CC BY
44
Политология
УДК 32.019.51 / 81.139
DOI: 10.21209/2227-9245-2017-23-9-67-74
К ВОПРОСУ О РОЛИ ЯЗЫКА И ЭТНООБРАЗУЮЩИХ ФАКТОРОВ В ПОЛИТИКЕ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ НАЦИИ
THE QUESTION OF LANGUAGE ROLE AND NATIONAL SELF-IDENTITY
FACTORS
Л. С. Гуревич, Московский городской педагогический университет,
г. Москва gurevich_ls@mail.ru
L. Gurevich, Moscow City Pedagogical University, Moscow
Статья посвящена современным тенденциям в процессе национальной самоидентификации и роли языка в данном процессе. Этот вопрос достаточно противоречив, чтобы рассматривать его однозначно, более того, определение роли языка на политическом уровне ведет к массовым спекуляциям и искажению восприятия реальной картины в сознании людей. Современные исследования политической картины мира подтверждают факт смены парадигмы приоритетов в национальной самоидентификации граждан большинства стран СНГ, где обнаруживается тенденция к сдвигу к национализму или даже национал-шовинизму, в проповедовании которого активным инструментом становится язык нации. Политические изменения в обществе не смогли не отразиться и на национальных картинах мира, заставивших переосмыслить существующие лингвистические теории, а именно теории, рассматриваемые в рамках этнолингвистики и политической лингвистики. Так, этнообразующие факторы национальной самоидентификации были подвергнуты пересмотру и переструктурированию в теории языка. Появляется тенденция переосмысления существующих классификаций, в которых язык, ранее рассматривавшийся как этнический признак, становится в некоторых научных работах этнообразующим фактором, причем доминирующим компонентом классификаций. Политические изменения в жизни страны приводят к изменению языкового сознания данного человеческого коллектива, что находит отражение в специфических чертах национального языка. В политическом дискурсе появляется большое количество номинаций с негативными коннотациями, что свидетельствует о значительных деформациях в национальных менталитетах, об обострении и эскалации напряженности в отношениях между государствами. Данная статья не претендует на статус глубокого анализа научной проблемы, основной задачей публикации является анализ текущей ситуации и обозначение основных тенденций в жизни общества и в языке, которые требуют серьезного и всестороннего изучения
Ключевые слова: политическая картина мира; политика национальной самоидентификации; национальный язык; национальная картина мира; национальный менталитет; современные тенденции; этнические признаки; этническое самосознание; политическая лингвистика; языковое сознание; политический дискурс; национальное самосознание
The article is devoted to current trends in the process of national self-identification and to the role of any national language in this process. The issue is controversial enough to review it on a unilateral basis; moreover, the determining of the role of language on the political level leads to mass speculations and to reality perception distortion in public. Current investigations of political picture bear witness to the fact of paradigm shift in national self-identity of major citizens of CIS states. The trend of nationalism or even chauvinism becomes apparent. A national language serves as the dynamic tool within this process. Changes in political life of the society couldn't help but be reflected in national worldview, that have caused giving a new meaning to the current linguistic theories, more specifically theories in the field of ethnology and political linguistics. So, for example, ethnic self-consciousness factors have been subjected to reconsideration and restructuring within the linguistic theory. The trend of current classifications rethinking appears. Language, having been typified as ethnic attribute before, becomes ethnic forming factor as the dominant component of classifications. Changes in political life of the country lead to changes
67
© Л. С. Гуревич, 2017
in national self-consciousness, which reflects in peculiar features of national languages. A number of naming units with negative connotations appear in political discourse, which bears record to grave deformation in national mentality and to aggravation and escalation of tension in relationship between nations. This article doesn't claim the status of scientific problem in-depth study. The primary objective of it is to analyze current situation and main trends in society and in language, which demands full-bodied study of the problem
Key words: political picture; national self-identification policy; national language; national worldview; national mentality; current trends; ethnic attributes; ethnic identity; political linguistics; linguistic consciousness; political discourse; national self-consciousness
