CC BY
129Замараева Н.А.*
ИНДИЯ И ПРОЕКТ КИТАЙСКО-ПАКИСТАНСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО КОРИДОРА
Natalia A.Zamaraeva**
INDIA AND THE PROJECT CHINA-PAKISTAN ECONOMIC CORRIDOR
Аннотация: статья «Индия и проект Китайско-пакистанского экономического коридора» посвящена анализу причин противостояния Нью-Дели строительству транспортного коридора, который по ее мнению усиливает экономические позиции в регионе ее основного соперника- Китая. Рассмотрен механизм давления, оказываемый на Исламабад, как союзника Пекина, со стороны США, которые в свою очередь «используют» Индию и Афганистан в экономической и стратегической конкуренции за влияние в Западной и Южной Азии, а также в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Ключевые слова: Китайско-пакистанский экономический коридор, Афганистан, Индия, Пакистан, США, экономическое соперничество, порт Гвадар, Азиатско-Тихоокеанский регион.
Abstract: The article "India and the project China-Pakistan Economic Corridor" is devoted to an analysis of the reasons why New Delhi is against to the construction of the transport corridor. CPEC strengthens Chinese economic position in the region, its main rival. The United States extends its pressure on Islamabad, as an ally of Beijing, "using" India and Afghanistan in economic and strategic competition for influence in South Asia, as well as in the Asia-Pacific region
Key words: China-Pakistan Economic Corridor, Afghanistan, India, Pakistan, USA, economic competition, Gwadar port, Asia-Pacific region.
Список «непримиримых» вопросов между Нью-Дели и Исламабадом пополнился проектом Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК) в апреле 2015 г. «Непримиримость» к КПЭК транслировалась по трем уровням: в формате индо-пакистанских отношений, региональном и глобальном.
Несмотря на информационную кампанию в китайских и пакистанских СМИ об инвестиционном проекте во второй декаде ХХ! в., Индия первоначально не придала ему весомого значения. Однако отрицательно отреагировала на его подписание, обвинив Китай в захвате спорных территорий в Кашмире, дальнейших притязаниях на доминирование в регионе, и в том, что строительство инфраструктуры коридора «может дать дополнительный
* Замараева Наталья Алексеевна - старший научный сотрудник, кандидат исторических наук, Институт востоковедения РАН, olunja@mail.ru
** Zamaraeva Natalia Al. - PhD, Institute of Oriental Studies Russian Science Academy, olunja@mail.ru
импульс трансграничному терроризму» [1]. Пекин отклонял опасения Нью-Дели в адрес КПЭК и пригласил выступить одним из его инвесторов. В мае 2015 г. во время визита премьер-министра Н. Моди в Китай президент Си Цзиньпин подтвердил, что проект ставит целью повышение благосостояния народов и процветание всего обширного региона [2].
Индия в условиях традиционного соперничества с Пакистаном и Китаем расценила КПЭК как дальнейшее наступление на ее позиции в регионе. Пекин, следуя планам расширения экономического пространства через создание современной сети торговых и иных коммуникационных связей в рамках инициативы ОПОП, подрывает, по ее мнению, относительный паритет сил между Индией и Китаем, который поддерживался до 2015 г.
Пекин и Исламабад рассматривают КПЭК в рамках ОПОП как новую форму глобализации и упреждающий ответ на вызовы современности, например, торговой войне между США и Китаем, начавшейся летом 2018 г. Противостояние Вашингтона и Пекина подталкивает США и Индию к тесному стратегическому сотрудничеству с тем, чтобы противостоять расширению и усилению влияния Китая в регионе и на мировом уровне.
КПЭК сразу же перевел Кашмирский конфликт из двустороннего (Индия, Пакистан) в трехсторонний (Индия, Пакистан, Китай). Часть западного трека коридора проходит по территории Гилгит-Балтистана, административного района на севере «пакистанской» части Джамму и Кашмир. Коридор берет начало в китайском Кашгаре в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), северной точке КПЭК. Далее несколькими нитками проходит по территории четырех провинций вниз на юг Пакистана. Приоритетным маршрутом был определен западный - Кашгар-Гилгит-Балтистан-порт Гвадар. Первый караван многотонных траков прошел по территории Белуджистана еще в декабре 2016 г. до побережья Ормузского пролива. Порт Гвадар считается «южной» точкой КПЭК и одновременно точкой сопряжения сухопутного маршрута и морского пути ОПОП.
