CC BY
37
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
№ 337 Август 2010
ФИЛОСОФИЯ, СОЦИОЛОГИЯ, ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 340. 001
П. В. Векленко
ИНТРОСПЕКТИВНАЯ ОНТОЛОГИЯ КАК ОСНОВАНИЕ СИТУАЦИОННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
Рассматривается философское основание ситуационных представлений - интроспективная онтология, сформировавшаяся в рамках неклассического философского дискурса.
Ключевые слова: интроспективная онтология; ситуационные представления; ситуационный подход; бытие конкретное; субъ-
ективизм.
В настоящее время не вызывает сомнений факт значительного влияния ситуационных представлений на развитие науки, а их дальнейшая разработка является перспективным направлением исследований. Однако ситуационные конструкты далеки от целостности: еще не сложилась «общая теория ситуаций», отсутствует единство в понимании того, что же есть ситуационный подход как междисциплинарный инструмент познания и каковы его основные принципы. Важным шагом на пути к решению указанных проблем будет изучение философского основания ситуационных представлений. В частности, в объективе исследования должны оказаться те идеи, возникновение и распространение которых в философии и культуре в целом ознаменовали конец практически безраздельного господства абсолютистских представлений о бытии как умопостигаемой, сакральной реальности, созидаемой божественным субъектом, и обращение к бытию конкретного, индивидуального субъекта во вполне определенных обстоятельствах, т.е. к жизненной ситуации. В истории философии этот момент рассматривается как переход от классической модели философствования к неклассической или движение от «бытия абстрактного» к «бытию конкретному», которое привело к появлению современного гуманизма в облике феноменологии, экзистенциальной философии и герменевтики.
XIX столетие принесло мировой культуре эталон монистической философии - панлогизм Гегеля. Философское переосмысление библейской космогонии служило убедительным разъяснением: Мир со всей его сложностью, суетой и непредсказуемостью устроен на самом деле довольно просто, т. к. есть четкая программа самопостижения Мирового Разума. Диалектика, логика и теория познания суть одно и то же. Да и человек движется по траектории, заданной вселенской хитростью. И природа, и история, и все прочее, что отражает философские категории, имеют один источник. Под властью монистических представлений оказался даже ярый противник Гегеля А. Шопенгауэр - «его философия, определяющая мир как результат самореализации воли, не слишком сильно отличается от гегелевской философии самопознания духа... Отличие здесь лишь в «перемене знака». Если прежде абсолютизировалась абстрактно-всеобщая субъективность, то теперь индивидуальная» [1. С. 155]. Шопенгауэру не удалось преодолеть единство мира в субстанциальном плане, однако ему нельзя отказать в обогащении фило-
софско-антропологических, исторических, этических и прочих концепций идеей множества: множества истин, множества индивидуальных волений, множества ценностей - «Все, за что мы беремся, оказывает сопротивление, ибо все имеет свою собственную волю, которую надлежит преодолеть» [2. С. 34]. Кроме того, «все, что противоречит нашей воле, идет ей вразрез и противодействует, следовательно, все, неприятное и болезненное, мы чувствуем непосредственно, немедленно и весьма ясно» [2. С. 32] - этот пункт учения Шопенгауэра очень важен, поскольку он содержит в себе программную установку неклассической философии на изучение бытия как индивидуальной субъективности, проецируемой на окружающую действительность, на удержание в фокусе философствующего разума самых ярких и значимых моментов жизни - столкновений человека с мирозданием, которые в дальнейшем будут интерпретироваться как «пограничные ситуации» (К. Ясперс) и «прорывы экзистенции в самобытие» (М. Хайдеггер).
