CC BY
21УДК 340.1
БУТЬКО Л.В.
ИНДИВИДУАЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПРАВОСОЗННИЯ
Ключевые слова: индивидуальное регулирование, саморегулирование, сознание, правосознание как сегмент сознания, состояние, акты, объем, правовое мышление, социальные нормы.
В статье с теоретико-правовых позиций исследовано влияние правосознания на выбор модели индивидуального регулирования, процессы взаимовлияния сознания и правосознания, взаимодействия правосознания и правового мышления как продуктов функционирования центрального отдела нервной системы и сознания. Сделан вывод о том, что учет состояния правосознания в индивидуальном регулировании ориентирует участников на саморегулирование, что способно обеспечить достижение консенсуса интересов и недопущение их конфликта.
BUTKO, L.V.
INDIVIDUAL REGULATION OF PUBLIC RELATIONS THROUGH THE PRISM OF JUSTICE
Keywords: individual regulation, self-regulation, conscience, legal conscience as a segment of conscience, state, acts, volume, legal thinking, social norms.
In the article, from the theoretical-legal positions, researched the influence of legal conscience on the choice of the model of individual regulation, processes of the interaction of conscience and legal conscience, the interaction of legal conscience and legal thinking as products of the functioning of the central section of nervous system and conscience. It is concluded that accounting of the state of legal conscience in individual regulation orients participants to self-regulation, which can ensure the achievement of a consensus of interests and prevent of its conflict.
Процесс индивидуального регулирования может быть осуществлен, исходя из необходимости «дополнения «внешнего» (правового) регулирования «внутренним саморегулированием» (индивидуальным регулированием)» [1, с. 112]. Такая связь, имея диалектический характер, позволяет ориентировать индивидуальное регулирование общественных отношений на тот индивидуальный набор социальных норм-регуляторов, отбираемых из общей системы социальных норм, который регулирующий предлагает для использования в данном конкретном случае, и под действие которых подпадает данная жизненная ситуация. Отсюда и матрица индивидуального регулирования должна не только позиционировать указанную выше связь, но и обеспечивать сочетание правового регулирования с внутренним саморегулированием. Такая взаимосвязь, наблюдаемая в первую очередь в социальном управлении, предопределяет ориентацию индивидуального регулирования на саморегулирование, которое, в свою очередь, требует выяснения соотношения индивидуального регулирования с состоянием правосознания, его видами и уровнями. Связь индивидуального регулирования с различными социальными нормами предполагает предварительное выяснение ответа на вопрос, который нас в этой связи интересует, - о диалектике соотношения правосознания с сознанием. Многосложность последнего с очевидностью указывает на обусловленность его сегментов видами социальных норм, понимание и оценка которых в свою очередь требуется при моделировании индивидуального регулирования.
Правосознание, как любой иной сегмент сознания, предопределено его структурой, содержанием и иными качественными характеристиками, зависит от его физиологических, исторических, социальных, информационно-энергетических и иных корней. В конечном итоге определение роли правосознания в выборе модели индивидуального регулирования не может быть сформулировано в отрыве от понимания общего явления - сознания. Выяснение взаимосвязи правосознания с другими видами сознания, в равной степени, как и взаимосвязи права с иными социальными нормами, на наш взгляд, имеет принципиальное значение, указывая на предопределенность индивидуального регулирования общественных отношений различными социальными нормами: морали, нравственности, традициями, обычаями и т.д. К этому обязывает и такая причина, как отсутствие устоявшихся подходов к проблемам дефинирования правового и индивидуального регулирования, подтверждающая необходимость показать диалектику соотношения правосознания и сознания как части и целого. Дискуссионность данной проблематики представлена В.В. Ершовым в монографии «Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений».
Разделяем в целом позиции указанного автора по вопросам соотношения правового и индивидуального регулирования общественных отношений как различных видов социального регулирования, исходя из родовой природы категории «регулирование» [1, с. 389]. Считаем целесообразным подчеркнуть, что одна из функциональных особенностей индивидуального регулирования, дистанцированного от правового, именно в том и состоит, чтобы сориентировать участников общественных отношений на выбор такой их модели, которая обусловлена их пониманием действующего права и иных социальных регуляторов в совокупности и взаимодействии, указывая тем самым на социальный характер регулирования. В основу предпочтения той или иной модели общественных отношений, требующих урегулирования, должен быть положен уровень правосознания, обусловленный сложившимися и ситуативно-действующими различными видами социальных норм, которые, в свою очередь, предопределены уровнем и структурой сознания, местом в нем правосознания, как приоритетного его сегмента.
