CC BY
81
ФИЛОЛОГИЯ
О. Н. Анциферова
ИНОЯЗЫЧНАЯ ЛЕКСИКА В «ЖУРНАЛЕ ПУТЕШЕСТВИЯ Н. А. ДЕМИДОВА»
В статье речь идет о заимствованиях XVIII века. Прослеживаются этапы адаптации иностранного слова в русском языке, отмечаются особенности передачи на письме иноязычного слова. Выявлены иностранные слова, известные автору «Журнала...» до заграничного путешествия, и «новые» заимствования, воспринятые во время поездки. Определено отношение автора «Журнала...» к употреблению иностранных слов.
Ключевые слова: русский литературный язык XVIII века, заимствования, адаптация заимствований, литературная норма.
Словарный состав языка в любой исторический отрезок времени пополняется за счет заимствований. В XVIII веке заимствований было особенно много, и это вызвало разную реакцию у тех, кто занимался вопросами кодификации русского языка. Во второй половине XVIII века прослеживались две разнонаправленные тенденции: 1) включение в литературный обиход большого количества иноязычной лексики с тем, чтобы приобщить русское общество к духовной и интеллектуальной жизни Западной Европы; 2) отказ от иностранных слов с целью «вычищения языка»1. Признавая естественным обогащение русского языка путем заимствования слов в прежние эпохи, М. В. Ломоносов выступал против использования иностранных слов в современном ему языке. Эту идею особенно активно поддерживали А. Сумароков, Н. Курганов и составители Словаря Академии Российской (1789-1794). Разность этих позиций привела к спору между шишковистами и карамзинистами о месте и роли в русском литературном языке иноязычных слов2. Результатом такого противоречивого отношения к иностранным словам явился огромный диапазон колебаний в отборе иноязычной лексики одним и тем же лицом в его литературной практике и в его разговорной речи3.
Ценным источником наблюдений за процессом вхождения в русский язык иноязычной лексики является «Журнал путешествия Н. А. Демидова»4, поскольку это одновременно и произведение, предназначенное для печати (то есть претендует на соблюдение определенных языковых норм), и путевой дневник, отражающий особенности живой разговорной речи человека того времени. Обилие иноязычных слов и иноязычных вкраплений в «Журнале путешествия» доказывает, что автор записей не придерживался идеи языкового пуризма и относился к иностранным словам как к возможности расширить представление о заграничном мире.
Процесс взаимодействия языков касается различных уровней системы принимающего заимствования языка. Могут заимствоваться фонемы, морфемы, слова, словосочетания, синтаксические конструкции. Наиболее проницаемой для иноязычного влияния является лексическая система, так как слово соотнесено с новым предметом и понятием, которое заимствуется из другого языка. Иностранное слово постепенно осваивается принимающим его языком: подвергается фонетической, морфологической и семантической адаптации. С этой точки зрения (ступень адаптации) мы и решили подойти к анализу иноязычной лексики в «Журнале путешествия Н. А. Демидова».
О процессе фонетической адаптации свидетельствуют вариантные написания заимствованных слов: квартеры (3 фиксации), квартиры (13 фиксаций); банкеръ
(1 фиксация), банкиръ (8 фиксаций); брал1анты (1 фиксация), брил1анты (3 фиксации) - варьирует безударная гласная. В словоформах английский (1 фиксация), анг-линский (7 фиксаций), аглинский (19 фиксаций) варьирует состав согласных и, возможно, ударение. Заметим, что в Словаре русского языка XVIII века формы аглинский, аглицкий даны с ударением на первом слоге, словоформа английский представлена без обозначения места ударения, следовательно, она могла произноситься по-разному5.
Словоформы викомт (фр. vicomte - виконт), браселетъ (фр. bracelet), скорее всего, появились под влиянием графического облика иностранного слова в языке-источнике. Автор «Журнала путешествия...» в какой-то мере владел французским языком, но, видимо, стремился к буквенным, а не звуковым соответствиям, поэтому передал носовой гласный в слове vicomte буквосочетанием -ом и сохранил беглое -е во втором слоге в слове bracelet. Однако появление слов браселетъ, перламутте-ромъ (нем. Perlmutter), въ спектакеляхъ (фр. spectacle) можно объяснить и стремлением к удобству произношения. Хотя возможно, что форма спектакель была заимствована не из французского, а из немецкого или голландского Spectacel, с 50-х годов XVIII века вариант на -кель становится преобладающим6.
