CC BY
25Будем надеяться, что национальный характер русских со способностью продуктивно действовать в нестандартных ситуациях, не прописанных инструкцией, возрожденный на этно-национальных ценностях, укрепленный настоящим образованием, полноценным воспитанием и нравственностью будет востребован будущим для реализации принципов коэволюции [11].
Литература и источники
1. Лешкевич Т.Г. Жизненные силы философской инициативы // Вестник Российского философского общества. 2017. №4(84). С. 21.
2. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь разума. М.: Языки русской культуры, 2000. 224 с.
3. Кьеза Д. Панельная дискуссия «Ценности Русского мира»// Стратегия России. 2016. №1.
4. Баркова Э.В. Экофилософия как методология проектирования ноосферного образования // Ноосферное образование в евразийском пространстве. В 2 кн. СПб.: Астерион, 2017. - Кн.1. - С. 69-77.
5. Баркова Э.В. Стратегии развития экофилософии: к новому гуманитарному прорыву// Право и практика. 2017. №4.
6. Моисеева Н.А. Национальный характер как вектор бытия социума: монография. М.: Изд-во РГАЗУ, 2012. С.17.
7. Баграмов Э.А. Национальная проблематика: в поисках новых концептуальных подходов: монография. М.: МГПУ, 2016. С.220.
8. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т.3. М.: Государственное издание политической литературы, 1955. С.2.
9. Павлов С.А. Семинар московского философского общества, посвященный всемирному дню философии// Вестник Российского философского общества. 2017. №4(84). С.24.
10. См. напр.: Муллакаев М.С. Современные методы увеличения нефтедобычи: проблемы и практика применения // Современная научная мысль. 2015. №5. С.98-111.
11. Моисеева Н.А., Сороковикова В.И. Русский национальный характер в социально-экологическом исследовании исторического процесса // Право и практика. 2017. № 2. С.153.
References and Source
1. Leshkevich T.G. ZHiznennye sily filosofskoj iniciativy // Vestnik Rossijskogo filosofskogo obshchestva. 2017. №4(84). S. 21.
2. Moiseev N.N. Sud'ba civilizacii. Put' razuma. M.: YAzyki russkoj kul'tury, 2000. 224 s.
3. K'eza D. Panel'naya diskussiya «Cennosti Russkogo mira»// Strategiya Rossii. 2016. №1.
4. Barkova EH.V. EHkofilosofiya kak metodologiya proektirovaniya noosfernogo obrazovaniya // Noosfernoe obrazovanie v evrazijskom prostranstve. V 2 kn. SPb.: Asterion, 2017. - Kn.1. - S. 69-77.
5. Barkova EH.V. Strategii razvitiya ehkofilosofii: k novomu gumanitarnomu proryvu// Pravo i praktika. 2017. № 4. S. 188-197.
6. Moiseeva N.A. Nacional'nyj harakter kak vektor bytiya sociuma: monografiya. M.: Izd-vo RGAZU, 2012. S.17.
7. Bagramov EH.A. Nacional'naya problematika: v poiskah novyh konceptual'nyh podhodov: monografiya. M.: MGPU, 2016. S.220. S. Marks K., EHngel's F. Sochineniya. Izdanie vtoroe. T.3. M.: Gosudarstvennoe izdanie politicheskoj literatury, 1955. S.2.
9. Pavlov S.A. Seminar moskovskogo filosofskogo obshchestva, posvyashchennyj vsemirnomu dnyu filosofii// Vestnik Rossijskogo filosofskogo obshchestva. 2017. №4(84). S.24.
10. Sm. napr.: Mullakaev M.S. Sovremennye metody uvelicheniya nefedobychi: problemy i praktika primeneniya // Sovremennaya nauchnaya mysl'. 2015. №5. S.98-111.
11. Moiseeva N.A., Sorokovikova V.I. Russkij nacional'nyj harakter v social'no-ehkologicheskom issledovanii istoricheskogo processa // Pravo i praktika. 2017. № 2. S.153.
МОИСЕЕВА НЕЛЛИ АЛЕКСЕЕВНА - доктор философских наук, доцент, профессор кафедры философии и истории Российского государственного аграрного заочного университета.
MOISEEVA, NELLI A. - Doctor of Philosophy, Associate Professor, Professor of the Department of Philosophy and History of the Russian State Agrarian Correspondence University (moiseeva.nel@yandex.ru).
