CC BY
428
Д. В. Колесова Статьи Д. в. Колесовой и О. В. Хорохординой
продолжают цикл публикаций, посвященных теории текста (см.: МИРС. 2009. № 2)
ИНТЕНЦИЯ
КАК БАЗОВАЯ КАТЕГОРИЯ ТЕКСТОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
DARIA V. KOLESOVA
INTENTION AS A BASIC CATEGORY OF TEXTUAL ACTIVITY
В статье рассматривается интенция как ведущая текстообразующая категория. К анализу привлекаются различные типы текста (официально-деловой, художественный, разговорный, публицистический). Используются результаты исследований современных лингвистов и производится авторский анализ текста.
Ключевые слова: основные категории текста, интенция, текстообразование.
In the article the intension is shown as a leading textforming category. Different types of text are engaged in the analysis (officially-business, artistic, colloquial, publicistic). The research results of modern linguists are used and an author analysis of text is carried out.
Keywords: basic categories of text, intension, textforming.
В самом широком понимании термин интенция обозначает коммуникативное намерение говорящего. Уже средневековые философы размышляли о значении «intentio». Так, у Блаженного Августина категория обозначает направленность души к цели. П. Абеляр проводит различие между поступком (opus) и намерением (intentio). А. Галес включает в определение intentio помимо цели также «то, что позволяет нам прийти к цели», преодолевая тем самым дуализм намерения и поступка, что мы видим и у Бонавентуры, и у Фомы Аквинского. Современная философия использует понятие интенциональности в значении целесообразности смысловой направленности чувственно-воспринимающего и духовного познания1.
Лингвистическая теория использует понятие интенции с целью описания языковых средств выражения целевого назначения высказывания: для выявления замысла автора при чтении (см., напр., образ автора в теории В. В. Виноградова)2 или при создании речевого произведения для достижения ожидаемого результата (см.: Л. К. Граудина с указанием на работы К. А. Сюннеберга о классификации «видов речи» с установкой на намерение говорящего в порядке возрастания интенсивности волевого начала)3.
Дарья Владимировна Колесова
Кандидат филологических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета ► [email protected]
Сегодня уже можно говорить о систематизированном представлении различных языковых средств, благодаря которым проявляется та или иная интенция4.
Интенция тесно связана с ситуацией общения, которая задаёт образцы поведения и характер взаимодействия людей. По отношению к тексту как коммуникативной единице (которая характеризуется иерархией внутренних коммуникативно-познавательных программ, объединяемых единым замыслом) цель можно определить как предназначенность речевого произведения для решения задач общения в определённой социальной сфере. Именно целевые установки определяют стилевые и жанровые особенности текстов. В этом случае можно говорить о макроинтенциях. Внутренние же коммуникативные программы текста задаются микроинтенциями. В разных типах текста они конкретизируются, выполняя разнообразные функции и находя специфические формы языкового выражения.
Выбрав одну (микро)интенцию — «вызвать сочувствие», мы обратились к текстам, принадлежащим разным функциональным стилям.
Бытовые диалоги в сфере повседневного общения отличаются определённой степенью неясности, включением нескольких интенций, собеседник здесь допускает существование ряда возможных интерпретаций положения дел, на которое ему следует реагировать. Так информативное высказывание нередко одновременно призывает к сочувствию и, как результат, достижению поставленной говорящим цели: «Я забыл ручку (деньги, расчёску и т. д.)». Реакция может быть трёх типов: сочувствие, несочувствие («У меня тоже паста закончилась») и игнорирование. Анализ подобных ситуаций и разновидностей реакций адресата позволяет не только выявить языковые формы проявления рассматриваемой интенции, но и обнаружить черты национальной специфики речевого поведения. Например, в результате прагмалингвистического эксперимента исследователями было обнаружено, что англоговорящие испытуемые чаще русскоязычных выражают вербальное сочувствие в подобных речевых ситуациях5. Отметим, что интенция несомненно
является базовой категорией для изучения бытового диалога.
Перейдем к художественному тексту. Ин-тенциональность проявила себя, как указывает Н. С. Ковалев6, уже в летописных текстах — одном из основных жанров древнерусской литературы. Он считает, что эту категорию целесообразно рассматривать во взаимосвязи с понятием «концепт». Её можно охарактеризовать как совокупность всех реализаций ядерного концепта, выражающего намерения автора, коммуникативную направленность текста как смыслового целого. Способом выяснения интенции становится когнитивный (концептуальный) анализ текста.
