CC BY
36
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ, НАЦИОНАЛЬНЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И ТЕХНОЛОГИИ
ДИНАМИКА ИНФОРМАЦИОННОГО НАСИЛИЯ В СОЦИАЛЬНОМ РАЗВИТИИ
© БОРЩОВ Никита Александрович
кандидат философских наук, доцент кафедры прикладных информационных технологий Саратовского государственного технического университета.
@ +7-917-202-0891, И nikita@borshchov.info
В статье актуализируется проблема информационного насилия. Автор статьи доказывает, что информатизация общества происходит в определённой социальной среде и испытывает зависимость от этой среды. С эволюцией общества информационная составляющая приобретает явный, а не латентный характер (при этом вещественные и энергетические компоненты не исчезают), происходит дифференциация информационного насилия.
Ключевые слова: информационное насилие, средства массовой информации, информационное общество, информационная безопасность.
Противоречия интеграционных стратегий глобализации и регионализации конструируют новые информационные и виртуальные потоки, продуцирующие информационное насилие. Несмотря на обилие публикаций по самым различным направлениям рассматриваемой проблемы, пока практически не встречаются работы со специальной акцентуацией социальных проблем насилия в его информационных формах, с разработкой типологии информационного насилия и возможностей его превенции.
Функционирование государства, его социальная, политическая, экономическая, индустриальная сфера находятся в прямой зависимости от работы информационных сетей, систем связи и управления, программного обеспечения, составляющих техническую базу информационного пространства. Данная взаимосвязь сегментов инфраструктуры государства зависит от на-
дёжного функционирования средств передачи и обработки информации, и возникающие в этой связи новые реалии не могут не учитываться мировым сообществом. Сегодня жизнедеятельность общества осложняется факторами агрессии и насилия, их специфического преломления, соответствующего социально-экономической и культурной ситуации региональных пространств и временных характеристик социума. На фоне явлений кризиса и нестабильности информационное насилие оказывается неизбежным сопровождением общественного бытия.
Нарушение равновесия, связанное с распадом механизмов социализации, приводит к освобождению антисоциальной энергии с последующими колоссальными потрясениями для всего общества в различных формах насилия. Несмотря на некоторые природные и антропологические предпосылки насилия, оно по своей сути есть феномен культуры, инсти-
туциональный атрибут социальных процессов и отношений. Имея универсальный характер, социальное насилие конкретизируется в открытых и закамуфлированных формах локально определённых сфер всей общественной жизни. В социальной, политической, экономической, духовной, семейно-бытовой сферах оно выступает как детерминированное социально значимой информацией силовое или несиловое воздействие, противоречащее закономерному ходу событий: физическим и биологическим закономерностям, юридическим нормам, моральным принципам. В любой, даже самой примитивной силовой форме всегда есть информационная составляющая. Силовое воздействие всегда промоделировано информацией, отсюда различная амплитуда (величина информации).
Информационная компонента насилия содержится на любом этапе развития общества, в любых формах насилия, модулируя их и являясь атрибутом насилия. Информационное насилие, в широком смысле, предполагающем существование информации в любых социальных системах, - это несиловое (невещественное и неэнергетическое) упорядоченное воздействие на объекты, носящее антисоциальный либо антиличностный характер. Информационное насилие, имея природные предпосылки, выступает особой формой социального насилия, где информационная составляющая в результате инверсии приобретает самостоятельную сущность, на основе силовых: вещественных и энергетических процессов. Его распространение связано с антропологическим кризисом, модернизационным шоком, распадом традиционных культур, освободившим деструктивные и антисоциальные импульсы. В узком смысле, информационное насилие - не силовое воздействие на ментальную сферу. С эволюцией общества информационная составляющая приобретает явный, а не латентный характер (при этом вещественные и энергетические компоненты не исчезают), происходит дифференциация информационного насилия.
