CC BY
12
ный в науке концепт цивилизации, противоестественным образом смешивавший полусредневековое представление о “сокровенных сущностях” больших человеческих массивов с биологизирующим представлением о присущем каждой из цивилизаций “жизненном цикле”, уступает место идее цивилизации как подвижного интерактивного процесса, когда непохожие формы человеческого опыта развиваются друг из друга, друг через друга, глядятся друг в друга, корректируют себя в общении. Так что в обновленных подходах к цивилизационной теории былой принцип “цивилизации-монады” (О.Шпенглер) уступает место принципу далеко не идиллического, но все же со-развития. Это тем более касается ислама, который сознает свою историческую преемственность в отношении предшествующего опыта человечества и имеет за собой огромный опыт побед, поражений и компромиссов.
Статья написана специально для бюллетеня “Россия и мусульманский мир”.
ИСЛАМСКИЕ ФИНАНСОВЫЕ ИНСТИТУТЫ
1. KOH P. The Shari’ah alternative / Euromoney. — L., 2002. — Oct. - P. 92-94.
2. MALIK A.A. Islamic investment. Innovative investment opportunities in the Islamic banking industry // I. of Islamic banking a. finance. — Karachi, 2002. — Vol. 19, N 4. — P. 21—26.
3. YAQUBI S.N. Islamic banking and its operations. Shari’ah requirements for conventional banks // Ibid. — Vol. 19, N 4. — P. 58—62.
После появления в 70-е годы, пишет Р.Кох, современные исламские финансовые институты (ИФИ) быстро количественно умножались, однако качество их менеджмента, который начал развиваться только с середины 90-х годов, остается слабым. Вложения, по шариатским законам, оцениваются в 100—150 млрд. долл., но эта относительно небольшая сумма имеет большой потенциал: 1,3 млрд. мусульман мира контролируют намного большие средства, частные активы только на Ближнем Востоке оцениваются в 800 млрд. долл., но наибольшая их доля запрятана в матрацах или инвестирована в конвенциональные продукты. Значительная часть мусульманского мира, однако, предпочитает по возможности инвестировать в шариатские продукты, но в исламском управлении активами набор финан-
совых инструментов и продуктов еще не обеспечивает диверсификации инвестиционных портфелей с различными степенями риска.
Ряд крупных международных банков — “БНП Париба”, “Дейтче банк”, “Барклайз”, “Мери Линч” и др. — открыли исламские финансовые филиалы или оказывают отдельные услуги по законам шариата; крупный банк ЮБС в сентябре 2002 г. создал “Нориба банк” для предоставления исламских финансовых услуг. Определить объемы и рост всего исламского менеджмента активов весьма затруднительно, поскольку многие исламские банки и фонды, особенно на Ближнем Востоке, неохотно дают информацию о своей деятельности. Немного яснее картина в секторе акций, где исследовательская фирма “Фейлака Интернешнл” в США следит за развитием и управлением значительного количества акционерных фондов, управляющих активами в 800 млн. долл., к 2000 г. их стало 85, и активы под их управлением выросли до 5 млрд. долл.; к январю 2002 г. было 105 фондов с активами в 3,3 млрд. (из них 33 фонда были мировыми) и, по оценке, верхние 10% всех фондов управляли 50—60% всех активов. Доля акционерного капитала в общих шариатских инвестициях оценивается в 3—5%, но ряд исламских менеджеров считают ее слишком заниженной (с. 92).
Исламские инвестиционные фонды построены по принципу разделения риска, фонд может получить доходы от прибыли или потерпеть убытки, так что ни основной капитал, ни доход не могут быть гарантированы. По правилам шариата, запрещены инвестиции в деятельность, связанную со свининой, алкоголем, развлечениями (игровой бизнес, кино, музыка, порнография), табаком и оружием. Шариат также запрещает получение или уплату слишком крупных сумм, строго запрещено взимание процента, оно рассматривается как ростовщичество. Есть и еще несколько дополнительных условий для инвестиций в акции, например, для очищения капитала инвестор может пожертвовать любую долю дивидендов в качестве милостыни, запрещены инвестиции в акции компаний, не имеющих неликвидных активов, поскольку в противном случае деньги делают деньги, а это запрещено.
