CC BY
299
Э. В. Седых
КНИГА В ЭСТЕТИКЕ УИЛЬЯМА МОРРИСА
Одной из основных целей искусства, по мнению Уильяма Морриса, было удовлетворение человеческих стремлений к наслаждению прекрасной книгой. Он справедливо считал, что самым приятным делом в развитом гуманистическом обществе являлось «наслаждение хорошими домами и хорошими книгами в самоуважении и достойном человека комфорте»1. Об этом он писал в своей статье «Мысли по поводу декоративных рукописей Средневековья».
О непреходящей ценности иллюминированной «средневековой» книги для высокоразвитого человека художник не раз говорил и в своих интервью, например, в интервью «Дейли Кроникл» от 9 октября 1893 г., опубликованном под заголовком «Искусство, ремесло и жизнь»: «Человек-личность может позволить себе обладать прекрасной книгой... наслаждаться ее оформлением и иллюстрациями. Действительно, книга в наши дни стала, возможно, самым позволительным произведением искусства: ее можно либо творить, либо иметь у себя дома»2.
Идеальную красивую книгу Моррис считал знаковым концептом в своей эстетике. В ней, как полагал художник, и в теории и на практике, реализовывался идеал искусства — содружество художественных форм, одухотворяющее жизнь, и претворялся в жизнь принцип взаимодействия литературы и живописи. Книга являлась для него синтетическим образованием, которое обладало органической целостностью, гармоническим единством всех входящих в нее компонентов.
Книга занимала первостепенное место в интерьере моррисовского дома: в статье «Красота жизни» художник обращал особое внимание на то, что при создании интерьеров «прежде всего, необходим книжный шкаф, полный книг»3. И только после «заселения» дома книгами его пространство, по мнению У. Морриса, можно было заполнять мебелью, украшать картинами, фресками, гобеленами, коврами, орнаментами. Для Морриса как поэта и художника «дорогая и обожаемая подруга-книга»4 была живым созданием, обладающим не только материальной, но и духовной стороной; он физически ощущал радость от соприкосновения с книгой и остро чувствовал боль от небрежного отношения к ней.
У Морриса был врожденный талант к пониманию, почитанию и созиданию красоты. Именно поэтому с раннего детства он интересовался не просто книгами, предназначенными для чтения, а книгами, одновременно красивыми по содержанию и оформлению, гармоничными внешне и внутренне. Став взрослым, он начал коллекционировать содержательно глубокие и красиво сделанные книги, в основном, средневековые, с миниатюрами, декоративными элементами и прочими изысками. Он всегда рассматривал иллюминированную книгу как особый вид искусства, сочетающий в себе литературный шедевр и прекрасный артефакт. Будучи страстным библиофилом, увлекающимся каллиграфией, и заядлым коллекционером средневековых произведений, Моррис пытался воссоздать в своих собственных книгах дух поздней готики.
© Э. В. Седых, 2008
Моррис начал интересоваться искусством средневековой книги еще в Оксфорде, когда он посещал Бодлиянскую библиотеку с ее богатой коллекцией французских и английских рукописных фолиантов. Он с удовольствием общался с красивыми изданиями, ибо, по его собственному выражению, он «был настоящим знатоком старинной книги»5. Впоследствии Моррис неоднократно посещал Британскую библиотеку и Британский музей, где с большим интересом знакомился с новыми образцами средневековых книг. Он профессионально изучил сложную технологию иллюминирования, каллиграфию и средневековую миниатюру, считая идеальной красиво написанную и мастерски декорированную иллюстрированную книгу.
Уже в зрелом возрасте Моррис начал собирать собственную коллекцию иллюминированных манускриптов ХП-ХГУ вв., которая к концу его жизни превратилась в его самое бесценное сокровище и доставляла ему ни с чем не сравнимую радость. До своего последнего дня он пополнял свою удивительную коллекцию манускриптов, приобретя за несколько месяцев до кончины уникальные по своей красоте Псалтырь и Евангелие, а также Английский Бестиарий XII в., содержащий более ста средневековых миниатюр, восхитивших художника, поразивших его воображение.