Социальные институты - государство, СМИ, образование, семья устойчиво воспроизводят информационные и социальные практики, в том числе социальные действия, связанные с насилием и агрессией. Основными генетическими источниками экстремизма и насилия выступают конструирующие их духовные, культурные, экономические, политические, психологические и языковые источники. Симулятор насилия, возникающий в прессе, радиопередачах, телевизионном экране, - это информационное насилие, заключённое в самой природе образов.
Насилие схоже с природной агрессивностью, отличаясь от неё тем, что ищет законные основания, апеллирует к морали и разуму, по-
нятиям блага, справедливости. Насилие представляет собой попытку соединения того, что невозможно соединить - природно-агрессивные и разумно-аргументированные способы поведения. За насилием всегда стоит человеческий конфликт такой глубины, когда люди расходятся между собой по вопросу о том, что есть добро и справедливость до крайней степени, когда добро и справедливость для одних является злом и несправедливостью для других. Из этого А. А. Гусейнов делает вывод, что на насилие невозможно получить согласие тех, против кого оно направлено, ибо будь такое согласие, не было бы нужды в самом насилии, и оно, следовательно, не может быть санкционировано в качестве разумно-нравственного деяния [6, с. 71-73]. Однако мы вынуждены не согласиться с данным утверждением, так как ряд форм воздействия на человека, даже при получении от него согласия, будет продолжать оставаться насилием.
В настоящее время насилие, как отмечает Ж. Бодрийяр, приобрело новое обличье - наши средства массовой информации сделали его общедоступным. Информация о насильственных актах мгновенно появляется на первых страницах газет, в телевизионных новостях, не говоря уже о фильмах, где насилие пропагандируется в многочисленных видах. Люди до такой степени стали чужды друг другу, что насилие становится обычаем, которое хотя бы на миг возвращает людей к ближним. Ж. Бодрийяр считает, что в своей основе насилие - это, скорее, отсутствие события. Насилие взрывает безразличие, политическую пустоту (а не злобу той или иной группы людей), молчание истории (а не психологическое подавление индивидов) [3, с. 7-9].
Социальное насилие в России стало неизбежным и закономерным результатом чрезмерно затянувшегося переходного периода, сопровождающегося развалом экономических связей, социальным расслоением населения, национальными конфликтами, резким падением уровня жизни, кризисом нравственности. Новейшие технологии усиливают опасность информационного насилия, происходит экспоненциальное развитие риска и уязвимости нашей цивилизации. Однако, несмотря на увеличивающееся информационное доминирование, вещественные и энергетические компоненты насилия сохраняются, они не исчезают, что-то должно оставаться носителем информации. Разница между информационным и физическим насилием заключается, в том числе, и в энергетических затратах. Можно обозначить наиболее распространённые формы информационного насилия: физическое (громкая музыка, излучение), физиологическое (негативное воздействие от
сочетания цветов, 25-й кадр), психологическое (страх, расстройства, негативная информация).
Информационная цивилизация меняет не просто статус информации, то есть роль её позитивных последствий, но и резко расширяет негативные возможности. На смену знанию приходит информированность, причём информация становится все более специфической и трудной для понимания, поэтому объект или событие, попавшие в фокус внимания, необходимо изучать более тщательно, чем когда-либо в прошлом. Видов насилия ничуть не меньше, чем областей человеческой деятельности. Суть насилия состоит в том, чтобы вынудить конкретного человека или сообщество людей к действиям, которые противоречат их собственным интересам. Таким образом, сокрытие от людей информации об их истинных интересах либо сознательная подмена их на ложные, путём информационного наката, представляет собой наихудший вид насилия. Всё более актуальной становится не защита информации, а защита от информации.
