CC BY
83УДК 347.77/78:336.13
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ В СХЕМАХ ФИНАНСИРОВАНИЯ
Л.А. Новоселова,
доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой интеллектуальных прав ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет им. О. Е. Кутафина 1МГЮА1» 123001, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9
Аннотация: в статье рассматриваются возможности использования традиционных форм финансирования проектов по созданию и внедрению результатов интеллектуальной деятельности, а также таких новых форм, как краудфайдинг, с учетом последних изменений российского законодательства.
Ключевые слова: инвестиции, интеллектуальная собственность, секъюритизация интеллектуальных активов, финансирование, краудфайдинг.
INTELLECTUAL PROPERTY IN FINANCING SCHEMES L.A. Novoselova
Moscow State Law University O. E. kutafina 9, Sadovaya-Kudrinskaya st., Moscow, Russia, 123001
Annotation: The article considers the possibilities of using traditional forms of financing projects for the creation and implementation of intellectual property results, as well as new forms such as crowdfunding, taking into account the latest changes in Russian legislation.
Keywords: investment, intellectual property, securitization of intellectual assets, financing, crowdfunding.
Указание на стремительное увеличение в экономике доли интеллектуальных активов практически стало общим местом. Так, в докладе Всемирной организации интеллектуальной собственности отмечалось, что нематериальный капитал в форме технологий, дизайна и брендов проникает в глобальные цепочки создания стоимости и играет важную роль в их функционировании. В период
2000—2014 гг. доля нематериального капитала составляла в среднем 30,4%, что почти в два раза больше доли материального капитала. В целом связанный с нематериальным капиталом доход в девятнадцати производственных отраслях возрос в реальном выражении на 75% в 2000—2014 гг. и в 2014 г. составил 5,9 трлн долл. США. Доля нематериальных активов особенно велика (более чем вдвое по сравнению с материальными активами) в таких отраслях, как фармацевтика, производство химических продуктов и нефтепродуктов. Кроме того, доля нематериальных активов относительно велика в производстве продуктов питания, а также компьютерных товаров, электроники и оптики1.
Возрастание ценности и, следовательно, стоимости интеллектуальных активов определяет и потребность в источниках не только внутреннего, но и внешнего финансирования деятельности по созданию результатов интеллектуальной деятельности в различных областях, поскольку в современных условиях без привлечения кредита в той или иной форме создание конечного результата практически невозможно либо слишком затруднительно.
Привлечение инвестиций для создания и внедрения результатов интеллектуальной деятельности, развития сервисов, обеспечивающих доступ к ним, может производиться в различных формах, например в форме коммерческого или банковского кредитования.
В частности, для этих целей в настоящее время может использоваться факторинг. В отличие от ранее действующей редакции сейчас ст. 824 ГК РФ не ограничивает вид денежных требований, которые могут передаваться фактору (финансирующей стороне). В подобных сделках клиент, в качестве которого может выступать лицензиар (правообладатель исключительного права), уступает или обязуется уступить фактору (финансовому агенту) денежные требования в форме роялти или оплаты по договору об отчуждении исключительного права, а финансовый агент предоставляет или обязуется предоставить денежные средства клиенту на определенных договором условиях. Предметом уступки могут быть как существующие, так и будущие (возникшие из еще не возникших обязательств) денежные требования (ст. 826 ГК РФ). Для правообладателя такая схема отношений выгодна тем, что она позволяет получить необходимые средства ранее срока поступления платежей от лицензиатов или приобретателей права;
1 «О положении в области интеллектуальной собственности в мире: Нематериальный капитал в глобальных цепочках создания стоимости»: Доклад. 2017 г. Женева: Всемирная организация интеллектуальной собственности // https://www.wipo.int/edocs/ pubdocs/гu/wipo_pub_944_2017.pdf (дата обращения: 01.12.2019).
