CC BY
28
С. Г. Татевосов
МГУ, Москва
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ИМЕННЫХ АКТАНТОВ И МОДАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПЕРФЕКТИВНОСТИ1 (пленарная лекция)
1. Вид в славянском стиле
Типологические открытия 80-х годов, сделанные в ходе исследований межъязыкового варьирования в видо-временной сфере [Dahl 1985; Bybee, Dahl 1989; Bybee et al. 1994], позволили надежно установить эмпирическую реальность особой разновидности возможной аспектуальной системы. Эта разновидность, которую Э. Даль назвал видом в славянском стиле, была впервые обнаружена и описана в типологическом аспекте в русском и других языках славянской группы. Одна из ее особенностей, существенная для сюжета настоящей работы, связана с интерпретацией грамматических показателей, выражающих перфективность.
Перфективы в языках славянского типа имеют много общего с перфективами в германских, романских и тысячах других типологически близких языков. В обоих случаях они имеют одинаковые интервальные свойства: фокусный временной интервал включает в себя время ситуации [Klein 1994, 1995]. Из-за этого, в частности, и в русском, и в английском языках перфективные клаузы описывают последовательность событий:
(1) Когда Володя пришел, Феликс написал письмо.
1. т(Володя пришел) « т(Феликс написал письмо)
2. *т(Володя пришел) с т(Феликс написал письмо)
где т(Р) — временной интервал, который занимает событие, описываемое предикатом P, “t « t' означает, что t'следует за t, а “t с t' имеет место, когда t — собственный подынтервал t'
1 Исследование выполнено при поддержке РФФИ, грант 11-06-00489-а.
(2) When Ronald came, George wrote a letter.
1. t( Ronald came) « x( George wrote a letter)
2. *t( Ronald came) с x( George wrote a letter)
Перфективные глагольные группы и клаузы в русском и аналогичных языках имеют, однако, и ряд отличий. Самое яркое из них связано с явлением акциональной композиции, которое для английского языка иллюстрируется в (3):
(за) Ronald ate an/the apple / three apples / the apples in ten minutes / ??for ten minutes.
(зб) George ate soup / apples for ten minutes / *in ten minutes.
В перфективной клаузе глагол eat может возглавлять либо предельную, либо непредельную глагольную группу в зависимости от того, каким свойствами обладает его (градуальный) паци-енс, или инкрементальная тема, занимающая позицию прямого дополнения. Как видно из сочетания с обстоятельствами длительности, предельность возникает, когда прямым дополнением является именная группа с исчисляемым существительным в единственном числе (или любая другая квантованная ИГ в терминах [Krifka 1989, 1992, 1998]). (Квантованность — свойство предиката, состоящее в том, что никакая собственная часть индивида из его экстенсионала сама не входит в экстенсионал.) Если в позиции прямого дополнения представлена неопределенная ИГ во множественном числе (или любая другая неквантованная и кумулятивная ИГ), создается непредельная интерпретация.
В языках типа русского акциональная композиция устроена иначе. В перфективных клаузах с инкрементальными глаголами (за вычетом делимитативных и пердуративных, не существенных для текущего обсуждения) предельность обязательна, а интерпретация прямого дополнения ограничена:
(4а) Володя написал письма за два часа / *два часа (#но осталось еще несколько).
(4б) Феликс съел яблоки за два часа / *два часа (#но осталось еще несколько).
В (4) ИГ письма /яблоки могут быть только квантованными: они вводят в рассмотрение максимальную совокупность объектов,
заданную в предшествующем контексте, причем утверждается, что эта совокупность целиком задействована в описываемой ситуации. Эти интерпретация соответствует определенным ИГ типа the letters в английском языке. ИГ с неопределенной интерпретацией, аналогичные английской letters в позиции прямого дополнения в (4) невозможны.
Хотя русский, польский и чешский языки могут гордиться тем, что вид в славянском стиле был впервые описан именно на их материале, аналогичные видовые системы обнаруживаются далеко за пределами славянской группы. (5) иллюстрирует ограничение, идентичное тому, которое наблюдается в (4), для ненецкого языка (см. также [Tatevosov, Ivanov 2009] и [Lyutikova, Tatevosov 2010], где приводятся аналогичные данные алтайского и осетинского языков).
