионисия, передано как «историки» ("les historiens", "historians"), т.е. те писатели, творчество которых Дионисий анализирует в III-VI главах своего «Письма».
Замечу, что в «беллетровском» собрании дионисиевых "Opuscules rhétoriques" издательница Ж. Ожак всюду передает ооуурафеи^, ооуурафеи;, ооуурафп в этом трактате как «историк(и)», «история», «исторический»: ("historien, historiens, histoire, historique"). Ожак дает пояснение к слову ооуурафт£ "historien (souvent couplé avec orateur. et philosophe); prosateur (opposé à poète.); auteur (de manuel didactique.)"34.
В риторических произведениях Дионисия за пределами «Письма к Помпею» слово ооуурафе^ неоднократно сопряжено с пог^таЁ, и, как видно из контекста, в таком сочетании синграфы-историки противопоставлены поэтам35. Укажу несколько мест, где встречается эта пара:
De Thuc. I. 1: notqTÔç те mi ооуурафеТ^;
De Dem. dict. XXXVII. 3: погцтшу те mi ооуурафёму;
De comp. verb. III. 6: погцтшу ^èv., ооуурафёму ôè.;
— IX. 1: noiouoi потфш те mi оиуурафеТ^;
— XV. 13: oí харгёотатог noi^wv те mi оиуурафё^;
— XXII. 10: noi^wv ^èv., ouYYрафêwv ôè.
30 Denys d'Halicarnasse. Examen critique des plus célèbres écrivains de la Grèce / traduit en français la première fois, avec des notes et texte en regard, collati-onné sur les manuscrits de la bibliothèque du roi et sur les meilleures éditions par E. Gros. T. 2. Paris, 1826. P. 135.
31 Roberts W.R. Dionysius of Halicarnassus. The Three Literary Letters... P. 127.
32 Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 5. P. 99.
33 Dionysius of Halicarnassus. Critical Essays: in 2 volumes / with an English transl. by S. Usher. Vol. 2: On Literary Composition. Dinarchus. Letters to Ammaeus and Pompeius. Cambridge, MA; London, 1985. P. 399.
34 Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 5. P. 272 s. Для приведенных значений слова здесь указаны пассажи Дионисиевых произведений по «беллетровскому» изданию. См. пояснение к слову ouYYpa^q: "oeuvre historique (de Théopompe)" (Ibid. P. 273), со ссылками на два места из главы VI трактата.
35 Ср. пояснение У.Р. Робертса: "ouYYPa9£ùç is also used by Dionysius ... of a prose writers, as distinguished from noiqxqç" (Roberts W.R. Dionysius of Halicarnassus. The Three Literary Letters. P. 205, s.v. ouyyP^sùç).
Обратим внимание на два показательных момента в трактате «О соединении слов»: III. 6 и XXII. 10. В первом из них названы поэт и синграф в качестве образцовых сочинителей, по которым «можно составить представление об остальных [поэтах и синграфах]»: Àa^pavèoQ« ôè кощтшу ^èv ovyypatyèœv ôè 'Hpôôoxoç («Возьмем же из поэтов Го-
мера, а из [историо]писателей — Геродота»).
И сходное же построение с противопоставлением интересующих нас слов встречается здесь в XXII главе, когда Дионисий избирает в качестве примеров для обсуждения twv ém^aveorôrav àvôpwv двух других поэта и синграфа: miyiwv ^èv oùv nivôapoç àpKèoei napaÀ^Qeiç, ovyypatyèœv ôè ©ouKuôiônç («Из поэтов достаточно взять Пиндара, а из [историо]писателей — Фукидида»).
Таким образом, в том и в другом случаях великим поэтам древности Гомеру и Пиндару противопоставлены великие эллинские историки (ouyypa^îç) V в. до н.э. — Геродот и Фукидид.
С такого же противопоставления Дионисий начинает сочинение «О Фукидиде» (I. 1, 3): «В изданных мною ранее трудах о подражании (nepi thç ^i^oewç) ... уже обсуждались поэты и синграфы (notqTâç те Kai ooyypa^îç), почитаемые наиболее знаменитыми. <...> Обсуждая син-графов (twv ouYYpaфéwv), изложил я свое мнение о Фукидиде, но кратко и лишь в основных чертах».