получать необходимые суммы от финансового агента единовременно или в согласованные сроки независимо от выполнения свих обязательств должниками по лицензионным договорам или договорам об отчуждении исключительного права.
Еще одним из способов привлечения инвестиций для создания объектов интеллектуальных прав являются сделки секьюритизации. Под секьюритизацией в литературе понимается форма финансирования, в рамках которой права требования по денежным обязательствам передаются (уступаются) лицом, привлекающим инвестиции специально созданному образованию (special purpose vehicle, SPV), которое собирает средства инвесторов путем выпуска облигаций. Права инвесторов по облигациям обеспечиваются залогом уступленных созданному образованию прав требования. Выплаты по облигациям производятся за счет средств, полученных от должников по уступленным специальному образованию денежным требованиям1.
В российском законодательстве само понятие «секьюритизация» не используется, но закрепляются основные категории и механизмы, необходимые для совершения таких сделок. Прежде всего это нормы ст. 15.1 Закона о рынке ценных бумаг2, определяющие цели и предмет деятельности таких структур, как специализированные общества (специализированное финансовое общество и специализированное общество проектного финансирования), — это привлечение свободных денежных средств посредством эмиссии облигаций для финансирования лица, передавшего специализированному обществу свои активы в виде прав требования по обязательствам.
В качестве финансовых активов в сделках секьюритизации интеллектуальной собственности могут выступать прежде всего существующие и будущие требования об уплате лицензионных платежей (роялти) за использование исключительных прав на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки и знаки обслуживания, исключительных прав на произведения науки, литературы и искусства. Не исключена и передача в качестве такого финансового актива требований об оплате переданных (отчужденных) исключительных прав.
В рамках таких сделок за счет формирования и объединения различных по значимости, стоимости и рискованности прав требований
1 См., в частности: Зарубежное банковское право / Под ред. Л.Г. Ефимовой. М.: Проспект, 2016.; БэрХ.П. Секьюритизация активов / Пер. с нем.: Ю. Алексеев, О. Иванов. М.: Волтерс Клувер, 2007.
2 Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-Ф3 (ред. от 26.11.2019) «О рынке ценных бумаг».
в качестве обеспечения могут использоваться и низколиквидные активы, стоимость которых подвержена особым, например патентным, рискам.
Наиболее широкое освещение в экономической прессе получила сделка секьюритизации Йельского университета и компании Bristol-Meyers Squibb. Суть сделки заключалась в том, что лицензиар (университет) передал ряд своих денежные требований об уплате роялти, в том числе и будущих, получив от финансирующей стороны единовременный платеж. Финансирующая сторона, в свою очередь, привлекала средства от продажи выпущенных ею облигаций. В сделке использовались механизмы минимизации риска лицензиара в случае дефолта по облигациям1.
Традиционно в связи со значительными рисками рынок активов, основанных на исключительных правах на изобретения, полезные модели (патентные активы), в основном затрагивали сферы, которые характеризуются стабильным потоком платежей, что важно для финансирующей стороны как для обеспечения выпуска и успешного размещения долговых обязательств, так и для получения доходов, превышающих юридические и операционные издержки. Финансируемой стороной, как правило, выступают исследовательские университеты, биотехнологиче-ске и фармацевтические компании публичного сектора, которые могут предложить пакеты высокодоходных лицензий. Высокая стоимость и ожидание стабильного дохода создают условия для успешного применения секьюритизации в первую очередь именно для финансирования разработок в сфере биотехнологий и фармакологии.
В экономической литературе выделяют сделки секъюритизации потоков роялти, которые полностью сформированы и поддаются достаточно точной количественной оценке, — соглашения о выкупе роялти. Ко второму виду относят структурно более сложные и рискованные инвестиции в ожидаемые будущие доходы от лицензированных продуктов и услуг, которые еще не генерируют денежный поток, но находятся в высокой степени готовности к выпуску на рынок. Инвесторы получат более выгодные условия, апеллируя к более высокому уровню риска2.
