CC BY
6
УДК 111.11
ИННОВАЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ «СУЩЕСТВОВАНИЕ»
Е.А. Мазная
Новосибирский государственный технический университет
Elena990@ngs.ru
В статье утверждается, что существование человека в мире актуализируется в аспекте инновационной деятельности субъекта. Свобода от догматизма авторитета предполагает наличие того, в чем могла бы существовать и демонстрировать себя свобода как позитивная деятельность субъекта. Диалог выявляет субъективную природу, особенности авторской семантики деятельности человека.
Ключевые слова: категория «существование», инновационная деятельность, либерализм, отношение человека к миру.
Если мы хотим понять характер современной философии, то для этого важно понять произошедшие к началу XXI века трансформации философского процесса в целом. Этот сдвиг можно коротко охарактеризовать как рассмотрение действительности не в онтологическом плане, как исследование устройства бытия, а в плане ее становления, т. е. в аспекте инновационной деятельности человека по преобразованию этой действительности. Рассмотрим данный сдвиг на примере отношения к семантике категории «существование». Существование человеческого индивида по своей внутренней смысловой структуре есть «существование человека в мире». Выражение действительности осуществляется через посредство сознания человека, действующего в мире, что составляет предмет языкового выражения. К. Марксу принадлежат известные суждения: «Язык
есть непосредственная действительность мысли»1, но «ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства... они — только проявления действительной жизни»2. Мы видим указание на конституирующую роль категорий человеческого видения мира в гипотезе Э. Сепира: «В значительной степени человек находится во власти конкретного языка, являющегося средством выражения в данном обществе <.. .> «реальный мир» в значительной степени бессознательно строится на языковых нормах.»3. Итак, основная связь между философией и языковой реальностью заключается в том, что репрезентация категорий мысли осущест-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 49 т. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — 2 изд. — 3 т. — С. 448.
2 Там же, с. 449.
3 Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: пер. с англ. / Э. Сепир. — М.: Прогресс, 1993. - С. 233.
вляется через языковые выражения, описывающие деятельность человека в мире.
Гуманитарные науки рассматривают любое явление в связи с человеком. Языковые выражения, слово не безличност-но — все что говорится, имеет авторскую семантику. Так, например, У. Куайн говорит, что все понятия основаны на прагматических соображениях4. В целях художественной изобразительности языковые образы могут быть подчинены определенной тенденции, связанной с мировоззрением, взглядами самого художника. Так, у Н. Некрасова предложения, выражающие экзистенциальную ситуацию отсутствия чего-либо, приобретают социально-характерологическую значимость, а у А. Блока и А. Фета они служат выражению минорного настроения, грусти, тоски, зачастую — безысходности, обреченности, одиночества. Под «сферой «Я» понимается та область психики, которая связана с саморефлексией, самоосознанием, самоидентификацией, собственного выбора человека в окружающем мире. Семантика текста, таким образом, должна пониматься как содержание, возникающее в мышлении автора в соответствии с замыслом, то есть отражающее интерпретацию какого-либо факта действительности и характеризующееся поставленной автором смысловой задачей.
При чисто позитивистском, натуралистическом физически-научном подходе мир рассматривается лишь как «совокупность данных субъекту физических объектов». Семантика существования способна проявляться в том случае, если актуализируется человеческое индивидуальное начало. Интерпретация проявляется
4 Куайн У.В.О. Вещи и их место в теориях:
пер. с англ. / У.В.О. Куайн // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). —
М., 1998. - 496 с.
по отношению к некоторым объектам действительности, ориентированная на некоторого слушателя, который тоже является субъектом. Прогресс действительно имеет место там и тогда, где и когда торжествует объектно-субъектная связь, и человек все более противопоставлен миру как не менее устойчивому «объекту» в координатах того же мировосприятия.
С помощью философской категории бытие определяется, что есть сущее как таковое. В этой категории фиксируется убеждение индивида в существовании мира и самого индивида с его деятельностью. Философский подход рассматривает отношение человека к миру, и в качестве одного из посредников, устанавливающего реальную связь между ними, выступает языковой способ выражения деятельности человека в мире, на примере отношения к семантике категории «существование». Выявление авторской семантики связывается со способностью человека к сохранению информации о мире (в языке) и со способностью человека воспроизводить и воспринимать информацию о мире через текст, язык. Семантика выражений деятельности индивида относится к таким структурам, которые организуют или служат для организации индивидуального мира человека, особым образом обращают к отдельному субъекту (или социуму, проявляющемуся как нечленимое единство). Человеку очень сложно осознать себя в отрыве от окружающей его действительности и своего местоположения в ней: семантика «существования, жизни» - один из способов, связующих человека с окружающим миром.