О некоторых базовых терминах и различиях в трактовке понятий. Термин «политика» в совокупности с понятием «национальная самоидентификация» вынесен в заголовок статьи не случайно, поскольку, если «национальная самоидентификация» является автоматическим и неконтролируемым процессом, «политика национальной самоидентификации» перестает быть таковой. Контролируемость процесса накладывает отпечаток и на качественные характеристики данного процесса, и на особенности его протекания. Почему национальная самоидентификация может попасть под контроль политической силы, понятно из определения национальной ментальности, в которой национальная самоидентификация фигурирует как ее составная часть. По определению Ю. А. Зу-ляра, ментальность — это «единая, синкретическая форма осознания социальной и политической системы, которая формируется в результате воздействия всех жизненных факторов на массив коллективного сознания и выражает актуальные для данного сообщества ценности» [7]. В результате описываемого осознания у личности формируется политическая картина мира — «один из типов отображения действительности, который описывает определенный ее срез — политическую реальность» [2]. Политическая реальность, отображаясь в человеческом сознании, формирует субъективную картину мира человека, который проектирует свою жизнь и идентифицирует себя в том числе через призму национального самосознания. Таким образом, базовые термины, употребляемые далее в статье, сосуществуют и взаимодействуют друг с другом. Такое видение ситуации,
упрощенное до схематической зарисовки, позволит в дальнейшем обнаружить, на каком из этапов происходит подмена понятий в описываемых явлениях и что под чем следует понимать, когда речь идет о смене парадигмы приоритетов в национальной самоидентификации личности.
О роли языка в национальной самоидентификации личности. Вопрос о роли языка в национальной самоидентификации не является новым или на сегодняшний день привлекающим к себе пристальное внимание ученых, занимающихся вопросами культурологии, социологии, лингвистики, политологии и экономики. Данной проблематике посвящено множество исследований в разных областях научного знания, написаны сотни статей и опубликованы десятки монографий. Однако интерес к указанной теме не иссякает в связи с тем, что вновь открывшиеся факты истории дают новые исследовательские материалы, которые позволяют иначе взглянуть на, казалось бы, до конца изученный вопрос в свете современных исторических тенденций. Что же представляет собой данное явление: смену научного взгляда на проблему или лишь многоголосие по поводу национальной самоидентификации и национального языка со стороны большинства неравнодушных к судьбе своей страны ученых. Попробуем разобраться в этом вопросе.
Этнообразующие факторы и этнические признаки национальной самоидентификации. Несмотря на то, что к этнообразующим факторам, являющимся основой национальной самоидентификации, относят как минимум семь базовых компонентов (единство территории; единство происхождения от общего предка;
устойчивую межпоколенную преемственность; общность исторической судьбы; общую культуру и традиции; общее самосознание; единство языка), последнему в некоторых современных научных публикациях отводится особая, можно сказать, доминирующая роль [2; 3; 7; 9; 21]. Однако не все ученые разделяют данную точку зрения и среди этнообразующих компонентов выделяют объективные факторы, которые «обусловливают само зарождение этнических отношений и этнического сознания, реализующиеся в конечном счете в формировании этнической общности» [3], относя к их числу общность территории, единство социально-экономической структуры и ряд других факторов, а также этнические признаки, являющиеся производными, возникающими в процессе развития этнических отношений и формирования этнических общностей, к которым относят язык [6. С. 3—4]. Разумным доводом, не позволяющим считать язык объективным этнообразующим фактором, является тот факт, что народы с родственными языками не всегда генетически родственны, а народы с неродственными языками могут иметь генетическое родство.К тому же, по утверждению современных ученых, «новые этнические общности могут складываться из различных компонентов, характеризующихся разными языками» [6. С. 4], что также не позволяет отнести язык к этнообразу-ющим факторам.
Анализируя этнические признаки, мы не можем отдать первостепенную роль языку, поскольку в структуре признаков этноса он уступает первенство этническому самосознанию. Как писал Ю. В. Бромлей, «необходимо различать два аспекта проблемы: с одной стороны, объективное существование общности происхождения членов этноса, с другой — представление о такой общности, выступающее как компонент этнического самосознания» [4. С. 102—103]. Языку отводится роль «ключевого символа», «вокруг которого кристаллизуется сознание национальной отличительности» [20].
Не углубляясь в подробности рассуждений о первичности этнического самосо-
знания в классификации этнообразующих признаков, вернемся к вопросу о роли языка в даннойструктуре.