В этой связи возникает необходимость показать понимание сознания и его влияние на состояние правосознания, основываясь на анализе взглядов ученых - представителей неюридической науки, исследовавших сознание. Считаем полезным представить и прокомментировать воззрения ученых - представителей других отраслей науки (философии, богословия, медицины), а также авторов различных эзотерических течений и других знаний на предмет определения понятия сознания, его структуры, сущностных качеств и других аспектов в его характеристике. Приоритетность и востребованность научных концепций определяется нами с ориентацией на их значение для доктринирования правосознания.
Достаточно убедительная и разносторонняя аргументация истоков доктринирования сознания представлена Г.М. Науменко в его книге «Тайны сознания. Путь к здоровью» (2002 г.). Анализируя воззрения ученых по этому вопросу, Г.М. Науменко подмечает: «Одни ученые пишут о сознании: «это - суперорган», «духовный организм». Другие отмечают, что «сознание -функция белково-нуклеиновых сообществ в нейронах головного мозга». Некоторые ученые считают, что сознание может существовать как электромагнитное поле вокруг тела». Сам же автор считает, что «сознание воспринимается умом как неопределимая, нетелесная, некачественная, неосязаемая, невидимая, необъемлемая и неразумеемая сущность» [2, с.256]. Совершенно в ином аспекте сознание представлено П.В. Самсоновым. Его позиция, на наш взгляд, ближе всего подводит к пониманию особенностей функционирования правосознания в контексте его влияния на индивидуальное регулирование общественных отношений. В частности, он определяет сознание «как знание человека об окружающем мире и о себе самом, которое с помощью слов, математических символов, образов художественных произведений может быть передано другим людям, в том числе другим поколениям в виде памятников культуры» [3, с. 78]. Схожие суждения сформулированы в научной литературе конца ХХ начала ХХ1 века.
Приведенные характеристики в целом дают достаточное представление о сложности сознании и позволяют отметить его организационный, функциональный, пространственный, сущностной, гносеологический аспекты, которые находят преломление и в правосознании. В свою очередь эти и иные аспекты открывают механизмы влияния различных видов сознания, в равной степени, как и разнообразия социальных регуляторов, на определение матрицы индивидуального регулирования общественных отношений с участием, прежде всего, такого его сегмента как правосознания. Но имеются еще более широкие взгляды на сознание, ведущие свое начало от доктрины Н.И. Пирогова, который отмечал, что «жизненная субстанция простирается, как эфир; всюду ее местные проявления связаны с ее взаимодействием с другими субстанциями, но в целом она всю вселенную объединяет в один организм». Эти воззрения оказали влияние на позиции представителей различных отраслей знания, включаю ученых-правоведов. Для сравнения проиллюстрируем мнение представителей актуализировавшегося в современном глобализующемся мире ноосферного учения - В.И. Вернадского, К.Э. Циолковского, Э.Ле Руа, Тейяра де Шардена, и др. В.И. Вернадский, определяя понятие ноосферы, писал: «ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше» [4, с. 476-480].
Д. Рэндлз и П. Хог утверждали «человеческое существо - сознание внутри большого сознания» [5, с. 255].
Приведенные суждения позволяют сделать вывод о растущих возможностях расширения пространственных границ влияния сознания и правосознания, как его части, на процессы индивидуального регулирования. С другой стороны, нельзя не заметить, что завершенное понимание сознания и его определение наукой так и не сформировано. Видимо поэтому Г.М. Науменко приходит к выводу, что «в настоящее время создать теорию, объясняющую сознание, невозможно, можно только обозначить модель на основе известных характеристик. Внутренний мир человека имеет иные пространственно-временные измерения, это параметры жизни клетки. И они не изучены. Для ума понятийное определение сознания как материального ощутительного объекта останется недосягаемым. Какой бы феноменальностью, силой мышления ни обладал человек, каких бы высот ни достиг он в самопознании, его собственное сознание останется тайной для него» [2, с. 263.]. Такая диалектика проясняет ответ на вопрос о разнообразии моделей индивидуального регулирования общественных отношений, не всегда поддающихся логически здравому осмыслению. Вряд ли после таких рассуждений можно утверждать, что учение о сознании, его понимание проливает свет на определения и характеристики правосознания. Но некоторые выводы все же напрашиваются. Прежде всего, следует считать очевидными различия в определениях сознания, предлагаемых представителями разных отраслей знаний: психологии, медицины, антропологии, социологии, юриспруденции и др. Ощутимыми представляются различия определений, обусловленные приоритетностью и вариативностью целевого назначения сознания, пространственными границами его функционирования. Имеет значение и различие физиологических механизмов происхождения носителей сознания, форматов и масштабов его проявления.
