Научная статья на тему 'Истоки христианских мотивов в творчестве У. Морриса'

Истоки христианских мотивов в творчестве У. Морриса Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

CC BY
580
131
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Филология и культура
ВАК
Область наук
Ключевые слова
ПРЕРАФАЭЛИТЫ / УИЛЬЯМ МОРРИС / ХРИСТИАНСТВО / АНГЛО-КАТОЛИЦИЗМ / ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО ВИКТОРИАНСКОЙ АНГЛИИ / PRE-RAPHAELITES / WILLIAM MORRIS / CHRISTIANITY / ANGLO-CATHOLICISM / VICTORIAN LITERATURE AND ART

Аннотация научной статьи по искусствоведению, автор научной работы — Седых Элина Владимировна

В статье рассматриваются основные источники христианских мотивов, послуживших основой произведений У.Морриса, поэта, писателя и художника викторианской Англии. Особое внимание уделяется жизнетворческому дискурсу, в рамках которого прослеживается религиозное начало его литературных и живописно-декоративных произведений.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

THE SOURCES OF CHRISTIAN MOTIVES IN W.MORRIS’ WORKS

The article considers the main sources of Christian motives, constituting the basis of the works by William Morris, who was a poet, writer and artist of Victorian England. The life-creative discourse, in which the religious beginning of his literary and pictorial-decorative works can be seen, is highlighted.

Текст научной работы на тему «Истоки христианских мотивов в творчестве У. Морриса»

ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2013. №2(32)

УДК 821.111

ИСТОКИ ХРИСТИАНСКИХ МОТИВОВ В ТВОРЧЕСТВЕ У.МОРРИСА

© Э.В.Седых

В статье рассматриваются основные источники христианских мотивов, послуживших основой произведений У.Морриса, поэта, писателя и художника викторианской Англии. Особое внимание уделяется жизнетворческому дискурсу, в рамках которого прослеживается религиозное начало его литературных и живописно-декоративных произведений.

Ключевые слова: прерафаэлиты, Уильям Моррис, христианство, англо-католицизм, литература и искусство викторианской Англии.

Прерафаэлиты, поэты и художники, зачастую обращались за вдохновением к Библии. В их литературных и живописно-декоративных работах чувствовалось желание возвысить человеческую душу над суетой, наделить её божественностью. Стремление прерафаэлитов к созданию произведений искусства, исполненных глубокого смысла и искренности, привело к тому, что символика в их текстах воспринимается как нечто вполне органичное - религиозный (как и литературный) подтекст всегда присутствует в их работах. Религиозные концепты нашли наиболее яркое выражение в метатексте Уильяма Морриса.

Библия, латинская духовная поэзия и «Живописания Святых» послужили богатейшим источником христианских мотивов, которые, несомненно, являлись ведущими в творчестве Морриса. Художник глубоко понимал и миф, и религию; он сумел соединить в органическое целое языческие сказания и христианские легенды. Сказочное сознание Морриса, как и магическое сознание средневекового человека, вступало в интенсивное взаимодействие с христианскими верованиями и представлениями о мире. Традиционная магия и христианство не образовывали в его сознании разных «этажей», разобщённых отсеков. «Возникшее из их встречи единство не было лишено противоречивости и амбивалентности, но оно было единством, в контексте которого и старая магия, и учение Христа обретали свой смысл и функции только во взаимной соотнесённости» [1: 126]. Именно поэтому во всех его произведениях ощущается синтез христианства и язычества, а Христос сосуществует с древними богами.

Языческие представления в средние века переосмысливала и сплавляла в новое мироощущение христианская идея. Христианский Бог был не только важным элементом мироздания (космоса), но и полным средоточием жизни, пределом человечности. Он был ближе к личности, чем к божественной сущности, поэтому средне-

вековый человек ощущал себя индивидуальностью, отчасти подобной самому Богу. Средневековое искусство сводило человека с Богом, ставило его перед его образом, поддерживало христианское мироздание [2].