Использованное здесь ритором слово ouYYpaф£ÎÇ в переводе И.П. Рушкина в обоих случаях передано как «историки», причем здесь же назван и синграф-историк Фукидид, анализу труда которого Дионисий посвящает это исследование. См., однако, в новом французском переводе «зачина» этого сочинения: "les poètes et les prosateurs"36, также и во втором случае (ibid., I. 3): "au chapitre des prosateurs"37; cp. в Lexique general к Дионисиевому корпусу, составленному Ж. Ожак: "prosateurs (opposé à poète)", со ссылкой на D.H. De Thuc. I. 1 и указанием других пассажей, где Дионисий употребляет это слово в значении «прозаик»38. Сходным образом первое предложение трактата «О Фукидиде» передано по-английски С. Ашером: "poets and prose authors"39; ср. также в
36 Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 4. P. 43.
37 Ibid.
38 Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 5. P. 273, ad loc.
39 Dionysius of Halicarnassus. Critical Essays: in 2 volumes / with an English transl. by S. Usher. Vol. 1: Ancient Orators. Lysias. Isocrates. Isaeus. Demosthenes. Thucydides. Cambridge, MA; London, 1974. P. 463.
латинском переводе Й.Я. Райске40 и в английской версии У.К. Прит-четта ("writers of poetry and prose")41.
В трактате «О соединении слов» поэты указаны в паре с логографами и тем самым обособлены от них. В современном антиковедении стало locus communis называть ионийских историописателей-«догеродо-тиков» (творивших до Геродота или в одно с ним время) «логографами». Понятие это прижилось и утвердилось в нашей науке, но, надо сказать, что оно является историографическим конструктом, истоки которого идут из немецкой классической филологии XIX в., и который не имеет отношения к определяемому им явлению, т.е. к творчеству «праотцов истории». В D.H. De comp. verb. XVI. 1 говорится: «Стремясь воочию представить свой предмет, поэты и прозаики (öl погфш ка! Xoyoypaq>oi) сами составляют для того уместные и наглядные слова, как уже было мною сказано, или перенимают наиболее изобразительные слова, составленные прежними писателями <.>»42.
Во всем корпусе риторических трудов Дионисия Галикарнасского слово Хоуоурафог встречается единственный раз именно здесь. В этой части трактата «О соединении слов» говорится о приятной и красивой речи, о мелодии и ритме поэтических сочинений, приводятся цитаты из «Илиады» и «Одиссеи» Гомера, даны ссылки на Платоновского «Кра-тила» и философа-перипатетика Феофраста (гл. XV-XVII), а потом ритор переходит к обсуждению ритма произведений Фукидида, Платона, Демосфена и других писателей (гл. XVIII). В процитированном отрывке слово Хоуоурафог означает не конкретно «праотцов истории» (которых сам Дионисий обычно именует [архаТог] ооуурафе^ или 1оторгко1), но
40 Dionysii Halicarnassensis opera omnia. Graece et Latine (cun annotationibus H. Stephani, F. Sylburgii, F. Porti, I. Casauboni, F. Ursini, H. Valesii, I. Hudsoni et I.I. Reiske). Vol. 6: Ex scriptis rhetoricis et criticis Epistolam Primam ad Ammaeum, Epis-tolam ad Cn. Pompeium, Epistolam Secundam ad Ammaeum, Iudicium de Thu-cydidis historiis, et Librum de Admiranda vidicendi in Demosthene (curavit I.I. Reiske). Lipsiae, 1777. P. 810.
41 Pritchett W.K. Dionysius of Halicarnassus. On Thucydides / with transl. and comm. by W.K. Pritchett. Berkeley; Los Angeles; London, 1975. P. 1. См. комментарий Притчетта к данному месту трактата: "The word ооуурафеи^, here used for a prose-writer, sometimes means 'historian' in Dionysius" (ibid. P. 47, n. 4), со ссылкой на: Roberts W.R. Dionysius of Halicarnassus. The Three Literary Letters. P. 205.
