CC BY
43
open q access
MODERN SCIENCE
open q access
Научная статья
УДК 342.9 © А.Ю. Якимов, 2021
NIION:2010-0082-6/21-028 DOI 10.53039/2079-4401.2021.8.6.010 MOSURED: 77/27-006-2021-06-47
ИСТЕЧЕНИЕ СРОКА ДАВНОСТИ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К АДМИНИСТРАТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ЕГО ЮРИДИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ (НА ПРИМЕРЕ ПРАВОНАРУШЕНИЙ В ОБЛАСТИ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ)
Александр Юрьевич Якимов
Российский Союз Автостраховщиков yakimovay@autoins.ru
Аннотация. В статье рассматриваются истечение срока давности привлечения к административной ответственности и его юридические последствия. Анализируются соответствующие положения Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также материалы правоприменительной практики. На основании результатов проведенного анализа обосновывается вывод о необходимости внесения изменений в соответствующие разъяснения.
Ключевые слова: административное правонарушение, истечение срока давности привлечения к административной ответственности, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, постановление о прекращении производства по делу, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации
Для цитирования: Якимов А.Ю. Истечение срока давности привлечения к административной ответственности и его юридические последствия (на примере правонарушений в области дорожного движения) // Современная наука. 2021. N° 6. С. 44-49. DOI 10.53039/20794401.2021.8.6.010
Original article
THE EXPIRATION OF THE LIMITATION PERIOD FOR BRINGING TO ADMINISTRATIVE RESPONSIBILITY AND ITS LEGAL CONSEQUENCES (ON THE EXAMPLE OF TRAFFIC
OFFENSES)
Alexandr Yu. Yakimov
Russian Union of Motor Insurers yakimovay@autoins.ru
Abstract. The article considers the expiration of the limitation period for bringing to administrative responsibility and its legal consequences. The relevant provisions of the Code of Administrative Offences of the Russian Federation, explanations contained in the Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation, as well as materials of law enforcement practice are analyzed. Based on the results of the analysis, the conclusion about the need to make changes to the relevant explanations is justified.
Keywords: administrative offense, expiration of the limitation period for bringing to administrative responsibility, the Code of the Russian Federation on Administrative Offenses, the decision to terminate the proceedings in the case, the Decision of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation
For quotation: Yakimov A.Yu. The expiration of the limitation period for bringing to administrative responsibility and its legal consequences (on the example of traffic offenses) // Modern science. 2021. № 6. P. 44-49. DOI 10.53039/2079-4401.2021.8.6.010
В производстве по делам об административных правонарушениях важное значение имеют процессуальные сроки. Среди них в юридической литературе традиционно выделяется группа давностных сроков [1].
В эту группу входят сроки давности привлечения к административной ответственности, которые являются пресекательными, поскольку их истечение влечет определенные юридические последствия, связанные, прежде всего, с прекращением процессуальных действий [6].
Рассматриваемые в настоящей работе сроки определены в ст. 4.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях [2] (далее - КоАП РФ).
Согласно общему правилу, установленному в ч. 1 указанной статьи, постановление по делу об административном правонарушении не может быть вынесено по истечении двух месяцев (по делу, рассматриваемому судьей, - по истечении трех месяцев) со дня совершения нарушения.
Относительную краткость данных сроков ученые обосновывают тем, что оперативность назначения административного наказания наилучшим образом способствует действенности предусмотренной санкции [3].
В то же время для некоторых категорий правонарушений предусмотрены более длительные сроки давности привлечения к административной ответственности с учетом объективных сложностей осуществления производства по соответствующим делам.
Проанализируем механизм учета этих сроков при осуществлении производства по делам об административных правонарушениях. Согласно ч. 1 ст. 29.9 КоАП РФ по результатам рассмотрения дела в случаях, определенных в ч. 1.1 той же статьи, выносится постановление о прекращении производства по делу.
