CC BY
25
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ СРЕДА КАК ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ РАМКИ РАЗВИТИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
А.А. ГОВОРИН,
доктор экономических наук, проректор Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова;
В Д. СВИРЧЕВСКИЙ,
кандидат экономических наук, доцент Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Научная специальность: 08.00.05 — экономика и управление народным хозяйством
E-mail: govorin_a@mail.ru
Аннотация. Рассматривается проблема формирования институциональной среды как основы эффективного развития предпринимательства, рыночного хозяйства и общества в целом. Критический анализ разных точек зрения на проблему позволяет говорить о недостаточности теоретической базы управленческих решений на макроуровне, о подмене в ряде случаев стратегических задач тактическими, о выборе механизмов воздействия государства не на причины, а на следствия. Особое внимание уделяется проблеме экономической безопасности, неразрывно связанной с формированием и поддержанием на должном уровне институциональной среды.
Ключевые слова: предпринимательство; институциональная среда; институты; институциональные соглашения; границы вмешательства государства в экономику; экономические теории; взаимодействие развитых и развивающихся стран; экономическая безопасность.
THE INSTITUTIONAL ENVIRONMENT AS CIVILIZED FRAMEWORKS OF BUSINESS DEVELOPMENT
A.A. GOVORIN,
doctor of economic sciences, rector of the Russian economic university of a name of G. V. Plekhanov;
V.D. SVIRCHEVSKII,
candidate of economic sciences, assistant professor of the Russian economic university of a name of G. V. Plekhanov
Annotation. The problem of formation of the institutional environment as bases of effective development of business, a market economy and a society as a whole is considered in this article. Critical analysis of different perspectives on the problem suggests the lack of theoretical basis of management decisions at the macrolevel of substitution in some cases, tactical strategic objectives, the choice of mechanisms by which the state is not on reason but on investigation. The special attention is given to a problem of the economic safety inseparably linked with formation and maintenance up to the mark of the institutional environment.
Keywords: business; the institutional environment; institutes; institutional agreements; bounds of intervention of the state in economy; economic theories; interaction developed and developing countries; economic safety.
Интернационализация мирохозяйственных связей, усиление взаимозависимости национальных экономик, вовлечение все большего количества стран в международное разделение труда является доминирующей тенденцией развитии мирового хозяйства. Последствия интернационализации не однозначны — усиление взаимозависимости национальных экономик во многих случаях строится на принципах диспаритетности, когда устанавливается иностранный контроль над экономикой не колониальными, а иными способами. Это видно на примере взаимодействия развивающихся стран и стран с развитой рыночной экономикой. Причем используемые методы не всегда соответствуют задачам национальных правительств ни развивающихся, ни развитых стран, а решают задачи крупнейших предпринимательских структур — транснациональных корпораций — в
области расширения сфер деятельности и снижения производственных издержек.
Таким образом, проблемы развития предпринимательского сектора далеко вышли за национальные границы, но единства взглядов среди экономистов по поводу методов воздействия на его развитие нет.
Общим местом всех дискуссий по макроэкономическим проблемам является вопрос о степени влияния государства на экономику, о границах его вмешательства и доле госсобственности в структуре рыночного хозяйства. Собственно говоря, все эти вопросы взаимосвязаны, вытекают один из другого и ...не имеют ответа.
Точка зрения, что «чем меньше государства, тем лучше» составляет стержень воззрений сторонников экономического либерализма — либералам импонирует принцип Laisser Faire, сводящий к минимуму эко-
номическую роль государства. Неоклассики (М. Фрид-мен, М. Фелдстайн, А. Лаффер, Р. Лукас и др.)1 являются наиболее последовательными сторонниками доктрины «свободного предпринимательства». Более того, не только экономика, но и политика — это своеобразные рыночные процессы, в которых роль государства весьма условна: «Политика есть сложная система обмена между индивидами, в которой последние коллективно стремятся к достижению частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике — соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые всем и каждому: от местной пожарной охраны до суда»2. Дж. Бьюкенен был не первый, кто трактовал политику как процесс обмена3; отношения граждан с государством на принципах «услуга за услугу» (quidpro quo) лег в основу теории общественного выбора, в разработке которой ему принадлежит весомая, если не основная, роль.