Анализ существующих публикаций по данной тематике позволил выявить ряд современных тенденций в мире и прийти к соответствующим выводам.
Современные тенденции в вопросе национальной самоидентификации личности. В частности, общность языка, рассматриваемая в плане теории коммуникации, можно считать глобализирующим компонентом человеческого взаимодействия, на основе которого происходит процесс сближения наций. В то же время многие политики используют данный феномен как средство манипуляции сознанием и, объявляя язык «основополагающим эт-нообразующим фактором» [4. С. 51—52], производят серьезные политические реформы, такие, например, как возрождение украинского языка и признания его национальным на территории Украины [9], казахского языка — на территории Казахстана, где языку приписывается миссия обеспечения национальной стабильности и государственной безопасности [21] и др. Эти манипуляции проводятся на фоне понижения статусности русского языка и создания иллюзорной атмосферы, «когда конституционное (декларируемое) равенство языков соседствует на практике с «приоритетом» государственного», что приводит «иноязычное население... в перманентное состоянии неуверенности в завтрашнем дне» [12].
Другой важной современной тенденцией, связанной с политически обусловленным изменением статуса русского языка на территории бывших союзных республик (а позднее и стран СНГ), является «процесс смены приоритетов в национальной самоидентификации», который выражается «в предпочтении иной национальности, нежели русской, у людей с несколькими этническими корнями, а также в национальной реидентификации представителей этнических меньшинств, которые ранее в переписях при ответе на вопрос о национальности причисляли себя к русским» [20].
Достаточно интересный феномен обнаружили исследователи в связи с обозначенной ранее проблематикой, а именно: противоречие между продолжающимся на территории Карелии процессом русификации коренного населения (карелов и вепсов)(причины — малочисленность последнего и отсутствие до 1989 г. собственной письменности) и процессами активного возрождения национального самосознания под влиянием глубоких социально-экономических трансформаций в обществе, что привело к смещению вектора значимости в определении этнической идентичности от языка к поколенческой преемственности внутрисемейной социализации [20].
Другая тенденция обнаружилась, когда было проведено другое социологическое исследование. Так, среди молодежи Карелии в апреле 2015 г. проведен опрос, для которого специально разрабатывалась модель регрессии, включающая: 1) социально-демографические показатели, такие как образование, национальность; 2) отношение к другим нациям, или степень толерантности к представителям других национальностей; 3) патриотизм, т.е. гордость за страну.
Предложенная исследователями модель национальной самоидентификации включает ряд факторов, которые положительно влияют на отнесение личности к представителям какой-либо национальности. В парадигме причин национального самоопределения «язык этнической группы» выделяется как первая и главная причина самоидентификации. Кроме того, в данной регрессионной модели присутствуют: 2) факторы воспитания на национальной культуре; 3) родители как представители данной нации; 4) осознание себя как представителя данной нации, соблюдение обычаев и традиций данной этнической группы; 5) общность территории, являющейся Родиной этноса; 6) исповедуемая религия. Интегральными показателями модели выбраны позиции «национальность русский» и «национальность карел». Модель построена по принципу бинарной логистической регрессии, в которой посредством поэтапного
исключения из модели идентифицируемых переменных получена оптимальная конфигурация анализируемых индикаторов. В данном исследовании обнаружилась следующая тенденция: интегральный показатель «национальность русский» соответствовал 70 %, а «национальность карел» — 94,1 %. Процентное соотношение показателей в модели отражает признание (частичное признание или отказ от признания) респондентами перечисленных причин национальной самоидентификации. Анализ представленности интегрального показателя в национальной самоидентификации личности в Карелии дает основание утверждать, что молодое поколение данного региона предпочтительней ассоциирует себя с карельским населением, нежели с русским. Кроме того, не все факторы самоидентификации принимаются респондентами как базовые. В частности, такой фактор, как «исповедание соответствующей религии», исключен респондентами из регрессионной модели самоидентификации. Таким образом, можно сделать вывод, что данный показатель не является этнообразующим и не оказывает существенного влияния на формирование национальной идентичности [16; 20].