Среди упомянутых случаев в п. 1 ч. 1.1 ст. 29.9 КоАП РФ указывается наличие хотя бы одного из обстоятельств, перечень которых установлен в ст. 24.5 КоАП РФ.
Имеются в виду обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении. Это означает, что при наличии любого обстоятельства, включенного в данный перечень, производство по делу не может быть начато, а начатое - подлежит прекращению.
В перечень данных обстоятельств наряду с другими входит истечение сроков давности привлечения к административной ответственности (п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ).
Важно отметить, что не имеет значения, какие причины привели к истечению срока давности привлечения к административной ответственности: трудности проведения отдельных процессуальных действий (розыск привлекаемого к ответственности лица, проведение сложных экспертиз и т.п.) или халатность, которая обусловила просрочку оформления соответствующих процессуальных документов.
Изучение правоприменительной практики свидетельствует о том, что прекращение производства по делу в связи с истечением указанного срока давности в ряде случаев объясняется отсутствием должного контроля за деятельностью, имеющей непосредственное отношение к осуществлению указанного производства.
Теперь следует обратиться к общим требованиям, предъявляемым к содержанию постановления по делу об административном правонарушении, которые предусмотрены в ч. 1 ст. 29.10 КоАП РФ.
В частности, в постановлении должны быть указаны следующие сведения: обстоятельства, установленные при рассмотрении дела (п. 4); статья КоАП РФ (или соответствующего закона субъекта Российской Федерации), предусматривающая административную ответственность за совершение нарушения либо основания прекращения производства по делу (п. 5); мотивированное решение по делу (п. 6); срок и порядок обжалования постановления (п. 7).
Поскольку судьи уполномочены рассматривать не только различные категории дел об административных правонарушениях (ст. 23.1 КоАП РФ), но и жалобы, а равно протесты на вынесенные постановления и (или) решения (ст.ст. 30.1, 30.9, 30.10 и 30.12 КоАП РФ), следует проанализировать материалы Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ).
Данные материалы включают акты Президиума ВС РФ, утверждающие обзоры законодательства и судебной практики ВС РФ, и постановления пленумов ВС РФ.
По мнению ряда ученых, разъяснения, содержащиеся в этих постановлениях, имеют обязательный характер, причем не только для органов судебной системы [7].
В этой связи закономерный интерес представляют разъяснения, касающиеся применения п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ, которые включены в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. № 5 «О некоторых
вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» [4] (далее - Постановление Пленума ВС РФ).
Имеется в виду п. 13.1 Постановления Пленума ВС РФ, введенный Постановлением Пленума ВС РФ от 10 июня 2010 г. № 13 (спустя 5 лет после принятия первоначальной редакции Постановления Пленума ВС РФ).
В первом абзаце этого пункта обращено внимание на следующее: в постановлении о прекращении производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности, исходя из описанного ранее содержания п. 4 ч. 1 ст. 29.10 КоАП РФ, должны быть указаны все установленные по делу обстоятельства, а не только связанные с истечением срока давности.
Во втором абзаце разъяснено, что в случае, когда такое постановление (либо решение по результатам рассмотрения жалобы на это постановление) обжалуется лицом, в отношении которого был составлен протокол об административном правонарушении, настаивающим на своей невиновности, то ему не может быть отказано в проверке и оценке доводов об отсутствии в его действиях (бездействии) состава административного правонарушения в целях обеспечения судебной защиты прав и свобод этого лица (ч. 3 ст. 30.6, ч. 3 ст. 30.9 КоАП РФ).
С учетом положений, содержащихся в ст. 28.1 КоАП РФ, корректнее было бы указать не лицо, «в отношении которого составлялся протокол об административном правонарушении», а лицо, в отношении которого было возбуждено дело об административном правонарушении, поскольку в ч. 4 этой статьи отражены различные варианты возбуждения дела, включая, разумеется, составление протокола, имеющего очень важное значение на этом этапе производства по делу [8].
По итогам рассмотрения жалобы могут быть приняты различные решения. Так, в первом предложении третьего абзаца анализируемого пункта разъясняется принятие одной из разновидностей таких решений.