Нью-Дели настаивает на позиции, что КПЭК обслуживает исключительно цели экономического развития Китая. Проект является составной частью тринадцатого пятилетнего плана развития Поднебесной. Задачей пакистанской части ОПОП, озвученной Си Цзиньпином на Х1Х-м съезде КПК 18 октября 2017 г., заявлена «оптимизация архитектоники региональной открытости, увеличение динамики расширения открытости западной части страны» [3]. Реализация КПЭК к 2021 г. предоставит СУАР беспрепятственный выход через порт Гвадар на побережье теплых вод Ормузского пролива (основной водный канал поставок углеводородного сырья Китаю из стран Среднего Востока) и далее на рынки сопредельных континентов - Южной и Центральной Азии и на страны Западной Европы. Но главное - Пекин получает контроль за движением танкеров с сырой нефтью из ближневосточных стран к берегам Америки.
Стратегический и экономический эффект от использования КПЭК огромен. Высокоприбыльная логистика КПЭК «убедила» Пекин вложить
51 млрд долл. в свой первый зарубежный актив. Китай расположен на расстоянии около 13000 км от стран Персидского залива, и расчетное время поставки товаров в среднем занимает 45 дней до введения в эксплуатацию КПЭК. Протяженность наземного маршрута от Кашгара до Гвадара сокращается в пять раз и составляет около 3 тыс. км (до ноября 2016 г. использовался обходной торговый трек протяженностью 16 тыс. км). С вводом КПЭК время в пути сократится до 10 дней (в пять раз), что значительно экономит транспортные расходы. Примерно такой же тайм займет путь от Синьцзяна до Западной Азии и Африки в обход Малаккского пролива в Индийском океане. Экономические преимущества проекта КПЭК для Пекина очевидны [4].
КПЭК предусматривает создание мультимодальных логистических хабов с пропускной способностью до 10 млн тонн грузов, международных интеграционных комплексов с пассажиропотоками до 3 млн человек ежегодно. Пакистанский коридор открывает широкие возможности для Китая увеличить объемы двусторонней торговли со странами Персидского залива (ежегодный торговый оборот в 2016 г. составил 4 млрд долл.).
Особую озабоченность у Нью-Дели вызывает порт Гвадар. В рамках проекта он представляет точку сопряжения сухопутного маршрута КПЭК и морского пути ОПОП. После завершения строительных работ и обустройства инфраструктуры для слива сырой нефти с танкеров в Гвадаре, КПЭК гарантирует поставки углеводородов через Пакистан в Китай (в дальнейшем - центрально-азиатские государства) из стран Персидского залива.
Нью-Дели неоднократно обращал внимание на постоянное присутствие китайских ВМС в пакистанском Гвадаре. Порт, занимая стратегическое положение между Аравийским морем и Персидским заливом, предоставляет Пекину дополнительный пункт контроля за передвижением морских судов, нефтеналивных танкеров, маневрами ВМС сопредельных стран.
США еще в конце 1990-х гг. расценили факт всестороннего и интенсивного развития КНР в качестве главной угрозы своим глобальным позициям в Южной Азии, Южно-китайском море (ЮКМ) и в целом Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Одним из инструментов противостояния растущему могуществу Поднебесной Вашингтон увидел в лице Нью-Дели, планируя использовать ее как ответный удар. Визит президента США Б. Клинтона в Индию в 2000 г. положил начало «развороту в Азию» в американской внешней политике. Разочарованная отношениями с Россией, не успевшей экономически и политически окрепнуть после распада СССР, Индия активно пошла на сближение с Вашингтоном. Корректировка внешней политики в первой декаде XXI в. в сторону большего прагматизма вскоре дала свои дивиденды: в формате американо-индийского ядерного соглашения, стратегического партнерства, расширения торгово-экономических связей, подписания в январе 2015 г. Американо-индийского соглашения об обороне сроком на десять лет.