В 1999 г. Доу Джонс начал публиковать индекс исламских акций, хотя их индексирование встречается с большими трудностями. Чтобы уменьшить его нестабильность, Доу Джонс отслеживает средний показатель движения акций за 12 месяцев, а квартальный индекс рассматривает более кратковременные данные о купле—продаже ак-
ций. ФТСЕ отслеживает девять индексов исламской финансовой деятельности в полугодовых обзорах, однако, если фонд продаст акции на следующий день после публикации обзора, индекс сможет показать это только спустя шесть месяцев.
В ходе технологического бума в конце 90-х годов только образовавшиеся шариатские фонды смогли им воспользоваться. Но когда этот пузырь лопнул, они были поражены особенно тяжело: за 2000— 2002 гг. их промышленные активы сократились на 34%, но все же они избежали такого разгрома, как “Энрон” или “Уорлдком”.
Наибольшая доля ликвидности в активах, управляемых шариатом, приходится на фонды мурабаха; по данным финансовой администрации Бахрейна, 75% контрактов основаны на мурабаха. По такому контракту финансовый фонд покупает товары для клиента, который осуществляет отсроченные платежи по их полной стоимости плюс дополнительный доход для фонда. Учет деятельности таких фондов затруднен, и имеющиеся данные скорее значительно занижены. Глава инвестиционного банка в Лондоне, который работает с фондом иджра/мурабаха, считает, что продукты мурабаха успешно конкурируют с продуктами конвенциональных банков.
Значительные трудности возникают у ИФИ при покупке собственности, поскольку по правилам ислама заклад может принимать форму лизинга, а это приводи к двойному налогообложению — в начале контракта и в конце, так как для подобных случаев не предусмотрено твердых и быстро действующих правил, в отличие от традиционных операций.
В исламской финансовой деятельности быстро стали популярны активы сукук: здесь эмитент платит держателям сукук рентный доход в определенные сроки и соглашается перепродать актив по окончании рентного контракта по номинальной стоимости. Мировые сукук на сумму 600 млн. долл., выпущенные Малайзией в июне 2002 г., показали, что они могут функционировать как конвенциональные облигации; размер рентного дохода был установлен на уровне обычного банковского процента в зависимости от состояния активов. По словам Р.Сиддики, директора группы исламского индекса Доу Джонса, “это была первая мировая исламская облигация, и исламские инвесторы Ближнего Востока первыми переняли малайзийский продукт” (с. 94), он был также признан мировыми конвенциональными инвесторами, тем самым доказав, что исламские финансовые продукты могут быть поставлены на уровень мировых. Из других
ИФИ развиваются страховые фонды и фонды по торговле валютой, хотя по поводу страховых фондов высказываются сомнения в связи с запретом шариатом финансовых спекуляций.
Центральной проблемой ИФИ является формирование нового поколения членов шариатского управления, хорошо сведущих и в современном финансовом деле, и в исламских законах. Шариатские советы есть во всех ИФИ, их задача — гарантировать соответствие финансовой деятельности принципам ислама; от совета зависит успех ИФИ: прежние попытки вывести на рынок исламские финансовые продукты часто терпели неудачу из-за того, что члены шариатских советов не были известны за пределами своих стран, но сегодня есть ряд международно признанных исламских ученых-специалистов в области финансов.