Установив при рассмотрении жалобы указанного выше лица обоснованность выводов юрисдикци-онного органа (субъекта, вынесшего постановление либо последующее решение), а также правильность исчисления срока давности привлечения к административной ответственности в зависимости от категории дела, судья отказывает в удовлетворении жалобы и оставляет постановление без изменения.
С нашей точки зрения, серьезное сомнение вызывают последующие разъяснения, включенные в третий абзац п. 13.1 Постановления Пленума ВС РФ, которые касаются содержания обжалуемого постановления.
Второе предложение третьего абзаца сформулировано следующим образом: «При этом необходимо учитывать, что в названном постановлении о прекращении производства по делу не могут содер-
open j) access
жаться выводы юрисдикционного органа о виновности лица, в отношении которого был составлен протокол об административном правонарушении».
В отношении этого разъяснения следует обратить внимание на наличие определенных противоречий с другими разъяснениями: в постановлении должны быть указаны все установленные по делу обстоятельства (первый абзац); постановление оставляется без изменений (первое предложение третьего абзаца).
Кроме того, требование об обязательном отсутствии в анализируемом постановлении выводов о виновности лица, в отношении которого было возбуждено дело, может негативно повлиять на положение других лиц (имеется в виду наличие последствий гражданско-правового характера).
Третье предложение третьего абзаца является органичным продолжением предыдущего разъяснения: «При наличии таких выводов в обжалуемом постановлении судья, с учетом положений статьи 1.5 КоАП РФ о презумпции невиновности, обязан вынести решение об изменении постановления, исключив из него указание на вину этого лица (п. 2 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ)».
Вначале следует оценить правомерность отсылки к ст. 1.5 КоАП РФ, которая сделана в приведенном разъяснении. Согласно ч. 2 данной статьи лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, считается невиновным, пока его вина не будет доказана в порядке, предусмотренном в КоАП РФ, и установлена вступившим в законную силу постановлением судьи, органа, должностного лица, рассмотревших дело.
Таким образом, в ч. 2 ст. 1.5 КоАП РФ отсутствует указание на то, что имеется в виду только постановление о назначении административного наказания.
Одновременно нужно учесть, что, как было отмечено ранее, необходимость вынесения постановления о прекращении производства по делу по ч. 6 ст. 24.5 КоАП РФ может быть обусловлена стечением различных обстоятельств.
Далее сопоставим данное разъяснение с четвертым абзацем того же пункта Постановления Пленума ВС РФ в части, касающейся установления состава административного правонарушения.
В соответствии с классическим пониманием данного состава он представляет собой совокупность четырех элементов: объекта (охраняемые общественные отношения), объективной стороны (конкретные действия или бездействие, нарушающие установленные правила поведения, а также наступившие последствия), субъекта (физическое или юридическое лицо, совершившее такие действия или бездействие) и субъективной стороны (вина как субъективное отношение к совершенному деянию) [3].
Отсутствие любого из четырех перечисленных элементов означает отсутствие самого состава пра-
SCIENCE - openQ access
вонарушения. Это в полной мере относится к вине, формы которой определены в ст. 2.2 КоАП РФ.
В четвертом абзаце указано следующее: если при рассмотрении жалобы будет установлено, что в действиях лица, в отношении которого составлен протокол об административном правонарушении, не содержится состава административного правонарушения или отсутствовало само событие нарушения, то такое постановление подлежит отмене с вынесением решения о прекращении производства по делу в соответствии с п. 1 либо п. 2 ст. 24.5 КоАП РФ.
Согласно этому разъяснению в случае, если при рассмотрении обжалованного постановления выявлено и доказано отсутствие состава правонарушения (то есть хотя бы одного из его элементов, включая вину), то принятое решение должно иметь следующий вид: 1) отменить вынесенное в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ постановление о прекращении производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности; 2) прекратить производство по делу в связи с отсутствием состава правонарушения (п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ).