(5) Ненецкий язык
pida pi^mu pada
он письмо.ЛСС^ написать
#naxar p/tímo-da xaji
три письмо-SSG остаться
‘Он написал письма. Три письма осталось {написать}’.
Таким образом, адекватная теория вида в славянском стиле должна объяснять, как в предложениях типа (4)-(5) возникает обязательная предельность и обязательная квантованность прямого дополнения.
2. Модальность в значении видовых категорий
Пока типологическая лингвистика энергично продвигалась к лучшему пониманию параметров межъязыкового варьирования в сфере вида и времени, теоретическая семантика шла в другом направлении. С конца 70-х годов интенсивно развивались теоретико-модельные подходы к значению временных и аспектуальных грамматических показателей. В классических работах Д. Даути [Dowty 1977, 1979] было впервые установлено, что адекватный анализ прогрессива требует обращения к семантике возможных миров, без которой невозможно найти удовлетворительное объяснение имперфективного парадокса. Согласно анализу Д. Даути, предложения в прогрессиве (например, John was crossing the street)
истинны в актуальном мире w0 в момент времени t, если во всех инерционных мирах переход улицы благополучно завершается в момент t', следующий за t. (Инерционные миры по отношению к миру w и моменту времени t — это такие миры, которые идентичны w до момента t и в которых после t никакие посторонние силы не вмешиваются в естественный ход вещей, например, в переход улицы.)
Последующие исследования (в частности, [Landman 1992] и [Portner 1998]) внесли ряд существенных уточнений в анализ прогрессива, предложенный Д. Даути. В 2000-е модальный подход был распространен и на некоторые другие аспектуальные значения, в частности, на перфект [Portner 2003; Katz 2004]. Пожалуй, единственной аспектуальной категорией, в семантике которой модальный компонент до сих пор не выделялся, оставался пер-фектив.
3. Модальный анализ перфектива в славянском стиле
В этой работе мы попытаемся свести воедино типологические обобщения о варьировании в сфере перфективности и теоретико-модальный анализ аспектуальных значений с использованием семантики возможных миров. В частности, мы выдвинем и обоснуем гипотезу о модальном характере славянского перфектива, которая позволяет объяснить явления акциональной композиции в (4)-(5). Из соображений объема ниже мы ограничимся неформальными и квазиформальными рассуждениями и отложим изложение более эксплицитной версии анализа для более полной версии этой работы (см. также [Tatevosov 2011]).
Стратегия объяснения обязательной предельности и ограничения на интерпретацию градуального пациенса в (4)-(5) состоит в следующем. На некотором уровне семантической деривации русский и английский языки устроены одинаково. Оба деривируют и предельные, или квантованные [Krifka 1989, 1992], глагольные предикаты, и непредельные, или неквантованные. (Для событийных предикатов квантованность в первом приближении, которого достаточно для наших текущих целей, выступает в качестве эквивалента предельности, а ее отсутствие — не-предельности). Предельный предикат может присоединять перфективный показатель без ограничений в языках обоих типов.
Эту возможность мы наблюдаем в английском предложении (3а) и в русских (4а-б). Межъязыковое варьирование касается непредельных предикатов. Если непредельный предикат соединяется с английским перфективом, это не создает никаких проблем, и перфективная непредельная интерпретация оказывается поверхностно наблюдаемой, как в (3б). Однако в тот момент, когда непредельный предикат поступает в распоряжение славянского перфектива, возникает семантический конфликт: по каким-то причинам эти две вещи не могут соединиться в интерпретируемое целое, и непредельная перфективная интерпретация в славянских языках не появляется. Четыре перечисленные выше возможности иллюстрируются в (6)-(7):
(6) Английский язык
а. 0^[PFV QUA[Ronald eat an apple / the apple / three apples /
the apples] ]
б. 0^[PFV 1'QUA[George eat soup/apples] ]
где верхний индекс (—i)QUA сигнализирует, что составляющая обозначает (не)квантованный событийный предикат
(7) Русский язык
а. °^[PFVslav ^А[Володя написа- [0THe письма] ] ]
б. *[PFVslav ~^^^А[Володя написа- [ 0з письма] ] ]
где 0THe — фонологически пустой показатель определенности, а 03 — аналогичный показатель неопределенности
Иными словами, славянский перфектив работает как фильтр: он пропускает через себя предельные глагольные предикаты (7 а) и отфильтровывает непредельные (7б). Ключевой вопрос состоит в том, что в семантике славянского перфектива наделяет его этой фильтрующей функцией и почему славянский перфектив несовместим с непредельным предикатом. Как оказывается, при ответе на этот вопрос модальный подход дает нам решающие преимущества.
