CC BY
6Е. В. ПАВЛОВА
УДК 343.13
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ОБВИНИТЕЛЕМ ЗАКЛЮЧЕНИИ ЭКСПЕРТОВ ПРИ ВЫСТУПЛЕНИИ В СУДЕБНЫХ ПРЕНИЯХ В СУДЕ С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
Состязательность сторон (ст. 15 УПК РФ) — один из важнейших принципов уголовного судопроизводства, создающий условия для соблюдения другого его принципа, в соответствии с которым должна обеспечиваться защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Эти и другие принципы уголовного процесса обязан соблюдать и государственный обвинитель, содействуя суду в вынесении законного, обоснованного и справедливого приговора.
Выщающийся отечественный юрист А. Ф. Кони подчеркивал, что «состязательное начало в процессе выдвигает как необходимых помощников судьи в исследовании истины обвинителя и защитни-ка»1. Реализация принципа состязательности имеет особое значение при рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе в прениях сторон, являющихся кульминацией судебного разбирательства.
Судебные прения — одна из основных его стадий, где стороны обвинения и защиты обосновывают и отстаивают свою позицию по рассматриваемому делу, обеспечивая условия для всестороннего и объективного подхода к его разрешению. На первом этапе судебных прений государственный обвинитель излагает свою мотивированную позицию относительно доказанности причастности лица (лиц) к совершению преступления и виновности в его совершении.
Принимая во внимание значимость этого этапа, А. Ф. Кони отмечал, что прокурор должен «сгруппировать и прове-
1 Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе / / Кони А. Ф. Собрание сочинений. В 8 т. Т. 4. Правовые воззрения А. Ф. Кони. М., 1967. С. 59.
рить все, изобличающее подсудимого, и, если подведенный им итог с необходимым и обязательным учетом всего, говорящего в пользу обвиняемого, создаст в нем убеждение в виновности последнего, заявить о том суду. Сделать это надо в связном и последовательном изложении, со спокойным достоинством исполняемого долга, без пафоса, негодования и преследования какой-либо иной цели, кроме правосудия, которое достигается не непременным согласием суда с доводами обвинителя, а непременным вы-слушанием их»2.
Обращаясь к присяжным в своем выступлении в прениях сторон, государственный обвинитель должен решить следующие задачи: 1) привлечь внимание коллегии присяжных заседателей к себе и ходу своего рассуждения; 2) заострить их внимание на наиболее убедительных доказательствах; 3) доказать обоснованность своей позиции относительно причастности подсудимого к преступлению и виновности в его совершении. При этом целесообразно максимально использовать возможности анализа доказательств, их сопоставления между собой, выделения и комментария логических и материальных взаимосвязей между ними, что он не вправе делать в судебном следствии.
Безусловно, в своем выступлении прокурор должен использовать художественно выгразительные и риторические средства, которые в ряде случаев оказывают на присяжных существенное воздействие. Однако лишь экспрессивно произнесенной им речи нередко бывает недостаточно для вынесения присяжными обвинительного вердикта. Выгразительные приемы не спасут слабую с точки зрения аргументации речь, так как присяжные ждут
2 Кони А. Ф. Приемы и задачи прокуратуры / / Там же. С. 125.
от прокурора прежде всего неопровержимых доказательств, свидетельствующих о виновности подсудимого.
Изложение и анализ доказательств — центральная часть выступления государственного обвинителя в прениях сторон. В подавляющем большинстве пособий по поддержанию государственного обвинения можно встретить два основных варианта их изложения: приведение доказательств после изложения всех обстоятельств дела либо приведение соответствующих доказательств после изложения каждого эпизода преступной деятельности. Представляется, что первый вариант выступления в прениях может быть уместен только при рассмотрении уголовного дела судьей единолично либо коллегией из трех профессиональных судей, которые в состоянии воспринять такой способ приведения доказательств, уяснить и оценить их значение. При этом на результаты оценки доказательств профессиональными судьями могут повлиять как доводы прокурора, так и доводы защитника, приведенные в их речах. Что касается оценки доказательств коллегией присяжных заседателей, то она с очевидностью зависит от убедительности речей прокурора и адвоката.