Идея множества становится ключевой и в философии Ф. Ницше, в ней также нет места единой, всеобщей системе жизненных ориентиров и заоблачному миру совершенных идей. Все это сменяется индивидуальными поисками тропинок к сверхчеловеку: «Сверхчеловек - смысл земли. оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах» [3. С. 10]. Универсальная основа человеческого существования, опора старого мира - христианский монотеизм и идеалистические грезы по поводу высшей реальности, где обитает Истина, - сокрушены безжалостными ударами молота1. Благодаря Шопенгауэру и Ницше мироздание вновь открылось как множество, лишилось центра, начала и конца. Прекращение тирании единосуще-го Бога-Отца привело не только к бегству от свободы, но и к новой интерпретации бытия. Субстанциальное единство мира было преодолено - бытие в абсолютистской интерпретации как вселенское, монолитное единство распалось на мириады осколков-вселенных, каждая из которых конституируется субъектом, «вот-этим-самым-человеком» и никем более. Отметим наиболее важные следствия этого распада, которые выражены в современной культуре в целом и неклассической философии в частности:
1. Человек и есть бытие, до него, после него и за пределами видимого им горизонта нет никакого бытия (солипсизм, психологизм). Экзистенциализм не отри-
цает объективной реальности хотя бы потому, что предписывает ей независимое от человека существование, неразумность и жестокость. Однако объективная реальность не есть бытие, а всего лишь его предпосылка. Только неразрывная связь субъекта с этой противостоящей ему реальностью составляет значение слова «бытие». Как только субъект перестает быть субъектом, взаимодействие прекращается, и «бытие» становится пустым понятием. Бытие как единство субъекта и реальности отражено, по крайней мере, в двух важнейших концептах неклассической философии - ин-тенциональности (Э. Гуссерль) и ситуации как феномене двойственной природы (К. Ясперс). С одной стороны, человек всегда обращен к миру, его сознание есть всегда «сознание о чем-либо» [4. С. 34], ибо пустота немыслима, с другой стороны, мир является человеку как ситуация облаченным в одежды субъективности, поскольку не бывает сугубо объективного отражения окружающего мира, что было зафиксировано в теории познания И. Канта. Кроме того, человек, в значительной мере, независим от объективной реальности, сознание способно продуцировать разнообразные «киберпространства», сопоставимые по сложности с «физическим миром» и достаточные, в перспективе, для полного его замещения. Опыт создания виртуальных миров и длительного пребывания в них является веским аргументом в пользу наделения человека статусом Демиурга, отождествления человека с источником бытия. В данном случае уместна метафора улитки - подобно раковине, субъективность опосредствует взаимодействие с объективной действительностью, а нередко становится единственной реальностью, в которой человек пребывает и которую он в тоже время продуцирует.
2. Человек не получает, не открывает готовых истин, он создает истину по собственной мерке и проживает ее (гносеологический релятивизм, субъективизм, волюнтаризм). Следствие предыдущего положения применительно к теории познания - отказ от объективной истины как отпечатка окружающего мира на поверхности разума. Истина не отпечаток, а конструкция, плод самого разума. В этом пункте неклассическая философия отрывается от наследия Канта и рассматривает истину не как единство субъективных и объективных элементов, а как свойство, присущее миру настолько, насколько это необходимо субъекту. Таким образом, известная со времен античных авторов оппозиция «истина - мнение» разрушена, и в современной культуре противоположности слились воедино: «...какие-то мнения могли руководить поступками людей не меньше, чем реальные факты, будучи при этом подвержены таким внезапным изменениям, которые факты претерпевать не в состоянии. Так, Галапагосские острова могли быть объявлены адом, а всего мгновение спустя - раем, а Юлий Цезарь почитаться то государственным деятелем, то чуть погодя мясником. и так далее, и так далее» [5. Т. 5. С. 10]. Субъективистская концепция истины не представляется фантастической в свете современного понимания психики как генератора реальности в буквальном смысле. В середине прошлого века внимание ученых привлек эффект плацебо, служащий доказательством огромного потенциала самовнушения, способного сделать «субъективную» истину
«объективной». Широко используемые в последние десятилетия и оказавшиеся эффективными PR-технологии, методики аутотренинга, гипноз и манипуляция массовым сознанием вызывают все больший соблазн видеть в психике и, соответственно, в субъекте совпадение сущности и существования.
К тезису, который выделен в начале данного абзаца, можно прийти другой дорогой. Субъективность, «искусственность» истины обусловлена не только спецификой психического отражения действительности, но и необходимостью противопоставлять многообразию окружающего мира многообразие внутреннего мира. Поскольку первое не имеет пределов, постольку второе должно генерировать смыслы, не имеющие числа. Истина как процесс вновь и вновь созидается и проживается субъектом в различных ситуациях, чтобы направить ход бытия. Истина изменчива, она не может существовать в завершенном, «готовом к использованию» виде.