УДК 111.1
БУЗСКИЙ М.П.
ИННОВАЦИОННЫЙ АСПЕКТ ЭКОФИЛОСОФИИ: ПОНЯТИЕ ВРЕМЕНИ
Ключевые слова: время, картина мира, парадигма, инновации, эпоха модерна, человек, органическая целостность, экофилософия, коэволюция, жизнь.
Конкретизируя идею социального содержания категории «время», автор рассматривает его роль, сравнивая его в двух мировоззренческих проекциях: в контексте мировоззрения и организации общества эпохи модерна, которая возникает с XVII века в Западной Европе и сохраняется в своих основных проявлениях до сих пор, и в контексте экофилософской картины мира, которая является логическим продолжением концепции ноосферы. Отмечая, что на первом этапе - до конца XIX в. представление о времени в эпоху модерна позволяло формировать инновации в обществе, в статье подчеркнуто, что в современном обществе возникла противоположная тенденция: значительное блокирование (кроме технических) всех других инноваций, так как запредельное ускорение времени превышает возможности его человеческого освоения, порождая отчуждение и кризисы. Автор противопоставляет эту ситуацию новой парадигме осмысления и освоения времени, которая в рамках экофилософского мировоззрения связывает время с принципом органической целостности, тем самым преодолевая возникшее отчуждение человека от времени и обнаруживая нераскрытые инновационные возможности.
BUZSKY, M.P.
THE INNOVATIVE ASPECT OF ECOPHILOSOPHY: THE CONCEPT OF TIME
Keywords: time, world view, paradigm, innovation, modern era, man, organic wholeness, ecophilosophy, coevolution, life.
Concretizing the idea of the social content of the category "time", the author considers its role, comparing it in two worldview projections: in the context of the worldview and organization of the society of the modern era, which arises from the XVII century in
Western Europe and remains in its main manifestations until now, and in the context of the ecophilosophical picture of the world, which is a logical continuation of the concept of the noosphere. Noting that in the first stage - until the end of the XIX century. the idea of time in the modern era allowed to form innovations in society, the article emphasizes that in modern society there is an opposite trend: significant blocking (except for technical) all other innovations, as the exorbitant acceleration of time exceeds the possibility of its human development, creating alienation and crises. The author contrasts this situation with the new paradigm of understanding and mastering time, which in the framework of the ecophilosophical worldview connects time with the principle of organic integrity, thereby overcoming the alienation of man from time and discovering undiscovered innovative opportunities.
Философия моделирует реальность, по крайней мере, на двух уровнях: категориальном и мировоззренческом. Если в содержании категорий - бытия, движения, системы, качества, единого и много и т.п. - отражаются представления людей конкретных исторических эпох о содержании соответствующих «предметов», то на уровне мировоззрения происходит синтез этих представлений, позволяющий более глубоко и систематично выявлять наиболее общие связи человека и мира. Категориальная картина мира оформляется в виде особой структуры - модели мира. Раскрывая ее содержание, А.Я. Гуревич отмечает: «Категории, образующие мировоззренческую «модель мира», формируются неосознанно и как бы предшествуют мировоззрению... членов данного общества и его групп, и поэтому, сколь бы различными не были идеология и убеждения этих индивидов и групп, в основе их можно найти универсальные, обязательные для всего общества понятия и представления и понятия, без которых невозможно построение никаких теорий, идей, философских, политических, религиозных концепций или систем. Обязательность этих категорий нужно понимать не в том смысле, что общество сознательно навязывает их людям, предписывая им воспринимать мир и мыслить именно таким образом: речь идет о неосознанном их восприятии, «впитывании» этих категорий в языке, а также в других знаковых системах (в языках искусства, науки, религии), и мыслить о мире. не пользуясь этими категориями, столь же невозможно, как нельзя мыслить вне категорий языка» [1, с. 16].
Таким образом, реальность открывается людям любого конкретного общества не непосредственно через ее созерцание, а через призму тех значений, которые оказываются укорененными в содержании системы категорий как некоторой целостности. Однако, обновление изменяющейся реальности в ее категориально выраженной «сетке» происходит не автоматически, а постепенно, путем накопления изменяющихся связей субъектов со средой, которые формируют альтернативные понятия и представления.