Победивший на парламентских выборах в 2014 г. в Индии Н. Моди сумел выстроить прочные отношения с президентом США Б. Обамой. Он -первый глава Белого дома, который дважды совершил государственные визиты в 2015 г. в эту южно-азиатскую страну. В 2016 г. он поддержал заявку Нью-Дели для вступления в Группу ядерных поставщиков (ГЯП), способствовал усилению ее влияния в Афганистане, и, соответственно, в регионе [5]. И уже в 2016 г. американский сенатор Дж. Маккейн заявил, что «...не вызывающий сомнений факт роста напряжённости и вызовов в регионе требуют существенного повышения уровня координации и кооперации между Индией и США».
Небольшой город Кашгар в Синьцзян-Уйгурском автономном районе расположен всего в нескольких часах езды на автомашине от границы с Афганистаном. Именно Ваханскому проходу, соединяющему две страны, Китай отводит стратегическую роль исходной точки афганского трека инициативы ОПОП. И эта географическая позиция рассматривается Поднебесной в перспективе как площадка для центрально-азиатского и южно-азиатского промышленного парка и складских сооружений.
Многие годы Пекин блокировал Ваханский проход, опасаясь, что уйгурские боевики хлынут с территории Афганистана и «исламистская волна» докатится до Синдзяна. В дни первого визита в Китай в октябре 2014 г. президент Афганистана А. Гани убеждал власти Пекина открыть проход с коммерческой целью, подтвердив готовность афганской стороны в борьбе Китая против Исламской партии Туркестана (ИПТ), действовавшей в северо-западном Китае. Пекин подумал и отказался.
Президент А. Гани отдавал отчет, что долгосрочная устойчивость экономики Афганистана могла быть обеспечена за счет расширенной интеграции в регионе, инвестиций гигантов - Индии и Китая. В отличие от правительства Х. Карзая, президент А. Гани первоначально сделал ставку на Китай с последующим включением Афганистана в инициативу Шелкового пути. Администрации страны, начиная с 2001 г., благожелательно относились к участию Пекина во многих международных форматах с целью урегулирования внутриафганского кризиса. Они ценили посреднический опыт Поднебесной, который имел две отличительные черты: во-первых, китайцы охватили всех основных игроков, вовлеченных в конфликт как внутри Афганистана, так и в регионе; во-вторых, они проявили максимум нейтралитета ко всем участникам, чем заслужили авторитет даже среди афганских боевиков.
Анонсируя Стратегию США в Афганистане и Южной Азии в августе 2017 г., президент Д. Трамп заявил, что Афганистан является квинтэссенцией внешней политики США. Он корректировал подход, который стал для США инструментом или предлогом, чтобы остаться в восточном регионе мировых держав XXI века - Индии, Китая, России. Их курс на сближение в рамках международных организаций - ШОС, БРИКС, а также экономический рост и укрепление обороноспособности каждой из них, вызывал все большую озабоченность Вашингтона (Белый дом не смущало одновременное
членство Индии и Пакистана в региональной организации, учитывая глубокие разногласия по Кашмирскому кризису).
Одновременно президент Д. Трамп назвал Нью-Дели стратегическим партнером США по безопасности и экономике в регионе. Поддержка Белым домом и курс самой Индии на повышение своей роли в акватории Индийского океана и в целом в АТР усиливала позиции США в противостоянии с Китаем.
Кабул и Нью-Дели в 2016 г. договорились открыть очередную страницу сотрудничества. Стороны инициировали 100 новых проектов развития: снабжение питьевой водой жителей столицы, строительство жилья эконом-класса для возвращавшихся беженцев из Пакистана, прокладка сетей водоснабжения для города Чарикар и поликлиники в Мазари-Шарифе и т. д. Индия направила три млрд долл. индийских инвестиций для реализации социально-экономических проектов страны в области образования, здравоохранения, сельского хозяйства, энергетики, менеджменте и управлении ресурсами. В рамках военно-технического сотрудничества Нью-Дели поставил для ВВС Афганистана три многоцелевых вертолета Ми-35, проводит обучение военнослужащих афганских сил безопасности и сотрудников полиции. США всячески подчеркивали ведущую роль Индии в стабилизации ситуации в Афганистане.
На этом фоне заметны быстро охлаждавшиеся пакистано-американские отношения. Конгресс США отказал в 2017 г. поставить Пакистану истребители Б-16 и в финансировании 350 млн долл., обвинив его в недостаточных действиях в антитеррористической кампании.