В стадии фонетической адаптации в «Журнале путешествия.» фиксируем слова маскерадъ, контребанда, аквадукъ. Формы маскерадъ, контребанда находятся в соответствии с нем. Masquerade и фр. contrebande, где во втором слоге произносится и пишется гласный е. Не исключено, что эти слова автор «Журнала.» осмысляет как сложные, в которых гласная е выполняет соединительную функцию (такая модель является распространенной в русском языке). Удивительно, что лат. aquaeductus, где есть соединительное е, заимствовано в форме аквадукъ. Быть может, сказалось влияние словообразовательной модели сложных слов с первой частью аква- (аквамарин1).
Под влиянием немецкого и польского языков в первой трети XVIII века в русском языке некоторые иностранные слова приобретают «ш-форму»: гошпиталь (2 фиксации), гофшпиталь (4 фиксации), пашпорт (1 фиксация), штиль (1 фиксация). К концу века эти формы оттесняются на позицию второстепенных или вовсе вытесняются «с-формами». В нашем случае форма паспорт тоже оказалась более частотной (2 фиксации), один раз встретилась форма слюзы (шлюзы).
Слово магазейнъ (4 фиксации) появилось в русском языке в конце XVII века (первая письменная фиксация относится к 1698 году8). Такая форма указывает на немецкий источник заимствования. Форма магазин, пришедшая через посредство французского языка, появляется позднее (1701 год8) и не встречается в «Журнале путешествия.», несмотря на то, что наши путешественники непосредственно общались с французами.
Заимствованное из французского языка слово барелiев (съ барел1евами (12 фиксаций) и другими украшениями) впервые в письменных источниках фиксируется в 1741 году9.Звонкий вариант произношения, вероятно, объясняется влиянием русских форм: ров - рвами, зов - зовами.
Греческое по происхождению слово аллегория представлено в тексте производным прилагательным эллегоричные (идеи). В русском языке слова с начальным а в большинстве случаев являются заимствованиями. Начальное э также воспринималось как признак иностранного, чужого (экипаж, эмаль). Возможно, в сознании говорящего начальные а и э отождествляются как элементы иноязычного слова.
Заимствованное из немецкого языка в начале XVIII века слово шкаф употреблено в форме множественного числа шкапы. Этот вариант оставался распространенным в разго-
ворной речи на протяжении всего XIX века. По происхождению форма шкап, вероятно, скандинавская (норв. skap, дат. skab, швед. skap)w. Произношение шк вместо ск возникло на русской почве, что нередко наблюдалось в заимствованных словах (шквал, шкипетр). Возможно, в данном случае начальное ш появилось под влиянием немецкого Schaff0. Форма шкаф в «Журнале путешествия.» более частотна (8 фиксаций).
В течение всего XVIII века употреблялись формы миледи, милади, миладип. В нашем источнике зафиксирована только форма милади. Этот вариант отражает звуковое и буквенное совпадение с англ. mylady.
В ряде случаев заимствованные из французского языка слова ориентированы на буквенные совпадения: на тедестал^ (фр. piédestal), барелїевь (фр. bas-relief), медалюнь (фр. médaillon), буліонную (фр. bouillon) чашку. Написание i в русских словах не соответствует произношению слов в языке-источнике. В других случаях автор ориентируется на звуковой облик иностранного слова и стремится добиться звукового соответствия. Например, слово палатсо (ит. Palazzo) явно воспроизведено на слух без соотнесения с графическим обликом этого слова в итальянском языке.
«Журнал путешествия.» позволяет наблюдать за процессом морфологической адаптации иноязычных слов. Словоформа музеумь (2 фиксации) указывает на источник заимствования - латинский язык. Латинские окончания -us, -um либо включались в основу (радиус - радиуса), либо теряли латинское окончание (музей, атом, ромб)12. В нашем случае процесс утраты латинской флексии еще не произошел.