Ряд современных ученых признает, что язык и этническая принадлежность являются менее значимыми, по сравнению с ценностными ориентациями и патриотизмом, объединяющими представителей разных языковых групп, менталитетов и конфессий в единое целое, называемое страной. Иными словами, принцип территориальной общности становится доминирующим в процессе национальной самоидентификации. В то же время решение проблемы языка с позиций этнонациона-лизма, введение языковых ограничений и запретов на примере той же Украины приводят к обострению социальной напряженности и подрывают единство страны [7].
Как утверждает X. С. Вильданов, национальная самоидентификация представ -ляет собой «сложный и противоречивый процесс взаимодействия социализирующих и регулирующих жизнедеятельность инди-
вида национальных ценностей с различными типами сознательно-психических и культурно-мировоззренческих процессов, образующих целостный личностный модус индивида, включающий потребности, интересы, убеждения, оценочные критерии, стремления, индивидуальный опыт» [2]. Как видим, в базовые факторы национальной самоидентификации фактор языка не включается. Одновременно отдается предпочтение ценностной интериоризации индивида и утверждается, что форма значений ценностных императивов социума имеет тенденцию перехода в индивидуальные ценностные смыслы.
Отмечается еще одна современная тенденция в вопросе национальной самоидентификации: наблюдается кризис национальной идентичности в условиях глобализации в связи с активизацией ряда глобальных процессов, размывающих национальную идентичность большинства государств мира, в том числе России. Важную роль в этом процессе играет и английский язык как язык международного общения [5].
Интегрирующая роль языка в процессе национальной самоидентификации может проявляться в ситуации ассимиляции иммигрантов на территории принимающей страны. Так, Уолтерс и Циммерман отмечают такую тенденцию: владение языком, а также трудоустройство (т. е. участие в экономической жизни общества) и профессиональный статус оказывают большое влияние на национальную самоидентификацию иммигрантов, которые охотнее ассоциируют себя с принимающей страной. Как отмечают сами авторы, ранее доминирующей в науке была другая точка зрения, которая заключалась в отрицании влияния последующего образования и экономической деятельности индивида на его национальное самосознание, ассоциируемое с принимающей страной [20].
Главенствующую роль в формировании политической картины мира в целом, а также в конкретном процессе национальной самоидентификации личности, формируя мировоззрение большинства населения
в определенном ключе, играют СМИ [15]. Одно и то же явление реальной действительности или политическое событие может звучать как нечто совершенно противоположное по смыслу. Как отмечает В. А. Мас-лова, воюющих с федеральными силами в Чечне СМИ нередко называют не террористами, а повстанцами, а сами военные действия — не контртеррористической акцией, а войной [12].
Эскалация политической напряженности может находить отражение в СМИ, маркером которой может являться большое количество лексем с отчетливо выраженной негативной коннотацией. Увеличение числа таких лексем в массовой коммуникации свидетельствует о затяжном политическом конфликте. Так, обозначенные некогда в СМИ уничижительные номинации украинцев лексемой «укропы», а русских — «колорады» «ушли в народ» и прочно «осели» в сознании обывателя, отодвинув на задний план некогда главенствующий в национальной картине мира простого народа принцип этнической толерантности. Язык становится агрессивным и эмоциональным в связи с изменением самого общества, подвергающегося деформационным процессам в национальном сознании. Как отмечал известный немецкий социолог, философ и психоаналитик Э. Фромм, когда общество меняется в лучшую сторону, язык становится менее агрессивным (что наблюдалось в Германии в период позднего Маркса) [12].
Теоретическое обоснование «многоголосия» интерпретаций национальной самоидентификации. Одним из рациональных объяснений так называемого «многоголосия» по данному вопросу является апелляция к существующей классификации этнологических теорий, согласно которой их можно подразделить на три базовые группы: 1) концепции этнологической изначальности (Primordialist Theories); 2) инструментальные теории (Instrumental Theories); 3) конструктивистские теории (Constructivists Theories). Каждое направление придерживается собственной концепции в интерпретации эт-ничности личности. Первая группа считает
этничность врожденной категорией, базирующейся на «глубокой этнологической из-начальности» в групповой и культурной принадлежности личности. Вторая группа теорий трактует этничность как «историческую и символическую память», как нечто создаваемое и используемое лидерами и другими членами социума в преследовании собственных интересов. И третья группа теорий относит этничность к тому, что «формируется в специфическом социальном и историческом контексте» самой личностью для дальнейшего использования нового знания в собственных нуждах. В связи с этим данная категория подвижна и субъективна.
