CC BY
6Закон и право. 2024. № 7. С. 89-93.
Law and legislation. 2024;(7):89-93.
ЧАСТНОПРАВОВЫЕ (ЦИВИЛИСТИЧЕСКИЕ) НАУКИ
Научная статья
УДК 347.63
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-7-89-93 NIION: 1997-0063-7/24-363
EDN: https://elibrary.ru/QPDIBE MOSURED: 77/27-001-2024-7-563
Институт доказывания по делам об установлении отцовства
Зайнат Агабековна Алиева1, Зульфижат Зубайриевна Алиева2
11 2 Юридический институт Дагестанского государственного университета, Махачкала, Россия
1 naidka79@mail.ru
2 zulfizhat@mail.ru
Аннотация. Данное исследование посвящено особенностям института доказывания по делам об установлении отцовства. В статье авторами рассмотрены обстоятельства, образующие предмет доказывания по указанной категории дел, а также сформулированы предложения по изменению подхода к распределению бремени доказывания в целях защиты прав и законных интересов ребенка.
Ключевые слова: доказывание, предмет доказывания, установление отцовства, стандарт доказывания, экспертиза.
Для цитирования: Алиева ЗА., Алиева 3.3. Институт доказывания по делам об установлении отцовства // Закон и право. 2024. № 7. С. 89—93. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-7-89-93 EDN: https:// elibrary.ru/QPDIBE
PRIVATE LAW (CIVIL) SCIENCES
Original article
Institute of proof in cases of establishing paternity
Zainat A. Aliyeva1, Zulfizhat Z. Aliyeva2
1 2 Law Institute of Dagestan State University, Makhachkala, Russia
1 naidka79@mail.ru
2 zulfizhat@mail.ru
Abstract. This study is devoted to the features of the institution of proof in cases of establishing paternity. In the article, the authors consider the circumstances that form the subject of proof in this category of cases, as well as formulate proposals for changing the approach to the distribution of the burden of proof in order to protect the rights and legitimate interests of the child.
Keywords: proof, subject of proof, establishment of paternity, standard of proof, examination.
For citation: Aliyeva Z.A., Aliyeva Z.Z. Institute of proof in cases of establishing paternity // Law and legislation. 2024;(7):89—93. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-7-89-93 EDN: https://elibrary.ru/ QPDIBE
Как известно, ключевой задачей гражданского судопроизводства является правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел. Основной же целью судопроизводства по гражданским делам выступает защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан и организаций.
© Алиева З.А., Алиева З.З. М., 2024. LAW & LEGISLATION • 07-2024
Достижению обозначенных целей и задач цивилистического процесса способствует процесс доказывания, занимающий центральное место в судебном разбирательстве. Именно в процессе доказывания устанавливаются фактические обстоятельства дела, на основании которых суд приходит к выводу о наличии либо отсутствии оснований для принятия того или иного процессуального решения. Непосредственно в рамках доказывания осуществляется наложе-
ние абстрактных правовых норм материального права на обстоятельства конкретного правового спора, т.е. реализуется правоприменительная деятельность.
Выявление и исследование всех юридических фактов (фактических обстоятельств дела) в рамках доказывания крайне важно, поскольку только так судом может быть сформировано полное и адекватное представление о сложившемся правовом споре и о том, как следует применить ту или иную норму материального права. Неправильное определение предмета доказывания или несоответствие выводов суда обстоятельствам дела могут послужить основанием для отмены принятого по делу решения судом вышестоящей инстанции, поскольку такой судебный акт нельзя назвать обоснованным и, соответственно, законным.
Известный российский цивилист, доктор юридических наук А.Ф. Клейнман был первым, кто выдвинул тезис о доказывании как о «процессуальной деятельности сторон, состоящей в представлении доказательств, опровержении доказательств противника, заявлении ходатайств, участии в исследовании доказательств» [3, с. 26]. Очевидно, что в роли субъектов доказывания выступают исключительно стороны, в то время как деятельность суда по исследованию, проверке и оценке доказательств остается вне рамок данного определения.
