CC BY
38
ИНТЕРВЬЮ С ПРОФЕССОРОМ ЭДУАРДОМ ФИЛИППОВИЧЕМ ПОБЕГАйЛО
— Эдуард Филиппович, в первую очередь поздравляем Вас с юбилеем! 28 февраля 2012 года Вам исполнилось 75 лет! В настоящее время Вы профессор, доктор юридических наук, Заслуженный деятель науки РФ, академик РАЕН. Скажите, пожалуйста, а почему Вы решили заниматься вопросами криминологии иуголовно-пра-вовой науки? Насколько этот выбор себя оправдал, мы можем судить по обилию научных исследований под Вашим авторством и существенному вкладу в науки о преступности.
— Благодарю за поздравления! Ещё со студенческой скамьи меня увлекла проблематика борьбы с преступностью. Ростовский университет, о годах обучения в котором я всегда с благоговением вспоминаю, вооружил нас, студентов-выпускни-ков, прочными знаниями в этой области. До сих пор помню блистательные лекции и практические занятия, проводившиеся замечательными педагогами, в последующем моими научными руководителями профессором Николаем Николаевичем Паше-Озерским, доцентом Иваном Ивановичем Малхазовым, а в практической деятельности — наставления одного из-руководителей следственных органов
Ростовской области Рубена Николаевича Акопова, читавшего у нас курс криминалистики. Увлекательной была и работа в научно-студенческом кружке по кафедре уголовного права и процесса, старостой которого мне довелось быть. Большую роль сыграло и кропотливое штудирование специальной литературы, посвящённой проблемам борьбы с преступностью и преступлением. В Ростове-на-Донубыли прекрасные библиотеки. К тому же ряд книг можно было заказать по межбиблиотечному абонементу, чем я постоянно пользовался. Ещё на студенческой скамье я имел возможность в составе специальной группы бригады содействия уголовному розыску Управления внутренних дел Ростовского облисполкома выезжать на места происшествий, участвовать в производстве оперативных и следственных действий, в задержании опасных преступников. Поэтому, перейдя на следствие в прокуратуру Ростовской области, я практически был готов к этой работе. Неоценимую помощь, конечно, оказали и мои более опытные наставники и товарищи по работе в прокуратуре (прокурор Александр Тихонович Алаухов, старший следователь Антон Кузьмич Белицкий и др.). Уже в те годы преступность в стране стала обнаруживать неблагоприятные тенденции. Этому в определённой степени способствовала излишняя, на мой взгляд, либерализация правоохранительной деятельности, выразившаяся в неоправданном освобождении огромного числа опасных преступников из мест лишения свободы (особенно в результате амнистии 1953 г.). Уже тогда начали появляться предшественники таких монстров, как впоследствии Чикатило и его последователи. Одним словом, занятия такой проблематикой, как в практической, так и в научной деятельности, рассматривались мною в немалой степени и как выполнение не только личностных склонностей, но и общественного долга. Хотелось разо-
88 6. НАШИ ЮБИЛЯРЫ
браться в причинах неблагоприятных тенденций преступности и внести посильную лепту в осуществление борьбы с нею.
—С какого времени начинается Ваше сотрудничество с ленинградской школой криминологии и уголовно-правовой наукой?