42 Перевод М.Л. Гаспарова по изд.: Дионисий Галикарнасский. О соединении слов. С. 190.
вообще писателей прозаических произведений (ср. в английском переводе этого места: "The poets and prose-writers..."43).
Там, где Дионисий говорит о сочинителях прозы, а не о стихотворцах (потфш), противопоставляя, например, ораторов — синграфам, под последними обычно подразумеваются историописатели (правда, в двух случаях контекст не позволяет утверждать это однозначно). Так, в сочинении «О древних ораторах» Дионисий заявляет, что намерен рассмотреть творчество «наиболее значительных из древних ораторов и синграфов (а^юХоумтатог тшу àpxaiœv pyrnpav те ка! аиуурафёау)» (D.H. De ant. orat. IV). Подобное различение прозаических авторов встречаем и в начале «Второго письма к Аммею», где ученый рассуждает об историке Фукидиде, и где синграфы обособлены от ораторов: «Я полагал, что достаточно выявил характер Фукидида, описывая важнейшие из присущих его языку особенностей, тех, которые, по моему мнению, особенно отличают его от предшествующих ему ораторов и синграфов (rwv про аитои pyrnpav те ка! аиуурафёау)» (D.H. Ep. ad Amm. II. I. 1).
Исходя из контекста, слово аоуурафеТ^ здесь означает не в общем смысле «писатели», но конкретно «историописатели», которые отделены от ораторов; последние тоже, разумеется, писатели, но творящие в ином прозаическом жанре литературы. Ср., например, перевод этого пассажа Ж. Ожак: "des orateurs et des historiens"44; но иначе у Й.Я. Райске: "oratoribus et scriptoribus"45. И в этом «Письме к Аммею» Фукидид неоднократно назван «синграфом», как, например, в D.H. Ep. ad Amm. II. I. 2; II. 1: «По твоему (здесь и во втором случае, который приводится ниже, Дионисий обращается к своему адресату Аммею. — А.С.), особенности характера Фукидида были бы показаны вернее, если бы вместе с каждым своим утверждением я приводил слова самого историка (ràç AèÇeiç тои аоуурафём^), как поступают сочинители руководств и введений в искусство красноречия» (I. 2); «Чтобы тебе было легко следовать моему рассказу, я приведу дословно то, что мне случилось ранее сказать об этом историке (пер! тои аоуурафё«^ (т.е. Фукидиде. — А.С.) <...>» (II. 1)46.
43 Roberts W.R. Dionysius of Halicarnassus on Literary Composition. Being the Greek text of the De compositione verborum / edited with introduction, translation, notes, glossary, and appendices by W.R. Roberts. London, 1910. P. 159. Ср. Roberts W.R. Dionysius of Halicarnassus. The Three Literary Letters. P. 205: аиуурафеи^ — "historian" (см. цитату выше, прим. 70).
44 Denys d'Halicarnasse. Opuscules rhétoriques. T. 4. P. 129.
45 Dionysii Halicarnassensis opera omnia. P. 788.
46 Оба пассажа цитируются в переводе И.П. Рушкина по изд.: Дионисий Га-ликарнасский. О Фукидиде. С приложением второго письма к Аммею / Пер. и прим. И.П. Рушкина // Аристей. Т. 9. 2014. С. 190-256, здесь с. 245.
Возвращаясь от «Второго письма к Аммею» к основному предмету обсуждения, «Письму к Помпею», отмечу, что в этом трактате слова oüYYpa^ü«;, LoxopiKÖ^ и LoropioYP^o^ являются равнозначными и взаимозаменяемыми. Складывается впечатление, что иногда Дионисий «чередует» ouYYpa^ü^ и LoxopiKÖ^, чтобы избежать повторов, когда он использует одно за другим слова со сходным «историографическим» значением, как, например, в пассаже D.H. EPG. III. 15: ... ¿v anäoai^ ioiopiaig Z^Toü^ev, xqv auxou tou ovyypa^eag örnöeoiv, kt\.