Эти теории широко освещают глобальные изменения в теоретическом осмыслении антропологических проблем за последние 20 лет, демонстрируя плавный переход от теорий культурной эволюции к структуралистским, а затем — функциональным теориям, на смену которым приходят теории конфликта и, наконец, постмодернистские теории [21].
Можно предположить, что научный подход, базирующийся на концепции генетического родства языков, лежащего в основе национальной самоидентификации, иллюстрирует концепцию этнологической изначальности, в то время как принцип национальной реидентификации относится к группе конструктивистских теорий. Анализ манипулятивной политики СМИ в вопросе национальной самоидентификации, в свою очередь, демонстрирует вто-
рую категорию научных теорий — инстру-менталистскую и т. д.
Другим рациональным объяснением «многоголосия» в интерпретации национальной самоидентификации может стать признание глобальных политических изменений в обществе, обусловивших смену парадигм приоритетов в национальной самоидентификации личностей.
Третьим возможным объяснением таких значительных расхождений в научных обоснованиях обозначенной ранее проблемы является попытка представителей властных структур манипулировать национальным самосознанием с намеренным искажением существующих научных знаний (как в примере подмены понятий этнообра-зующих факторов и этнических признаков) и навязыванием обывателю ложных ценностей и искаженных научных категорий.
Выводы. Список современных тенденций в вопросе национальной самоидентификации, безусловно, не ограничивается перечисленными, их можно продолжать и далее. Также можно дать различные теоретические обоснования существующим тенденциям. Но суть описанного в данной статье сводится к следующему: мир меняется, как и меняется наше знание о мире. Именно поэтому устаревшая, на первый взгляд, проблема приобретает новое звучание и дает основание для пересмотра и переосмысления уже практически забытых фактов и сопоставления их с новыми реалиями динамически меняющегося мира.
Список литературы_
1. Алексахина Н. А. Факторы изменения национальной идентичности: автореф. дис. ... канд. экон. наук: 08.00.18. М., 1996. 19 с.
2. Андреев А. Л. Национальный менталитет и политика [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.nationalism.org/library/science/psychology/andгeev/andreev-political-psychology.htm(дата обращения: 23.08.2017).
3. Асылтаева Э. Б., Алдубашева Ж. М. Государственный язык как основа стабильности и безопасности казахстанского общества [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rusnauka.com/4_ SND_2012/Politologia/3_100176.doc.htm (дата обращения: 19.03.2017).
4. Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М., 1973. 284 с.
5. Вильданов X. С. Национальные ценности в структуре этнокультурной и национальной самоидентификации индивида [Электронный ресурс] // Фундаментальные исследования. 2014. № 9-1. С. 214-218. Режим доступа: http://www.fundamental-research.ru/ru/article/view?id=34672 (дата обращения: 19.10.2017).
6. Генинг В. Ф. Этнический процесс в первобытности. Свердловск, 1970. 126 с.
7. Зуляр Ю. А. Политология [Электронный ресурс]. Иркутск, 2008. Режим доступа: https://www. megalektsii.ru/s58192t3.html (дата обращения: 19.05.2017).
8. Качала Я. Язык и национальная самоидентификация (на примере словацкого национального языка) // Язык. Культура. Этнос. М., 1994. С. 51-61.
9. Кортунов С. В. Становление национальной идентичности: какая Россия нужна миру. М.: Аспект-Пресс, 2009. 376 с.
10. Крюков М. В., Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Древние китайцы: проблема этногенеза. М.: Наука,1978. 343 с.
11. Левцун А. Этническая принадлежность и язык не являются определяющими для национальной самоидентификации [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ukranews.com/news/485615-aleksandr-levcun-ehtnycheskaya-prynadlezhnost-y-yazyk-ne-yavlyayutsya-opredelyayushhymy-dlya (дата обращения: 20.03.2017).
12. Маслова В. А. Политический дискурс: языковые игры или игры в слова? // Политическая лингвистика. 2008. Вып. 1. С. 43-48.