Для успешного развития исламских финансов необходима универсальная стандартизация интерпретаций ислама; так, до сих пор высокоразвитые исламские финансы и менеджмент Малайзии отвергались многими ИФИ Ближнего Востока из-за их либеральной интерпретации шариата. А в Малайзии более 60% последнего местного займа имеет исламскую форму, исламские облигации в частном секторе составили около 43% в 2001 г. по сравнению с 3% в 1998 г.; объем исламских фондов в Малайзии вырос с 26 млн. рингит в 1993 г. до 2,9 млрд. рингит (764 млн. долл.) в июне 2002 г., это равняется 5,3% общих фондов в Малайзии (с. 94).
Недостатком ИФИ является слабый межбанковский рынок и связанный с этим недостаточный вторичный рынок ликвидности, их сдерживает, в частности, замедленность публикации рейтингов, что снижает привлекательность исламских продуктов. Слабостью ИФИ стало и то, что они сконцентрировали свое внимание на банковской деятельности и только в середине 90-х годов обратились к менеджменту активов, но даже и тогда ИФИ медлили привлекать отдельных инвесторов, концентрируясь на институтах. ИФИ также слабо привлекали немусульманских инвесторов, хотя для этого не было препятствий. Первыми для решения этих проблем стали прилагать усилия Бахрейн и Малайзия; в феврале 2002 г. в Бахрейне был создан Центр управления ликвидностью (ЦУЛ), к этому времени уже действовала Организация бухгалтерского учета и аудита для исламских финансовых институтов (ОБУАИФИ). ЦУЛ планировался как межбанковский рынок для ИФИ, он начал объединение активов финансовых институтов и корпораций с целью гарантий и выпуска сукук в надеж-
де, что ИФИ смогут в них вкладывать излишки ликвидности. В среднем исламские банки на 40% более ликвидны, чем обычные, главным образом из-за недостатка возможностей для краткосрочных инвестиций.
А.А.Малик (2) считает, что исламскому банковскому делу (ИБД) необходимы новые идеи, изменения и инновации, для этого нужно не просто увеличивать количество институтов, а повышать их качество. За последние несколько лет появилось много новых участников ИБД, в том числе такие мировые банки, как “Морган Стэнли” или “Мерил Линч”, дочерние компании или филиалы других банков, все они похожи друг на друга по своим идеям, продуктам, результатам и рискам. Отрасль нуждается в диверсификации, в новых источниках поступлений, в более творческом ведении дел.
В последние два года многие ИФИ поняли, что не могут из года в год делать одно и то же, что необходимы большая реструктуризация, изменения стратегии, смена персонала и даже названия. Для этого нужно инвестировать в исследования и развитие с привлечением мировой профессуры и Мирового банка и МВФ, поощрять университеты открывать отделения или направления, специализирующиеся на исламских финансах, создавать исследовательские исламские фонды, работающие на долгосрочные перспективы. Например, необходима разработка исламской версии традиционной модели рисков менеджмента и секьюритизации, чтоб строить исламские рынки капитала на здоровой теоретической основе; следует поддержать пионерную работу ОБУАИФИ, адаптировать для ИФИ концепции и идеи конвенциональных финансовых институтов.
Перед ИФИ стоит задача развивать краткосрочные инвестиционные инструменты; некоторые ИФИ встретили здесь много препятствий из-за ограниченных способностей генерировать активы, из-за недостаточной ликвидности для эффективного участия на рынках, из-за непривлекательности их кредитного рейтинга для инвестиций с точки зрения соотношения риск/доход. В этом плане могут быть благоприятны шаги государственных властей, поощряющие предпринимательские инициативы и инновации, например создание Валютного управления Бахрейна.
Ряд ИФИ делают попытки наладить партнерство с крупными международными банками, их поддержка может обеспечить инвесторам доход, сравнимый с доходом продуктов традиционного денежного рынка, укрепить ликвидность и возможности генерировать ак-
тивы. “Необходимо создавать новые институты с новыми людьми, обладающими усердием, культурой и этикой, и мотивами для создания новых идей и новых продуктов” (2, с. 24).
