CC BY
394
Е.А. Лексина
ИРАНО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМ ТРЕУГОЛЬНИКЕ США-ИРАН-КНР: ПРОТИВОРЕЧИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ*
IRAN-CHINA RELATIONS IN THE GEOPOLITICAL TRIANGLE
OF THE USA-IRAN-CHINA: CONTRADICTIONS AND PROSPECTS
В статье рассматриваются ирано-китайские отношения, как в двустороннем формате, так и внутри геополитического треугольника США-Иран-КНР. Анализируется влияние американского фактора на ирано-китайские отношения. Делаются прогнозы относительно перспектив ирано-китайского и ирано-американского сотрудничества.
Ключевые слова: Ближний Восток, ирано-китайские отношения, ирано-американские отношения, концепция «государств-изгоев».
This article deals with Iran-Ch^ relations at the bilateral level and within the geopolitical triangle of US-Iran-China. The author analyzes the American influence on IranChina relations and makes predictions about Iran-China and Iran-US cooperation.
Key words: Middle East, Iran-China relations, Iran-US relations, concept of "rogue states".
Ближневосточный регион представляет интерес для многих участников мировой политики с точки зрения геополитического положения и ресурсного потенциала, а также ввиду крайне нестабильной обстановки. Говоря о внере-гиональных акторах, следует отметить, что Соединенные Штаты Америки на сегодняшний день остаются, пожалуй, главным игроком на ближневосточном поле, однако все более заметным участником ближневосточных событий становится Китайская Народная Республика.
Роль Исламской Республики Иран (ИРИ) на Ближнем Востоке является если не ключевой, то одной из наиболее важных. Эта страна, на мой взгляд, является тем необходимым системообразующим элементом, без которого невозможно составить целостное впечатление о регионе. По мнению некоторых исследователей, Иран имеет основания называться политическим лидером Ближневосточного региона. И этот статус дан Ирану небезосновательно.
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект «Политика Китая в отношении "государств-изгоев"» (№ 15-37-01208).
Во-первых, Иран занимает выгодное геополитическое и геостратегическое положение, поскольку имеет выход в Каспийское море, Индийский океан, контролирует значительную часть Ормузского пролива и Персидского залива, т.е. держит под контролем важнейшие торгово-экономические пути.
Во-вторых, Иран - одна из крупнейших нефтедобывающих стран. В стране сосредоточено 9 % мировых запасов нефти (четвертое место в мире) и 16 % мировых запасов газа [1]. Ежедневно в Иране добывается около 4,5 млн баррелей нефти [2]. Недаром страна занимает второе место по нефтедобыче в ОПЕК.
В-третьих, Иран - одно из немногих государств, которое проводит независимый внешнеполитический курс. Он неоднократно причислялся американскими руководящими кругами к государствам-рассадникам терроризма, «оси зла», «государствам-изгоям» и пр. К этому можно относиться по-разному, однако следует признать, что далеко не каждое государство способно бросить вызов Соединенным Штатам, позиционирующим себя на международной арене как единственную сверхдержаву.
Следовательно, неудивительно, что Ирану отводится видное место во внешнеполитических стратегиях ведущих акторов мировой политики.
Ввиду усиливающихся экономических и политических позиций Китая на мировой арене становится все сложнее игнорировать его влияние на глобальные процессы. Пекин все активнее включается в соперничество с Вашингтоном в различных точках земного шара, в том числе и на Ближнем Востоке. Однако надо отдать должное Поднебесной - китайский геополитический подход гораздо мягче и основан, прежде всего, на инструментах «мягкой силы», в отличие от империалистического подхода США.
Одним из важнейших направлений ближневосточной политики Китая выступает Иран. Председатель КНР Си Цзиньпин подчеркивает, что развитие связей не только отвечает интересам обеих стран, но и в дальнейшем окажет позитивное воздействие на мир и стабильность на Ближнем Востоке. «Китайская сторона... готова совместно с иранской стороной продолжать и развивать традиционную дружбу между двумя государствами, содействовать здоровому и стабильному развитию двустороннего дружеского сотрудничества во всех областях» [3].