Качественным скачком в смене картины мира, с точки зрения Т. Куна, является смена парадигмы - общепринятой точки зрения на понимание фактов и их связей. Т. Кун отмечал: «Под парадигмами я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений» [2, с. 17]. Другими словами, парадигма - это нормы и образцы научного мышления, приобретающие в данном научном сообществе характер традиции. Это, таким образом, определенные научные стереотипы, шаблоны мышления, в рамках которых ученые в тот или иной период решают свои исследовательские задачи.
Но парадигма и ее смена - это выражение тех духовно-мировоззренческих сдвигов, которые происходят вместе с изменением общества. Именно опора на определенное, изменившееся мировоззрение формирует и парадигму как основу и норму нового этапа научных исследований. Ценность возникшей категориальной картины мира и связанной с ней парадигмы в том, что они содержат инновационный потенциал - переоткрытие и переопределение реальности, в которой раскрываются новые возможности ее теоретического и практического освоения. При этом, конечно, инновации не сводятся к сфере экономики - как условие повышения ее эффективности. В частности, несмотря на значительный авторитет Й. Шумпетера, предложившего еще в начале прошлого века понятие «инновации» и рассматривавшего их как деятельность предпринимателей, связанную с построением разных комбинаций - сочетаний уже имеющихся ресурсов, таких, как создание нового продукта, внедрение нового метода производства, освоение нового рынка сбыта и др., определяющих содержание экономического развития и все еще актуальных для современной экономики, философское понятие инновации является более фундаментальным и связано с изменением содержания тех категорий, которые составляют основу принятой на данном этапе мировоззренческую научную картину мира.
С этих позиций значительный интерес представляет сравнение онтологического статуса категории «время» в содержании двух крупных мировоззренческих систем: модерна, возникшего в Западной Европе в XVII веке и продолжающего (несмотря на его критику со стороны постмодерна и частично сохраняющего свои позиции в условиях формирования информационного общества), с одной стороны, и экофилософской модели мира, которая развивает идеи ноосферы и предполагает понимание реальности как органической целостности, имеющей внутренне сбалансированную, гармоничную структуру - партнерское взаимодействие общества и природы. [3], [4].
Время в системе модерна - базовая ось и важнейшее направление, основа организации отношений в этом обществе. Это время постоянно оказывается как бы внешним и неосвоенным: оно движется от бесконечного прошлого к столь же бесконечному будущему как независимое от самого общества и постоянно «нависающее» над ним требование: постоянно создавать техногенное и технологическое, а также организационное пространство, на основе которого может быть освоено это время. Именно фундаментальное требование (или объективное условие) формирует саму эпоху модерна: постоянные обновления в экономике, технике, науке, в образовании, культуре и других сферах общественной системы мотивированы требованием и сформированной общественной и личной потребностью «присвоить» ускользающее время, конвертировать его в деньги, в прибыль, в конкурентное преимущество, в повышение эффективности действующих институтов и организаций.
Но, поскольку время выступает как независимая от общества «переменная», здесь возникает достаточно сложная ситуация. С одной стороны, фиксируется календарное время -как время природы, т.е. процесс, уходящий в бесконечное будущее. Но, с другой стороны, само социальное время, как первичная для общества форма его собственных изменений, порождаемая общественными процессами связями и т.д., обнаруживает свое «сжатие» и ускорение как результат роста производительности труда, усложнения коммуникаций, развития средств внутреннего и внешнего обмена общества со средой. Пропущенное через это изменение социального времени, календарное время так же начинает ускоряться: в единицу календарного времени начинает проходить все больше событий, а информационное обеспечение общества становится все более насыщенным.
С точки зрения инноваций, в этот первый период развития общества - где-то в рамках между XVII и XIX веками, линейная направленность времени сохраняет свою роль основного источника и мотива, нормативного требования любых общественно-экономических, технических и других нововведений. Господствует идея общественного прогресса как благоприятного для общества режима его бытия. Развивается вера в прогресс, в науку, в лучшее будущее, которое обязательно наступит, так как «прогресс неотвратим» и объективен.