5. Замечание о риторической «археологии» в трактате Дионисия
В начале III главы EPG (§ 1), приступая к анализу произведений историков, галикарнасский филолог упоминает три своих исследования о подражании (nepi ^i^oew^); второе из них посвящено анализу того, «каким именно поэтам, и философам, и историописателям, и риторам
(\ rsj I » С гы А С л» I X
nepi tou Tiva^ avopa^ ^i^eioöai oei noi^Ta^ те Kai фl\ooöфou9 ioTopioypä^ovg <Te> Kai p^Topa^). Стихотворцы (noiqTai) здесь названы совокупно, а авторы прозаических произведений разделены по видам литературы: философская, историческая и риторическая.
Специально о поэтах в этом трактате речь не идет, лишь дважды здесь упоминается Гомер: об эпическом поэте говорится в связи с Платоном и с Геродотом47. Также к месту, чтобы сослаться на авторитетное суждение древнего поэта (здесь ритор критикует Фукидида за избыточность, которая «доводит читателей до изнеможения»), приводится известная цитата из лирика Пиндара48. И однажды Дионисий указывает (III. 21) на то, что исторические труды Геродота и Фукидида он считает «поэтическими» (см. раздел 3. III).
От второй книги «О подражании» сохранилось предисловие и то, что «Дионисий цитирует в подлинном виде в "Письме к Помпею" — это суждение о Геродоте, Фукидиде, Ксенофонте и Феопомпе, т.е. о главных историках», — как пишет С.И. Соболевский49. Но к списку четырех названных здесь историков следует, конечно, добавить еще и
47 D.H. EPG. I. 13, где афинский философ назван критиком Гомера, и III. 11, где «отец истории» назван подражателем Поэта-«первоисторика».
48 D.H. EPG. III. 12 = Pind. Nem. VII. 52: «Пресыщают / Даже мед и милые цветы Афродиты» (пер. М.Л. Гаспарова по изд.: Пиндар. Немейские песни // Пиндар. Вакхилид. Оды. Фрагменты. М., 1980. С. 141).
49 Соболевский С.И. Дионисий Галикарнасский // История греческой литературы / под ред. С.И. Соболевского, М.Е. Грабарь-Пассек, Ф.А. Петровского. Т. 3. М., 1960. C. 157-166, здесь с. 160.
пятого — Филиста, которого С.И. Соболевский почему-то упустил. Ведь, несмотря на то, что Дионисий больше критикует, нежели хвалит Филиста, он включает этого сицилийского автора в пятерку выдающихся классических историописателей, коих он избрал как наиболее достойных подражания (D.H. EPG. III. 1, IV. 1; V, passim), и труды которых, как он сам свидетельствует, ранее обсуждал в своих книгах о подражании. В «Письме к Помпею» Дионисий представил подробный анализ трудов лучших историков V-IV вв. до н.э. — тои^ о^бра^ d^ ¿пгтпбеютатои^. По мнению критика, они были и первыми, и последними из великих историописателей прошлого.
Дионисий считает, что упадок в литературе начинается с последней четверти IV в. до н.э., после Александра Великого. Поэтому пора образцового стиля ограничивается, по мнению галикарнасского ученого, классическим периодом, когда творили настоящие мастера50. Замечание о времени Александра, деяния которого стали рубежом эпох (и в риторике и литературе, и в широком, политическом и общекультурном, смыслах), встречаем в начале Дионисиева труда «О древних ораторах»51. В «Письме к Помпею» критик не упоминает об этом рубеже, но и здесь он рассматривает только писателей классической эпохи.
50 Russell D. Dionysius (7) // The Oxford Classical Dictionary. 4th / ed. by S. Hornblower, A. Spawforth, and E. Eidinow. Oxford, 2012. P. 460: "He (Дионисий. — А. С.) doubtless thought of it as exemplifying his literary teaching, which was directed towards restoring Classical prose after what he saw as the aberrations of the Hellenistic period".