На сегодняшний день рынки ценных бумаг, основанных на активах интеллектуальной собственности, во всем мире, и тем более в России, являются незначительными. Однако в экспертных исследованиях отмечается, что с огромным увеличением объемов обмена интеллек-
1 Иванова Н.Г. Секьюритизация интеллектуальных активов: проблемы теории и практики // https://pravo.studio/
2 Там же.
туальной собственностью в сети Интернет расширение такого рынка лишь вопрос времени1.
Юридических препятствий для использования факторинга (в любой его форме: покупки права требования, обеспечительного или агентского факторинга) и секьюритизации в России не усматривается. В подобных сделках права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации не задействованы, поскольку предметом обеспечения (чаще всего в форме залога) выступают денежные права требования по лицензионным договорам или по договорам об отчуждении исключительного права, а особой спецификой такие права требования не отличаются. Практические сложности в реализации таких механизмов финансирования объясняются недостаточной надежностью системы оценки стоимости интеллектуальных активов (в особенности за пределами сферы фармакологии, биотехнологий, нефтепереработки), их доходности, неразвитостью рынка ценных бумаг, обеспеченных такими активами, отсутствием необходимых специалистов.
Рассмотренные выше способы привлечения средств для финансирования проектов по созданию, внедрению, продвижению и т.д. объектов интеллектуальных прав включают профессионального посредника в качестве обязательного элемента схемы отношений между лицом, нуждающимся в получении денежных средств, и лицом, имеющим свободные средства для инвестирования. Таким посредником выступает финансовый агент (которым часто выступает кредитная организация) или — в сделках секьюритизации — специализированные общества. Для субъектов, которые не могут предложить финансирующей стороне достаточно надежных гарантий получения платежей от сделок по распоряжению исключительными правами и которые не рассчитывают на большой экономический эффект от коммерциализации своих разработок или произведений, использование таких схем практически невозможно либо влечет дополнительные и очень значительные затраты и риски.
Появление технологий распределенных баз данных позволило в корне изменить ситуацию и существенно расширить границы коллективного финансирования проектов, в том числе в области создания новых творческих результатов. Одной из форм альтернативного способа привлечения финансирования для различных целей стало первичное предложение токенов — краудфандинг.
1 Секьюритизация активов интеллектуальной собственности — новая тенденция // https://www.wipo.int/sme/ru/ip_business/finance/securitization.htm (дата обращения: 27.11.2019).
Как правило, под краудфандингом в большинстве стран понимается привлечение средств граждан с целью их объединения для оказания финансовой поддержки деятельности конкретных лиц. Организация такого коллективного финансирования обычно происходит через электронные платформы, доступ к которым осуществляется через сайт в сети Интернет, и может быть направлена на различные цели, в том числе на коллективное финансирование пользователями платформы производства ценностей (в том числе результатов интеллектуальной деятельности) в обмен на право получения в будущем указанных ценностей либо доходов от их использования.
Интерес к таким формам получения средств объясняется прежде всего значительными трудностями при получении физическими лицами, малыми и средними предприятиями кредитов в банках или у иных профессиональных посредников (финансовых агентов и т.д.) из-за сокращения рынка кредитования и повышения требований к заемщикам. Краудфандинговые проекты, как правило, не направлены на привлечение значительных объемов средств — они в основном поддерживают малый и средний бизнес, а также венчурные проекты и именно поэтому оказались востребованными для финансирования изобретательской и иной творческой деятельности.
Например, на платформе Bittunes пользователям предоставляется возможность напрямую получить доступ к произведениям независимых артистов, оплатив пользование криптовалютой — биткоинами. Блок-чейн-стартап Stem привлек финансирования в размере 4,5 млн долл. Пользователи проекта получили возможность загружать свою музыку и видео на YouTube, Spotify, Apple Music, Soundcloud, следить за использованием своих произведений и справедливо распределять заработок в соответствии с запрограммированными смарт-контрактами. Платформа Blokur реализовала решение, исключающее посредников и обеспечивающее оперативное и не требующее больших затрат поступление денежных средств напрямую исполнителю. Стартап Smilo создал трейдинговую платформу для музыкальных фанатов. Модель ценообразования основана на алгоритме, использующем переменную спроса и предложения. Стоимость используемого контента увеличивается с каждой проданной единицей1.