Моррис пытался возродить человечество религией красоты, в какой-то степени взяв на себя миссию Христа: «Изложение нового порядка жизни не пестрит у Морриса ссылками на учение Христа, но своей естественной, непринуждённой кротостью и своей независимостью от всего искусственного и условного в нашей жизни оно ближе всего подходит к тому идеалу, который заповедал Христос» [3: 820]. Моррис исповедовал возвышенно-прекрасную религию человечества; он верил в способность человека бесконечно совершенствоваться и возрождаться. Как и все романтики, он мечтал о прекрасных и милосердных людях, о гармонии человека и мира, о единстве и братстве всего человечества, о жизни как свободе и счастье, о героическом подвиге во имя человечества, о расцвете духовного богатства личности и реализации всех её потенций.

Символизм, творимый Моррисом, открывал новые возможности в мире фантазии; он был связан с ассоциативностью, иносказанием; придавал большое значение контексту; создавал новую эстетику. Символистская красота сближалась у него с готической и являлась естественным следствием близости символистского и готического идеалов мистического человека, в глазах которого светилась духовная жизнь. Морри-совский символистский идеал включал в себя возврат к библейским сюжетам и образам, которые стали знаковыми для его творчества. Основа для подобных реминисценций была заложена ещё в детстве.

Детство Морриса прошло в религиозном контексте. Именно тогда начал складываться в его жизнетворческом дискурсе великий союз искусства и религии на эмоционально-образном уровне. Вместе с родителями Моррис посещал сред-

невековую церковь Святой Марии. Самым любимым праздником было для него Рождество, самым почитаемым святым - Святой Георгий. Данные образы нашли отражение во многих его произведениях и стали основными фигурами различных артефактов. Вместе с отцом мальчик изучал Библию, сюжеты которой воплотились позже в дизайнах для витражных окон и гобеленов, и церковную архитектуру. Особенно его привлекала готическая архитектура, устремлённая в Небеса, к Богу. Моррис обладал «врождённым чувствованием готики»; он «узнавал в ней язык, дарованный ему свыше» [4: 29].

Благодаря кропотливому исследованию средневековых церквей и их интерьеров Моррис приобрёл пожизненный интерес к архитектуре и дизайну. Неисчерпаемый интерес к старине вдохновлял его не только на созерцание архитектурных особенностей и декоративных деталей интерьеров древних религиозных построек, но и на создание необычных романтическо-символических поэм, центральными образами которых были такие топоэкфрасисы, как церкви, монастыри, соборы, часовни и аббатства (например, поэма «Аббатство и Дворец»). Впоследствии религиозные сооружения становились не только «персонажами» его художественных произведений (romance «История Неизвестной Церкви», поэма «Часовня в Лайонессе», стихотворение «Монастырь Святой Агнессы»), но и статей и лекций («Церкви Северной Франции», «Кентерберийский собор», «Собор Святого Марка, Венеция», «Вестминстерское Аббатство»).

В возрасте 9 лет Уильяма отправили в Мальборо в Подготовительную школу для юных джентльменов, библиотека которой славилась литературой по церковной архитектуре. Его интерес к церковной архитектуре возрос также благодаря популярному в то время Англо-католическому движению. Мальборо, хотя и не был основан теологической организацией, нёс на себе отпечаток Высокой Церкви. При школе был создан церковный хор, с которым Моррис исполнял церковные песнопения. Старинная духовная музыка воздействовала на душу юноши с той же силой, что и средневековая архитектура. Романтическое движение, основанное на атрибутике христианского искусства, настолько увлекло Морриса, что он вышел из школы приверженцем англо-католицизма.

Англо-католицизм восходил к веку королевы Елизаветы; он возродился в первой половине XIX в. в форме Оксфордского Движения. Англо-католики подчёркивали историческую непрерывность в существовании Англиканской церкви и поддерживали «высокую» концепцию еписко-

пата и сущности священных таинств, к которым они относили исповедь и помазание. Англо-католики верили в сакральную природу духовенства, жертвенный характер мессы и реальное присутствие в евхаристии. Англо-католические церкви проводили литургии, во время которых использовались ризы, ладан и свечи; культовой фигурой для них всегда была Дева Мария [5].