3. Человек, предписывающий разумность миру, жестоко ошибается (иррационализм, пессимизм). Мир больше не является средоточием вечных истин. Насколько разум и знание становятся прерогативой человека, настолько миру предписываются неразумность, слепота и свирепость. Если в природе и существует какой-то порядок, то он не является антропомер-ным, Homo Sapiens не вписывается в схемы природной «рациональности», поэтому неочеловеченный мир не обладает ни состраданием, ни благородством, ни мудростью. То же самое относится и к миру культуры -рукотворная реальность ввиду человеческого несовершенства, далека от идеалов благоговения перед жизнью. Техногенная цивилизация, сосредоточенная в крупных промышленных и научных городских агломерациях представлена в современной культуре в образе каменных джунглей, огромной и зловещей мясорубки, перемалывающей человеческие судьбы. Господствующие рыночные ценности, культ успеха и бесконечная устремленность в будущее создают атмосферу напряженной борьбы за выживание, наполняют существование абсурдными, противоречивыми ситуациями. Человеку остается быть стойким, избегать ударов судьбы, которые, в конечном счете, с неизбежностью наполняют жизнь страданием.
4. Человек, оказавшись перед бездной мироздания, не вправе возлагать ответственность за свои поступки, успехи и неудачи на какие-либо инстанции (Судьбу, Бога, дьявола и т.д.). Неразумность и слепая жестокость мира усиливается ощущением одиночества, поскольку Бог умер из сострадания к людям, у человека не осталось больше защитников и благодетелей. Только он осуществляет выбор, только он несет ответственность, и его существованию не предшествует какая бы то ни было сущность, программа или предначертание. Мужество человека больше не зиждется на мессианских переживаниях и надеждах на награду в виде посмертного существования в более совершенных мирах, чем земной. Мужество современного человека заключается в том, чтобы жить, несмотря на пустоту, которая ожидает за порогом жизни, самостоятельно отыскивать смысл жизни, используя или преодолевая различные ситуации. Кроме того, пустота, бессмысленность, парадоксальность -неотъемлемые черты наличного человеческого бытия в
условиях техногенной, рыночной цивилизации (индетерминизм, индивидуализм).
5. Человек неповторим и его существование неповторимо - пребывание в мире, сколь долгим бы оно ни было, не позволяет выработать «рецепт счастья для всех и на все случаи жизни» (аксиологический скептицизм). Подражание, повторение чужого пути подходит далеко не всем людям. Личность, как наивысший этап в развитии человеческого существа, неотделима от творчества, стремления к разнообразию внутреннего мира, а также к объективации индивидуальности в рамках профессиональной деятельности, увлечений и других сфер. Реализация чужих мечтаний, жизнь по шаблону лишают человека личностного начала, вызывают ощущение неподлинности бытия, внутреннего опустошения и бессмыслицы, подрывая при этом важнейшие основания продуктивного взаимодействия с окружающим миром. По этой причине попытки выработать, а уж тем более навязать определенную «универсальную» систему ценностей, претендующую на детальную регламентацию жизни, будь то свод правил капиталиста или строителя коммунизма, являются достоянием прошлого. Ситуации, в которых оказывается человек, сколько бы они ни повторялись в опыте человечества, никогда не утратят способности обнаруживать себя как неординарное и уникальное в силу неисчерпаемого многообразия генерируемых субъектом смыслов. Поэтому не существует панацеи от несчастной, бессмысленной жизни, «ключа» к решению всех проблемных ситуаций, так же как нет лекарства от всех болезней.
Таким образом, переход от «бытия абстрактного» к «бытию конкретному» коренным образом видоизменил современную культуру и привел развитие антропоцентризма к логическому завершению, т.е. абсолютизации субъекта как источника и смысла бытия, наделению человека статусом предельного онтологического основания. В единстве приведенные выше тезисы являются принципами специфической онтологии, которая может быть названа интроспективной2. Интроспекция есть субъективное рассмотрение Мира сквозь мутное, но единственное оконце смыслов и переживаний, надежд и фантазий. Зачатки интроспективной онтологии возникли в древней философии, достаточно вспомнить слова Протагора «Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, несуществующих, что они не существуют» или концепцию буддийского индивидуализма - самостоятельный поиск пути к пробуждению от майи и освобождению от сан-сары, множество будд, к которому может примкнуть и простой смертный, персональную ответственность за поступки и т.д. В рамках этой традиции индивидуальное бытие конкретного человека есть единственный объект, достойный внимания философствующего разума, все остальные феномены изучаются постольку, поскольку они вызвали некое изменение в этой «человеческой вселенной», наполнили ее эмоциями и смыслами. Интроспективная онтология как основа современного гуманизма нашла отражение не только в философии или экзистенциально ориентированном искусстве, но и в науке, что целесообразно проиллюстрировать:
1. В исторической науке человек начинает рассматриваться в качестве «великой переменной величины», его
мировосприятие и мироощущение включаются в общую картину общественной жизни - «понять душу, понять, что человек чувствовал и думал, совершая поступок, значит глубже разобраться в причинах исторического процесса» [6. С. 96]. В истории акценты смещаются от схем (которые в известном смысле априорны), объясняющих развитие социума как смену общественно-экономических формаций или как некую цикличность, к интерпретации социальной формы движения как продукта индивидуального сознания. История становится не наукой о прошлом, а наукой о людях во времени, исторический факт становится фактом психологическим [6. С. 94].
