CC BY
242
УДК 81 ’23
ИНФОРМАЦИОННО-ВЕЩАТЕЛЬНЫИ СТИЛЬ ЖУРНАЛА “THE ECONOMIST”
© С. В. Губик
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (347) 229 96 07.
E-mail: bashenyovs@mail. ru
Статья посвящена выявлению основных особенностей информационно-вещательного стиля журнала "The Economist". Теоретической основой служат понятия функционального стиля и медиадискурса. Медиадискурс понимается как совокупность всех языковых процессов и продуктов в сфере массовой коммуникации. Предпринятый анализ позволяет сделать заключение о том, что специфические черты информационно-вещательного стиля журнала "The Economist" обусловлены наличием тематической доминанты, целевой аудиторией, коллегиальным характером производства текстов, стремлением к объективности и взаимодействием стратегий экспрессии и стандарта.
Ключевые слова: медиадискурс, медиатекст, информационно-вещательный стиль, функциональный стиль, экспрессия, стандарт, стереотип, метафора, идеологическая модальность, тематическая структура, интертекстуальные связи.
Внимание многих исследователей в последние годы обращено к проблемам медиадискурса, поскольку именно он является одной из самых динамичных форм существования и развития языка. Анализ медиадискурса, функционирующего в сфере массовой коммуникации и оказывающего огромное влияние на процесс языковых изменений, позволяет получить представление о том, как реальность отражается не только в средствах массовой информации, но и в языке в целом. Изучение национальных медиадискурсов может основываться на целом комплексе параметров, одним из которых является, по мнению Т. Г. Добросклонской, информационно-вещательный стиль, т. к. для общения со своей аудиторией в медиадискурсе используются устойчивые медиастилистические и риторические средства [1]. Понятие информационновещательного стиля используется для обозначения особой тональности общения с адресантом, свойственной конкретному средству массовой информации. Важно то, что эта тональность определяется не только лингвистическими факторами, но и рядом экстралингвистических (политическим, историческим, культурным, идеологическим, социальным).
В центре внимания статьи - особенности информационно-вещательного стиля журнала “The Bconomist”, рассмотренные на материале таких популярных медиато-пиков, как бизнес, финансы, экономика. Из понимания функционального стиля как «разновидности литературного языка, в которой язык выступает в той или иной социально-значимой сфере общественно-речевой практики, особенности которой обусловлены особенностями общения в данной сфере» [2], следует, что каждый функциональный стиль характеризуется специфической лексикой, особой комбинацией и регулярной воспроизводимостью языковых средств и явлений.
Основными стилеобразующими факторами, которые обусловливают особенности функционирования языковых средств и их специфическую организацию, являются не только сфера применения языка, но и тематика, цели высказывания и канал общения.
Отличительной особенностью стиля “The Economist” является коллективность создателей медиатекстов: статьи не подписываются авторами. Коллективный характер производства текстов связан с установкой на объективность и непредвзятость освещения событий, с убежденностью коллектива журнала в том, что содержание статей гораздо важнее того, кем они были написаны ("it is a paper whose collective voice and personality matter more than the identities of individual journalists " [3]). Подобная коллегиальность способствует сохранению единого стиля общения с читателями, создавая впечатление, что все статьи написаны одним автором. Понятно, что на страницах журнала отражается точка зрения не автора медиатекста и даже не редакции, а некоторого института - тех либерально-радикальных кругов, рупором которых является журнал “The Economist”. Идея о коллективности отправителей медиасообщений позволила исследователям массовой коммуникации говорить о том, что в массмедиа структуры общаются посредством людей, а не люди посредством структур: не имея возможности обсудить информацию с ее отправителем, получатели обсуждают ее в своей социальной структуре [4-5].