Отсюда вытекает, что требуемое в третьем предложении третьего абзаца изменение постановления о прекращении производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности путем исключения указания на вину соответствующего лица фактически не означает отсутствия вины как таковой, поскольку это не влечет юридических последствий в виде отмены данного постановления и вынесения решения о прекращении производства по делу в связи с отсутствием состава правонарушения.
Таким образом, можно констатировать наличие двух весьма спорных разъяснений, содержащихся в третьем абзаце п. 13.1 Постановления Пленума ВС РФ.
Изучение правоприменительной практики позволяет сделать следующий вывод: эти разъяснения объективно создают сложности при осуществлении производства по делам об административных правонарушениях.
Для подтверждения правоты данного утверждения приведем конкретный пример, касающийся совершения правонарушений в области дорожного движения.
Речь идет о дорожно-транспортном происшествии (далее - ДТП), произошедшем не так давно в одном из районов г. Москвы, которое нашло отражение в реальных процессуальных документах.
Водитель А., управлявший автомобилем марки Фольксваген Тигуан, при осуществлении разворота из крайнего правового ряда совершил столкновение с попутно следовавшим автомобилем марки Шкода Октавиа под управлением водителя Ш. В результате ДТП водитель Ш. получил телесные повреждения в виде сильных ушибов.
Инспектор дорожно-патрульной службы (далее - ДПС), изучив обстоятельства произошедшего ДТП, пришел к выводу о том, что имеется достаточно данных, указываюших на наличие события административного правонарушения, предусмотренного в ст. 12.24 КоАП РФ (имеется в виду нарушение Правил дорожного движения Российской Федерации [5] (далее - ПДД РФ), повлекшего причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего).
Для квалификации совершенного деяния необходимо было установить тяжесть причиненного вреда здоровью потерпевшего, поэтому требовалось проведение соответствующей экспертизы.
На основании ч. 1 ст. 28.1 и ст. 28.7 КоАП РФ инспектор ДПС принял решение в виде определения о возбуждении дела об административном правонарушении и проведении административного расследования.
Прошло немногим более двух месяцев, и старший инспектор по исполнению административного законодательства в соответствии с п. 6 ст. 28.7 КоАП РФ вынес постановление о прекращении производства по делу.
В начале описательной части постановления содержались следующие сведения: установлено, что имело место ДТП, дано описание конкретных действий водителя А., указано, что водитель Ш. получил телесные повреждения, на основании чего возбуждено дело об административном правонарушении по ст. 12.24 КоАП РФ и вынесено определение о проведении административного расследования.
Изучив и проанализировав собранные в процессе административного расследования материалы, сопоставив показания участников ДТП, руководствуясь положениями ПДД РФ и ст. 26.11 КоАП РФ, предусматривающей оценку доказательств, старший инспектор констатировал следующее.
Причиной ДТП послужило несоответствие действий водителя А. требованиям п. 8.1 (обязанность подать сигналы световыми указателями поворота перед началом маневра) и п. 8.5 ПДД РФ (обязанность заблаговременно занять соответствующее крайнее положение на проезжей части перед поворотом или разворотом), ответственность за нарушение которых установлена в ч.ч. 1 и 1.1 ст. 12.14 КоАП РФ.
Данный вывод подтверждался протоколом осмотра места ДТП, схемой места ДТП, определением, вынесенным инспектором ДПС, записью видеокамер «Безопасный город».
С целью установления степени тяжести телесных повреждений, причиненных пострадавшему Ш., назначена судебно-медицинская экспертиза. Согласно заключению эксперта полученные телесные повреждения не подлежали судебно-медицинской квалификации.
Принимая во внимание изложенное, старший инспектор сделал заключение о том, что состав
правонарушения, предусмотренный в ст. 12.24 КоАП РФ, в действиях водителя А. отсутствует.
Согласно положениям, содержащимся в ст. 4.5 КоАП РФ, в случае привлечения к административной ответственности по ст. 12.24 КоАП РФ срок давности составляет 1 год, а по ст. 12.14 КоАП РФ - 2 месяца в соответствии с общим правилом, о котором уже шла речь.