2. В психологии психические процессы и состояния изучаются в контексте внешних обстоятельств, а поведение в целом - как результат личностно-ситуационного взаимодействия. Формируются новые методы психодиагностики жизненных ситуаций (например, метод психологической автобиографии) [7] как специфических объектов исследования. «Ситуация» становится ключевой категорией в понятийном аппарате психологических исследований [8, 9].
3. В педагогике формируются подходы к обучению, которые не укладываются в рамки классической классно-урочной системы [10, 11]. Все чаще принимаются во внимание индивидуальные особенности обучаемого: развитие памяти, внимания, работоспособности, предпочтения обучаемого, мотивацию к получению знаний и т.д. (создание «индивидуальных образовательных маршрутов», введение факультативных занятий и курсов по выбору обучаемых и др.); разрабатываются методы вовлечения обучаемых в моделирование ситуаций (ситуационно-ролевые игры) и т. д.
Примеры усвоения и обогащения ситуационных представлений интроспективной онтологии частными науками многочисленны и могут быть почерпнуты не только из фундаментальных отраслей знания, таких как история или психология, но и на уровне глубокой специализации, например в прикладных ответвлениях юриспруденции - уголовном процессе [12] или оперативно-розыскной деятельности [13].
Таким образом, неклассическая философия, преодолевшая монизм, рационализм и объективизм европейской мысли эпохи модерна, породила новый, специфический взгляд на мироздание как на проекцию внутреннего мира субъекта. В результате сформировалась интроспективная онтология, обогатившая науку ситуационными представлениями, как на уровне мировоззрения ученых, так и непосредственно на уровне методологических установок. В свою очередь частные науки, на основе ситуационных представлений выработали новые подходы к исследованию своих проблемных областей, что может рассматриваться в качестве предпосылки для формирования общенаучного ситуационного метода как целостной теоретической системы. В данном случае можно провести аналогию с развитием системного метода, который уже прошел подобный путь.
Механицизм и механистическая картина мира господствовали в науке со времен И. Ньютона до начала
XX в., что, в конце концов, привело к кризису естествознания и научной революции, закончившейся утверждением релятивистской и квантовой физики. Основоположник общей теории систем, австрийский биолог
Л. фон Берталанфи писал: «Механистическая точка зрения, по существу, заключалась в сведении живых организмов к частям и частичным процессам, организм рассматривался как агрегат клеток, клетки - как агрегат коллоидов и органических молекул, поведение - как сумма безусловных и условных рефлексов и т.д.» [14. С. 1-20]. Механистическая редукция в биологии была препятствием на пути к объяснению процессов адаптации и саморегуляции живых организмов. Так, например, с точки зрения физической химии необъясним процесс ускорения метаболизма в живых организмах при понижении температуры окружающей среды, т.к. согласно правилу Вант-Гоффа понижение температуры замедляет скорость протекания химических реакций. Объяснить этот процесс удалось, рассмотрев организм как целостность, не сводимую к своим составляющим и обладающую интегративным качеством - гомеостазисом, или способностью поддержания внутренних параметров на уровне, необходимом для выживания, относительно независимо от изменений окружающей среды. Предпосылкой такого подхода следует считать витализм, несмотря на то что сам фон Берталанфи называет его «провозглашением банкротства науки». Витализм как идеалистическое направление в философии, противостоявшее механицизму и оказавшее значительное влияние на биологию, послужил основой организмической программы, из которой «выросла» общая теория систем. Сторонники витализма утверждали, что единству частей в рамках целого присуще нечто большее, чем сами части, - особая незримая жизненная сила (vis vitalis), непознаваемая энтелехия. Эти нематериалистические представления на грани мистификации с развитием науки
трансформировались в концепцию системности как «принципиальной несводимости свойств системы к сумме свойств составляющих её элементов и невыводи-мость из последних свойств целого» [15].