Однако, наступает период, когда последующее ускорение общественной жизни формирует «кризис не освоенности настоящего»: изменения происходят так быстро, что в обществе накапливаются разрушительные, негативные тенденции, которые становятся контрпродуктивными, так как люди не успевают осваивать те перемены, которые происходят при действующих поколениях. Этот перелом возникает на рубеже XIX - ХХ веков. Ускорение времени, которое было условием порождения постоянных инноваций, теперь переходит в свою противоположность и становится условием «отбора» соответствующих для него нововведений. Здесь человек вытесняется на задний план, так как уже не в состоянии существовать и функционировать в условиях бешеной скорости изменений. Он не может конкурировать в системе производства с автоматами, не может поддерживать функцию контроля за огромными и растущими массивами информации, требующей переработки и распределения, включения в разные программы. Машины контролируют другие машины. Человек становится тем, кто находится «вне игры».
Он теперь начинает существовать в превращенном, упрощенном мире рекламы, СМИ, навязанных стандартов, в пространстве социальных мифов и т.п. Его реальная связь с инновациями как их «автора», ставится в массовом обществе под вопрос. Общество раскалывается на два неравных слоя: элиту - тех, кто еще осуществляет инновационную деятельность, и массу - большинство, которое существует, в основном, как потребители.
Таким образом, предельное ускорение времени, его сжатие начинает давать анти инновационный эффект: большинство членов общества отчуждается от инновационной деятельности, а эта функция переходит к тем компонентам, которые способы отвечать на вызовы ускоряющегося времени - компьютеры, сетевые организации в обществе, новые организации потоков коммуникаций, формирование специальных инновационных коллективов командного типа и т.д. Тем самым, функция инноваций, которая возникла вместе с появлением эпохи модерна и в определенной мере выражала процесс гуманизации общества, рост свободы человека, развитие общения, развитие науки и культуры, проникновение искусства и философии все глубже во внутренний мир личности, в современном обществе порождает противоположные явления: рост отчуждения и дегуманизации, вытеснение в игросферу значительной части населения, усиление воздействия массовой культуры, формирующей стандарты массового сознания и поведения, массовые потребности и интересы и т.п.
А. Тоффлер еще в 60-е годы ХХ в. выступил с тревожной констатацией того, что ускорение времени становится, или оборачивается своими негативными сторонами для человека и общества. В работе «Шок будущего» он писал: «Возрастающие темпы перемен вынуждают нас не просто справляться с более быстрым потоком, но со все большим числом ситуаций, к которым предыдущий личный опыт не подходит. А психологические последствия этого простого факта, которые мы рассмотрим в последующих главах, — не что иное, как взрыв... Характер этих внутренних изменений настолько глубок, что по мере того, как ускоряющий рывок набирает скорость, он будет проверять нашу способность жить в тех рамках, которые до сих пор определяли человека и общество. Для того чтобы выжить, чтобы предотвратить то, что мы назвали шоком будущего, индивид должен стать бесконечно более адаптируемым и знающим, чем когда-либо раньше. Он должен искать абсолютно новые способы бросить якорь, ибо все старые корни — религия, нация, общность, семья или профессия — уже шатаются под ураганным натиском силы ускорения» [5, с. 46-47].
Источником и основой «приостановки» времени - переосмысление его статуса в жизни современного общества и его понимания как основной нормы этого общества является, по-видимому, не сам по себе «рост адаптивности и знаний индивида», а радикальное изменение картины мира - такое, в котором осуществляется глубокое «перестройка» содержания и изменение статуса и функций категории «время». И этой новой картиной мира вполне объективно и закономерности становится экофилософия. Раскрывая ее содержание, Э.В. Баркова подчеркивает мысль о том, что экофилософия возрождает и актуализирует вечную, исходную, основную и никогда не утрачивающую своей актуальности проблему философии - места человека в мире; гармонического единства и дисгармонии человека и мира, человека и природы, космоса как целостности. И эта целостность проявляется в непрерывности и бесконечности переходов общих форм бытия, всех уровней живого, связывая человека и его первую и вторую природу в общий организм, или в метацелостность [6].
Таким образом, идея органической целостности как общего «облика» реальности радикально меняет здесь статус и особенности времени. Органическая целостность выступает как иерархия уровней организации жизни, связывая природу и общество в неразрывное единство. Время здесь уже не является некоторой абсолютной длительностью, пересекающей общество их прошлого в будущее и диктующее постоянное изменение условий бытия людей. Здесь время оказывается весьма сложным показателем направленности изменений, связывая общее направление изменений в природе и обществе и различные уровни и подуровни организации живой и социальной среды.