С учетом того, что со дня совершения административного правонарушения водителем А. прошло больше двух месяцев, срок давности привлечения к ответственности по ст. 12.14 КоАП РФ истек.
В итоге в отношении водителя А. вынесено постановление по делу, резолютивная часть которого заключалась в следующем:
1) прекратить производство по делу об административном правонарушении, возбужденному по признакам ст. 12.24 КоАП РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ;
2) прекратить производство по делу об административном правонарушении за допущенное нарушение требований п. 8.1 и 8.5 ПДД РФ на основании п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ.
Отметим, что в п. 2 резолютивной части не упоминалась ст. 12.14 КоАП РФ, устанавливающая ответственность за совершение вышеуказанных нарушений. Следовательно, констатация наличия всех элементов составов соответствующих правонарушений, включая вину, отсутствовала.
Тем не менее водитель А., прибегнув к помощи защитника в лице адвоката в соответствии со ст. 25.5 КоАП РФ, обжаловал вынесенное постановление о прекращении производства по делу в части, касающейся приведенной формулировки п. 2, которая, по его мнению, свидетельствовала о том, что он виновен в совершении ДТП.
Жалоба была рассмотрена судьей одного из районных судов г. Москвы, вынесшим решение, заслуживающее, по нашему мнению, самого пристального внимания.
Прежде всего, укажем на наличие ошибок процессуального характера. Так, в описательной части решения констатируется, что «представитель административного органа» - инспектор ДПС не явился в судебное заседание. В связи с этим судья счел возможным рассмотреть жалобу в его отсутствие на основании ч. 2 ст. 25.1 КоАП РФ.
Однако в ст. 25.1 КоАП РФ установлены права и обязанности лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, а не «представителя административного органа», осуществлявшего указанное производство.
Далее в решении упоминаются пояснения водителя Ш., который впоследствии был «в качестве свидетеля допрошен». Свидетель - лицо, которому могут быть известны обстоятельства дела, подлежащие установлению (ч. 1 ст. 25.6 КоАП РФ).
Водитель Ш. - потерпевший, поскольку согласно ч. 1 ст. 25.2 КоАП РФ таковым является лицо,
open j) access - MODERN
которому причинен физический, имущественный или моральный вред. При этом в ч. 4 той же статьи предусмотрено, что он может быть опрошен (а не допрошен) в соответствии со ст. 25.6 КоАП РФ.
В описательной части решения приводится перечень исследованных судьей процессуальных документов, многие из которых фигурируют в описательной части обжалованного постановления.
На этом основании делается следующий вывод: «Представленные доказательства обоснованно признаны должностными лицами административного органа допустимыми и достоверными, так как они получены в соответствии с законом и не вызывают сомнений, а их совокупность является достаточной для разрешения дела по существу».
Более того, в описательной части решения процитированы слова водителя Ш. (потерпевшего) о том, что он заметил водителя А. и стал тормозить, в то время как водитель А. не заметил его, «в результате чего произошло столкновение транспортных средств».
Однако затем без отсылок к п. 13.1 Постановления Пленума ВС РФ в описательную часть решения включены суждения, вызывающие откровенное недоумение, поскольку они отражают весьма вольную интерпретацию не только имеющихся, но и отсутствующих положений КоАП РФ.
Так, в частности, утверждается, что «возможность решения вопроса о виновности лица в нарушении ПДД РФ при прекращении производства по делу, нормами Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не предусмотрена».
Далее критике подвергается обжалованное постановление, поскольку в нем «в нарушение выше указанных требований закона» содержится вывод о том, что причиной ДТП послужило несоответствие действий водителя А. требованиям п.п. 8.1 и 8.5 ПДД РФ, ответственность за нарушение которых предусмотрена в ст. 12.14 КоАП РФ, «то есть должностным лицом при вынесении постановления фактически разрешен вопрос о виновности лица, в отношении которого производство по делу прекращено».