Таким образом, общая теория систем Л. фон Берта-ланфи имеет вполне определенное философское основание - основополагающую идею, которая не только способствовала развитию биологии, но и, претерпев трансформации, была возвышена до одного из принципов междисциплинарного метода познания. Если рассматривать системную методологию в целом, в том числе развитие системных представлений в нашей стране, а не только специфику становления ОТС фон Берталанфи, то и здесь мы обнаружим фундаментальную роль философии: «По существу, принципы системного познания представляют собой дальнейшее раскрытие и обогащение таких диалектических принципов, как всеобщая связь и всеобщее развитие» [16].
Становление общей теории систем показывает не только обусловленность общенаучной методологии философскими представлениями, но и причины, породившие необходимость новых исследовательских решений. Механика не объясняла и не могла объяснить многие аспекты существования и развития организмов. Что же оказалось не под силу системному подходу, несмотря на всю его гибкость? Представляется, что таким «камнем преткновения» является экзистенциальный аспект бытия, эмоционально-смысловое наполнение человеческой жизни - гомеостазисом можно объяснить ускорение метаболизма при наступлении холодов, но он бесполезен для объяснения самоубийства как одной из центральных проблем неклассической философии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Имеется в виду не только труд Ф. Ницше «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом», но и фраза английского мыслителя, теоретика
искусства Дж. Раскина: «Ах, как хорошо бы мне жилось, оставь меня в покое эти геологи со своими ужасными молотками! Их стук раздается в конце каждого библейского стиха». Данный афоризм удивительно точно передает мировоззренческие противоречия, свойственные человеку индустриальной эпохи, в частности разрушение авторитета Священного Писания вследствие успехов естественных наук в объяснении мира. См. подробнее: Докинз Р. Бог как иллюзия. ИЯЬ: Ьїїр://и1ешріе§е1^.иа/?ГО=4534
2 Деление онтологий и методов познания на экстраспективные и интроспективные не получило широкого распространения в отечественной
философии, тем не менее его можно найти в литературе. См., напр.: Сержантов В.Ф. Человек, его природа и смысл бытия. Л., 1990. С. 23.
ЛИТЕРАТУРА
1. Основы онтологии. СПб, 1997.
2. Шопенгауэр А. Мысли. М., 2003.
3. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 2001.
4. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Вопросы философии. 1986. № 3.
5. Воннегут К. Галаппагосы // Воннегут К. Сочинения: В 5 т. М., 1990.
6. Петрова Н.Н. Марк Блок и ситуационный подход в истории // Ситуационные исследования. Вып. 1: Ситуационный подход. Казань, 2005.
7. Бурлачук Л.Ф., Коржова Е.Ю. Психология жизненных ситуаций. М., 1998.
8. Васищев А.А. Исследование процесса построения проблемной ситуации в практическом мышлении: Дис. ... канд. психол. наук. Ярославль,
2004.
9. Овчинникова О.В. Внутренняя деятельность выбора в ситуации профессионального самоопределения: Дис. . канд. психол. наук.
Екатеринбург, 2004.
10. Куприянов Б.В. Ситуационно-ролевая игра как средство общепедагогической подготовки будущего учителя: Дис. ... канд. пед. наук. Ярославль, 1996.
11. Чубарова Л.А. Индивидуализация проблемных ситуаций в учебном процессе вуза: Дис. ... канд. пед. наук. Тюмень, 2003.
12. Конин В.В. Ситуационный подход при осуществлении профессиональной защиты подсудимого // Вестник Удмуртского университета. 2004. № 6.
13. Давыдов С.И. О ситуационном подходе в оперативно-розыскной деятельности // Ситуационные исследования. Вып. 2: Типология ситуаций.
Казань, 2006.
14. Bertalanffy L. von General System Theory - A Critical Review // General Systems. 1962. Vol. VII.
15. Большая советская энциклопедия. URL: http://slovari.yandex.ru/dict/bse/article/00087/00600.htm
16. Аверьянов А.Н. Системное познание мира. М., 1974. С. 9.
Статья представлена научной редакцией «Философия, социология, политология» 4 февраля 2010 г.
