Исследовательские предпосылки осмысления феномена этничности Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

УДК 300.30

Э.Р. Хафиятуллина * ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ОСМЫСЛЕНИЯ ФЕНОМЕНА ЭТНИЧНОСТИ

В статье рассматриваются доминирующие в современной социальной теории концепции этничности. Особое внимание уделяется раскрытию своеобразных точек роста в исследовательских методиках по осмыслению этого феномена. Демонстрируется эвристическая плодотворность инструменталистского истолкования эт-ничности.

Ключевые слова: этнос, методология социального познания, социальный конструктивизм.

В современных условиях понятие «цивилизация» имеет не только эпистемологическую, но и аксиологическую нагруженность. В этой связи необходимо учитытать, что в контексте проблем глобализации тот конкретный выбор из целого веера возможных вариантов реидентификации, который может совершиться в рамках российской цивилизации, не может быть не чем иным, как выбором из набора неких универсальныгх форм, воплощен-ныгх в общественный: институтах. Российское общество находится сегодня в точке цивилизационного самоопределения, в которой могут «сработать» как интеграционные, обьединяющие, так и изолирующие, разьединяющие ценности, мифы и картины истории. Иначе говоря, именно сегодня можно наблюдать в нашей стране процессы актуализации алытернативныгх проектов ее цивилизационного статуса.

Возможные модели реидентификации (в их общем, теоретическом виде) можно рассмотреть на основе концепции мультицивилизационного строения мира Дж. Тойнби. Одним из неявных концептуальных следствий из размышлений этого автора является, на наш взгляд, признание того факта, что модели реидентификации для того или иного этноса в условиях современной глобализации уже в той или иной форме состоялись в истории человечества и не являются абсолютно произвольными. Иначе говоря, среди возможных форм идентичности есть такие, которые априори и закономерныш образом приводят к обращению вспять времени исторического субьекта. Вместе с тем среди названных форм имеются и такие, которые могут сохранить вектор времени направленным в будущее.

Таким образом, имея в виду неизбежность коммуникации (не только геополитической, но также

и аксиологической) российской цивилизации с другими цивилизационныши образованиями, представляющими современный мир, важно четко осознавать, какова природа идентичности наших партнеров по взаимодействию, каковы ее исторические и культурные корни, насколько в структуру иного общественного сознания встроена тенденция к открытому или, напротив, скрытому доминированию. Иныши словами, правильное понимание природы идентичности партнера абсолютно необходимо во избежание вырождения диалога идентичностей в односторонний монолог.

Стоит отметить, что до 70-х гг. прошлого столетия термин «этничность» как элемент научного инструментария в социальной науке употреблялся относительно редко. Однако с середины 70-х гг., в период активизации этнических меньшинств в странах индустриального капитализма, концепция этничности стала обретать все большую значимость в антропологической теории, следствием чего становится все большее внимание исследовательского сообщества к процессам генезиса этнических групп, к факторам социальных конфликтов на почве именно этнических разногласий и, соответственно, к поиску механизмов расовых и культурных взаимодействий.

Само понятие «этничность» по-разному интерпретируется учеными в зависимости от соответствующей научной парадигмы. Может показаться парадоксальным, но зачастую в тексте, посвященном проблеме этнической идентичности, может отсутствовать сам этот термин. В отечественных исследованиях базовой объясняющей категорией является скорее понятие этноса. Что же касается этничности, то эта категория в последние годы фигурирует все чаще, однако концептуально строгое определение здесь не сформулировано

* © Хафиятуллина Э.Р., 2012

Хафиятуллина Эльмира Рафаилъевна ([email protected]), кафедра лингвистики, межкультурной коммуникации и социально-культурного сервиса Самарского государственного архитектурно-строительного университета, 443001, Российская Федерация, г. Самара, ул. Молодогвардейская, 194.

до сих пор. В одном из этнологических словарей представлен, казалось бы, похожий термин — «этническая парадигма», но его содержание представляется проблематичным, а отчасти даже и само-противоречивыш: «Вид ориентации людей в сложной социальной жизни путем создания идеальной, по их мнению, модели иерархии социальных явлений — в данном случае — представления о первостепенной важности этнических форм общности в жизни людей, о необходимости подчинения личных интересов, смысла жизни — интересам своего этноса» [Цит. по: 1, с. 44].

В свою очередь, у исследователей западной школы почти не имеет хождения понятие этноса. В частности, во франкоязытной литературе употребляется понятие «е1Ьте», но оно обозначает языковую, культурную и территориальную общность, отличающую себя от других, притом что и такая интерпретация данного понятия сегодня постепенно теряет свои позиции. В современной антропологии «е1Ьте» — это скорее некая степень социальной организации, не являющаяся специальным обьектом исследования и не выступающая в качестве какой-то целостности. Что касается западных антропологических теорий в целом, то этничность начинает осознаваться в качестве самостоятельного понятия уже с 70-х годов прошлого века. Это обстоятельство связано прежде всего с переориентацией части антропологов на культурную проблематику, в рамках которой эвристически более богатые понятия «этничность» и «этническая группа» постепенно начинают вытеснять на периферию исследования понятия «раса» и «племя».