Несовпадения с современным положением вещей и колебания рода заимствованных имен существительных отражены в написаниях: фасада церькви, преславную мавзолею, зала химіи, другие два группа, два ваза, означены цыфромь, обведена ба-люстрадомь, монету пенсу, славную гофшпиталь, фигура поставлена вь сей нишь; вода составляеть каскаду (1 фиксация) и здесь находится превосходный каскадь (10 фиксаций), вышина сего колонна (5 фиксаций) и поставлены четыре колонны (2 фиксации), на трибунь (5 фиксаций) восходять по двумь ступенямь и за ними находится трибуна (1 фиксация). Среди варьирующих форм наиболее сильными были формы женского рода, что объясняется влиянием парадигмы первого склонения13. В нашем случае количество словоформ мужского рода совпадает с количеством женских (8 случаев к 8). Появление форм мужского рода (балюстрад, ниш, колонн, трибун) объясняется тем, что в языке-источнике эти слова оканчиваются на согласный (фр. balustrade, niche, colonne, tribune).
Слово мебель в тексте имеет форму множественного числа: весь домь напол-нень мебелями (3 фиксации). Это слово впервые зафиксировано в 1717 году в форме мебели и только в 1784 в форме мебель14. На протяжении всего XVIII века слово употреблялось в форме творительного падежа множественного числа.
В XVIII веке в системе русских морфологических типов закрепляются неизменяемые имена существительные15. Эта новация не воспринята автором текста. Находим: fyзжали вь казину. Слово склоняется по аналогии с существительными мужского рода, оканчивающимися на согласный, или с существительными женского рода на -а: в лесу, в рощу.
Появление в языке иноязычного слова часто сопровождается попыткой подбора к нему русских соответствий. Так устанавливается семантическая связь заимствованного слова с тем или иным русским словом, и иноязычное слово получает отношение к определенному синонимическому ряду16. Подобный случай мы наблюдаем и в «Журнале путешествия.»: фонтань, или водометь; руеники, или развалины; уезжают вь фіакрахь, или наемныхь каретахь; столь изь верь антика, или изь зе-ленаго мрамора сделанный; содержатся пакетботы, или яхты; нередко fyзжали вь
казину, или клобъ. Слова карета, яхта были заимствованы на более ранних этапах развития русского языка и воспринимаются пишущим уже как слова языка родного. Английское слово клобъ вошло в русский язык во второй половине XVIII века (первая письменная фиксация слова относится к 1769 году17), но именно оно дается в качестве соответствия иноязычному казино. Возможна и такая ситуация, когда автор, используя русское слово, рядом употребляет соответствующее ему иностранное: нанятыми извощиками, или вуатюринами; провожатые, или чичирони. Думается, что тем самым автор «Журнала путешествия.» хочет продемонстрировать свою осведомленность, способность воспринимать слова чужого языка.
Некоторые французские слова, казалось бы, требуют пояснения, но приведены в тексте «Журнала.» без всяких соответствий: в^нъ катръ су (фр. vingt quatre - восемьдесят), де ми луи (луидора) (фр. demi - половина), петит экю (фр. petit - маленький, малый), дуз-су, си-су (фр. douze -двенадцать, six - шесть). Быть может, автор был убежден в том, что его читатель в какой-то мере владеет французским языком, то есть ориентировался на определенный круг читателей. Все перечисленные слова передают звуковой облик иностранного слова, кроме формы петит, во французском оригинале (petit) гласная е в первом слоге беглая, и сохраняя ее, автор стремится к буквенному соответствию.
Входящие в русский язык заимствования иногда меняли с течением времени свое лексическое значение, утрачивали или развивали одно из значений. Такова, например, история слова магазин. В исследуемом тексте слово магазейн употребляется в значении «склад» (видели магазейнъ для сохранения галеръ, адмиралтейство съ пространнымъ магазейномъ для съестных припасовъ). Многозначное в XVIII веке слово иллюминовать употреблено в значении «раскрасить краской, расцветить», находим производную от него форму: купили книгу ильлюменованную. Слово апробация употреблено в значении «рассмотрение», а слово экстракт - в значении «выдержка из текста»: предложили къ апробацш д^ла въ краткихъ экстрактахъ, кои и читаны были.