Некоторые считают, что требования ислама ограничивают новации в ИБД, однако с годами вводится все больше новых продуктов, они появляются в процессе взаимодействия банкиров и ученых. Подтверждением этому может служить деятельность Первого Исламского, который в 90-х годах начал свою деятельность в США на основе ислама и двигался постепенно и неспешно, переходя от краткосрочных продуктов к более долгосрочным и расширяя свою нишу на финансовом рынке США.
Ш.Н.Якуби (Бахрейн) (3) пишет, что все больше конвенциональных банков и финансовых институтов проявляют интерес к исламским финансам и инвестициям. В последние несколько лет они открыли ряд отделений, филиалов или “исламских окон”, утверждая при этом, что их практика полностью основана на принципах шариата, но проверка опровергает эти заявления. Сотрудничество и частичное взаимное перекрещивание инструментов менеджмента ИФИ и конвенциональных финансовых институтов (КФИ) осуществляется в нескольких формах: ИФИ предлагает инвестиционный портфель, поддержанный его шариатской экспертизой, но доверяет управление этим портфелем внешнему инвестиционному менеджеру, признающему условия ИФИ и применяющему его критерии и стандарты в управлении инвестициями; КФИ реализует исламский продукт, введенный и спланированный ИФИ через его шариатский совет; КФИ открывает “исламское окно” на своих собственных условиях, вводит инвестиционный продукт, реализуемый как “исламский”, через фонд или создает частный исламский банк или компанию.
Ряд специалистов считают эту практику недопустимой, потому что корпорация и статус КФИ не подчиняются шариату и, следовательно, не могут требовать исполнения его правил от своих фондов или “окон”. Вдобавок, ресурсы этих КФИ строятся на запрещенных шариатом заработках, и они могут инвестировать в исламские продукты незаконные ресурсы; высказывается также мнение, что эти КФИ стремятся использовать исламскую практику с целью несправедливой конкуренции с ИФИ. Другая группа специалистов считают такую деятельность допустимой, они доказывают, что операции в соответствии с учением шариата дозволяется вести любой группе людей, если они следуют его предписаниям. В случае, когда ресурсы
КФИ могут считаться незаконно заработанными, ничто не мешает подвергнуть их очищению и последующему направлению в законные каналы; считаются допустимыми дела со смешанными ресурсами, состоящими из законных и незаконных денег. Что касается тезиса о конкуренции, то, по их мнению, она всегда благоприятствует повышению эффективности и улучшению качества продукта.
Многие известные ученые и специалисты считают, что КФИ могут постепенно превратиться в полноценные и жизнеспособные ИФИ, если полностью освоят шариатскую практику. Для этого они должны следовать ряду наиболее важных условий: 1) полная сегрегация фондов — ведение раздельных счетов, книг и компьютерных программ, это положение должно быть зафиксировано в статусе института; 2) существование наблюдательного шариатского совета с момента формирования института, в составе высоко квалифицированных и пользующихся доверием специалистов, обладающих также знаниями о современном ведении финансовых операций; решения совета должны быть обязательны для менеджмента института, а совет осуществлять постоянный контроль за его деятельностью; 3) полное подчинение менеджмента исламской финансовой концепции; следует руководствоваться ею и обучать персонал ее принципам и правилам; однако можно начинать дело только со знающим высшим персоналом, а затем обучать других членов административной команды; 4) гарантии родительского КФИ исламским инвесторам от мошенничества, халатности и обмана; уклонения КФИ от ответственности недопустимы, соответствующая политика должна быть заявлена в статусе финансового института; 5) обязательное следование стандартам и правилам ОБУАИФИ, которая закладывает фундамент исламской финансовой деятельности, ее стандарты и правила приняты уже многими правительствами и ЦБ.
С.М.Макарова, кандидат экономических наук.
Материал предоставлен автором для публикации в бюллетене “Россия и мусульманский мир”.