Однако намерение автора всегда связано с ориентацией на восприятие высказывания / текста, что определяет «межличностный» характер интенции. Можно привести пример из древнерусской литературы. При выявлении авторской установки в «Сказании о Борисе и Глебе», О. В. Василенко доказывает с помощью семантико-стилистического анализа, что её содержанием было вызвать сочувствие к убитым братьям. Именно поэтому автором Сказания используется в большей степени императив-мольба, так как этот оттенок значения эмоционален и содержит в себе меньший процент назидательности, чем призыв и увещевание7.
Интенция в художественном тексте чаще всего оказывается многомерной. Так, если воспользоваться, например, исследованием основных интенций, заложенных в авангардном тексте, чему посвящена статья Е. В. Тырышкиной8, демонстрирующая свои положения на примере анализа стихотворения В. Маяковского «А все-таки», то становится очевидным, что авангардная поэзия «порождает расслоенность эмоций», вызванных разнонаправленными интенциями автора. Это стихотворение о страданиях Поэта и одновременно о его роли шута, срывающего маски. «В какое положение, — пишет автор статьи, — попадает сочувствующий адресат. Ведь его постоянно провоцируют на сочувствие, жалость — и демонстрируют его несостоятельность», призывают «понять высокие истины,.. жаждут признания и оскорбляют». Таким образом, именно харак-
тер реализуемых в тексте интенций оказывается определяющим своеобразие целого литературного направления.
Разнонаправленность намерения, определяющего речевое поведение персонажа в определённой ситуации, и общепринятых для такой ситуации норм общения характерно для повествования, имеющего сатирическую направленность. Так, анализируя рассказ В. Шукшина «Срезал», А. А. Богатырёв9 доказывает, что коммуницируе-мая текстом ситуация общения проигрывается читательским сознанием одновременно в двух параллельных сценариях — фактически рассказанном и отрицающем его должном, нормальном, что может интерпретироваться как разрыв между отклонением и нормой и как разрыв между сущим и должным. Сфера рефлексии реципиента художественного текста над предметами такого порядка и образует интенцию текста. Интенция здесь — художественная идея, она выявляется с помощью герменевтического и композиционного анализа,
Текст официально-делового стиля лишен эмоциональности, наша интенция — вызвать сочувствие — для него не является характерной. Однако она может определить выбор одного из возможных жанров в рамках этого стиля: разница между Заявлением и Жалобой — как раз и заключается в различных интенциях: желание получить искомое или удовлетворение чувства справедливости. Интенция реализуется как цель речевой коммуникации, она определяет комплекс речевых и текстовых средств, позволяющих достичь желанной цели.
Всякое научное исследование начинается представлением той проблемной ситуации, которая определяет обращение к данной теме. Для постановки вопроса, требующего изучения, необходима оценка «старого» знания, в рамках которого существует ряд положений, вызывающих не только уважение, но и признаваемых за безусловные, базовые. Наряду с ними отмечаются недостоверные или требующие дополнительного изучения. То же распределение оценок наблюдается и в рецензиях как жанре. Положительная и отрицательная рецензии различаются ведущи-
ми интенциями автора — «вызвать / не вызвать уважение у реципиента к труду». При жанровом единообразии композиции, структуры, текстовых элементов такие рецензии будут включать различные языковые и риторические средства. Значит, и в научных текстах можно наблюдать за интенцией, условно говоря — вызвать сочувствие — как за целью текстопорождения и за тем внутренним смыслом, формированию которого подчинены используемые в тексте средства.
Обратимся к публицистическому тексту. Современные исследователи рассматривают ин-тенциональность в качестве главной и основополагающей категории этого текста10. Её ведущая роль обусловливает множество приёмов и средств реализации. Используем в качестве примера статью В. Панюшкина «Сердце справа»11. Речь в ней идет о мальчике, у которого «порок сердца и все органы внутри перепутаны», ребенку нужна срочная операция в Германии. Журналист пишет статью с целью побудить читателей перевести сумму денег на счет фонда. Организация текста целиком ориентирована на достижение этой цели. Во-первых, «сильные» позиции текста заняты непосредственно «призывом к сочувствию»: пред текстом помещена фотография ребёнка с подписью: «Если Мишу не прооперируют, он доживёт только до десяти лет». Конец содержит прямой призыв: «Для спасения годовалого Миши Макарова не хватает 1 110 934 рублей. Дорогие друзья! Берлинский кардиоцентр выставил Макаровым счёт на 1 498 854 рубля. Один из наших читателей, пожелавший оказаться неизвестным, уже внёс 387 920 рублей...» Далее следуют адреса для добровольных пожертвований.