Мы предполагаем, что славянский перфектив PFVslav содержит два семантических компонента — «кляйновскую перфек-тивность» (фокусное время включает в себя время ситуации [Klein 1994]), общую для всех известных перфективов, и модальный элемент, составляющий типологическое своеобразие аспекту-альных систем в славянском стиле. Неформально семантику этого
элемента можно описать следующим образом: актуальный мир — один из тех, в которых событие е из экстенсионала предиката Р реализовано максимально. Максимальная реализация события е, обладающего свойством P, достигается в мире w в том случае, если в любом мире w', который доступен из w и в котором е продолжается, оно не входит в экстенсионал P в w' Например, если событие е в мире w состоит в том, что мы съели яблоко, то в других мирах, не слишком далеко отстоящих от w, это событие не может продолжаться как поедание яблока — хотя, возможно, продолжается как нечто иное, скажем, как боль в желудке.
Идея максимальной реализации события в мире по отношению к событийному предикату немедленно наделяет перфектив чувствительностью к квантованности этого предиката. Рассмотрим два случая: (1) событийный предикат Р квантован (= пределен) и (2) событийный предикат P неквантован (= непределен).
Пусть Р квантован. Славянская перфективность требует, чтобы событие е, обладающее свойством Р, имело место в актуальном мире Wo и было максимально реализовано в нем, то есть не продолжалось в доступных мирах w ' также будучи в этих мирах Р-событием. Пусть доступные миры w ' — это такие, которые отличаются от актуального как угодно, но с одним ограничением: как и актуальный мир, они содержат в себе событие е, удовлетворяющее Р. Предположим, что событие е продолжается в w ' как Р-событие. Это означает, что в w ' имеется событие е Фе ' и что Р(е Ф е) Однако в этом случае предикат Р, вопреки исходному допущению, не может быть квантован: он применяется и к е Ф е' и к его собственной части е. Следовательно, если P квантован, и в актуальном мире Wo имеет место Р(е), мы можем быть уверены, что е не имеет продолжения в качестве Р-события ни в каком доступном мире, то есть что е максимально реализовано в w0 по отношению к Р. Это означает, что соединение славянского перфектива с квантованными (предельными) предикатами никогда не приводит к семантическим неприятностям, что и требуется: перфективные предельные предложения в русском языке представлены в той же степени, что и в английском.
Рассмотрим второй случай: Р неквантован (и кумулятивен). Славянский перфектив по-прежнему требует, чтобы Р-событие имело место в актуальном мире Wo и было максимально реализовано
в нем. Это означает, что не должно найтись мира w' доступного из wo, где е продолжается, не утрачивая свойства Р. Однако легко показать, что таких миров не существует: если предикат Р кумулятивен, событие е из его экстенсионала ни в каком мире не имеет максимальной реализации. Даже если в мире w Р-событие останавливается, всегда остается возможность, что оно продолжается в качестве Р-события в других мирах, доступных из w: куму-лятивность делает осуществимым неограниченное продолжение во все новых и новых мирах. Действительно, если в мире w имеет место Р(е), а в мире w ' — P(e © e ) (напомним, Р, согласно исходному допущению, неквантован и кумулятивен), то, очевидно, что в мире w ' реализация Р-событий ближе к максимальной, чем в w. Однако мир w , где имеет место еще более продолжительное Р-событие е © е ' © е" с точки зрения максимальности предпочтительнее w ' и так далее. Из этого следует, что у актуального мира wo нет шанса оказаться среди лучших из миров, где событие е воплощается во всей своей полноте: во-первых, из-за кумуля-тивности предиката Р всегда найдутся миры, где событие реализовано лучше, чем в wo, а во-вторых, даже среди этих последних миров никогда не будет такого, где Р-событие максимально. В результате кумулятивные предикаты не могут удовлетворить требование модального компонента в семантике славянского перфектива, и именно здесь, как мы предполагаем, находится источник невозможности конфигурации в (7б). Анализ, таким образом, правильно предсказывает главную особенность перфектива в славянском стиле — тот тип акциональной композиции, при котором, как иллюстрирует (4а-б), возможны только перфективные предельные предложения.