Сестра Морриса Эмма, с которой он, учась в школе, постоянно вёл переписку, оказала решающее воздействие на его дальнейшее развитие. Под влиянием сестры Уильям решил посвятить себя служению церкви и её идеалам, выбрав для осуществления своей цели Эксетер Колледж. До поступления в Эксетер Моррис в течение года занимался с Фредериком Дж.Гаем, приверженцем англо-католицизма. Под влиянием своего учителя он превратился в знатока теологии, латинского и греческого языков. Ф.Гай, кроме того, был членом Оксфордского Общества Изучения Готической Архитектуры и поддержал Морриса в его стремлении познать ранний готический стиль.

Самое главное, что ожидало его в университете, это пожизненная дружба с Э.Бёрн-Джонсом, - один из самых плодотворных тандемов в истории, «дарованный Небесами» [6: 9]. Бёрн-Джонс первым предсказал Моррису великое будущее, считая его умнейшим человеком, способным созидать святые сущности в литературе и других искусствах. Первоначально Моррис и Бёрн-Джонс хотели посвятить себя служению церкви; у них было высокое представление о миссии священнослужителя, который должен был являться для прихожан и образцом нравственной чистоты, и наставником, и помощником. В письме к матери от 11 ноября 1855 г. Моррис писал, что главное, чему он научился в Оксфорде, это отвращению к греху во всех проявлениях [7: 16]. На протяжении всей жизни, несмотря на обстоятельства, друзья старались блюсти нравственность.

В Эксетере Моррис был частым посетителем Бодлианской библиотеки, где он штудировал книги по теологии и истории церкви: «История восточной церкви» Дж.Нила, «История латинского христианства» Г.Милмена, «Католические обычаи» К.Дигби, а также отрывки из «Acta Sanctorum» издания 1643 г., состоявшего из 68 томов и представлявшего собой живописания святых. Моррис был увлечён изучением «Трактатов о временах» Дж.Ньюмена, полемических эссе об англиканской церкви и «Истинных принципов христианской архитектуры» О.Пьюджина, который доказывал, что произведение искусства всегда связано с нравственным обликом худож-

ника, с чистотой его души. Среди настольных книг Морриса были средневековые хроники, латинская духовная поэзия и иллюминированные манускрипты. Именно в этот период своего духовного развития он получил основные знания по христианской литературе, к которой он многократно обращался для создания своих произведений.

Моррис с большим интересом изучал историю Англиканской церкви, объединявшей Низкую, Широкую и Высокую Церковь [8; 9]. В середине XIX в. главенствующее положение занимали евангелисты, полагавшие, что духовное спасение человека достижимо через личную веру, основанную на буквальном понимании Священного Писания. Евангелисты отрицали учение о предопределении, согласно которому люди рождались склонными к греху; строгое воспитание было способно вырвать душу человека из лап дьявола. Они придерживались пуританской морали, сформировавшей викторианские нравы. К евангелистам примыкали методисты, вместе с которыми они входили в Низкую Церковь. Еван-гелистские церкви и Методистские молельные дома были лишены декорации, а в богослужении центральное место отводилось назидательной проповеди. Сторонники Широкой Церкви считали, что Евангелия следует понимать метафорически, а роль церкви они сводили к тому, чтобы помочь человеку достойно прожить земную жизнь и обрести блаженство в жизни вечной.

Высокая Церковь (во многом тождественная Оксфордскому Движению) оставалась ближе всего к католицизму. Её деятели настаивали на значимости культа, принципиально важного для спасения души и воздействующего не только на разум, но и на эмоции; они хотели восстановить богослужение, по обрядам напоминавшее католическое. Сторонники Высокой Церкви утверждали, что христианские таинства - не просто символические обряды, а действия, в которых участвует Святой Дух, что крещение является вторым рождением человека, а хлеб и вино причастия - Плотью и Кровью Христовыми. Высокая Церковь предлагала целибат для священников и предполагала возможность создания монашеских общин. Её расцвет пришёлся на вторую четверть XIX в. и был связан с Готическим возрождением. Моррис, приняв решение стать священником, видел своё будущее именно в русле Высокой Церкви.