Среди многообразных проявлений эффектов массовой коммуникации особое место занимают те, которые связанны с изображением насилия, в первую очередь в программах телевидения. Эта проблема на протяжении последних десятилетий была и остаётся предметом многочисленных исследований и неослабевающих дискуссий. Особую остроту проблема приобрела в связи с темой социальной ответственности средств массовой коммуникации (СМК). Приведём основные вопросы в рамках этой темы. Действительно ли функционирование СМК приводит к проявлениям агрессивного поведения, и, если да, то каков механизм реализации этого феномена? Каков вклад средств массовой коммуникации в реальный уровень насилия в том или ином обществе? Чему средства массовой коммуникации способствуют в большей степени - проявлению агрессивных действий или освобождению от чувств агрессивности? Каковы особенности влияния информационных и художественных материалов телевидения, содержащих сцены насилия [10, с. 97-105]? К настоящему времени среди исследователей не сложилось единой точки зрения о сути и направленности влияния показа телевизионного насилия на проявления насилия в реальности.
Можно спорить по поводу того, насколько насилие на экране приводит к насилию в жизни, и что происходит, когда количество телевизионных убийств в час удваивается, но одно не вызывает сомнения - наши ценности находятся под огромным влиянием того, что мы видим на экране [16, с. 218-222]. Эмоциональное воздействие письменного слова гораздо слабее,
чем воздействие телеэкрана. Телевидение во многих отношениях отбрасывает нас назад, в мир неграмотности. Ценится визуальное воздействие на эмоции и страхи, а не привлекательность строгой логики смысла. Логическое воздействие возможно и при помощи электронных СМИ, но они гораздо больше подходят для пробуждения эмоций, чем для передачи логической информации.
Рост мощи информационных механизмов современного общества усиливает его зависимость от этого глобального по своим масштабам, всепроникающего процесса. Цивилизация, заключая в себе информационную составляющую, стала уязвимой, а быстродействие и широкое распространение информационных сетей многократно увеличило мощь именно информационного оружия. Дополнительно влияет на ситуацию и принятая сегодня модель общества как принципиально открытого, что предполагает гораздо больший объём разнообразных информационных потоков, чем в случае закрытого общества [11, с. 8-18].
Самым важным «сырьём» для современной цивилизации становится информация, включая воображение. Информация обретёт большую ценность, чем когда-либо, и новая цивилизация перестроит систему образования и научных исследований, а, кроме того, реорганизует средства массовой информации. Современные СМИ (как печатные, так и электронные) совершенно не способны нести всю информационную нагрузку и к тому же не обеспечивают жизненно важного культурного разнообразия. Революция в СМИ приведёт к революции в психике [14, с. 614]. Каждый способ накопления и передачи информации глубоко проникает в сеть социальных отношений: политические события, формы научного общества, экономические системы. Всё координируется средствами коммуникации, переводящими информационное восприятие на более высокий, а главное, массовый уровень.
С. Г. Кара-Мурза, исследовавший проблему изменения сознания людей под воздействием информационных технических средств, отмечает, что «та аномальная сила внушения, которой обладает телевидение, сможет послужить симптомом для обнаружения более фундаментальной проблемы - изменение типа сознания и мышления при переходе человечества к новому способу получения информации, не с листа, а с экрана» [9, с. 282]. Массовая культура имеет силу манипуляции как общественным, так и индивидуальным сознанием. Современная индустриальная культура действительно создаёт широкие возможности для манипуляции сознанием, при которых человек
теряет способность рационального осмысления событий. При этом и сами манипулируемые, и сами манипуляторы становятся заложниками массовой культуры [12, с. 31].
Нельзя не заметить, что большинство кинематографической продукции (теперь всё больше в «телевизионной упаковке») есть не что иное, как откровенная пропаганда хищности, насилия, аморальности. На первый взгляд, во многих фильмах содержится явная критика агрессивности, до добра никак не доводящей. Но на самом деле, под видом якобы борьбы с насилием, на экранах появляются типичные, откровенно хищные агитки. «Самое массовое» искусство сильно понижает реальный иммунитет людей к восприятию настоящих убийств и насилия в обществе, что представляется обыденным явлением [7, с. 41; 17, с. 47-48].