По нашему убеждению, принципиально неверно заявлять о нарушении «вышеуказанных требований закона», так как никаких требований подобного рода в КоАП РФ не содержится.
В итоге излагается следующая позиция: «Поскольку КоАП РФ не предусматривает возможности обсуждения вопросов о виновности лица, в отношении которого производство по делу прекращено, данный вывод подлежит исключению из постановления», а само «постановление должностного лица по данному делу подлежит изменению».
Судя по всему, судья пытался руководствоваться разъяснениями, содержащимися в неоднократно упомянутом п. 13.1 Постановления Пленума ВС РФ, однако получилось это, мягко говоря, неубедительно.
SCIENCE - openQ access
В заключение рассмотрим, как судья сформулировал резолютивную часть решения по жалобе на постановление о прекращении производства по делу.
В этой части решения предписано следующее: постановление старшего инспектора изменить, исключив вывод о нарушении водителем А. п.п. 8.1 и 8.5 ПДД РФ.
Приведенная редакция резолютивной части решения вызывает неприятие по следующим основаниям.
Во-первых, вывод о нарушении п. 8.1 и 8.5 ПДД РФ содержится как в описательной части, так и в резолютивной части обжалованного постановления, а конкретизация того, какие фрагменты текста постановления следует исключить, в решении отсутствует.
Во-вторых, в описательной части постановления по делу указаны конкретные обстоятельства в виде выполнения водителем А. маневра с нарушением п.п. 8.1 и 8.5 ПДД, что, как отмечено в описательной части решения, не вызвало возражений судьи.
В-третьих, в резолютивной части решения не учтен важный момент, вытекающий из приведенных выше разъяснений, содержащихся в четвертом абзаце п. 13.1 Постановления Пленума ВС, на который уже было обращено внимание.
При отсутствии любого элемента состава административного правонарушения постановление о прекращении производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности подлежит отмене с вынесением решения о прекращении производства по делу по иному основанию - в связи с отсутствием состава правонарушения.
Следовательно, исключив вывод о совершении нарушений п.п. 8.1 и 8.5 ПДД РФ, касающийся объективной стороны составов правонарушений, нужно было бы одновременно отменить вынесенное согласно п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ постановление о прекращении производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности и прекратить производство по делу в связи с отсутствием состава правонарушения (п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ).
Оценивая описанный пример правоприменительной практики, необходимо обратить внимание на несколько важных моментов. Прежде всего, следует иметь в виду, что наступление последствий в виде причинения легкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего является следствием конкретных нарушений, предусмотренных иными статьями главы 12 КоАП РФ.
В этой связи можно было бы привлечь водителя А. к административной ответственности по ст. 12.14 КоАП РФ, что не было сделано. Одновременно нельзя не признать, что применение ст. 12.24 КоАП РФ вызывает немало вопросов, безусловно,
требующих специального детального рассмотрения.
Нужно отметить важность установления вины каждого участника ДТП, поскольку при установлении размера возмещаемого ущерба, включая урегулирование убытков в рамках функционирования института обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, это имеет большое значение.
Неслучайно, водитель А., освобожденный от привлечения к административной ответственности, не поленился обжаловать вынесенное постановление, прибегнув при этом к помощи адвоката.
Что касается самого решения судьи, то оно вызывает откровенное недоумение с учетом наличия множества ошибок процессуального характера, неубедительных доводов и нелогичных выводов.
По нашему убеждению, описанная ситуация, имевшая место в реальной правоприменительной практике, представляет собой наглядный пример юридической казуистики, которая является порождением рассмотренных спорных разъяснений, имеющихся в Постановлении Пленума ВС РФ.
Указанные разъяснения вызывают обоснованные сомнения по двум основным причинам: они не соотносятся с нормами КоАП РФ и противоречат другим разъяснениям, включенным в тот же пункт.