Но для природы и общества это время - не одинаковое, т.е. не единое. Эти две большие системы связаны отношением коэволюции, а потому в каждой из них протекает свое собственное время - биологическое и социальное. Поскольку нас интересует именно социальное время, рассмотрим его особенности. В экофилософской картине мира время входит в содержание органической целостности и является мерой ее возможных изменений. Возможности изменений теперь не зависят только от технологий, информационных коммуникаций и т.п. факторов, внешних человеку и не включенных в жизнь. Хотя все это сохраняется, но ставится в зависимость от необходимых для человека и общества изменений, вызванных динамикой самого «человеческого фактора»: ростом народонаселения (который, тем не менее, будет в
определенной мере регулироваться динамикой общественных изменений); сохранением различных соответствий и координаций как выражение общего требования гармонических взаимодействий, требуемых единством живого и его среды; антагонизм между человеком и временем сменяется на их своеобразное «партнерство», поскольку время направлено не на постоянное отрицание данного настоящего, а на выявление наиболее целесообразных продвижений к будущему: здесь время выражает общее «стремление» био- и социосферы к повышению уровня своей организации, к совершенствованию, и вместе с тем - к нахождению режима устойчивости и равновесия. Поэтому социальное время также воспроизводит на более высоком уровне эти же особенности.
Если в прежней и современной системе модерна время тесно связывается с ростом прибыли, богатства, то по отношению к принципу органической целостности это как бы «искусственный» и не выражающий законы жизненной среды показатель. Наоборот, он провоцирует конфликты, борьбу за ресурсы, постоянную конкуренцию, войны и т.п., результатами чего становятся социальные, экологические, техногенные и другие кризисы и катастрофы. Все это - следствия из стремления общества и личности «присвоить» время, включая и создание механизмов и условий его ускорения: тем самым (через технологии, другие способы экономии времени, повышение эффективности его использования и т.п.) осуществляется перевес в конкурентной борьбе не только индивидов и корпораций, но и государств. Но «присвоение» времени постоянно сохраняет его возможности сохраняться как угроза обществу, его порядку, принципам, ценностям и т.п.
В экофилософской картине мира время - «партнер» человека, так как преобладает не отношение присвоения, а включение людей во время, которое является формой их самореализации с точки зрения жизни и культуры [7]. Первый опыт такого включения дает в европейской истории христианство. Как поясняет М.А. Барг, «утвердившиеся в христианстве. представления о времени, как прямой линии, пришли на смену античным представлениям о времени, как круговороте. Именно в понимании линейности времени заключался большой важности культурно-исторический сдвиг. В самом деле, круг означал безысходную связанность человека временем, как отсутствие будущего, как проклятье. Ясно, что подобная ситуация совершенно не годилась для христианства, была враждебна его решающей догме конечного спасения. Очевидно, что только на почве линейного времени приобретало смысл «обещание» верующему избавления от земных тягот в жизни вечной в потустороннем мире, т.е. когда время достигнет своей полноты и завершиться «вторым пришествием Христа» [8, с. 97-98].
Но линейное время христианства не абстрактно, как оно станет позже, а имеет внутри себя решающие события, прежде всего - появление Христа. А потом - оно конечно и завершается его «вторым пришествием». Включение верующих в это время стало открытием внутреннего духовного мира человека, личности, что было недостижимо в период античного времени как повторяющегося круга. И если в период модерна время все же стало открытием многих сторон человеческой субъективности, то время в контексте органической целостности как основного принципа экофилософской картины мира, обеспечивает постижение человеком самого себя не только как разумной «геологической силы» (В.И.Вернадский), но как проводника и конструктора высших форм жизни - культуры и духовности.
Это время не отбрасывает полностью прежний смысл и содержание линейного времени, но осуществляет их перераспределение с позиций антропного принципа - центрального места человека в мире. Поэтому, все технические, экономические и другие функции времени здесь сохраняются, но они становятся подчиненными «мере человеческого» начала. Это значит, что в науке, экономике, технике, в коммуникациях нормы этики и морали переходят из периферийного положения в социально конструктивное отношение или требование: будущее постоянно создается не только как новые открытия или решения, но и включает весь комплекс их перспективной реализации с учетом социальной, моральной, гражданской, культурной и другой ответственности. Календарное, физическое и механическое время также сохраняется. Но оно становится условием внешних повседневных расчетов, согласований, теряя свою существенную связь с капитализацией общественной жизни и среды. Это время отрывается также от количественной связи с информацией в том аспекте, что перестает быть постоянным источником и основой ее неограниченного роста. Информационные потоки начнут соизмеряться
с общественно необходимыми темпами изменений, а не с ускорением времени, причем эта необходимость будет выражать границы или рамки социокультурного и духовного «комфорта» как проявления присутствия человека в мире.