Характер влияния средств массовой информации во многом зависит от формы контроля за их деятельностью. Причём установление жёсткого экономического и политического контроля со стороны определённых групп над СМИ ведёт к деформации их деятельности [5, с. 89]. Основные методы и способы воздействия средств массовой информации на власть, массы и политический процесс - это получение, отбор, препарирование, комментирование и распространение сведений. При этом СМИ способны как просвещать людей и помогать им компетентно участвовать в политике, так и дезинформировать, сеять недоверие и страх. Более того, средства массовой информации - это инструмент особого способа влияния и управления - политического манипулирования. Оно осуществляется путём внедрения в массовое сознание мифов, использования прямой подтасовки фактов, замалчивания неугодной информации, распространения лжи и клеветы, а также полуправды и «наклеивания ярлыков».
Можно обозначить следующие свойства информационного насилия: несиловой (невещественный и неэнергетический), идеальный характер; неподчинение физическим закономерностям (нет массы, веса, размера, температуры плавления); нелинейность, то есть непропорциональная зависимость причины и следствия; нарушение закона сохранения вещества и энергии, кумулятивный характер, возможность возрастания информации как снежного кома; возможность максимальной дальности и скорости распространения, которая увеличивалась с развитием технических достижений (дубина, копьё, стрела, пуля, ракета), хотя граница скорости информационного насилия тоже конечна, - скорость света в вакууме; возможность идеального клонирования, так как идеальные копии можно сделать одинаковыми,
они могут быть неизменными, замороженными, а материальные предметы постоянно изменяются, стареют; нелокализованность во времени (так как любое материальное воздействие осуществляется в конкретное время, например убийство, а у информационного насилия может быть последствие, протяжённость во времени) и пространстве (убийство конкретного человека происходит в конкретном месте, а информационное воздействие может быть «размазанным», диффузным); пандемия (эпидемия, носящая глобальный характер); опосредованный характер и скрытность воздействия (хотя некоторые формы физического воздействия тоже незаметны, информационное воздействие может быть абсолютно незаметным); виртуальный характер воздействия; возможность фокусировки; селективность; уязвимость, хрупкость информационного мира, лёгкость доступа, взлома информационных систем.
Выделенные свойства не существуют опосредованно, изолированно, а образуют систему, подразумевают друг друга. Вещественные и энергетические компоненты информационных сетей, несмотря на возрастающую социальную обусловленность, не исчезают.
Необходимо отметить ряд оснований для выделения типологизации информационного насилия, осуществить типологизацию по следующим принципам:
- в зависимости от субъекта насилия - того, кто осуществляет насилие (отдельные физические лица, хакеры, спецслужбы, PR-группы, идеологические организации, государственные органы, производственные компании, теле- и радиокомпании, научные работники, системы искусственного интеллекта);
- в зависимости от объекта насилия - того, к кому применяется насилие (отдельные физические лица, человечество в целом, научные сотрудники, атеисты);
- в зависимости от способов и механизмов осуществления насилия (вербальное, невербальное, аудиовизуальное);
- в зависимости от степени проявления насилия: явное и латентное (ложь, сокрытие информации, злоупотребление доверием), прямое и косвенное, то есть непосредственное и опосредованное (радио в автобусе, на остановках).
При этом следует отметить, что типоло-гизация объекта и субъекта, между которыми может происходить инверсия, хотя и не в полной мере, является основной.
Накопленный эмпирический материал позволяет судить о переходе значительной части аудитории от состояния телемании к теленаркомании, когда потребность перерождается в бездумную привычку - в навык. Лишённый
телевидения человек испытывает чувство пустоты, потери чего-то важного, дискомфорт, раздражение, доходящее порой до отчаяния. Телевидение от природы наделено волшебным даром убеждения в достоверности того, что преподносит зрителю.
