CC BY
355
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ
УДК 316.42
Н.А. Борщов
ИНФОРМАЦИОННОЕ НАСИЛИЕ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
Актуализируется проблема информационного насилия.
Информационное насилие, имея природные предпосылки, выступает особой формой социального насилия, где информационная составляющая в результате инверсии приобретает самостоятельную сущность на основе силовых - вещественных и энергетических процессов. Автор статьи доказывает, что информатизация общества происходит в определенной социальной среде и испытывает зависимость от этой среды. С эволюцией общества информационная составляющая приобретает явный, а не латентный характер (при этом вещественные и энергетические компоненты не исчезают), происходит дифференциация информационного насилия.
Информационное насилие, средства массовой информации, информационное общество, информационная безопасность
N.A. Borshchov INFORMATION VIOLENCE IN A MODERN SOCIETY
An urgent problem of information violence is considered in the article.
Having natural premise the information violence is a special form of social violence when the information component out of inversion acquires independent entity on the basis of power process - both material and energy. The author of the article proves that growing of amount of information in a society takes place in the certain social environment and depends on it. Within the evolution of society, information component gets obvious, instead of latent character (thus material and power components do not disappear), differentiation of information violence happens.
Information violence, mass media, information society, information safety.
Появление новых информационных технологий закладывает прочную основу для развития мирового информационного сообщества. В развитых странах этот переход приведет к изменению социальных и экономических отношений. Противоречия интеграционных стратегий глобализации и регионализации конструируют новые
информационные и виртуальные потоки, продуцирующие информационное насилие и стремящиеся к собственной власти, господству слова.
Функционирование государства, его социальная, политическая, экономическая, индустриальная сферы находятся в прямой зависимости от работы информационных сетей, систем связи и управления, программного обеспечения, составляющих техническую базу информационного пространства. Данная взаимосвязь сегментов инфраструктуры государства зависит от надежного функционирования средств передачи и обработки информации, и возникающие в этой связи новые реалии не могут не учитываться мировым сообществом. Сегодня жизнедеятельность общества осложняется вектором агрессии и насилия, их специфического преломления, соответствующего социально-экономической и культурной ситуации региональных пространств и временных характеристик социума. На фоне явлений кризиса и нестабильности информационное насилие оказывается неизбежным сопровождением общественного бытия.
В современном обществе сложилась система государственного и частного информационного насилия. Средства массовой информации навязывают выгодные им и их реальным хозяевам оценки, мнения, электоральное поведение. Информационным насилием являются прославление культа силы и гангстеризма, вестернизация либо, наоборот, заполнение вульгарной отечественной эстрадой экранов телевидения и кинематографа. Насилие входит в язык, семантику передач, повседневные коммуникации.
Сегодня чрезвычайно актуально внесение терминологической ясности в категориальный аппарат социологии, включая понятия информационного насилия и информационной безопасности, которые выступают продуктом социального конструирования, кодирования в культуре, приобретения собственной семантики за счет взаимодействия разнообразных культурных дискурсов.
Все перечисленное актуализирует проблему информационного насилия, презентируя ее как социальную проблему, связанную с истоками бытия и экзистенции человека. Обостряется необходимость развития социальной теории информационного насилия как обобщения и рефлексии феномена насилия в информационном поле. При этом важно привлечь как отечественные, так и зарубежные разработки, раскрыть концептуальный аппарат предлагаемой тематики и показать возможности практических приложений данной проблемы.
Насилие - это социальный феномен, весьма сложный, многоаспектный по своей структуре и включенности в социальные сети. Несмотря на обилие публикаций по самым различным направлениям рассматриваемой проблемы, пока практически не встречаются работы со специальной акцентуацией социальных проблем насилия в его информационных формах, с разработкой типологии информационного насилия и возможностей его превенции. Отмеченные обстоятельства в значительной степени обусловили выбор темы исследования.
Нарушение равновесия между родовой и видовой сущностями человека, связанное с распадом механизмов социализации, приводит к освобождению антисоциальной энергии с последующими колоссальными потрясениями для всего общества в различных формах насилия. Несмотря на некоторые природные и антропологические предпосылки насилия, оно по своей сути есть феномен культуры, институциональный атрибут социальных процессов и отношений. Имея универсальный характер, социальное насилие конкретизируется в открытых и закамуфлированных формах локально определенных сфер всей общественной жизни. В социальной, политической, экономической, духовной, семейно-бытовой сферах оно выступает как детерминированное социально значимой информацией силовое или несиловое воздействие, противоречащее закономерному ходу событий: физическим и биологическим закономерностям, юридическим нормам,
моральным принципам. Информационная компонента насилия содержится на любом этапе развития общества, в любых формах насилия, модулируя их и являясь атрибутом насилия.