Моррис представлял искусство книги как естественный синтез живописи, литературы, декоративного искусства, искусства шрифта и каллиграфии. Свои представления о книжном искусстве художник изложил в статье «Идеальная книга». Под идеальной книгой Моррис понимал синтетическое произведение искусства, выполненное согласно свободной воле ее творца. Такая книга могла быть напечатана или проиллюминирована; в ней могли быть иллюстрации, орнаменты, декоративные украшения; она могла содержать различные шрифты, инициал-литеры и цветовые решения. Но главное — идеальная книга должна была являться произведением искусства, прекрасным артефактом, гармонично сочетающим литературное содержание и декоративную форму; чтобы ее было приятно и читать, и созерцать, и просто держать в руках. Моррис был убежден в своей правоте, утверждая, что «иллюстрированная книга, возможно, и не является необходимой в жизни человека, но она дарует нам такое нескончаемое удовольствие, и она так тесно связана с другим важнейшим искусством — художественной литературой, что к ее созданию следует стремиться думающим людям, ибо она того воистину достойна»6.
В другой своей лекции — «Мысли по поводу декоративных рукописей Средневековья» — Моррис описывал книгу как необходимую часть духовной жизни человека; и жизнь и книга, по его мнению, должны были быть в своем идеале прекрасными и эстетичными. Именно таковыми они были в эпоху Средневековья, когда человек «с церемониальным трепетом» брал с полки книгу, «одетую в красно-черные одеяния»7, и в эпоху Раннего Возрождения, когда ради искусно сделанной книги человек мог продать свое лучшее платье. В те времена книга, как и любое другое произведение искусства, являлась украшением жизни; она «говорила» устами поэта, писца, ремесленника и печатника, исповедовавших единство орнамента и повествования, которые были красиво и мастерски «сделаны». Такая Книга производилась людьми, которые не только создавали красивые вещи, но и жили в их окружении на лоне первозданной природы. Все это давало им возможность, создавая книгу, «представлять в живописных картинах историю жизни Мира» в их собственном «живом видении»8.
Моррисовская теория идеальной книги была развита им в эссе «Заметки об иллюминированных книгах Средневековья», в лекции «Ранние иллюстрации печатных книг», в статье «Книгопечатание» и в других работах. Моррис называл искусство книги
«органическим искусством»9, единственным видом искусства, которое можно было отнести к изящным. Он отмечал, что в мировой истории книги писались не только на бумаге и пером, но и на папирусе, камне, бронзе, дереве и т. д. при помощи различных инструментов. Но именно средневековая иллюминированная книга, построенная на взаимодействии изображения и слова на нескольких уровнях, явилась, по его мнению, тем образцом синтеза искусств, которому следовало подражать и современному художнику. В статье «Заметки об иллюминированных книгах Средневековья» Моррис писал, что средневековая традиция иллюминирования порождала такое качество книги, как индивидуальность: «у каждого тома была неподражаемая индивидуальность и своя собственная жизнь»; «если бы все искусства Средних Веков кроме книжного вдруг исчезли, то в истории мировой культуры эта эпоха осталась бы великой благодаря рукописным декорированным книгам»10.
Первые попытки по иллюминированию литературного текста, украшению рукописей рисунками и орнаментами были предприняты Моррисом во время его последнего семестра в Эксетере. Именно тогда ему в руки попался томик стихов «Дневные и ночные песни» Уильяма Эллингема с иллюстрациями Россетти, Милейса и Хьюза, выполненными в технике дизайна. Под впечатлением от увиденного Моррис решил попробовать делать гравюры на дереве; его привлек дизайн как элемент прекрасного в контексте искусства книги. Познакомившись с прерафаэлитами, которых также привлекали ранние средневековые рукописи, различные их украшения и рисунки, Моррис обратился к иллюминированию средневековых романсов и сказок. Уже тогда он показал себя непревзойденным мастером цвета и умел превосходно передать дух Средневековья.