Читатель вынужден в своём воображении выстраивать образы и ситуации, описываемые в словах, а на экране всё готовое, зритель пассивен, и его легче убедить. Хотя исследователи пропаганды полагали, что СМИ в состоянии лишь усилить или ослабить установки массового сознания, но не изменить их. Они считали, что на пути пропаганды встаёт система ценностей, но, вероятно, ошиблись, или что-то произошло с нами [4, с. 94-151].
Телевидение наделено способностью эффективнее других влиять на самые, казалось бы, неподдающиеся пласты массового сознания. Зрелищность и систематичность привязывает человека к экрану, ведёт к формированию потребности включаться в «виртуальную реальность» телевидения, которое в массовом порядке и повседневно влияет на вкусы, корректирует моду, формирует язык - его стиль и лексику. Телевидение конструирует мир, который не дан нам в восприятии, оно - гипноз и наркотик, «пожиратель времени». Будучи благом, когда общество владеет информацией, она превращается во зло, когда выходит из-под контроля. Не случайно столько описаний посвящено «океану», «трясине» информации. В этих условиях информация становится объектом продуктивного упорядочения и регулирования, от результатов которого зависит использование информации в качестве глобального стратегического ресурса выживаемости общества [8, с. 78].
Сцены насилия врываются в атмосферу домашнего уюта с экрана телевизора и видео, а чем это является, - относительно безобидным сбросом инстинктивных побуждений или подзарядкой, ищущей разрешения в асоциальных поступках, ещё предстоит определить. Фильмы ужасов - не представляющий опасности род видеоиндустрии, это лишь серия трюков, не имеющая никакого отношения к реальной действительности. Только патологическая неспособность проводить различие между воображаемым и действительным становится причиной беспокойства. Так называемые высокохудожественные проблемные фильмы, поставленные лучшими режиссёрами, которые мы смотрим с удовольствием, по сравнению с этими инсценировками ужасного, оставляют в душе глубокий след.
В странах Европы существует ограничение объёма показа насилия в средствах массовой информации, в отличие от России.
Закладывая в подсознание зрителя негативные стереотипы поведения, авторы программ несут ответственность за возрастание агрессии в обществе. Сегодня количество сцен насилия в самых жестоких, патологических, извращённых формах превзошло уже все границы восприятия его нормальным человеком. Насилие, лавиной обрушивающееся с экрана, становится «нормой» досуга.
Телевидение задаёт тон стилю жизни рядового человека, формирует его бытовое поведение, и чего в этом больше, положительного или отрицательного, сказать невозможно. Телевидение опасно тем, кому нравится, и не опасно тем, кому не нравится. Социальная роль телевидения вырастает в серьёзную проблему, прежде всего в тех развитых обществах, где увеличивается объём свободного времени. Развлекательные программы ТВ, претендуя вроде бы лишь на свободное время человека, на деле посягают на формирование его как личности. Социальная опасность телевидения - в демонстрации насилия во всех его проявлениях [4, с. 227].
Меняются технологии, меняется стиль и образ жизни. Человек меняет свой образ жизни и создаёт новую культурную среду, новые модели социального поведения. Главное следствие технологического прогресса и компьютерной революции - индивидуализация социальной и техногенной среды. Всегда найдутся люди, которые в удобном случае готовы (иногда сами того не осознавая) унизить ближнего своего в силу инстинктивной потребности в этом. Но если в обычной жизни они ограничены этическими условностями, то сеть, представляя в ряде случаев анонимность и безнаказанность «для хулиганских выходок», даёт им широкое поле для такой деятельности.
Информация становится всё более специфической и трудной для восприятия, поэтому объект или событие, попавшие в фокус внимания, необходимо изучать более тщательно, чем когда-либо в прошлом. Появляется большая потребность в осмыслении информации, которая не только сообщается, но и интерпретируется [2, с. 632-634]. Объём информации, которую человек может усвоить, является ограниченным. При «экспоненциальном» росте знаний объём информации, который может быть воспринят любым человеком, постоянно уменьшается.