51 D.H. De ant. orat. I. О периодизации Дионисием классической ранней историографии: Alganza Roldán M. Historiadores, logógrafos o mitógrafos?.. P. 7, 9, 18. См. статью К. К. де Йонге «Аттическая муза и азиатская блудница» (de Jonge C.C. The Attic Muse and the Asian Harlot: Classicizing Allegories in Dionysius and Lon-ginus // Valuing the Past in the Greco-Roman World / ed. by J. Ker, C. Pieper. Leiden; Boston, 2014. P. 388-409); ср. во введении К.К. де Йонге и Р. Хантера к сборнику о Дионисии: de Jonge C.C., Hunter R. Introduction // Dionysius of Halicarnas-sus and Augustan Rome: Rhetoric, Criticism and Historiography / ed. by R.L. Hunter, C.C. de Jonge. Cambridge, 2019. P. 5 ("The Attic Muse, which had been driven away by an Asian harlot after the death of Alexander the Great."), 19, 20. См. Соболевский С.И. Дионисий Галикарнасский. С. 158-160 (здесь с. 158: «Но "аттическая Муза" умолкла, как говорит Дионисий, после смерти Александра Македонского (323 г.), точнее, со смертью Демосфена и Гиперида (322 г.), т.е. за 300 лет до времени Дионисия»); Осипова О.В. Древнегреческие историки в риторических трактатах Дионисия Галикарнасского // Индоевропейское языкознание и классическая филология. Материалы чтений, посвященных памяти профессора И.М. Тронского. Т. 13. Санкт-Петербург, 2009. С. 462-466; Yunis H. Dionysius' Demosthenes and Augustan Atticism // Dionysius of Halicarnassus and
В другом трактате Дионисий описывает историю эллинской литературы как этапы регресса стиля: противопоставляет писателей древних (apxaioi), более поздних (^етауеотёрог) и последнего времени (Xpövw üorepov) (D.H. De comp. verb. IV. 29-31). Здесь же галикарнасский ученый называет имена более поздних историков, писавших с конца IV в. до н.э., в основном это авторы III-II веков: Филарх, Дурис, Полибий, Псаон, Деметрий Каллатийский, Иероним, Антилох, Гераклид, Гегесий Магнесийский и, как указывает ритор, «множество других» (äWou^ ^upiou^)52. Но его приговор суров: произведения эллинистических авторов даже и дочитать-то до конца стоит больших усилий, и все они недостойны подражания из-за скверного стиля53.
Таким образом, анализируя в «Письме к Помпею» исторические произведения ävöpe^ ¿ттпбеютотт, созданные за три-четыре столетия до его времени, Дионисий как бы проводит своеобразный опыт
Augustan Rome: Rhetoric, Criticism and Historiography / ed. by R.L. Hunter, C.C. de Jonge. Cambridge, 2019. P. 87: ".into an epochal narrative of original glory (classical Athens), descent into depravity and chaos (Hellenistic Asianism following Alexander's death)." К дискуссии о классицизме, аттицизме и азианизме см. в известной работе Т. Гельцера: Gelzer T. Klassizismus, Attizismus und Asianismus // Le classicism à Rome aux Iers siècles avant et après J.-C. / Hrsg. von H. Flashar. Van-doeuvres-Genève, 1979. S. 1-55; дополнительно по проблеме: Hidber T. Das klassizistische Manifest des Dionys von Halikarnass. Die Praefatio zu De oratoribus veteribus: Einleitung, Übersetzung, Kommentar. Stuttgart; Leipzig, 1996; Reid R.S. Dionysius of Halicarnassus's Theory of Compositional Style and the Theory of Literate Consciousness // Rhetoric Review. Vol. 15. 1996. № 1. P. 46-64; de Jonge C.C. Between Grammar and Rhetoric. Dionysius of Halicarnassus on Language, Linguistics and Literature. Leiden; Boston, 2008; Wiater N. The Ideology of Classicism.; Wiater N. Getting Over Athens: Re-Writing Hellenicity in the Early Roman History of Dionysius of Halicarnassus // The Hellenistic Reception of Classical Athenian Democracy and Political Thought / ed. by M. Canevaro, B. Gray. Oxford, 2018. P. 209235; de Jonge C.C., Hunter R. Op. cit. P. 18-21 (с обзором литературы); Yunis H. Dionysius' Demosthenes and Augustan Atticism; de Jonge C.C. Dionysius and Horace.