Уже эта информация реализует основную установку статьи. Но и всё её содержание и характер повествования оказываются подчинёнными замыслу: в ней ведётся бесхитростный рассказ о семье Макаровых, где очень ждали мальчика, о радости в связи с его появлением на свет («И Юрий принялся открывать коньяк. И праздновать. И пропраздновал полчаса вместе с родственниками и друзьями») и о трагическом известии («Л через полчаса Наталья позвонила»), о том, что у ребёнка тяжелейший порок сердца.
«Наталья подумала, что ничем не может помочь своему мальчику, ничего не может ему дать. Ничего кроме имени». В повествование включён эпизод о заочном крещении ребёнка, когда «Господь узнал мальчика по имени». Близкая и понятная читателям мысль о Божьей помощи: «Наталья (мать) говорит, что именно с этого момента мальчику стало полегче». С участием языковых средств создаётся ощущение устного рассказа человека, заставляющего читателя верить безыскусному изложению реальных событий. В сознании читателя образуется представление о том, что произошло чудо, творцами которого не были ни родители, ни врачи, но действия этих людей дали возможность чуду произойти. У маленького Миши началась нормальная жизнь, но «Теперь, если Мишу не прооперировать еще раз, он будет жить до десяти лет примерно. А если прооперировать, то мы, люди, не будем знать, сколько Мише отпущено лет или десятилетий. Только Бог будет знать». Ситуация повторяется: есть близкие и врачи, которые стараются мальчику помочь, есть кризис и ощущение уходящего времени, и нужно усилие извне, чтобы привести все составные части к успеху. Читатель может стать сопричастным чуду спасения жизни, а не просто выполнить некий гуманистический жест.
В статье использованы два главных приема: сказовая организация повествования и использование возможностей мотивного развития сюжета. Интенция «вызвать сочувствие» в данном тексте имеет текстопорождающую функцию. Однако параллельно выявляется и текстоопределяющая функция рассматриваемой категории (особенности организации текста служат оптимальному воплощению главной интенции). Если же мы включим в анализ рассмотрение рубрики, под которой публикуется статья («Российский фонд помощи»), то станет явной и интепретирующая функция интенции. Итак, в публицистическом тексте интенция реализуется на всех уровнях смысловой организации текста: в его структурной, тематической, лексико-грамматической организации.
В заключение можно сделать вывод о том, что во всех основных типах текста интенция является базовой категорией, благодаря которой ав-
тор может помыслить текст и затем создать его, а реципиент может понять текст и отреагировать тем или иным образом.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 212.
2 Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М., 1959. С. 140.
3 Граудина Л. К., Миськевич Г. И. Теория и практика русского красноречия. М, 2009.
4 См., напр., сборники «Логический анализ языка» 1988, 1989, 1990, 1993.
5 Миронова Е. А. Вариативность перлокутивного эффекта косвенной иллокукции «вынуждение к сочувствию» (на материале бытовых диалогов англоговорящих и русскоговорящих коммуникантов): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2006.
6 Ковалев Н. С. Древнерусский летописный текст: принципы образования и факторы эволюции: Учеб. пос. Волгоград, 2001. — http://window.edu.ru/window_catalog/ pdf2txt?p_id=8425
7 Василенко О. В. Коммуникативный акт в текстах Борисо-Глебовского цикла // Бодуэновские чтения: Бодуэн де Куртенэ и современная лингвистика: Междунар. науч. конф. (Казань, 11-13 дек. 2001 г.): В 2 т. Т. 1. Казань, 2001. С. 61.
8 Тырышкина Е. В. Русский авангард начала 20-го века: аспекты прагматики — http://avantgarde.narod.ru/beitraege/ ov/et_pragmatika.htm
9 Богатырев А. А. Понятийная и идейная семантическая интерпретация художественного текста // Тверской лингвистический меридиан. Вып. 4. Тверь, 2000. — http://www.tol. tversu.ru/Meridian4.htm
10 Клушина Н. И. Интенциональные категории публицистического текста (на материале периодических изданий 2000-2008 гг.): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 2008.
11 Панюшкин В. Сердце справа // Коммерсантъ. № 21 (4076), 06.02.2009.