Среди заимствований, встретившихся в «Журнале путешествия.», можно выделить группу слов, которые, казалось бы, уже усвоены принимающим языком и не требуют пояснений. Однако история русского языка свидетельствует о том, что некоторые из этих слов исчезли из языка, другие превратились в историзмы и архаизмы. Современный читатель «Журнала.» нуждался бы в определенных пояснениях-соответствиях: естественной аттитуды и хорошаго вымышления (фр. attitude - поза, положение), комната убрана жирандолями (фр. girandole - настенный фигурный подсвечник), взяли поршезы (переносные кресла, фр. porter - нести, chaise -стул), званы на конверзащю (фр. conversation - беседа, собрание) и др.
Орфографические нормы в XVIII веке только устанавливались, осмыслялись. Поэтому находим неупорядоченные написания, особенно в отображении долгих согласных: симетрiя (2 фиксации) и симметрiя (4 фиксации); групами (1 фиксация) и группа (2 фиксации); колонада (1 фиксация); галлерея (10 фиксаций); шилинг (3 фиксации) и шиллинг (3 фиксации); коралей (2 фиксации) и кораллями (1 фиксация); ба-сейнъ (1 фиксация) и бассейнъ (5 фиксаций); Аполлон (5 фиксаций) и Апполлон (3 фиксации); кристаль (2 фиксации) и кристаллизацт (1 фиксация); коммист (2 фиксации). До конца века не стабилизировалось написание ль - л: изъ базалту, скульптор (3 фиксации) и скулптор (4 фиксации), господинъ Гамилтонъ (3 фиксации) и Гамильтонъ (2 фиксации), индулгенцт. Непоследовательно передан характер европейского полумягкого l: гирланда, лаписъ ладзюлемъ, кораллями, певица Бас-тарделля. Написание слов шефъ девръ (фр. chef-d’oeuvre), дезертеръ (фр. déserteur) отражают колебания между передачей иностранного слова путем транслитерации и
транскрибирования. С трудом в системе русской графики приживалась буква э, поэтому находим написания: етрускихъ вазовъ, шпажные ефесы. Следствием неупорядоченности орфографических норм являются и написания: габои (гобои) и трубы, гладюторъ (гладиатор). Оба случая отражают колебания в написании безударных гласных. Слово гладиатор было заимствовано через посредство французского языка, где фиксированное ударение на последнем слоге (gladiateur), следовательно, гласный в третьем слоге находится в безударном положении. В русском языке безударные гласные подвергнуты редукции, поэтому автору трудно было решить, как написать непроверяемую ударным положением гласную. Этот случай написания говорит
о том, что слово гладиатор входило в русский язык с ударением на последнем слоге, а затем изменило свой фонетический облик.
В «Журнале путешествия.» встречается много иноязычных имен собственных. Это имена немецкие, французские, английские и итальянские. Автором «Журнала.» они записывались по-разному. Некоторые написаны латинскими буквами: замокъ capo-di monte называемой; домъ, называемой Alla-Crocelle; на площади Largo di Castello; лестница Scala fanta. Некоторые названия записаны и латинскими, и русскими буквами: постоялой дворъ Hotel d’Artois и въ отел3 Дартуа; въ домъ Памфи-лиевъ и Palazzo pamfili. При записи имени собственного автор стремится передать звуковой облик иноязычного слова, то есть приближается к транскрибированию: го-родъ Понь де Бонваузенъ (фр. Pont-de-Beauvoisin). Интересно то, что фр. beau - красивый, прекрасный (первая часть сложного слова Beauvoisin) воспринято как фр. bon
- хороший, добрый. Видимо, ухо русского человека не всегда восприимчиво к носовым гласным, они слышатся там, где их нет, как в нашем примере. Звуковой облик слова передают и написания: останавливаются въ Туръ дюпенfy (фр. Tour du pain), берегъ обд^ланъ какъ въ Париж3 Сюръ лек% (фр. sur le quais). Ориентация на звуковой облик иностранного слова приводит к двояким написаниям: въ отелfy близъ Пале Руяль и садъ Палеруяль (фр. Palais Royal), у Принцессы Бельмонти и къ принцессfy Бель монти (ит. Princess Belmonte). Вероятно, раздельное написание Бель монти появилось под влиянием французского belle - красивая. То же французское влияние обнаруживаем в написании имени художника Микеланджело (ит. Michelangelo): работы Мишель Анжела, начиная съ Мишель Анжа, украшенъ по начертатямъ Мишеля Анжеля, сдfyланное Мишелемъ Анжелемъ. Судя по всему, автор соотносит это имя с французским именем Michel. Как видим, автор склоняет это имя собственное по образцу русских имен и даже образует от него производные слова: Мишель Анжелеву живопись.