Конечно, его первые «средневековые» манускрипты с профессиональной точки зрения были далеки от совершенства: это касалось и деталей росписи, и надписей на страницах рукописей. С целью выработки новых навыков и повышения мастерства в создании совершенной книги Моррис все свободное время посвящал изучению искусства средневековых рукописей, вскоре овладев им в полной мере. Позже на страницах его манускриптов появились мотивы, тесно связанные с концом XIII — началом XIV вв.: гротескные существа, удлиненные очертания листьев, обрамления с рисунками животных и вьющимися растениями, а также «блейковские» орнаменты, объединяющие человеческие фигуры с флористической тематикой. В своих работах он также использовал эффект цветового контраста между темными оттенками рисунков и золотом фона; подобные манускрипты Моррис встречал в Бодлиянской библиотеке (например, «Псалтырь» Омсби начала XIV в.).
Самые совершенные рукописные «средневековые» книги, ставшие памятниками каллиграфии и орнаментирования и представляющие собой абсолютную гармонию текста с изображением, Моррис изготовил в начале 1870-х гг. Это были разнообразные по стилю и удивительно прекрасные иллюминированные издания «Од» Горация и «Энеиды» Вергилия, а также его собственная «Книга стихов». В них были рисунки, орнаменты, декоративные детали, колористические и каллиграфические игры. Они были выполнены с соблюдением правил средневекового дизайна: богатое декорирование, цветовая насыщенность, изысканная каллиграфия. Эти манускрипты, являющиеся ярким примером синтеза литературы и декоративного искусства, с одной стороны, продемонстрировали высокое мастерство и креативность Морриса, а с другой стороны, послужили важным шагом на пути к созданию «Кельмскотт Пресс».
Шедевром моррисовского иллюминирования стал манускрипт «Рубайя» Омара Хайяма, вошедший в историю искусства книги как один из ее лучших образцов. В контексте данной работы художник мастерски воплотил метод вплетения в текстуру стиха
вьющегося орнамента, состоящего из цветов и фруктов. На полях книги разместился флористический дизайн, в пространстве которого просматриваются красочные фигуры людей, вновь появляющиеся на последней странице рукописи. В этом манускрипте в полной мере воплотилось стремление Морриса к восприятию книги как синтетического образа, воплощающего в себе черты различных видов искусства и взаимодействие литературы и живописи, а также к реализации нового метода, сочетающего различные подходы к оформлению книги. Наряду с традиционными методами иллюминирования, Моррис реализовал здесь и свои прерафаэлитские познания: так, цветы, фрукты и ягоды (например, малина и жимолость) выписаны им натуралистически, с прерафаэлитской тщательностью и декоративностью.
Проиллюминировав поэму Хайяма на папирусе, Моррис задумал второй вариант воплощения этого шедевра — на бумаге в стиле его «Книги стихов». Данная копия была украшена рисунками Берн-Джонса и многоцветными, в восточном стиле, флористическими орнаментами Морриса, использовавшего зеленый, голубой, желтый, розовый и малиновый цвета, но с преобладанием его любимого зеленого цвета. Начальные буквы в строках были выделены каким-либо ярким цветом, а каждая страница начиналась с золотого инициала; золото было щедро рассыпано по строкам и рисункам манускрипта, а все иллюстрации были заключены в великолепные золотые рамки. Золотой цвет в понимании Морриса заключал в себе значения чистоты, утонченности, правды, гармонии, мудрости, духовности и божественного начала в человеке и природе.
В процессе изготовления иллюминированных книг Моррис пришел к выводу, что для создания совершенной книги необходимо содружество художников и разделение труда, а главный художник должен быть одновременно писцом и миниатюристом. Именно с этих мыслей началась реализация его главной мечты — организация печатных мастерских. Создав «Кельмскотт Пресс» — свою «типографскую авантюру»11, художник не только увековечил Книгу как целостное произведение искусства, но и сумел реализовать на практике свою эстетическую концепцию прекрасной книги как совместного творчества одаренных личностей. Типографское искусство было для него новой сферой приложения идей художественного синтеза и гармонизации предметной среды, реализованных им ранее в самых разных видах искусства.