Стиль журнала во многом определяется его целевой аудиторией. Это - высокообразованные люди, а также профессионалы из мира политики, бизнеса, экономики. В силу этого адекватное понимание содержания статей требует от читателя знания фундаментальных понятий классической экономики и профессиональной терминологии из сферы бизнеса и финансов. Например, общеэкономические термины типа invisible hand, macroeconomics, demand curve или comparative advantage не снабжаются дефинициями, т.к. являются основополагающими и должны быть понятны любому экономически образованному человеку. По приблизительным подсчетам, плотность терминов в разделах “Business” и “Finance & economics” составляет 4.2-5%, т.е. на 100 смысловых лексических единиц медиа-
текста приходятся 4-5 терминологических единиц, обозначающих специальные понятия экономической сферы. Изучение текстов “The Economist” показало, что авторы наряду с терминами широко используют профессионализмы и профессиональные жаргонизмы благодаря их образности и экспрессивности. Например, распространенными профессионализмами являются vulture capitalist, golden parachute, to go bust, management guru. Следует особо отметить журналистские термины-метафоры, используемые для обозначения экономических реалий (basket case, baron, behemoth, fat cat, poison pills), которые зачастую переходят из категории журналистских метафор в категорию полноправных экономических терминов, что подтверждается их фиксацией в словарях. На страницах журнала можно встретить цитаты на французском, древнегреческом и латинском языках, которые приводятся без перевода на английский язык, что также свидетельствует о существовании определенных культурных и социальных фильтров, которые задействованы в данном типе медиадискурса.
Необходимо осознавать, что в круг профессионального общения включены не только содержательно-предметная или энциклопедическая составляющая, т. е. общая сфера профессиональных знаний [6], но и социальный, и этнокультурный компоненты, которые предполагают существование в сознании коммуникантов определенных представлений как о речевом поведении в различных ситуациях профессионального общения, так и о целях общения в данной ситуации. Например, в нижеследующем отрывке из статьи, посвященной судебным искам против международного банка: As a global bank, Citigroup is used to being sued — it is an accepted part of doing business. But a lawsuit that demands $10 bln and alleges that the bank knowingly defrauded shareholders of a big corporate customer? That does not happen every day. (№8387. 2004. С. 62), содержится информация разного плана - о практике ведения банковского бизнеса: судебные иски являются его неотъемлемой частью, и социокультурная информация - обвинения в том, что банк умышленно обманул своих крупных корпоративных клиентов, встречаются крайне редко, т. к. они подразумевают нарушение банком основ деловой этики (знание которой разделяют все члены делового сообщества) и наносят вред репутации банка.
Характерной чертой массмедийного стиля, по мнению многих исследователей, является соотношение разговорности и книжности, которое, в свою очередь, служит фундаментом для противоположных и взаимосвязанных тенденций - к экспрессии и стандарту (данный принцип газетно-публицистического стиля был выдвинут В. Г. Костомаровым в работе «Русский язык на газетной полосе», 1971). Выполнение двух основных функций массовой коммуникации -информационной и воздействующей, лежит в основе конструктивной идеи чередования единиц разного
стилистического потенциала - информем и экспрес-сем (термины В. Г. Костомарова), которая обеспечивает устойчивость связи с массовой аудиторией, составляет стилевую сущность медиатекста и придает медиадискурсу конструктивную целостность.
Базовым элементом экономического медиадискурса, реализующим тенденцию к сохранению стандарта, является специальная экономическая лексика и такие стандартизованные языковые средства, как устойчивые формулы и стереотипные клише, которые позволяют поставлять общепонятную информацию и к тому же экономят усилия и время журналистов, ограниченных сроками выхода в свет очередного номера журнала. Тенденция к определенной тематической стандартности текстов порождает семантическую стандартность контекстов, т. е. приводит к использованию устоявшихся, стереотипных языковых клише. Например, детальный анализ практического материала показывает, что такие распространенные в мире бизнеса события, как слияние или поглощение компаний (mergers and takeovers), принято описывать с помощью следующих клишированных фраз: to make (launch) a hostile takeover bid, takeover target, takeover bid battle, an agreed takeover bid, to bloc the proposed merger, to entrench management, to dissolve “poison pill" anti-takeover defense, to tie the knot, to take a minority (majority) stake, possible predators, prey. Следует также упомянуть регулярно воспроизводимые при освещении данной тематики метафорические модели обручения, бракосочетания и развода, например: Fiat and General Motors. Divorce Italian-style. Is Fiat’s marriage to General Motors coming to a bloody end?.