В самое последнее время предметом исследовательского интереса аналитиков стали более сложные общности — нации и их этнические фрагменты, идеологические сообщества типа социалистических, транснациональные культуры, а также более сложные связи, как, к примеру, этничность и национализм, которые в ряде аспектов представляют собою единый феномен [2]. Вокруг проблем этнической идентичности ведутся интенсивные дебаты. Главные темы этих дискуссий — это само происхождение, реальное или мифологическое, а также характер компонентов, составляющих специфику именно этнической идентичности в отличие от других форм идентичности.

Доминирующая на сегодня трактовка этнич-ности в научном сообществе сводит последнюю к «форме социальной организации культурных различий» (Ф. Барт) [3]. Согласно взглядам Барта, центральным моментом в научном анализе данного феномена является этническая граница, которая определяет группу, а не сам по себе содержащийся в пределах этих границ культурный материал. Важнейшим аспектом при определении этнической группы, по мнению исследователя,

выступает самокатегоризация или категоризация другими. Согласно этим воззрениям, такое образование, как этническая группа, оказытается ближе к понятию социологии — «социальная группа», нежели к культурологическому понятию «культурная общность». При этом утверждается, что этнические группы формируются и развиваются прежде всего благодаря экономическим и социально-политическим процессам — именно эти процессы обеспечивают устойчивость и самотож-дественность данным образованиям.

Кроме того, принадлежность к этнической группе диктуется процедурами «предписания» и «са-мопредписания». Данный тезис при ближайшем рассмотрении означает, что та или иная этническая группа обретает организационные и институциональные различия только после того, как индивиды разделяют общие представления о том, что есть этническая группа, и начинают действовать на основе этих представлений. Иначе говоря, реальное значение для идентификации той или иной этнической группы имеют вовсе не представления ученых и политиков о том, что более «традиционно» для нее, но только те культурные характеристики, которые используются для маркировки различий и групповыгх границ. Наконец, согласно доминирующей сегодня концепции эт-ничности, главная роль в формировании этого феномена принадлежит процессу активизации членов этнической группы на коллективные действия со стороны харизматических лидеров, которые в большей степени преследуют политические цели, нежели выражают реальные культурную ценности группы или «волю народа».

Отметим, что приведенные тезисы в сжатом виде уже содержат все основные исследовательские презумпции конструктивистского подхода. Данный подход, согласно В.А. Тишкову, «достаточно радикально меняет взгляд также на место исторического материала и на роль исторических интерпретаций, которые обычно рассматривались как обьективный источник и детерминанта этнич-ности (напомним начальную часть дефиниции этноса как «исторически устойчивой общности людей»). В данном случае история скорее выступает как синхронизированный в современности дискурс или как «борьба за обладание прошлыш». Последнее особенно наглядно проявляется в той части историографических сочинений, которые называются этнической историей или историей этноса, особенно в их радикально-националистической форме, процветающей на территории бывшего СССР еще с времен социалистического «национального строительства» [1, с. 107].

Вместе с тем существует и определенная проблема с восприятием конструктивистского подхода некоторой частью научного сообщества. Она заключаются в том, что конструктивистская трак-

товка этничности «не только противоречит онтологическому подходу, представленному различными позитивистскими, в том числе и марксистскими, интерпретациями, но и наталкивается на глубоко укоренившуюся в науке структуралистскую формулу анализа этничности «мы и другие», которая предполагает существование глубоких культурных оппозиций для осуществления акта этнического самосознания и групповой консолидации (...) Структурные оппозиции как основа этнического самосознания, особенно его социально-психологического аспекта, присутствуют в обширной этносоциологической литературе отечественных авторов. На них даже выстраиваются индексы культурных дистанций, разобщенности или близости этнических групп» [1, с. 107].

Проблема здесь заключается в том, что культурные дистанции внутри групп меньшинств в обществах с высоким уровнем ассимиляции в пользу доминирующей этнической (например русской) или общегражданской культуры (например российской русскоязычной) гораздо более значимы, чем межгрупповые. При этом данный аспект остается вне внимания исследователей, которые в первую очередь ориентированы на определение различий.

Следует также отметить, что в современной западной социологии все же существуют тенденции, которые методологически близки описанной только что установке отечественной науки. В этом случае этничность трактуется как сущностное свойство человечества. В соответствии с этими воззрениями еще до осознания себя в качестве члена общества индивиды уже обладают чувством общего происхождения, культурной или физической схожести, или просто близости к «своим». Осознание групповой принадлежности при таком подходе считается предданным, запрограммированным в генетическом коде и является продуктом ранней человеческой эволюции, когда способность распознавать членов родственной группы была необходима для выживания. В своей крайней форме этот подход рассматривает этничность в соци-обиологических категориях, а именно — в виде изначального инстинктивного импульса. «Несмотря на жестокую критику, социобиология продолжает вторгаться в дискуссии по проблемам эт-ничности. Одним из примеров является попытка создать теорию расширенного фенотипа (extended phenotype), авторы которой полагают, что принцип селекции в процессе человеческой эволюции проявляется на трех уровнях. Биологическая эволюция действует на уровне генов, культурная эволюция осуществляется через мемы (meme — это единицы информации, воздействующие на фенотип и передающиеся через имитацию или обучение), и социальная эволюция действует на уровне практик (единицы взаимного действия, кото-