Моррис не просто явился организатором издательства, но и стремился освоить азы книгопечатания, чтобы иметь представление и об этом искусстве: «Я, действительно, подумываю о том, чтобы в какой-то мере самому стать печатником»12. Книгопечатание в представлении Морриса было «искусством создания книг при помощи наборных шрифтов»13; самым же совершенным творением в этой области он считал «Библию» Гуттен-берга 1455 г. Именно поэтому он увлекся идеей разработки собственных шрифтов для книгопечатания; и с этой целью обратился к работам великих венецианских печатников XV в., которые изобрели шрифт Роумен. Так появился на свет первый шрифт Морриса, основанный на шрифте Николаса Дженсона. «Этот шрифт, — писал Моррис в своих „Заметках по поводу основания “Кельмскотт Пресс”“, — я изучил весьма основательно, мне сделали его фотографии в увеличенном масштабе, и я много раз его зарисовывал, прежде чем приступить к разработке моих собственных литер... мой Роумен, особенно, что касается строчных литер, цифр и знаков препинания, более близок к готическому шрифту, чем шрифт Дженсона»14.
Моррисовский шрифт был назван впоследствии Голден (Золотой) в честь книги «Золотая легенда», которую художник планировал сделать первенцем своей типографии.
Позже Моррис разработал готические шрифты Трой и Чосер. Названия этим шрифтам были даны по названиям книг, для печатания которых они предназначались: Трой — для «Истории Трои», а Чосер — для «Сочинений Джеффри Чосера». Эти шрифты несли на себе отпечаток влияния ранних средневековых шрифтов Петера Шоффера из Майнца, Гюнтера Зайнера из Аугсбурга и других немецких печатников. Как отмечал Моррис в своих статьях, посвященных искусству книги (например, в «Книгопечатании»), шрифт играл важную роль при общем восприятии литературного текста и являлся знаковым декоративным элементом художественного пространства страницы. Кроме того, моррисовские шрифты имели общее художественное качество — текст, набранный ими, звучал возвышенно-торжественно. Искусство шрифта, наряду с каллиграфией, согласно Моррису, имело большое значение в общем синтезе книжных искусств, в организации архитектуры книги.
Кроме шрифтов Моррис разработал множество особых орнаментальных инициал-литер, миниатюр и других декоративных элементов. Он занимался книгопечатанием, оформлением и переплетом книг, реализуя на практике свою мечту об идеальной книге. «Суть моей работы заключается не в том, чтобы производить печатную продукцию, а чтобы делать по-настоящему красивые книги»15, в том числе, в отношении «красивой печати», «хорошей бумаги и хорошего переплета» и «общего вида книги»16.
В «Заметках по поводу основания „Кельмскотт Пресс“» Моррис писал, что он, будучи поклонником средневековой каллиграфии и книгопечатания, начал издавать книги в надежде на пробуждение в человеке духовных устремлений к красоте, к внутренней и внешней эстетике. Кроме того, как он заявил в рождественском интервью 1895 г. газете «Букселлин», он стремился сохранить для будущих поколений Книгу как сокровищницу прекрасных мыслей, оправленную в красивую рамку, как некую китсовскую “a thing of beauty”17, которая станет когда-нибудь “a joy for ever”.
Красивая книга, как писал В. А. Фаворский, увлекает и восхищает; это «гармония, художественное чудо, которое вызывает уважение к ее внутреннему миру и как бы защищает его от беспорядка бытия»18. В такой книге все ее части организуют движение от начала до конца и членят его на части, создавая у читателя сложное, но цельное представление пространственного изображения литературного повествования, которое развивается во времени, превращаясь в своего рода аллегории.
