CC BY
28
решать новые, более сложные задачи. Степень успеха в решении этих задач, а также в преодолении имеющихся в стране проблем в решающей степени определит стабильность развития Саудовской Аравии и позволит увереннее преодолевать консервативное наследие.
“Власть “, М., 2003 г., с. 66— 72.
Александр Туров,
журналист
ИСЛАМ В США. ПЯТАЯ КОЛОННА
“Даже те мусульмане, кто уверяет, что они против терроризма, втайне восхищаются мучениками 11 сентября и благословляют их. Подобные события могут повториться, если Америка не перестанет угнетать мусульман. И если справедливость не будет восстановлена, то война придет в эту страну”. Это вовсе не отрывок из речи бен Ладена, как можно было бы подумать, — эти слова произнес недавно в интервью “Уолл-стрит джорнал” респектабельный американский гражданин, работающий к тому же в правоохранительной системе, — чернокожий мусульманский проповедник, тюремный капеллан Уа-риф Дин Умар. По словам имама, подавляющее большинство мусульман Америки придерживаются таких же взглядов на события 11 сентября 2001 г., однако боятся высказывать их “из-за предубеждения, существующего против ислама в американском обществе”. Публикация произвела большой переполох. Осуждающие заявления сделали губернатор штата Нью-Йорк и ряд сенаторов. Через пару дней Управление тюрем США объявило имама Умара персоной нон грата во всех исправительных учреждениях и запретило ему посещать заключенных, поскольку “нельзя терпеть, чтобы капелланы или другой персонал пропагандировали насилие или оправдывали его в беседах с заключенными”. Спохватившийся имам объявил, что его неправильно процитировали: ничего подобного он не говорил. Редакция “Уоллстрит джорнал”, в свою очередь, опровергла его слова: текст статьи посылали Умару на авторизацию, и он не высказал никаких возражений. Имам все же настаивает на том, что его неправильно поняли, и собирается обжаловать свое увольнение в суде. Особенный скандал вызвало то обстоятельство, что до публикации в газете тюремные чиновники, как выяснилось, не обращали внимания на то, что Умар и многие другие мусульманские капелланы практически открыто со-
чувствуют террористам в своих тюремных проповедях. Только в последние дни широкой общественности стало известно, как некоторые коллеги опрометчивого имама реагировали на события 11 сентября. Через несколько часов после того, как рухнули башни Всемирного торгового центра, мулла, проповедовавший в тюрьме Кейп-Винсент, провозгласил под одобрительные крики заключенных'-мусульман: “Бог покарал зло. Погибшие заслужили то, что получили”. Надзиратели не вмешались тогда только потому, что боялись немедленного бунта (позже имам все же был уволен). Через несколько дней мусульманка-проповедница в женской тюрьме Альбион заявила, что бен Ладен — “ солдат Аллаха, герой Аллаха”. На вопрос тюремной администрации, почему она считает возможным превозносить врага Америки, проповедница ответила: “А я не американка. Я просто здесь живу”.
Под этими словами могли бы подписаться многие тысячи американских мусульман, особенно принадлежащих к наиболее активной части последователей ислама в США — организации “Нация ислама”. Исторически сложилось так, что американский ислам с самого начала противопоставил себя не только христианству, но и белому истеблишменту в целом, и самим основам государственности США. Сейчас это движение ассоциируется прежде всего с нынешним лидером — демагогом и антисемитом Луисом Фарраханом, однако впервые термин “черный ислам” прозвучал еще в первые десятилетия XX в. Некий “благородный пророк Али Дрю” начал проповедовать среди чернокожих Детройта новое религиозное учение — смесь христианских заповедей, цитат из Корана и принципов черного национализма. В 1930 г., в разгар Великой депрессии, детройтский галантерейщик Уоллес Фард назвал себя Вали Фарад, провозгласил “благородного пророка Али” полубогом, назвал организацию своих последователей “Черные мусульмане”, призвал чернокожих Америки отречься от христианства — “религии белого человека” — и принять ислам, который объявил религией черных предков. Фарад основал в Чикаго “Храм ислама”, резко выступал против интеграции белой и черной общин Америки и призывал к самоизоляции черного населения (так родилась первая идеология іппег-сШев — трущобных черных гетто американских городов). В 1934 г., когда Фарад пропал без вести, у него было уже около 8 тыс. последователей.