Несколько по-иному толкует доказывание один из основоположников науки отечественного цивилистического процесса К.С. Юдельсон. Согласно его точке зрения «Под доказыванием следует понимать деятельность субъектов процесса по установлению при помощи указанных законом процессуальных средств и способов объективной истинности наличия или отсутствия фактов, необходимых для разрешения спора между сторонами, т.е. фактов основания требований и возражений сторон» [3, с. 42].
Наиболее предпочтительным нам представляется определение доказывания, предложенное К.С. Юдельсоном, и именно оно будет использовано в дальнейшем в рамках настоящего исследования.
Споры, возникающие из семейных правоотношений, отличаются определенной спецификой и в полной мере отражают особенности предмета правового регулирования отрасли семейного права, что в конечном счете отражается и на процессе доказывания в рамках данной категории дел.
Споры об установлении отцовства являются достаточно распространенными в российской судебной практике, и, как показывают данные судебной статистики, их количество с годами не становится меньше.
Так, в 2023 г. судами было рассмотрено 8603 дела об установлении отцовства, по 8347 делам вынесены решения об удовлетворении исковых требований.
В 2022 г. этот показатель составил 8624 дела, а в 2021 г. - 8445 дел.
Данное обстоятельство обусловлено тем, что в последние годы наблюдается смена ценностей в обществе, а также изменение восприятия самого института брака, выступающего не только центральным институтом семейного права, но и основным компонентом структуры общества. С каждым годом все более распространенными и приемлемыми становятся фактические брачные отношения, которые, как известно, не порождают юридических последствий предусмотренным семейным законодательством, что негативно отражается на правах и обязанностях детей, рожденных в союзе лиц, официально не зарегистрировавших свои брачные отношения.
Первоначальный текст Основного закона страны 1993 г. декларировал, что семья, а также наряду с ней материнство, отцовство и детство находятся под защитой государства.
В 2020 г. с внесением поправок в Конституцию в ее тексте появилась ст. 67.1, которая получила неоднозначную оценку со стороны правового сообщества. Тем не менее в указанной статье закреплено, что «дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России».
По общему правилу, в соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации в отношении детей, рожденных в браке, а также рожденных в течение 300 дней с момента расторжения брака, в случае признания его недействительным или смерти супруга матери, действует презумпция отцовства супруга матери.
Если же ребенок рожден в фактических брачных отношениях, установление его происхождения осуществляется отцом и матерью ребенка путем подачи в органы ЗАГС соответствующего совместного заявления.
Однако в жизни нередко возникают ситуации, когда предполагаемый отец ребенка отказывается признавать себя его отцом и возражает против подачи заявления в добровольном порядке. Также в судебной практике встречаются слу-
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2024
чаи, когда установление отцовства происходит по инициативе отца ребенка, когда мать препятствует его общению с ребенком, а также реализации иных прав и обязанностей. На этот случай законодатель предусматривает возможность установления отцовства в судебном порядке.
Каковы же особенности доказывания по делам об установлении отцовства?
Особенности доказывания по той или иной категории дел складываются из:
■ особенностей определения предмета доказывания;
■ особенностей доказательственной деятельности и распределении бремени доказывания между сторонами.
Рассмотрим их более подробно.
Одной из наиболее важных и ключевых задач в рамках рассмотрения любого гражданского дела, когда субъектный состав его участников уже определен, является определение предмета доказывания по делу. Законодатель прямо говорит об этом в ст. 148 ГПК РФ, указывая уточнение фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, первоочередной задачей стадии подготовки дела к судебному разбирательству.
Именно от правильно определенного предмета доказывания зависит законность, обоснованность и справедливость выносимого по делу решения. Предметом доказывания обусловливается вся доказательственная деятельность сторон гражданско-правового спора.
Как отмечает Н.Ш. Гаджиалиева, при определении предмета доказывания необходимо учитывать структурную специфику нормы материального права, особенности фактического состава спорного правоотношения и иные юридические факты [2, с. 105].
Предмет доказывания по делам об установлении отцовства включает ряд ключевых аспектов, которые могут быть использованы сторонами в судебном процессе для подтверждения или опровержения отцовства. К числу таковых относятся:
■ Биологическое отцовство. Важнейшим аспектом является установление биологического отцовства, т.е. связи между предполагаемым отцом и ребенком на генетическом уровне. Оно может осуществляться при помощи генетического тестирования, сравнивающего ДНК ребенка и предполагаемого отца.
