CC BY
67
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ НАРОДА -ИНФОРМАЦИОННЫЙ КОМПОНЕНТ ДИАЛЕКТНОГО ТЕКСТА
С. В. ПИСКУНОВА, И. В. ПОПОВИЧЕВА
Выявление значимой семантики в структуре диалектного текста составляет одну из актуальнейших задач современной текстологии. В статье анализируется социально-историческая информация, вербализованная в единицах диалектного дискурса, делается вывод о том, что в народном слове и тексте отражена не только историческая память диалектоно-сителей, их знания об окружающем мире, но также система оценок, убеждений.
Ключевые слова: диалектный текст, социально-историческая информация, социальная семантика, картина крестьянского мира.
Обращение к изучению текста необходимо для постижения высшего уровня коммуникации, так как эта функционально значимая единица обладает несколькими уровнями и видами информации, наиболее полно отражающими историческое и современное состояние национального языка и его говоров. В отечественном языкознании вопросы структуры, функциональной значимости текста и его составляющих решались интересно и весьма плодотворно (И. Р. Гальперин,
Н. И. Жинкин, Л. П. Доблаев, Т. М. Николаева,
А. И. Новиков, З. Я. Тураева, Л. А. Черняховская и др.). Одной из основных проблем в изучении текста является его определение как предмета исследования. Единого понимания нет. Мы сталкиваемся с оценкой различных его свойств, единиц, сферы употребления. Однако все признают, что текст - это продукт языка, речи, обладающий сложной структурой и собственным сложным содержанием. Вот что писал Б. Н. Головин: «Текст -словесное, устное или письменное произведение, представляющее собою единство более или менее завершенного содержания (смысла) и речи, формирующей и выражающей это содержание» [1].
С точки зрения коммуникации, текст - функционально значимая единица, обладающая содержанием и формой, несколькими уровнями и видами информации, объединением составляющих его компонентов - единиц в их текстовой функции. Через текст изучаются отношения языка и мышления, языка и форм языка, коммуникативной функции языка и текста, характер знаковой природы языка и текста, теория информации и т. д.
Несмотря на значительные достижения в области современной текстологии, проблемы изуче-
ния текста по-прежнему остаются сложными и противоречивыми. Описываются параметры анализа, структура, функции и семантика текстовых элементов, отдельные синтаксические построения и свойства лексем, грамматические классы слов и их признаки в текстах, особенности стилистической выраженности, построение тропов и тропических единиц, образ автора, сюжет, пространство и время, развитие рифмы, ритмики и т. д.
Методы и принципы содержательного анализа текста представлены в работах А. Г. Баранова, Е. С. Кубряковой, В. И. Болотова, А. Вежбицкой,
В. И. Карасика, Л. Н. Мурзина, Ю. С. Степанова и др. исследователей. Основным принципом информационного описания текста является положение о том, что единицы текста сообразуются с логикой внеязыковых предметных отношений. Следствием иерархичности отражаемых предметов и ситуаций реальной действительности в сознании человека является различный статус выделяемых единиц текста: темы, подтемы, субподтемы [4]. Основным методологическим принципом когнитивного анализа текста (А. Г. Баранов, Е. С. Кубрякова, Г. Г. Молчанова, М. А. Шахна-рович, Т. ван Дейк, В. Кинч) является помещение его в более широкий - коммуникативно-деятельностный - контекст, установление места текстовой деятельности в системе других видов человеческой практики. При такой теоретической установке содержание текста воспринимается как функционально нагруженное, что обеспечивает необходимость точного отбора и организации языковых средств реализации интенций говорящего или пишущего [2]. Содержание текста может анализироваться по ключевым словам
(И. В. Арнольд, Л. Н. Мурзин). Лингвокультурологический подход рассмотрения текста направлен на «освещение особенностей менталитета народа, обусловленных его историей и отраженных в языке, прецедентных текстах (Ю. Н. Караулов), концептосфере (Д. С. Лихачев), культурных концептах (Ю. С. Степанов)» [3].
