CC BY
35
Анциферова О. Н. Иноязычная лексика в «Письмовнике» Н. Г. Курганова / О. Н. Анциферова // Научный диалог. - 2014. - № 9 (33) : Филология. Педагогика. - С. 6-13.
УДК 81'373.45+821.161.1Письмовник7Курганов
Иноязычная лексика в «Письмовнике» Н. Г. Курганова
0. Н. Анциферова
Описывается языковая ситуация, имеющая место во второй половине XVIII века. Обращается внимание на усиление пуристических тенденций в умонастроениях людей того времени. Характеризуется позиция Н. Г. Курганова - выдающегося деятеля XVIII века - по отношению к заимствованным словам. Приводятся факты, свидетельствующие о сознательном неприятии Н. Г. Кургановым заимствований из европейских языков. Кратко характеризуется письменный памятник второй половины XVIII века - знаменитый «Письмовник» Н. Г. Курганова. Представлены наблюдения за лексикой «Кратких замысловатых повестей», вошедших в «Письмовник». Выявлены случаи употребления иноязычных слов в тексте названных «повестей». Объяснены причины существования некоторых иноязычных форм, отличных от современных. Выявлены случаи присутствия в тексте иноязычных вкраплений. Обращается внимание на способы введения в текст «Письмовника» пояснений или русских соответствий к иноязычным словам и вкраплениям. Доказывается существование несоответствия между намерением Н. Г. Курганова не употреблять «чужие» слова и его речевым поведением, демонстрирующим невозможность обойтись без заимствованных слов. Делается вывод о том, что языковая политика не может существенным образом повлиять на развитие языка.
Ключевые слова: русский литературный язык XVIII века; письменные памятники русского языка второй половины XVIII века; пуристические тенденции; заимствования; иноязычная лексика.
1. Вводные замечания
XVIII век - период, когда словарный состав русского языка активно пополнялся заимствованной лексикой. Реакция на появление
в родном языке западноевропейских слов у просвещенных людей того времени была различна: одни считали знание и использование иностранных слов признаком культурности и образованности человека, другие - ненужным излишеством и даже порчей языка.
В 30-е гг. XVIII века процесс европеизации русской речи был подвергнут осмыслению, задумались о допустимых и разумных границах влияния иностранных языков на русский язык [Биржакова и др., 1972, с. 73]. Вторая половина XVIII века ознаменовалась распространением и укреплением идеи языкового пуризма, что подогревалось осознанием идеи национальной особенности и самобытности русского народа [Там же, с. 74]. «С заимствованиями начинается борьба во имя национальных форм литературного выражения» [Виноградов, 1982, с. 151].
Наиболее последовательно пуристические тенденции этого периода были представлены в языковой программе А. П. Сумарокова, на мнение которого ориентировались многие просвещенные люди. С большим сочувствием идея ненужных, лишних иностранных слов была подхвачена Н. Г. Кургановым - создателем весьма популярного для своего времени «Письмовника» (первое издание вышло в 1769 году, затем книга переиздавалась несколько раз).
Эта книга была задумана автором как пособие для самообразования по языку и литературе и содержала «полновесные упражнения» для читателя. В ней нет образцов составления писем, она включает в себя «Грамматику» и семь «Присовокуплений», шесть из которых знакомят читателей с разными жанрами литературно обработанной речи, а седьмое представляет «Словарь разноязычной» с объяснениями к нему.
Именно в разделе «Объяснения словаря» Н. Г. Курганов обосновывает свою позицию относительно заимствований из европейских языков: «Мног1я изъ насъ обыкли употреблять иноземская слова въ разговорахъ, и не смысля ихъ силы и значетя говорятъ нимало не къ статЬ» [Курганов, 1777, ч. II, с. 288] (здесь и далее во фрагмен-
тах, выделенных курсивом, сохраняется орфография и пунктуация «Письмовника»). Составитель словаря объясняет, что значения иноязычных слов разъяснены «не для того, чтобъ ихъ всЬ употреблять, но доказать, что они чуж1я (кромЬ Славенскихъ словъ для разумЬшя церковныхъ книгъ) и что многгя изъ нихъ напрасно введены въ руской языкъ преизобильной своими словами» [Там же, с. 288].
Сознательно некоторые заимствования, уже усвоенные языком, Н. Г. Курганов не включает в «речник» (= словарь). По его мнению, нет нужды вместо мамка употреблять гувернантка, вместо заЬдки -десерты, вместо голосная - вокальная, вместо учиться - штудировать, вместо неуборно - неглиже и т. д. Так, Н. Г. Курганов перечисляет 53 заимствованных слова, считая их ненужными в русском языке [Там же, с. 288—289].
В подтверждение верности своей позиции относительно иноязычных слов автор «Письмовника» приводит образцы макаронической речи современников. Так выглядит жалоба модной барыни своей подруге: «Анамеднясь мой свЬтъ приЬхала я въ юатръ (Theatre), апаздала, хадила по фартерамъ (Parterres), мЬста не нашла, пошла ва втарой авантажъ (Etage), тамъ вспатЬла, вышла на ферлюкЬ (vers le quai), тутъ ужасть простудилась и получила хлюсъ (Fluss, НЬм )» [Там же, с. 289].