С неоклассиками во многом солидарны представители неолиберализма (В. Ойкен, А. Мюллер-Ар-мак, Л. Эрхард и др.)4. Однако, они делали существенные исключения: во-первых, они считали, что институциональная структура рыночной системы должна формироваться целенаправленно при опоре на государство, и только в утвердившейся, набравшей воспроизводственную инерцию рыночной экономике государство должно уступить место саморегулирующимся экономическим процессам; во-вторых, при любой степени «зрелости» рынка должна проводиться активная антимонопольная политика; в-третьих, обязательной функцией государства является проведение социальной политики, так как рыночное распределение справедливо и эффективно лишь по отношению к полноценным экономически активным индивидам.
Как видно, хотя неолибералы и считали, что свободный рынок, избавленный от государственного интервенционизма, является идеальной основой современной экономики, они подчеркивали необходимость учета уровня развития рыночных отношений, а также обязательность антимонопольной и социальной политики, независимо от степени зрелости рынка. В этом смысле они находятся ближе к противоположному флангу экономической теории, на котором присутствуют и ортодоксальные кейнсианцы (Э. Хансен, Дж. Хикс, П. Самуэльсон и др.)5, и пред-
ставители институционально-социологического направления (Дж. К. Гэлбрейт, Ф. Перру и др.)6. Но если первые говорят о сочетании активной государственной политики регулирования макропропорций с развитием максимальной частной инициативы на макроуровне, то «современные институционали-сты — последователи Т. Веблена и Дж. Коммонса — выступают за частичную национализацию, максимальный объем государственного регулирования, насколько они совместимы с сохранением рынка и частной собственностью как основ экономики»7.
Если посмотреть на эволюцию экономических взглядов, то можно отметить, что «дрейф» в сторону дирижизма или отказ от него связан с кризисными этапами в развитии рыночной экономики — при наступлении кризисов усиливаются позиции сторонников весомой роли государства, при последующем развитии без существенных потрясений — сторонников свободного рынка. Как представляется, именно здесь корень того парадокса, о котором говорилось в начале этой статьи. А между тем, только от государства зависит, насколько гармонично совмещаются принципы личной свободы и общественных интересов — речь идет об институциональной среде. Как представляется, наиболее близко к пониманию механизмов, обеспечивающих такое гармоничное сочетание, подошел В. Ойкен, который считал, что экономический строй — это «совокупность реализованных на практике хозяйственных форм, в которых проте-
1 ФридменМ. Свобода, равенство и эгалитаризм. В сб.: Фрид-мен и Хайек о свободе; сер. «Философия свободы». Вып. II. М., 2003. С. 73—106; ФридменМ. Капитализм и свобода. М., 2006; Экономическая теория (политэкономия): учебник / под ред. проф. Г.П. Журавлевой; 5-е изд. М., 2011.
2 Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики // Вопросы экономики. 1994. №6. С. 108.
3 Первым, кто проводил аналогию между государством и рынком, был К. Виксель («Исследование по теории финансов», 1896 г.). Дж. Бьюкенен подчеркивал первенство К. Викселя в этих вопросах в своих работах (БьюкененДж. Соч. Конституция экономической политики. Расчет согласия. Границы свободы. Нобелевские лауреаты по экономике. Т. 1. Фонд экономической инициативы. М., 1997.
4 Ойкен В. Основные принципы экономической политики. М., 1995; Мюллер-Армак А. Принципы социального рыночного хозяйства / Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. СПб., 1999; Эрхард Л. Благосостояние для всех: Репринт; пер. с нем. М., 1991.
5 ХансенЭ. Экономические циклы и национальный доход. М., 1997; Хикс Дж. Стоимость и капитал. М., 1993; Hicks. automatists, hawtreyans and keynesians // Journal of money, credit and banking, 1969; Самуэльсон П., Нордхаус В. Экономика; 18-е изд. М., 2006.
6 Гелбрейт Дж.К. Экономическая теория и цели общества. М., 1976; Перру Ф. Экономика XX в. М., 1961.
7 История экономических учений: учебник // под ред. А.Г. Ху-докормова. М., 2011. С. 11, 12.