В тексте «Журнала путешествия.» использованы не только слитные и раздельные, но и дефисные написания: на площади Кампо-вачино (вариант: мfyсто Камповачино (ит. Campo Vacino). Дефисное написание говорит о том, что это имя собственное воспринимается как сложное существительное, сохраняющее связь с составным наименованием в итальянском языке. Французские составные наименования представлены в «Журнале.» как имена собственные с неясным для русского человека значением: на кон^ мосту Понтъ Ошанжъ называемомъ (фр. pont -мост, Pont au Change - Мост Менял), кружево пуань де Брюссель (фр. point de Bruxelles - брюссельское кружево), питаются супом алоаньюномъ (фр. soupe à l’oignon
- луковый суп). Иногда автор переводит имя собственное, превращая его в нарицательное: fyздили в большую оперу (фр. Grand Opéra), рукавъ изъ Кале въ Дувръ (буквальный перевод названия пролива Ла-Манш, фр. manche - рукав)
Тремя вариантами представлено в тексте имя собственное Тюильри (фр. Tuileries): палаты въ Тюлери (1 фиксация), перенесены въ Тюльлери (1 фиксация), подлfy
Тюллери (2 фиксации). Видимо, это слово записывалось на слух, без соотнесения с графическим обликом этого слова в языке-источнике. Звуковой облик иноязычного слова передает и написание имени собственного Колизе (Колизей), соответствующее французскому Colisée. Французские имена мужского рода на -é давали два типа русифицированных форм: 1) -е финали, прикрытое j (камей, канапей, Колизей); 2) -е финали, прикрытое j, осложненное флексией -а (камея, канапея, мозолея, дефилея)п. В нашем случае русификации еще не произошло.
Итак, графическое изображение большей части иноязычных имен собственных отражает стремление передавать чужое слово путем транскрибирования, хотя и нельзя считать этот процесс последовательным. Некоторые написания отражают звуковые и буквенные соответствия: на островfy Цей ланfy (фр. Ceylan).
Особым случаем представляется написание итальянского имени собственного Medici: дому де Медицисъ, строены де Медицисами, статуи, избражающие де Ме-дицевъ. Только буквенными соответствиями (ит. ci - рус. ци ) эту форму не объяснишь, появление конечной -с не обусловлено ни написанием, ни произношением иностранного слова. Быть может, итальянское имя Medici в сознании автора «Журнала.» связывалось с латинским medicus, -î - врач, лекарь. Подобные существительные с предлогом de требовали аблятива и во множественном числе имели окончание -is. Очевидно, отсюда в подражание латинским формам и возникло Медицисъ, затем к этой форме присоединилось еще и русское окончание творительного падежа
-ами (Медицисами). Третья форма Медицевъ образована уже от реальной основы и имеет продуктивное окончание родительного падежа множественного числа.
Употребляя иноязычное имя собственное, автор «Журнала путешествия.» изменяет его по падежам: прибыли въ Ливорну, слfyдуя изъ Сюзы, на (мосту) Ошанжл, къ живописцу Волеру. К именам собственным, оканчивающимся на согласный, добавляет окончание существительных женского рода: Версалия (фр. Versailles), Було-ния (фр. Boulogne). Итальянское Parma употребляет как существительное мужского рода под влиянием французского Parme: прибыли въ Пармъ.