■ В некоторых случаях суд может принимать во внимание участие отца в воспитании и
содержании ребенка, его совместное проживание с матерью ребенка и другие семейные обстоятельства.
■ О бстоятельства беременности и рождения. В предмет доказывания могут входить обстоятельства, связанные с беременностью и рождением ребенка, такие, как медицинские записи, свидетельства свидетелей, документы из роддома и т.д.
■ Отношения и коммуникация. Доказательства могут также включать информацию об отношениях и коммуникации между предполагаемым отцом и матерью ребенка, а также об их намерениях и ожиданиях относительно родительства.
■ Другие релевантные обстоятельства. Предмет доказывания может также включать другие релевантные обстоятельства, которые могут быть учтены судом при принятии решения, например, социальные и экономические условия семьи, иные сведения о семейной истории и т.д.
Семейный кодекс Российской Федерации не вносит ясности в вопрос о том, какими доказательствами должен подтверждаться факт отцовства, указывая, что «суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица».
Попытка устранить данный пробел была предпринята Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей».
В пункте 19 Пленум ВС РФ отмечает, что «доказательства, подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица, могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов». Иными словами, истцы по делам об установлении отцовства могут использовать весь имеющийся спектр доказательств, предусмотренных процессуальным законодательством.
На первый взгляд может показаться, что никаких сложностей с установлением отцовства на современном этапе возникнуть не должно, ведь возможности судебной медицины уже давно позволяют установить степень родства с точностью до 99,9%. Однако гражданское процессуальное законодательство содержит положение, в соответствии с которым заключение эксперта (экс-
LAW & LEGISLATION • 07-2024
пертов) по вопросу о происхождении ребенка является одним из доказательств, оно не имеет для суда заранее установленной силы и подлежит оценке в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами. Об этом же нам говорит и Пленум ВС РФ в п. 20 ранее указанного Постановления.
Между тем возникает вопрос: «Что делать, если ответчик уклоняется от явки в суд и участия в генетической экспертизе?». В такой ситуации Пленум ВС РФ предписывает судам руководствоваться ч. 3 ст. 79 ГПК РФ, в соответствии с которой «при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимо -сти от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым».
Тем не менее нельзя однозначно утверждать, что во всех случаях уклонения ответчика от предоставления биологического материала для проведения экспертизы или явки в суд будет вынесено решение в пользу истца. В некоторых случаях поведение истца при проведении экспертизы, напротив, может стать причиной вынесения неблагоприятного для него и ребенка решения.
Например, гражданка М. обратилась в суд с иском к П. об установлении отцовства в отношении своей дочери, рожденной 5 мая 2021 г. в Республике Кипр, г. Лимассол, гражданки Российской Федерации, родившейся у истца.
Решением Дорогомиловского районного суда города Москвы от 14 октября 2022 г. в удовлетворении иска отказано. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 января 2023 г. данное решение оставлено без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.
Не согласившись с решениями судов первой и апелляционной инстанций, М. подала кассационную жалобу, в которой просила отменить обжалуемые решения, поскольку выводы судов об отсутствии доказательств, которыми достоверно усматривается происхождение ее дочери, не соответствуют фактическим обстоятельствам и исследованным в судебном заседании доказа-
тельствам; полагает, что суд необоснованно освободил ответчика от доказывания; оспаривает выводы судов относительно оценки обстоятельств уклонения сторон от участия в проведении назначенных по делу молекулярно-генети-ческих экспертиз, а также отказ в ее назначении в рамках апелляционного рассмотрения дела.
В ходе изучения кассационной жалобы и материалов дела суд кассационной инстанции установил, что при рассмотрении данного дела в суде первой инстанции для установления обстоятельств, имеющих значение для дела, по ходатайству истца определениями суда от 21 декабря 2021 г., 18 марта 2022 г., 5 августа 2022 г. назначено проведение основной и повторных судебно-генетических экспертиз в различных государственных экспертных учреждениях г. Москвы, которые не были реализованы и проведены в силу ряда обстоятельств, связанных, в том числе, с предоставлением истцом неверных сведений о месте проживания ответчика, с отсутствием условий для получения биологических образцов, уничтожением образцов для сравнительного исследования, неявкой сторон для их проведения в связи с их проживанием (нахождением) за пределами Российской Федерации и т.п.