кает повседневный конкретный хозяйственный процесс»8. В этой цитате обращают на себя внимание два момента: первый — о совокупности реализованных на практике хозяйственных форм, второй — о повседневности и конкретности хозяйственных процессов. В. Ойкен утверждал, что каждая конкретная система базируется на сочетании потребностей людей, природных условий, рабочей силы, товарных запасов, технических знаний, правового и социального порядка. При этом он придавал порядку особое значение — ведь порядок не устанавливается сам по себе, и в его формировании должно участвовать государство. В результате он (порядок) становится «естественным», так как ведет к развитию полной конкуренции и экономики в целом, что соответствует самой природе человека и основным принципам экономической свободы9. Как считал В. Ойкен, экономическая политика может быть представлена политикой порядка и политикой регулирования. Политика порядка (ordnungspolitik) включает создание и совершенствование условий деятельности экономических субъектов. Следовательно, вмешательство государства в эту сферу не просто допускается, но и обязательно, так как основная его функция — нейтрализация колебаний экономической конъюнктуры и ограничение власти монополий. Однако, государство должно следовать двум принципам: необходим контроль над влиятельными рыночными субъектами (монополиями); необходимо создавать экономический конкурентный порядок (wettbewerbsordnung), а не регулировать естественные экономические процессы10. Политика регулирования — это политика воздействия на процесс хозяйственного развития, где любое вмешательство государства в экономический процесс недопустимо, а основное значение придается правовому и социальному порядку. И хотя здесь можно отметить определенное противоречие, Ойкен, говоря о совокупности хозяйственных форм, повседневности и конкретности хозяйственных процессов, отрицает необходимость воздействия на процессы хозяйственного развития, оставляя за государством только функцию обеспечения правового и социального порядка. С этим можно было бы согласиться, если бы можно было «попросить» хозяйственный процесс остановиться и подождать, пока государство не скорректирует правовую и социальную среду.
Работы В. Ойкена были написаны более полувека назад, но, складывается впечатление, что и его сто-
ронники, и его противники будто не видят акцента на сочетании потребностей людей, природных условий, рабочей силы, товарных запасов, технических знаний, правового и социального порядка, словом, всей той совокупности, которая не может гармонично развиваться без участия государства. Теория роста Р. Со-лоу11, основанная на гипотезе о постоянстве нормы сбережений, гласила, что экономический рост можно рассматривать как результат процесса накопления капитала. Теория перманентного дохода (М. Фридмен12) и жизненного цикла (Ф. Модильяни и Р. Брумберг13) основаны на особенностях потребительского поведения и расширении временного горизонта для агентов, принимающих рыночные решения. Работы, в которых признается важность проблем информации14, как и теория эффективного спроса (Р. Клауэр15) и теория рациональных ожиданий (Дж. Мут16) показывали важность осмысления поведения агентов на микроуровне. А теория реальных циклов Р. Лукаса17 отвергла подход, объясняющий колебания в экономике главным образом денежными причинами, рассматривая технологические шоки в качестве единственной причины макроэкономических колебаний: технический прогресс рассматривался как главная движущая сила развития экономики. Это не исчерпывающий, и в определенном смысле эклектичный перечень направлений западной экономической мысли показывает, что даже если и было понимание необходимости присутствия государства в экономических процессах, то, что и как оно должно делать — эти вопросы выпадали из поля зрения исследователей.
Казалось бы, теория мирового хозяйства не может не включать вопросы, связанные с ролью и функциями государств. Однако и теория сравнитель-
8 Eucken W. Die Grundlagen der Nationalökonomie. 6. Aufl. Berlin, 1950. Р. 238.
9 Ойкен В. Указ. соч.
10 Там же.
11 SolowR.M.A. Contribution to the theory of economic growth // quarterly journal of economics. 1956. Vol. 70. P. 65—94.
12 Friedman M.A. Theory of the consumption function. N.J., 1957.
13 Modigliani F., Brumberg R. Utility analysis and the consumption function: an interpretation of cross-section data // post-key-nesian economics. N.B., 1954.
14 Stigler G.J. The economics of information // journal of political economy. 1961. Vol. 69; Microeconomic foundations of employment and inflation theory / ed. by E.S. Phelps. N.Y., 1970.
15 Clower R. W. The keynesian counter-revolution: a theoretical appraisal // the theory of interest rates / ed. by F.H. Hahn. L., 1965.
16 Muth J.F. Rational expectations and the theory of price movements // Econometrica. 1961. Vol. 29. P. 315—335.
17 LucasR.E. An eguilibrum model of the businesas cycle // journal of political economy. 1975. Vol. 83, № 1. Р. 113, 144.