Приведем одну из наиболее конструктивных на этот счет точек зрения. В пятидесятые годы ХХ века известный российский хирург В. Ф. Войно-Ясенецкий (в православии - Святитель Лука, Архиепископ Симферопольский и Крымский) в своем труде «Дух, душа и тело» объяснил: «Чтобы представить наше понимание сознания, мы должны разделить его на акты, состояния и объем сознания. Акты сознания вызываются: 1) восприятиями органов чувств; 2) органическими ощущениями нашего тела; 3) восприятиями от нашего трансцендентального существа; 4) восприятиями из высшего духовного мира; 5) воздействиями нашего духа. Акты сознания не бывают изолированными, мысль всегда сопровождается чувством, чувства и воля - мыслью, а чувство - волевыми движениями; акты воли всегда связаны с чувством и мыслями; комплекс этих одновременно протекающих актов сознания определяет состояние сознания. Эти состояния сознания беспрестанно изменяются, ибо акты сознания находятся в беспрерывном движении. Богатством, разнообразием и глубиной актов и состояний сознания определяется объем сознания, также постоянно изменяющийся, обычно в сторону увеличения. В актах и состояниях сознания всегда участвует дух наш, определяя и направляя их. В свою очередь дух растет и изменяется от деятельности сознания, от его отдельных актов и состояний» [6, с. 610-611].
Процитированные суждения сформулированы представителем сразу двух наук -медицины и богословия. Кроме того, они несут в себе разъяснение сути психологического процесса проявления сознания, поэтому могут служить свидетельством и доказательством известного единства основы понимания не только самого явления - сознания, но отдельных его сегментов, в том числе и в первую очередь правосознания.
Изложенные выше разъяснения, таким образом, показывают, что сознание представляет собой феномен, сложный не только по структуре, но, прежде всего, по масштабам функционирования, по энергоинформационной насыщенности и по другим качествам, что находит свое подтверждение в понимании и в функционировании правосознания, описанного в юридической литературе [7, с. 19-21], [8], [9, с. 28-37], [10, с. 5-19], [11, с. 165-181]. Однако сложность проявляется не только в наличии указанных выше аспектов. Она наблюдается в их двойственной природе. С одной стороны, наличествует взаимосвязь актов, состояния и объема сознания, с другой - не исключается известная их автономность.
Взаимосвязь отмеченных аспектов предопределена сложностью сфер жизнедеятельности индивида, в которых формируются соответствующие виды его сознания, пролонгированные в правосознании, поскольку одной из таких сфер является правовая действительность, правовая
жизнь, (исследование такой проблематики заметно актуализировано в последние годы [12]). В соответствии с реальной правовой действительностью формируется правовое сознание, не просто как часть целого, а как часть сознания - уникальная и ни с чем несравнимая.
В связи с этим нельзя не согласиться с мнением Т.В. Синюковой в том, что «как и иные формы общественного сознания - мораль, религия, искусство, наука, философия -правосознание выступает специфическим способом духовного освоения действительности» [13, с. 136]. Но в равной степени нельзя согласиться с дальнейшим утверждением того же автора в том е издании, что «правовые взгляды, идеи, теории, чувства (все то, что в совокупности составляет понятие правосознания - Л.Б.) живут как бы обособленной жизнью, независимой от экономики, политики, государства и даже позитивного законодательства».