Суд апелляционной инстанции, проверив указанное решение суда, согласился с ним, мотивированно отклонив доводы истца об уклонении ответчика от предоставления образцов для сравнительного исследования и от участия в назначенных судом исследованиях, указав, что суд первой инстанции на основании исследования всех представленных данных установил, что со стороны ответчика недобросовестного поведения, равно как уклонения от исполнения обязанностей в связи с проведением экспертизы, не допускалось, при этом суд принял во внимание, что со стороны истца оказывалось давление на сотрудников ООО «Центр молекулярной генетики» [1].
Судебная практика свидетельствует о том, что неявка отца в экспертное учреждение не может рассматриваться как его уклонение от участия в экспертизе в случае, если он не был надлежащим образом извещен о необходимости предоставления биологического материала для генетического исследования.
В целях реализации принципа диспозитив-ности и состязательности в гражданском процессе законодатель закрепил общее правило доказывания, которое предполагает обязанность
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2024
каждой из сторон доказывать те обстоятельства и факты, на которые они ссылаются в обоснование своих требований, но в юридической литературе высказывается мнение о необходимости понижения «стандарта» доказывания по делам об установлении отцовства в связи с тем, что отцы часто злоупотребляют своими процессуальными правами и уклоняются не только от явки в экспертное учреждение, но даже в суд, что существенно затягивает процесс и не способствует защите законных интересов ребенка.
Ввиду изложенного считаем обоснованным предложение о необходимости пересмотра сложившегося подхода к распределению бремени доказывания по рассматриваемой категории дел, поскольку он не в полной мере отвечает задаче по защите законных прав и интересов несовершеннолетнего, в интересах которого и инициируется процесс.
Список источников
1. Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 06.07.2023 по делу № 8815426/2023 // http://www.consultant.ru/
2. Гаджиалиева Н.Ш. Предмет доказывания по делам о защите неприкосновенности частной жизни // Юрид. вестник ДГУ. 2022. № 1.
3. Клейнман А. Ф. Новейшие течения в советской науке гражданского процессуального пра-
ва (Очерки по истории). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967.
4. Трунов И.Л. Энциклопедия будущего адвоката: Учеб. пособие для подготовки к квалификационному экзамену на присвоение статуса адвоката / Федеральная палата адвокатов РФ / Под общ. ред. И.Л. Трунова; рук. авт. коллектива Л.К. Айвар. М.: Волтерс Клувер, 2011.
References
1. Ruling of the Second Court of Cassation of General Jurisdiction dated 06.07.2023 in the case № 88-15426/2023 // http://www.consultant.ru/
2. Gadzhialiyeva N. Sh. Subject of Evidence in Cases of Protection of the Inviolability of Private Life // Legal Bulletin of DSU. 2022. № 1.
3. Kleynman A.F. Newest Trends in the Soviet Science of Civil Procedural Law (Essays on History). Moscow: Moscow University Publishing House, 1967.
4. Trunov I.L. Encyclopedia of the future lawyer: Textbook for preparing for the qualification exam for the assignment of the status of a lawyer / Federal Chamber of Lawyers of the Russian Federation / Under the general editorship of I.L. Trunova; hands of the author of the collective L.K. Aivar. M.: Walters Kluver, 2011.
Информация об авторах
Алиева З.А. — магистрант кафедры гражданского процесса
Алиева З.З. — кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса
Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Статья поступила в редакцию 09.05.2024; одобрена после рецензирования 08.06.2024; принята к публикации 14.06.2024.
Information about the authors
Aliyeva Z.A. —master's student of the department of civil procedure
Aliyeva Z.Z. — candidate of law, associate professor of the department of civil procedure
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
The article was submitted 09.05.2024; approved after reviewing 08.06.2024; accepted for publication 14.06.2024.
LAW & LEGISLATION • 07-2024