В Эксетере Моррис не только много читал и постигал религию, но и путешествовал. Он изучал средневековые церкви в разных уголках Англии, побывал в Северной Франции. Во время путешествия он посетил церкви Амьена, Бюве,

Руана и Шартре; открыл Я.ван Эйка и Г.Мем-линга, религиозная живопись которых стала для него образцом человеческого гения. Моррис наслаждался готическими церквями и соборами, описания которых появятся во многих его произведениях. Будучи в Шартре, он предавался скрупулёзному изучению витражных окон соборов и церквей XII в. Во время путешествия он принял решение отойти от карьеры священника и посвятить себя служению искусству. Тем не менее, его искусство навсегда было связано с религиозными идеями.

После окончания Эксетера Моррис серьёзно задумывался о том, чтобы основать мужской монастырь. В то время подобные идеи буквально носились в воздухе, а общество в Литлморе, созданное в 1840 г. Ньюменом, служило не только местом паломничества, но и центром идей, оказывающих огромное влияние на юные умы. Подобное общество уже имело место в истории; оно было основано в 1809 г. немецкими художниками П. фон Корнелиусом и И.Овербеком. Эта группа художников «Братство Святого Луки» (назарейцы) жила по уставу монастыря и основывала свою деятельность на моральном принципе средневекового искусства, проповедуя обучение в ремесленных мастерских и житие в монашеском сообществе. Назарейцы возродили монументальную фреску, представляя свой художественный мир в виде огромных полотен, населённых множеством людей. Они оказали огромное влияние на развитие прерафаэлитизма и, особенно, на художественное мировоззрение Морриса, который украсил огромные залы своими «средневековыми» в духе назарейцев гобеленами, а церкви и соборы - потрясающими воображение витражными окнами.

Полностью реализовать задуманный проект «художественного монастыря» Моррису не удалось, но идея братства воплотилась в создании ежемесячного журнала «Оксфорд энд Кэмбридж Мэгэзин», где были напечатаны его поэмы «Совместная езда верхом», «Руки», «Молись, но не забудь меня в молитве», основанные на христианских идеях человеческого единения. В более поздние годы Моррис не раз возвращался к христианской идее братства, воплотив её в таких объединениях единомышленников, как фирма «Моррис и Компания», художественные мастерские в Мёртоне, типография «Кельмскотт Пресс», Социалистическая Лига (в связи с данным фактом его причисляют к христианским социалистам). Именно Моррис повлиял на Прерафаэлитское братство на его втором этапе развития. Благодаря ему и его интересу к католицизму многие черты живописи прерафаэлитов, отра-

зившие их восхищение средневековым прошлым, стали проникать в художественные ремёсла [10: 31].

После окончания университета Моррис обучался в архитектурной мастерской Дж. Стрита, одержимого мыслью создать учебное заведение, сочетающее черты колледжа, монастыря и художественной мастерской, в котором студенты смогли бы овладеть теорией и практикой религиозного искусства. Стрита, как и Морриса, привлекали церковные вышивки. Во второй половине XIX в. всё более набирающее силу Англокатолическое движение уделяло серьёзное внимание церковному ритуалу, для проведения которого требовались вышитые изделия и декоры для внутреннего убранства храмов. Поэтому Моррис обратился к изучению искусства вышивания в теории (он учился по книге «Церковная вышивка», 1848) и на практике. Во время учёбы у Стрита Моррис принимал участие в реставрации оксфордских церквей и делал многочисленные зарисовки церквей в Блоксеме, Бэнбери, Эд-денбери. Здесь он познакомился с Ф.Уэббом и Р.Шо, повлиявшими благодаря Моррису на развитие архитектуры жилого дома в Англии XIX -XX вв. Но самое главное - Моррис превратился в почитателя школы прерафаэлитов. Благодаря Бёрн-Джонсу он познакомился с Д. Г. Россетти и Ф.М.Брауном. Так началась дружба и сотрудничество великих умов, которые создали немало шедевров религиозного искусства.

Что касается раннего литературного творчества Морриса, то оно включало в себя romances, основанные на христианском мировидении («Ночь в соборе», «Лощина», «История неизвестной церкви») и «средневековые» поэмы из сборника «Защита Гвиневры». Данные поэмы представляли собой необычные вариации на религиозные темы («Сэр Галахад: Рождественская Мистерия», «Могила короля Артура», «Золотые крылья», «Позорная смерть»). Моррис увлекался также сочинением кэролов. Его «Французский гимн» был напечатан в сборнике «Старинные Рождественские Гимны для четырёх голосов», а рождественский гимн «Дева Мария» был включён в его romance «Лощина».