ных преимуществ18 (концепция «взаимозависимости наций»), и теория «жизненного цикла продукта»19, постулируют необходимость отказа от вмешательства государства. Первая обосновывают необходимость снятия барьеров на пути торговой экспансии наиболее развитых стран, вторая — не просто убрать внешнеторговые барьеры, а полностью «развязать руки» транснациональным корпорациям (ТНК).
Впоследствии теория сравнительных преимуществ была подвергнута критике со стороны целого ряда экономистов, которые акцентировали внимание на социальных аспектах международного разделения труда20. Однако, говоря о том, что социальный аспект хозяйствования требует междисциплинарного подхода, так как экономические процессы должны изучаться в их взаимодействии с правом, политикой, культурными традициями, психологией, сторонники такого подхода закономерности международного разделения труда выводили непосредственно из смены технологий21 (логика теории «жизненного цикла продукта»), а государство. в лучшем случае, сглаживает последствия экспансии корпораций развитых стран на социальные процессы в обществе.
Современные теории валютных отношений касаются либо роли стран в процессе интернационализации валютного механизма (сторонники Кейнса), либо постулируют эффективность ориентации на свободно колеблющиеся под воздействием спроса и предложения валюты (монетаристы).
Особенно наглядно постулат о необходимости снижения роли государства виден при рассмотрении западных теорий экономики развивающихся стран. Теория перехода к «самоподдерживающему росту»22 говорит о возникновении очагов новой институциональной структуры, но она абстрагируется от системы экономических отношений, абсолютизирует лишь один из периодов развития — стадию подготовки и развертывания промышленной революции, при этом оставляя «за скобками» социально-экономические последствия перехода от аграрного общества к индустриальному. Примечательно и то, что стадия поиска качества жизни, когда на первый план выходит духовное развитие человека, отнесена на последней по времени этап23. Что же касается предыдущих стадий, то на первом этапе речь идет о резком увеличении доли производственных инвестиций в национальном доходе, затем — о быстром развитии одного или нескольких секторов промышленности,
потом нужна политическая победа сторонников модернизации экономики над защитниками традиционного общества, после этого возникновение очагов новой институциональной структуры должно обеспечить распространение первоначального импульса на всю экономическую систему и, наконец, на стадии «высокого массового потребления» происходит сдвиг от потребления к спросу.
Как видно, речь идет о трансформации институциональной структуры, которая представляет собой «определенный упорядоченный набор институтов, создающих матрицы экономического поведения, определяющих ограничения для хозяйствующих субъектов, которые формируются в рамках той или иной системы координации хозяйственной деятельности»24, причем это понятие и дефиницию «институциональная среда» зачастую не различают25 и используют как синонимы. Однако, институциональная среда не является простым набором соответствующих институтов — это особого рода институт высшего порядка, который определяет основное направление развития системы и ориентиры, на основе которых происходит формирование и отбор наиболее эффективных элементов институциональной структуры из альтернативных форм экономической координации.
Но, ни концепция «большого толчка»26 и ее разновидности, которая используется для обоснования условий модернизации слаборазвитых стран и исходит из того, что неэффективная институциональная система может быть компенсирована импортом капи-
18 «Чистая теория» международной торговли Д. Рикардо, принцип сравнительных преимуществ («теория Хекшера-Олина» с ее «парадоксом Леонтьева»), впоследствии — «теорема Хек-шера-Олина-Самуэльсона».
19 Познер М., Хуфбаукер Г., Уэлс Л. и др. Теория позволила в определенном смысле разрешить «парадокс Леонтьева».
20 Р. Пребыш (Аргентина), Г. Зингер, А. Хиршман, У. Льюис (США), Г. Мюрдаль (Швеция), Т. Балог (Англия), Ф. Перру (Франция), С. Фуртадо (Бразилия).
21 Г. Зингер считает, что «современная техника, экономящая труд и сырье, предназначена для решения проблем высокоразвитых стран. Следовательно, перенести ее на периферию не отвечает интересам развивающихся государств» (История экономических учений. 2011. С. 422).
22 Rostow W. W. The process of economic growh; 2-ed. Oxford, 1960. P. 307—331.
23 Rostow W. W. Politics and the stages of crowth. Cambridge, 1971. P. 230.
24 Вольчик В.В. Институциональная структура экономики. URL://http://www.edu-zone.net.
25 Смелзер Н. Социология. М., 1994.
26 Родоначальником этой теории является П. Розенштейн-Ро-дан, сформулировавшим ее еще в 1943 г. для слаборазвитых стран европейской перифирии, а затем использована Х. Либен-стайном, А. Хиршманом, Г. Зингером и др. для обоснования условий модернизации освободившихся стран.