На сегодняшний день Пекин установил достаточно тесные отношения с Тегераном, став одним из его крупнейших торговых партнеров. В 2014 г. общий товарооборот превысил 51 млрд долларов - это на 72 % больше, чем в 2013 г. [4]. Одной из главных тем в двустороннем диалоге является нефтяной сектор. Китай выступает основным импортером иранской нефти, потребляя
ежегодно около 20 % «черного золота» [5]. При этом важной особенностью товарно-денежных отношений Ирана и Китая является то, что обе страны используют в качестве расчетной единицы китайскую национальную валюту (юань): Иран поставляет Китаю энергоресурсы, а взамен получает китайскую национальную валюту, которая используется для закупки товаров в Китае [6]. Подобные действия ставят под сомнение долларовую монополию США в мире. В то же время, по прогнозам многих экспертов, отход Ирана от осуществления трансакций в американских долларах хоть и является вынужденной мерой, однако ведет к усилению зависимости экономики Ирана от Китая. Это в свою очередь может усложнить доступ иранской продукции на новые рынки.
Помимо этого, в глобальных вопросах мирового устройства позиции Китая и Ирана зачастую сходятся. Стороны убеждены в необходимости построения многополярного мира, в котором основные международные проблемы будут решаться всеми членами мирового сообщества, а не одной державой; и Иран, и Китай относятся негативно к проявлениям гегемонии и политики «жесткой силы», а также придерживаются принципа невмешательства во внутренние дела суверенных государств. Что касается актуального вопроса для самого Ирана - развитие мирного атома, то Пекин поддерживает стремление Тегерана осваивать ядерную энергию в мирных целях и считает возможным позволить ему заниматься обогащением урана под строгим контролем МАГАТЭ [7]. По мнению китайских властей, наложение новых экономических санкций на Иран только подтолкнет его к производству ядерного оружия. Вполне понятно, что такой подход обусловлен не только заботой о международной безопасности, но и, прежде всего, национальными интересами. Среди основных - обеспечение бесперебойных поставок энергоресурсов, что жизненно необходимо для растущей стремительными темпами китайской экономики.
Таким образом, китайско-иранское сотрудничество имеет взаимовыгодную и прагматичную основу: Китай нуждается в Иране как в поставщике энергоресурсов, для Ирана Китай, с одной стороны, главный инвестор, вкладывающий в иранскую экономику огромные средства, что позволяет ему удерживаться на плаву в эпоху кризиса и дестабилизации экономики, а с другой - потенциальный союзник в противоборстве с США.
При рассмотрении треугольника КНР-Иран-США нельзя не учитывать двусторонние отношения США и Ирана.
Ирано-американские отношения носят напряженный характер с 1979 г., когда в Иране произошла исламская революция и свержение проамериканского режима, возглавляемого Мохаммедом Реза Пехлеви. Сегодня главным
камнем преткновения в двусторонних отношениях является иранская ядерная программа, а также, по заявлениям американского истеблишмента, поддержка Ираном терроризма и нарушения прав человека. В целях противодействия иранскому экстремизму и ядерным устремлениям Вашингтон ввел в отношении Тегерана многочисленные санкции. При этом с 1984 г. Иран был отнесен американским истеблишментом к категории «государств-спонсоров терроризма», а в первой половине 1990-х гг. вошел в список т.н. «государств-изгоев» [8]. Как отмечают многие исследователи, подобная стратегия Вашингтона была нацелена на заполнение образовавшегося вакуума угроз после крушения СССР - главной «империи зла» [9]. Государства, причисленные «изгоям», подвергались зачастую необоснованной критике как со стороны самих США, так и со стороны их союзников (прежде всего, стран ЕС), а в некоторых из них (Ливия, Ирак) Соединенными Штатами были инициированы военные кампании, обернувшиеся для последних многочисленными жертвами и развалом экономики. Иран же в связи с наложенными на него санкциями на длительный период времени оказался отрезанным от глобальной торговли, что весьма негативным образом сказалось на национальной экономике, подорвав основы стабильного и поступательного развития.
В условиях санкционного режима Ирану пришлось мобилизовать все свои ресурсы для адаптации к новым реалиям. Необходимо было найти новых торговых партнеров, что довольно быстро удалось сделать. В условиях нефтяного эмбарго со стороны западных держав обнаружился огромный спрос на нефть со стороны набирающего обороты Китая. Поскольку в КНР численность населения постоянно увеличивается параллельно с ее экономической мощью, энергоресурсы становятся жизненно-необходимым фактором прогресса страны. С этой точки зрения Иран выступает выгодным нефтяным оплотом, который к тому же имеет еще одно преимущество - ярко выраженную неприязнь к США, что в условиях китайско-американской конкуренции является немаловажным фактором.