Информационное насилие в широком смысле, предполагающем существование информации в любых социальных системах - это не силовое (не вещественное и не энергетическое) упорядоченное воздействие на объекты, носящее антисоциальный либо антиличностный характер. Информационное насилие, имея природные предпосылки, выступает особой формой социального насилия, где информационная составляющая в результате инверсии приобретает самостоятельную сущность, на основе силовых: вещественных и энергетических процессов. Его распространение связано с антропологическим кризисом, модернизационным шоком, распадом традиционных культур, освободившим деструктивные и антисоциальные импульсы. В узком смысле информационное насилие - несиловое воздействие на ментальную сферу.
С эволюцией общества информационная составляющая приобретает явный, а не латентный характер (при этом вещественные и энергетические компоненты не исчезают), происходит дифференциация информационного насилия. Основные свойства информационного насилия: нелинейность, скрытность, максимальная дальность и
скорость воздействия, кумулятивность, невещественный и неэнергетический характер, нелокализованность в социальном времени и пространстве, возможность фокусировки, селективность, опосредованный характер социального воздействия, возможность клонирования, виртуальный характер. Данные свойства не существуют изолированно, а образуют систему атрибутов и модусов информационного насилия.
В контексте современной социокультурной ситуации информационные потоки включены в существующие тенденции культурного развития, нелинейность эволюции культуры, сложные социальные трансформации. Процессы глобализации культуры дополняются усилением влияния локальных культурных течений, этнизации социальных конфликтов. Монополизм глобальной транскультуры, компьютерных сетей, профессиональных и потребительских сайтов таит опасность поглощения индивидуализированных социальных субъектов, которые не в состоянии идентифицировать себя в собственной локальности. Идентичность индивидов оказывается под сомнением, здесь создается граница, переступив которую, информация становится насилием. Типологизацию информационного насилия можно осуществлять по следующим принципам: в зависимости от того, кто является субъектом и объектом насилия: отдельные физические лица, группы, компании; в зависимости от способов и механизмов осуществления насилия (вербальное, невербальное, аудиовизуальное); в зависимости от степени проявления насилия: явное и латентное, непосредственное и опосредованное. Причем, типологизация с позиций объекта и субъекта, между которыми может происходить инверсия (хотя и не в полной мере) является основной.
Социальные институты - государство, СМИ, образование, семья - устойчиво воспроизводят информационные и социальные практики, в том числе социальные действия, связанные с насилием и агрессией. Основными генетическими источниками экстремизма и насилия выступают конструирующие их духовные, культурные, экономические, политические, психологические и языковые источники. Симулякр насилия, возникающий в прессе, радиопередачах, телевизионном экране, - это информационное насилие, заключенное в самой природе образов. Основными формами информационного насилия являются: информационный прессинг, искаженная
информация, недостаточная информация, нелегитимная информация. Отсюда, наиболее общими механизмами являются: информационное давление, искажение информации, утаивание информации, незаконное получение информации. Взятие власти над объектом происходит посредством дискурсивного акта, фактом своего выполнения создающего соответствующее состояние социального объекта.
Информационная безопасность должна рассматриваться в контексте социальной безопасности бытия человека, а концепция информационной безопасности должна быть прописана в контексте концепции прав человека. Превенция информационного насилия, носящего частный, конкретный характер, не только необходима, но и возможна.
Информационное насилие возникает в социальном взаимодействии объекта и субъекта, осуществляемом как столкновение культурных и социальных установок в едином социальном хронотопе. Поэтому актуальной становится уже не защита информации, а защита от информации, для предотвращения насилия возможно разделение времени и пространства агентов и реципиентов насилия, либо устранение конфликта установок. Опасность глобального информационного насилия полностью неэлиминируема, поскольку существуют проблемы контроля над усложняющимися информационными системами. Отсюда возникает необходимость добровольных и законодательных ограничений развития информационных систем.