Привлечение инвестиций с использованием цифровых платформ до недавнего времени не регулировалось российским правом; на сегодняшний день было бы преувеличением говорить о наличии необходимого комплекса норм, которые бы полностью устранили право-
1 10 проектов на блокчейне в музыкальной индустрии // https://bits.media/news/ blokcheyn-kak-revolyutsiya-v-muzykalnoy-industrii/
вые риски в этой области. Вместе с тем серьезный шаг в направлении создания правовой основы для функционирования таких платформ был сделан при принятии Федерального закона от 2 августа 2019 г. № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон о привлечении инвестиций, Закон).
Нормы указанного Закона охватывают характерную для современного этапа развития технологий форму инвестиций — приобретение токенов инвестиционного проекта, обозначающих определенные имущественные права инвесторов. Закон устанавливает более либеральные требования к привлечению частного капитала по сравнению с уже существующими способами, а также ограничивает риски потенциальных инвесторов
Для целей защиты прав инвесторов Закон закрепляет ряд ограничительных механизмов, в частности:
— требование об обязательном указании лицом, привлекающим инвестиции, минимального целевого объема привлекаемых денежных средств и срока, в течение которого он должен быть собран. Если целевой объем не достигнут, предложение отзывается и собранные средства возвращаются инвесторам;
— право инвестора в срок, в течение которого собирается целевой объем привлекаемых денежных средств, отказаться от принятия инвестиционного предложения и потребовать возврата своих средств (аналог «периода охлаждения»);
— ограничения на суммы инвестиций, привлекаемые от одного гражданина, который не является квалифицированным инвестором;
— ограничения на общую сумму инвестиций в один инвестиционный проект1;
— правило о зачислении на номинальный банковский счет оператора инвестиционной платформы собранных в процессе инвестирования средств; собственные средства оператора на этот счет не могут быть зачислены.
Для целей данного Закона вводится понятие инвестиционной платформы — это информационная система в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», используемая для заключения с помощью информационных технологий и технических средств этой
1 В Германии, Франции и Испании общая сумма инвестиций в один проект ограничивается в диапазоне от 2,5 до 5 млн евро, а максимальная сумма инвестиций одного инвестора в зависимости от его квалификации составляет от 1 до 10 тыс. евро // Ы^:// eurocrowd.org/wp-content/blogs.dir/sites/85/2017/10/ECN_Review_of_Crowdfunding_ Regulation_2017.pdf
информационной системы договоров инвестирования, доступ к которой предоставляется оператором инвестиционной платформы (п. 1 ч. 1 ст. 2 Закона).
Такая платформа должна администрироваться централизованно. Любые информационные ресурсы, которые функционируют как публичные реестры при отсутствии центрального оператора, не подпадают под действие данного Закона.
Централизованный характер администрирования инвестиционных платформ выражается в том, что оператор инвестиционной платформы помимо предоставления к ней доступа отвечает перед пользователями инвестиционной платформы и за ее соответствие требованиям Закона (см. п. 3 ч. 1 ст. 12). Операции проводятся пользователями информационной системы самостоятельно, без участия оператора. Контроль за исполнением правил проведения таких операций должен обеспечиваться алгоритмами самой информационной системы, за бесперебойность работы которых отвечает оператор инвестиционной платформы — это хозяйственное общество, созданное в соответствии с законодательством РФ, осуществляющее деятельность по организации привлечения инвестиций и включенное Банком России в соответствующий реестр.