Приведенные примеры являются речевыми стереотипами, характерными для профессионального экономического дискурса, но одновременно в них сохраняется экспрессивный компонент, что, очевидно, может служить свидетельством того, что характерные для медиатекстов тенденции к стандарту и экспрессии зачастую взаимосвязаны настолько тесно, что образуют единое целое, направленное на реализацию информационной функции массовой коммуникации с одновременным эмоциональным воздействием на аудиторию. Важно то, что медиареконструкция окружающей действительности c помощью регулярно воспроизводимых языковых средств передает определенную идеологическую модальность и национально-культурную специфику [7].
Наиболее отчетливо идеологическая модальность обнаруживается при анализе того, как “The Economist” освещает некоторые темы. Например, позиция журнала по вопросам глобализации и свободной торговли последовательна и совершенно очевидна - это полная поддержка и защита глобализации и свободных рынков, т. е. отстаивание интересов бизнес-элиты. Одна из основных идей, которая настойчиво внушается на страницах журнала, заключается в том, что глобализация рассматрива-
ется как единственный способ борьбы с мировой бедностью: The poorest countries in the world stand mostly outside the global economic system. Globalisation passes such countries by, condemning them to stay poor (№8384. 2004. С. 67). “The Economist” манипулирует вниманием читателей, высвечивая только положительные стороны глобализации и не обсуждая ее отрицательных последствий: Mr Annan challenged big business and the UN to come together to make globalisation more equitable and sustainable. The UN blesses member companies (members of UN initiative — “Global Compact”). This (philosophy of the corporate social responsibility movement) argues that it is in the interests of big business and its shareholders to behave as responsible global citizens, because that reduces business risks (№8380. 2004. С. 70). В данном отрывке речь идет о новой инициативе ООН, которая описывается в весьма положительном ключе и выдвигает новую «философию корпоративной социальной ответственности», которая подается как благое дело. Позиция же противников этой инициативы упоминается вскользь в нескольких строчках заключительного параграфа.
Своеобразный стиль “The Economist” создается также за счет специфических приемов композиции, которые формируются в органической связи с реализацией приема чередования средств разного выразительного потенциала. Анализ медиатекстов показал, что их композиционные особенности в общем виде характеризуются определенным образом организованной тематической структурой (термин Т. А. ван Дейка [8]). Эта иерархическая структура включает такие категории, как Краткое Содержание, состоящее из Заголовка и Зачина, Главное Событие, Фон, Контекст и Историю события, каждая из которых может быть расчленена на более мелкие категории. Тем не менее существуют некоторые общие закономерности реализации данных композиционных принципов. Так, Краткое Содержание всегда помещается первым, а Комментарии - обычно последними; большинство текстов начинаются с Главного События после Краткого Содержания. Каждая статья характеризуется наличием аналитического комментария, содержит выражение разных мнений и оценок освещаемых событий. «Последовательное разграничение информации и комментария, информации и мнения, информации и оценки - один из характерных признаков «качественной журналистики», стремящейся воплотить в жизнь часто декларируемый, но не всегда реализуемый принцип объективности, непредвзятости в освещении событий» [8].
Еще одной особенностью журнала является особая трехкомпонентная структура заголовков статей, которая включает рубрику (heading), собственно заголовок и краткое резюме, эксплицирующее главную тему текста. Рубрика предшествует заголовку и представляет общую тему, например,
Short-selling. Drug patents. Burmese banks. Banking in Iraq. Как правило, рубрика - это несколькослов-ное сочетание, часто терминологического характера. Резюме обычно представляет собой пропозицию, передающую основную мысль публикации, например, Although it is under fire, short-selling should be encouraged. Резюме эксплицирует заголовок, уточняет его смысл, поскольку основная функция заголовка - привлечь внимание, а не сообщить информацию. Представляется, что в такой трехкомпонентной структуре заголовка наиболее очевидно реализуется основополагающий принцип построения медиатекста - чередование экспрессивных и стандартных элементов. Заголовок-рубрика и заголовок-резюме относятся к стандартным информационным структурам, а главный заголовок выполняет роль экспрессемы, обеспечивающей компрессию информации и ориентированной на воздействие на читателя и высказывание авторской точки зрения.