— С Санкт-Петербургом и, в особенности, с Ленинградским университетом, меня связывает очень многое ещё со студенческой скамьи. Так, я принимал участие в работе научно-студенческой конференции, проходившей там в 1958 г. На этой конференции познакомился с рядом выдающихся учёных и, в частности, тогда ещё студентом ЛГУ, а в последующем известным мэтром уголовно-правовой науки Борисом Владимировичем Волженкиным. Но особенно большую помощь в моём становлении как учёного оказал заведующий кафедрой уголовного права ЛГУ выдающийся учёный профессор Михаил Давидович Шаргородский, с которым я познакомился на научной конференции в ЛГУ в 1961 г. и с которым долгие годы состоял в переписке. Он неоднократно консультировал меня при подготовке кандидатской диссертации, особенно по поводу применения методов конкретных социологических исследований при изучении проблемы борьбы с убийствами и другими насильственными преступлениями. Михаил Давидович был удивительный человек. Он находил время для консультирования аспиранта из провинциального Воронежа, откликался на его вопросы по избранной теме, находил время писать ему. Он лично прислал мне приглашение на знаменитую конференцию 1963 г., посвящённую проблемам уголовного права в период так называемого развернутого строительства коммунизма. В дальнейшем я пользовался поддержкой и других членов кафедры уголовного права ЛГУ: Николая Александровича Беляева, Нины Семеновны Лейкиной, Вадима Семеновича Прохорова и тогда ещё совсем молодого Дмитрия Анатольевича Шестакова. Ленинградский университет был головной организацией при защите мною докторской диссертации, а с момента создания Санкт-Петербургского криминологического клуба под руководством моего друга Дмитрия Анатольевича Шестакова я был довольно ак-
КрИМИНОАОГИЯ
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
тивным его участником и, пока позволяло состояние здоровья, участвовал во многих его заседаниях. Кроме того, представлял этот клуб вместе с Дмитрием Анатольевичем в Китае, во Франции.
— Кого бы Вы ещё могли назвать из учёных, в том числе москвичей, оказавших на Вас существенное влияние?
— Их немало. Это Алексей Адольфович Герцензон, Андрей Андреевич Пион-тковский, Александр Борисович Сахаров, Станислав Владимирович Бородин, Николай Алексеевич Стручков, Владимир Николаевич Кудрявцев, Иосиф Соломонович Ной, Нинель Федоровна Кузнецова, Генрих Михайлович Миньковский, Пле-хан Сергеевич Дагель, Игорь Георгиевич Маландин, Лев Иванович Спиридонов и др. Среди них я особенно хотел отметить замечательного человека — Александра Борисовича Сахарова, неоднократно приходившего мне на помощь в трудных жизненных ситуациях ивыступавшего оппонентом при защите мною кандидатской и докторской диссертаций.
—Как Вы думаете, какие акценты важны и требуют особой разработки в сфере российской криминологии и уголовного права в ближайшем будущем?
— Что касается этих фундаментальных на сегодняшний день наук, я полагаю, что назрела потребность в XXI столетии существенно обогатить их психологическим содержанием, чтобы использовать достижения психологической науки в разработке проблем, связанных с изучением личности преступника и индивидуального преступного поведения, проблем виктимо-логии, проблем предупреждения не только преступного, но и вообще девиантного поведения, проблем индивидуализации уголовной ответственности, проблемы «опасного состояния» личности и соответствующих профилактических мероприятий в этой связи, проблем научной разработки и законодательного закрепления Основ уголовной политики в широком смысле этого слова, включающей уголовно-правовую, уголовно-процессуальную, уголовно-исполнительную, криминологическую и административно-правовую политики и непременное ориентирование законодателя на руководство этими Ос-
новами для того, чтобы избежать тех кризисных явлений, которые наблюдаются в уголовной политике последнего времени (они несомненно тревожны, особенно, начиная с XXI столетия). Ну и как всегда, в разрешении сложившейся ситуации будущее здесь за молодой сменой, за молодыми учёными.
— Кого бы Вы отметили в этом отношении из своих учеников?
— Это ныне уже профессора Виктория Алексеевна Бурковская, Сергей Фёдорович Милюков, Николай Петрович Ме-лешко, Виктор Иванович Старков, Олег Викторович Старков, Людмила Михайловна Щербакова, кандидат юридических наук Марина Анатольевна Алексеева (известная как знаменитая писательница под псевдонимом Александра Маринина), доцент Виталий Абдулхаевич Бикмашев. Большие надежды в этом плане я возлагаю на моего молодого аспиранта Александра Олеговича Магуза, успешно занимающегося в настоящее время криминологией русского зарубежья.
— Кстати. Какие будут пожелания подрастающему поколению криминологов?
— Молодым специалистам следует обратить внимание на огромный массив литературных источников как дореволюционного и советского периода, так и представителей российской эмиграции, а также для знающих иностранные языки (а это необходимо в XXI веке) литературу, издаваемую за рубежом, особенно в Германии, Великобритании, США.