Движение “Черные мусульмане” резко радикализировалось, когда его возглавил наиболее непримиримый ученик Фарада — Элай-
джа Мухаммед. Мухаммед провозгласил своего учителя живым воплощением Аллаха, а себя объявил пророком. Он утверждал, что никакой загробной жизни не существует, что рай и ад — это всего лишь “контрастирующие состояния земной жизни”; что будущая эпоха (которая должна, кстати, начаться “около 2000 года”) ознаменуется концом “цивилизации европейской расы узурпаторов” и их “призрачной религии” — христианства.
Даже беглый очерк идеологии “Черных мусульман” показывает, что к традиционной религии Корана эти верования имеют только косвенное отношение. Зато имеют прямое отношение к фашизму, набиравшему в то время обороты в Европе. И риторика Элайджи Мухаммеда, направленная против белого большинства, постепенно приобретала все более резко выраженные фашистские черты: он не только называл белых “белыми дьяволами” и говорил о превосходстве черной расы, но и призывал к Армагеддону — последней битве, в которой чернокожие мусульмане покончат с господством белых христиан и будут сами владеть миром. Что же касается ближайших тактических задач, то Соединенные Штаты — страна, основанная белыми и для белых, чернокожие могут быть в ней только рабами. Поэтому нужно создать на территории США независимый негритянский анклав со столицей в Чикаго. Разумеется, для будущей войны необходимо сформировать и подготовить боевые отряды. Идеологом “военного крыла” “Черных мусульман” стал их самый, пожалуй, известный лидер — Малколм Икс. Сейчас кажется довольно странным, что эта удивительная смесь наивной эсхатологии и экстремизма могла овладеть умами. Разумеется, не все афроамериканцы полностью разделяли радикальную программу Элайджи Мухаммеда. Однако идея, что ислам — это путь к обретению утерянного расового достоинства, оказалась чрезвычайно близка многим. После Второй мировой войны, по мере обострения поисков национальной самоидентификации, началось чуть ли не массовое обращение в ислам. Среди наиболее известных неофитов 50-60-х годов — джазмены Арт Блэки, Ахмад Джамал, Рашид Али и множество других. Самым же знаменитым “черным мусульманином” был великий боксер Кассиус Клей, гораздо более известный под исламским именем Мухаммед Али.
В начале 60-х годов “Черные мусульмане” представляли грозную силу, однако идейные споры и борьба за власть со временем подорвали движение. Малколм Икс разочаровался в расистских лозунгах “Черных мусульман”, обратился к традиционному исламу и вско-
ре был убит бывшими соратниками. Военизированные отряды были со временем разгромлены полицией. (Среди боевиков “Нации ислама”, кстати, был и некий Уоллес 10-Икс — будущий капеллан Умар. В 1971 г. он получил срок за хранение оружия.)
В 1977 г. от “Черных мусульман” откололась группировка, назвавшаяся “Нацией ислама”, которую с самого начала и доныне возглавляет Луис Фаррахан. Сейчас он старается избегать резких заявлений, но в прошлом частенько проговаривался. Фаррахан, как и его предшественники, называл белых “дьяволами”, иудаизм — “религией отбросов”, а Гитлера — “великим человеком”. Однако в последнее время боевые лозунги времен Малколма и Элайджи не принято произносить вслух, главной целью теперь объявлено “возрождение достоинства и самодисциплины афроамериканцев”. Сторонники Фарра-хана особенно подчеркивают, что публичные акции “Нации ислама” — вроде знаменитого “Марша миллиона мужчин” на Вашингтон — никогда не приводят к насилию. Во время президентской кампании 2001 г. Фаррахан призывал американских мусульман голосовать за Буша, используя, как обычно, антисемитскую риторику: на пост вице-президента в связке с Гором баллотировался ортодоксальный иудей Либерман — по словам Фаррахана, “вверивший свою душу Израилю”. Последний по времени всплеск активности лидера “Нации ислама” приходится на декабрь прошлого года, когда он заявил, что “преодолеет запрет на въезд в Великобританию” (британские власти отказывают ему в визе с 1986 г.), обратившись к британским мусульманам по радио. Заявление прошло практически незамеченным: популярность “Нации ислама” неуклонно падает.
Хотя Фаррахан и “Нация ислама” с точки зрения традиционного ислама настоящие еретики, они любят выступать от имени всех американских мусульман. Но, разумеется, ислам исповедуют в США не только чернокожие. Хотя в середине 90-х, по данным Госдепартамента, ислам ежегодно принимали в среднем 17,5 тыс. афроамериканцев, они все же в меньшинстве. Соотношение иммигрантов и коренных американцев в мусульманской общине США в настоящее время приблизительно 3:1 (77,6 на 22,4%). Массовая иммиграция из мусульманских стран началась еще в первые годы XX в.: это были выходцы из Ливана, Сирии и других частей Оттоманской империи. Вторая большая мусульманская волна пришла в середине 60-х годов. Тогда был создан образованный мусульманский средний класс: среди
иммигрантов этого поколения было много студентов, учившихся в американских университетах и оставшихся после этого в Штатах.