Однако, по справедливому замечанию С. В. Ионовой, в подавляющем большинстве случаев материалом практической и теоретической работы филологов становятся произведения «духовной культуры», в то время как в реальной коммуникации человек использует огромный массив текстов, не входящих в духовную культуру, а только предназначенных для текущего использования [2].
Необходимость лингвистического исследования диалектных текстов с учетом достижений современной текстологии и разработок новых методов и приемов познания этого феномена культуры представляется актуальнейшей задачей, так как выявление значимой семантики в его структуре позволяет выйти на проблемы информационной иерархии в исторической памяти народа. Диалектный текст - это также одна из немногочисленных форм современной коммуникации, сохраняющая традиционность мышления.
Учитывая, что диалектный текст обладает всеми признаками, присущими этой единице языка, изучение его семантики может быть связано с наличием в его структуре основных и допустимых типов информации (исходной, приращенной, диагностической, объективно-субъективной) и ее разновидностей (исходно-сюжетной, психологической, этической, эстетической) [6], которые в совокупности составляют объем содержания. В народной речи - как особой форме языковой репрезентации картины крестьянского мира - эти семантические компоненты могут присутствовать как максимально полно, так и в меньшей степени, по статусу занимать ядерное или периферийное положение, акцентироваться или угасать, поэтизироваться или депоэтизироваться, быть статичными или подвергаться изменениям, объективными или субъективными и т. п.
В данной статье мы обратимся к анализу социально-исторической информации, отраженной в рассказах тамбовских диалектоносителей об истории села, традиционном укладе сельской жизни.
Понимая под социальной информацией совокупность знаний, сведений, оценок, которые формируются в обществе и используются индивидами, группами для регулирования общественных отношений и процессов, отметим особую важ-
ность этого типа информации в сельской среде. В отличие от литературного языка, где социальная семантика преимущественно изначально закреплена за терминами, социализированными текстами политического, экономического, научного содержания, в диалектном дискурсе этот тип информации может присутствовать в коммуникативных единицах разного уровня и содержания: в денотативном или коннотативном компонентах значения слова любой семантической группы, в высказываниях оценки, текстах различной тематики (капУстник, заугОл, бастрЮк - незаконнорожденный ребенок; бАхарь - парень, который не женился в возрасте от 18-25 лет, т. е. в установленный традицией семейного уклада срок; [Ва-нЯтка-матрОс у няЕ заугОл. И фся дирЕвня знАла. ТадЫ вить ни тАх-та былО, как щас, ТадЫ в дЕфках пазОрна щитАлась. .. А вот анА явО ни брОсила, сынкА-та свавО, и харОший парнИшка вЫрас]. - с. Кулевча, Инжавинский р-н, Зверева Е. С., 1942 г.р., запись 1996 г.).
Основной разновидностью социально-исторической информации можно считать тему социального конфликта, наиболее часто упоминаемую в рассказах диалектоносителей об истории села: «Барин был Воронцов. У него сын был, а у сына только дочь, и у дочери сыновей не было. Дом был барский, парк на 3 гектара - красивый. Сейчас остались только дубы и липы. Даже в войну мы ухаживали за парком. Церковь была. Барин строил, говорят, как Казанский собор, такая же. Портреты были. Потом их вывезли. Они сейчас в Ленинграде. Потом Тимофеевы и Болдыревы имением владели. Последняя барыня - Мария Александровна. Она в лес не пускала крестьян. Но если кто за помощью приходил, помогала. За работы платила больше, чем другие. Когда Советскую власть установили, она пришла на собрание и сказала мужикам, что земля их, но пусть мне дадут 60 десятин на молочный завод. Ей отказали. Она уехала, а дом приказала сжечь» -с. Воронцовка Знаменского р-на, Колодина Т. М., 1919 г.р. [7, с. 33]). В тексте присутствует социальная терминология (барин, барский, имение, барыня, крестьяне, Советская власть, мужики), которая отражает один из периодов истории Тамбовского края и сопровождается в рассказе информанта глаголами с семой «разрушение», «распад» (вывезли, сжечь), а также глаголами, указывающими на социально ориентированные отношениями между субъектами (не пускала, платила, установила, пусть дадут, отказали, приказала).