Схема инвестирования в результаты интеллектуальной деятельности в рамках указанного Закона предполагает взаимодействие:
1) инвестора (физическое или юридическое лицо) с оператором платформы. Между указанными лицами заключается договор об оказании услуг по привлечению инвестиций;
2) лица, привлекающего инвестиции (российское юридическое лицо либо индивидуальный предприниматель) с оператором платформы, с которым заключается договор об оказании услуги по привлечению инвестиций. В качестве лица, привлекающего инвестиции, выступает правообладатель исключительных прав или лицо, которое рассчитывает такие права получить в будущем;
3) инвестора и лица, привлекающего инвестиции, — между ними заключается договор инвестирования, по которому осуществляется инвестирование с использованием инвестиционной платформы способами, предусмотренными Законом.
Способы инвестиций с использованием инвестиционных платформ могут быть различными. Статья 5 Закона относит к ним: предоставление займов; приобретение эмиссионных ценных бумаг, размещаемых с использованием инвестиционной платформы; приобретение утилитарных цифровых прав.
Приобретение займов или размещение ценных бумаг посредством инвестиционной платформы сами по себе не обладают с точки зрения природы возникающих отношений значительной спецификой.
Особенности реализации этих способов зависят от технических особенностей взаимодействия субъектов — участников инвестирования с использованием инвестиционной платформы и ничего не меняет в сути отношений. Так, лицо, желающее получить заемные средства для реализации своих проектов в области создания результата интеллектуальной деятельности, размещает свое предложение на платформе и получает денежные средства взаем, принимая на себя обязательство вернуть заемные средства на согласованных условиях. Судьба интеллектуальных прав, которые могут возникнуть в результате реализации инвестируемого проекта, при таком способе получения финансирования не затрагивается. То же самое можно сказать и в отношении приобретения ценных бумаг лица, привлекающего инвестиции.
Наибольший интерес представляет такая новая форма инвестирования, как приобретение утилитарных цифровых прав. Последний способ представляет собой принципиально новую форму инвестирования посредством проведения ICO.
Утилитарные цифровые права являются одним из видов цифровых прав (ст. 141.1 ГК РФ), особенности которых определены ст. 8 Закона о привлечении инвестиций.
В качестве утилитарных цифровых прав, определенных Законом, могут возникать и обращаться только: 1) право требовать передачи вещи (вещей); 2) право требовать передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и (или) прав использования результатов интеллектуальной деятельности; 3) право требовать выполнения работ и (или) оказания услуг.
Закон (ч. 12 ст. 8) предусматривает, что утилитарные цифровые права могут предлагаться физическим и юридическим лицам только при условии, что они возникают в инвестиционной платформе в соответствии с требованиями, установленными указанным Законом.
Утилитарное цифровое право возникает у первого приобретателя, переходит от одного лица к другому лицу и (или) прекращается с момента внесения информации об этом в инвестиционной платформе в соответствии с правилами этой инвестиционной платформы.
В данном случае сделки инвестирования принципиально отличаются от рассмотренных выше конструкций факторинга и секьюритизации. В традиционных сделках финансирования инвестор приобретает (на полном праве или в залог) права требования по денежным обязательствам (существующим или будущим) из договоров по распоряжению исключительными правами на интеллектуальную собственность. При инвестировании в форме приобретения указанных выше утилитарных цифровых прав инвестор в результате сделки получает либо право использовать соответствующий результат интеллектуальной
деятельности на определенных условиях в качестве лицензиата, либо исключительные права на соответствующий результат.