Одним из принципов методики поддержания государственного обвинения является ее обусловленность предметом доказывания по уголовному делу. Вместе с тем анализ практики поддержания обвинения в суде с участием присяжных показывает, что не все обстоятельства, подлежащие доказыванию, требуют от прокурора одинаковых усилий. Конечно, он должен привести и охарактеризовать доказательства относительно каждого из них. Однако следует помнить, что, уделяя много внимания в своей речи доказыванию обстоятельств и фактов, которые очевидны для всех, в том числе для присяжных, прокурор рискует рассеять их внимание, увести от оценки главного.
К числу основных приемов при выступлении прокурора в прениях перед присяжными заседателями относится
анализ доказательств, осуществляемый в последовательности от менее значимых к более значимым.
Несмотря на отсутствие какой-либо иерархии между доказательствами, которые в соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ должны оцениваться в совокупности, заключение эксперта признается наиболее значимым в силу его информативности и роли в установлении обстоятельств, касающихся предмета доказывания. Еще в судебном следствии государственный обвинитель обязан довести содержание заключения эксперта до сведения присяжных заседателей в доступной и понятной для них форме. При выступлении в судебных прениях он должен, сжато напомнив им содержание выводов эксперта, логически связать их с предметом доказывания, поскольку от этого нередко зависит результат поддержания государственного обвинения. При этом прокурор должен учитывать юридическую неподготовленность присяжных к восприятию доказательств, их неосведомленность в вопросах права, хорошо известных профессиональным юристам, а также отсутствие у них каких-либо специальных познаний и исходя из этого строить свою обвинительную речь, тщательно подбирая формулировки, по возможности избегая использования трудно воспринимаемых научных и специальных терминов, стараясь упростить их словесные обозначения.
Выступая в ординарном судебном процессе, прокурору в своей обвинительной речи нередко приходится возвращаться к вопросу оценки заключения эксперта с точки зрения его допустимости, так как этот вопрос, как правило, является наиболее острым в противостоянии стороны обвинения и стороны защиты. Учитывая, что профессиональный судья может признать любое из доказательств недопустимым в совещательной комнате при вынесении итогового решения по делу, прокурору целесообразно уделить этому вопросу дополнительное внимание в прениях сторон. Однако при выступлении с обвинительной речью перед коллегией при-
сяжных заседателей прокурору это делать категорически запрещено, так как в силу ст. 334 УПК РФ вопросы допустимости доказательств находятся за рамками полномочий присяжных заседателей. Это, с одной стороны, облегчает задачу прокурора в прениях сторон, с другой — обязывает оперативно реагировать на нарушение указанных требований закона стороной защиты, регулярно пытающейся в прениях сторон опорочить заключение эксперта, являющееся одним из наиболее сильных доказательств по степени воздействия на присяжных. Реализация этой обязанности достигается путем незамедлительного заявления протеста на нарушение требований закона стороной защиты в прениях и обращения к председательствующему с требованием дать разъяснения коллегии присяжных заседателей относительно незаконных высказываний стороной защиты.
Следует также иметь в виду, что закон запрещает прокурору в прениях сторон ссылаться на доказательства, в том числе заключения экспертов, признанные ничтожными в силу их недопустимости, не-относимости либо недостоверности в стадии предварительного или судебного следствия, либо искажать их содержание в выгодную для себя сторону. Как отмечает В. Н. Исаенко, «представляя суду собранные и проверенные в досудебном производстве доказательства обвинения, прокурор обязан проявлять объективность, не допускать произвольного или искаженного толкования фактического содержания обвинительных доказательств, высказывать суду свое мнение о доказанности виновности подсудимых только при условии наличия у него внутреннего убеждения»1.