Всего при жизни художника было опубликовано 66 книг, большую часть которых составляли произведения Морриса и средневековые тексты (21 тыс. копий). Все, что печаталось в «Кельмскотт Пресс», составляло сокровищницу моррисовских литературных вкусов, интересов и предпочтений. Моррис также хотел, чтобы его собственными книгами восхищались не только как красивыми литературными произведениями, но и как прекрасными артефактами, выполненными в средневековом духе. «Я размышлял о том, что хотел бы видеть мои собственные произведения напечатанными красивейшим образом, но, кроме того, мне очень хотелось бы издать и шедевры мировой литературы. восхитительные с литературной точки зрения»19.
Он занялся книгопечатанием в надежде осуществить мечту всей своей жизни — увековечить Книгу как произведение искусства, гармоничное по форме и содержанию, воплотив в ней идею синтеза литературы, живописи, декоративного искусства. По утверждению Морриса, в каждой изданной им книге он старался гармонично синтезировать декорирование с ее литературным сюжетом, пытаясь облачить каждого писателя в свою «одежду». «Какое же удовольствие наблюдать за тем, как твоим любимым писателям придается красивая форма, и знать, что ты вложил частицу себя, чтобы достичь этой формы»20.
Первой печатной продукцией типографии Морриса должна была стать средневековая «Золотая легенда», но в процессе подготовки к ее изданию произошли разного рода изменения, и она вышла гораздо позже, став лишь седьмой книгой издательства. Первенцем же «Кельмскотт Пресс» явился моррисовский романс «История Сверкающей Равнины», вышедший всего в двадцати экземплярах. Моррис наивно полагал, что его типография — это его личное дело, которым он будет заниматься за свой счет и ради собственного удовольствия, а изданные им книги он станет дарить друзьям. Новость о его прекрасной книге, которая произвела ажиотаж в среде издателей и коллекционеров, быстро распространилась по Лондону, и Морриса, вопреки его желанию, «заставили» напечатать еще 206 копий на продажу.
Разумеется, Моррис прекрасно осознавал, что его уникальные издания стоят достаточно дорого, и что в Англии было немного людей, по-настоящему ценящих прекрасные книги. Но он верил, что большинство его книг найдет своего хозяина не в лице тех, для кого они являются неким престижем или удачным вложением капитала, а среди людей, действительно желающих иметь их у себя ради собственного удовольствия. Об этом он говорил, например, в интервью газете «Дейли Кроникл» от 22 февраля 1893 г., озаглавленном «Мастер Печатник Моррис: Визит в „Кельмскотт Пресс“». Книги Морриса были жизненно необходимы для своего времени; их удивительная целостность заставила художников и издателей взглянуть на книжное искусство по-новому, не как на механическое соединение текста, иллюстраций и орнаментов, а как на произведение искусства, единое по своим средствам художественной выразительности. Изысканное великолепие моррисовских книг, по сути, заложило основу стиля Искусств и Ремесел в книжном оформлении.
Моррис намеревался напечатать в «Кельмскотт Пресс» все свои прозаические и поэтические произведения; в его планах был и великий Чосер, и Китс, и Россетти, и другие любимые им поэты и писатели. В апреле 1892 г. автор осуществил уникальное издание своего сборника «Защита Гвиневры и другие поэмы», собственноручно сделав ко всем поэмам иллюстрации-орнаменты, которые позволили создать определенный эмоциональный настрой, увидеть глазами автора то, о чем говорила поэзия. «Когда имеет место наглядность, а руки читателя непосредственно соприкасаются с книгой, они чувствуют ту оправу, которая сохраняет тепло рук теперь уже и книгоиздателя»21.