13. Модель национальной самоидентификации [Электронный ресурс] // Обозник. Режим доступа: http://www.oboznik.ru/?p=40967 (дата обращения: 19.09.2017).
14. Пухович Л. Государственный язык и национальная идентификация как факторы обеспечения безопасности и стабильности Республики Казахстан // Безопасность: международная, региональная, национальная (системный подход): материалы междунар. науч.-практ. конф. Алматы: Дайк-Пресс, 2007. С. 440-446.
15. Романова Н. П. Современные проблемы социальной адаптации российского общества // Университетская наука: материалы VI междунар. научн.-практ. конф. Мариуполь, 2010. С. 286—291.
16. Романова Н. П., Жукова А.А. Религиозные образы в процессах возрождения этнических культур Забайкальского края // Вестник ЗабГУ, 2012. С. 119—124.
17. Сырбу М. Ф., Смирнова Т. М. Диаспора как фактор национальной самоидентификации народа [Электронный ресурс]. Режим доступа:http://www.info-Цbrary.com.ua/Цbs/stattya/4114-mova-v-ukrayinskij -diaspori-jak-chinnik-natsionalnoyi-samoidentifikatsiyi-narodu.html (дата обращения: 17.03.2017).
18. Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности / пер. с англ. А. Башкирова. М.: ACT: Транзиткнига, 2004. 635 с.
19. Язык как фактор национальной политики [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. iicas.org/page.php?c=publrus&id=63 (дата обращения: 20.04.2017).
20. Vroome T., Coenders M., Van Tubergen F., Verkuyten M. Economic Participation and National Self-Identification of Refugees in the Netherlands [Электронныйресурс]. Режим доступа:http://www.sherpa. ac.uk/romeo/issn/0197-9183/(дата обращения: 20.08.2017).
21. Wan E., Vanderwerf M. A Review of the Literature on "Ethnicity" and "National Identity" and Related Missiological Studies [Электронный ресурс]. Режим доступа:www.GlobalMissiology.org (дата обращения: 23.07.2017).
References_
1. Aleksakhina N. A. Faktory izmeneniya natsionalnoy identichnosti: avtoref. dis. ... kand.ekon. nauk: 08.00.18 (Factors of the change in national identity: abstract. dis. ... cand. econ. sciences: 08.00.18). Moscow, 1996.19 p.
2. Andreev A. L. Natsionalny mentalitet i politika (National mentality and politics). Available at: http:// www.nationalism.org/library/science/psychology/andreev/andreev-political-psychology.htm (Date of access: 23.08.2017).
3. Asyltaeva E. B., Aldubasheva Zh. M. Gosudarstvenny yazyk kak osnova stabilnosti i bezopasnosti ka-zahstanskogo obshchestva (State language as the basis of stability and security of Kazakhstan society). Available at: http://www.rusnauka.com/4_SND_2012/Politologia/3_100176.doc.htm (Date of access: 19.03.2017).
4. Bromley Yu. V. Etnos i ehtnografiya (Ethnos and ethnography). Moscow, 1973. 284 p.
5. Vildanov Kh. S. Fundamentalnye issledovaniya (Fundamental Researches), 2014, no. 9-1, pp. 214-218. Available at: http://www.fundamental-research.ru/en/article/view?id=34672 (Date of access: 19.10.2017).
6. Gening V. F. Etnicheskiy protsess vpervobytnosti (Ethnic process in primitive). Sverdlovsk, 1970.126 p.
7. Zulyar Yu. A. Politologiya (Politology). Irkutsk, 2008. Available at: http://www.megalektsii.ru/ s58192t3.html (Date of access:19.05.2017).
8. KachalaYa. Yazyk. Kultura. Etnos (Language. Culture. Ethnos). Moscow, 1994, pp. 51-61.
9. Kortunov S. Stanovlenie natsionalnoy identichnosti: kakaya Rossiya nuzhna miru (The Formation of National Identity: What Russia the world needs). Moscow: Aspect-Press, 2009. 376 p.
10. Kryukov M. V., Sofronov M. V., Cheboksarov N. N. Drevnie kitaytsy: problema etnogeneza (Ancient Chinese: the problem of ethnogenesis). Moscow: Nauka, 1978. 343 p.