тала, ни модель экономического роста с двумя дефи-цитами27, в которой темпы роста определяется в зависимости от дефицита внутренних либо внешних ресурсов, ни теории дуалистической экономики, которая применима для государств, где «плотность населения высока, капитал дефицитен, а естественные ресурсы ограничены»28, и в которой в центр концепции поставлена фигура предпринимателя, в той или иной степени затрагивали вопрос об институциональной структуре, но не об институциональной среде.
Институциональные программы модернизации, в теоретической базе которых нужно отметить блестящие работы М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» и «Три чистых типа легитимного правления»29, фундаментальный труд А. Тойнби «Исследование истории»30, К. Виттфогеля «Восточный деспотизм. Сравнительное изучение тотальной власти»31, К. Поланьи «Экономика как институализиро-ванный процесс»32, Г. Мюрдаля «Азиатская драма: исследование бедности народов»33, Т. Шульца «Инвестиции в человеческий капитал: роль образования в научных исследованиях»34, постулировали первоочередность институциональных изменений, имея в виду под институтами правила поведения, трактуемые довольно широко. При этом экономический процесс трактуется не как автоматически наступающее равновесие, вызванное рыночными механизмами, а как возникновение и усиление ассиметрич-ной взаимозависимости между различными (в том числе и внешними) факторами. Естественно, что ин-ституционалистами проблемы формирования институциональной среды были в той или иной степени затронуты. И, тем не менее, это, практически, не повлияло на содержание дискуссии о роли государства в экономике — по крайней мере, в вопросе «больше» или «меньше» должно быть государства в экономике стороны оставались на своих позициях.
Примечательно и то, что введение в научный оборот дефиниции «институциональная среда»35 мало что изменило в аргументах спорящих сторон. А ведь именно в этом термине, в его сущностной составляющей, по сути, заложена принципиальная возможность разгадки флуктуаций (вернее, кажущихся таковыми) рыночной системы. Ведь именно система правил и определяет поведение рыночных агентов, целеустремленно решающих задачу удовлетворения своих личных корыстных интересов. Именно в этом суть «невидимой руки рынка», о которой писал
А. Смит: «Каждый отдельный человек <...> преследует лишь свою собственную выгоду, причем <...> он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем не входила в его намерения <...> Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным способом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это»36. Но что произойдет, если мясник, пивовар или булочник, от которых, как писал А. Смит, мы ожидаем получить свой обед, приготовят его из некачественных продуктов, так как их эгоистический интерес не в том, чтобы накормить, а в том, чтобы заработать на этом. А такие примеры из современной российской действительности давно вышли из разряда прецедентов, став массовой реальностью. Так что же обеспечивает баланс личных интересов и интересов тех, кто потребляет товары корыстных эгоистов? Именно совокупность основополагающих политических, социальных и юридических правил, которая образует базис для производства, обмена и распределения — т.е. институциональная среда. И вот в этой области необходимость активной роли государства никем не подвергалась сомнению. И парадокс заключается в том, что признавая ведущую роль государства в формировании и развитии институциональной среды, ему, государству, отказывали в праве играть значимую роль в рыночных процессах.
Именно потому, что рынок представляет собой систему, все части которой взаимосвязаны, и которые образуют целостность, дискуссия о роли одной со-
27 Эта модель была разработана в 1960—1970 гг. Х. Ченери, М. Бруно, А. Стаутом, П. Экстейном, Н. Картером и др. (Ченери Х., Картер Н. Внутренние и внешние аспекты планов и процессов экономического развития: конф. по долгосрочному планированию и прогнозированию. М., 1972.
28 Так говорил о теории дуалистической экономики нобелевский лауреат 1979 г. У.А. Льюис, автор одной из ее концепций (Lewis W.A. The theory of economic growth. N.Y., 1959. P. 402).
29 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
30 Toynbee A.J. Study of histori. Vol. 1—12. L., 1934—1961.
31 WittfogelK.A. Oriental despotism. A comparative stady of total power. N.H.; L., 1957.
32 Polanyi K. The economy as instituted process // Trade and market in the early empires / ed. by Polany K. etc. Clencoe, 1957.
33 Сокр. русский перевод: Мюрдаль Г. Современные проблемы третьего мира. М., 1972.