Языковые выражения имеют идеальную форму, когда берутся изолированно от субъекта действительности. лишь по мере понимания того, что высказанное в языке
есть всего лишь язык, авторское, субъективное теряет свою силу, — но если язык — это не более чем язык, то все становится несостоятельным, невозможно никакое высказывание. Язык и есть наиболее адекватное выражение действительности человеческого бытия, а раз так, то язык выносит приговор языку: человек предстает перед собственным судом. Выводы лингвистики для философии постмодернизма особенно актуальны при интерпретации любых социальных систем с точки зрения языка, описывающего их функционирование. М. Бахтин, работы которого нашли широкое применение в современной западной философии постмодернизма, определяя «человеческий поступок» как «потенциальный текст», писал: «Изучая человека, мы повсюду ищем и находим знаки и стараемся понять их значение»5. Язык является одним из проводников идеологии, которой можно пользоваться по своему усмотрению, благодаря которой можно при желании обосновать любые политические действия, направленные на упрочение власти. Высказывание л. Альтюссера об идеологии: «Идеология представляет собой воображаемое отношение индивидов к реально существующим условиям их бытия»6. Неотъемлемой частью идеологии является постоянное воспроизводство соответствующих воображаемых отношений, достигаемых посредством привлечения человека к участию в «идеологических практиках» ряда социальных институтов. К числу таких инсти-
5 Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философии анализа / М. М. Бахтин. Литературно-критические статьи. — М., 1986. — С. 485.
6 Althusser L. Ideology and Ideological State Apparatuses (Notes towards Investigation) / Althusser L. Lenin and Philosophy and Other Essays. — London, 1971. - С. 153.
тутов можно отнести: систему образования, семью, законодательные структуры, систему партий и профсоюзов, средства массовой информации, культуру и спорт.
Язык, таким образом, выполняет двойственную функцию: с одной стороны, среди всех семиотических систем он является наиболее развитым средством общения, контакта с «другим»; только язык дает индивиду полноценную возможность объективировать свою субъективность и сообщить о ней партнерам по коммуникации; с другой стороны, язык предшествует индивиду. Текст независимо от индивида уже определенным образом организует, классифицирует действительность и предлагает нам готовые формы, в которые с неизбежностью отливается всякая субъективность. Тем самым мы отдаем себя во власть системе языковых «общих мест», топосов. Мы становимся добровольными пленниками этих топосов, которые в прямом смысле слова делают утопичной всякую надежду личности прорваться к «своей» эмоции, к «свое-
~ 7
му» предмету, к «своей» экспрессии .
У Х.-Г. Гадамера же подчеркивается: «Диалогический характер языка, который я пытаюсь разрабатывать, преодолевает укорененность в субъективности субъекта, так же, как и укорененность говорящего в его интенции к смыслу. То, что выходит наружу в разговоре, есть не просто чистая фиксация смысла, на который нацелена интенция, а постоянно трансформирующаяся попытка или, лучше сказать, постоянно повторяющееся искушение ввязаться во что-нибудь и связаться с кем-нибудь»8 [5, с. 203].
7 Барт Р. Смерть автора: пер с англ. / Р. Барт / / Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М., 1994. - С. 389.
8 Гадамер Х.-Г. Герменевтика и деконструкция / под ред. В. Штегмайера, X. Франка, Б.В. Маркова. — СПб., 1999. — С. 203.