Чтобы доказать недопустимость такого обособления правосознания, такой его «автономизации» по отношению не только к праву, но, прежде всего, к сферам жизнеобеспечения, убедимся в неразделимости чувствований, испытываемых при проявлении как всего сознания, так и его части правосознания. Святитель Лука (В. Ф. Войно-Ясенецкий) сформулировал доказательства того, что в человеке органом высшего чувствования, высшего познания является сердце. В обоснование этого вывода автором приведены ссылки на Библию, в которой «сердцу придается значение не только центрального органа чувств, но и важнейшего органа познания, органа мысли и восприятия духовных воздействий. По Библии оно (сердце -Л.Б. ) «веселится», «радуется», «скорбит», «терзается», «рвется от злобы», «горит» трепетным предчувствием, «негодует», в нем «гнездится гнев», «прелюбодейная страсть», «зависть», «надменность» «смелость и страх», «нечистота похотей», его «сокрушают поношения», оно воспринимает и «утешения», способно к великому чувству «упования на Бога» и «сокрушению о грехах» своих, может быть вместилищем «кротости и смирения» [6, с. 572-573].
Сопоставляя перечисленные ощущения с теми, которые испытывает человек в моменты своего общения с правовыми явлениями, наблюдаем его веселье и радость, когда исполняются желаемые права, к примеру, приобретение квартиры, получение диплома об образовании, устройство на желаемую должность с соответствующей зарплатой (а это - экономика). Мы имеем возможность констатировать разочарование в случае неизбрания депутатом или мэром кандидата, за которого голосовали (а это - политика). Мы наблюдаем терзание в случае проявления неосторожности, квалифицированной как правонарушение, к примеру, при нарушении правил дорожного движения. Мы возмущаемся надменностью тех, кто умышленно совершает правонарушения или преступления, мы утешаем тех, кто пострадал от преступных посягательств (а это законность и его гарант - государство).
Перечень ощущений можно продолжить, и все они дают основание для вывода о том, что понимание права, обеспечиваемое правовым сознанием, осуществляется при непосредственном участии сердца, как главного органа познания. При этом все сферы человеческой жизнедеятельности тесно переплетаются, правовые представления о них, охватываемые содержанием правосознания, не могут быть от них обособлены. Все это в конечном итоге находит преломление в матрице индивидуального регулирования общественных отношений.
С учетом изложенного мы разделяем позицию Г.М. Науменко в том, что «сознание есть синтез взаимодействия и работы многих невидимых человеческому глазу и его чувственным ощущениям структур и субстанций. Это - процессы, происходящие на субатомном, клеточном, энергоинформационном и биохимическом уровнях, связанные с взаимодействием нашего биологического организма с окружающей средой. Человеческий ум не может осознать сознание, так как ум сам является частичкой этой животворящей сущности» [2, с. 262-263].
Таким образом, процесс формирования правового сознания включает те же этапы, действия и характеристики, что и сознание - акты, состояние и объем, взаимоувязанные чувствами, мыслями и волей. Эти процессы характерны и для правосознания как неотъемлемой части сознания, поэтому правосознание представляется таким же симбиозом взаимодействия и работы субстанций, как и целое - сознание. Именно результаты работы субстанций предопределяют выбор совокупности социальных регуляторов, под воздействием которых осуществляется индивидуальное регулирование.
Для уяснения существа проблемы нуждается в пояснении еще одна взаимосвязь -«сознание» и «мышление», которая применительно к правосознанию объективируется в его
взаимосвязи с правовым мышлением. Обращение к литературе разного научно-познавательного толка позволяет установить, что, к примеру, толковые словари для соотношения понятий «сознание» и «мышление» предлагают практически идентичные определения. В словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой сознание определяется как «психическая деятельность как отражение действительности», а мышление - «Процесс отражения объективной действительности в представлениях, суждениях, понятиях» [14, с. 364, 733]. В словаре Д.Н.Ушакова мышление определяется как: «1. Способность рассуждать, мыслить, как свойства человека. Мышление и сознание - функции человеческого мозга» [15, с. 702], [16, с. 257],
Вряд ли предложенный словарный запас способен прояснить вразумительно разницу между сознанием и мышлением. И коль скоро это так, то предстоит дать пояснение (разобраться), что же представляет собой человеческий мозг, функцией которого являются процессы мышления, как он связан с сознанием и правосознанием.