Такие же инновационные перспективы содержатся в экофилософском измерении времени? Во-первых, восстанавливается общественная связь со временем: время перестает быть источником отчуждения людей от реальности, и поэтому не только элита, но и любой человек становится инициатором новых идей, так как он осознает свои субъектные возможности. Не только прошлое, но и настоящее, и будущее берутся обществом под контроль, а потому вместо борьбы за присвоение времени возникает бытие и созидание во времени. Но это означает и укрепление связи самого времени с гуманизмом: на передний план выходят качественные измерения времени, которые ограничивают господство его количественного выражения. На этой основе очеловечивание реальности происходит не как чисто субъектная позиция, которая противостоит объектам, а как требование гармонизации взаимодействий, вытекающее из принципа органической целостности.
Во-вторых, время теперь не разрушает устойчивости открывающихся особенностей бытия, что обеспечивает их более глубокую проработку со стороны общественной теории и практики. Это значит, что в структуре реальности значительно уменьшается воздействие носителей хаоса, - иррациональных компонентов изменяющейся общественной жизни, которые оказываются вне их состыковки с другими компонентами под контролем разума. Все это значительно усиливает возможности прогнозирования и проектирования, ограничивая воздействие непредсказуемых ситуаций и воздействий. Время в экофилософской картине мира становится проводником бытийных жизненных оснований общества (как и природы), что выявляет новые показатели взаимодействия объективного и субъективного: объективная реальность выражает не только традиционную ее трактовку - как то, что выходит за рамки сознания людей и существует на основе своих собственных законов, но сама эта трактовка оказывается уже частью другой, более универсальной: объективно то, что выражает глубинные основы и тенденции самосохранения, самоподдержания и развития жизни. И здесь также открывается огромный инновационный потенциал: совпадение в перспективе субъективных и объективных отношений в контексте саморегулирования мира как органической целостности.
Конечно, все вышеизложенное - лишь некоторая часть этой сложной темы: ведь свое даже относительное завершение время не может получить без прояснения его современной - в контексте экофилософии - связи с пространством. Тем не менее, активное исследование темы времени в контексте принципа органической целостности является перспективным и общественно востребованным.
Литература и источники
1. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972. 318 с.
2. Кун Т. Структура научных революций. М.: АСТ, 2002. 605 с.
3. Баркова Э.В. Стратегии развития экофилософии: к новому гуманитарному прорыву// Право и практика. 2017. №4. С.188-197.
4. Баркова Э.В. Категория "жизнь" в проектировании перспектив бытия человека // Социально-гуманитарные знания. 2016. № 8. С. 241-248.
5. Тоффлер Э. Шок будущего: Пер. с англ. М.: ACT, 2002. 557 с.
6. Баркова Э.В. К исследованию мировоззренческих оснований экофилософии // Вестник Орловского государственного университета. Серия: Новые гуманитарные исследования. 2013. № 1 (30). С. 180-186.
7. Кузнецова Ю.А. Партнерство в межкультурных коммуникациях: социально-экологический аспект. // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия:Философские науки. 2017. №4 (24). С.72-79.
8. Барг М.А. Эпохи и идеи. М.: Мысль, 1987. 354 с.
References and Source
1. Gurevich A.YA. Kategorii srednevekovoj kul'tury. M.: Iskusstvo, 1972. 318 s.
2. Kun T. Struktura nauchnyh revolyucij. M.: AST, 2002. 605 s.
3. Barkova EH.V. Strategii razvitiya ehkofilosofii: k novomu gumanitarnomu proryvu// Pravo i praktika. 2017. №4. S. 188-197.
4. Barkova EH.V. Kategoriya "zhizn'" v proektirovanii perspektiv bytiya cheloveka // Social'no-gumanitarnye znaniya. 2016. № 8. S. 241-248.
5. Toffler EH. SHok budushchego: Per. s angl. M.: ACT, 2002. 557 s.
6. Barkova EH.V. K issledovaniyu mirovozzrencheskih osnovanij ehkofilosofii // Vestnik Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Novye gumanitarnye issledovaniya. 2013. № 1 (30). S. 180-186.