Иноязычные имена собственные остаются недостаточно освоенными для автора «Журнала путешествия.». Об этом свидетельствует не только разнобой в их написаниях, но и малое количество производных от них слов: Луврской дворецъ, Венера Медициская, въ Тюллерійской садъ, Сорбанская церковь (от фр. Sorbonne), сту-артовой фамилш (от Стюарт), Шакеспирова трагедия. Все дериваты образованы по моделям русских прилагательных, начертаны с большой буквы и имеют одну фиксацию в тексте.
Путешествие Н. А. Демидова было предпринято с целью ознакомления с жизнью и культурой Запада. Путешественнику были интересны все сферы жизни. Поэтому в речевом употреблении автора «Журнала путешествия.» лексика разных функциональных сфер, заимствованная в Петровскую эпоху и позднее, в XVIII веке. Лексика хозяйственной сферы представлена заимствованиями: манифактура, биту-мен, штукатура, алебастр, порцеленные плитки и др. Все эти слова, вероятно, уже были известны автору к моменту заграничного путешествия, кроме слова битумен, первая письменная фиксация которого относится к 1787 году19. Форма порцеленный является вариантом уже известного слова порцелинный «фарфоровый»20. Сфера общественного и частного быта включает слова: багаж, галантерея, лодилаванд (фр. l’eau de lavande - туалетная лавандовая вода), фелюка (ит. Feluca - небольшое парусное судно) и др. Представлена лексика и таких функциональных сфер, как «государство, право, политика» (минцкабинет, шкваер (низший дворянский титул), резидент и др.), «финансы» (названия денежных единиц: скудий, баюка, су, пенни, экю и др.),
«человек в научном и бытовом освещении» (пансгонер, индижестгя - несварение желудка), «природа в научном и бытовом освещении» (ландшафт, магоръ (название растения), алое и др.), «искусство» (картина, пейзаж, монумент, ташенъ шпилеры (нем. Таскетр1е1ег - фокусник), плафон анфреско и др.)21. Некоторые из этих слов и те, о которых речь шла выше, зафиксированы в Словаре Академии Российской22, несмотря на то, что составители словаря противились иноязычному влиянию и старались исключить заимствования из словарного списка. Среди них такие слова, как алебастр (в форме алавастръ), базальтъ, банкиръ, брил1антъ, гобоя (гобои), галлерея, гир-ландъ, ефесъ, картина, квартира, колонна, кораллъ, магазинъ, манифактура, маска-радъ, медальгонъ, паспортъ, резидентъ, слюзъ и шлюзъ, цыфирь, шкафъ и шкапъ, штилъ, штукатура. Это говорит о том, что перечисленные заимствования прочно вошли в язык и не имели русских соответствий, они называли новые для русского человека понятия, ранее отсутствовавшие в родном языке. Видимо, к моменту составления словаря эти слова не воспринимались как нечто исключительно новое и непривычное, с созданием словаря эти слова становились достоянием литературного языка.
Автор «Журнала путешествия.» творчески отнесся к процессу введения в свой текст иностранных слов. При воспроизведении иноязычного слова использована и транслитерация, и транскрипция, и латинская графика. Среди слов, записанных русскими буквами, в стадии фонетической адаптации фиксируем 37 слов (включая имена собственные).
Заимствованные слова соотнесены с классами слов русской морфологической системы. Колебания существительных в роде, вариативность их окончаний отражают стремление «приспособить» слово к определенной парадигме словоизменения. В стадии морфологической адаптации фиксируется 28 заимствований.
Соотнесение заимствованных слов с русскими (или ранее заимствованными и уже усвоенными словами) говорит о том, что автор «Журнала путешествия.» пробует решить вопрос о взаимодействии заимствованных слов с русской лексической системой. Контекст словоупотребления позволяет уяснить семантические возможности иностранного слова (однозначное оно или многозначное). В стадии семантической адаптации фиксируем 12 слов.