Предлагаемая нами практическая реализация этой идеи опирается на двухкомпонентный анализ модальности, разработанный А. Кратцер [Kratzer 1977, 1981]. В частности, требование максимальной реализации P-события е в актуальном мире wo формулируется в терминах принадлежности wo к множеству лучших миров. Это множество задается для е и Р с помощью функции, которая частично упорядочивает миры из модальной базы (т. е. те миры, в которых имеет место Р(е)) исходя из того, насколько значительное продолжение е имеется в этих мирах.
Список условных сокращений
3 — лицо; ACC — аккузатив; PL — множественное число; SG —
единственное число.
Литература
Bybee, Dahl 1989 — J. L. Bybee, Ö. Dahl. The creation of tense and aspect systems in the languages of the world // Studies in Language 13, 1, 1989. P. 51-103.
Bybee et al. 1994 — J. L. Bybee, R. Perkins, W. Pagliuca. The Evolution of Grammar. Tense, Aspect, and Modality in the Languages of the World. Chicago — London: University of Chicago Press, 1994.
Dahl 1985 — Ö. Dahl. Tense and Aspect Systems. Oxford: Blackwell, 1985.
Dowty 1977 — D. R. Dowty. Towards a semantic analysis of verb aspect and the English ‘imperfective’ progressive // Linguistics and Philosophy 1, 1, 1977. P. 45-77.
Dowty 1979 — D. R. Dowty. Word meaning and Montague grammar. The semantics of verbs and times in generative semantics and in Montague’s PTQ. Dordrecht: Reidel, 1979.
Katz 2004 — G. Katz. A modal analysis of the English present perfect puzzle // R. B. Young, Y. Zhou (eds.). Proceedings of Semantics and Linguistic Theory XIII, University of Washington, Seattle. Cornell: CLC Publications, 2004. P. 145-161.
Klein 1994 — W. Klein. Time in Language. London: Routledge, 1994.
Klein 1995 — W. Klein. A time-relational analysis of Russian aspect // Language 71, 4, 1995. P. 669-695.
Kratzer 1977 — A. Kratzer. What ‘must’ and ‘can’ must and can mean // Linguistics and Philosophy 1, 3, 1977. P. 337-355.
Kratzer 1981 — A. Kratzer. The notional category of modality // H.-J. Eik-meyer, H. Rieser (eds.). Words, Worlds, and Contexts: New Approaches in Word Semantics [Research in Text Theory 6]. Berlin — New York: Walter de Gruyter, 1981. P. 38-74.
Krifka 1989 — M. Krifka. Nominal reference, temporal constitution and quantification in event semantics // R. Bartsch, J. van Benthem, P. van Emde Boas (eds.). Semantics and contextual expression. Dordrecht: Foris, 1989. P. 75-115.
Krifka 1992 — M. Krifka. Thematic relations as links between nominal reference and temporal constitution // I. Sag, A. Szabolsci (eds.). Lexical matters. Stanford: CSLI Publications, 1992. P. 29-53.
Krifka 1998 — M. Krifka. The origins of telicity // S. Rothstein (ed.). Events and Grammar. Dordrecht: Kluwer, 1998. P. 197-235.
Landman 1992 — F. Landman. The progressive // Natural Language Semantics 1, 1, 1992. P. 1-32.
Lyutikova, Tatevosov 2010 — E. Lyutikova, S. Tatevosov. Nominalization and the problem of indirect access: Evidence from Ossetian. Moscow State University, 2010. Ms.
Portner 1998 — P. Portner. The progressive in modal semantics // Language 74, 4, 1998. P. 760-787.
Portner 2003 — P. Portner. The (temporal) semantics and (modal) pragmatics of the perfect // Linguistics and Philosophy 26, 4, 2003. P. 459-510.
Tatevosov 2011 — S. Tatevosov. On the modal meaning of Slavic perfective // Paper presented at FASL 20, 13-15 May 2011, MIT.
Tatevosov, Ivanov 2009 — S. Tatevosov, M. Ivanov. Causativization and aspectual composition // R. Shibagaki, R. Vermeulen (eds.). Proceedings of the 5th Workshop on Altaic Formal Linguistics [MIT Working Papers in Linguistics 58]. Cambridge, MA: MIT Press, 2009. P. 380-394.