У человека прошлого и настоящего относительно немного выбора. Люди будущего, число которых возрастает с каждым днем, столкнутся не с выбором, а со сверхвыбором, для них наступит взрывное расширение свободы, и эта свобода придет не вопреки новой технологии, а в большей степени благодаря ей. Если для ранней технологии индустриализма требовался бездумный, роботоподобный человек, чтобы выполнять бесконечно повторяющиеся задания, то технологии завтрашнего дня выполнят эти задания более точно, оставив человеку только те функции, которые требуют решений, искусства общения и воображения. Супериндустриализм требует, и он создаст, не одинаковых «массовых людей», а людей, глубоко отличных друг от друга, индивидуальных. Насилие также предполагает «простой» способ борьбы с растущей сложностью выбора и всеобщего сверхвозбуждения. Для старых поколений и политических организаций полицейские дубинки и военные штыки кажутся заманчивым лекарством, способным покончить раз и навсегда с разногласиями. И черные экстремисты, и белые дружины самоуправления используют насилие для сужения выбора и «очищения» своей жизни. Тем, кто потерял понимание окружающего, ясную программу, кто не может справиться с новизной и сложностью ослепляющих изменений, терроризм заменяет необходимость думать: терроризм не может свергнуть режимы, но он избавляет от сомнения [1, с.328-394]. Мало кто из аналитиков, политологов, социологов не высказался в том смысле, что важнейшим признаком терроризма являются не жертвы, а информационный эффект. Также популярно суждение, что так называемому цивилизованному миру со своими гуманными устоями трудно противостоять терроризму, ибо тяжко победить наглую и бесцеремонную силу правовыми судебно-следственными церемониями.
В настоящее время насилие, как отмечает Ж. Бодрийяр, приобрело новое обличье -наши СМИ сделали его общедоступным. Информация о насильственных актах мгновенно появляется на первых страницах газет, в телевизионных новостях, не говоря уже о фильмах, где насилие пропагандируется в многочисленных видах, и это намного интересней, чем какое-то событие культуры. Люди до такой степени стали чужды друг другу, что насилие становится обычаем, которое хотя бы на миг возвращает людей к ближним. Бодрийяр считает, что в своей основе насилие - это, скорее, отсутствие события. Насилие взрывает безразличие, политическую пустоту (а не злобу той или иной группы людей), молчание истории (а не психологическое подавление индивидов) [2, с.7-
9].
Социальное насилие в России стало неизбежным и закономерным результатом чрезмерно затянувшегося переходного периода, сопровождающегося развалом экономических связей, социальным расслоением населения, национальными конфликтами, резким падением уровня жизни, кризисом нравственности. Взаимосвязь между моралью и насилием как социальным действием имеет довольно сложный характер, обозначенный прямой и косвенной взаимозависимостью. Он обусловливается целым рядом дополнительных факторов исторического, социально-экономического, правового, культурологического, психологического характера [3, с.34-35].
В любой, даже самой примитивной силовой форме всегда есть информационная составляющая. Информационное насилие присутствует, хотят этого исследователи или
нет, в любой форме насилия. Силовое воздействие всегда промоделировано информацией, отсюда различная амплитуда (величина информации). Новейшие технологии лишь усиливают опасность информационного насилия, происходит экспоненциальное развитие риска и уязвимости нашей цивилизации. Однако, несмотря на увеличивающееся информационное доминирование, вещественные и энергетические компоненты насилия сохраняются, они не исчезают, что-то должно оставаться носителем информации. Разница между информационным и физическим насилием заключается, в том числе, и в энергетических затратах. Можно обозначить наиболее распространенные формы информационного насилия: физическое (громкая музыка, излучение); физиологическое (негативное воздействие от сочетания цветов, 25-й кадр); психологическое (страх, расстройства, негативная информация).
Информационная цивилизация меняет не просто статус информации, то есть роль ее позитивных последствий, но и резко расширяет негативные возможности. На смену знанию приходит информация, а точнее информированность, информация становится все более специфической и трудной для понимания, поэтому объект или событие, попавшие в фокус внимания, необходимо изучать более тщательно, чем когда-либо в прошлом. Информация становится объектом продуктивного упорядочения и регулирования, от результатов которого зависит использование информации в качестве глобального стратегического ресурса выживаемости общества. Информационно-психологическое воздействие на общество оказывается повсеместно.
В современном мире возрастает возможность манипулирования обществом вообще и отдельной личностью в частности. Информатизация общества происходит в определенной социальной среде и испытывает зависимость от этой среды. Мощь информационных потоков не сдерживается ни моральными, ни культурными границами. На нас обрушивается мощный поток информации, воздействующий на общественное сознание и чувства.