Реклама и пропаганда уже не претендуют на то, чтобы их принимали на веру, - они стремятся заставить верить. Вся пропаганда является публичным оскорблением здравому смыслу и интеллекту, но при этом вы сами являетесь «реципиентом» этого оскорбления - отвратительного проявления молчаливого взаимодействия. С тактикой утаивания покон-
чено, теперь нами управляют языком открытого шантажа. Всеобщая коммуникация и перенасыщение информацией представляют угрозу для защитных свойств человеческого организма. Это символическое интеллектуальное пространство, где рождаются суждения, не защищено более ничем [3, с. 48-77].
Основными формами информационного насилия являются: информационный прессинг, искажённая информация, недостаточная информация, нелегитимная информация. К наиболее общим механизмам информационного насилия относятся: информационное давление, искажение информации, утаивание информации, незаконное получение информации. Они связаны друг с другом, взаимодополняют и взаимополагают друг друга. Взятие власти над объектом происходит посредством дискурсивного акта, фактом своего выполнения создающего соответствующее состояние социального объекта.
Особая опасность информационного насилия заключается в том, что оно вызывает постоянный и глубокий эмоциональный стресс, вызванный несоответствием хранимой в подсознании человека на генетическом уровне родовой информации и навязываемой извне через сознание текущей информации. Информационное общество отличается не тем, что становится больше информации. Информационное насилие существует всегда, отличие лишь в том, что в информационном обществе информационная составляющая приобретает явный, а не латентный характер.
Очевидно, что необходима разработка системы по преодолению или хотя бы смягчению информационного насилия. Мощь информационных потоков уже не сдерживается ни моральными, ни культурными границами. Именно поэтому вопросы информационной безопасности и правового регулирования информации так волнуют общественность. Информационные технологии предоставляют большие возможности при применении их в конфликтах для навязывания социальной системе определённой модели поведения, что объясняется особой ролью информации, способной контролировать и управлять физическими процессами, во много раз превосходящими её по затратам. Поэтому представляется, что в будущем информационное пространство не перестанет быть неким полем битвы, наоборот, именно сюда переместится большинство социальных конфликтов.
Деятельность по обеспечению информационной безопасности социального субъекта может принимать любую форму в зависимости от предпочтений субъекта, однако наиболее эффективных результатов можно достичь лишь путём создания системы обеспечения
информационной безопасности, включающей в себя два комплекса мер: пассивную защиту и активное противодействие. Социальная роль деятельности по обеспечению информационной безопасности заключается в том, что она помогает сохранить субъективные модели объективного мира, отталкиваясь от которых социальные субъекты так формируют своё поведение, чтобы наиболее эффективным образом достичь поставленных целей.
Окружающая среда обрушивает на нас поток стимулов, на наши органы чувств воздействуют сигналы, имеющие внешнее происхождение, - звуковые волны, свет. Воспринятые, эти сигналы в ходе пока ещё загадочного для нас процесса трансформируются в символы реальности, то есть в образы. Итак, когда общество находится под непрерывным воздействием радио, телевидения, газет и журналов, когда доля спроектированных сообщений, получаемых индивидуумом, увеличивается (и соответственно уменьшается доля некодированных и неспро-ектированных), мы наблюдаем неуклонное увеличение скорости представления индивидууму имиджсодержащей информации. Поток кодированной информации с небывалой силой воздействует на органы чувств, и это можно считать одной из причин постоянной спешки современного человека. Но если для индустриального общества характерно ускорение обмена информацией, то в супериндустриальном обществе этот процесс развивается дальше. Волны кодированной информации вздымаются всё выше и выше и обрушиваются на нервную систему человека [15, с. 186-189].
Существуют системы комплексного воздействия на психику пользователя, работающего с глобальной кибернетической системой. Всё дело в том, что современная культура нуждается в новых собственных средствах трансляции поведенческих систем, разностороннего опыта и информации. Мультимедийные сайты, представленные в виде информационно-развлекательных или аналитических страниц с «горячей», «сенсационной» информацией, составлены с учётом законов особенностей восприятия человека и психологии виртуальных коммуникаций, что позволяет оказать глубинное, иногда на уровне иррационального, воздействие на пользователя. Психологическое воздействие опасно тем, что его довольно трудно обнаружить на ранних стадиях применения, не говоря уже о невозможности выявления программно-аппаратными средствами.
