CC BY
33
ИНТЕРВЬЮ С ПРОФЕССОРОМ УЗЫКЕ СИКУНБАЕВИЧЕМ ДЖЕКЕБАЕВЫМ
—Узыке Сикунбаевич, поздравляем Вас с 85-летним юбилеем! Расскажите, пожалуйста, о своей семье, детстве.
— Благодарю Вас за поздравления! Я родился 28 февраля 1927 года в г. Семипалатинске. Родители — отец Сикунбай и мать Мария (Кулипа) — были грамотными людьми, занимались разведением скота, являлись крестьянами-середняками. Наш аул находился у подножья Чингис-ских гор, прекрасно описанных в романе М.О. Ауэзова «Путь Абая». Размеренная жизнь степняков-казахов была нарушена сплошной коллективизацией сельского хозяйства, насильственным насаждением оседлого образа жизни кочевникам и полукочевникам, начатых в 20-е годы XX века. Конфискация скота не только у феодалов, но и у середняков, неурожай в отдельных районах привели к национальной трагедии: в 1931 году в Казахстане начался голод, от которого погибло более 2-х миллионов человек.
Спасаясь от голода, моя семья оказалась в России, недалеко от города Бийска Алтайского края, в совхозе № 81. Тяжелая работа на зерноскладах, коренное изменение образа жизни привели к тому, что родители вскоре скончались: отец умер в 1933, а мать — в 1934 году. В семь лет я остался круглым сиротой. Сначала жил у родственников в России, затем в детдоме.
В 1939 году оказался в Казахстане, в семье родного дяди, Джекебаева Дутбая, который погиб на войне в 1944 году.
— Кого-либо Вы можете назвать своим учителем?
—В своих раздумьях о жизни я часто и с большой любовью вспоминаю своего первого учителя, Иосифа Дмитриевича Годовикова. Мне, голодному и полуголодному ученику-сироте, но отличнику учёбы, Иосиф Дмитриевич часто приносил из дома бутерброды и пирожки, но когда я научился писать и читать, он вместе с едой начал приносить небольшие книжки для чтения. Любовь к книге, особенно к художественной литературе, привитая моим учителем из таёжной русской деревни на Алтае, сделала меня человеком. Каждый раз я с сердечным трепетом вспоминаю этого доброго человека.
— Как шло Ваше становление в науке и с чём или кем оно особо связано?
—Начав с осени 1942 г. трудовую деятельность разнорабочим на Семипалатинском мясокомбинате, продолжил её секретарём судебного заседания народного суда в г. Семипалатинске. Заседания часто проходили в клубах или красных уголках завода. В работе народного суда наряду с прокурорами участвовали и известные адвокаты, многие из которых были эвакуированы из европейской части России. Со многими молодыми юристами были дружеские отношения, отсюда и появилась тяга к юриспруденции.
В 1948 году я окончил двухгодичную юридическую школу МЮ КазССР в г. Алма-Ате, а затем работал народным следователем Балхашского, затем Каске-ленского района Алматинской области, одновременно заочно учился в Государственном юридическом институте, а в 1952 году перевёлся с заочной формы обучения на 4-й курс очного отделения АГЮИ, которую успешно завершил в 1953 году.
Государственная экзаменационная комиссия (ГЭК) во главе с профессором Мухиным А.В. (г. Ленинград) рекомендовала меня в аспирантуру. Аспирантскую
криминология
вчера сегодня завтра
подготовку проходил с декабря 1953 по 1 августа 1958 г. в Институте государства и права Академии наук СССР (г. Москва). В 1958 г. защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата юридических наук на тему: «Компетенция и роль Генеральной ассамблеи и Совета безопасности ООН в мирном разрешении споров».
С 1958 года был младшим, затем старшим научным сотрудником Института философии и права АН КазССР.С 1966 по 1994 год являлся заведующим отделом уголовно-правовых наук этого же института.
В 1975 году защитил докторскую диссертацию на тему: «Криминологическое изучение личности преступника и преступного поведения» (ВНИИ Прокуратуры СССР, г. Москва).