Являясь специфической особенностью медиадискурса, социальная ориентированность “The Economist” находит свое выражение в категории объективности. Авторы стараются представить все возможные, часто противоречащие друг другу точки зрения: The pessimists about Europe say ... Optimists about Europe — of whom there are a few — suggest... Принцип объективности реализуется за счет аргументации, понимаемой как комплекс вербально реализованных когнитивных процедур обработки знания, приводящих к изменению его онтологического статуса в модели мира адресата [9]. Лексические способы включают использование глаголов мнения - to reckon, to suppose, to believe, to allege и глаголов, обозначающих вероятностное действие to seem, to appear, они вводят пропозицию, истинность которой требует доказательства. Используя глаголы мнения, автор одновременно утверждает что-то и допускает сомнения в истинности со стороны собеседника. Эти глаголы подразумевают претензии на истинность и обоснованность предложения, в котором используются. Категория объективности реализуется в способах представления знания. Их можно классифицировать следующим образом:
1) полное знание: conventional wisdom is, it’s common knowledge;
2) оценка сообщаемого, с точки зрения достоверности: apparently, obviously, justifiably, inevitably, undoubtedly, indeed, true;
3) неопределенность знания: admittedly, arguably, paradoxically, presumably, in some eyes, some acknowledge that, likely;
4) ссылка на источник сообщения: известный -as Treasury secretary once put it, according to economics textbooks и неизвестный - rumours abounded, rumours have been circulating, some information leaked;
5) логическая обусловленность: start with the size of the problem, first, second, in turn, consequently, lastly, ultimately;
6) акцентирование, привлечение внимания: more importantly, listen to such voices, just look at history, just consider the mess.
Особая тональность общения с читателями создается за счет использования разнообразных стратегий экспрессивности, которые позволяют внедрить оценочный компонент посредством обращения к таким эмоционально-экспрессивным средствам языка, как фразеологические единицы, метафоры и метафорические модели, а также интертекстуальные связи.
Исследования показывают, что рассматриваемые медиатексты характеризуется наличием большого количества идиом, устойчивых словосочетаний и образных выражений: number-crunching
(making important calculations), blue chips (a commercial or industrial share of the highest class among investments), teaser (an advertisement intended to get people’s attention for advertisements that will come later) [10], которые содержат в структуре значения оценочные и экспрессивные коннотации. Даже используемые в медиатекстах термины зачастую содержат оценочный компонент в структуре значения в силу своей культурной обусловленности, поскольку система ценностей всегда национально-детерминирована. Например, социокультурная специфика термина best practice (a description of the best way of performing a particular activity in business that can be used by other people or companies as a set of rules to follow) [11] связана с укоренившимися в данном лингвокультурном сообществе идеями о том, что каждый должен стремиться к тому, чтобы хорошо делать свою работу и быть полезным для всего общества в целом.
Как представляется, выбор и специфика метафор, используемых в экономических медиатекстах, обусловлены культурными, историческими, социальными и языковыми традициями общества. Проведенный анализ выявил наибольшую распространенность метафор, связанных с областью войны и военных действий, которые, по-видимому, наиболее точно и выразительно отражают характер отношений и установки участников данного дискурса и являются своеобразными стереотипами данной сферы общения. Например, Manufactures often feel they are fighting a losing battle. The battle lines over corporation tax in the EU are moving east. The French camp said that the Americans had changed their position. Метафора войны позволяет спроецировать определенные элементы области-источника на область-мишень «экономическая деятельность»: производители - это солдаты, ведущие неравный бой без шансов на победу (fighting a losing battle), споры по поводу корпоративного налога - это линия фронта (The battle lines), разногласия между Францией и США - военные маневры (Americans had changed their position).