Р. Барта же акцент делает на взаимоотношениях «письма» и индивида, причем подчеркивает отчуждающую власть социализированного слова: в невинном, на первый взгляд, феномене «письма»9. Власть — это реальная сила, переданная гражданским обществом государству. От квалификации государственных чиновников, от характера их идеологической подготовки, умения наладить жизненно важный контакт с главными социальными слоями государства, консолидировать силы общества для решения важнейших задач жизнеобеспечения населения на достаточном, необходимом и возможном при определенных социально-природных условиях уровне зависят судьба и перспектива данной общественной системы. Например, как у Р. Барта, прежде всего, власть всевозможных культурных стереотипов, унифицирующая власть «всеобщности», «стадности», «безразличия» над единичностью, уникальностью и неповто-римостью10. Борьбу против подобной власти Р. Барт вел на протяжении всех тридцати лет своей работы в семиологии. Р. Барт признает только одну власть — власть полилога, который ведут между собой равноправные культурные «голоса»11. «Текст» для Барта — это вожделенная зона свободы. Власть языка проявляется в том, что в языке присутствуют механизмы осуществления властных тенденций подавления другой личности. Автор устраняется, заменив себя письмом, а это — значит, требуется восстановить в правах читателя. Субъект — адресат (в качестве которого выступает читатель) — центр, вокруг которого выстраивается языковая семантика. Отличие М.М. Бахтина
9 Барт Р. Смерть автора: пер с англ. / Р. Барт / / Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М., 1994. - С. 385.
10 Там же, с. 385.
11 Там же, с. 386.
состоит, прежде всего, в том, что его интересовали «диалогические» взаимоотношения между «социальными языками» как таковыми, тогда как отдельного индивида он рассматривал лишь в качестве «воплощенного представителя» этих языков12. И поэтому возможен диалог субъекта действительности с языком. Это же мнение разделяет и Платон, который практически все свои произведения писал в форме диалогов. Диалог идеологических направлений выявляет субъективную природу, особенности авторской семантики деятельности человека.
Часто бывает, что одно идеологическое направление свергается, а другое, победившее, проводит фактически ту же политику, что и свергнутое, но только используя другое языковое объяснение, так что на деле борьба проходила между двумя языковыми стилями, при помощи которых враждующие фракции имитируют объективность, ибо, поскольку в их умах фактическое и языковое слиты воедино, то они могут воображать, что речь идет не о власти, а о чистоте идеологии, и тем самым скрывать борьбу личных интересов. Остро встает вопрос о поиске баланса влияния общества на государство и государства — на обще-ство13, 14.То же самое относится и к борьбе между державами, здесь также различают фактическую и языковую сферы. Борьба ведется на обоих уровнях, при помощи
12 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М. Бахтин. - М.: Художественная литература, 1975. — С. 104.
13 Смолин О.Н. Приоритеты образовательной политики: статус педагога, чистота эксперимента, здоровый консерватизм реформ / О.Н. Смолин / / Философия образования. — Новосибирск : Изд-во
СО РАН, 2003. — № 7. — С. 92—99.
14 Турбовской Я.С. От какого наследства мы отказываемся / Я.С. Турбовской // Философия образования. — Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2007. — № 3(20). — С. 6—13.
же языка объясняется фактическое: «кровь и слезы». В развязанной Гитлером войне Советский Союз, делавший все, чтобы избежать столкновения, объединился помимо собственной воли с демократическими силами. На языке коммунистов борьба велась против фашизма, на языке демократов — против тоталитарного государства. Преимуществом этих двух языков является то, что после войны можно было, не изменяя языки, вести холодную войну; холодная война также сопровождалась словесными дуэлями, которые ни в чем не уступали военным баталиям. Только в понимании русских демократы придерживались фашистских убеждений, а для демократических сил Советский Союз был тоталитарным государством. Однако если внутри идеологии происходят языковые изменения, то идеология начинает испытывать затруднения в отношении фактической стороны вопроса. она ощущает, что больше не соответствует действительности: именно поэтому языковые изменения имеют разоблачительную сущность.
В современном сознании, подчиняя свое поведение требованиям конкретной идеологической практики, человек реализует себя как «сознательный субъект», осуществивший свой выбор. С точки зрения реальных социальных отношений, исходные идеологические предпосылки (как то: идеи Бога, Справедливости, Прогресса, Долга и т. д.) вытесняются материальными действиями или соответствующим образом структурированным поведением, например участием в церковных ритуалах или партийных собраниях.