С 1994 по 2005 год работал заведующим кафедрой уголовного права и криминологии Казахского гуманитарно-юридического университета (г. Алматы).
- Каковы Ваши основные научные интересы?
—Они широки и разноплановы, т.е.не ограничиваются сферой уголовно-правовой проблематики. В 1971 году была издана моя книга «О социально-психологических аспектах преступного поведения», которая вызвала большой интерес юридической общественности. Первыми на эту работу откликнулись французское юридическое издание Revue de science crimi-nelle et dedroitpenal compare (Paris, 1972, №4 p. 990-991), журнал «Советское государство и право» 1972 г., № 11, стр.140— 142, затем немецкий журнал «Staat und Recht» (Berlin, 1974, Lit 3, S. 513—518).В феврале 1974 г. я был приглашён для чтения лекции по девиантному поведению в университете Алберта в Канаде, а также для участия в Международном конгрессе по криминологии. Но поездка не состоялась, поскольку в то время довлел партийно-классовый подход, и проблема преступности в стране была закрытой темой. Тем не менее, мои криминологические идеи в Канаде распространил профессор Петер Соломон.1
1 Peter H. Solomon, Jr. «Soviet criminologists and criminal policy», N.Y. Columbia University Press, 1978.
Для меня теоретические и научные поиски были не самоцелью, наоборот я искал выходы к юридической практике, к совершенствованию действующего законодательства. При обобщении судебноследственной практики обнаруживаются пробелы, как в законодательстве, так и в практике её применения. Существуют спорные положения по конкурирующему составу. По существу следует отметить, эта проблема касается всех признаков состава, но особенно это касается признаков субъективной стороны. По сей день остаётся достаточно неясным вопрос осознанных и неосознанных мотивов преступлений. В юридической литературе господствует представление об осознанности мотивов преступного поведения, хотя большинство современных психологов и философов, изучающих проблемы личности, в том числе преступников, не разделяют такую позицию.
— Узыке Сикунбаевич, Вы серьёзно занимались проблемой изучения психологической категории бессознательного, принадлежите к числу учёных, которые положили начало углубленной разработке социально-психологических проблем криминологии и уголовного права.
— Да, это так. В книге «Мотивация преступления и уголовная ответственность» (в соавторстве, 1983 год), специальный раздел «Неосознаваемые мотивы преступного поведения и их значение в криминологии» был подготовлен мной. При написании этой работы возникали трудности, они были связаны с тем, что проблема бессознательного была выдвинута и разработана З. Фрейдом (1856—1939), который был обвинён в рационализме. Для понимания природы неосознаваемых мотивов преступления в учении Фрейда я выделил так называемую психологическую защиту, которую нередко называют рационализацией, сублимацией, вытеснением и др. Психологическая защита, как утверждает научная психология, является механизмом стабилизации, присущей каждой нормальной личности. Она направлена на устранение или сведение до минимума чувства тревоги, связанного с осознанием конфликта. Психологическая защита «ограждает» сферу сознания от нежелательных и
2(25) 2012
86 6. наши юбиляры
травмирующих переживаний, предотвращая нарушение внутренней устойчивости. Наше иллюзорное представление о мотиве агрессивного преступления у нас возникает и тогда, когда лицо, например, вымещает раздражение или обиду на случайных объектах (хулиганство).
Мотивацию многих преступлений, таких, как преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, массовые беспорядки, рецидив, преступления «толпы» нельзя понять без учёта психологических механизмов защиты. Сейчас становится общепризнанным, что значительное влияние на поведение людей, в том числе криминальное оказывают
бессознательные процессы психики. Нуждается в специальном обобщении судебноследственная практика организации борьбы с преступлениями, совершаемыми по неосознаваемым и недостаточно осознаваемым мотивам, чтобы выработать конкретные предложения по совершенствованию уголовного законодательства.
Уважаемый Узыке Сикунбаевич! Санкт-Петербургский международный криминологический клуб поздравляет Вас с 85-летним юбилеем. Вы полны энергии и научных замыслов. Желаем крепкого здоровья и творческих успехов!
Интервью взяла Галина Янковская
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