Психика любого человека, если он недостаточно владеет ее механизмами и закономерностями, плохо понимает, не осознает достаточно отчетливо, что именно с ним происходит в конкретной жизненной ситуации, чрезвычайно уязвима для различных методов психологического насилия и психологической эксплуатации.
Самое слабое, уязвимое место в современной цивилизации - это противоестественное сочетание универсальных производительных сил каждый раз с локальным многократно (национально, регионально, социально) ограниченным мировоззрением, компьютерной технологии с пещерной этикой. Нависшая над человечеством глобальная опасность - ядерная, экологическая, демографическая, антропологическая и другие - поставила его перед роковым вопросом: или оно откажется от насилия, «этики вражды», или оно вообще погибнет.
Современный терроризм является практикой применения насилия в политических целях. Он предполагает концентрацию общественного мнения на жертвах - пострадавших от теракта, заложниках. Современный терроризм, в отличие от недавнего времени, когда вершиной террористического акта считалось убийство главы государства, предпочитает в качестве жертв людей, максимально далеких от власти. Идеальная жертва современного теракта - это простой человек, обыватель, «невинная жертва», вызывающая жалость именно своей полной непричастностью к насилию, политике и публичности. Это связано с тем, что террористы хотят повлиять не на власть, а на общественное мнение. Убийство или захват первых лиц государства не вызывает в современном обществе чувство сопереживания, это всего лишь «разборки» высокого начальства со своими противниками. Все меняется, когда умирают или страдают такие же, как сам обыватель, непричастные люди: они, столь далекие от этих дел, оказываются в них втянуты. При этом гнев обывателя вызывают не только, и не столько террористы [4]. Принято считать, что насилие связано с прямым физическим и материальным ущербом и проявляется как убийство, угроза. Все это прямые, наиболее очевидные, грубые и вопиющие формы
насилия, однако наряду с ними существует еще насилие, которое пронизывает психологическую и интеллектуальную сферы и проявляется незаметно в виде навязывания собственных убеждений оппоненту, искаженной информации. К одному из видов насилия можно отнести и обман. Стабилизирующая функция обмана широко используется государственными органами, средствами массовой информации, причем в самых разнообразных формах - от тщательно продуманной дезинформации (хорошо застрахованной от разоблачений), до тонких манипуляционных действий над общественным сознанием, формирующих выгодное общественное мнение, поддерживающих нужные правительству символы веры [5, с.20].
Видов насилия ничуть не меньше, чем областей человеческой деятельности. Суть насилия состоит в том, чтобы вынудить конкретного человека или сообщество людей к действиям, которые противоречат их собственным интересам. Таким образом, сокрытие от людей информации об их истинных интересах, либо сознательная подмена их на ложные, путем информационного наката, представляет собой наихудший вид насилия.
Все более актуальной становится не защита информации, а защита от информации. С появлением всемирной сети Интернет любой желающий может заявить о себе на весь мир, причем фактически бесплатно, в отличие от использования традиционных СМИ. Цензура в сети, как таковая, практически бессмысленна, так как даже при закрытии сайта всегда остается возможность выложить эту же информацию на любом другом сервере, причем все это анонимно, или практически анонимно. Интернет - открытое поле для информационного насилия. У человека, который начинает воспринимать мир через Интернет, возникает новая картина мира. В этой ситуации меняется даже традиционное представление о знаковых системах. Во-первых, огромный поток информации переводит ее с дискретного уровня на континуальный, возможна даже информация без всякого содержания. Во-вторых, теряется возможность верифицировать эту информацию, определить, где правда, а где ложь. Происходят изменения в языке как основе коммуникации, а это, в свою очередь, порождает глобальные трансформации в обществе.
Несмотря на различные толкования свободы массовой информации, существует ее фундаментальное понимание: необходимым условием существования свободы масс-медиа является отсутствие предварительной цензуры или необходимости обращаться за особым разрешением к властям для издания нового печатного органа, издательства, независимо от того, правильные они или ложные, хорошие или плохие; в более широком значении под ним понимается право на сбор информации, доступ к ее источникам и к самим событиям для их освещения; в более поздних трактовках к неотъемлемым условиям существования свободы слова относят право получать информацию. Не должно быть никаких ограничений со стороны властей для отдельных граждан на получение любой письменной, звуковой или изобразительной информации, как не должно быть и никаких наказаний за это.