Когда мы осознаем, что есть личность, то избавляемся от догматизма, слепого следования авторитету. Философские идеи всегда имели в виду определенную оппо-
зицию догматизму текста: так еще Платон указывал на то, что мышление есть «преодоление языка». В частности это можно увидеть на примере самой идеи свободы: свобода от кого-то предполагала то, ради чего осуществляется такое освобождение, того, «под чью руку» попадает освобожденный от старой зависимости персонаж15. Новая действительность должна иметь фундаментальный, «сущностный» характер, как минимум в той мере, чтобы служить достаточным основанием для прокламируемых свобод и позволить им реализоваться в процессах развертывания этой языковой действительности. Иными словами, свобода от догматизма авторитета предполагает наличие того, в чем могла бы существовать и демонстрировать себя свобода как позитивная деятельность субъекта.
В целом, следует учитывать, что высокая либеральная идея отличается от расхожего употребления слова «свобода» в ситуациях, когда на волю отпускались древнегреческий раб и средневековый крепостной. Подобные акты освобождения не меняют суть окружающей действительности, не трансформируют сложившиеся социальные отношения и структуры. Также не надо было русскому человеку быть либералом, чтобы пытаться освободиться от «татаро-монгольского ига», обложившего Русь данью. либеральная идеология естественна и является инновацией.
либеральная идеология в обществе отражается в опыте построения полисубъектной управленческой деятельности. Речь идет о разработанной организации мыслительной коммуникации субъектов в ситуации совместной деятельности. Каждый из
15 Сазонов Б.В. Российский либерализм: жизнь после смерти. Субъективация деятельности contra свобода / Либерализм — идеология прошлого. — URL : http://www.lab1-3.narod.ru/saz04-e.htm
коммуникантов способен понять и оценить как собственное существование и деятельность с точки зрения своих ценностных, профессиональных и иных позиций, так и мысль другого, реконструируя его позиции. Процесс мыслительного взаимопонимания, таким образом, перерастает в уяснение своих и другого позиций, а также сближения позиций за счет их перманентной рефлексии и развития. личностная составляющая и личностный рост оказываются базисом коллективного, ориентированного на партнерство мышления.
При преподавании гуманитарных дисциплин следует акцентировать внимание на различии подходов к пониманию власти в разных философских, лингвистических и политологических концепциях. Властная деятельность может рассматриваться и как аппарат насилия, и как орган управления культурно-воспитательной жизнью населения, и как система управления всеми сторонами жизни граждан — социально-экономической, политико-правовой, образовательной, экологической.
Итак, лингвистика должна быть связана с философией, в которой рассматривается непосредственная связь человека с осознанием своего существования в мире посредством языкового выражения. Исследование действительности в плане инновационной деятельности человека отражает существование личности, которая избавляет нас от слепого следования авторитету, от догматизма, приводящая к либеральному диалогу.
Литература
Барт Р. Смерть автора: пер с англ. / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М., 1994. — С. 384—391.
Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1975. — С. 234- 407.
Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философии анализа / М.М. Бахтин. Литературно-критические статьи. — М. : Художественная литература, 1986. — 543 с.
Гадамер Х.-Г. Герменевтика и деконструкция / под ред. В. Штегмайера, Х. Франка, Б.В. Маркова. — СПб., 1999. — С. 202—242.
Куайн У.В.О. Вещи и их место в теориях: пер. с англ. / У.В.О. Куайн // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). — М. : Прогресс-Традиция, 1998. — 496 с.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 49 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. — 2 зд. — 3 т. — 630 с.
Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: пер. с англ. / Э. Сепир. — М.: Прогресс, 1993. — 656 с.
Смолин О.Н. Приоритеты образовательной политики: статус педагога, чистота эксперимента, здоровый консерватизм реформ / О.Н. Смолин // Философия образования. — Новосибирск : Изд-во СО РАН, 2003. — № 7. — С. 92—99.
Турбовской Я.С. От какого наследства мы отказываемся / Я.С. Турбовской // Философия образования. — Новосибирск: Изд-во СО рАН, 2007. — № 3(20). — С. 6—13.
Althusser L. Ideology and Ideological State Apparatuses (Notes towards Investigation) / L. Althusser // Althusser L. Lenin and Philosophy and Other Essays. — London, 1971.
Сазонов Б.В. Российский либерализм: жизнь после смерти. Субъективация деятельности contra свобода / Либерализм — идеология прошлого. — URL : http://www.lab1-3.narod.ru/saz04-e. htm (дата обращения 11.08. 2010)