34 Schultz T. W. Investment in Human Capital. N.Y., 1971.
35 Институциональная среда в теории институционализма — совокупность основополагающих политических, социальных и юридических правил, которая образует базис для производства, обмена и распределения (URL://http://www.ru.wikipe-dia.org). Именно такую терминологию разработали Д. Норт и Л. Дэвис.
36 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 2007. С. 442, 443.
ставляющей бесплодна. Конечно, проводить аналогию с инженерными системами нельзя, но там определение параметров и характеристик деталей системы производится с учетом воздействия их друг на друга в рамках законов природы, определяющих прошлое, настоящее и будущее системы. И то, что социально-экономические системы не подчиняются физическим законам, отнюдь не означает, что вообще никаких законов нет, и каждый элемент живет своей жизнью. Другое дело, что вряд ли можно говорить о «целеустремленных системах» применительно к системам физического мира, а именно такой термин используют признанные авторитеты экономической науки37. Но этот акцент показывает главное отличие «физических» и «социальных» систем: Р. Акофф и Ф. Эмери в своей книге предприняли попытку выработать систему понятий, позволяющих описать и объяснить человеческое поведение, как систему целеустремленных действий. Иными словами, субъективный фактор отнюдь не пассивный винтик механизма, его действия детерминируются не силой тяготения или скоростью химических реакций в зависимости от агрессивности среды, а другими элементами системы, которые определяют степень свободы человеческого поведения. Поэтому и встает вопрос о том, а что же, собственно говоря, определяет параметры воздействия на элементы системы? Кто (или что) определяет рамки, в которых целеустремленные действия людей переводят систему из одного состояния в другое, не разрушая ее? Причем «что», с точки зрения институ-ционализма, понятно: институциональные соглашения, которые определяют способы кооперации и конкуренции. А вот «кто» — здесь все сложнее. С одной стороны, институциональная среда формирует социальные условия жизни индивида, а с другой, — индивид влияет на институциональную среду посредством участия в политическом процессе. И результаты этого встречного движения конкретизируются в институциональных соглашениях, формальных или неформальных. Таким образом, речь идет о вопросе: чем должен руководствоваться политический актор, воздействуя на актор социальный? Одно бесспорно — параметры игры задает именно политический актор, но он должен действовать в «пределах упругости» социальной системы, если ставится задача эволюционного развития. Поэтому понятно, что единственным институтом, отвечающим этим требованиям, является государство. Но остается во-
прос об основаниях воздействия, какими резонами должно руководствоваться государство, или, иными словами, о целевой функции.
С этой точки зрения дискуссия о роли государства в экономике тем более бесплодна, так как споры идут об абстракциях типа «больше/меньше», в то время как элементы системы отнюдь не абстрактны, и, тем более, не абстракты институциональные соглашения. При этом цели развития экономики четко не сформулированы (по крайней мере, публично), или в формулировках подменяются причины и следствия.
А между тем, вопрос должен быть поставлен по-другому: каковы цели государства, и каким образом его действия обеспечат достижение этих целей. Именно целеполагание — точка отсчета начала эффективных действий. В начале 1990-х гг. в качестве цели выбрали построение рыночной экономики. Но рынок — всего лишь сфера обмена продуктами труда. Но это узкая трактовка, а если шире — то это институт, выполняющий определенные функции, связанные с поиском информации и выбором сферы деятельности или более эффективным использованием ресурсов38. Требовать от рынка формирования каких-либо морально-этических норм — абсурдно. Это не его функция. Но рынок функционирует в социальной среде, где эти нормы определяют уклад жизни, взаимоотношения между людьми, правовые отношения, менталь-ность населения и пр. Иными словами — рынок соподчиненный институт по отношению к правилам и нормам, которые общество считает приемлемыми для себя. Поэтому если возлагаются надежды на автоматизм рыночных перемен (как было в России), то несоответствие институциональной среды приводит к нарушению всех морально-этических устоев общества, так как главный актор — государство снял с себя заботы по изменению и поддержанию институциональной среды. А рыночные агенты действовали в условиях, когда практически никаких сдерживающих ра-
37 Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах; пер. с англ. М., 1974.