52 D.H. De comp. verb. IV. 30. Дионисий гиперболизирует: «мне не хватило бы дня, если бы я захотел перечислить все имена (поздних историков, которые уступают архаюг предшественникам. — A.C.)».
53 Ср.: Осипова О.В. Древнегреческие историки. С. 462; Matijasic I. Shaping the Canons of Ancient Greek Historiography: Imitation, Classicism, and Literary Criticism. Berlin; Boston, 2018. P. 73, 85 f., 115, 214 f., n. 124; Осипова О.В. Дионисий Галикарнасский об «историческом» стиле // Индоевропейское языкознание и классическая филология. Материалы чтений, посвященных памяти профессора И.М. Тронского. Т. 23. Санкт-Петербург, 2019. С. 828-833, здесь с. 829, 830 и прим. 3.
теоретической «археологии»54. Как уже было сказано, ученый анализирует не только сочинения историографов, но и широкий спектр текстов философов и ораторов, поскольку в трактате обсуждаются проблемы стиля классических (преимущественно аттических) авторов, а I и II главы «Письма» можно назвать «платоновскими»55.
Дионисий убежден в том, что каково сочинение, таков и его автор, что всякий историк раскрывает себя как человек искренний, справедливый, нравственный и рассудительный, либо напротив, историописа-тель демонстрирует иные качества. В любом историческом произведении непременно обнаруживаются склонности личного характера создателя (D.H. EPG. III. 15; и ср. D.H. De Thuc. VIII. 2). И, как представляется, в риторико-филологической «археологии» Дионисия Галикар-насского присутствует не только научно-исследовательский интерес, связанный с анализом трудов писателей прошлого, но и нацеленность на настоящее — как в литературном, так и в общекультурном аспектах56.
6. Литературный агон, растянувшийся во времени
(наблюдения и выводы)
В данной работе не затрагиваюся проблемы оригинальности суждений Дионисия57, не обсуждаются принципы его литературной критики, дихотомия риторики и историографии в творчестве
54 Соболевский С.И. Дионисий Галикарнасский. С. 159 (+ прим. 12), 160.
55 Обсуждение см. в первой части: Синицын A.A. Историки, историография и историко-риторический агон. С. 183 слл., 189 слл.
56 Ср. замечание А.В. Махлаюка: «Дионисий Галикарнасский, в свою очередь, связывал с установлением римской власти над греческим Востоком возрождение эллинской культуры, в частности, обращение к аттической классике, расцвет красноречия, появление многочисленных исторических и философских трудов» (Махлаюк A.B. Вторая софистика, историческая память и греческий патриотизм в эпоху Римской империи // Homo omnium horarum: Сборник статей в честь 70-летия А.В. Подосинова / Под ред. А.В. Белоусова, Е.В. Илюшечкиной. М., 2020. С. 385-386, с цитатой в прим. 81 из D.H. De ant. orat. III).
57 Ср. суждение С.В. Меликовой-Толстой: «.Дионисия Галикарнасского, человека. совершенно не самостоятельного, довольно многочисленные сочинения которого не представляют ничего оригинального, но неплохо суммируют и очень верно передают господствовавшие в то время тенденции» (Меликова-Тол-стая С. Античные теории художественной речи // Античные теории языка и стиля / Под ред. О.М. Фрейденберг. М.; Л., 1936. С. 165-166).
галикарнасского ученого58, проблемы классицизма в литературе и литературной теории эпохи Августа59. Кратко представив структуру «Письма к Помпею» и последовательность сравнений ритором лучших из древних авторов, писавших до него, отмечу один момент, исходя из контекста произведения.