11. Levtsun A. Etnicheskaya prinadlezhnost i yazyk ne yavlyayutsya opredelyayushchim i dlya natsionalnoy samoidentifikatsii (Ethnicity and language are not decisive for national self-identification). Available at: http://www.ukranews.com/news/485615-aleksandr-levcun-ehtnycheskaya-prynadlezhnost-y-yazyk-ne-yavlyayutsya-opredelyayushhymy-dlya (Date of access: 20.03.2017).
12. Maslova V. A. Politicheskaya lingvistika (Political Linguistics), 2008, issue 1, pp. 43-48.
13. Model natsionalnoy samoidentifikatsii (Model of national self-identification) [Electronic resource] // Oboznik. Available at: http://www.oboznik.ru/?p=40967 (Date of access: September 19, 2017).
14. Pukhovich L. Bezopasnost: mezhdunarodnaya, regionalnaya, natsionalnaya (sistemny podhod): materialy mezhdunar. nauch.-prakt. conf. (Security: international, regional, national (system approach): materials of the international scientific-practical. conf.). Almaty: Dyke Press, 2007, pp. 440-446.
15. Romanova N. P. Universitetskaja nauka: materialy VI mezhdunar. nauchn.-prakt. konf. (University science: materials of the international scientific-practical. conf.). Mariupol, 2010. pp. 286—291.
16. Romanova N. P., Zhukova A.A. Vestnik Zabajkalskogo gosudarstvennogo universiteta (Bulletin of Transbaikal State University), 2012, no. 12, pp. 119-124.
17. Syrbu M. F., Smirnova T. M. Diaspora kak factor natsionalnoy samoidentifikatsii naroda (Diaspora as a factor of national self-identification of the people). Available at: http://www.info-library.com.ua/libs/ stattya/4114-mova-v-ukrayinskij-diaspori-jak-chinnik-natsionalnoyi-samoidentifikatsiyi-narodu.html (Date of access: 17.03.2017).
18. Huntington S. Kto my?:Vyzovy amerikanskoy natsionalnoy identichnosti (Who we are ?: Challenges of American national identity) / trans. with English. A. Bashkirova. Moscow: ACT: Transitbook, 2004. 635 p.
19. Yazyk kak factor natsionalnoy politiki (Language as a factor of national policy). Available at: http: / / www.iicas.org/page.php?c=publrus&id=63 (Date of access: 20.04.2017).
20. Vroome T., Coenders M., Van Tubergen F., Verkuyten M. Economic Participation and National Self-Identification of Refugees in the Netherlands (Economic Participation and National Self-Identification of Refugees in the Netherlands). Available at: http://www.sherpa.ac.uk/romeo/issn/0197-9183 (Date of access: 20.08.2017).
21. Wan E., Vanderwerf M. A.Review of the Literature on "Ethnicity" and "National Identity" and Related Missiological Studies (Review of the Literature on "Ethnicity" and "National Identity" and Related Missiological Studies). Available at: http://www.GlobalMissiology.org (Date of access: 23.07.2017).
Коротко об авторе _ Briefly about the author
Гуревич Любовь Степановна, д-р филол. наук, доцент, профессор кафедры зарубежной филологии, Московский городской педагогический университет Москва, Россия. Область научных интересов: политическая лингвистика, теория языка, когнитивная лингвистика, коммуникация, метакоммуникация, перевод gurevich_ls@mail.ru
Lyubov Gurevich, doctor of philological sciences, associate professor, professor, Foreign Philology department, Moscow City Pedagogical University, Moscow, Russia. Scientific interests: political linguistics, language theory, cognitive linguistics, communication, metacommunication, translation
Образец цитирования _
Гуревич Л. С. К вопросу о роли языка и этнообразующих факторов в политике самоидентификации нации // Вестн. Забайкал. гос. ун-та. 2017. Т. 23. № 9. С. 67-74. DOI: 10.21209/2227-9245-201723-9-67-74.
Gurevich L. The question of language role and national self-identity factors policy // Transbaikal State University Journal, 2017, vol. 23, no. 9, pp. 67-74.DOI: 10.21209/2227-9245-2017-23-9-67-74.
Дата поступления статьи: 19.09.2017 г. Дата опубликования статьи: 31.09.2017 г.