38 Рынок — экономическая система, основанная на обмене товарами между независимыми продавцами и покупателями. (URL://http://www.kшgosvet.ш/enc/gumaшtamye_nauki/ekono-mika_i_pravo/RINOK.html). Рынок — совокупность социально-экономических отношений в сфере обмена, посредством которого осуществляется реализация товарной продукции и окончательно признается общественный характер заключенного в ней труда (URL://http://www.vocaЫe.rш); Рынок — сфера товарного обмена, форма связи товаропроизводителей на основе разделения труда. При капитализме через рынок происходит стихийное приспособление структуры производства товаров к структуре общественных потребностей (URL://http://www.politike.ru>).
мок для проявления личного корыстного интереса не осталось. Именно поэтому произошла деградация экономической системы, катастрофическое снижение ее технологического уровня, превратившее Россию в сырьевой придаток развитых стран. Деиндустриализация, которая произошла в 1990-х гг. прошлого века, явилась не следствием заговора стран «золотого миллиарда» против России, а результатом деформации институциональной среды вплоть до ее исчезновения, когда формальные институты не работали, а неформальные подверглись разрушительной атаке меркантильных эгоистических интересов, ничем не сдерживаемых. Этот опыт показал также и проблему заимствования «чужих» институтов, эффективных в иных условиях и на ином уровне развития рыночных отношений.
Но, подчеркивая, что нынешнее состояние экономики России является следствием невыполнения государством своей главной функции — формирования и развития институциональной среды, приведения ее параметров в соответствие с задачей гармоничного сочетания частных и общественных интересов, мы, тем не менее, должны констатировать, что, вольно или невольно, деформация российской экономики решала задачу снижения конкурентоспособности. Причем ни корпорации, ни отрасли, а страны в целом. Поэтому развитие институциональной среды далеко выходит за национальные границы, решая задачу обеспечения экономической безопасности государства.
А. Пороховский считает, что экономически эффективное государство — это государство, которое отстаивает свои национальные интересы и обеспечивает свою национальную экономическую безопасность в условиях неограниченной международной конкуренции. «Количественное выражение такого определения равнозначно выявлению оптимума между открытостью национальной экономики и поддержкой своих производителей на внутреннем и внешнем рынках»39. При таком понимании экономической роли государства понятно, что речь идет не о степени его вмешательства в рыночные механизмы, а о его участии в решении задач и гармонизации интересов предпринимательского сектора и общества, и формировании условий инновационного развития для поддержания конкурентного уровня национальной экономики на глобальном рынке. А с этой точки зрения альтернативы государству нет. Причем эта безальтер-нативность проявляется как в активной деятельности государства, так и в его пассивности: во втором случае
речь идет о подчинении экономики интересам других, более активных на мировом рынке государств.
Таким образом, институциональная среда выполняет не только функцию гармонизации внутренних отношений социума страны, но и обеспечивает возможность интеграции ее в мировое экономическое пространство как равноправного партнера.
Литература
1. Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах; пер. с англ. М., 1974.
2. Бьюкенен Дж.М. Соч. Конституция экономической политики. Расчет согласия. Границы свободы. Нобелевские лауреаты по экономике. Т. 1. Фонд экономической инициативы. М., 1997.
3. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
4. Гелбрейт Дж.К. Экономическая теория и цели общества. М., 1976.
5. Перру Ф. Экономика ХХв. М., 1961.
6. История экономических учений (современный этап): учебник // под ред. А.Г. Худокормова. М., 2011.
7. Мюллер-Армак А. Принципы социального рыночного хозяйства. Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. СПб., 1999.
8. Мюрдаль Г. Современные проблемы третьего мира. М., 1972.
9. ОйкенВ. Основные принципы экономической политики. М., 1995.
10. Ойкен В. Основы национальной экономии. М., 1996.
11. Пороховский А. Экономически эффективное государство: американский опыт // Вопросы экономики. 1998. № 3.
12. Самуэльсон П., Нордхаус В. Экономика; 18-е изд. М., 2006.
13. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 2007.
14. Фридмен М. Капитализм и свобода. М., 2006.
15. Хансен Э. Экономические циклы и национальный доход. М., 1997. (Сер.: «Экономическое наследие»; Т. I и Т. II сб.: «Классики кейнсианства»).
16. Хикс Дж. Стоимость и капитал. М., 1993.
17. Экономическая теория: учебник // под ред. проф. Г.П. Журавлевой; 5-е изд. М., 2011.
18. ЭрхардЛ. Благосостояние для всех; пер. с нем. М., 1991.
39 Пороховский А. Экономически эффективное государство: американский опыт // Вопросы экономики. 1998. № 3. С. 83.