В рассматриваемом трактате Дионисий Галикарнасский не просто указывает различные виды стиля писателей V-IV вв. до н.э., он их анализирует, сопоставляет и дает оценки, выделяя сильные и слабые стороны произведений. При этом, как уже было сказано, Платон, по мнению критика, стоит ниже Демосфена в плане возвышенности слога (II. 8), Демосфен же подражает Фукидиду (III. 20); Платон находится под влиянием Горгия и Фукидида, а Фукидид по многим параметрам уступает в мастерстве Геродоту60. Что же касается философствующего историка Ксенофонта, то он попросту не дотягивает до уровня и Фукидида, и Геродота61. По «шкале» Дионисия (которому, конечно же, были доступны в полном объеме труды многих раннеионийских синграфов, «праотцов истории», и критик мог сравнивать эти тексты), сочинение
58 Относительно дискуссии о риторике и историографии в античности (за пределами Дионисия Галикарнасского) см. интересную работу: Schorn S. Rhetorik und Historiographie // Handbuch Antike Rhetorik / hrsg. von M. Erler, Chr. Tornau. Berlin; Boston, 2019. P. 627-654. В связи с взглядами Дионисия: Meins F. Paradigmatische Geschichte: Wahrheit, Theorie und Methode in den "An-tiquitates Romanae" des Dionysios von Halikarnassos. Stuttgart, 2019; Viidebaum L. Creating the Ancient Rhetorical Tradition. Cambridge, 2021.
59 См.: Wiater N. The Ideology of Classicism.; Hunter R.L. Dionysius of Halicarnassus and the Idea of the Critic // Dionysius of Halicarnassus and Augustan Rome: Rhetoric, Criticism and Historiography / ed. by R.L. Hunter, C.C. de Jonge. Cambridge, 2019. P. 37-55; Wiater N. Experiencing the Past: Language, Time and Historical Consciousness in Dionysian Criticism / / Dionysius of Halicarnassus and Augustan Rome: Rhetoric, Criticism and Historiography / ed. by R.L. Hunter, C.C. de Jonge. Cambridge, 2019.
60 См.: Grube G.M.A. Dionysius of Halicarnassus on Thucydides // Phoenix. Vol. 4. 1950. № 3. P. 95-110; Grube G.M.A. The Greek and Roman Critics. London, 1965. P. 209-211.
61 Анализируя критерии, которые Дионисий Галикарнасский применял для шедеврального историописания, К. Шультце отмечает: "As regards the depiction (^фпоц) of emotion and of character, Dionysius awards Thucydides the palm for the former, Herodotus for the latter (Pomp. 3.18). Xenophon falls short here (Pomp. 4.4), while Theopompus' understanding of 'the emotions of the soul' is outstanding (Pomp. 6.7-8)" (Schultze C. Ways of Killing Women: Dionysius on the Deaths of Hora-tia and Lucretia // Dionysius of Halicarnassus and Augustan Rome: Rhetoric, Criticism and Historiography / ed. by R.L. Hunter, C.C. de Jonge. Cambridge, 2019. P. 178).
«отца истории» превосходит труды Харона и Гелланика, а вот Феопомп не уступает в искусстве стиля самому Демосфену и превосходит Исо-крата — двух «блистательнейших» ораторов прошлого.
Складывается впечатление, что, представляя всю эту галерею имен, Дионисий преподносит данное сравнение как агон писателей, их стилей, выбора ими тем своих произведений, учитывая напряженность повествования, обязательность отступлений от основной темы, умение вписывать увлекательные экскурсы в общую канву и т.п. Слово «агон» автор «Письма» здесь не использует, только однажды употребляет глагольную форму с корнем aywv- в связи с историческим трудом Фу-кидида (см. цитированный выше пассаж D.H. EPG. V. 6). При анализе мастерства избранных писателей в трактате постоянно встречаются слова в сравнительной форме.