Очевидно, что в этом эпизоде Н. Г Курганов стремится запечатлеть особенности высказывания модной барыни: чрезмерное аканье, неверное произношение иностранных слов и их неуместное употребление.
В завершение рассуждений об иноземных словах Н. Г. Курганов делает вывод: «А надлежало бы стараться оныя слова изтреблять и въ лучшее состояте приводить отеческой языкъ, и не вводить въ него чужаго ничего, но собственной своей добротой украшаться» [Там же, с. 289].
Исследуя «Письмовник», мы ставили целью выяснить, насколько последовательно Н. Г. Курганов придерживается своих убеждений.
А именно мы вели наблюдения за лексикой «Кратких замысловатых повестей» (далее - «Повестей»), вошедших в «Присовокупление II» названной книги. Эти «Повести» представляют собой собрание новелл и анекдотов, полюбившихся читателю из мещан и разночинцев. Это дает основание утверждать, что автору «Письмовника» удалось не только угадать читательские вкусы, но и некоторым образом запечатлеть современную языковую среду.
2. Лексика, используемая Н. Г. Кургановым в тексте «Кратких замысловатых повестей» (1769 г.)
Несмотря на стремление не вводить в родной язык ничего чужого, автор «Повестей» не смог обойтись без заимствованных слов. Многие повести представляют собой переложение на русский язык историй, популярных на Западе, поэтому в них фигурируют иноязычные имена собственные: роща Фонтебло, въ городъ Магыт, битва подъ Нипортомъ и др.; воевождь Скандербергъ, генералъ Синклеръ, принцъ Маврицш, посолъ Сенвиль, молодой Лузидоръ, лукавая Иполита (Ипполита; варьируется написание имени), слуга Фабрисъ и др.
Встречается в «Повестях» заимствованная военная лексика: ка-перъ (мореходное судно), оберъ-офицеръ, сержантъ, гренадиръ (= гренадер), батал1я.
Присутствует лексика, позволяющая охарактеризовать человека по социальному статусу, роду занятий, характерным особенностям: дофинъ, метреса (= метресса), камер-фрау, банкиръ, банкрутъ (= банкрот), перукмахеры, камердинеръ, камеръ-лакей, факторъ (от фр. facteur - почтальон), къ маркинанту, педантъ. Графический облик слов банкрутъ, перукмахеры позволяет предположить, что данные лексемы на тот момент еще находятся в стадии фонетической адаптации, тогда как слово педантъ настолько хорошо усвоено русским языком, что уже имеет дериваты, соответствующие продуктивным словообразовательным моделям: педантск1е слова, педан-
тическое свое прив^тствге. Употребление некоторых слов сопровождается подбором русских соответствий. Так, читаем: «... жилъ астрологъ или звЬздарь». В следующем фрагменте текста в качестве синонима использовано слово звЬздословъ. Трудно установить, что явилось причиной авторского указания на принадлежность слова астрологъ к определенному синонимическому ряду: новизна этого слова для определенной группы читателей или желание подчеркнуть уместность использования русских эквивалентов. В других письменных источниках данное слово фиксируется с 1710 года [СРЯ XVIII. т. I, с. 108], поэтому мы не настаиваем на утверждении о семантической адаптации этого слова.
Используется лексика общественного и частного быта: маске-радъ, въ гошпитали (= в госпитале; ш-формы некоторых заимствованных слов сохраняются до конца века, хотя и несут налет архаики [Биржакова и др., 1972, с. 218]), магазины, изъ канторы, полисад-никъ (орфографический облик двух последних слов свидетельствует о существующих в то время трудностях правописания). Упо -минаются обозначения кушаний: булгонъ, конфектовъ (= конфет), десертовъ (заметим, что Курганов не видел необходимости в употреблении последнего слова). Можно встретить названия одежды: мантелт (= мантильи), неглиже. Некоторые слова, хотя и записаны графическими средствами родного языка, являются иноязычными вкраплениями: ходять алатуръ (фр. a la tour), алакокъ (фр. a la coq), алапижонъ (фр. a la pigeon) - речь идет о подражании французской моде.
Представлена лексика сферы искусства: арликинъ (= арлекин), антраша (танцевальный прыжок), каденщя, интермедiя.
Из лексики прочих тематических групп в «Повестях» находим следующие слова: пистолей (пистоль - денежная единица), кредитъ, изъ унца (унция - единица измерения), конъюга^ю (спряжение), инклинацт (склонности), ексекуцiя (= экзекуция), инструкцт, пеная, пикетъ (карточная игра), комплементы. Встретились написания: изъ
Лабиринфа (= из лабиринта), Оризонтъ (= горизонт), безъ иперболы (= без гиперболы). Как и в других памятниках письменности второй половины XVIII века, написание некоторых иноязычных слов с прописной буквы определяется желанием автора по каким-либо причинам выделить слово. Известно, что прописные буквы во второй половине XVIII века использовались гораздо шире, чем в современной орфографии.