Активное включение в текст заимствованных слов говорит о том, что автор воспринимает их как возможность расширить словарный запас, причем автор не боится того, что читатели «Журнала.» будут испытывать затруднения при чтении. Свободное обращение с иноязычными словами свидетельствует о том, что автор не считает их маркированными и не задается проблемой их стилистической значимости. Заимствованные слова в употреблении автора «Журнала.» использованы и для обозначения понятий научного характера (термины), и для обозначения понятий общественной и частной сферы жизни человека. В сознании автора «Журнала путешествия.» идея обогащения русского языка путем заимствования уживается с идеей национальной самобытности русского языка и русского народа (иноязычные слова «встроены» в систему русского языка и дают дериваты, ориентированные на русские словообразовательные модели).
Примечания
1 Биржакова, Е. Э. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII в. : Языковые контакты и заимствования / Е. Э. Биржакова, Л. А. Войнова, Л. Л. Кутина [и др.]. - Л., 1972. - С. 77.
2 Там же. - С. 70-80.
3 Там же. - С. 77.
4 Журнал путешествия его высокородия господина статского советника и Ордена Святого Станислава кавалера Никиты Акинфиевича Демидова по иностранным государствам с начала выезда его из Санкт-Петербурга 17 марта 1771 года по возвращение в Россию, ноября 22 дня 1773 года. - М., 1786.
5 Журнал путешествия его высокородия господина статского советника и Ордена Святого Станислава кавалера Никиты Акинфиевича Демидова по иностранным государствам с начала выезда его из Санкт-Петербурга 17 марта 1771 года по возвращение в Россию, ноября 22 дня 1773 года. - М., 1786.
6 Словарь русского языка XVIII в. - Л., 1984. - Вып. 1. - С. 21.
Биржакова, Е. Э. Очерки по исторической лексикологии... - С. 172.
8 Словарь русского языка XVIII в. - СПб., 2001. - Вып. 12. - С. 28.
9 Словарь русского языка XVIII в. - Л., 1984. - Вып. 1. - С 142.
10 Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. / П. Я. Черных. - М., 1999. - Т. 2. - С. 415.
11 Биржакова, Е. Э. Очерки по исторической лексикологии... - С. 235.
12 Там же. - С. 223.
13 Там же. - С. 234.
14 Словарь русского языка XVIII в. - СПб., 2001. - Вып. 12. - С. 103.
15 Биржакова, Е. Э. Очерки по исторической лексикологии... - С. 235.
16 Там же. - С. 241.
17 Словарь русского языка XVIII в. - СПб., 1998. - Вып. 10. - С. 62, ст. 1.
18 Биржакова, Е. Э. Очерки по исторической лексикологии. - С. 234.
19 Словарь русского языка XVIII в. - Л., 1985. - Вып. 2. - С. 26.
20 Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / М. Фасмер. -М., 2003. - Т. 3. - С. 337.
21 Названия функциональных сфер даны в соответствии с классификацией, предложенной в книге: Биржакова, Е. Э. Очерки по исторической лексикологии.
22 Словарь Академии Российской. - СПб., 1789-1794. - Т. I-VI.
И. А. Бубнова
КОГНИТИВНЫЙ МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ СМЫСЛА
В статье рассматривается проблема соотношения системного значения и индивидуального смысла слова с точки зрения принципа организации индивидуального значения. Предпринимается попытка показать роль интеллекта в процессе конструирования смысла слова в сознании человека.
Ключевые слова: когнитивный механизм, смысл, слово, интеллект, сознани человека.
В одной из своих работ Ю. М. Лотман писал о том, что «культура как целое обладает особым аппаратом коллективной памяти и механизмами выработки принципиально новых сообщений на принципиально новых языках, то есть создания новых идей», что «позволяет рассматривать ее как коллективный интеллект»1 [курсив автора. - И. Б. ]. И, продолжая свою мысль, ученый отмечал, что соотношение коллективного и индивидуального интеллекта составляет не просто неизученную, но и не поставленную в полном объеме проблему, замечая при этом: «Глубокие матери-