Сославшись в прениях сторон на «ущербное» заключение эксперта либо исказив его содержание и получив протест стороны защиты, а также обоснованное замечание председательствующего по
1 Исаенко В. Н. Методика поддержания государственного обвинения (понятие, принципы, содержание) : монография. М., 2011. С. 107.
делу на недопустимость таких действий, государственный обвинитель рискует безнадежно утратить доверие коллегии присяжных заседателей, которое с таким трудом завоевывалось в ходе судебного следствия, ибо присяжные заседатели могут расценить такие действия прокурора как попытку умышленного введения их в заблуждение.
При подготовке к прениям сторон прокурор непременно должен учитывать, какими экспертными выводами он располагает — категорическими или вероятными. Под категорическим выводом понимается достоверный вывод о факте независимо от условий его существования, под вероятным — вывод, который носит предположительный характер2. При наличии в заключении эксперта категорических выводов задача государственного обвинителя несколько упрощается, так как достаточным представляется в прениях после приведения обстоятельств, которые подтверждает заключение эксперта, еще раз (первый раз это было сделано в ходе судебного следствия при исследовании заключения эксперта) процитировать вывод эксперта, подтверждающий тот или иной доказываемый факт, особо заострив внимание коллегии присяжных на его категоричном характере.
Иная задача стоит перед государственным обвинителем, если выводы эксперта носят лишь вероятный (предположительный) характер, поскольку присяжные ждут от прокурора таких доказательств, которые не позволят им в совещательной комнате усомниться в виновности подсудимого в совершении преступления. В подобной ситуации, готовясь к выступлению в прениях по результатам судебного следствия, прокурор должен знать, какие аргументы будет приводить защита в опровержение предположительных выводов эксперта, убеждая присяжных, что они не являются безусловными, и быть
2 Экспертиза в судопроизводстве : учебник для бакалавров / под ред. Е. Р. Россинской. М., 2015. С. 301.
готовыым «держать оборону», стараясь со своей стороны заранее опровергнуть еще не прозвучавшие доводы защиты.
Применительно к рассматриваемой ситуации представляется тактически неправильным начинать анализ доказательств (даже если они являются косвенными) с заключения эксперта. В этой связи необходимо отметить, что если в ординарном судебном разбирательстве порядок приведения доказательств в прениях сторон не имеет столь существенного значения, ибо все они получат отражение в состоявшемся по результатам рассмотрения дела судебном решении профессионального судьи (судей), который оценит их доказательственное значение по внутреннему убеждению, то при выыступле-нии в прениях сторон в суде присяжных это имеет решающее значение. Одним из основных тактических приемов, используемых прокурором, является приведение самых значимых доказательств в конце своей обвинительной речи. Это объясняется тем, что с точки зрения психологии слушателями лучше всего воспринимается сказанное оратором в самом начале и в конце. Учитывая, что речь государственного обвинителя порой занимает несколько часов, применение такого тактического приема представляется более чем оправданным.
В этой связи прокурор в своей речи должен сначала последовательно привести исследованные в судебном следствии доказательства, полученные в результате осмотра места происшествия, осмотра вещественных доказательств, предъявления предметов для опознания, из показаний потерпевшего, свидетелей и др., после чего привести в их подтверждение заключение эксперта и сформулировать вывод, вытекающий из анализа этих доказательств. Значительную помощь государственному обвинителю при этом может оказать оглашение показаний эксперта, допрошенного в ходе судебного следствия для разъяснения данного им заключения и уточнения характера его
выводов, с выделением наиболее значимых моментов.