В словах оризонтъ, безъ иперболы - характерное для многих заимствованных слов отсутствие начального аспирированного [h], так называемые рейхлиновы формы. Вариантные формы оризонт - горизонт сохранялись до 70—90-х гг. XVIII века [Биржакова и др., 1972, с. 189]. Словарь Академии Российской (1789—1794) фиксирует форму горизонт, без указаний на варианты [САР, т. II, с. 242]. Выражение безъ иперболы в «Повестях» поясняется словом неплодословно.
Обратим внимание на то, что пояснения (русские соответствия) иноязычных слов в «Повестях» даны в строке текста двумя способами: в скобках; с использованием союза или. Например: «... изъ Лабиринфа толь пылающей аффекцш (склонности) видно.»; «....во время сихъ интермедШ или междудЪлш. ..».
В некоторых фрагментах текста составитель «Письмовника» использует латинскую графику. Именно так написаны латинские слова и выражения, получившие распространение в среде образованных людей. В скобках обычно дается их перевод на русский язык. Например: «... величество вашихъ добродетелей превосходящее мо-ихъ in numero, in casu (числомъ и случаемъ)»; «... вы выдаете, что ex abundantia cordis os loquitur (отъ избытка сердца кость говорить)». Н. Г. Курганов по своим убеждениям был просветителем, его «Письмовник» был адресован народу - разночинным слоям, учащейся молодежи, небогатому провинциальному дворянству. По свидетельствам современников, «Письмовник» был едва ли не единственной книгой, доступной крестьянству и вообще провинциальному человеку [Денисов, 1961, с. 114]. Поэтому перевод иноязычных
вкраплений в тексте оправдан, но это не делает необходимым использование этих вкраплений с точки зрения пуристов.
Пуристические настроения в обществе усилились с 40-х гг. и стали главной линией языковой политики на протяжении второй половины XVIII — начала XIX века [История лексики..., 1981, с. 173]. В первый нормативный словарь русского литературного языка - Словарь Академии Российской - не были включены многие заимствования, получившие распространение в языке. Однако в живой языковой практике оказалось достаточно трудно отказаться от иноязычных слов, и это подтверждает анализ лексики «Кратких замысловатых повестей».
3. Выводы
Как видим, Н. Г. Курганов не смог быть последовательным в своем желании избегать употребления «чужих слов». Представленные в «Письмовнике» «Повести» не были должным образом переработаны, хотя автор пересматривал и редактировал первое издание книги. Это еще раз убеждает нас в том, что языковая политика, хотя и оказывает воздействие на языковые процессы, существенным образом не может повлиять на развитие языка.
Источники
1. Письмовник - Книга Письмовник, а в ней наука российского языка с седьмью присовокуплениями разных учебных и полезнозабавных ве-щесловий : новое издание, пересмотренное, поправленное и умноженное профессором и кавалером Николаем Кургановым : в двух частях. - Санкт-Петербург, 1777. - Ч. I—II.
Литература
1. Биржакова Е. Э. Очерки по исторической лексикологии русского языка ХУШ века : языковые контакты и заимствования / Е. Э. Биржакова, Л. А. Войнова, Л. Л. Кутина. - Ленинград : Наука, 1972. - 432 с.
2. Виноградов В. В. К истории лексики русского литературного языка / В. В. Виноградов // Виноградов В. В. Избранные труды : лексикология и лексикография / В. В. Виноградов. - Москва : Знание, 1977. - С. 12-34.
3. Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII—XIX вв. / В. В. Виноградов. - Москва : Высшая школа, 1982. - 528 с.
4. Денисов А. П. Н. Г. Курганов - выдающийся русский ученый и просветитель XVIII века / А. П. Денисов. - Ленинград : Лениздат, 1961. -С. 90—118.
5. История лексики русского литературного языка конца XVII - начала XIX века / отв. ред. Ф. П. Филин. - Москва : Наука, 1981. - 374 с.
6. Колбасин Е. Я. Кургановъ и его «Письмовникъ» : литературные деятели прежняго времени [Электронный ресурс] / Е. Колбасин. - Санкт-Петербург : Изд. книжнаго магазина А. И. Давыдова, 1859. - Режим доступа : http://az.lib.rU/k/kolbasin_e_j/text_1859_kurganov_oldorfo.shtml.
7. САР - Словарь Академии Российской : в шести томах / Рос. акад. наук, Отд-ние ист.-филол. наук, Моск. гуманит. ин-т им. Е. Р. Дашковой. -Москва : МГИ им. Е. Р. Дашковой, 1789—1794. - Т. 1—6.
8. СРЯ XVIII - Словарь русского языка XVIII века : в 17-ти выпусках. - Ленинград : Наука, 1984—2007. - Вып. 1—17.
© Анциферова Ольга Николаевна (2014), кандидат филологических наук, кафедра русского и иностранных языков, ФГАОУ ВПО «Российский государственный профессионально-педагогический университет» (Екатеринбург), antsiferova@pochta.ru.