7. Kuznecova YU.A. Partnerstvo v mezhkul'turnyh kommunikaciyah: social'no-ehkologicheskij aspekt. // Vestnik Moskovskogo gorodskogo pedagogicheskogo universiteta. Seriya:Filosofskie nauki. 2017. №4 (24). S.72-79.
8. Barg M.A. EHpohi i idei. M.: Mysl', 1987. 354 s.
БУЗСКИИ МАРАТ ПАВЛОВИЧ - доктор философских наук, профессор, кафедра философии Волгоградского государственного университета (metamarat1@yandex.ru)
BUZSKY, MARAT P. - Doctor of Philosophy, Professor, Department of Philosophy, Volgograd State University.
УДК 174.7:177.9
КОСТИН П.А.
К ИССЛЕДОВАНИЮ ПРОБЛЕМЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ЖИЗНИ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
Ключевые слова: ответственность, личная и коллективная ответственность, социальная ответственность, этика, социальная философия, современная Россия.
Рассматривается одна из самых актуальных социально-философских и этических проблем - проблема ответственности и ее значение для современного российского общества. Проводится анализ феноменов личной и коллективной ответственности в современном российском контексте. Описывается феномен социальной безответственности. Освещены как философский, так и междисциплинарные подходы к изучению феномена ответственности. Выявлены основные пути философского анализа проблемы ответственности. На материале концепции П.Рикера осуществлено исследование концепции темпорального анализа отношения ответственности. Сделан вывод о направлениях использования в современном социуме результативных разработок в сфере философии ответственности.
KOSTIN, P.A.
TO THE RESEARCH OF PROBLEM OF RESPONSIBILITY IN LIFE OF MODERN SOCIETY
Keywords: responsibility, personal and collective responsibility, social responsibility, ethics, social philosophy, modern Russia.
One of the most topical socio-philosophical and ethical problems is considered - the problem of responsibility and its importance for contemporary Russian society. The analysis of the phenomena of personal and collective responsibility in the contemporary Russian context is being analyzed. The phenomenon of social irresponsibility is described. Both philosophical and interdisciplinary approaches to the study of the phenomenon of responsibility are highlighted. The main ways of philosophical analysis of the problem of responsibility are revealed. On the material of the concept of P.Ricker, a study of the concept of temporal analysis of the relation of responsibility was carried out. The conclusion is made about the directions of using effective developments in the field of the philosophy of responsibility in the modern society.
Категория ответственности является одной из тех важнейших социально-философских и этических категорий, которые определяют мировоззрение людей, общественное сознание в любую эпоху, в том числе, в наше время. Отношения ответственности традиционно играют значительную роль и на практике: в жизнедеятельности современного человека, в функционировании существующих сегодня социальных групп, обществ, государств. Уже сама направленность мысли в направлении ответственности и движение к конструктивному решению как проблем личной ответственности человека перед другими людьми, обществом, государством, природой, Сверхъестественной реальностью, так и проблем коллективной ответственности, может способствовать разнообразным позитивным процессам. К примеру, положительные сдвиги в сфере коллективной социальной ответственности могут стимулировать нравственное совершенствование людей, способствовать наступлению изменений к лучшему в их жизни, облагораживать отношения между членами социальных групп, между гражданами или подданными в государстве, в конечном счете, содействовать общественному прогрессу в целом. Негативное решение данной проблемы в конкретном обществе, напротив, отрицательно сказывается на жизни отдельных членов этого общества, социума, государства, на состоянии окружающей среды [1].
Каждый акт социально безответственного, в особенности массового, поведения людей может послужить как бы одним из «спусковых крючков» негативных хаотических изменений в слабо организованном обществе. Массовое социально безответственное поведение - признак приближающегося или наступающего общественного (общественно-политического) кризиса. Социальная безответственность человека в условиях НТР, конечно, также может быть причиной возникновения экологического кризиса, привести к необратимым отрицательным последствиям для природы [22].
Особую опасность для нашего общества, разумеется, представляет деятельность социально безответственных представителей его деловой элиты. Социальная безответственность бизнес-элиты общества или какой-либо особенно влиятельной ее части - симптом неблагополучия данного общества, ослабления его «социального иммунитета». «Беда в том, что они ненавидят и презирают людей. Ненавидят и презирают тот самый народ, о любви к которому