Примером успешного использования государственным обвинителем в прениях сторон заключения эксперта может служить рассмотренное Московским областным судом уголовное дело в отношении В. и Б., обвинявшихся в совершении группой лиц по предварительному сговору похищения заведомо несовершеннолетней К., а Б. — также в убийстве К., заведомо находящейся для виновного в беспомощном состоянии. Б., испытывая к малолетней К. личную неприязнь в связи с безнравственным, по его мнению, поведением последней, решил совершить ее похищение, для чего привлек В. и двух иных лиц, разделявших его взгляды. Во исполнение преступного умысла потерпевшая К. была насильно перемещена в автомобиле «Ауди» на участок местности, находящийся на территории кладбища «Новодеревенское» в Балашихинском районе Московской области, где ее принудительно удерживали. После совершения похищения у Б. возник умысел на убийство потерпевшей, реализуя который он приискал на указанном участке местности камень, которым нанес К. не менее четырех ударов в область головы, после чего она перестала подавать признаки жизни.
Доказывание по этому уголовному делу представляло особую сложность ввиду давности событий (преступление совершено в 2002 году, уголовное дело возбуждено в 2013 году), неустановления местонахождения трупа потерпевшей (в том числе в связи с предпринятыми мерами по его сокрытию), отсутствия каких-либо биологических следов на месте происшествия, а также орудия убийства.
Обстоятельства совершения преступления быыли установлены и восстановлены путем подробных и неоднократных допросов соучастников похищения в ходе как предварительного, так и судебного следствия, устранения противоречий в показаниях путем проведения очных ставок, проверки показаний на месте. В ре-
зультате были установлены ключевые обстоятельства: характеристика орудия преступления (твердый массивный предмет — кусок бетона в форме тетраэдра (четырехгранной пирамиды) с неправильным основанием, размерами около 20 х 15 см, массой около 2 кг), взаиморасположение Б. и потерпевшей К., количество, точки приложения и интенсивность нанесенных ударов. На основании полученных сведений в ходе предварительного следствия была проведена комиссионная ситуационная судебно-медицинская экспертиза, которой были установлены предположительный характер и тяжесть полученных К. повреждений, а также предположительная причина ее смерти.
Указанные экспертные выводы были представлены государственным обвинителем после логически взаимосвязанного изложения совокупности иных изобличающих Б. доказательств. Несмотря на активную позицию защитника в прениях, указывающего на вероятный характер выводов экспертов, они оказались достаточными для вынесения коллегией присяжных заседателей обвинительного вердикта1.
Существенным моментом в оглашении заключения эксперта в судебных прениях в ординарном судебном процессе и при рассмотрении уголовного дела с участием коллегии присяжных заседателей является форма доведения его содержания до сведения суда в том и другом составе. Несмотря на непосредственное исследование в присутствии присяжных заседателей заключения эксперта в судебном следствии, прокурору в прениях сторон необходимо еще раз напомнить им, к каким выводам пришел эксперт, не ограничиваясь лишь упоминанием об этом заключении. В противном случае государственный обвинитель рискует вообще «потерять» это доказательство.
Целесообразно обратить внимание на тактический прием, суть которого за-
1 Московский областной суд : офиц. сайт. URL: http://www.mosoblsud.ru (дата обращения: 29.03.2018).
ключается в использовании государственным обвинителем заключения эксперта «не по его прямому назначению» — как доказательство каких-либо иных юридически значимых фактов, помимо тех, которые устанавливались в ходе экспертного исследования. Примером такого удачного использования заключения эксперта может служить уголовное дело в отношении Ч. и Р., рассмотренное Московским областным судом в 2017 году с участием коллегии присяжных заседателей. Ч. и Р. обвинялись в организации и совершении убийства А. из корыстных побуждений, а также в незаконном обороте огнестрельного оружия. Не желая возвращать часть денежных средств, полученных в долг от А., Ч. разработал план его убийства, для чего обратился к В. с просьбой найти лицо, которое может убить А. В. сумел привлечь в качестве исполнителя убийства Р., передав ему для этого самодельный револьвер, заряженный патронами калибра 5,6 мм к спортивному и охотничьему оружию. Заманив А. в автомобиль, который принадлежал Л., Р. произвел в А. не менее четырех выстрелов из имеющегося у него револьвера, после чего скрылся. Смерть А. наступила на месте происшествия.