Учитывая существующие на сегодняшний день особенности обращения объектов гражданских прав на цифровых платформах, утилитарными цифровыми правами не могут являться право требовать имущество, права на которое подлежат государственной регистрации, и (или) право требовать имущество, сделки с которым подлежат государственной регистрации или нотариальному удостоверению (п. 2 ст. 8 Закона). Возникновение утилитарного цифрового права, его осуществление, распоряжение им, в том числе передача, залог, обременение утилитарного цифрового права другими способами, или ограничение распоряжения утилитарным цифровым правом возможны только в инвестиционной платформе. Утилитарное цифровое право по общему правилу возникает у первого приобретателя, переходит от одного лица к другому лицу и (или) прекращается с момента внесения информации об этом в инвестиционной платформе в соответствии с правилами этой инвестиционной платформы.
Оборот таких объектов обеспечивается за счет передачи токенов (цифровых прав) внутри платформы участвующими в ней субъектами без посредников и, соответственно, переход прав не может связываться с внесением данных в государственные публичные реестры. Данное препятствие впоследствии может быть устранено при разработке сервисов, обеспечивающих отражение информации о перемещении прав непосредственно в государственных реестрах и внесении соответствующих изменений в регулирование отношений по ведению таких реестров. Аналогичным образом решен в Законе вопрос о сделках, требующих нотариального удостоверения, они исключены из сферы действия данного Закона, поскольку технически в настоящее время не решен вопрос о возможности перенесения актов нотариуса в цифровую среду.
Исходя из этого создаваемые в соответствии с данным Законом платформы невозможно использовать для получения инвестиций в результаты интеллектуальной деятельности, права на которые подлежат государственной регистрации (изобретения, полезные модели, промышленные образцы, селекционные достижения, товарные знаки и знаки обслуживания). Учитывая рассмотренное выше исключение, утилитарные цифровые права возможны в отношении исключительных прав на произведения науки, литературы и искусства, смежных прав (исполнения, фонограммы, базы данных и т.д.), программы для ЭВМ, топологии интегральных микросхем (при условии отсутствия регистрации прав на них в соответствии со ст.1262ГК РФ), секреты производства.
Необходимо отметить, что Закон также не охватывает сделки по инвестированию, в которых передача денежных средств инвестором производится с использованием криптовалют либо иным образом в рамках самой платформы. Передача денежных средств инвестором производится на специальный банковский счет, с которого осуществляются платежи инвестируемой стороне. Соответственно, и выплаты для погашения долга производятся не в рамках платформы, а с использованием банковских счетов за ее пределами.
Приведенные выше правила значительно ограничивают возможности использования механизмов, предусмотренных Законом об инвестировании для целей финансирования проектов в сфере интеллектуальной собственности. Вместе с тем положения данного Закона не носят характера запретов, а лишь предлагают вариант размещения средств инвесторами на платформах, где государство обеспечивает как определенный уровень безопасности сделок, так и защиту их участников. Соответственно, возможно привлечение инвестиций в подобных формах и на других платформах, например, допускающих оплату криптовалютой, просто правовые риски для их участников будут несоизмеримо выше.
Возвращаясь к практической реализации положений Закона о возможности появления и обращения в качестве цифровых прав права требовать передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и (или) права использования результатов интеллектуальной деятельности, необходимо отметить ряд важных моментов.
1. Такие цифровые права — права обязательственные: это права из лицензионных договоров или договоров об отчуждении права. Закон требует, чтобы такие права возникли непосредственно в системе, следовательно, названные выше договоры должны заключаться с использованием средств системы как смарт-контракты.
Инвестор, заключая договор инвестирования, вносит средства на внешний банковский счет и приобретает цифровое право, например, требовать передачи права использования произведения. Закон не исключает передачи такого права другому лицу и прямо указывает на недопустимость договорных ограничений для уступки такого права. Но в качестве кого такой участник будет вступать в систему, если он до получения права инвестором не является, какого рода договор он будет заключать с оператором платформы и как будут работать нормы о проверке личности инвестора в отношении такого лица?
В соответствии с п. 9 ст. 8 Закона оператор инвестиционной платформы вправе предоставить возможность приобрести или принять для учета утилитарные цифровые права при их обращении лицам,
не являющимся инвесторами и лицами, привлекающими инвестиции. В этом случае оператор инвестиционной платформы осуществляет установление таких лиц по правилам, предусмотренным для установления лиц при заключении договоров об оказании услуг по содействию в инвестировании.