В другом критическом сочинении, которое специально посвящено Фукидиду, Дионисий, характеризуя общие черты ранних синграфов, «всех историков, бывших до Фукидида» (лаущ oi про ©ouKuöiöou yevö^evoi ovyypa^elc,, De Thuc. XXIII. 1), отмечает, что все они проигрывают Геродоту62, труд которого представляет вершину эллинской историографии, но который, однако, лишен агональности. «Ни напряжение, ни спокойная мощь, ни страстность слов, ни яростная состязательность их (¿vaywviwv nveü^a), — все то, из чего складывается красноречие, — не будоражат ума. Геродот — единственное исключение. Он и в выборе слов, и в составлении, и в разнообразии фигур далеко превзошел всех остальных. убедительностью, изяществом и крайней своей приятностью его проза уподобляется лучшей поэзии и обладает всеми прекраснейшими, ярчайшими достоинствами, за исключением состязательности xüv ¿vaywviwv). То ли Геродот по своей природе не обладал ею, то ли нарочно ее не применял, как неподобающую истории» (D.H. De Thuc. XXIII. 6-8)63.
Один из существенных упреков Дионисия Фукидиду и Филисту состоит в том, что эти историки избирают для описания частные,
62 Сходным образом в том же сочинении см.: D.H. De Thuc. V. 4-5.
63 См. комментарий Притчетта к этому пассажу: Pritchett W.K. Dionysius of Halicarnassus... P. 82-83, n. 36, ad loc. D.H. De Thuc. 23, со ссылкой на статью о Геродоте в OCD2 (§ 11), авторы которой сравнивают стиль «отца истории» с непринужденной легкостью австрийского гения Моцарта: "Herodotus has suffered the fate which befell Mozart. His charm, wit, and effortless ease have diverted attention from the note of profound sadness and pity sounded not seldom in his History" (Denniston J.D., Pearson L. Herodotus [11] // The Oxford Classical Dictionary. 2nd ed. / ed. by N.G.L. Hammond, H.H. Scullard. Oxford, 1970. P. 509).
местные, мелкие темы, их интересует локальная история, причем суженная до исследования одной конкретной темы (как, например, у Фукидида — Пелопоннесская война, современником, очевидцем и участником которой он был); они не создают масштабных сочинений по «всемирной» истории, которые бы описывали международные дела и охватывали длительный промежуток времени, как это у Геродота и некоторых других историков. При этом Геродот включает в свое эпическое историописание различные экскурсы, подобно «первоисторику» Гомеру (D.H. EPG. III. 11).
Галикарнасский грамматик демонстрирует в своем труде не придирчивую и недоброжелательную «Зоилову критику» (традиция восприятия которой греческими и римскими учеными уже сложилась к I в. до н.э.), но ратует за объективный анализ и агонистику с условиями, которые равны для всех риторов прошлого и настоящего. Да и Зоил, пресловутый хулитель Гомера и Платона, с позиции Дионисия, оказывается одним из участников этого бесконечного литературного соперничества. Дионисий не является «Платономастиком» или «Фукидидома-стиком», но, указывая на слабые (по его мнению) места сочинений великих предшественников, он позиционирует себя сугубо как исследователь — внимательный, строгий, беспристрастный. И при этом его подход сугубо критический. Сопоставляя aYaöou^ aynBoi«; одних t^Aikoutoi ävöpe^ с другими, писатель-грамматик сам соучаствует в этом едином агоне.
Труд Дионисия не является филологической «археологией», в смысле изучения древностей (пусть и наиболее достойных, классических) ради самих древностей, поскольку автор всюду показывает актуальную полемику. И практическим воплощением состязания с достойнейшими греческими историками стали «Римские древности» Дионисия Галикарнасского.
Представляя галерею классических писателей, ритор как бы сам соревнуется с творцами прошлого. Искусность в мастерстве слова он изображает как своеобразный агон — растянувшийся во времени, длящийся через века и эпохи, состязание друг с другом историков, философов, ораторов. Дионисий ограничивает круг лучших писателей, и сам вступает в него. Критик-агонист заявляет, что в ученой риторике для него «истина дороже», и выдвигает условия, по которым предлагает судить древних коллег «по цеху». При этом Дионисий осознает, что и его будут судить по тем же критериям, которые он сам сформулировал и использовал в своем критическом сочинении64.
64 За помощь литературой благодарю Ю.Н. Кузьмина (Самара), В.П. Нико-норова (Санкт-Петербург), М.Я. Ольбрыхта (Жешув, Польша).