В «Кельмскотт Пресс» были изданы стихотворения Бланта, «Поэмы» Китса, «О природе готического» Раскина, «Сэр Дегревон», «История Трои», «Библия», «Романс о Лисе», «Поэмы Уильяма Шекспира», «Рыцарский орден», «Утопия» Томаса Мора, «Баллады и поэмы» Д. Г. Россетти, романс Морриса «Вести Ниоткуда» и другие шедевры литературы. В художественном плане это были удивительные по красоте книги, совмещающие в себе все прелести средневекового книгопечатания и моррисовские типографические открытия. Темный шрифт, сочетающийся с орнаментами, инициалами и гравюрами, по мнению Морриса, должен был произвести на читателя более сильное впечатление, чем современные ему серенькие коммерческие издания. Моррис утверждал, что орнаменты и инициалы являются очень важными, если не необходимыми элементами красивой во всех отношениях «средневековой» книги.
Самым прекрасным творением моррисовского искусства книгопечатания и воплощением в жизнь всех принципов синтеза искусств явились «Сочинения Джеффри Чосера». Данное издание было проиллюстрировано 87 картинами-гравюрами Берн-Джонса и мор-рисовскими 26 инициальными монограммами, 14 орнаментальными рамками и 18 рамками для картин, выгравированным титульным листом и бесчисленными декорированными
буквами. В общей сложности книга в 550 страниц содержала 664 дизайна Морриса, щедро украшенных вьющимися растениями (излюбленный образ прерафаэлитов). Что касается придуманных им «средневековых» инициалов, то для книги Чосера он разработал 384 инициала; только для буквы «Т» было создано 34 варианта. Завершающую форму уникальной книге придал светлый переплет из свиной кожи с серебряными застежками, выполненный по эскизу Морриса.
Моррис так комментировал свое участие в данном проекте и производстве книг вообще: «Вполне естественно, что я, декоратор по профессии, попытался должным образом украсить мои книги; что касается книг, то замечу, что я всегда старался иметь в виду необходимость сделать мои орнаменты органичной частью каждой наборной полосы»22. Опираясь на традиции средневековых переписчиков и следуя заветам Блейка, он попробовал найти свой собственный единый стиль оформления книжной страницы, ее титульного листа и переплета. Моррис, как верно замечает Т. Ф. Верижникова, сумел увидеть художественный комплекс там, где его предшественники видели лишь отдельные задачи возродить и обновить понимание книги как единого целого23. Его Книги — это одновременно книги и артефакты, состоящие из нескольких взаимосвязанных компонентов: вербального текста, иллюстраций и орнаментов, — это невероятно красивые визуализированные книги, уникальный феномен литературы и живописи.
1 Morris W. The Ideal Book / Ed. W. S. Peterson. Berkeley, 1982. P. 1.
2 Morris W. Interviews, 1885-1896 / Ed. T. Pinkney. South Barn, 2005. P. 78.
3 Morris W. The Beauty of Life // url:http://www.marxists.org/archive/morris/works/index.htm.
4 Morris W. On Art and Design. Sheffield, 1996. P. 142.
5 Morris W. The Letters to His Family and His Friends / Ed. Ph. Henderson. London, 1950. P. 357.
6 Morris W. On Art and Design. P. 152.
7 Morris W. Essays and Lectures on the Arts of the Book / Ed. W. S. Peterson. Berkeley, 1982. P. 2.
8 Ibid. P. 4.
9 Ibid. P. 15.
10 Ibid. P. 10, 12.
11 Morris W. The Note on the Aims in Founding the Kelmscott Press // url:http://www.aldridgeshs.qld.edu.au/sose/ literature/omacl.htm.
12 Morris W. The Letters. P. 320.
13 Morris M. William Morris: Artist. Writer. Socialist: In 2 vols. Oxford, 1936. P. 251.
14 Morris W. The Note...
15 Ibid.
16 Morris W. Interviews. P. 68-69.
17 Ibid. P. 115.
18 Фаворский В. А. О художнике, о творчестве, о книге. М., 1966. С. 59.
19 Morris W. Interviews. P. 69-70.
20 Ibid. P. 119.
21 Спицына Л. В. Уильям Моррис. Жизнь и творчество. М., 1991. С. 10.
22 Morris W. The Note...
23 Верижникова Т. Ф. Творчество Уильяма Морриса: Автореф. канд. дис. Л., 1973.