На мой взгляд, США, учтя современные геополитические реалии, особенно усиливающуюся роль Китая, пришли к выводу, что необходимо менять стратегию в отношении Ирана, поэтому Белым домом была предпринята серия шагов, направленных на возобновление двусторонних отношений. Отправной точкой стал телефонный разговор Барака Обамы с Хасаном Роуха-ни, состоявшийся в сентябре 2013 г. [10]. Высказывается мнение, что Вашингтон готов даже пойти на уступки в вопросе иранской ядерной программы. Однако не все разделяют подобный оптимизм. Многие эксперты полагают, что американскому истеблишменту выгодна нормализация отношений с Ира-
ном в целях укрепления своих позиций в регионе. При этом некоторые аналитики склоняются к мнению, что Иран, занимающий важное стратегическое и геополитическое положение в регионе, используется Вашингтоном и Пекином как плацдарм для «большой геополитической игры», т.е. борьбы за глобальное лидерство.
Соединенные Штаты, все еще оставаясь глобальным лидером, постепенно теряют свою былую мощь. При наличии тенденции к формированию многополярного мира их роль как неоспоримого униполя в долгосрочной перспективе ставится под сомнение. Именно Ближний Восток наглядно доказывает степень уменьшения американского влияния. Это можно увидеть на примере того, как в результате эскалации конфликта в Сирии произошло падение авторитета американского правительства на мировой арене и внутри страны.
Кроме того, вывод американских войск из Афганистана, намеченный на конец 2014 г., отложен как минимум до 2016 г. Возникает вопрос: не является ли это попыткой Вашингтона удержать ускользающие рычаги влияния в регионе, особенно ввиду усиливающейся там роли Китая?
По мнению некоторых исследователей, именно латентная конкуренция США и КНР за сферы влияния в мире является коренной причиной активизации ирано-американских связей. Естественно, рост заинтересованности и взаимозависимости Тегерана и Пекина явно не радует Вашингтон. И очевидно, что опасения США небеспочвенны.
Китай активно проникает на иранский рынок: китайские фирмы работают в основном в сфере нефте- и газодобычи и их последующей переработки. Отличительной чертой энергетического сотрудничества является то, что Иран предоставляет возможность китайским компаниям осваивать иранские месторождения в обмен на инвестиции [11]. Первое соглашение между китайской нефтяной компанией Sinopec и Иранской государственной нефтяной корпорацией было подписано в 2000 г. С тех пор энергетическое сотрудничество интенсивно развивается. Кроме того, крепнут контакты и в области автомобилестроения. Несмотря на то, что Китай не является крупной автомобилестроительной державой, тем не менее, китайская автомобильная компания «Чери» (Chery Automobile) открыла свой первый зарубежный завод именно в Иране, что позволяет китайским автопроизводителям в конечном итоге пробиться на мировой рынок автомобилей [12].
Безусловно, политика Китая на иранском направлении обусловлена во многом сугубо прагматичными соображениями, но в то же время именно бла-
годаря китайским инвестициям Иран способен противостоять западным санкциям и развиваться в рамках своих ограниченных возможностей.
Американский истеблишмент, вероятно, настроен решительно в отношении Ирана, если спустя 34 года абсолютной «заморозки» первое лицо Белого дома нарушило молчание и возобновило контакты с иранской стороной. К чему же может привести видимое потепление отношений между двумя злейшими в недалеком прошлом врагами?
По моему мнению, ирано-американское сотрудничество с реальным наполнением - довольно труднодостижимая задача и, в целом, таит под собой немало подводных камней.
Во-первых, главной проблемой в двустороннем диалоге была и остается иранская ядерная программа. Маловероятно, что Вашингтон установит дружеские отношения с Тегераном, если тот не согласится уничтожить свой ядерный потенциал. А на это Иран вряд ли пойдет. Несмотря на то, что вопрос о ядерной программе сдвинулся с мертвой точки, стороны все еще не могут прийти к единому мнению по ключевым пунктам. Однако смогут ли договаривающиеся стороны найти точки соприкосновения и прийти к желаемому для всех консенсусу? Неизвестно. Многие российские специалисты-востоковеды подчеркивают, что переговорный процесс может не раз продлеваться, главное, чтобы в итоге был выработан договор, учитывающий условия всех заинтересованных сторон [13].
Во-вторых, в политической элите США существует немало противников потепления отношений с Ираном. Большое влияние на курс Вашингтона в отношении Тегерана оказывает произраильское лобби, которое отнюдь не поддерживает идею потепления американо-иранских отношений. Недаром Израиль называют «кусочком сердца Америки на Ближнем Востоке» [14].