Общее число мусульман в США (как, кстати, и в России) — загадка. Официальной статистики не существует, а экспертные оценки крайне противоречивы. По данным мусульманских организаций, в США исповедуют ислам от 6,5 до 8 млн. человек. Независимые эксперты называют более скромные цифры — около 4,5 млн. Ясно одно: мусульмане — наиболее быстро растущая религиозная община США (согласно опросам, в 1990 г. называли себя мусульманами всего около 500 тыс. американцев: за десять лет мусульманская община выросла практически на порядок). Социологи прогнозируют, что к 2010 г. ислам обгонит иудаизм и станет второй по численности конфессией Америки. Сейчас в Штатах больше 2 тыс. мечетей и множество исламских средних школ и других учебных заведений. Одно из наиболее известных исламских просветительских учреждений — Магистратура исламских и социальных наук в Лисбурге, штат Вирджиния. Учебным заведением (которое готовит в том числе и тюремных капелланов) руководит доктор Таха Джабер аль-Альвани, уроженец Ирака. Аль-Альвани, к которому после выступления имама Умара обратились за комментариями журналисты, уверял, что он всегда предупреждает своих студентов, отправляющихся в хадж, о том, что в Саудовской Аравии они могут встретиться с “религиозными лидерами и другими людьми, высказывающими мнения, которые неуместны в Америке”.
Тем не менее школу в Лисбурге, как и некоторые другие мусульманские благотворительные организации, подозревают в том, что через нее перекачиваются саудовские деньги, предназначенные для экстремистских группировок на Ближнем Востоке. Подобные связи сейчас, конечно, гораздо опаснее, чем антисемитские лозунги маргинала Фаррахана. Когда началась кампания по поиску и ликвидации финансовых каналов международного терроризма, в школе был даже проведен обыск (впрочем, никаких конкретных обвинений выдвинуто не было). Естественно, администрация школы объясняет эти подозрения исключительно “предубеждениями против ислама”. Надо сказать, “предубеждения” вполне простительные: аятолла Хомейни еще 20 лет назад объявил Америку “Большим Сатаной”, антиамериканские демонстрации, не говоря уже о похищениях и убийствах американских граждан, — привычная деталь социального пейзажа многих мусульманских стран. При этом всем совершенно ясно, что мусульманам (как и представителям любой конфессии) в условиях
мультикультурной американской демократии объективно живется лучше, чем в любом исламском государстве. Несмотря на утверждения о дискриминации мусульман, массовой эмиграции из “Большого Сатаны” куда-нибудь в Иран или Саудовскую Аравию пока не наблюдается.
Хочется надеяться, что имам Умар заблуждается и подавляющее большинство американских мусульман искренне ужасаются злодеяниям, которые творят от имени ислама фундаменталисты. Однако даже политкорректные защитники учения Пророка не смогут бесконечно доказывать испуганному и раздраженному обществу, что “настоящий” ислам и в самом деле — религия согласия и мира.
“Еженедельный журнал”, М., 18 февраля 2003 г., с. 31—33.
Александр Неклесса,
публицист
ТРАНСГРАНИЧЬЕ: ЕГО ЛАНДШАФТЫ И ОБИТАТЕЛИ
В 60-е годы прошлого века стало модным представлять мир XXI столетия в виде идилличной, глобальной деревни. Контуры гипотетичного образа планеты, ставшей “глобальным театром, у которого нет зрителей, а есть только актеры”, были в свое время обстоятельно прописаны в трудах ревнителей постиндустриального общества — от его пророка Даниэля Белла до первого апостола Маршалла Маклю-эна. Но сегодня, вступив в прихожую Нового мира и глядя на облетающую позолоту его реальных конструкций, мы, пожалуй, с толикой грусти вспоминаем фантазии давностью всего в несколько десятилетий.
На планете между тем разворачивается нечто грандиозное, феерическое, определяемое то как конец истории, то как столкновение цивилизаций, а в самое последнее время — как пришествие нового варварства и сполохи глобальной войны — на этот раз с призраком мирового терроризма. Человечество, находясь на краю непознанной реальности, ощущает холодок неофита и одновременно энтузиазм конквистадора. Но хотя цифровые машины продолжают извергать гигабайты информационных потоков, разжигая суету и воображение, люди не имеют в приоткрывшемся мире ни достоверных