Функциями массовой коммуникации на макроуровне являются следующие: информационная, интеграционная, социализирующая, рекреационная, мобилизационная. На микроуровне: информационная, идентификационная, интеграционная, рекреационная [6, с.15-17]. При этом возможно наблюдать и дисфункциональные проявления массовых коммуникаций, к которым, например, относятся дезинформация, попытки контроля сознания, информационное насилие.
Эффективность реализации функций массовой коммуникации на макроуровне определяется, во-первых, процессами, происходящими в массовом и групповом сознании под воздействием той или иной социальной информации, во-вторых, изменениями поведенческих практик больших и малых социальных групп. На микроуровне эффективность массовой коммуникации зависит от изменений в системе знаний и их усвоения, изменений познавательной активности, а также изменений в убеждениях (где первостепенную роль играют наличие и развитость идеологии). Означенные факторы имеют решающее влияние на актуальное состояние общественного мнения,
информированность социальных групп, морально-психологическое состояние людей, их готовность к активности. Таким образом, эффективность массовой коммуникации определяется вниманием коммуникатора к характеристикам реципиентов: она тем выше, чем в большей степени коммуникатором учитывается информация о социальных группах (целевых аудиториях), господствующих настроениях, системах норм и ценностей, мотивов и установок. В числе функций массовой коммуникации, как правило, называются: направление и социальный контроль, реализация которых направлена на формирование общественного мнения, которое, в свою очередь, предполагается использовать для легитимации политики и практики.
Невидимая деятельность по манипуляции общественным сознанием изменила облик мира и затронула практически каждого жителя планеты. Манипуляция - это, прежде всего, часть технологии власти, заменившая в информационном веке такие виды власти, как насилие и принуждение. В связи с этим существует несколько подходов к этому явлению. С одной стороны, манипуляция рассматривается в качестве мягкой, «прогрессивной» властной технологии, позволяющей мудрым правителям управлять сознанием своих граждан. Подразумевается, естественно, что правители при этом преследуют интересы своих граждан. С другой стороны, свобода воли человека - это его неотъемлемое качество, делающее его поистине свободным, и оно ни в коем случае не должно приноситься в жертву даже самым «прогрессивным» формам власти.
Манипуляция сознанием предполагает вторжение именно в эту область человеческого существа. Манипуляция не только побуждает человека, находящегося под таким воздействием, делать то, чего желают другие, она заставляет его хотеть это делать. Одним из основных условий успешной манипуляции является тот факт, что у современного человека в основном нет ни времени, ни желания проверять подлинность сообщений, а ведь именно сообщения средств массовой информации формируют мировоззрение человека, живущего в информационную эпоху. Отличительная черта современных СМИ состоит в переходе в подаче информации от убеждения к внушению. Убеждение воздействует на сознание человека, взывая к его разуму и здравому смыслу, тогда как внушение, обходя разум субъекта, непосредственно воздействует на психическую сферу без соответствующей обработки, благодаря чему происходит настоящее прививание идеи, чувства, эмоции или того или иного психофизического состояния.
Практические опыты показали, что прямая ложь в печатной информации более заметна, чем в радиопередачах, тогда как в телевизионном вещании она практически незаметна. Это объясняется тем арсеналом средств внушения, которым обладает современное телевидение. Прежде всего, речь идет о пассивном характере восприятия телевизионной информации, об отсутствии «диалогичности». В результате притупляется критическая способность мыслить, информация воспринимается как заведомо и однозначно правдивая и объективная. Сочетание текста и видеоизображения обеспечивает повышенные возможности для манипуляции, когда ложность текста прикрывается подлинностью изображения и наоборот. Значительные возможности по манипуляции заложены в поведении диктора.
На первый план сегодня выдвигается не сбор информации, а умение отыскать во всей массе данных то, что необходимо, верно проанализировать отсеянные сведения и своевременно доставить их нужному заказчику. Существует важная закономерность, знакомая всем специалистам по воздействию: люди не только больше верят тому, что видят, чем тому, что слышат, но и больше верят событиям, чем словам. Причина этого одинакова в обоих случаях. Слово - это всегда описание ситуации, и при его оценке мы начинаем рассматривать его как правду или ложь. Событие - это всегда действительность, то есть всегда правда, поэтому оно убеждает больше. При этом люди, как правило, не думают о том, что событие тоже может быть организованным и отрепетированным.