Главным доказательством виновности Ч. и Р. являлись изобличавшие их показания В., осужденного Химкинским городским судом Московской области в особом порядке судебного разбирательства, так как ранее в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве уголовное дело в отношении В. было выделено в отдельное производство. Однако в ходе рассмотрения уголовного дела в отношении Ч. и Р. В., уже допрошенный в качестве свидетеля по делу, отказался от ранее данных им показаний, заявив о непричастности Ч. и Р. к убийству А. После оглашения его предыдущих показаний В. пояснил присяжным, что никогда их не давал, а протокол допроса подписал не читая.
По данному уголовному делу были проведены судебно-баллистическая и судебная материаловедческая экспертизы, установившие, что пули, изъятые с места преступления и из трупа А., и пули, которыми были снаряжены патроны калибра 5,6 мм, изъятые в ходе обыска у В., имеют одинаковый состав. Поскольку ни стреляные гильзы, ни револьвер во время расследования не быпли обнаружены, провести другие исследования не представилось возможным.
Государственныый обвинитель, понимая, что главным доказательством обвинения являются показания В., огласил упомянутые заключения экспертов в прениях сторон, пояснив присяжным, что В. признался в совершении преступления в соучастии с Ч. и Р. непосредственно после ознакомления с выводами экспертов, изобличающими его в причастности к убийству А. Таким образом, тактически грамотное построение обвинительной речи и использование прокурором выводов экспертов для опровержения показаний В. в суде убедило присяжных в ложности его показаний, в результате Ч. и Р. были признаны виновными в совершении преступления1.
Следует признать, что тактические ошибки, которые допускают государственные обвинители при использовании заключений экспертов при выступлении в прениях в суде с участием присяжных, нередки. Д. С. Сазин обоснованно отмечает, что «к речи прокурора в судебных прениях следует предъявить ряд требований тактического характера. Это тем более оправданно, что многие современные адвокаты, участвующие в уголовном судопроизводстве в качестве защитников, берут уроки ораторского искусства и изучают технику психологической манипуляции. К сожалению, речь государственного обвинителя зачастую отличается бедностью как формы, так и содержа-
1 Там же.
ния»2. Неумение тактически грамотно изложить в прениях свою позицию, подкрепив ее совокупностью исследованных в суде доказательств, в том числе заключениями экспертов, приводит к вынесению коллегией присяжных заседателей оправдательных вердиктов. В этой связи требуется дальнейшая системная и комплексная разработка вопросов использования государственными обвинителями заключений экспертов в ходе судебного разбирательства в суде с участием присяжных заседателей в целях их обеспечения практическими рекомендациями, использование которых может способствовать достижению должной эффективности решения прокурорами задач использования заключений экспертов в доказывании в различных ситуациях судебного следствия, а также при выступлениях в судебных прениях.
Библиографический список
1. Исаенко В. Н. Методика поддержания государственного обвинения (понятие, принципы, содержание) : монография / В. Н. Исаенко. — Москва : Юрлитинформ, 2011. — 176 с.
2. Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе / А. Ф. Кони / / Кони А. Ф. Собрание сочинений. В 8 т. Т. 4. Правовые воззрения А. Ф. Кони. — Москва : Юрид. лит., 1967. — 637 с.
3. Кони А. Ф. Приемы и задачи прокуратуры / А. Ф. Кони // Кони А. Ф. Собрание сочинений. В 8 т. Т. 4. Правовые воззрения А. Ф. Кони. — Москва : Юрид. лит., 1967. — 637 с.
4. Сазин Д. С. Ошибки государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве : монография / Д. С. Сазин. — Москва : Юрли-тинформ, 2014. — 222 с.
5. Экспертиза в судопроизводстве : учебник для бакалавров / под ред. Е. Р. Россин-ской. — Москва : Проспект, 2015. — 304 с.
2 Сазин Д. С. Ошибки государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве : монография. М., 2014. С. 150.