— Скажите, пожалуйста, что сулит криминологии эмансипация от системы правовых наук?
— К обособлению криминологии от уголовно-правовой науки я отношусь отрицательно. Конечно, криминология давно уже доказала своё самостоятельное значение. Она вооружена порой такими методами, которые не применимы в области отраслевых правовых наук.
Но отрывать при этом криминологию от породившей её матери — уголовноправовой науки и уголовной политики нет оснований. Уголовное право должно подпитываться достижениями криминологической науки, и ещё лучше, когда политика борьбы с преступностью исходит
из результатов стройной комплексной работы всех наук криминального цикла. Криминология должна вплетаться в систему юридического образования. Я не мыслю криминолога, который не владеет знаниями уголовного права, уголовного процесса, криминалистики, юридической психологии. Если открывать криминологические отделения на социологических факультетах, как это происходит в ряде европейских стран, к примеру, то это может привести к дилетантизму в борьбе с преступностью. Но при этом создание научно-исследовательских институтов или криминологических лабораторий следует, конечно, приветствовать. Чем больше их будет, тем лучше. На этой базе и появляется возможность привлекать широкий круг специалистов различных сфер науки.
— Эдуард Филиппович, по Вашему мнению, возможно ли полное искоренение преступности?
— Эта идеалистическая установка криминологии, утопия. Человеческую натуру практически изменить нельзя. Думаю, что на данном этапе речь может идти только о цели минимизации преступности, а это тем более сложно, поскольку мы живём в условиях дикого капиталистического общества, резкого имущественного расслоения и социальной несправедливости, в котором широкомасштабно действуют коренные причины преступности и утрачены все основные нравственные начала и идеалы. Торжествует принцип «homohomini-lupusest», власть золотого тельца вплелась во все поры общества.
— Немного об этике бытия. Эдуард Филиппович, как Вы полагаете, преодолим ли кризис человека и человечества в современных условиях?
—Новое — это забытое старое, но чуть-чуть модернизированное. Человечество всегда пыталось найти путь к светлому будущему. Нужна религия, но религия не формальная, а религия сердца. Нужно подвижничество и нужны новые люди. Я бы в этой связи обратил внимание на идеи раннего христианского коммунизма. Человеку остаётся только бороться за светлое будущее. Уместны здесь слова Н.А. Островского: «Вся жизнь отдана самому прекрасному: борьбе за освобожде-
90 6. наши юбиляры
ние человечества». Если есть Бог, а он, без сомнения, есть, то есть и шансы на спасение. Несмотря на все чудовищные зигзаги социального развития, всё-таки сохраняется в людях, хотя и с трудом, правда, вера в братство, равенство людей. Принципы эти выродились в официальном ключе в пародию, но без них невозможен прогресс. Без идеалов нет великих побед и свершений. Идея гуманизма священна. Нет иного пути, кроме как утверждения принципа: «человек человеку — друг, товарищ, брат».
— Есть ли предпосылки к этому?
— Весьма небольшие. Человечество давно потеряло начертанный Богом путь
— нравственности и любви. Оно падает в пропасть к Маммоне. Здесь актуальны слова Н.А. Бердяева: «Тень легла на мир». Нужен толчок к духовному пробуждению и освобождению. За светлые идеалы необ-
ходимо бороться, не покладая рук. В этом смысл настоящей жизни. И сейчас актуален лозунг старой партии эсеров (не нынешних, а дореволюционных): «В борьбе обретёшь ты право своё».
Уважаемый Эдуард Филиппович! Редколлегия журнала «Криминология: вчера, сегодня, завтра» выражает большую благодарность за предоставленную возможность получить ответы на вопросы о Ваших жизненных воспоминаниях.
Примите от нашего клуба искренние поздравления с 75-летним юбилеем. Желаем Вам крепкого здоровья, бодрости духа и семейного благополучия. Пусть Ваша светлая и плодотворная академическая деятельность и далее обогащает нашу жизнь фундаментальными знаниями.
Интервью взял Александр Магуза
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