Провал попыток пакистанской стороны провести переговоры в 2015 г. с представителями лидеров Движения Талибан Афганистана убедили президента А. Гани в 2016 г. расширить число участников Четырехсторонней координационной группы (ЧКГ- Афганистан, Китай, Пакистан, США) до шести, пригласив Индию и Иран. Это противоречило интересам Исламабада.
Очередной удар по китайской инициативе ОПОП был нанесен в мае 2016 г., когда Индия и Иран подписали Соглашение о первой фазе модернизации инфраструктуры иранского порта Чабахар. Расположенный на побережье Ормузского пролива, порт является точкой сопряжения морских путей и строительства сухопутного транспортного коридора Чабахар-Захедан-За-рандж. На развитие портовой инфраструктуры и связанных с ней автодорог и железнодорожных магистралей Нью-Дели выделил 500 млн долл. В марте 2018 г. Тегеран передал порт в оперативное управление Нью-Дели. Чабахар позволит Индии перевозить не только собственные грузы, но и товары для Афганистана (в Пакистане действует запрет на внутренний транзит индийских товаров в Афганистан). Именно иранский порт был выбран лидерами Афганистана и Индии как альтернатива пакистанскому Гвадару, расположенному в 70 км от пакистано-иранской границы.
Выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий с Ираном в мае 2018 г. означал поэтапный ввод санкций против Тегерана в августе
и ноябре 2018 г. Опасаясь блокировки финансирования и строительства Индией портовых объектов, США исключили в ноябре 2018 г. иранский порт Чабахар из санкционного списка. Таким образом, Нью-Дели продолжит развивать инфраструктуру порта в рамках нового транспортного коридора, призванного повысить экономику Афганистана. Одновременно Вашингтон согласился на импорт иранских нефтепродуктов в Кабул.
Нью-Дели еще в 2015 г. усилил давление на белуджских сепаратистов в пакистанском Белуджистане, подталкивая их к бойкоту проекта КПЭК. Заявленная в августе 2016 г. премьер-министром Н. Моди моральная поддержка [6] усилила сепаратистские настроения, добавила напряжения в отношения между провинциальными властями Белуджистана и федеральным правительством. Все последующие годы военные и гражданские власти проводят кампании разъяснения, убеждают местное население в том, что именно они являются первым выгодоприоретателем КПЭК. построив западный маршрут КПЭК по землям Белуджистана.
Реализация КПЭК привела к усилению соперничества в регионе. Проект ставит под сомнение торгово-экономические договоренности и инфраструктурные проекты стран-членов СААРК. Именно меридианные транспортные коридоры открывают кратчайший путь в Афганистан и Иран через территорию Пакистана.
Литература / References
1. CPEC and the Baluchistan factor // - URL: http://nation.com.pk/columns/25-May-2015/cpec-and-the-baluchistan-factor (дата обращения - 25.05.2015) , Pakistan eyes 2018 start for China-funded mega dam opposed by India // - URL: http://nation. com.pk/national/13-Jun-2017/pakistan-eyes-2018-start-for-china-funded-mega-dam-opposed-by-india (дата обращения: 14.06.2017)
2. CPEC and the Baluchistan factor // - URL: http://nation.com.pk/columns/25-May-2015/cpec-and-the-baluchistan-factor (дата обращения: 25.05.2015)
3. Полный текст доклада, с которым выступил Си Цзиньпин на 19-м съезде КПК // - URL: http://russian.news.cn/2017-11/03/c_136726299.htm (дата обращения: 18.10.2017), Opening Ceremony of the Thematic Session on Think Tank Exchanges of the Belt and Road Forum on 14 May 2017 at Beijing // - URL: http://mofa.gov.pk/ pr-details.php?mm=NTAwNw,, (дата обращения: 14.05.2017)
4. 4 CPEC: The game changer // URL: http://nation.com.pk/columns/12-Jul-2016/ cpec-the-game-changer (дата обращения: 12.07.2016)
5. 5 Modi vows to work closely with US after Trump invite // URL: http://www.dawn. com/news/1310640/modi-vows-to-work-closely-with-us-after-trump-invite (дата обращения: 26.01.2017)