По разъяснениям медицинской науки, мозг - исключительно сложный орган в анатомии человека, возможности которого используются всего лишь на 7-10%. Наряду с такими утверждениями, существует мнение о 100-процентной занятости мозга, что зависит от индивидуальных качеств человека, его подготовленности к восприятию и осмыслению окружающей действительности, воспитания, образования, среды обитания. Присутствие таких индивидуальных качеств находит подтверждение при осуществлении индивидуального регулирования. По вопросу о взаимосвязи мозга и сознания мнения ученых разделились. Одни считают, что мозг и сознание «неразделимы, но различны» [17, с. 31] (А.Бергсон, В. Войно-Ясенецкий и др.). По мнению Г.М. Науменко, «эта позиция, в какой-то мере, признает, что сознание и мозг взаимодействуют и их деятельность и свойства хотя и различны, но не разделимы. Этой точки зрения придерживаются многие ученые. Другая группа ученых полагает, что мозг наделен сознанием, что в нем есть силы, включающие в себя восприятие, познание, разум и т.п.» [2, с. 309].
Для ответа на поставленный выше вопрос в большей степени подходит разъяснение А.М. Гуревича, по мнению которого «сознание - это организуемый головным мозгом процесс субъективного внутреннего контроля над взаимодействием организма с внешней средой, над осуществлением логических операций с хранящейся в памяти информацией и над некоторыми функциями внутренних органов, обеспечивающих гомеостаз» [17, с. 166].
К этому добавим, что сознание и правосознание - это процессы, которые могут быть остановлены, включены, выключены, на них можно оказать желаемое воздействие. По этой причине А.М. Гуревич утверждает далее: «Сознание следует отличать от мышления, то есть от контролируемого сознанием процесса установления связей между явлениями внешнего мира или внешним миром и индивидуумом, осуществляемого мозгом путем логических операций с информацией, хранящейся в памяти» [17, с. 166].
Такие разъяснения позволяют проникнуть в механизмы взаимодействия мозга и сознания, в которых мышление присутствует в качестве обязательного компонента, и на такой основе, через призму правосознания, углубиться в понимание индивидуального регулирования общественных отношений.
Особое значение представленного аналитического обзора следует подчеркнуть в вопросах видовых характеристик индивидуального регулирования и их зависимости от правового сознания, но эта проблема - предмет дальнейших исследований.
Таким образом, для построения матриц индивидуального регулирования общественных отношений необходим учет состояния правосознания участников конкретного общественного отношения, поскольку правосознание, во-первых, в конкретной ситуации ориентирует участника на саморегулирование, во-вторых, и это представляется особо важным, правосознание способно обеспечить достижение целей и задач индивидуального регулирования, достижение требуемого консенсуса интересов и недопущение их конфликта.
Литература и источники
1. Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений. Монография. М.: РГУП, 2018.
2. Науменко Г.М. Тайны сознания. Путь к здоровью. М., 2002.
3. Самсонов П.В. Созидающий мозг: Нейробиологические основы творчества. М., 1993.
4. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. М., 2002.
5. Рэндлз Д., Хог П. После жизни. Ярославль, 1994.
6. Святитель Лука, Архиепископ Симферопольский и Крымский. Избранные творения. М., 2007.
7. Батуркин В.Г. Понятие и структура правового сознания // История государства и права. 2004. № 5.
8. Долгова Е.А. Право и правосознание: взаимодействие, общность и различия // URL:http://www.edit.muh.ru/content/mag/trudy/11_2009/03.pdf
9. Лидак М.В. Теоретический анализ подходов современной юриспруденции к изучению функции правосознания // Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития. 2006. № 2.
10. Панкратова М.Е., Рашева Н.Ю., Ивашко Г.В. Правосознание, его структура, виды, уровни и функции // Современное право. 2015. №1.
11. Юрашевич Н.М. Эволюция понятия правового сознания // Известия вузов России. Правоведение. 2004.
12. Правовая жизнь современной России: теоретико-методологический аспект / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов, 2005.
13. Проблемы теории государства и права: учебник / под ред. А.В. Малько. М., 2012.
14. Ожегов С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995.
15. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. М., 2001. Т. 1.
16. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. М., 2001. Т. 3.
17. Мозг и разум / Ред. Дубровский Д.И. М., 1994.