Следует отметить способность метафор создавать различные комбинации метафорических моде-
лей. Исследователи, занимающиеся проблемами метафорики, пришли к выводу о том, что в одном метафорическом выражении могут обнаруживаться несколько метафорических моделей, и подобная комбинация конвенциональных метафор воспринимается как совершенно новая «творческая» метафора [12]. Например, метафорическое выражение The danger is that, by throwing a few bosses to the lions, the government will satisfy the public ’s thirst for blood (№8364. 2004. С. 66) является комбинацией двух метафорических моделей СУДЬИ - это ХИЩНИКИ (lions), добыча которых - a few bosses, а НАРОД - это ЗРИТЕЛИ в ТЕАТРЕ (причем жаждущие крови, о чем говорит the public’s thirst for blood). Уникальность метафорической информации заключается, прежде всего, в том, что с ее помощью создается многомерный панорамный образ, позволяющий выходить за пределы конкретной ситуации [13].
Интертекстуальные связи дискурса являются содержательной категорией, которую можно рассматривать в ряду средств экспрессивного воздействия. Как показали наблюдения, одними из часто встречающихся прецедентных феноменов являются прецедентные именования, в большинстве случаев -имена-антропонимы. При этом следует заметить, что они представлены не только именами текстового характера, связанными с культурой, историей и традициями англоязычного общества: The railways are the Cinderella of public transport services, но и хорошо известными в мире бизнеса именами реальных лиц и названиями компаний: One of the hedge-fund managers in their portfolio might turn out to be the new George Soros (№8342. 2003. С. 75) или Siemens could never have a Jack Welch (Jack Welch -до недавнего времени руководитель одной из крупнейших в Америке компаний «Дженерал Электрик»). Необходимо отметить, что интертекстуальные связи актуализируют известные для членов данного социума когниции, которые устанавливают контакт между коммуникантами путем проверки культурно-языковой компетенции адресата. Так как профессиональная коммуникация предполагает отношения коммуникативного равенства коммуникантов, то интертекстуальные связи являются эффективным инструментом кодирования смысла в медиатекстах с их одновременной ориентацией на языковой стандарт и экспрессию.
Подводя итог, необходимо упомянуть, что стилистическое единообразие “The Economist” достигается также за счет таких собственномедийных технологий, как семейство легкоузнаваемых шрифтов Eco, остроумных карикатур, особой структуры и дизайна заголовков, использования исключительно красного и белого цветов в рекламном дизайне и т.д. Таким образом, особая тональность общения с аудиторией создается на страницах журнала посредством объективного и непредвзятого анализа событий, анонимностью авторов статей, выбором лингвистических средств, отвечающих целевой
аудитории, регулярно воспроизводимыми композиционными особенностями статей. Информационно-вещательный стиль “The Economist” отличается особым взаимодействием стратегий экспрессивности и стандарта, имеет специфическую социокультурную окрашенность и идеологическую модальность.
ЛИТЕРАТУРА
1. Добросклонская Т. Г. Медиатекст как единица дискурса средств массовой информации // Активные процессы в различных типах дискурсов: политический, медийный, рекламный дискурсы и интернет-коммуникация: мат-лы международной конференции 19-21 июня 2009 года. М.; Ярославль: Ремдер, 2009. С. 122-129.
2. Большой Энциклопедический Словарь. Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.
3. The Economist. http://www.economist.com/research/styleGuide/
4. Костомаров В. Г. Наш язык в действии: Очерки современной русской стилистики. М.: Гардарики, 2005. 287 с.
5. Taylor J. R., Cooren F. What makes communication “organizational”? // Journal of Pragmatics. 1997. №27. P. 409-438.
6. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. 280 с.
7. Добросклонская Т. Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ: современная английская медиаречь: учебное пособие. М.: Флинта, Наука, 2008. 264 с.
8. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. 312 с.
9. Баранов А. Н. Аргументация как языковой и когнитивный феномен // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М.: Наука, 1990. С. 40-52.
10. Longman Business English Dictionary. Pearson Education limited, 2000. 533 p.
11. Longman Dictionary of Contemporary English. Pearson Education limited, 2001. 1754 p.
12. Баранов А. Н. О типах сочетаемости метафорических моделей // Вопросы языкознания. 2003. №2. С. 73-94.
13. Володина М. Н. Язык средств массовой информации: учебное пособие для вузов. М.: Академический проспект, 2008. 760 с.
Поступила в редакцию 13.10.2010 г.