Хотя Моррис постепенно отходил от идей англо-католицизма, он никогда окончательно не порывал с религиозными обрядами и символикой христианства, которые встречаются во всех без исключения литературных произведениях («Земной Рай», «Жизнь и смерть Язона», «Пилигримы Надежды»), а также в витражах («Ангелы Музыки», «Рождество Христово», «Земная жизнь Христа», «Три Марии у гробницы»), гобеленах («Поклонение волхвов», серия о Святом Граале) и де-

коративной росписи («Святая Цецилия», «Святой Михаил и дракон», «Житие Святого Георгия», «Святая Мария Магдалена», «Ангелы»).

Во всех своих произведениях, живописно-декоративных и литературных, он, эксплицитно или имплицитно, затрагивал религиозную проблематику. Это касается и его поздних romances («Сон про Джона Болла», «Дом Сынов Волка», «Корни гор», «Вести Ниоткуда», «История Сверкающей Равнины», «Колодец на краю света», «Лес по ту сторону света», «О Чайлд Кристофере и Прекрасной Голдилинд», «Воды Дивных Островов», «Разлучающий Поток»), в которых исследователи зачастую видят только политический подтекст. Христианские мотивы пронизывают всё художественное творчество этого великого творца Красоты, формируют особые, открытые в культурное пространство воображаемые миры, несут в себе «креативно-рецептивный смысл» [11: 140]. Христианские мотивы органично входят в целостную систему моррисовско-го эстетизма и панэстетизма, вбирая в себя и концепцию Возвышенного Прекрасного, которая созидается (среди прочих) на идеях о «преобладании Великого и Прекрасного» в её союзе с представлениями о Высоком и «истинной Добродетели» как пути высветления в смертном человеке Божественного бесконечного [12: 162].

1. Гуревич А.Я. Избранные труды. Культура средневековой Европы. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. -544 с.

2. Розин В.М. Визуальная культура и восприятие. -М.: Эдиториал УРСС, 1996. - 224 с.

3. Ляцкий Е. «Вести Ниоткуда» В. Морриса // Вестник Европы. - 1906. - № 4. -С. 816-821.

4. Clutton-Brock A. William Morris: His Work and Influence. - London: Butterworth, 1914. - 256 p.

5. Wright L.B. Middle-Class Culture in Elizabethan England. - Cornell University Press; Ithaca, 1963. -733 p.

6. Salmon N. The William Morris Chronology. - Bristol: Thoemmes Press, 1996. - 292 p.

7. Morris W. The Letters to His Family and His Friends / ed. Ph.Henderson. - London: Longmans, Green & Co, 1950. - 406 p.

8. MackailJ.W. The Life of William Morris. - London: Longmans, Green & Co, 1922. - 770 pp. (переиздание 1899 г.)

9. Chapman R. Faith and Revolt: Studies in the Literary Influence of the Oxford Movement. - London: Weidenfeld and Nicolson, 1970. - 328 p.

10. Адамс С. Движение искусств и ремёсел. - М.: Радуга, 2000. - 128 с.

11. Аминева В. Р. Межлитературные текстовые образования: семиотика и поэтика // Филология и культура. Philology and Culture. - 2013. - № 1 (31). - С. 137-141.

12. Пашкуров А.Н. Возвышенное как прекрасное в русской художественной философской мысли XП-XVШ веков: некоторые закономерности //

Филология и культура. Philology and Culture. -2013. - № 1 (31). - С. 159 -162.

THE SOURCES OF CHRISTIAN MOTIVES IN W.MORRIS' WORKS

E.V.Sedykh

The article considers the main sources of Christian motives, constituting the basis of the works by William Morris, who was a poet, writer and artist of Victorian England. The life-creative discourse, in which the religious beginning of his literary and pictorial-decorative works can be seen, is highlighted.

Key words: Pre-Raphaelites, William Morris, Christianity, Anglo-Catholicism, Victorian literature and art.

Седых Элина Владимировна - доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры зарубежной литературы Российского государственного педагогического университета им.А.И.Герцена.

E-mail: [email protected]

Поступила в редакцию 26.05.2013

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.