Ключевой фразой нижеприведенного примера является первое предложение, обобщенная се-
мантика которого противопоставлена значениям глаголов «сломали», «разрушили»: «Перикса -это, говорят, значит «тишина», «спокойствие.». Был помещик Чичерин. Последний был Борис Андреевич. Усадьба у него была богатая. Много домов, 5 прудов, сад большой. Даже лесок был сосновый. Поля, луга. Церковь была. Помещики на свои деньги строили. Ее сломали в 1956 году. Усадьбу-то еще в 30-е годы разрушили. Река Кензарь-Бабино, она начинается у деревни Ба-бинки, раньше большая, читая была, рыбы много было» - с. Перикса Сампурского р-на, Савин В. В., 1947 г.р. [7, с. 33]. Социально обусловленным компонентом текста можно считать и вводное слово говорят, которое отсылает к известной данному социуму информации общего характера, с другой стороны, это и выражение определенной осторожности в беседе с чужим человеком (в данном случае с диалектологом-исследовате-лем), чьи знания могут не совпадать со знаниями рассказчика.
Ключевыми компонентами в информационной структуре следующего текста являются лексемы, характеризующие социальные отношения между барыней и крестьянкой: «Мать моя работала у барина Чичерина. В полях помогала, за овцами ходила. Тогда летом пололи и косили. Кормили их в людской. То щи, то горох давали. Мать на барыню не обижалась. Мать когда у нее что попросит, муки там, еще чего, она даст. Мать с восьми лет у барыни с четырехлетним ребенком сидела. Смотрела за ним. Три года жила там. Кормили ее там, поили, в платья одевали. Когда и домой отпускали. Барыня ей с собой варенья нальет, еще чего даст - гостинец. Хорошо к ней барыня относилась. Она не обижалась. Но все равно к родителям хотела, у мамки лучше. Придет домой - плачет. Мамка ее пожалеет. А утром опять будит: «Вставай, идти нАдыть». Бедно жили, дети голодные. А там она хоть поест. Умирали от голода» -с. Перикса Сампурского р-на, Моисеева А. М., 1933 г.р. [7, с. 35]. При общей положительной оценке отношений между барыней и крестьянкой в заключительной части рассказа информант все равно указывает на социальную дистанцию, ключевым оказывается противопоставление: «мать на барыню не обижалась» - «у мамки лучше, мамка ее пожалеет».
Большинство диалектных текстов принадлежит к строго очерченной предметной области, оценочный элемент входит, как правило, в под-текстовую информацию. Но социальная оценка может появиться в диалектном тексте, меняя его
основную коммуникативную перспективу. Например, в рассказах о быте, домашнем хозяйстве, оппозиция «свой-чужой» не является обычно композиционно значимой, так как заведомо описывается поле «своего». Однако в следующем тексте именно это противопоставление неожиданно оказывается важным элементом текстопо-строения: «ПоросЯточков, курЯточков держим. Вот хорек у нас (эт такая зверИница, как кошка) завелся, ехидный, кур ест, цыплят. У соседки 87 цыплят, они уж порядочные, с гулечку были, он кровь выпил. Гусей держим. Гуси-то они большие. Знают свой двор. Где бы не были - домой идут. Гусак у них главный, а эти гусЫнки с гусЯтками. Овец подзываем «веч-веч-веч». С них шерсти два раза в год. С первеснЫ и осенью их стригут. Есть козы доенки, с них пуху никакого, а есть пуховые, с них пух снимают. Мы борова держим. СпорОсная свинья поросят носит. Не-подлОженный - это хряк, а подложенный - боров. Ворог - у овец, как выгоняешь их на лето. Овца, если прозеваешь, послед съест, она зубы роняет. Зимой-то овцу в кошАрнике держали. Собака на дворе. Звук дает, брешет. Хозяин боится: «Ну-ка, кто не с порожними руками», вдруг вор. Кошки мышей ловят» - с. Перикса Сампурского р-на, Афанасьева К.В., 1921 г. р. [7, с. 23]. Оппозит «свой» репрезентирован не только словом хозяин, но и лексемами, номинирующими домашних животных и птиц (прося-точки, куряточки, гуси, овцы, козы, собака), и противопоставлен слову вор («чужой», «опасный»: в заключение появляется образная единица текста: «кто не с порожними руками» - можно предположить, что этот кто-то вооружен).