рые определяют социальные роли). По мнению социобиологов, существует групповая селекция в человеческом поведении и преобладающая над другими этническая идентичность и националистическое поведение являются «выражением осо-быгх социальных репликаторов, а именно — националистических дискурсов и практик», которые и есть те самые мемы (или еще их назытают куль-тургенами или идеологемами), передаваемые через их носителя — человека. Так осуществляется эволюция в культуре, и через этот механизм обьяс-няется и националистическая жертвенность индивидов, и даже психология массового убийства в виде геноцида» [1, с. 101].

В целом для социобиологического подхода характерно развитие идей об этносах как «биосоциальных организмах», этнической пассионарности, эндогамии как механизме существования этноса, системах воспроизводства этноса и т. п. Но гораздо большее количество авторов в настоящее время разделяют социокультурную концепцию этноса, в соответствии с которой он понимается как культурная общность с обьективныши характеристиками принадлежности (территория, языж, экономика, расовый тип, религиозные ценности).

В области антропологических исследований именно социокультурная парадигма (также один из ее вариантов — культурно-психологическая парадигма) определяла ход и направление мысли на протяжении последних десятилетий. Из крупных имен с таким подходом чаще всего связывают Клиффорда Гирца, который определял этничность как «коллективно одобренный и публично выраженный мир личностной идентичности» или как «социально ратифицированную личностную идентичность» [3].

Сторонники схожей по своим основным ориентациям культурно-языковой интерпретации эт-ничности иногда ссылаются на американского лингвиста Эдварда Сэпира, согласно которому исконная культура индивида может быль вы1ражена только на его родном языке (понимая под этим первый языж детства), с его уникальной и незамести-мой семантической и эмоциональной глубиной. Соответственно, именно этим обстоятельством (укорененностью одного языжа) сторонники куль-турно-языжовой парадигмы обьясняют болезненную реакцию индивида на попытки изменения его этнической идентичности. Тогда последняя закономерно понимается как неотъемлемая и органическая часть сознательного психологического «я» человека, которую в принципе невозможно безболезненно заменить чем-то другим. В период расцвета радикально-националистической политики конца 80-х — начала 90-х гг. XX века подобные взгляды о вреде двуязычия, пагубности ассимиляции, этнических миграций и браков неоднократно высказывались в советской и постсоветской публицистике.

сообщить ему стремление к гармонии и, в конце концов, просто помочь в достижении гедонистических устремлений. Все эти функции обобщаются уже в рамках инструменталистского подхода, который трактует этническую идентичность как своеобразный «символический капитал», в результате чего исследователи, работающие в рамках данной парадигмы, с особенным вниманием анализируют сферу социальных отношений, экономическую и политическую сферы, а также область языковых и межэтнических отношений.

Библиографический список

1. Тишков В.А. Реквием по этносу. Исследования по социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2003. 544 с.

2. Сорочайкин А.Н. Homo economicus: антропологические предпосылки и эпистемологические допущения экономических теорий: монография. Самара: Офорт, 2009. 352 с.

3. Хафиятуллина Э.Р. Специфика субъекта межэтнических отношений // Основы экономики, управления и права. 2012. № 2 (2). С. 21—24.

E.R. Khafiyatullina* RESEARCH BACKGROUND OF THE COMPREHENSION OF PHENOMENON OF ETHNICITY

In the article concepts of ethnicity dominant in the modem social theory, are considered.

Special attention is paid to the disclosure of peculiar points of growth in research methods to comprehend the phenomenon. Heuristic usefulness of instrumental interpretation of ethnicity is demonstrated.

Key words: ethnicity, methodology of social cognition, social constructivism.

На уровне массового сознания такое «примор-диалистское» восприятие этничности оказывается востребованным именно в современном мире, в условиях растущей политизации общества. Речь здесь идет о широком донаучном и вненаучном понятии национальности (даже скорее о ее непосредственном переживании, нежели о понятии) — об эмоционально-быгтовом, повседневном восприятии этнических различий. Особенно это касается обществ, где этнокультурным различиям придавалась и придается особая значимость вплоть до ее официальной регистрации и даже построения государственности на этнической основе. Однако апелляцией к аффективному (эмоциональному) началу человека социальное значение этнической идентичности еще не исчерпывается, поскольку не стоит забывать и о ее рациональноинструменталистских функциях. Речь идет о том, что осознание своей этнической идентичности способно придать человеку социальную мобильность, возможность преодоления доминирования и подчинения, социального контроля, осуществления взаимных услуг и солидарного поведения,

* Khafiyatullina Elmira Rafailievna ([email protected]), the Dept. of Linguistics, Cross-Cultural Communication and Public Services, Samara State University of Architecture and Civil Engineering, Samara, 443001, Russian Federation.