В-третьих, как мне представляется, внешнеполитический курс США нацелен главным образом на установление тотального контроля над энергоресурсами в регионе Ближнего Востока. Неудивительно, если Соединенные Штаты в Иране интересует только нефть. А в таком случае смысл политики США заключается не столько в установлении контроля над добычей иранской нефти, сколько в том, чтобы взять под свой контроль вентиль, регулирующий иранские нефтяные потоки. На ум сразу приходит мысль о том, что подобный сценарий уже был реализован Вашингтоном в Ливии. Однако вряд ли Иран как региональная держава согласится подчиняться, особенно государству, которому «обязан» ухудшением своего социально-экономического положения. На мой взгляд, Вашингтон при всем своем желании не сможет установить абсолютный контроль над Ираном, поскольку за время отсутствия всяческих
связей с США ему удалось наладить взаимовыгодные экономические и политические отношения с Китаем и Россией. И было бы нерационально, поддавшись порыву, ослаблять устоявшиеся связи ради неясной перспективы сотрудничества с Вашингтоном.
Что же касается ирано-китайского взаимодействия, то оно носит взаимовыгодный и прагматичный характер. Иран - один из крупнейших поставщиков энергоресурсов для китайской экономики и дополнительный рынок сбыта китайской продукции. В целом Иран для Китая не только выгодный торгово-экономический партнер, но и одна из ключевых площадок в нарастающем соперничестве с Соединенными Штатами за получение свободного доступа к энергоресурсам и рынку стран Ближневосточного региона. По мнению пекинских властей, в этих условиях КНР не должна уступать давлению США, поэтому китайский истеблишмент наращивает усилия по защите собственных геополитических интересов и нейтрализации планов Вашингтона. Даже в случае, если США попытаются использовать свои рычаги давления в целях разрушения китайско-иранской дружбы, то вполне уверенно можно заключить, что Пекин не откажется от иранской нефти и долгоиграющих проектов, способствующих его усилению на мировой арене.
Список использованных источников и литературы
1. Шарипов У.З. Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке / Институт востоковедения РАН. - М., 2013.
2. Рынок нефти ждет итогов переговоров с Ираном // Финмаркет. -30.03.2015. - Режим доступа: http://www.finmarket.ru/database/analytics/3979812
3. Представитель МИД КНР ознакомила с итогами визита председателя парламента Ирана в Китай и позицией Китая по ядерной проблеме Ирана // Информационное агентство Синьхуа. - 01.11.2013. - Режим доступа: http://russian.news.cn/china/2013-11/01/c_132849519.htm
4. Товарооборот Ирана и Китая в 2014 г. составил 51 млрд долларов // Iran Russian Radio. - 28.02.2015 - Режим доступа: http://russian.irib.ir/news/economica/item/246379-2014-51
5. Неронова А.В. Ирано-китайские отношения как фактор сохранения суверенитета Ирана: современность и перспектива // Вестник Киргизско-Российского Славянского университета. - 2013. - № 6. - С. 105-108.
6. Иран и Китай укрепляют антидолларовое пространство // Islam news. - 27.09.2013. - Режим доступа: http://www.islamnews.ru/news-141986.html
7. Евсеев В.В. Китайско-иранские отношения на современном этапе // Институт Ближнего Востока. - Режим доступа: http://www.iimes.ru/rus/stat/2010/14-03-10.htm
8. Горшков А.В. Идеологическое обоснование концепции «государств-изгоев» в теории и на практике // Пробелы в российском законодательстве. -2012. - № 22. - С. 266.
9. Бартенев В. Концепция «государств-изгоев» во внешней политике США // Международные процессы. - 2009. - № 1 (январь-апрель). - Режим доступа: http://www.intertrends.ru/nineteenth/008.htm
10. Ефимов В. Историческое событие: Барак Обама позвонил Хасану Роухани // Iran.ru. - 28.09.2013. - Режим доступа: http://www.iran.ru/news/analytics/90242/Istoricheskoe_sobytie_Barak_Obama_poz vonil_Hasanu_Rouhani
11. Пастухова Г. Сотрудничество Китая и Ирана: взаимные интересы, тактические и стратегические // Индекс безопасности. - 2009. - № 89. - С. 49-63.
12. Там же.
13. 2014 год переломный для Ирана? // Российский совет по международным делам. - 28.10.2014. - Режим доступа: http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=4682#top
14. Панкратенко И. Новый доклад разведсообщества США: От Ирана не исходит угроза // Современный Иран. - 2013. - № 18. - С. 58-64.
Коротко об авторе
Лексина Елена Андреевна - студентка Института истории и международных отношений Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского. Электронная почта: [email protected]
Briefly about author
Leksina Elena Andreevna - student of Institute of History and International Relations, Saratov State University. E-mail: [email protected]