Тема бедности, о которой эксплицитно или в подтексте упоминают большинство информантов, является еще одним семантическим полем репрезентации социально-исторической информации. Сравним два текста:
«Мать тесто в деже месила. Аржаную муку на хлебЫ на решете сеяла. Дома-то у нас псарня была, детей много было. Мать взяла тыклушку, мякоть вынула. Из тыклушки и ели. Кто ложками ел, а у нас одними палочками ели. Не приведи Бог лихому лиходею так жить, как мы жили» - с. Перикса Сампурского р-на, Моисеева А. М., 1933 г.р. [5].
«Пять лошадей у меня было рабочих и два скакуна. Эти рабочие, а Энти выездные. Прадед одноличным был. Лошадей пшеном кормили». -с. Новгородовка Рассказовского р-на, Чулков В. С., 1938 г.р. [7, с. 32]. Социальный термин единоличник (диалектный вариант одноличник - крестья-
нин, ведущий отдельное хозяйство, не являясь членом сельскохозяйственной артели) в рассказах современных диалектоносителей приобретает дополнительное значение - богатый.
Каждый диалектный текст, таким образом, оказывается включенным в широкий историкокультурный контекст. Обращение к проблемам изучения семантического объема диалектного текста должно быть связано в первую очередь с выбором типа информации, которую диалектолог прогнозирует в ходе исследования текста и которая находит свое языковое воплощение. Оценивая диалектный материал с точки зрения репрезентации в нем социально-исторической информации, можно утверждать, что в народной речи отражена не только историческая память народа, его знания об окружающем мире, но система оценок, убеждений: социальный компонент представляет собой результат семантизации общественных отношений или индивидуальную оценку номинируемых предметов, явлений, процессов. Историческая память диалектного слова и текста - особое явление языковой культуры, наиболее полно отражающее специфику национального знания и мышления.
Литература
1. Головин Б. Н. Основы теории речевой культуры. Горький, 1977.
2. Ионова С. В. Основные принципы содержательно-тематического анализа текста. URL: http:// linguistic.ru
3. Карасик В. И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. Волгоград; Саратов, 1998. С. 186.
4. Новиков А. И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983. С. 55.
5. Пелипенко М. В. Социальная семантика в структуре диалектного слова (на материале тамбовских говоров): дис. ... канд. филолог. наук. Тамбов, 2009.
С. 122.
6. Пискунова С. В. Тайны поэтической речи (грамматическая форма и семантика текста). Тамбов, 2002.
7. Тамбовская деревня в рассказах сельских жителей. Вып.1. / авт.-сост. И. В. Поповичева. СПб., 2004.
* * *
HISTORICAL MEMORY OF THE PEOPLE -
INFORMATION COMPONENT OF THE DIALECT TEXT
S. V. Piskunova, I. V. Popovicheva
Detection of significant semantics in structure of the dialect text makes one of the most actual problems of modern textual criticism. In article social and historical information, verbal in terms of a dialect discourse is analyzed, the conclusion that in a national word and the text is reflected not only historical memory of dialect speakers, their knowledge of world around, but system of estimates and belief is drawn.
Key words: dialect text, social and historical information, social semantics, picture of the country world.