На основании изложенного полагаем, что разъяснения, содержащиеся в третьем абзаце п. 13.1 Постановления Пленума ВС РФ, требуют серьезного критического осмысления (с учетом глубокого анализа материалов правоприменительной практики) и последующей переработки.
Список источников:
1. Дугенец А.С. Процессуальные сроки в производстве по делам об административных правонарушениях: монография. М.: ВНИИ МВД России. 2002. С. 83-88.
2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 17.09.2021).
3. Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / под общ. ред. Н.Г. Салищевой. 7-е изд. М.: Проспект. 2011. С. 22, 73.
4. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 мая 2006 г. № 12, от 11 ноября 2008 г. № 23, от 10 июня
2010 г. № 13, от 9 февраля 2012 г. № 3, 19 декабря 2013 г. № 40) // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 17.09.2021).
5. Правила дорожного движения Российской Федерации, утвержденные Постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. № 1090 «О правилах дорожного движения» // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 17.09.2021).
6. Салищева Н.Г., Хаманева Н.Ю. Административная юстиция и административное судопроизводство в Российской Федерации. М.: Академический правовой университет при Институте государства и права РАН. 2001. С. 52.
7. Салищева Н.Г., Якимов А.Ю. О совершенствовании положений Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, касающихся пересмотра постановлений и решений по делам об административных правонарушениях (по материалам Верховного Суда Российской Федерации) // Государство и право. 2011. № 9. С. 34-44.
8. Якимов А.Ю. Юридическая природа протокола об административном правонарушении // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. № 11. С. 34-39.
References:
1. Dugenets A.S. Procedural terms in the proceedings on administrative offenses: monograph. M.: VNII Ministry of Internal Affairs of Russia. 2002. P. 83-88.
2. Code of Administrative Offences of the Russian Federation // SPS «Consultant Plus» (date of access: 17.09.2021).
3. Commentary to the Code of the Russian Federation on Administrative Offenses/under the General Editor N.G. Salishcheva. 7th ed. M.: Prospect. 2011. P. 22, 73.
4. Decision of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of March 24, 2005 № 5 «On certain issues that arise in the courts when applying the Code of Administrative Offenses» (as amended by Decisions of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated May 25, 2006 № 12, dated November 11, 2008 № 23, dated June 10, 2010 № 13, dated February 9, 2012 № 3, December 19, 2013 № 40) // SPS «Consultant Plus» (date of access: 17.09.2021).
5. Traffic Rules of the Russian Federation, approved by Decree of the Council of Ministers - Government of the Russian Federation of October 23, 1993 № 1090 «On Traffic Rules» // SPS «Consultant Plus» (date of access:17.09.2021).
6. SalishchevaN.G., Khamaneva N.Yu. Administrative justice and administrative procedure in the Russian Federation. M.: Academic Law University at the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences. 2001. P. 52.
7. Salishcheva N.G., Yakimov A.Yu. On improving the provisions of the Code of Administrative Offenses of the Russian Federation regarding the revision of decisions and decisions in cases of administrative offenses (based on the materials of the Supreme Court of the Russian Federation) // State and law. 2011. № 9. P. 34-44.
8. Yakimov A.Yu. The legal nature of the protocol on administrative offense // Laws of Russia: experience, analysis, practice. 2019. № 11. P. 34-39.
Информация об авторе
А.Ю. Якимов - советник Президента Российского Союза Автостраховщиков по вопросам безопасности дорожного движения, Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Контакты: ул. Люсиновская, д. 27, стр. 3, Москва, Россия, 115093
Information about the author
A.Yu. Yakimov - Advisor to the President of the Russian Union of Auto Insurers on Road Safety, Honored Lawyer of the Russian Federation, Doctor of Law, Professor
Contacts: ul. Lyusinovskaya, d. 27, p. 3, Moscow, Russia, 115093
Статья поступила в редакцию 15.09.2021; одобрена после рецензирования 30.09.2021; принята к публикации 08.10.2021. The article was submitted 15.09.2021; approved after reviewing 30.09.2021; accepted for publication 08.10.2021.