References and Sources
1. Ershov V.V. Pravovoe i individual'noe regulirovanie obshchestvennyh otnoshenij. Monografiya. M.: RGUP, 2018.
2. Naumenko G.M. Tajny soznaniya. Put' k zdorov'yu. M., 2002.
3. Samsonov P.V. Sozidayushchij mozg: Nejrobiologicheskie osnovy tvorchestva. M., 1993.
4. Vernadskij V.I. Biosfera i noosfera. M., 2002.
5. Rendlz D., Hog P. Posle zhizni. YAroslavl', 1994.
6. Svyatitel' Luka, Arhiepiskop Simferopol'skij i Krymskij. Izbrannye tvoreniya. M., 2007.
7. Baturkin V.G. Ponyatie i struktura pravovogo soznaniya // Istoriya gosudarstva i prava. 2004. № 5.
8. Dolgova E.A. Pravo i pravosoznanie: vzaimodejstvie, obshchnost' i razlichiya // URL:http://www.edit.muh.ru/content/mag/trudy/11_2009/03.pdf
9. Lidak M.V. Teoreticheskij analiz podhodov sovremennoj yurisprudencii k izucheniyu funkcii pravosoznaniya // Sovremennoe gumanitarnoe znanie o problemah social'nogo razvitiya. 2006. № 2.
10. Pankratova M.E., Rasheva N.YU., Ivashko G.V. Pravosoznanie, ego struktura, vidy, urovni i funkcii // Sovremennoe pravo. 2015. №1.
11. YUrashevich N.M. Evolyuciya ponyatiya pravovogo soznaniya // Izvestiya vuzov Rossii. Pravovedenie. 2004.
12. Pravovaya zhizn' sovremennoj Rossii: teoretiko-metodologicheskij aspekt / pod red. N.I. Matuzova i A.V. Mal'ko. Saratov, 2005.
13. Problemy teorii gosudarstva i prava: uchebnik / pod red. A.V. Mal'ko. M., 2012.
14. Ozhegov S.I. SHvedova N.YU. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka. M., 1995.
15. Ushakov D.N. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka. M., 2001. T. 1.
16. Ushakov D.N. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka. M., 2001. T. 3.
17. Mozg i razum / Red. Dubrovskij D.I. M., 1994.
БУТЬКО ЛЮДМИЛА ВАСИЛЬЕВНА - доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры административного и финансового права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия. BUTKO, LYUDMILA V. - Doctor of Law, Professor, Department of administrative and financial law, North Caucasus branch of the Russian State University of justice ([email protected]).
УДК 34.03
КУЗЬМИН И.А.
ИНСТИТУТ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ИНСТИТУТ МЕР ЗАЩИТЫ: ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ1
Ключевые слова: система права, нормы права, институт юридической ответственности, институт мер защиты, защита права.
Статья посвящена проблеме системного понимания институтов юридической ответственности и мер защиты. Предложены методологические подходы к исследованию сущности и интегративных особенностей данных институтов, охарактеризовано единство и различие между ними. Особое внимание уделено вопросам функционального, структурного и иных форм взаимодействия юридической ответственности и мер защиты как самостоятельных правовых институтов и юридических средств в контексте государственного принуждения. Взаимодействие между рассматриваемыми институтами наиболее показательно проявляется в критериях определения последовательности мер государственного принуждения и субсидиарном характере действия мер ответственности и мер защиты, в их инструментальной роли как правовых средств, публичном характере, разноуровневой реализации и индикативном значении при определении степени потребности общественных отношений в правовой охране.
KUZMIN, LA.
INSTITUTE OF LEGAL LIABILITY AND INSTITUTE OF PROTECTION MEASURES: PROBLEMS OF CORRELATION AND INTERACTIONS
Keywords: system of law, norms of law, institute of legal liability, institute of protection measures, protection of law.
The article is devoted to the problem of systemic understanding of legal liability and protection measures institutions. It proposes methodological approaches to the study of the essence and integrative features of these institutions and characterizes the unity and difference between them. Special attention is paid to the issues of functional, structural and other forms of interaction of legal
1 Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 19-011-00103 А «Юридическая ответственность в правовой системе России: концепция взаимодействия, взаимосвязей и устранения противоречий с иными элементами правовой системы».