Событие также может быть организовано на том или ином фоне, который, в свою очередь, будет влиять на интерпретацию события, на поведение его участников [7, с.11-21].
Необходимо отметить ряд оснований для выделения типологизации информационного насилия, осуществить типологизацию по следующим принципам: в зависимости от субъекта насилия - того, кто осуществляет насилие (отдельные физические лица, хакеры, спецслужбы, РЯ-группы, идеологические организации, государственные органы, производственные компании, теле- и радиокомпании, научные работники, системы искусственного интеллекта); в зависимости от объекта насилия -того, над кем осуществляется насилие (отдельные физические лица, человечество в целом, научные сотрудники, атеисты); в зависимости от способов и механизмов осуществления насилия (вербальное, невербальное, аудиовизуальное); в зависимости от степени проявления насилия: явное и латентное (ложь, сокрытие информации, злоупотребление доверием), прямое и косвенное, то есть непосредственное и опосредованное (радио в автобусе, на остановках). При этом, типологизация объекта и субъекта, между которыми может происходить инверсия, хотя и не в полной мере, является основной.
Информационная цивилизация, к которой пришло человечество, меняет не просто статус информации, то есть роль ее позитивных последствий, но и резко расширяет негативные возможности. Перед нами оказалось сильнодействующее средство, для которого нет пределов. Отсюда следуют как усиливающая общество и государство роль информационных систем и сетей, так и роль ослабляющая, поскольку они становятся основной целью противника или оппонента. Информация начинает нести в себе как созидательную, так и разрушительную силу, но в гораздо более сильной степени, чем это было ранее. Таким образом, существует неустранимая связь информационной и неинформационной компонент. Информационное насилие не возникает в информационном обществе, а существует всегда, является двигателем исторического развития.
Основными формами информационного насилия являются: информационный прессинг, искаженная информация, недостаточная информация, нелегитимная информация. Отсюда, наиболее общими механизмами информационного насилия являются: информационное давление, искажение информации, утаивание информации, незаконное получение информации. Они связаны друг с другом, взаимодополняют и взаимополагают друг друга. Взятие власти над объектом происходит посредством дискурсивного акта, фактом своего выполнения создающего соответствующее состояние социального объекта.
Особая опасность информационного насилия заключается в том, что оно вызывает постоянный и глубокий эмоциональный стресс, вызванный несоответствием хранимой в подсознании человека на генетическом уровне родовой информации и навязываемой извне через сознание текущей информации. Информационное насилие существует всегда, отличие лишь в том, что в информационном обществе информационная составляющая приобретает явный, а не латентный характер. В информационном обществе возникает целая индустрия информационного насилия, появляется относительная самостоятельность информационной составляющей, даже без участия человека (воздействие информационных полей друг на друга). Информационное насилие является составной частью любого насилия, существует в живых и неживых системах, имеет биологические, физические корни. Однако, с другой стороны, происходит инверсия, оборотность. В информационном обществе меняются лишь специфика, способы осуществления информационного насилия.
Полученные в ходе исследования результаты и выводы представляют определенную значимость для развития социальных исследований проблемы информационного насилия. Концептуализация представлений об информационном
насилии дает возможность развивать научные представления на более определенном, систематизированном поле.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тоффлер Э. Шок будущего / Э. Тоффлер. М.: АСТ, 2002. 557 с.
2. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла / Ж. Бодрийяр. М.: Добросвет, 2000. 258 с.
3. Остроухов В.В. Насилие сквозь призму веков: историко-философский анализ / В.В. Остроухов. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. 191 с.
4. Крылов К. Пробуждение от идиотизма / К. Крылов.
www.russ.ru/politics/20021105-kr.html.
5. Дубровский Д.И. Обман. Философско-психологический анализ /
Д.И. Дубровский. М.: Эусмо, 2004. 120 с.
6. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире - методология анализа и практика исследований / М.М. Назаров. М.:УРСС, 2002. 240 с.
7. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии двадцатого века / Г.Г. Почепцов. М.: «Рефл-бук»; Киев: Ваклер, 2001. 352 с.
Борщов Никита Александрович -
кандидат философских наук, доцент кафедры «Прикладные информационные технологии» Саратовского государственного технического университета
Borshchov Nikita Aleksandrovich -
Candidate of Sciences in Philosophy, Assistant Professor of the Department of «Applied Information Technologies» of Saratov State Technical University
Статья поступила в редакцию 15.12.09, принята к опубликованию 25.03.10