Кроме того, для обеспечения возможности торговли утилитарными цифровыми правами вне инвестиционной платформы в Законе о привлечении инвестиций были сконструированы цифровые свидетельства — ценные бумаги, удостоверяющие принадлежность их обладателю утилитарных цифровых прав (ст. 9). Введение данного инструмента позволит в дальнейшем использовать существующую торговую и расчетную инфраструктуру для биржевого оборота цифровых прав по уже установленным правилам.
2. Лицо, привлекающее инвестиции, должно определить в соответствии с правилами инвестиционной платформы содержание и условия осуществления утилитарных цифровых прав, в том числе: существо права (требования); порядок осуществления утилитарных цифровых прав; количество предлагаемых утилитарных цифровых прав. Наиболее серьезной проблемой при определении количества цифровых прав является отсутствие в российском праве механизма выделения долей в исключительном праве.
Так, если правообладатель создает утилитарные цифровые права — права использовать результаты интеллектуальной деятельности, то он может указать любое количество потенциальных лицензиаров. Но создавая в качестве цифрового право требовать передачи исключительного права по договору об его отчуждении, правообладатель в настоящее время лишен возможности предложить цифровые права нескольким лицам, поскольку существующие в настоящее время превалирующие подходы российской доктрины и судебной практики исходят из невозможности создания долей в исключительном праве1.
Но для целей получения финансирования гораздо проще найти несколько инвесторов, готовых вложить незначительную сумму в проект, чем одного крупного инвестора. Как отмечалось в ходе дискуссии о возможности определения долей в исключительном праве, «новые рыночные механизмы инвестирования — краудинвестинг, финансирование через цифровые платформы, — требуют того, чтобы человек мог вложить немного и гарантированно что-то получить. Поэтому
1 См. п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10, где указано, что п. 2 ст. 1229 ГК РФ не дает правообладателям право на раздел исключительного права, выдел долей из него.
сейчас особенно важно разобраться, не угрожает ли манипулирование долями целостности объекта и его оборота, какое регулирование для этого необходимо и чьи интересы должны быть соблюдены»1.
3. В рамках инвестиционных схем лицо, привлекающее инвестиции, очень часто не имеет готового творческого результата, поскольку денежные средства, собственно, и нужны для его получения, договоры на инвестиционных платформах будут касаться не уже существующих, а будущих исключительных прав.
Российская доктрина и судебная практика не исключают возможности заключения договора об отчуждении исключительного права или лицензионного договора, предусматривающих переход исключительного права или предоставление права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, которые будут созданы (возникнут) в будущем.
В п. 47 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10 разъяснялось, что с учетом положений п. 4 ст. 1234 и ст. 1235 ГК РФ исключительное право на такой результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации переходит, а право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации предоставляется в момент, определенный в договоре, но не ранее момента возникновения такого права.
Предмет такого договора должен быть индивидуализирован таким образом, чтобы позволять определить конкретный результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, в отношении права на которые договор заключается, на момент отчуждения исключительного права на такой объект или предоставления права использования такого объекта в соответствии с данным договором.
Вместе с тем устойчивая практика распоряжения «будущими» исключительными правами пока не сложилась, что может создать препятствия для их использования в целях получения финансирования.
Библиографический список
1. Бэр Х.П. Секьюритизация активов / Пер. с нем.: Ю. Алексеев, О. Иванов. М.: Волтерс Клувер, 2007. 624 с.
2. Зарубежное банковское право / Под ред. Л.Г. Ефимовой. М.: Проспект, 2016. 656 с.
1 Как поделить апельсин и никого не обидеть: на 1Р Академии рассказали, зачем нужны доли в исключительном праве // Российская газета. 2019. Тематическое приложение.