Скрытая опасность Интернета и ему подобных интерактивных кибернетических систем как раз и заключается в том, что в отличие, к примеру, от телезрителя, пользователь сети психологически уверен в своей свободе
информационного выбора, в неуправляемости своего поведения со стороны других сетевых субъектов. Что может быть для манипулятора более желанным, чем убеждённость информационного реципиента в его полной свободе выбора.
Исходя из всего вышеизложенного можно сделать вывод. Информационное насилие возникает в социальном взаимодействии объекта и субъекта, осуществляемом как столкновение культурных и социальных установок в едином социальном хронотопе. Поэтому актуальной становится уже не защита информации, а защита от информации, для предотвращения насилия возможно разделение времени и пространства агентов и реципиентов насилия либо устранение конфликта установок. Информационная безопасность личности характеризуется защищённостью психики, сознания от опасных информационных воздействий и зависит как от личностных качеств индивида, так и от моральных, социальных и правовых условий в обществе. Превенция информационного насилия, носящего частный, конкретный характер, вполне возможна, но можно ли предотвратить информационное насилие в глобальном масштабе?
Проблема информационного насилия не надумана, она реально существует, и с этим нужно бороться, хотя, к сожалению, многие недооценивают, насколько они зависят от средств массовой коммуникации. Концептуализация представлений об информационном насилии даёт возможность развивать научные представления на более определённом, систематизированном поле.
Библиографический список
1. Адамьянц T. З. Проблема диалога в общении с экраном: миллион картинок экрана - одна «картина мира» телезрителя (семиосоциопсихо-логический анализ) [Текст] // Мир психологии. - 2000. - № 2. - ISSN 5-89395-089-5.
2. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования [Текст]. - M., 1999. - ISBN 5-87444-070-4.
3. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла [Текст]. - М., 2000. - ISBN 5-7913-0028-Х.
4. Борецкий Р. А. Осторожно, телевидение [Текст]. - М., 2002. - ISBN 5-7974-0051-4.
5. Власов В. И. Влияние: понятие и процесс [Текст]. - Ростов н/Д., 2000.
6. Гусейнов А. А. Террористические акты 11 сентября и идеал ненасилия // Насилие и ненасилие: Философия, политика, этика [Текст].
- М., 2003. - ISBN 5-98022-002-Х.
7. Диденко Б. А. Хищная власть [Текст]. - М., 1997. - ISBN 5-87282-076-3.
8. Еляков А. Современное информационное общество [Текст] // Высшее образование в России. - 2001. - № 4. - ISSN 0869-3617.
9. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием [Текст]. - М., 2000. - ISBN 5-9265-0003-6.
10. Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований [Текст]. - М., 2002. -ISBN 5-354-00134-Х.
11. Почепцов Г. Г. Информационные войны [Текст]. - М., 2001. - ISBN 966-543-048-3.
12. Степин В. С. Теоретическое знание [Текст].
- М., 2000. - ISBN 5-89826-053-6.
13. Тоффлер Э. Метаморфозы власти [Текст].
- М., 2001. - ISBN 5-17-004183-7.
14. Тоффлер Э. Третья волна [Текст]. - М., 1999. - ISBN 5-237-00960-3.
15. Тоффлер Э. Шок будущего [Текст]. - М., 2002. - ISBN 5-17-010706-4.
16. Туроу Л. Будущее капитализма / / Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология [Текст]. - М., 1999. - ISBN 5-87444-067-4.
17. Шатило Я. С., Черкасов В. Н. Информационные войны // Информационная безопасность регионов. - 2009. -№ 2(5) - ISSN 1995-5731.
